Научная статья на тему 'Деятельность суда и прокуратуры Приангарья в 30-е гг. ХХ века'

Деятельность суда и прокуратуры Приангарья в 30-е гг. ХХ века Текст научной статьи по специальности «Право»

CC BY
225
42
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Область наук
Ключевые слова
СУД / ПРОКУРАТУРА / ИСТОРИЯ СУДЕБНЫХ ОРГАНОВ / ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СУДА / PROSECUTOR'S OFFICE / COURT / HISTORY OF JUDICIAL BODIES / COURT OPERATION

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Какоурова Наталья Аркадьевна

В статье рассматриваются основные направления деятельности судебных органов и прокуратуры в 30-е годы XX века. Автор анализирует базовые направления правоохранительной и правоприменительной деятельности судебных органов, исследует законодательство о суде и прокурорском надзоре

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Court and the prosecutor's office operation in in 1930s

In this article main directions of judicial bodies and the prosecutor's office operation in 1930s are studied. The author analyzes basic directions of law-enforcement activity of judicial bodies, studies legislation on court and procuracy supervision

Текст научной работы на тему «Деятельность суда и прокуратуры Приангарья в 30-е гг. ХХ века»

К 70-ЛЕТИЮ ИРКУТСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

© Какоурова Н. А., 2005

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СУДА И ПРОКУРАТУРЫ ПРИАНГАРЬЯ

в 30-е гг. ХХ века

Развитие суда и прокуратуры было логически связано с общеполитическими целями, стоявшими перед советским государством. Законодательство обеспечивало защиту советской власти. В 30-е гг. правоохранительные органы принимали самое активное участие в массовых политических репрессиях. Однако нельзя не принимать во внимание роль суда и прокуратура в борьбе с преступностью и их участие в гражданских или трудовых правоотношениях. Прокуратура, учрежденная большевиками, в 20-е гг. оценивалась А.Ф. Кони, как дореформенная губернская прокуратура, упразднение которой он считал ошибкой. Положение о прокурорском надзоре 1922 г. значительно расширяло деятельность работников прокуратуры. «Этим объясняется введение правила о давно желательном судси-диарном обвинении, и даже постановление о праве прокурора поддерживать, во всех стадиях процесса, гражданский иск потерпевшего и то, что прокурорам предоставляется возбуждение преследования против должностных лиц местных и центральных учреждений»1.

Несмотря на идею создания демократического правосудия, большевики относили суд и прокуратуру к карательно-репрессивным органам. «Для решения карательных задач стали все более привлекать и приспосабливать юстицию. Органы суда и прокуратуры использовались властью для устрашения и подавления неугодных и инакомыслящих»2. В научных исследованиях определение суда и прокуратуры как карательных и репрессивных не всегда рассматривается негативным явлением. Л. П. Рассказов понятие «карать» объясняет, как подвергать наказанию. Автор представляет деятельность суда и прокуратуры в предназначении карать врагов, классово-чуждых элементов и преступников. Тем не менее, Л. П. Рассказов констатирует, что «с конца 20-х гг. до начала Великой Отечественной войны карательные органы проводили репрессивную политику... они действовали не столько в соответствии с существующими законодательными актами, сколько, зачастую, вопреки им»3.

Усиление классовой борьбы было вызвано рядом причин, что не замедлило сказаться на деятельности суда и прокуратуры. Повысилась активность зажиточного крестьянства в ответ на процесс колхозного строительства сельского хозяйства. В некоторых районах Сибири кулаки созывали свои совещания, и им удавалось подчинить своему влиянию значительные слои сельского населения. Большую активность кулаки развернули в перевыборной кампании Советов. Становилось напряженным положение с хлебозаготовкой: на 1января 1929 г. по Сибири было заготовлено 64 % зерновых, предусматри-

ваемых плановым заданием. Краевой прокурор Сибири объяснил ответственным работникам прокуратуры задачи их предстоящей деятельности в связи с политическим положением в деревне. Прокуратуре предстояло организовать батрачество и бедноту вокруг советских и партийных органов, создать прочность союза бедноты и батрачества с середняками. В связи с решениями ноябрьского Пленума ЦК ВКП (б) на прокуратуру возлагалась обязанность добиться исполнения всех законов, которые ограничивают рост кулацкого хозяйства. Прокуратура должна была препятствовать эксплуатации кулаками деревни и батрачества, пресекать все попытки кулачества, противодействовать социалистическому переустройству деревни, быстро, четко и жестко реагировать на все политические выступления, не допуская вместе с тем искусственного раздувания дел о кулацком терроре, в хлебозаготовительной кампании - привлекать к ответственности спекулянтов и скупщиков хлеба4. Отмеченное выше наглядно иллюстрируют следующие данные:

Побои Угро- зы Незак. собра- ния Антисов. листов- ки Анти- сов. агита- ция

Окт. 2 3 - - 90

Дек. 5 7 12 - 201

Февр. 4 8 2 20 230

Апр. 16 18 22 25 330

Май - 4 - 8 112

Новых антисоветских группировок за этот период не возникло, ранее было зафиксировано семь. Сведения по проведению посевной кампании стали собираться по судебным округам.

