CC BY
31
18. Ibid.
19. Ibid.
20. Медведев А. В. Большевики и неонародники в борьбе за крестьянство в годы гражданской войны, октябрь 1917-1920 гг.: дис. ... д-ра ист. наук. Н. Новгород, 1994. С. 39.
21. Там же. С. 39-40.
22. См.: Сухомлин В. В. Политические заметки // Воля России. Прага, 1928. № 10-11. С. 156-167.
Notes
1. Kratkij otchet o rabotakh Chetvertogo S"ezda Partii sotsialistov-revolyutsionerov (26 noyabrya -5 dekabrya 1917 goda) [A brief report on the work of the Fourth Congress of the Party of socialist revolutionaries (26 November - 5 December 1917).] Pg., 1918. S. 152.
2. Bazanov P. N. Izdatel'skaya deyatel'nost' Zagranichnoj delegatsii partii sotsialistov-revolyutsionerov: na materialakh Bakhmetevskogo arkhiva (SSНА) i GАRF (Rossiya) [Publishing activity of the Foreign delegation of the party with the professional revolutionaries: on the materials of the Bakhmeteff archive (USA) and GARF (Russia)] // Political parties of Russia: past and present. SPb., 2005. Pp. 263-273.
3. Kozhevin V. L. Istorik - ochevidets sobytij: «situatsiya pogranich'ya» [Historian, eyewitness: "borderland"] // The World of the historian. Of the twentieth century. M., 2002. S. 79.
4. Gosudarstvennyj arkhiv Rossijskoj Federatsii (G.А RF) [State archive of the Russian Federation (GA RF)]. F. 6065. Op. 1. D. 63. L. 4.
5. Hoover Institution Archives. Nicolaevsky (Boris I.) Collection. Box 9. Folder 3.
6. Hoover Institution Archives. Nicolaevsky (Boris I.) Collection. Box 9. Folder 6.
7. GARF. F. P-6108. Op. 1. D. 24.
8. Morozov K. N. Sudebnyj protsess sotsialistov-revolyutsionerov i tyuremnoe protivostoyanie (1922-1926): ehtika i taktika protivoborstva [The trial of the socialist revolutionaries and the prison confrontation (1922-1926): ethics and tactics of resistance]. M., 2005. S. 245-257.
9. Dvenadtsat' smertnikov. Sud nad sotsialistami-revolyutsionerami v Moskve [Twelve bombers. The trial of the socialists-revolutionaries in Moscow]. Berlin, 1922.
10. Ibid. S. 115.
11. Kautsky K. Moskovskij sud i bol'shevizm // Dvenadtsat' smertnikov [Moscow court and Bolshevism // Twelve bombers]. P. 9.
12. Voitinsky V. L. Sud nad sotsialistami-revolyutsionerami v Moskve // Dvenadtsat' smertnikov [The trial of the socialists-revolutionaries in Moscow // Twelve bombers.] P. 23.
13. Konferentsiya Prazhskojgruppy partii sotsialistov-revolyutsionerov 1931 g. / Publikatsiyu podgotovili А. P. Novikov i А. Y. Suslov [The Prague conference of the group of the party of socialists-revolutionaries 1931 / Publication prepared by A. P. Novikov and A. Y. Suslov] // Questions of history. 2014. No. 8. C. 3-26; No. 9. C. 3-15; No. 10. C. 3-14; No. 11. Pp. 3-18; No. 12. Pp. 3-19; 2015. No. 1. Pp. 3-15.
14. Hoover Institution Archives. Nicolaevsky (Boris I.) Collection. Box 28. Folder 11.
15. Ibid.
16. Postnikov S. P. K istorii Partii socialistov-revoljucionerov [To the history of the party of socialists-revolutionaries] // Socialist-revolutionary. Paris. 1931. No. 3. Jan. Pp. 6-7.
17. Hoover Institution Archives. Nicolaevsky (Boris I.) Collection. Box 28. Folder 11.
18. Ibid.
19. Ibid.
20. Medvedev A.V. Bol'sheviki i neonarodniki v bor'be za krestjanstvo v gody grazhdanskoj vojny, oktjabr' 1917-1920 gg. [the Bolsheviks and neopopulist in the struggle for the peasantry during the civil war, October 19171920: dis. ... Dr Hist.Sciences.] Nizhny Novgorod, 1994. S. 39.
