CC BY
19
Вестник Челябинского государственного университета. 2018. № 3 (413). Экономические науки. Вып. 60. С. 165—172.
УДК 336.711 ББК 65.262.10-03
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТНОЙ КОНТОРЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО БАНКА В ГОДЫ ВТОРОЙ ПЯТИЛЕТКИ
(1933—1937)
С. А. Лазарев1, О. Г. Лазарева2
1 Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет,
Челябинск, Россия 2 Отделение по Челябинской области Уральского главного управления Центрального банка Российской Федерации, Челябинск, Россия
С привлечением архивных источников рассматривается деятельность региональной конторы Государственного банка в первые годы после образования Челябинской области (1934—1938), когда остро встал вопрос о мобилизации средств на нужды промышленного производства и сельского хозяйства. Эту важную задачу пришлось решать молодым банковским сотрудникам, не имевшим достаточного опыта и знаний. Положение усугублялось сложной внутренней обстановкой, обусловленной политикой массовых репрессий и политических преследований. Впервые приводятся данные о вовлеченности в этот процесс банковских служащих, проанализирован партийный, национальный и социальный состав репрессированных сотрудников банков Челябинской области.
Ключевые слова: Государственный банк, Челябинская область, вторая пятилетка.
Второй пятилетний план развития народного хозяйства СССР значительно превышал задания первой пятилетки. Один только объем капитальных работ по всему народному хозяйству должен был в 2,6 раза превысить соответствующие показатели первого пятилетия [2. С. 12]. При этом должна была измениться структура промышленного производства. Легкая и пищевая промышленность (отрасли группы «Б») по среднегодовому приросту производства (18,5 %) должна была опережать тяжелую индустрию (группа «А», 14,5 %) [18. Ф. 7733, оп. 36, д. 2284, л. 663]. В этой связи потребовались разработка и внедрение новых форм планового кредитования хозяйства, проведения банковских расчетов, а также внедрение методов контроля за расходованием предприятиями средств на выплату заработной платы и сбором торговой выручки.
Эти задачи должен был решать прежде всего Государственный банк СССР, включая его территориальные подразделения. Необходимость обеспечения ускорения расчетов, улучшения учета, совершенствования организации документооборота, усиления внутрибанковского контроля привели к существенному росту нагрузки на банковских работников. При этом ситуация осложнялась тем обстоятельством, что в ходе перестройки кредитной системы на рубеже 1920-х и 1930-х гг. состав банковских работников кардинально изменился. На место опытных профессионалов, имевших еще дореволюционный стаж работы, пришла молодежь из
рабочих и крестьян, в лучшем случае окончившая краткосрочные банковские курсы [3. С. 193]. Кроме того, именно на этот период пришелся пик репрессивной политики советского правительства, получивший в литературе название «большого террора».
Среди историков нет единого мнения о причинах массовых репрессий и политических преследований в СССР в 1930-х гг. Одни обращают внимание на сталинский тезис об «усилении классовой борьбы по мере завершения строительства социализма», другие видят в «большом терроре» инструмент подавления сопротивления центру со стороны региональных и местных элит, третьи ограничиваются замечанием о стремлении И. В. Сталина к единовластию. Вообще роль И. В. Сталина в организации репрессий и степень вовлеченности в этот процесс масс населения по-разному освещается в литературе, но, поскольку эти вопросы выходят за рамки нашей работы, мы ограничимся отсылкой всех интересующихся данной темой к историографическому обзору А. Г. Теп-лякова [12. С. 1146; см. также 14]. Деятельность Челябинской областной конторы Государственного банка начинается в 1934 г., когда Челябинская область выделяется из состава Уральской области, а Челябинское отделение Государственного банка, соответственно, приобретает статус областной конторы [17. Ф. 1356, оп. 2, д. 5, л. 22]1.
1 Постановление Правления Государственного бан-
ка СССР от 28 февраля 1934 г
Ее первым управляющим был назначен Яков Ильич Острфельд, неординарный человек с причудливыми поворотами судьбы. Старый коммунист, он еще до революции занимался организацией боевых дружин, грабивших банки, за что был сослан в Туруханский край [15. С. 193]. Теперь он сам стал банковским служащим и 13 марта 1934 г. «вступил в исполнение обязанностей Управляющего» [17. Ф. 1356, оп. 2, д. 5, л. 22]. При этом Челябинское отделение Госбанка преобразовывалось в Городской сектор Челябинской областной конторы Государственного банка, к которому переходил весь штат Челябинского отделения, кроме секретариата и обслуживающего персонала (был передан в Административно-хозяйственный отдел конторы) и спецсектора (преобразовывался в Спецсектор конторы).