В 1930 г. картина уголовных преступлений по Иркутскому округу выглядела следующим образом: агитация за убой скота - 2, агитация против колхозов, спекуляция сельхозинвентарем -33, хищение и убой скота - 1047, организация кооператива, продажа имущества перед вступлением в колхоз - 180, злостное уклонение от агроминимума - 210, должностные преступления 111. Всего было возбуждено 701 уголовное дело.

Движение дел по преступлениям, связанным с лесозаготовкой: оправдано - 1, общественное порицание - 5, условное осуждение - 0, принудительные работы - 27, лишение свободы -72, другие меры наказания - 11, ссылка - 24, штраф - 19. Всего осуждено - 115 человек 6.

Продовольственный кризис начала 30-х гг. повлиял на деятельность органов юстиции. Суд и прокуратура вступили в борьбу с саботажем «кулацко-зажиточной части населения, с бездействием и расхлябанностью должностных лиц». За 1931 г. по краю было осуждено 37 600 чело-

век, за 9 месяцев 1932 г. - 50 000 человек. К расстрелу было приговорено 148 чел., лишению свободы - 9453 чел., принудительным работам -19457 чел., высылке - 419 чел., ссылке - 1167 чел., оштрафованы - 3690 чел., условно лишены свободы - 1109 чел., приговорены к другим мерам наказания - 1296 чел. На заседании бюро крайкома ВКП (б) говорилось об усилении карательной политики и росте мер репрессий. В 1932 г. в местах лишения свободы побывали 39 456 чел., находились в местах лишения свободы, ссылке и отбывали принудительные работы 42 500 чел., в спец. переселении - 95 000 чел, приговорены к смертной казни 63 чел. За контрреволюционные преступления был осужден 141 чел., из них: кулаки - 47,5 %, нетрудовой элемент - 10 %, зажиточные - 5 %, прочие - 37 %.

Суд и прокуратура стали вести отчеты по преступлениям, совершаемым в сфере сельского хозяйства. С 1 июля до 15 сентября 1932 г. в сельской местности Восточно-Сибирского Края привлекли к уголовной ответственности 1316 человек. За хищение, разбазаривание колхозного и совхозного хлеба, инвентаря, имущества, скота за это время осудили 829 чел., за срыв уборочной кампании, поломку тракторов, комбайнов - 85 чел., за не подготовку ссыпных площадей - 14 чел., за преступления с «зернопо-ставкой» - 45 чел., за невыполнение заданий по зернопоставке, саботаж, уклонение получения заданий, спекуляция хлебом - 293 чел., за контрреволюционные преступления, угрозы, избиение колхозников-активистов - 22 чел. Всего кулацко-зажиточных было осуждено 470 чел.: за хищение социалистической собственности - 232 чел., саботаж зернопоставки - 190 чел. Ворами и расхитителями судом признано 21 должностное лицо. За преступления другого характера, «очковтирательство», срыв уборочной - 106 должностных лиц, из них председатели колхозов - 26, завхозы, бригадиры, счетоводы - 28, механизаторы и агрономы - 11, директора совхозов и их помощники - 8, председатели сельсоветов - 17, работники заготовительных контор - 16 7.

В информационной сводке № 40 ВосточноСибирского крайкома ВКП (б) от 4 октября 1933 г. были отмечены положительные методы работы суда и прокуратуры, правильно усвоены указания краевых органов по стимулированию зернопоставок и уборочной кампании. Особенно подчеркивалась массовость мероприятий, привлечение внимания народа путем проведения показательных процессов. В пример ставили практику Нижне-Ингашского района, где прокурор связал свою работу с политотделом МТС и редакцией местной газеты и организовал 46 контрольных постов по охране урожая. Он также систематически широко освещал в прессе специальные письма совместно с председателем районного исполкома, вскрывая классовую подоплеку преступлений. В Ирбейском районе работники суда и прокуратуры развернули разъяснительную работу, провели ряд показательных процессов, провели собрания с единоличниками и колхозниками.

