CC BY
73
Этнос/ и конфессии
Николай ПОДПРЯТОВ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ ВЛАСТИ ПО ОРГАНИЗАЦИИ СЛУЖБЫ НЕПРАВОСЛАВНОГО ДУХОВЕНСТВА В РУССКОЙ АРМИИ
В статье рассматриваются процессы привлечения священнослужителей различных конфессий Российской империи к службе в армии для удовлетворения духовных потребностей воинов.
This article examines the process of attraction of priesthood of different confessions of Russian empire to military service for satisfaction of spiritual needs of regulars.
Ключевые слова:
неправославные солдаты, неправославное духовенство, духовные потребности, национальные части, армейское духовенство, военная служба; non-orthodox combatant, non-orthodox clergy, spiritual needs, national units, military priesthood, military service.
Cl декабря 2009 г. в Российской армии вновь воссозданы должности военных священников. Необходимость в этом шаге продиктована тем, что, по данным социологических опросов, 70% военнослужащих считают себя верующими и хотели бы, чтобы их духовные потребности удовлетворялись и в армии. По мнению президента Российской Федерации Д.А. Медведева, появление в армии и на флоте священнослужителей «укрепит основы многонационального и многоконфессионального нашего государства»1. Российское государство имеет значительный опыт привлечения к армейской службе полковых священников, и изучение его в новых, современных условиях представляется чрезвычайно важным и актуальным, позволяет избежать ошибок, имевших место в прошлые периоды, а также применять наиболее удачные подходы к решению этого вопроса.
Руководство страны во все века пыталось сохранить приоритет титульной русской нации в составе вооруженных сил, но по мере расширения пределов государства и включения в его состав все большего количества земель, населенных другими народами, власть неизбежно сталкивалась с проблемами привлечения представителей национальных меньшинств к военной службе, а также ее организации.
Монархия лояльно относилась ко всем представителям нерусской национальности, исповедующим православие: украинцам, белорусам, молдаванам, грекам и др. Для них можно было использовать тех же священников, что и для русских, или же национальных (например, армянских и грузинских).
Власть считала возможным и необходимым ускорить религиозную ассимиляцию малых народов империи. Так, еще при Петре I в начале XVIII в. началось крещение части калмыков-кочевников. В 1700 г. было учреждено Чугуевское казачье войско, к которому были приписаны крещеные калмыки и татары. Кроме того, в XVIII в. существовало Ставропольское калмыцкое войско, образованное из крещеных калмыков, принудительно переселенных из низовьев Волги2.
С середины XIX в. начинается активный процесс ассимиляции народов Восточной Сибири. При этом опять же использовалась военная служба, где привить православие оказалось проще под воздействием жесткой военной дисциплины. Так, к середине столетия ка-
1 Русский обозреватель, 2009, 09 дек. // www.rus-obr.ru/days/4972
2 Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 819, оп. 1, д. 1,л. 1.
ПОДПРЯТОВ Николай Вячеславович — к.и.н., доцент; доцент
кафедры общей
отечественной
истории Пермского
государственного
университета
заки Тунгусского казачьего полка приняли христианство, смешались с русским населением и вошли в состав пеших батальонов Забайкальского казачьего войска, практически полностью растворившись в нем1.
Очень часто сам вопрос о возможности привлечения к военной службе народов России, освобожденных от нее до этого, решался в зависимости от степени христианизации населения. Так в 1908 г. Управление по делам о воинской повинности МВД представило в Государственную думу законопроект о немедленном привлечении к службе в армии русских корейцев. Мотивировалось это предложение тем, что русские корейцы уже были православными и несли государственные, земские и общественные денежные и натуральные повинности наравне с русским населением2.
Вплоть до Первой мировой войны в России проводилось насаждение православия среди нерусских воинов армии. Так, Военный совет в своих заседаниях от 20 сентября 1912 г. и 31 декабря 1913 г. принял решение выделять ежегодно Виленскому, Чугуевскому, Одесскому, Тифлисскому и Иркутскому пехотным, Оренбургскому и Елисаветградскому кавалерийским училищам по 372 рубля на уплату за преподавание Закона Божия юнкерам иноверных исповеданий3.
Но процессы принятия православия шли достаточно медленно, а необходимость привлекать к военной службе все народы государства росла. Особенно этот вопрос обострился после введения всесословной воинской повинности в 1874 г.
Количество неправославных бойцов увеличивалось с каждым годом, и надо было решать проблемы обеспечения их духовных, религиозных потребностей. В 1834 г. император Николай I повелел «окончательно принятых рекрут непременно приводить к присяге в церквах того исповедания, к коему кто из них принадлежит, принимаемых же из магометан в
1 Венюков М.И. Краткие статистические сведения о сибирских инородцах по отношению их к всеобщей воинской повинности // Известия императорского русского географического общества. Т. X. № 1. - СПб., 1874, с. 6, 18.
2 Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ), ф. 702, оп. 1, д. 566, л. 237-239.
3 Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. — Пд., 1914, т. 1, с. 251, 252.
Рекрутских Присутствиях, а из евреев в синагогах или школах»4.
Так как такие события были достаточно редкими, то руководство армии полагало, что потребность в постоянных штатных неправославных священнослужителях отпадает и можно обойтись привлечением гражданских лиц, которым за осуществление специальных обрядов могло выплачиваться вознаграждение. Священникам иностранных (неправославных) исповеданий с 1834 г. в лазаретах и госпиталях платили 100 руб. в год за исполнение духовных треб. В XIX в. в Казани, Уфе, Симбирске местные военачальники устанавливали жалование мусульманским имамам за осуществление служб в армейских частях5.
По существующему положению в случае, если в полку оказывалось более 500 человек иного вероисповедания, то командир имел право пригласить для обслуживания их духовное лицо этого вероисповедания. А вот в партии (рабочие отряды), которые набирались в порядке так называемой реквизиции для работ на нужды обороны на национальных окраинах, мулла или лама назначался, если в ней насчитывалось 2 250 чел.6
Но такое случалось редко, так как согласно официальным предписаниям военного ведомства солдат православного исповедания должно было быть в каждой общероссийской части примерно 75%, а всех остальных — не более 25%7. Поэтому в конце XIX — начале XX вв. в армии служило всего 2—3% мусульман от общей численности военнослужащих, 1,5% лютеран и около 9% католиков8.
Только со второй половины XIX в. в Санкт-Петербурге, Гельсингфорсе,
4 Циркулярное распоряжение Инспекторского Департамента Военного Министерства № 2 от 9 января 1834 г.
5 Загидуллин И.К. Особенности соблюдения религиозных прав мусульман в российской сухопутной регулярной армии в 1874—1914 г. // The Journal of Power Institutions in Post-Soviet Societies, 2009, issue 10 // http://www.pipss.org/index3745. html
6 Российский государственный военно-исторический архив (РГВиА), ф. 1468, оп. 2, д. 303, л. 398, 398(об); РГИА, ф. 1292, оп. 1, д. 1920, л. 11(об).
7 Вапилин В.Г. Депутат Государственной Думы В.В. Шульгин: «Как будто преданность верховной власти есть функция роста: все большие — монархисты, все маленькие — республиканцы // Военно-исторический журнал, 2001, № 10, с. 24.
8 Загидуллин И.К. Указ. соч.
Нижнем Новгороде, Костроме и Варшаве стала вводиться штатная должность муллы (8 штатных единиц). В конце столетия эта должность была упразднена и вновь введена только в 1908 г. Проведение годовых исламских праздников и пятничных молитв осуществлялось либо в мечетях в местах расквартирования, либо приглашенными в часть муллами, либо самими военнослужащими-мусульманами.
Штатные муллы, располагавшиеся в центрах военных округов, совершали периодические объезды частей и приводили воинов к присяге, совершали обряды при погребении и произносили проповеди при сборах войск. Но в командировки штатные муллы отправлялись лишь в том случае, если в местности не было других духовных лиц1.
Кроме того, в российской армии в XIX — начале XX вв. существовали национальные формирования: финские, польские, горцев Кавказа и т.д. По штатам этих частей священники были не положены, однако по ходатайству командира формирования они могли быть назначены. Так, в Финском морском экипаже с 1833 г. находился пастор.
В годы Первой мировой войны количество неправославных солдат значительно возросло, было создано множество национальных формирований, в которых были допущены должности духовных лиц.
Во всех польских частях в годы Первой мировой войны были введены должности католических священников, которые так же, как и сами воины, показывали пример доблести и храбрости. Так, 6 мая были награждены орденами Святой Анны и Святого Станислава 3-й степени капеллан 1-й стрелковой бригады С. Сычевский и капеллан польской стрелковой бригады В. Миколайтысь2.
А 17 февраля этого же года были награждены орденами католические священники (капелланы) штаба 2-й и 4-й армий Северо-Западного фронта, а также лютеранский проповедник канцелярии Главного начальника снабжения армий Юго-Западного фронта3.
1 Арапов Д.А. Учредить штатные должности военных магометанских мулл // Военно-исторический журнал, 2003, № 4, с. 72—75.
2 РГИА, ф. 821, оп. 11, д. 91, л. 34.
3 Там же, л. 7.
17 февраля 1916 г. утверждается штатное расписание, согласно которому в мусульманских полках, в частности Осетинском конном, вводилась должность муллы. Командир 40-го пехотного Колыванского полка, пополненного в 1915 г. несколькими сотнями татар-мусульман, также пригласил муллу4.
Мулла кадра запаса для Кавказской конной дивизии получал достаточно высокий оклад — 600 рублей. Больше него получали только командир кадра и его помощник. А, к примеру, командир сотни получал только 360 руб.5
Национальные части в основном создавались на время войны, а после предполагалось большую их часть распустить, уволив и священников. Однако необходимость решения проблемы привлечения почти половины населения империи (нетитульных народов) к военной службе в условиях опоры на религиозные взгляды как основы идеологического и духовного единства вооруженных сил неизбежно ставила вопрос об организации службы священников — католиков, лютеран, буддистов, мусульман и т.д.
На сегодняшний день в армии среди верующих насчитывается до 13% мусульман, 3% буддистов, 4% других верований. Проблемы организации удовлетворения духовных потребностей этих категорий воинов, а также обеспечение полковыми священниками для воспитания у военнослужащих необходимых морально-нравственных качеств — патриотизма, храбрости, дисциплинированности, товарищества и взаимопомощи и т.д., являются наиболее важными в Российской армии. И от того, как они будут решены, как будет применяться и использоваться дореволюционный опыт Российской армии в этой области, будет во многом зависеть качественная характеристика российских вооруженных сил в целом и способность армии выполнять свое предназначение по защите Родины.
4 Леонов О., Ульянов И. Регулярная пехота 1855—1918 // История Российских войск. — М., 1988, с. 151.
5 РГВИА, ф. 1300, оп. 1, д. 157, л. 8; ф. 1759, оп. 4, д. 788, л. 80, 80(об), 83; ф. 2003, оп. 2, д. 339, л. 5(об), 6, 9, 10.