В структуре аппарата областной конторы, кроме того, были созданы следующие подразделения: кредитно-плановое управление, бухгалтерия, кредитно-расчетный сектор и секретно-шифровальная часть [Там же. Л. 29]1. Одновременно в ее ведение из Уральской краевой конторы были переданы 62 филиала [Там же. Л. 3].
В приказе от 13 марта 1934 г. № 1 управляющий отмечал: «Обращаю внимание всех работников аппарата вновь организованной Челябинской Конторы Госбанка на чрезвычайно серьезные задачи, поставленные Партией и Правительством по организации нашей конторы. Нам необходимо быстро перестроиться и на ходу принять на себя непосредственное руководство 63 филиалами2 Челябинской области не только без всякого ущерба для дела, но и с непременным улучшением этого руководства» [Там же. Л. 22].
Практически одновременно создаются областные конторы Сельхозбанка, Промбанка, Всекобан-ка и Комбанка, а также Центральная сберегательная касса.
Организационные мероприятия по созданию Челябинской области совпали с принятием второго пятилетнего плана на XVII съезде ВКП(б), который предусматривал в качестве основной политической задачи «преодоление пережит-
1 Приказом от 5 декабря 1934 г. структура Областной конторы была несколько изменена: в ее составе создавались Кредитное управление, Управление учета и контроля, Городское управление, хозяйственный отдел, Стройконтора. Кроме того, при управляющем были организованы следующие группы: распределения кадров, подготовки кадров, эмисфондов, товарных санкций, секретариат (ОГАЧО. Ф. 1356, оп. 2, д. 5, л. 185).
2 Скорее всего, в качестве 63-го филиала рассматри-
вается Городской сектор Челябинской областной конторы Государственного банка.
ков капитализма в сознании людей» [5. С. 305]. В области хозяйственного строительства главная задача заключалась в «завершении технической реконструкции промышленности, транспорта, сельского хозяйства и других отраслей... в создании технической базы для всех отраслей экономики, в завершении коллективизации сельского хозяйства и повышении его товарности» [Там же].
Челябинская областная контора Государственного банка, используя доступные ей методы, активно участвовала в мобилизации средств на нужды промышленного производства и сельского хозяйства. В это время Челябинская область остается ареной грандиозного строительства, прежде всего предприятий тяжелой промышленности. Продолжается возведение Уфалейского завода — первенца отечественной никелевой промышленности, сооружение абразивного, цинкового и других предприятий, идет активная реконструкция старых заводов. С ростом крупных строек совершенствуется железнодорожный транспорт области: в апреле 1934 г. образуется самостоятельная Южно-Уральская железная дорога. В связи с этим вполне естественно, что наиболее существенная кредитная поддержка оказывалась областной конторой Государственного банка промышленным предприятиям: в 1934 г. доля данной категории заемщиков в совокупных кредитных вложениях составляла 32,7 %, или 63,6 млн р. [Там же]. При этом Комитету по заготовкам СНК было предоставлено кредитов на 52,7 млн р., или 27,2 %, предприятиям торговли — 48,8 млн р., или 25,1 %, сельскому хозяйству — 25,4 млн р., или 13,1 % [17. Ф. 1365, оп. 2, д. 2, л. 101].
Выстраивание региональных денежных потоков, обеспечивающих возрастающие потребности народного хозяйства, требовало высокой эффективности работы специалистов Государственного банка. Вместе с тем состояние материальной базы областной конторы было далеко не простым. В январе 1934 г. для ее размещения Оргкомитетом Челябинского облисполкома было предоставлено двухэтажное здание на перекрестке ул. Елькина и пр. Ленина3. Причем переезд сотрудников состоялся всего за один день (24 марта 1934 г.), а осенью начался капитальный ремонт, включавший надстройку двух этажей. В результате работать приходилось в неотапливаемых помещениях, часто в кабинетах, в которых вместо потолка были только балки перекрытий, а для того, чтобы вести записи, нужно было отогреть чернильницу либо дыханием, либо теплом собственного тела.
3 В нем до сих пор находится Отделение по Челябинской области Уральского главного управления Центрального банка Российской Федерации.
Серьезные проблемы были и с жильем. Прибывшим в Челябинск работникам приходилось селиться в Центральной гостинице и гостинице ЧТЗ1, которые в то время были, по существу, общегородскими общежитиями, где жили работники самых разных предприятий и учреждений города.
Из средств механизации в 1934 г. контора располагала только одной счетной машиной. Все операции осуществлялись вручную. Для отражения кредитно-расчетных операций, обслуживания клиентов были созданы бригады, состоящие из одного контролера, одного операциониста и двух «лицевиков». Нагрузка на одного «лицеви-ка» составляла 163 записи в день, а отличники-«лицевики» проводили по 600—800 операций [17. Ф. 1365, оп. 2, д. 2, л. 16]. Частично недостаток необходимого имущества и инвентаря был компенсирован с помощью Свердловской областной конторы, из которой привезли пишущие машинки, столы, шкафы и другое имущество.
В области наблюдался настоящий «кадровый голод». Штат конторы был укомплектован не полностью, причем проблема заключалась не только в нехватке рядового состава: далеко не во всех отделениях имелись главные бухгалтеры, в некоторых отсутствовали даже руководители. Так, Управляющий конторой констатировал: «Организация областной конторы Госбанка одновременно с другими областными организациями вызывает в Челябинске целый ряд больших трудностей, в том числе и трудности по подбору квалифицированных кадров и даже обслуживающего персонала» [Там же. Д. 5].
С целью доукомплектования штата в Челябинск были переведены сотрудники Свердловской конторы, а также молодые специалисты, только что окончившие финансовые техникумы (Томский, Пермский, Московский, Ленинградский). Всего в 1934 г. был принят 31 человек. Молодежь в возрасте от 18 до 22 лет составляла 60—70 % счетно-бухгалтерского аппарата, чуть больше половины работников имели стаж более двух лет. Из 1213 человек, работавших в 53 подведомственных отделениях, лишь 13 имели высшее образование (4 управляющих и 9 кредитников), среднее специальное образование было у 23 человек (13 кредитников, 9 бухгалтеров и один инспектор по расчетам)2.
1 Из жилого фонда в то время контора имела всего лишь три небольших домика в разных концах города, по две квартиры в каждом.
2 Данные на 1935 г. По материалам воспоминаний работника Челябинской областной конторы Государ-
ственного банка СССР М. С. Колмогорова, хранящихся в МЭФ Челябинского отделения Уральского ГУ Банка России [рукопись].
Недостаточный опыт молодых специалистов сказывался на уровне организации работы. Акты проверок свидетельствуют, что в это время в конторе имелись многочисленные нарушения, в частности не соблюдался один из основных принципов бухгалтерского учета, заключающийся в соответствии аналитического учета синтетическому, происходили постоянные задержки пересылки оплаченных счетов, документы обрабатывались с нарушением сроков, ряд торговых организаций был «перекредитованным» ввиду допущенных отступлений от порядка кредитования. За имевшиеся недостатки в работе, заключавшиеся в «перерасходе по капитальному строительству, а также за ряд нарушений в постановке учета, оперативной техники и некоторые нарушения в практике кредитования госторговли и сельского хозяйства» [18. Ф. 2324, оп. 21, ед. хр. 18871, л. 76] в 1935 г. Правлением Государственного банка СССР управляющему конторой был объявлен выговор. Однако затем, «учитывая исключительно тяжелые условия, сопровождавшие организацию Челябинской конторы», выговор был заменен постановкой на вид.
С 15 января 1935 г. Яков Ильич Острфельд был освобожден от работы управляющего Челябинской областной конторой Государственного банка в связи с его переводом в Уфу3. Управляющим был назначен его заместитель Виктор Григорьевич Барвинский.
В результате структурных преобразований, прежде всего в связи с переходом под управление Омской областной конторы 11 филиалов, расположенных на территории вновь организованной Омской области, на 1 января 1935 г. в ведомстве конторы осталось 49 отделений, одна расчетная касса и Городской сектор. 5 мая 1935 г. Городское управление было выделено в самостоятельную сметную единицу со штатом 166 единиц. Первым управляющим Городского управления стал А. К. Катаркевич [17. Ф. 1356, оп. 2, д. 7, л. 105].