В информационной сводке № 15 от 25 марта 1933 г. говорилось о разбазаривании ле-

созаготовительных фондов. Восточно-Сибирский крайком ВКП (б) настаивал на проведении прокуратурой проверок по расходованию лесных фондов, отмечалась безучастность Куйтунской и Ка-рымской прокуратуры. В Жилкинском районе судебно-следственная бригада привлекала в уголовной ответственности хозяйства середняков. Общее же количество осужденных в крае, по мнению крайкома, было недостаточным. По 37 районам в I квартале 1933 г. было осуждено 137 человек, из них 25 кулаков, 69 зажиточных крестьян, 32 - середняки 8.

Появление партийно-правительственных постановлений об улучшении материальнобытового положения советских работников повлияло на проведение мероприятий, вовлекших суд и прокуратуру в борьбу за своевременную выплату заработной платы. В марте 1932 г. НКЮ РСФСР дал директивные указания привлекать к уголовной ответственности руководителей хозяйственных органов, задерживающих заработную плату. Предписывалось в 3-дневный срок закончить расследование имеющихся в производстве дел о невыплате заработной платы, в течение 3 дней рассмотреть эти дела в суде. Не позднее 5 апреля 1932 г. НКЮ РСФСР должен был отчитаться перед СНК СССР о проведенной работе, сообщить к каким мерам уголовной репрессии привлечены виновные, в какие сроки расследованы дела, какие меры принимались прокуратурой, кроме репрессивных, для ликвидации задолженности. В мероприятиях по улучшению материально-бытового положения не оставался без внимания и вопрос о продовольствии. Систематически, не реже 1 раза в квартал, подытоживались судебная и следственная практика по делам о хищении и спекуляции хлебом и другими товарами и продуктами. Циркуляр № 30 от 23 августа 1932 г. обязывал суд и прокуратуру и местные органы власти искоренять спекуляцию, применять к спекулянтам и перекупщикам заключение в концентрационные лагеря сроком на 5-10 лет без права применения амнистии. НКЮ РСФСР обращал внимание суда и прокуратуры на политическую важность вопроса, прокуроры и председатели судов предупреждались о личной ответственности. Совместно с ОГПУ разрабатывались практические мероприятия. Основная часть дел о перекупщиках и спекулянтах проходила через органы ГПУ, в связи с чем прокуратуре предписывалось установить строжайшее наблюдение за всеми делами этой категории, обращая особое внимание на кулаков, торговцев, деклассированных элементов. Дела обязательно рассматривались с выездом на место совершения преступления с опубликованием процесса и приговора в печати. Однако не допускался арест колхозников, занимающихся скупкой-продажей хлеба, а их дела рассматривались в сельских обществах и колхозных судах 9.

В секретном приложении № 7 к протоколу 54 Пленума Верховного Суда СССР за 1935 г. отмечался спад преступности. Сократилось и общее число осужденных, но сокращение называлось недостаточным. Говорилось, что судебные органы значительно улучшили некоторые показатели, в целом же, они еще недостаточно

усвоили требования партии и правительства. Директивы, данные в 1933 г. о сокращении массовой судимости, не выполнялись. Ужесточение внутрипартийного режима ставило вопрос не уклоняться от карательной политики, направленной против классовых врагов, агентуры, особо опасных преступлений (бандитизм, грабежи, контрреволюционные преступления). Судьи и следователи обвинялись в неумении выявлять замаскировавшихся преступников и в массовой, необоснованной судимости трудящихся, особенно по должностным преступлениям некорыстного характера, в привлечении к осуждению «второстепенных» лиц. Суды должны были повысить ответственность за выносимые приговоры, а прокуратура должна была обращать внимание на необоснованное привлечение к уголовной ответственности, слабую работу органов расследования 10. Директивы правительства корректировали деятельность суда. В апреле 1936 г. Усть-Кутский суд, под председательством судьи Чудинова и народных заседателей Касаткиной О. И. и Пшеникова Б. освободили от уголовного наказания 49 человек, осужденных от 1 года до 3 лет, 76 осужденным было отказано за неудовлетворительное поведение и тем, кто отбыл наказание менее 1 года. В декабре 1936 г. краевая прокуратура обследовала состояние жалоб в отделе по наблюдению за местами лишения свободы и установила волокиту и бюрократическое отношение к разрешению жалоб трудящихся со стороны помощника прокурора Бунина, из 208 жалоб, поступивших в августе-сентябре, в октябре рассмотрено 126, установлена недостача 98 дел. Проверка обнаружила несвоевременное выполнение местами заключения предложений и определений судов об освобождении заключенных в связи с отменой приговора или мер пресечения судами. На учете крайпрокуратуры числилось 53 человека, об освобождении которых при наличии постановлений суда не было сведений 11.