21. Ibid. Pp. 39-40.
22. See: Sukhomlin V. Politicheskiezametki [Policy notes] // Will Russia. Prague, 1928. No. 10-11. Pp. 156-167.
УДК 930.1"1941-1945"
Е. П. Емельянов
Деятельность Н. В. Устюгова в годы Великой Отечественной войны
В статье рассматривается деятельность советского историка Н. В. Устюгова (1896/97-1963) в период Великой Отечественной войны. Характеризуются боевой путь Устюгова и его военная карьера. Отмечается, что одной из основных сфер деятельности специалистов-историков в годы войны стала агитационно-пропагандистская работа. Показывается, что лекции, проводившиеся Устюговым для бойцов Красной армии, выходили за рамки простой военной пропаганды и носили просветительский характер. Отмечается, что многолетний отрыв от исследовательской работы не прервал научно-педагогической деятельности
© Емельянов Е. П., 2016 34
Устюгова. Он сохранял живой интерес к исторической науке и продолжал обсуждать научные проблемы в переписке с учениками и коллегами и при личных встречах с ними во время коротких визитов в Москву. Поддержание тесной связи с коллегами, остававшимися в тылу, помогло ему сразу после возвращения с фронта активно включиться в работу научного сообщества советских учёных-историков.
The article devoted to activites of soviet historian N. V. Ustjugov during the Great Patriotic war. It characterizes N. V. Ustjugov's operational record and his military career. The article notes that one of the main fields of activity of historians during the war was the agitation and propaganda. It demonstrates that Ustjugov's lectures were not mere propaganda, and wore educational nature. The article notes that forced separation from the research did not interrupt Ustjugov's scientific thinking and teaching. He maintained an active interest in history and went on to discuss the scientific issues with friends and colleagues in the letters and shorter meetings. Liaising with colleagues in the rear helped him actively involved in the work of the scientific community of historians immediately after returning from the front.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, товетская историческая наука, агитационно-пропагандистская работа, Н. В. Устюгов.
Keywords: Great Patriotic war, soviet historical science, agitation & propaganda, N. V. Ustjugov.
Профессор Московского государственного историко-архивного института (далее - МГИАИ) Николай Владимирович Устюгов (1896/97-1963) принадлежал к числу крупнейших отечественных специалистов по российской истории XVII-XVIII вв. Занимаясь вопросами социально-экономического развития России в указанный период, он одним из первых отметил важность вятского хлебного рынка в деле продовольственного снабжения Москвы и Русского Севера в XVII в. [1] При этом путь Устюгова к занятиям исторической наукой был долог и труден. Закончив в 1924 г. Московский университет, он только в 1935 г. стал сотрудником Историко-археографического института, вскоре переименованного в Институт истории АН СССР. Позднее, в 1938 г., он начал совмещать работу в Институте истории с преподаванием в МГИАИ. Но исследовательская деятельность Устюгова и его преподавание в вузе вскоре прервались в связи с началом Великой Отечественной войны [2].
К началу войны Устюгов достиг возраста, освобождавшего его от воинского призыва. Однако подобно многим своим коллегам (В. И. Шункову, А. Л. Сидорову, П. А. Зайончковскому и др.) он оставил занятия исторической наукой и вступил в ряды народного ополчения. 6 июля 1941 г. Устюгов стал бойцом 21-й дивизии народного ополчения, формировавшейся в Киевском районе Москвы [3]. Его ученица Е. И. Каменцева вспоминала: «Я тогда студенткой третьего курса проходила практику в архиве, который назывался ГАФКЭ (Государственный архив феодально-крепостнической эпохи, ныне - РГАДА). В читальном зале архива я беседовала с Н. В. Устюговым, он и сообщил о записи в ополчение. Предполагалось, что ополченцы будут охранять определённые объекты. Но получилось всё иначе. Ополченцев, почти не вооружённых, отправили на фронт» [4].
По приказу Ставки Верховного Командования от 30 июля 1941 г. дивизия была включена в состав 33-й армии Резервного фронта и вскоре переброшена на Ржевско-Вяземский оборонительный рубеж. 26 августа дивизия и входившие в неё воинские части получили общевойсковые номера. С этого времени Устюгов стал красноармейцем 1311-го стрелкового полка 173-й стрелковой дивизии. Дивизия приняла первый бой во время Вяземской операции 3 октября 1941 г. и смогла отразить немецкое наступление. Но уже через два дня, 5 октября 1941 г., 1311-й полк, в котором служил Устюгов, был разбит в бою возле города Людиново Орловской области (сегодня он находится в составе Калужской области) [5]. В целом в результате Вяземской операции девятнадцать советских стрелковых дивизий и четыре танковые бригады попали в окружение, что стало одним из самых тяжёлых поражений Красной армии за весь период войны. И хотя 173-я стрелковая дивизия смогла вырваться из Вяземского котла, Устюгов попал в окружение и в течение сорока дней выходил к советским частям [6]. Позднее, вспоминая об этих событиях, он писал Е. И. Каменцевой: «У меня было сильное и настойчивое желание выбраться, но в то время твёрдой уверенности, что я переживу на свете ещё год, у меня не было. А окружающая меня тогда действительность могла, пожалуй, вселить уверенность в противном. Но ведь человек живуч, он очень много может вынести. Перелистывая эти страницы своей жизни (Боже мой, какое фигуральное выражение!), я прихожу к выводу, что так было нужно. Я многое видал своими глазами, и я бы не хотел, чтобы этих страниц моей жизни не было» [7].
