CC BY
50Психология
УДК 159.923.33
магистрант Тарадай Юрий Михайлович
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина» (Мининский университет) (г. Нижний Новгород); кандидат психологических наук, доцент Кудрявцев Владимир Александрович Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина» (Мининский университет) (г. Нижний Новгород)
ДЕЗАДАПТИВНЫЕ СТИЛИ СЕМЕЙНОГО ВОСПИТАНИЯ, КАК ФАКТОР БУЛЛИНГОВОЙ И
МОББИНГОВОЙ ВИКТИМНОСТИ
Аннотация. В статье представлены результаты теоретического анализа проблемы буллинга и моббинга среди детей и подростков с ограниченными возможностями здоровья. Авторы статьи рассматривают современные представления о причинах возникновения буллинга и моббинга, структуре данного явления, его участников, а также акцентируют внимание на основных факторах риска, повышающих вероятность втягивания детей и подростков с ОВЗ в ситуацию буллинга и моббинга в качестве жертвы, где ведущая роль отводится влиянию на формирование гармонично развитой личности индивида доминирующих в его семье стилей семейного воспитания.
Ключевые слова: буллинг и моббинг, виктимность, дети и подростки с ОВЗ, стили семейного воспитания.
Annоtation. The article presents theoretical analysis' results of the problem of bullying and mobbing among children and adolescents with disabilities. Article's authors consider modern ideas about bullying and mobbing causes, the structure of this phenomenon, its participants, also focusing on the main risk factors that increase potential opportunities of embedding children and adolescents with disabilities into a bullying and mobbing situation as a victim, the leading role in which is played by dominating in family parenting and education styles which influence on the formation of a harmoniously developed child's personality.
Keywords: bullying and mobbing, victimization, children and adolescents with disabilities, styles of parenting and family education.
Введение. На фоне все более явного роста тенденции к внедрению в систему российского образования инклюзивных форм обучения, мы сталкиваемся со многими проблемами, которые касаются специфики обучения детей и подростков с ОВЗ в стенах общеобразовательных учреждений. Одной из таких проблем является вхождение ребенка и подростка с ОВЗ в буллинговый и моббинговый процесс, где индивид становится жертвой психологической, а часто и физической агрессии.
Буллинг и моббинг представляют собой системное явление, которое имеет достаточно сложную структуру взаимоотношения субъектов, включенных в него, а также имеет в основании весьма широкий спектр причин как внешнего, так и внутреннего характера, ведущих за собой становление поведенческой модели индивида по типу «агрессор» или «виктим».
Буллинг и моббинг являет собой далеко не редкий феномен в ученических коллективах и обладает поистине международным масштабом представленности. По данным результатов глобального исследования данной проблемы за 2016 год, в рамках которого изучение буллинга и моббинга производилось в 42 странах Западной Европы, а также на территории Северной Америки, в выборке общей численностью 220 тысяч детей, с явлением школьной травли столкнулись 12% девочек и 10% мальчиков, что, с учетом весьма внушительного объема выборки, указывает нам на значительное распространение данного явления в обществе [20]. В пользу данного утверждения также говорит статистика, предоставляемая Международной ассоциацией телефонных линий (Child Helpline International), которая показывает, что за 2015 год более 16000 детей обратилось за помощью по проблеме кибербуллинга [7]. Все это достоверно указывает на высокую значимость изучения проблемы буллинга в различных его вариациях.
Нужно отметить, что феномен буллинга и моббинга стал объектом пристального изучения относительно недавно. Впервые, научной разработкой данного явления заинтересовались зарубежные ученые, в числе которых Э. Миллер, Д. Лейн [22], Д. Ольвеус [28] и Э. Руланн [21]. Наибольшее распространение интереса к данной проблеме проявилось после публикаций в 1970- х годах прошлого века научных работ Д. Ольвеуса, посвященных данной тематике [5].
Изложение основного материала статьи. Впервые термин «буллинг» обрел знакомое нам понимание благодаря такому английскому журналисту как Э. Адамс, понимавшего под ним весьма широкий спектр определений, основанных на разнице в масштабах и качественных характеристиках явления. Среди отечественных исследователей, затрагивающим в своих научных изыскания феномен буллинга и моббинга можно назвать А.Н. Дахина [12], В.Р. Петросянца [19], И.С. Кона [16], С.Н. Ениколопова [13].