Политика органов власти определяла практическую деятельность суда и прокуратуры, требования о повышении бдительности, нетерпимости к оппозиционерам и вообще инакомыслящим стали прямым руководством к действию. Официально объявленный спад кампании массовых репрессий в 1938 г. не ликвидировал судебный и внесудебный террор. Были намечены практические формы и методы коренного улучшения работы прокуратуры. Иркутская прокуратура наметила решительную борьбу с врагами советского народа, с общей преступностью, в то же время говорилось об устранении необоснованного привлечения граждан к уголовной ответственности. Прокуратура обязывалась не реже 1 раза в месяц проверять все находящиеся в производстве следователей уголовные дела и составлять акты с указанием по каждому делу, участвовать в подготовительных заседаниях суда. В случае вынесения приговора с лишением свободы, прокуратура должна была обеспечить государственное и общественное обвинение.

В феврале 1938 г. Иркутская городская прокуратура просмотрела дела, находящиеся в производстве следователей г. Иркутска, всего было

269 дел. Оказалось, что все следователи работали без плана. Ни один следователь не знал, какие следственные действия необходимо произвести. По 50 делам (19 %) не проводились вообще никакие действия. При этом находились без движения:

По результатам проверки предложено: прекратить - 23 дела, приостановить - 15, передать милиции, НКВД - 9, соединить с другими делами

- 4.

В городскую прокуратуру ежедневно поступало от 80 до 100 жалоб. При обследовании 2-го судебного участка г. Иркутска установлено, что ежемесячно поступает по 50 дел, у судьи Киш-курко находилось 600 дел, 100 жалоб были не рассмотрены с декабря и ноября 1937 г., поступило жалоб: декабрь - 183, ноябрь - 421, май -355, рассмотрено: декабрь - 240, ноябрь - 405, май - 332, в том числе на волокиту учреждений: декабрь - 4, ноябрь - 9, май - 36, осталось не рассмотренными: декабрь - 245, ноябрь - 105, май - 137 12.

В 1939 г. Иркутский областной суд обследовал представитель НКЮ РСФСР Игнатов. Проверкой, проведенной в 1938 и 1939 гг., установлено:

по уголовным делам

по гражданским делам

В 1939 г. по сравнению с 1938 г. количество гражданских дел, поступивших во вторую инстанцию, увеличилось на 1109 дел (29,2 %).По уголовным делам первой инстанции в 1938г. не включались дела, рассмотренные в том же году по преступлениям, совершенным в лагерях, чем и объясняется увеличение уголовных дел в 1939 г. Распределение дел между 13 членами областного суда давало возможность перестроить работу суда в соответствии с поставленными задачами: среднемесячное количество на 1 судью по уголовным делам - 4 дела в первой инстанции и 31 дело - во второй, по гражданским делам 5 - в первой инстанции и 111 - во второй.

Председатель Иркутского областного суда Негров рассмотрел в 1939 г. 2 дела по первой инстанции, и те были отправлены им на дополнительное расследование; по второй инстанции им не было рассмотрено ни одного дела. Прове-

до 1 мес. 2 мес. 3 мес. 6 мес. до 1 года все- го

Федоров 2 1 1 3 3 10

Мартюков 1 4 2 - 1 8

Кошечкин 1 2 - 1 - 4

Шупленов 1 6 7 2 - 16

Шатковская 4 3 - 1 - 8

Другова - - - 1 - 1

Шевченко 2 - 1 1 - 4

в 1-й инст. поступило окончено во 2-й инст. поступило окончено

1938 г. 202 177 3169 3169

1939 г. 463 370 2705 2705

в 1-й инст. поступило окончено во 2-й инст. поступило окончено

1938 г. 234 99 3801 3801

1939 г. 239 237 4910 4910

ряющий НКЮ РСФСР отметил неудовлетворительную работу председателя облсуда, невыполнение возложенных на него обязанностей. В суде не велись планы рассмотрения дел по первой инстанции, не проводились оперативные совещания с членами суда, не обобщалась практика работы судебных коллегий, однако председатель суда находил время для работы в правовой школе, где он преподавал колхозное право.

Деятельность областного суда по применению наказаний выглядела следующим образом: рассмотрено - 271 дело, осуждено - 377 человек, из них за государственные преступления было осуждено 105, дополнительные меры наказания - 90. Из всех осужденных 207 человек были осуждены за преступления, совершенные в местах лишения свободы. 86 человек были осуждены к небольшим срокам лишения свободы: 27 чел. - к 2 годам, 24 чел. - 1,5 годам, 34 чел. -1 году, 1 чел. - к 6 месяцам. Проверкой были выявлены случаи неосновательного привлечения к уголовной ответственности, за самостоятельную отлучку судили как за побег. По государственным преступлениям карательная политика областного суда выдерживалась в соответствии с указаниями правительства, но по отдельным делам допускалось применение мягких мер наказания или неосновательное привлечение. Самой серьезной проблемой являлась волокита. Из всех рассмотренных дел 103 дела находились в производстве суда более 1 месяца, т.е. с нарушением процессуальных сроков.

По делам, направленным в Верховный Суд РСФСР по жалобам и протестам:

1) оставлено приговоров в силе - 15 (%);

2) изменено без переквалификации- 21 (%);

3) изменено с переквалификацией - 6 (%);

4) отменено на стадии судебного следствия - 2 (%);

5) отменено на предварительном следствии

- 1 (%);

6)отменено и переквалифицировано - 3 (%).

Были выявлены процессуальные нарушения: не разъясняются права обвиняемых, не предупреждаются свидетели об ответственности, отсутствуют даты вручения обвинительного заключения. Нарушаются сроки рассмотрения дел (всего поступило 2726 дела):

до 5 дней - 645 (24 %);

до 10 дней - 539 (19 %);

до 20 дней - 618 (22,6 %);

месяц - 514 дел (19 %);

более месяца - 405 дел (15 %).

В соответствии с действующим законодательством дела должны были рассматриваться в день поступления в суд. Обнаружены случаи, когда судебная коллегия выезжала в места лишения свободы через 3-5 дней, хотя по нормам действующего законодательства, должна была выехать в этот же день и обеспечить отсылку копий определений в место заключения.

В 1939 г. Иркутский областной суд рассмотрел 146 дел по первой инстанции. Обжаловано 73 решения, оставлено в силе 29 (39,7 %), изменено 1 решение (1,35 %), отменено 41 решение (56,1 %), отменено и прекращено - 2 (2,65 %). Оставленные в силе 39,7 % решений

говорят о низком качестве работы суда. По делам второй инстанции рассмотрено 4910: по жалобам - 4910, по протестам - 128. В 1938 г., как упоминалось ранее, рассмотрено на 29,2 % меньше в связи с изменениями, произошедшими в законодательстве и по выводам, сделанным проверяющим, из-за низкого качества работы суда.

За период проверки по областному суду отменено 31,5 % приговоров, 19,7 % - приговоры изменены 14.

Областному суду рекомендовано в плановом порядке созывать оперативные совещания членов суда, обсуждая предусмотренные ранее вопросы, изучать карательную политику по растратам и хищениям. Также было указано следить за своевременным освобождением арестованных при изменении меры пресечения, эта ответственность возлагалась на заведующих коллегиями.

Деятельность суда и прокуратуры заключалась в борьбе с преступностью и утверждением гражданских прав человека, немаловажным фактором применения закона была политика партии и правительства. Формы и методы деятельности правоохранительных органов предопределялись политической ситуацией, что накладывало отпечаток на категорию рассматриваемых уголовных и гражданских дел. Судьи и прокуроры вовлекались в политическую борьбу, все сложности общественно-политической жизни были тесно связаны с их работой, например, посевная кампания, предвыборная, борьба с кулачеством. Кроме профессиональной деятельности, им приходилось немало времени уделять политико-правовому воспитанию населения, выступать с лекциями, докладами. Суд и прокуратура обеспечивали правовую защиту советской власти. Особенности Сибири тоже влияли на трудовые функции, судьи в уездах выполняли обязанности нотариусов, давали юридические консультации. Количество рассматриваемых дел зависело от принимаемых законов, которые были необходимы на тот или иной момент.

□ □ □ □ □

1 Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. М., 1967.С. 121.

2 Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф.Р-1744. Оп. 1. Ед. хр. 10. Л. 153.

3 Рассказов Л. П. Карательные органы в процессе формирования и формирование административнокомандной системы в советском государстве (19171941 гг.). Уфа: [б. и.] 1994. С. 466.

4 Государственный архив новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО). Ф. 16. Оп. 1. Ед.хр. 1051. Л. 2, 3, 14.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.