Пройдя свыше 500 километров, Устюгов вышел из окружения и стал бойцом 150-го отдельного дорожно-эксплуатационного батальона (далее - 150-й одэб), действовавшего в составе 16-й армии, подчинявшейся командованию Западного фронта. Руководство батальона решило
использовать медицинский опыт Устюгова, полученный им во время Гражданской войны, и он был назначен санитаром в медицинское подразделение батальона. Вскоре он получил повышение и занял должность санинструктора, а затем стал военным фельдшером [8]. Батальон сражался на Волоколамском направлении во время битвы за Москву, а в начале 1942 г. был переброшен в Смоленскую область, где принимал участие в тяжёлых позиционных боях на Сухиничском выступе, глубоко вдававшемся в линию немецкой обороны. Вернувшись в строй, Устюгов получил возможность регулярного обмена письмами с друзьями и коллегами, действовавшими в других частях и остававшимися в тылу. В годы войны в числе его корреспондентов было около семидесяти человек, писавших по нескольку писем в месяц. На каждое письмо Устюгов аккуратно и обстоятельно отвечал, используя для этого недолгие часы ночного отдыха [9].
Устюгов не мыслил своей жизни вне науки и преподавания, что наглядно отразилось в тематике его писем. Он уделял основное внимание в них научным вопросам, полагая, что вынужденный отрыв от научной работы во время войны не должен сказываться на размышлениях учёного над его исследованиями. Его отношение к науке демонстрирует его реакция на письмо студента Л. Л. Смоктуновича, которому Устюгов в феврале 1942 г. писал о его работе по теме «Колонизация Обвенского поречья в XVII в.». Получив ответ: «Ваш покорный слуга, как и Вы, находится в действующей армии, а потому колонизация Обвенского поречья в XVII в. от меня сейчас весьма и весьма далека», - он предположил, что Смоктунович хочет сменить профессию [10].
С большим вниманием Устюгов подходил к вопросу о выборе темы кандидатской диссертации для своей ученицы Е. И. Каменцевой, поступавшей в 1942 г. в аспирантуру. Её руководитель А. Н. Сперанский предлагал ей заняться изучением собрания документов Литовской метрики. Заботясь о её интересах, Устюгов возражал против данной темы и писал ей, что она является слишком сложной для кандидатской диссертации [11]. Одновременно он отправил письмо Сперанскому, где, говоря о трудностях подготовки диссертации по Литовской метрике, писал, что при работе над ней придётся обращаться за консультацией к Н. Г. Бережкову, являвшемуся одним из крупнейших специалистов по истории Великого княжества Литовского. При этом Устюгов указывал на сложность работы с Бережковым и напоминал, что предыдущая попытка Сперанского сотрудничать с ним при подготовке аспирантов закончилась безрезультатно [12].
Сам Устюгов полагал, что было бы лучше, если бы его ученица продолжила заниматься прошлым Русского Севера, изучавшимся ею при подготовке дипломной работы. Когда Каменцева ответила, что изучение истории Русского Севера представляется ей мало актуальным, он прислал горячие возражения в письме от 4 марта 1942 г., где говорил: «Я, конечно, ни в какой мере не возражаю против исключительно большой актуальности изучения Литовской метрики. Эта тема получит утверждение скорее, чем всякая другая. Но, с другой стороны, я не могу согласиться, что изучение истории Русского Севера мало актуально. Русский Север имел исключительное значение в истории Московского государства. Освоение огромной территории нашей страны, в частности колонизация Урала и Сибири, была произведена именно с Севера. Сношения Московского государства с иностранными государствами шли через Север. Промышленность начала развиваться в первую очередь на Севере: таким образом, развитие основных процессов русского народного хозяйства всего удобнее изучать именно на материалах Севера <...> Я не признаю слишком узких специалистов. Сейчас Вы поработаете над материалом по истории Белоруссии и Литвы, а затем опять вернётесь к Московскому государству» [13]. В итоге темой диссертации Каменцевой стала дипломатика актов Великого княжества Литовского, но смерть её научного руководителя и близкого друга и наставника Устюгова А. Н. Сперанского в январе 1943 г. прервала работу над ней [14]. Кандидатскую диссертацию, посвящённую новгородским порядным записям XVII в. как источнику по истории крестьянского закрепощения, Каменцева написала после войны под руководством Устюгова и защитила в 1950 г.
Находясь в армии, Устюгов внимательно следил не только за судьбой своих учеников, но и за жизнью кафедры вспомогательных исторических дисциплин МГИАИ. Вскоре после включения в состав кафедры Л. В. Черепнина, в марте 1942 г., он сообщал Каменцевой, что очень доволен его появлением на кафедре, так как Черепнин является для него товарищем по университету и очень близким человеком [15].
В начале 1942 г. в часть Устюгова был назначен новый политрук, который привлёк его к пропагандистской работе. Её началом для Устюгова стало проведение цикла бесед «Героическое прошлое русского народа», состоящего из шести частей, посвящённых Александру Невскому, Дмитрию Донскому, Минину и Пожарскому, Суворову и Кутузову [16]. Литературы, необходимой для подготовки занятий, на фронте не было, и Устюгов в письме своей коллеге по Институту истории Е. Н. Кушевой отмечал: «Все факты приходится извлекать исключительно из недр собственной памяти» [17]. Но его широкая эрудиция позволяла ему преодолевать эти трудности, и его 36
лекции и беседы пользовались большим успехом. Лекции Устюгова на военно-патриотические темы по своему уровню заметно превосходили простые пропагандистские выступления и во многом носили просветительский характер. Сообщая в письме историку И. У. Будовницу о своих занятиях, Устюгов писал: «Я несколько раз читал лекцию о Минине и Пожарском, причём бурные события начала XVII в. я давал на широкой основе экономического, социального и политического кризиса конца, точнее, второй половины XVI в.» [18] Его неоднократно приглашали выступать не только в своей части, но и в других частях. В августе 1942 г. он писал Каменцевой: «Я получил заказ от одного военного учреждения на лекцию о теории мирового господства Германии и исторических корнях этой идеологии. Другими словами, нужно сделать кавалерийский рейд по истории Германии от Арминия до Гитлера. Или, быть может, даже не от Арминия, а взять ещё на одно столетие раньше от первого появления кимвров и тевтонов в Северной Италии и борьбы с ними Кая Мария <...> Основным заказчикам я её ещё не читал, но когда стало известно об этом заказе, то я получил требования на эту же лекцию от других и читал её уже дважды <...> Слушателям понравилось, лектору нет, т. к. получился кавалерийский рейд по германской истории. Пришлось останавливаться только на основных моментах, но и то оказалось слишком много для двухчасовой лекции. Что она понравилась, я отношу за счёт невзыскательности моих слушателей» [19].
Наряду с агитационно-пропагандистскими выступлениями, Устюгов проводил чисто образовательные лекции, целью которых было просвещение слушателей. Рассказывая об этой стороне своей деятельности Е. Н. Кушевой, он писал: «Есть тут у нас одно подразделение, где подавляющее большинство - бывшие студенты различных вузов. Они меня постепенно превращают из историка в преподавателя гуманитарных дисциплин вообще. Мне приходится читать не только по вопросам истории, но и литературы, и искусства, и экономики. <...> Я им пообещал прочесть о русской живописи, о русской музыке и о символистах. Я предупредил своих слушателей, что всё, что я буду читать на эти темы, будет от начала до конца спорным. Я ведь не специалист по этим вопросам, и то, что я буду читать, будет лишь впечатлениями человека, который кое-что знает по этим вопросам и, во всяком случае, много размышлял на эти темы и пришёл к каким-то своим выводам» [20]. Эти лекции также пользовались большим успехом, и одна из слушательниц, вспоминая о них, писала Устюгову: «Позвольте теперь, Николай Владимирович, выразить Вам лично большую благодарность за тот "толчок мозгам", который сделали Вы, читая свои лекции. Особенно хорошее впечатление у меня осталось от лекции по истории русской живописи <...> Далее я ставлю лекцию о приказной интеллигенции XVII в., об истории русской музыки» [21].
В октябре 1942 г. Устюгов получил звание лейтенанта интендантской службы и был переведён на должность заместителя командира роты по хозяйственной части [22]. Перейдя на интендантскую должность, Устюгов не прекратил чтения лекций. В конце октября 1942 г. он писал Каменцевой, что приступил к проведению занятий по географии, так как «обнаружилось, что у целого ряда товарищей нет достаточно чёткого представления ни о расположении фронтов на карте, ни о географическом расположении воюющих стран» [23].
В начале 1943 г. Устюгов смог ненадолго приехать в Москву. Вернувшись на короткий срок в столицу, он стремился максимально использовать отпущенное время для продолжения научной работы. В частности, он встречался с Н. Г. Бережковым, с которым обсуждал тематику своей докторской диссертации. Бережков очень возражал против сужения работы до солеваренной промышленности Соли Камской, и в итоге Устюгов предложил другую формулировку: «Промышленность, ремесло и труд в Поморье в XVII в.» Однако широта данной темы вызывала у него сильные сомнения, и он писал Е. Н. Кушевой: «Но ведь если пойти на такое расширение тематики, то нужно затратить ещё не менее двух лет на просмотр материалов. "Приказные дела старых лет" просмотреть нужно? Нужно. А они просмотрены у меня только по 1664 г. включительно. Таможенные книги по Устюгу Великому и Тотьме нужно? Нужно. Ямские книги по Устюгу В<еликому> нужно? Тоже нужно. Причём таможенные и ямские книги придётся подвергать статистической обработке. На всё это нужно время» [24]. Тем не менее тема докторской диссертации Устюгова была утверждена именно в такой формулировке.
Приезд Устюгова в Москву был омрачён случившейся незадолго до того смертью А. Н. Сперанского. После смерти Сперанского кафедру вспомогательных исторических дисциплин возглавил выдающийся источниковед ленинградский профессор А. И. Андреев, переехавший в годы войны в Москву. Так как Устюгов не успел издать свой курс лекций, то Андреев, предварительно списавшись с ним, поручил работу над учебными пособиями Черепнину [25]. В 1943 г. первые две части курса Ус-тюгова, посвящённые хронологии и метрологии, были вновь отпечатаны на стеклографе.
Вскоре после возвращения Устюгова на фронт, в феврале - марте 1943 г. 16-я армия приняла участие в Жиздринской операции, представлявшей собой попытку прорыва немецкого фронта и освобождения города Жиздры. Несмотря на то, что прорвать немецкий фронт не удалось, за-
37
слуги 16-й армии при проведении данной операции были высоко оценены командованием, и она была преобразована в 11-ю гвардейскую армию [26]. Соответственно Устюгов с этого времени стал офицером гвардии. Прорыв немецкого фронта удалось осуществить только в июле 1943 г. в ходе контрнаступления советских войск во время Курской битвы. 11-я гвардейская армия принимала участие в наступательной операции на северном фасе Курской дуги, носившей кодовое наименование «Кутузов». В результате успехов советских войск в ходе данной операции 26 июля
1943 г. немецкие войска начали отступление на оборонительную линию «Хаген», созданную в ходе подготовки немецкого наступления на Курской дуге и проходившую в нескольких километрах к востоку от Брянска. 30 июля 1943 г. 11-я гвардейская армия была передана в подчинение Брянскому фронту. 16 августа была освобождена Жиздра, а 18 августа советские войска вышли к линии «Хаген». 1 сентября 1943 г. началась Брянская фронтовая операция, в ходе которой части 11-й общевойсковой и 11-гвардейской армий 17 сентября освободили Брянск. После завершения данной операции, в октябре 1943 г. 11-я гвардейская армия была передана в состав Прибалтийского фронта, переименованного в конце октября во 2-й Прибалтийский фронт [27].
Войдя в состав Прибалтийского фронта, 11-я гвардейская армия была переброшена на север и стала действовать на полоцком направлении. Однако на данном направлении красноармейским частям пришлось столкнуться с мощной обороной противника, выдержавшей несколько попыток прорыва со стороны советских войск. Проведение наступательных операций Красной армии повышало роль дорожной разведки, в задачи которой входили выявление и оценка транспортных путей, пригодных для переброски войск. В этот период проведение дорожной разведки, наряду с чтением лекций, вошло в круг обязанностей Устюгова. За заслуги при её проведении во время Городокской операции на северо-востоке Белоруссии 27 декабря 1943 г. он был представлен к ордену Красной Звезды. В наградном листе говорилось, что Устюгов «работает начальником командирской технической разведки, с задачей которой справляется отлично. Проводя разведку армейских маршрутов непосредственно за передовыми частями, своей чёткой работой способствует быстрому исправлению непроезжих мест, направляя армейские транспорты, идущие к фронту, по выбранным хорошим дорогам, обставляя их указательными знаками, тем самым способствует бесперебойному движению транспортов» [28]. Данное представление было утверждено военным советом армии, и 21 марта 1944 г. Устюгов был награждён орденом Красной Звезды. Позднее его ученик Р. В. Овчинников вспоминал, вероятно, со слов Устюгова, что ему вручал орден прямо на поле боя сам командующий 11-й гвардейской армией генерал-полковник К. Н. Галицкий [29].
В мае 1944 г. 11-я гвардейская армия была передана в состав 3-го Белорусского фронта и летом того же года приняла участие в стратегической операции «Багратион», целью которой являлось освобождение Белоруссии. Во время данной операции от Устюгова перестали поступать письма, прежде регулярно приходившие его родственникам и коллегам [30]. Отсутствие известий от Устюгова привело к тому, что части его учебного пособия по вспомогательным историческим дисциплинам, посвящённые хронологии и метрологии, были опубликованы под именем Л. В. Черепнина. Многолетний коллега обоих историков Н. И. Павленко вспоминал, что, по словам Устюгова, Черепнин объяснял свой поступок материальными трудностями и уверенностью окружающих в его гибели [31]. Позднее, публикуя в 1946 г. своё исследование по древнерусской метрологии, Устюгов прямо отметил, что Черепнин в своём пособии 1944 г. использовал его стеклографированный курс и опубликовал ряд его выводов и наблюдений [32]. Вместе с тем следует отметить, что коллега Устюгова по кафедре вспомогательных исторических дисциплин А. А. Зимин в своих воспоминаниях утверждал, что лично просматривал оба пособия и никакого плагиата в них не обнаружил [33].
В августе 1944 г., после освобождения Белоруссии, части 11-й гвардейской армии приняли участие во втором этапе операции «Багратион» и освободили территорию южной Литвы. Освободив Литву, советские войска вышли непосредственно к границам Третьего рейха - к территории Восточной Пруссии. В октябре 1944 г. 11-я гвардейская армия приняла участие в Гумбин-нен-Гольдапской фронтовой операции. 18 октября 1944 г. советские войска вступили в Восточную Пруссию и продвинулись на несколько десятков километров по её территории, но немецкие войска продолжали оказывать упорное сопротивление, и разгромить их не удалось. В ноябре
1944 г. Устюгов оставил должность заместителя командира роты по хозяйственной части и стал помощником командира роты по службе дорожного регулирования. В январе 1945 г. он занял должность инспектора по службе дорожного регулирования 150-го одэб. С этого времени основной его задачей стало проведение дорожной разведки. В январе 1945 г. советские войска продолжили наступление в Восточной Пруссии и начали Восточно-Прусскую стратегическую операцию, для осуществления которой были привлечены силы нескольких фронтов. В конце января 38
11-я гвардейская армия вышла к побережью Балтийского море и в апреле 1945 г. приняла участие в штурме Кёнигсберга, завершившемся взятием города и разгромом основных немецких сил в Восточной Пруссии. В конце апреля 1945 г. части 11-й гвардейской армии взяли штурмом военно-морскую базу Пиллау, что стало завершением Восточно-Прусской операции [34].
Устюгов встретил победу в Великой Отечественной войне в Восточной Пруссии в звании старшего лейтенанта интендантской службы. 27 июня 1945 г. он был демобилизован из рядов Красной армии и вернулся в Москву, где сразу приступил к работе в Институте истории АН СССР и МГИАИ [35]. Годы войны стали для Устюгова временем тяжёлых испытаний: сражаясь на фронте, он получил контузию [36]. Но тяготы военных лет и многолетний отрыв от исследовательской работы не прервали научно-педагогической деятельности Устюгова. Как и большинство историков, в годы войны он занимался пропагандой среди красноармейцев. Но в отличие от многих своих коллег он не ограничивался простой военно-патриотической агитацией, а вёл просветительскую работу среди бойцов. Устюгов сохранял живой интерес к исторической науке и продолжал обсуждать научные проблемы в переписке с учениками и коллегами и при личных встречах с ними во время коротких визитов в Москву. Поддержание в годы войны тесной связи с коллегами, остававшимися в тылу, помогло ему сразу после возвращения с фронта активно включиться в работу научного сообщества советских учёных-историков.
Примечания
1. Устюгов Н. В. Рец. на: Шунков В. И. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII - начале XVIII века // Вопросы истории. 1947. № 6. С. 133-134.
2. Преображенский А. А. Устюгов Николай Владимирович // Историки России: биографии. М.: РОССПЭН, 2001. С. 714.
3. НА ИРИ РАН. Ф. 10. Ед. хр. 45. Л. 64.
4. Каменцева Е. И. Первые годы работы кафедры вспомогательных исторических дисциплин Истори-ко-архивного института // Гербовед. 2004. № 75. С. 8-11.
5. Первенцев Г. Н. Московские ополченцы в боях за Родину // Провал гитлеровского наступления на Москву. М.: Наука, 1966. С. 293.
6. НА ИРИ РАН. Ф. 10. Ед. хр. 45. Л. 63 об.
7. Каменцева Е. И. Указ. соч. С. 92.
8. Там же. С. 81.
9. Михайлова Н. Г. Переписка военных лет Н. В. Устюгова в Архиве АН СССР // Аграрная история Европейского Севера СССР. Вологда, 1970. С. 58.
10. Там же. С. 61.
11. Каменцева Е. И. Указ. соч. С. 83.
12. АРАН. Ф. 1535. Оп. 4. Ед. хр. 22. Л. 3.
13. Каменцева Е. И. Указ. соч. С. 84-85.
14. Пчёлов Е. В. Е. И. Каменцева: начало научного пути // Историография источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин. М.: РГГУ, 2010. С. 324-327.
15. Каменцева Е. И. Указ. соч. С. 85.
16 Там же. С. 83-84.
17. Михайлова Н. Г. Указ. соч. С. 61.
18. Бурдей Г. Д. Историк и война. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1991. С. 113.
19. Каменцева Е. И. Указ. соч. С. 88-89.
20. Михайлова Н. Г. Указ. соч. С. 62.
21. Там же.
22. Каменцева Е. И. Указ. соч. С. 92; НА ИРИ РАН. Ф. 10. Ед. хр. 45. Л. 63 об.
23. Каменцева Е. И. Указ. соч. С. 92-93.
24. Михайлова Н. Г. Указ. соч. С. 60.
25. Простоволосова Л. Н., Станиславский А. Л. История кафедры вспомогательных исторических дисциплин. М.: МГИАИ, 1990.
26. Баграмян И. Х. Так шли мы к победе. М.: Воениздат, 1977. С. 178.
27. Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 248, 258-259.
28. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690155. Ед. хр. 69. Л. 32. URL: http://podvignaroda.mil.ru/ ?#id=34128000&tab= navDetailDocument (дата обращения 20. 01. 2015).
29. Историко-архивный институт: сб. воспоминаний. URL: http://iai.rsuh.ru/section.html?id= 9512 (дата обращения 20. 01. 2015).
30. Письма В. И. Шункова к Н. В. Устюгову и С. В. Бахрушину // Археографический ежегодник за 2011 г. М.: Наука, 2014. С. 471.
31. Павленко Н. И. Воспоминания историка // Родина. 2010. № 10. С. 23.
32. Устюгов Н. В. Очерк древнерусской метрологии // Исторические записки. Т. 19. М., 1946. С. 299.
33. Зимин А. А. Храм науки // Судьбы творческого наследия отечественных историков второй половины ХХ века. М.: Аквариус, 2015. С. 170.
34. Галицкий К. Н. В боях за Восточную Пруссию: записки командующего 11-й гвардейской армией. М.: Воениздат, 1970. С. 607-613.
35. НА ИРИ РАН. Ф. 10. Ед. хр. 45. Л. 67.
36. Троицкий С. М. Николай Владимирович Устюгов как историк Европейского Севера СССР // Аграрная история Европейского Севера СССР. Вологда, 1970. С. 30.
Notes
1. Ustyugov N. V. Rec. na: SHunkov V. I. Ocherki po istorii kolonizacii Sibiri v XVII - nachale XVIII veka [Rev. on: Shunkov. V. I. Essays on the history of the colonization of Siberia in the XVII - early XVIII century] // Voprosy istorii -Questions of history. 1947, No. 6, pp. 133-134.
2. Preobrazhenskiy A.A. Ustyugov Nikolaj Vladimirovich [Ustyugov Nikolay Vladimirovich] // Istoriki Rossii: biografii - Historians of Russia: biography. M. ROSSPEN. 2001. P. 714.
3. Archive of Institute of Russian History of RAS. F. 10. Unit of st. 45. Sh. 64.
4. Kamentseva I. E. Pervye gody raboty kafedry vspomogatel'nyh istoricheskih disciplin Istoriko arhivnogo instituta [The first years of operation of the Department of auxiliary historical disciplines of the Historical-archives institute] // Gerboved - Gerboved. 2004, No. 75, pp. 8-11.
5. Perventsev G.N. Moskovskie opolchency v boyah za Rodinu [The Moscow militia in the battles for the Motherland] // Proval gitlerovskogo nastupleniya na Moskvu - Failure of the Nazi offensive on Moscow. M. Nauka. 1966. P. 293.
6. Archive of Institute of Russian History of RAS. F. 10. St. unit 45. Sh. 63 turn.
7. Kamentseva I. E. Op. cit. P. 92.
8. Ibid. P. 81.
9. Mikhailova N. G. Perepiska voennyh let N. V. Ustyugova v Arhive AN SSSR [N. V. Ustyugov's correspondence of the war years in the archive of the USSR Academy of Sciences] // Agrarnaya istoriya Evropejskogo Severa SSSR -Agricultural history of the European North of the USSR. Vologda. 1970. P. 58.
10. Ibid. P. 61.
11. Kamentseva I. E. Op. cit. P. 83.
12. ARAS. F. 1535. Sh. 4. St. unit 22. Sh. 3.
13. Kamentseva I. E. Op.cit. Pp. 84-85.
14. Pchelov E. V. E. I. Kamenceva: nachalo nauchnogo puti [Kamentseva I. E.: the beginning of the scientific way] // Istoriografiya istochnikovedeniya i vspomogatel'nyh istoricheskih disciplin - Historiography of source studies and auxiliary historical disciplines. M. RSHU. 2010. Pp. 324-327.
15. Kamentseva I. E. Op. cit. P. 85.
16. Ibid. Pp. 83-84.
17. Mikhailova N. G. Op. cit. P. 61.
18. Burdei G. D. Istorik i vojna [Historian and war]. Saratov. Publishing house of Saratov University. 1991. P. 113.
19. Kamentseva I. E. Op. cit. Pp. 88-89.
20. Mikhailova N. G. Op. cit. P. 62.
21. Ibid.
22. Kamentsev I. E. Op. cit. P. 92; Archive of Institute of Russian History of RAS. F. 10. St. unit 45. Sh. 63 turn.
23. Kamentseva I. E Op. cit. Pp. 92-93.
24. Mikhailova N. G. Op. cit. P. 60.
25. Prostovolosova L. N., Stanislavsky A. L. Istoriya kafedry vspomogatel'nyh istoricheskih disciplin [History of the Department of auxiliary historical disciplines]. M. MSIAI. 1990.
26. Baghramyan I.Kh. Takshli my k pobede [So we walked to victory]. M. Voenizdat. 1977. P. 178.
27. Baghramyan I. Kh. Op. cit. Pp. 248, 258-259.
28. Central Archive of Moscow Region. F. 33. Sh. 690155. St. unit 69. Sh. 32. Available at: http://podvignaroda.mil.ru/?#id=34128000&tab=navDetailDocument (accessed 20. 01. 2015).
29. Historical-archives institute: a collection of memories. Available at: http://iai.rsuh.ru/section.html?id= 9512 (accessed 20. 01. 2015).
30. Pis'ma V. I. SHunkova k N. V. Ustyugovu i S. V. Bahrushinu - Letters of I. N. Shunkov to N. V. Ustyugov and V. S. Bahrushin // Arheograficheskij ezhegodnik za 2011 g. - Arheographical year-book for 2011. M. Nauka. 2014. P. 471.
31. Pavlenko N. I. Vospominaniya istorika [Memoirs of the historian] // Rodina - Rodina. 2010, No. 10, p. 23.
32. Ustyugov N. V. Ocherk drevnerusskoj metrologii [Sketch of the old Russian metrology] // Istoricheskie zapiski - Historical notes. Vol. 19. M. 1946. P. 299.
33. Zimin A. A. Hram nauki [Temple of science] // Sud'by tvorcheskogo naslediya otechestvennyh istorikov vtoroj poloviny XX veka Fate of the creative heritage of Russian historians of the second half of the twentieth century. M. Aquarius. 2015. P. 170.
34. Galitsky K. N. V boyah za Vostochnuyu Prussiyu: zapiski komanduyushchego 11 j gvardejskoj armiej [In the battle for East Prussia: notes of the commander of the 11 th guards army]. M. Voenizdat. 1970. Pp. 607-613.
35. Archive of Institute of Russian History of RAS. F. 10. St. unit 45. Sh. 67.
36. Troitskiy S. M. Nikolaj Vladimirovich Ustyugov kak istorik Evropejskogo Severa SSSR [Nikolay Vladimirovich Ustyugov as a historian of the European North of the USSR] // Agrarnaya istoriya Evropejskogo Severa SSSR - Agricultural history of the European North of the USSR. Vologda. 1970. P. 30.