Проанализировав научные исследования, посвященные изучению данной проблемы, мы можем прийти к выводу, что буллинг (от англ. «bully») - это поведенческая модель, инициируемая одними или несколькими лицами - агрессорами, направленная на избранный субъект - жертву, которая основывается на стремлении дестабилизировать психологическое состояние субъекта через целенаправленное моральное или физическое унижение последнего [1, 2, 3, 4].
В моббинге (англ. mobbing от mob — «толпа») мы можем наблюдать те же целевые установки агрессора, что и в ситуации буллинга, с той лишь разницей, что поведенческая модель моббинга исполняется коллективом агрессора по отношению к одной жертве или группе жертв [4].
Таким образом, мы можем понимать, что основной парадигмой инициации буллинга и моббинга является низведение личностных качеств субъекта - жертвы, унижение его достоинства, иначе говоря, третирование личности. Буллинговая и моббинговая модель обладают фиксированным набором признаков, к которым относятся: высокая степень расхождения между силами агрессора (-ов) и жертвы (-в); высокая чувствительность жертвы к нападкам со стороны агрессора; устойчивый показатель повторений инициации агрессивного поведения [16, 22].
Буллинговая структура представляет собой системное образование. Такие ученые, как Pepper и Craig описывают основные субъектные единицы, составляющие основу буллинга, к ним относятся: жертва (виктим); булли (агрессор), помощники индивида, демонстрирующего агрессивные тенденции; участники, демонстрирующие активную позицию защитников жертвы; наблюдатели [29].
По мнению Е.Н. Волковой и И.В. Волковой, такая категория как наблюдатели являются ключевыми фигурами инициации буллингового процесса, так как, по мнению авторов, поведенческая модель наблюдателя несет в себе смыслообразующий компонент ситуации травли. Ученые указывают, что именно через фигуру наблюдателя агрессор обретает способность к достижению самоутверждения, подтверждения собственной силы над жертвой [8].
Феномен буллинга и моббинга имеет под собой сложное психологическое и социально - педагогическое основание. Существует множество подходов к видению основных причин, ведущих к возникновению буллинга и моббинга, которые можно объединить в 4 крупные модели:
Так, представители первой модели видят ведущий вклад в становление модели буллинга особенностей личности индивида, как основополагающего и ведущего фактора инициации процесса ситуации травли. Представители данной модели видят решение проблемы через изучение личностных черт агрессора и жертвы [6, 25].
Вторая модель опирается на представление о том, что главным фактором становления поведенческого репертуара по типу «агрессор - жертва» является школьная среда, где наибольшее значение отводят высокой численности учащихся, что отражается на снижении способности индивидуализированного сопровождения обучающихся, а также учитывается вклад представителей педагогического состава в инициацию буллинга/ моббинга (собственный негативный жизненный опыт педагога, в рамках которого последний выступал в качестве жертвы третирования) [21, 25].
Говоря о третьей модели подхода к пониманию основ возникновения буллинга и моббинга, мы должны сказать, что данная модель является наиболее поздно оформившейся, что указывает на необходимость более пристального изучения данного направления. Представители этой модели видят высокую степень вклада в формирование поведенческой модели по типу буллинг/ моббинг фактора семейного воспитания (материальная обеспеченность семьи, специфика внутрисемейных отношений) [6, 26, 27, 30].
Четвертная и последняя из представленных моделей предполагает эклектический подход к проблеме буллинга/моббинга. Представители данной модели видят описываемую проблему как конгломерат личностных особенностей субъектов буллинговой/моббинговой поведенческой модели, факторов макро- и микросоциальной ситуации их развития, а также психолого - педагогических предпосылок [6].
По нашему мнению, наибольшей теоретико - практической значимостью обладает четвертая, смешанная модель видения проблемы буллинга и моббинга, что связано с необходимостью комплексного изучения всех факторов, обладающих немалой важность для формирования личностных качеств агрессивной или виктимной личности.
Так как формирование человеческой личности невозможно рассматривать в отрыве от системы внутрисемейных отношений, мы считаем, что необходимо сделать акцент на изучении особенностей семейного воспитания детей и подростков. Система семейных отношений обладает высоким потенциалом для обеспечения успешности адаптации и социализации ребенка и подростка.
В отечественной психологии и педагогике тематику детско - родительских отношений разрабатывали такие ученые как Л.С. Выготкий, Л.И. Божович, В.В. Ткачева, В.В. Столин, А.Я. Варга, В.В. Юстицкий, Л.Г. Сагатовская, А.П. Петровский, П.Ф. Лесгафт, В.М. Минияров и др.
Под родительскими отношениями А.Я. Варга понимала совокупность чувственного отношения родителей к своим детям, которое выражается в восприятии, принятии и понимании ребенка, специфических черт его характерологического репертуара, а также поведенческой модели, которую демонстрируют родители относительно своего ребенка [9].
Ученые, в своих исследования уделяющие внимание развитию детей и подростков с ОВЗ, указывают на тот факт, что семейная система обладает высоким потенциалом воздействия на развитие гароминичной личности такого ребенка и подростка [10, 11, 14, 15, 18]. Рождение в семье ребенка с тем или иным типом дизонтогенеза несёт потенциально высокую опасность оказания деформирующего влияния на систему семейных отношений, и, в частности, на систему семейного воспитания ребенка и подростка с ОВЗ [17, 23].
Внутрисемейная атмосфера, складывающаяся вокруг ребенка и подростка с ОВЗ, выражающаяся в системе эмоциональных и когнитивных установок родителей по отношению к такому ребенку/ подростку, и ведущая к становлению той или иной поведенческой модели взаимодействия родителя с таким ребенком/ подростком имеет высокий потенциал воздействия на процесс формирования индивидуально -типологических личностных черт такого ребенка/ подростка.
Выводы. Таким образом, мы можем прийти к пониманию, что ребенок, развивающийся в рамках дезадаптивного стиля семейного воспитания может обрести в личностном репертуаре маркеры готовности становиться жертвой агрессивно настроенного индивида, а именно, тревожность, пассивность, конформность, агрессивность. Это указывает на высокий потенциал включения ребенка и подростка с ОВЗ в ситуацию буллинга и моббинга в качестве жертвы (виктима).
Под виктимностью понимается комплекс приобретаемых индивидом черт и признаков, выраженных в физическом, психическом и социальном плане, которые повышают потенциальную возможность становления субъекта в качестве жертвы. По мнению Е.С. Фоминых ребенок и подросток с тем или иным типом дизонтогенетического развития обладает высокими показателями виктимогенности, что связано с наличием у такого индивида дизонтогенетических маркеров, отражающихся в специфических характеристиках физического, психического и социального развития, которые обусловлены искажением восприятия реальности, дефицитарностью в сфере сознания, низкими показателями устойчивости психики, чертами инфантилизма и дефицитами навыков построения адекватной системы межличностных отношений [24].
Резюмируя все выше сказанное, мы можем прийти к пониманию, что изучение корреляционной связи между тенденцией ребенка и подростка с ОВЗ становиться жертвой в ситуации буллинга/ моббинга и особенностями системы детско - родительских отношений имеют высокую теоретико - практическую значимость.
Литература:
1. Ахметшина И.А. Первичная профилактика школьного буллинга в условиях инклюзивного образования // Профилактика зависимостей. - 2018. - №4. - С. 96-100.
2. Ахметшина И.А., Лосева А.А. Социально - педагогические аспекты профилактики школьного буллинга в условиях инклюзивного образования // Проблемы современного педагогического образования. -2019. - №3. - С. 16-19.
3. Бобровникова Н.С. Профилактика буллинга в образовательной среде // Молодой ученый. - 2016. -№ 12. - С. 759-761.
4. Бондарева Е.Н., Сорокопудова Ю.В., Морозова А.И. Жестокость подростков. Моббинг в школе // Вестник совета молодых ученых и специалистов Челябинской области. - 2014. - №1. - С. 7-10.
5. Бутовская М. Л., Луценко Е.Л., Ткачук К.Е. Буллинг как социокультурный феномен и его связь с чертами личности у младших школьников // Этнографическое обозрение. - 2012. - №5. - С. 139-150.
6. Воликова С.В., Калинкина Е.А. Детско-родительские отношения как фактор школьного буллинга // Консультативная психология и психотерапия. - 2015. - №4. - С. 138-161.
7. Волкова Е.Н., Волкова И.В. Кибербуллинг как способ социального реагирования подростков на ситуацию буллинга // Вестник мининского университета. - 2017. - № 3 (20). - С. 17.
8. Волкова Е.Н., Волкова И.В. Социально - психологические и личностные особенности подростков -свидетей буллинга // Вестник Мининского университета. - 2020. - Т.8. - №4. - С. 10.
9. Голубева Е.В., Истратова О.Н. Диагностика типов детско-родительских отношений // Российский психологический журнал. - 2009. - №1. - Т 6. - С. 25-34.
10. Гринина Е.С., Рудзинская Т.Ф. Особенности детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья // Известия Саратовского университета. Новая серия. Акмеология образования. Психология развития. - 2016. - Т. 5. - № 2. - С. 163-168.
11. Гулманова С.В., Коновалова М.Д. Психолого-педагогическое сопровождение семей, воспитывающих детей с РАС: практический опыт // Качество современного образования: опыт, тенденции развития: сборник научных трудов Межрегиональной научно- практической конференции с международным участием (18 февраля 2016 г.) / Саратовский областной институт развития образования; отв. ред. И.М. Ильковский. - Саратов. - 2016. - С. 105-110.
12. Дахин А.Н. Буллинг в школе и не только // Сибирский педагогический журнал. - 2015. - №6. -С. 208-214.
13. Ениколопов С.Н. Психологические проблемы безопасности в школе (стенограмма) [Электронный ресурс] // Материалы проекта «Образование, благополучие и развивающаяся экономика России, Бразилии и Южной Африки». Психологические проблемы безопасности в школе (стенограмма). URL: https://psyjoumals.ru/edu_economy_wellbeing/issue/36278_full.shtml Дата обращения: 30.03.2020
14. Игнатьева К.В., Кухарчук О.В. Особенности семей, воспитывающих дошкольников с расстройствами аутистического спектра // Реабилитация, абилитация и социализация: сборник научных трудов; отв. ред. О.Е. Нестерова, Р.М. Шамионов, Е.С. Пяткина, Л.В. Шипова, М.Д. Коновалова. - М.: Издательство «Перо». - 2016. - С. 132-143.
15. Иневаткина С.Е., Ботова Э.К. Детско - родительские отношения - основной фактор развития ребенка // Гуманитарные науки и образование. - 2013. - №1(13). - С. 53-56.
16. Кон И.С. Что такое буллинг и как с ним бороться / И.С. Кон // Семья и школа. - 2006. - № 11. -С. 15-18.
17. Красильникова, Е.Д. Психологическое сопровождение семьи, воспитывающей ребенка с различными вариантами нарушения психического развития // Вестник ТвГу. Серия: Педагогика и психология. - 2012. - №1. - С. 50-59.
18. Куприянчук Е.В., Самсонова И.В. Семейные воспитательные стратегии как ресурс развития личности // Образование в современном мире: сборник научных трудов XI Международной научно -практической интернет - конференции (01-31.03.2016). - Саратов. - 2016. - С. 227-235.
19. Петросянц В.Р. Проблема буллинга в современной образовательной среде // Вестник Томского государственного педагогического университета. - 2011. - №6. - С. 151-154
20. Реан А.А. Профилактика агрессивности и асоциальности несовершеннолетних // Национальный психологический журнал. - 2018. - №2 (30). - С. 3-12.
21. Руланн Э. Как остановить школьную травлю: психология моббинга. - М.: Генезис. - 2012. - 264 с.
22. Сергеев А.А., Шиндряев С.О. Риски возникновения буллинга в школе с инклюзивным образованием // Учебный год. - 2019. - № 3. - С. 66-68.
23. Ткачева В.В. Технологии психологической помощи семьям детей с отклонениями в развитии: Учеб. пособие / В.В. Ткачева. - М.: АСТ; Астрель. - 2007. - 318 с.
24. Фоминых Е.С. Психолого-педагогическое сопровождение девиктимизации студентов с ограниченными возможностями здоровья в образовательном пространстве вуза: автореф. дис. канд. психол. наук. - Екатеринбург. - 2012. - 20 с.
25. Хломов К.Д., Бочавер А.А. Буллинг как объект исследований и культурный феномен // Психология. Журнал высшей школы экономики. - 2013. - Т. 10. - № 3. - C. 149-159.
26. Allison S., Roeger L., Smith B., Isherwood L. Family histories of school bullying: implications for parent-child psychotherapy // Australasian Psychiatry. - 2014. - vol. 22. - pp. 149-153.
27. Baldry A.C., Farrington D.P. Bullies and delinquents: Personal characteristics and parental styles. Journal of Community & Applied Social Psychology. - 2000. - 10 (1). - pp. 17-31.
28. Olweus D. Bullying at school: what we know and what we can do. - Oxford: Blackwell Publishers. -1994. - 135 p.
29. Sanders Ch.E., Phye G.D. Bullying: implications for the classroom. - California: Elsiver Academic Press. -2004. - 257 p.
30. Wolke D. Family factors, bullying victimisation and wellbeing in adolescents // Longitudinal and Life Course Studies. - 2012. - Vol. 3. - Issue 1. - pp. 101-119.