Этот период характеризуется активным развитием конторы практически на всех направлениях деятельности: общая сумма средств, вложенных в кредитование народного хозяйства области, без просроченных ссуд за 1935 г. выросла более чем в 2 раза (с 194,3 млн р. до 398,6 млн р.), в том числе объемы кредитования промышленности — в 1,5, торговли — в 1,6 раза. Некоторое снижение наблюдалось только в сфере кредитования сельского хозяйства: сумма вложений в данную отрасль
3 Судьба Я. И. Острфельда сложится трагически. В июле 1937 г. он будет осужден Военной коллегией Верховного суда СССР и расстрелян (АП РФ. Оп. 24, д. 410, л. 77).
уменьшилась с 25,4 млн р. до 17,5 млн р., что было связано со списанием необеспеченной пролонгированной задолженности, образовавшейся в 1932 и 1933 гг. [17. Ф. 1356, оп. 2, д. 2, л. 101]1.
Рост объемов кредитования сопровождался углублением экономической работы по изучению хозяйства, совершенствованием планирования и регулирования денежного обращения и кредита. В своем докладе В. Г. Барвинский отмечал: «Правильное осуществление кредитной политики возможно лишь при глубоком знании хозяйственно-финансовой деятельности предприятий и организаций. Поэтому вменяется в обязанность экономистов ежемесячный анализ хозяйственно-финансовой деятельности крупных предприятий, что даст возможность вскрывать прорывы в хозяйстве и с учетом этого выдавать кредиты»2. Контора ставила перед собой задачу обязательного ежемесячного получения балансов по крупным предприятиям, в связи с чем под особое наблюдение была взята работа Магнитогорского, Златоустовского, Миасского и Кочкарского отделений банка.
Для поднятия заинтересованности в обслуживании колхозов3 контора объявила конкурс среди всех своих филиалов. В ходе его проведения в четырех филиалах были выделены отдельные помещения для оперативного обслуживания колхозников, в 20 — организованы специальные уголки колхозников: поставлены столы со всеми необходимыми принадлежностями и пособиями для совершения операций, вывешены плакаты и лозунги. Операции колхозов стали проводиться вне очереди. В результате к 5 июня 1935 г. договорами на расчетно-кассовое обслуживание было охвачено 100 % колхозов [Там же. Л. 34].
Большое внимание в 1935 г. было уделено упорядочиванию бухгалтерского учета и отчетности. Архивные данные за этот период свидетельствуют о резком переломе в отношении укрепления отчетной дисциплины филиалов, что позволило им в срок представить конторе почти бездефектные годовые отчетные ведомости. Произведенные документальные ревизии также не выявили значительных нарушений, имевшееся ранее расхождение между аналитическим и синтетическим учетом было устранено [Там же. Л. 46, 47].
1 Данные приведены по остаткам на 1.01.1936.
2 Братишкин М. И. Доклад к 50-летию Челябинской конторы Государственного банка СССР. Хранится в МЭФ Челябинского отделения Центрального банка [рукопись].
3 К филиалам конторы были прикреплены 90 подшефных колхозов, которым систематически оказывалась помощь в налаживании бухгалтерского учета.
За успехи, достигнутые конторой Госбанка в деле улучшения ее работы на большинстве участков, 15 октября 1935 г. управляющий премируется двухмесячным окладом, а в декабре 1935 г. получает благодарность Госбанка за хорошую организацию техучебы и успешное окончание сдачи техминимума руководящими работниками конторы [18. Ф. 2324, оп. 21, ед. хр. 969].
В 1936 г. объем кредитных вложений конторы в хозяйство области вырос на 28,2 % — до 511 млн р. [Там же. Д. 45, л. 14]. Однако качество вложений ухудшилось: в течение года 21,4 % кредитов было вынесено на счета по учету просроченных ссуд, в том числе по сельскому хозяйству — 63 %, торгующим предприятиям — 25 %, промышленности — 3,6 %. Столь существенный рост просроченной задолженности был следствием объективных причин, в частности недорода зерновых культур в 1936 г. Однако в качестве основной причины недостатков в работе и многочисленных авралов в документах той эпохи отмечается подрывная деятельность шпионов и вредителей при отсутствии «самокритики и критики, наличия зазнайства на работе».
Поиск внешних врагов и оправдание своих неудач вражескими происками постепенно становится доминирующим мотивом внутренней политики государственных и партийных органов. По мнению О. Ю. Винниченко, массовые репрессии против номенклатуры на Урале начались еще раньше: в 1933—1936 гг. среди работников низового звена, а уже, собственно, в 1937 г. — против средних и высших эшелонов власти. Толчком к этому послужило увольнение с последующим судебным разбирательством в конце 1936 г. председателя Свердловского облисполкома В. