CC BY
56
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МУФТИЯ ТТДУМ РОССИИ Р. ФАХРЕТДИНОВА ПО СОХРАНЕНИЮ ИСЛАМСКОГО ВЕРОУЧЕНИЯ В БОЛЬШЕВИСТСКОЙ РОССИИ
Судьбу ислама в советской России предопределили два нормативных акта, принятых большевистской властью: Декрет СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. и постановление Наркома национальностей и Татаро-Башкирского комиссариата от 12 апреля 1918 г. Первый лишил религиозные общества статуса юридического лица, а все их имущества объявил народным достоянием (статьи 12 и 13 Декрета) [1, с. 53—55]; второй ликвидировал Милли идара (Национальное управление — центральный исполнительный орган культурно-национальной автономии мусульман тюрко-татар внутренней России и Сибири; состояло из 3 ведомств: духовного, просвещения, финансов), национальный фонд и подчиненные ему губернские, уездные и районные учреждения, а также декларировало: «С условием невмешательства в политические дела Духовному управлению предоставляется право самостоятельного учреждения, ведающего религиозными делами» [2, с. 149]. Таким образом, с весны 1918 г. в компетенции Духовного ведомства остались сугубо богословские вопросы, а оно, в свою очередь, оставалось единственным органом, ведающим религиозной жизнью всех мусульман России.
В 1920 г. Центральное духовное управление мусульман (ЦДУМ) Внутренней России и Сибири осуществило подготовку и проведение (16 сентября, Уфа) Всероссийского съезда мусульманского духовенства, на котором присутствовали представители духовенства 7 тыс. мусульманских приходов России. На нем рассматривались вопросы: организация приходов и их экономическое положение в новых условиях (последствия Гражданской войны), выборы районных мухтасибов и их функции, подготовка кадров духовенства, обеспечение мусульман религиозной литературой.
Духовная жизнь религиозных общин, а также отношения верующих с властями строились на основе формирующегося советского законодательства о религиозных культах. Значительно ухудшил положение верующих и религиозных учреждений Декрет СНК РСФСР «О регистрации религиозных обществ» от 8 февраля 1923 г., который нарушал нормативный акт от 23 января 1918 г., предусматривающий невмешательство государства в дела церкви. В это время ДУМ России переживало сложный период безвластия. После смерти муфтия Галимджана Баруди (декабрь 1921 г.) делами ведомства руководил ка-зый Ризаетдин Фахретдинов1. Именно ему при-
1 Фахретдинов Ризаетдин Фахретдинович (Риза Фахретдин, Ризаитдин Фахретдинов,Ризаэтдин Фахретдинов), [4 (16) января 1859 г., д. Кичучат (Юлдаш) Варваринской волости Бугульминского у. Самарской губ. — 12 апреля 1936 г., Уфа)], просветитель, востоковед, теолог, историк, археограф, публицист; муфтий, председатель Центрального Духовного управления мусульман РСФСР в 1923—1936 гг. Тептяр. Из семьи деревенского муллы. В 1870 г. поступает в медресе д. Ниж. Шелчели. Окончив медресе, работает имамом-мударрисом в Бугульминском уезде. В 1891 г. избирается казыем, членом Оренбургского магометанского духовного собрания (Уфа). В 1908—1917 гг. — главный редактор журнала «Шура» (Оренбург). Летом 1917 г. избирается в Предпарламент Башкирского Шуро, возглавляет духовное ведомство при Башкирском правительстве. 9 января 1918 г. избран казыем, членом Духовного ведомства (назара) — Национального собрания мусульман тюрко-татар Внутренней России. 23 сентября 1920 г. повторно избран на эту должность. На
I съезде мусульман России (10 июля 1923 г., Уфа) был избран муфтием, председателем ДУМ Внутренней России и Сибири (ЦДУМ РСФСР). На I Всемирном мусульманском конгрессе (1926, Мекка) возглавил делегацию мусульман СССР. На III Всероссийском мусульманском съезде (26 октября — 4 ноября 1926 г.,
Юнусова Айслу Билаловна, доктор исторических наук, профессор, директор Института этнологических исследований Уфимского научного центра РАН
© Юнусова А.Б., 2009
шлось принять на себя всю ответственность за судьбу российского мусульманства. С целью разъяснения истории и современного положения ислама в России Р. Фахретдиновым была подготовлена докладная записка и направлена (26 марта 1923 г.) в Президиум ВЦИК [см. Приложение]. Подготовленный к публикации документ2 представляет собой краткий очерк истории ислама в России и свидетельствует о том, что ее автор понимал все проблемы российских мусульман и готов был предложить власти пути решения этих, как он пишет, «жгучих» вопросов. В ней Фах-ретдинов не только подчеркивает полную лояльность мусульман по отношению к советской власти, но и старается убедить власть в том, что у мусульман и у советской власти единый враг — империализм и, следовательно, фронт тоже общий. Одной из первоочередных задач он выделяет сохранение системы передачи религиозных знаний и изъявляет о своем намерении добиться у власти разрешения на преподавание основ мусульманского вероучения. Стараясь вызвать сочувствие к российским мусульманам, отмечает их низкое экономическое и культурное развитие.
Р. Фахретдинов также вел переписку с советской властью по созыву Всероссийского съезда мусульманского духовенства, и 13 апреля коллегия Наркомнаца вынесла постановление: 1. Не
возражать против съезда мусульманского духовенства в Уфе. 2. Не возражать против приглашения на съезд представителя мусульманского духовенства окраин [6].
Съезд мусульман России (10—21 июня 1923 г., Уфа), на котором присутствовало около 3 тыс. человек, принял резолюции по следующим вопросам: об отношении к советской власти и ее врагам; об отношении к советской школе; о преподавании религии. Было принято также «Обращение к братьям-мусульманам, живущим в разных частях земного шара». Документы, принятые на съезде, свидетельствовали о лояльности мусульманского духовенства и руководителей духовного управления к советской власти и готовности сотрудничать с ней в деле решения социально-экономических проблем страны. Все выступления на съезде, особенно приветственные телеграммы Ленину, Сталину, Троцкому и Калинину, были проникнуты духом приветствия социалистической революции и взаимного согласия. Вместе с тем съезд настойчиво проводил линию на восстановление основ мусульманского образа жизни и мышления, защиту культурных и социальных интересов мусульман России. Руководству съезда пришлось буквально лавировать между необходимостью подчинения советам и защитой интересов мусульман. Характерны в этом отношении резолюции съезда по воп-
y$a) noBTOpHO H36paH My^THeM, npe^ceflaTeaeM HDyM PCOCP (3a Hero nporoaocoBMo 350 ^eaeraTOB, npo-thb — 36) [3]. Ero nepy npHHa^aexaT 6oaee 50 ony6flHKoBaHHbix coHHHeHHH no HCTopHH TropKoB, 6yarap, Hcaa-Ma, pHfl xyqoxecTBeHHbix npoH3Be^eHHH [4; 5].
Rizaetdin F. Fakhretdinov (aka Riza Fakhretdin) (bom on the 4th (16th) of January in 1859 in the village of Kichuchat (Yuldash), the volost of Varvarinskaya, the uyezd of Bugulminsky, the province of Samarskaya; died on the 12th of April in 1936 in Ufa) was an educator, orientalist, theologian, historian, specialist in study (and publication) of early texts; a mufti and chairman of the Central Spiritual Administration of Moslems of the Russian Soviet Federative Socialist Republic in 1923 to 1936. He was a Teptyar, his father was a country mullah. In 1870 Riza Fakhretdin entered a medrese school in the village of Nizhny Shelcheli. After having left school he worked as an imam-mudarris (head of a medrese school) in the uyezd of Bugulminsky. In 1891 he was elected a kazy (assessor or judge of the Spiritual Administration of Moslems) and a member of the Orenburg Moslem Spiritual Assembly in Ufa. Riza Fakhretdin was editor-in-chief of the Shura magazine in 1908 to 1917 in Orenburg. In the summer of 1917 he was elected a member of the Preparliament of the Bashkir Shuro (council) and head of the Spiritual Department under the Bashkir government. On January 9, 1918 he was elected a kazy and a member of the Spiritual Department (nazara) — the National Assembly of Turkic and Tartar Moslems of Inner Russia. On September 23, 1920 he again was elected a mufti. At the 1st Congress of Russian Moslems (held on July 10, 1923, Ufa) Rizaetdin F. Fakhretdinov was elected a mufti and chairman of the Spiritual Administration of Moslems of Inner Russia and Siberia (the Central Spiritual Administration of Moslems of the Russian Soviet Federative Socialist Republic). At the 1st World Islamic Congress (held in 1926, Mecca) he led the delegation of Moslems of the USSR. At the 3rd All-Russian Moslem Congress (held on October 26 to November 4, 1926, Ufa) again was elected a mufti and chairman of the Central Spiritual Administration of Moslems of the Russian Soviet Federative Socialist Republic (350 votes were given to him and 50 — against). Riza Fakhretdin was the author of more than 50 published works on the history of the Turki, Bulgars and Islam as well as of a number of literary productions.
2 ^oKyMeHT noflroTOBaeH k nenaTH aBTopoM — A.B. MHycoBon.
росам образования, одна из которых в витиеватых выражениях приветствовала всеобщее обязательное обучение, в том числе и женское, единую трудовую школу, другая — настаивала на требовании восстановить преподавание основ мусульманского вероучения в религиозных школах [7].
Правительство было вынуждено пойти на некоторые уступки в вопросе преподавания религии. После длительного и всестороннего обсуждения было разрешено преподавать основы мусульманского вероучения в воскресных школах. В октябре 1923 г. было принято соответствующее постановление ЦИК и СНК СССР:
«Принимая во внимание культурно-экономическую отсталость мусульман, в развитие ст. 9 декрета Совнаркома об отделении церкви от государства и школы от церкви (С.У. 1918 г. № 18 ст. 263) Президиум ЦИК и СНК СССР постановляют:
1. Разрешить в пределах Туркестанской, Киргизской республик и автономных единиц Кавказа со включением его частей с мусульманским населением открытие частных школ для преподавания мусульманского вероучения лицам, достигшим совершеннолетия по шариату (блюгат).
2. Допустить в Татарской, Башкирской и Крымской автономных республиках, а также остальных частях СССР с мусульманским населением организацию группового преподавания того же вероучения вне стен общеобразовательных школ и курсов (в мечетях и частных домах) лицам, достигшим совершеннолетия по шариату (блюгат) и имеющим кроме того образование в объеме не менее трех отделений (классов) школы 1-й ступени.
3. Предусмотренное предыдущими пунктами преподавание не может производиться в часы, обычные для занятия в общеобразовательных школах» [8].
ВЦИК информировал уполномоченного Всероссийского мусульманского съезда о том, что
«... поднятый на съезде вопрос о разрешении мусульманского вероучения, хотя и вызвал среди членов ВЦИК большие споры, но в конце концов получил принципиальное решение в благоприятном смысле. Однако при выработке инструкции для проведения решения в жизнь возникли разногласия, которые было решено передать на обсуждение органам местной власти» [9]. Наркомнац разослал разъяснение к решению ВЦИК, в котором говорилось, с одной стороны, о недопустимости репрессий в отношении мулл, с другой — о разрешении на обучение исламу в советских школах. Подчеркивалось, что богословские школы могут быть устроены в мечетях, на дому за счет добровольных частных пожертвований. Обучаться в них могут лица, достигшие 18 лет [10].
Новому муфтию предстояло решить целый ряд принципиальных вопросов для сохранения ислама в России. В декабре 1924 г. ему удалось добиться возобновления общероссийского мусульманского печатного органа ЦДУМ (в 1917—1918 гг. издавался журнал «Мухтариат») «Ислам маджал-лясе» («Журнал Ислам», с 1926 — «Ислам»)3.
Кардинальным образом решить вопросы российского мусульманства в условиях воинствующего атеизма было невозможно. В 1923—1924 гг. была проведена массовая регистрация религиозных общин, сопровождавшаяся с учетом культовых зданий, материальных ценностей, а также прихожан с указанием их возраста, адреса, рода занятий. ЦДУМ РСФСР и его устав также были зарегистрированы в НКВД 30 ноября 1923 г. [11]. Муфтий интуитивно высказался о недопустимости составления приходских списков, учитывая возможность «... недоразумения на местах при составлении списков неудачной формой опроса, ... могущей показаться обидной или унизительной для опрашиваемого» [12], но это высказывание не было учтено.
Особое негодование вызвало у верующих распоряжение НКВД от 23 декабря 1924 г., по ко-
3 Редактором журнала был казый К. Тарджиманов, зам. редактора — В. Тарджиманов. В журнале публиковались редакционные статьи Р. Фахретдинова и К. Тарджиманова, казыев Джахангира Абызгильдина, Мухлисы Бубинской, богословские сочинения, суры Корана, информация о заседаниях пленумов и съездах ЦДУМ. Большое внимание журнал уделял женскому вопросу, проблемам религиозного образования. В номерах журнала за 1927 г. были опубликованы отчет Р. Фахретдинова о поездке на Мекканский международный мусульманский конгресс, воззвания ЦДУМ к мусульманам мира в связи с различными вопросами международного характера, в том числе и «халифатским вопросом». В 1925—1927 гг. ежегодно выходило по 6 номеров журнала, затем периодичность издания была нарушена, в 1928 г. вышли отдельные номера, затем издание журнала прекратилось.
торому разрешалось преподавание мусульманского вероучения только в стенах мечетей и только в дни, свободные от занятий в советской школе, тогда как в постановлении ВЦИК указывалось время, свободное от занятий в советской школе. К моменту выхода постановления об ограничении преподавания религиозного вероучения на территории Башкортостана действовало 125 религиозных школ ЦДУМ РСФСР (2328 обучающихся) [13] и 70 — ЦДУМ БАССР (1500 обучающихся). Вновь были открыты школы при Верх-не-Исетской мечети (г. Свердловск), при мечетях гг. Миасс, Златоуст и других населенных пунктов Уральской области [14].
Служители культа испытывали затруднения в связи с распространением сельхозналога, налога на доходы от религиозной деятельности; со священнослужителей было снято освобождение от воинской обязанности.
Распоряжение НКВД от 23 декабря 1924 г. усилило недовольство духовенства. С этого времени начинается активная пропаганда против религиозного вероучения. В 1925—1927 гг. по всему Башкортостану проходили мусульманские сходы, на которых верующие и мусульманское духовенство выражали недовольство ущемлением свободы совести и своих прав и выступили со своими требованиями:
— приравнять в правовом отношении всех духовных лиц к остальным гражданам;
— детей духовенства принимать в государственные учебные заведения наравне с другими гражданами;
— отменить подоходный налог с духовенства;
— не вмешиваться в духовные дела верующих, «как это делается в данное время вопреки декрету» (имеется ввиду Декрет от 23 января 1918 г. — А.Ю.);
— отменить национализацию зданий мечетей, мектебе, а также всего их имущества;
— предоставить полную свободу вероучения, не ограничивая ни во времени, ни в месте обучения;
— прекратить антирелигиозную пропаганду на собраниях, в прессе, в общественных местах;
— обряды венчания, рождения, разводов и пр. передать в ведение представителей культов, не облагая их при этом налогом;
— отменить взимание гербового сбора за разрешение вероучения, метрические выписки и прочие справки;
— предоставить мусульманскому духовному управлению право на организацию собственной типографии для печатания религиозной литературы [15].
Все эти требования, как и вообще движение мусульманского духовенства в Башкортостане, были объектом разбирательств в республиканском ОГПУ и Башкирском обкоме партии, где они были расценены как «посягательство на завоевания Октября, направленное на поколеба-ние пролетарской диктатуры» [16]. Специально созванное партийное совещание по вопросам усиления мусульманского движения в республике приняло постановление прекратить уступки духовенству, приступить к сужению имеющихся у него прав. Совещание постановило регламентировать деятельность духовных управлений. Съезды духовенства допускались не чаще одного раза в три года, причем обком партии решительно высказался против созыва всесоюзных съездов мусульманского духовенства. Повестка дня съездов духовенства строго ограничивалась лишь богословскими вопросами. Было решено заставить духовные управления упразднить институт разъездных агитаторов, поскольку «таковых до революции не было». Ограничивался состав мутавал-лиатов (выборных приходских органов), в них допускалось участие лишь трех лиц (муллы, муэдзина и одного выборного от прихожан), при этом пребывание прихожанина в мутаваллиате приравнивалось к положению профессионального духовенства, то есть его касались все ограничения и все налоги на служителей культов [17].
В 1926 г. обострилась борьба между ЦДУМ РСФСР и национальным духовным управлением мусульман — ЦДУМ БАССР4. В Уфе одновременно шла подготовка к съездам этих духовных ведомств. 3 мая 1926 г. состоялось совместное совещание БООГПУ и Башкирского обкома ВКП(б) по работе среди духовенства. Из поста-
4 Башкирское духовное управление мусульман (БДУМ, БДУ) создано на Всебашкирском курултае (дек. 1917 г., Оренбург) как Главное ДУМ Башкурдистана (Башкирский муфтият), с 1924 г. — ЦДУМ БАССР. В 1936 г. закрыто. Вновь образовано на Учредительном съезде мусульман (21 августа 1992 г., Уфа) как ДУМ РБ [18, с. 532].
новления совещания следует, что местные коммунисты в этом противостоянии были настроены поддержать ЦДУМ БАССР: «...4. Предложить ГПУ усилить осведомительскую работу среди духовенства, применив репрессии по отношению отдельных из них, уличенных в распространении обращений ЦДУ (имеется в виду ЦДУМ РСФСР. — А.Ю.). 5. Считать целесообразным вселение канцелярии Башк. Духовного Управления в помещение Центр. Духовного Управления (Тукаевская, 50). 6. Взять общий курс работы, направленный к прогрессированию действий Б.Д.У (имеется в виду ЦДУМ БАССР. — А.Ю.). Башкирский обком партии принимает решение «углубить работу по разложению мусдуховенства по линии отделенчества» [19]. Таким образом, органами РКП(б) и ГПУ проводилась политика провоцирования и разжигания межэтнической вражды внутри ислама.
8 апреля 1929 г. было издано постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях», по которому им запрещалось: а) создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения и вообще пользоваться находящимся в их распоряжении имуществом для каких-либо иных целей, кроме удовлетворения религиозных потребностей, б) оказывать материальную поддержку своим членам, в) организовывать как специальные детские, юношеские, женские, молитвенные и другие собрания, так и общие библейские, литературные, рукодельни-ческие, трудовые, по обучению религии и т.п. собрания, группы, кружки, отделы, а также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, организовывать санатории и лечебную помощь [20, с. 45—57].
Постановление было дополнено постановлением НКВД РСФСР (№ 329) «О регистрации религиозных объединений» от 1 октября 1929 г., согласно которому все религиозные объединения, не прошедшие перерегистрацию до 1 мая 1930 г., считались закрытыми. Порядок регистрации был определен Инструкцией НКВД (№ 328) «О правах и обязанностях религиозных объединений» от того же числа. Отчетность составлялась в соответствии с постановлением НКВД РСФСР (№ 77) от 6 декабря 1929 г., дело каждой общины включало 12 документов.
Значительная часть служителей культа к этому времени была репрессирована. К середине 30-х гг. ХХ в. в БАССР действовали 933 мече-
ти, службу в них отправляли 648 мулл и 126 муэдзинов [21]. Права и функции общин и верующих были значительно урезаны [22; 3, Юнусова А.Б.]. Не прошли перерегистрацию и были закрыты почти все мусульманские общества Уральской области. В массовом порядке закрывались мечети Татарстана, Поволжья, Сибири, Москвы, Ленинграда.
Критическое положение дел в мусульманской религии заставило муфтия лично прибыть в Москву и обратиться в Президиум ВЦИК. В письменном докладе его на имя Председателя ВЦИК М.И. Калинина говорится о том, что все религиозные организации мусульман находятся накануне полнейшего разрушения и исчезновения, а духовенство повсеместно подвергается репрессиям: «Мухтасибы, муллы и муэдзины, вне зависимости от размера их хозяйства, были раскулачены сами под разными предлогами или лишены свободы, или высланы, имущество их конфисковано, семейства выселены из домов и оставлены без всяких продуктов питания. ... Были случаи, что при тщетных поисках приюта дети, оставленные на улице, отмораживали себе ноги. Такое издевательское, почти бесчеловеческое отношение к духовенству и их семьям в большей части имело место в Татарской и Башкирской республиках. ... Все эти обстоятельства в своем целом рисуют печальную перспективу окончательного разрушения наших религиозных организаций и прекращения их существования» [23, с. 67—75].
Приведя неоспоримые доказательства насильственного разрушения мусульманской религии, Р. Фахретдинов просит Президиум ВЦИК отдать распоряжение о беспристрастном рассмотрении фактов закрытия и отбирания мечетей, об освобождении из мест заключения и возвращении из ссылки мусульманских служителей культа, о пересмотре дел сосланных в административном порядке во второй половине 1928 г. мухта-сибов, имамов, муэдзинов, о том, чтобы не налагались налоги, фактически не соответствующие доходам служителей культа [23, с. 67—75].
Муфтия принял председатель Комиссии по культовым вопросам при Президиуме ВЦИК П.Г. Смидович, который 9 мая 1930 г. обратился к М.И. Калинину с докладной запиской, в которой говорилось о необходимости поддержать предложение муфтия Р. Фахретдинова. «Положение по мусульманскому культу хуже, чем по другим культам, — пишет П.Г. Смидович, — ... перегибы
на религиозном фронте продолжаются. Я вношу проект циркуляра в Президиум ВЦИК, но без энергичных указаний со стороны ЦК на места по партийной линии дела не выправить. <...> Муфтий (старик лет 80), которого я принимал, передал устно как бы предсмертное завещание:
1) сохранить в целом архив, который накопился за 150 лет работы ЦДУМ и представляет историческую ценность;
2) библиотеку передать в Академию наук и
3) разрешить всему мусульманскому духовенству выехать за границу с предоставлением паспортных льгот» [3, Юнусова А.Б., с. 151—153].
Официально власти признали, что допущены перегибы в проводимой религиозной (точнее, антирелигиозной) политике. Но суть отношений между религией и властью получила юридическое оформление, выразившееся в узаконении воинствующего атеизма. Волна его продолжала нарастать и во второй половине 30-х гг. достигла своего пика.
12 апреля 1936 г. умер муфтий Р. Фахретди-нов. К этому времени на территории России прекратили свое существование почти все мусульманские приходы, мечети были закрыты — религиозная жизнь замерла. В Башкирии из 2507 мечетей продолжали функционировать лишь 600, в Татарии — и того меньше. Были также закрыты мечети в гг. Астрахань, Горький, Москва, Ленинград. В национальных республиках прошли процессы над «буржуазными националистами», в ходе которых были репрессированы республиканские руководители всех рангов и представители творческой и научной интеллигенции коренных национальностей.
Кончина муфтия Ризы Фахретдинова была удобным поводом для того, чтобы разделаться с ЦДУМ России, а заодно и с БДУМ. Оба управления находились в Уфе, что заставляло власти с опаской взирать на этот мусульманский центр России.
После смерти муфтия органами НКВД было инспирировано так называемое «Дело о заговоре руководителей ЦДУМ». По делу о духовном управлении было обвинено более 30 человек, как причастных к ЦДУМ, так и не имеющих к нему никакого отношения. Суть обвинения сводилась к следующему: заместитель муфтия казый Каш-шафутдин Тарджиманов, а также другие члены ЦДУМ приняли решение объявить о закрытии ЦДУМ с целью спровоцировать выступления масс на почве недовольства политикой правительства
СССР в области религии. В обвинении цель закрытия ЦДУМ была сформулирована как «возбуждение верующих против советской власти», что квалифицировалось УК РСФСР по 58-й статье как «контрреволюционное преступление» [3, ЮнусоваА.Б., с. 182—184].
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Законодательство о религиозных культах (сборник материалов и документов). — М., 1971.
2. Образование Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики. Сборник документов и материалов / Под ред. Б.Х. Юлдашбаева. — Уфа, 1959.
3. Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. — Уфа, 1999. — С. 157; Сирена Багавиева «... Религия ваша осталась только в вашей воле» // Эхо веков. — 1999. — № 1/2.
4. Баишев Ф.Н. Общественно-политические и нравственно-этические взгляды Ризы Фахретдино-ва. — Уфа, 1996.
5. Рахимкулова М. Ризаэтдин бин Фахретдин. — Оренбург, 1998.
6. ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 1695. Л. 19.
7. ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 1695. Л. 16—17.
8. ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 207. Л. 184.
9. ГА РФ. Ф. 1318. Оп. 1. Д. 173. Л. 368.
10. ГА РФ. Ф. 1318. Оп.1. Д. 1698. Л. 2.
11.Устав ДУМ РСФСР. — М., 1925.
12. ЦГИА РБ. Ф. 394. Оп. 2. Д. 2901. Л. 17.
13. ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 5. Д. 186. Л. 122.
14. ГАСО. Ф. 349. Оп. 1. Д. 9. Л. 103, 112; Ф. 575. Оп. 1. Д. 9. Л. 171.
15. ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 5. Д. 186. Л. 139—141.
16. ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 5. Д. 186. Л. 139—141; Ф. 122. Оп. 6. Д. 127. Л. 20—25.
17. ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 6. Д. 127. Л. 20—25.
18. Башкирская энциклопедия. Т. 2. — Уфа, 2006.
19. ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 5. Д. 186. Л. 124.
20. Действующее законодательство о религиозных объединениях. — Уфа, 1930.
21. ЦГИА РБ. Ф. 394. Оп. 2. Д. 2884. Л. 10.
22. Валеева М.Г. О нарушении свободы совести в Башкирии в 20—30-е гг. // Исторический опыт развития духовной культуры Башкортостана: тенденции, современность, перспективы. — Уфа, 1992.
23. Одинцов М.И. «Все религиозные организации мусульман находятся накануне полнейшего разрушения...» (Свидетельства муфтия Р. Фахретдинова). 1930 г. // Отечественные архивы. — 1994. — №1.
Приложение
Докладная записка муфтия, председателя Духовного управления мусульман Внутренней России и Сибири (ЦДУМ РСФСР) Ризаэтдина Фахретдинова
в Президиум Всероссийского центрального
Во время нахождения члена Президиума Всероссийского центрального исполнительного комитета т. Смидовича в Уфе мусульманское духовенство в лице Центрального Духовного управления мусульман обратилось к нему за разрешением ряда вопросов, касающихся преподавания вероучения, положения Духовного управления и проч.
Тов. Смидович, считая, что эти вопросы требуют для своего разрешения специального постановления ВЦИКа, предложил Центральному Духовному управлению мусульман войти в Президиум ВЦИК с докладной запиской по этим вопросам. При этом он указал, что в этой докладной записке следовало бы выявить, в какой мере помянутые выше вопросы связаны с догматической стороной ислама и в каком направлении догматическое учение мусульман может действовать на формирование политической мысли верующих.
Следуя этим указаниям и считая себя обязанным представить высшему учреждению государства все ориентировочные материалы, необходимые для разрешения весьма жгучих для Российского мусульманства вопросов, Центральное Духовное управление мусульман позволяет себе в мотивировочной части нижеизложенной записки затронуть как догматическую сторону ислама, так и историю развития мусульманских духовных учреждений в России.
I. ВЗГЛЯД ИСЛАМА НА ФОРМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВЛЕНИЯ
Учение ислама5 возникло среди свободолюбивых племен Аравии. Принципы ислама: равенство, справедливость, братство, гуманность и стремление к знанию.
По учению ислама. Люди в продолжении своей жизни должны изучать науки и духовно совершенствоваться.
5 Во всем документе с прописной буквы: Ислам.
исполнительного комитета (ВЦИК) советов
№ 1286 26 марта 1923 г. г. Уфа, Тукаевская ул., 50
В первое время своего возникновения форма правления мусульманских государств была очень близкой к республиканской, отличаясь от последней тем, что халифы избирались на неопределенный срок времени. По учению ислама, государственные дела должны решаться совещанием. Об этом в Коране говорится: «Бо амрухум шуро байнахум», в переводе: «Послушные господу своему мусульмане решают общественные и государственные дела свои по совещанию между собой» (Коран, гл. 42, ст. 36). Народности, исповедующие религию с такими принципами, никогда и ни в одном государстве не могли и не могут быть сторонниками автократии или правления немногих.
Правда, по прошествии некоторого периода времени в мире ислама управление на началах совещания исчезает и появляется монархический образ правления. Но это происходит независимо от ислама и вопреки ему: под влиянием могущественнейших с высокой культурой монархических государств — Византии и Персии, вошедших в состав тогдашнего мусульманского государства. Корифеи учения ислама и проповедники этого учения были не согласны с этим новшеством и всегда протестовали против него.
II. МУСУЛЬМАНЕ ПОВОЛЖЬЯ И УРАЛА
Тюркские племена, жившие по Поволжью и Уралу тысячу лет тому назад, в 922 году торжественно приняли учение ислама. Эти тюркские народности не испытывали сильных влияний со стороны монархических государств. Поэтому жили и управлялись по своим обычаям, решая все вопросы на народных собраниях (курултай). Так продолжалось и по принятии ими ислама. Под влиянием учения Корана в Булгарском государстве (впоследствии Золотая Орда и Казанское царство) стали развиваться культура и про- А.Ю.
свещение. Мусульманские государства Поволжья и Урала давали всем народам, вошедшим в состав этих государств, полную свободу религии, и главы различных религиозных учений находились под покровительством государства. Проявляя такую религиозную терпимость и гуманность, мусульманское государство руководствовалось предписанием Корана: «ла икроха фитдин», в переводе: «В религии нет принуждений» (Коран, гл. 2, ст. 257). Поэтому ожидание потомками этих народов от правителей свободы для своей религии и гуманного, терпимого отношения к ней весьма естественно.
III. МУСУЛЬМАНСКИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ УПРАВЛЕНИЯ
Тюркские народности Поволжья и Урала по принятии ислама организовали свое духовное управление с должностями: муфтия, казыев, мулл, муэдзинов. Такая форма организации духовного управления существовала и по покорении их Иваном Грозным. Русские цари, нетерпимо относившиеся ко всем нехристианским религиям, совершенно уничтожили духовное управление и разрушили молитвенные дома. В 1645 г. по повелению русского царя Алексея Михайловича все мечети, уцелевшие от погрома Ивана Грозного, все экземпляры Корана и др[угие] книги, излагающие учение ислама, были сожжены самым беспощадным образом. Власти, чтобы угодить царю, постарались сжечь даже рукописи. Этим объясняют ученые историки исчезновение рукописей, имевшихся до покорения Казани у мусульманских народов Поволжья. Несмотря на такое притеснение и угнетение, мусульмане Поволжья и Урала полностью сохранили свою религию и свою духовную организацию, хотя и в нелегальной — подпольной форме. Народ же сделался еще более религиозным.
IV. ИЗМЕНЕНИЕ ПОЛИТИКИ РУССКОГО САМОДЕРЖАВИЯ ПО ОТНОШЕНИЮ К МУСУЛЬМАНСКОЙ РЕЛИГИИ
К 1757 г. Россия, хотя и победила Турцию, но в экономическом отношении пришла в такое расстройство, что поднять свое экономическое благосостояние могла лишь одним путем — раз-
витием торговых отношений с народами Востока — киргизами, Туркестаном и Бухарой. В это время происходили брожения среди киргиз из-за религиозных притеснений и киргизы собирались даже переселиться в Китай, Джунгарию.
Ввиду такого положения Екатерина Вторая и русские политические деятели того времени по необходимости должны были изменить политику по отношению к мусульманской религии — дать ей некоторые права, чтобы вызвать симпатию со стороны мусульман. Так, в 1782 г. Екатерина Вторая на казенные средства строит мечети в Уфимской, Тобольской губ[ерниях] и в Оренбурге открывает на казенные же средства мусульманскую религиозную школу на 60 человек. Далее, в 1787 г. Екатерина Вторая разрешает мусульманам создать мусульманское Духовное управление как официальное учреждение в г. Уфе. В этом же году разрешается правительством и печатание Корана. Эти меры остановили переселение киргиз в Китай и дали возможность России завязать торговые сношения с мусульманами Востока. Мусульмане Поволжья и Урала, получив некоторые права в отношении вероисповедном, стали строить мечети, открывать мектебе и медресе на свои средства. Здесь, кроме религии, обучали и грамоте. Медресе выпускали служителей религии и преподавателей мектебе. Однако во все время своего существования медресе и мектебе всегда находились под всяческим притеснением и надзором инспекторов-миссионеров. И несмотря на это, духовные медресе сыграли крупную роль в истории культуры мусульманских народностей. Воспитанники их являются создателями татаро-башкирской литературы. В 1905 году они в лице прогрессивного духовенства приняли большое участие в революционном движении мусульманских масс. С 1907-го по 1911 г., во время господства сильной реакции в России, многие муллы за участие в революционном движении6 были отстранены от должности мулл, заключены в тюрьмы и сосланы в ссылку.
V. МУСУЛЬМАНСКОЕ ДУХОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ И ЦАРСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
Русское правительство, ведя обрусительную политику [в отношении] инородцев России, постоянно наталкивалось на противодействие му-
6 В документе: за революционное движение. — А.Ю.
сульманского духовенства и, естественно, притесняло его всеми мерами.
Единственной опорой мусульманского духовенства была народная масса; духовенство, тесно сплотившись с народом, обучало его религии, грамоте и всегда утешало его в трудные дни. Оно ставится самим народом. Все мусульманские служители религии всегда выбирались верующими и были ответственны перед ними. Они определенного жалованья не получают. За исполнение же духовных обрядов население дает им, в строго добровольном порядке, кто сколько может. Сельское духовенство занимается обычным крестьянским хозяйством.
Одним из волнующих и вызывающих неудовольствие у мусульманского населения вопросов был вопрос о назначении муфтия и казыев. Их назначало русское правительство. Мусульмане постоянно протестовали против этого, требовали разрешения выбирать муфтия и казыев и, вместе с этим, отделения церкви от государства.
Христианская религия по закону русского самодержавия считалась господствующей в России. Мусульманская же не только не пользовалась какими-либо привилегиями, но даже была поставлена под специальный надзор христианских миссионеров. Так, напр[имер], без согласия архиерея губернское правление не разрешало строить мечети, по требованию миссионеров многие напечатанные мусульманские духовные книги конфисковывались, а писатели их предавались суду.
После падения русского самодержавия в 1917 г., в мае месяце, на Всероссийском мусульманском съезде было постановлено отстранить назначенных правительством муфтия и казыев, а вместо них выбрать новых лиц на эти должности. Таким образом, на этом съезде было введено выборное7 начало [в отношении] членов мусульманского Духовного управления (муфтия, казы-ев). В 1920 г. на мусульманском съезде в Уфе состоялись выборы членов мусульманского Духовного управления, и опять выбраны те же лица.
VI. МУСУЛЬМАНЕ И СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ
Все мусульманское население Востока, находясь в продолжение нескольких веков под политическим и экономическим гнетом империалис-
тических государств, жаждет освободиться от этого гнета. Поэтому вполне естественно тяготение мусульман к советскому правительству рабочекрестьянской Российской республики, единственному в мире, провозгласившему свободу, равенство и право всех наций на самоопределение. Если для советского правительства важно сломить мировой империализм, то это важно и для политического и экономического освобождения мусульманских народностей Востока. Наши враги и фронт общие.
Мусульмане и мусульманское духовенство РСФСР признают, что советская власть в продолжение своего пятилетнего существования вела и продолжает вести политику по осуществлению своих провозглашенных лозунгов.
Мусульманское Духовное управление с первых дней революции служит водворению необходимого спокойствия среди мусульманского населения и призывает его8 к доброжелательному отношению к советской власти рабочих и крестьян. Одним из главных доказательств к сказанному является то, что во время колчаковщины и налета белогвардейских банд мусульманское Духовное управление никуда не эвакуировалось9, тогда как все другие учреждения оставили Уфу. Мусульмане и, в особенности, мусульманское духовенство встретили с большой радостью и восторгом декрет советской власти об отделении церкви от государства, глубоко веря, что учение ислама и его служители навсегда освободились от притеснения правительства и высших сословий.
В настоящем параграфе этого доклада мусульманское Духовное управление находит необходимым выразить свою полную лояльность к советской власти.
VII. МУСУЛЬМАНСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ И ИЗУЧЕНИЕ РЕЛИГИИ
Мусульмане Поволжья и Урала большей своей частью состоят из крестьян и пролетариата. Они с большим сочувствием встретили экономическую и социальную политику советской власти и открытой грудью шли ее защищать. Тем большей неожиданностью явились для них циркуляры Наркомюста и Наркомпроса, воспрещающие
7 В документе: выборочное. — А.Ю.
8 В документе: признанию. — А.Ю.
9 На самом деле многие сотрудники Духовного управления выехали в Акмолинск, в Уфе остались Галим-джан Баруди и еще несколько казыев. — А.Ю.
до 18-летнего возраста обучать детей религии в мектебах и мечетях. Они больно10 ударили по религиозным убеждениям мусульманского населения, испытавшего в продолжение нескольких веков религиозные гонения и так сочувственно встретившего декрет советской власти об отделении церкви от государства. Мусульманские народности усмотрели в этом притеснение вероисповедного характера.
По повелению ислама, все мусульмане должны обучать своих детей мусульманской религии. По этому поводу мучжтахиды (ученые исследователи ислама) дают стихам Корана такое толкование: «Все верующие мусульмане должны обучать религии своих детей» (Коран, гл. 66, ст. 6). Об этом в книге Хадисов (изречения пророка) Абу-Даут, т. I, стр. 78, сам пророк Магомет повелевает мусульманам, чтобы их дети — более развитые — исполняли некоторые обязанности ислама с 7-летнего возраста. Поэтому мусульмане считают, что не обучать детей школьного возраста религии — это значит нарушить заповеди Магомета.
Мы, мусульманские богословы, с[о] своей стороны смеем уверить, что обучение нашей религии не является отравой, если ее преподавание поставлено правильно. Правильная же постановка требует легализации групповых занятий.
Мусульмане как побежденные народности, находившиеся под гнетом самодержавия и постоянно переживавшие голодовки, в экономическом и культурном отношении стоят ниже христиан. Поэтому ни сами обучать религии, ни приглашать отдельно для каждой семьи преподавателя религии мусульмане не могут. Отсюда вывод: запрещение групповых занятий по изучению религии равносильно для мусульман категорическому запрещению вероучения.
Ввиду вышеизложенного мусульманское Духовное управление просит Президиум Всероссийского исполнительного комитета разрешить детей школьного возраста моложе 18 лет обучать11 группами в мектебах и мечетях и общегражданских школьных зданиях во внеурочное время мусульманской религии.
Председатель Центрального Духовного управления мусульман внутренней России и Сибири
Фахретдинов Член коллегии зампредседателя Тарджиманов С подлинным верно: Зам. председателя Центр[ального] Духов[ного] управления мусульман
(подпись^
ГА РФ. Ф. 1318. Оп. I. Д. 1694. Л. 1—4.
Ключевые слова: ислам в России, Риза Фахретдинов, муфтий, мусульманское духовенство, мусульманское образование, атеизм, религиозные объединения, религиозная политика, законодательство.
Key words: Islam in Russia, Riza Fakhretdinov, mufti, Moslem clergy, Moslem education, atheism, religious communities, religious policy, legislation.
Aislu B. Yunusova
ACTIVITIES OF R. FAKHRETDINOV, THE MUFTI OF THE CENTRAL SPIRITUAL ADMINISTRATION OF MOSLEMS OF RUSSIA, ON PRESERVING THE ISLAM BELIEF UNDER BOLSHEVIKS
The orientalist, educator, writer R. Fakhretdinov’s activity as a mufti and chairman of the Spiritual administration of Moslems of Inner Russia and Siberia is considered in the article. In the I920s—I930s, a difficult period in the history of the country, he had to take upon himself the responsibility for the fate of Islam in Russia. The mufti made a report (see «Enclosure») to explain the history of Islam in Russia and its state in the days of anti-religious propaganda. He underlined that the Moslems were loyal to Soviet power but their economic and cultural development was low. In Fakhretdinov’s opinion, one of the main tasks was to preserve the system of transferring religious knowledge and he asked for permission to teach the principles of Moslem dogmas in the Russian Soviet Federative Socialist Republic.
10 В документе: больше. — А.Ю.
11 В документе: обучаться. — А.Ю.
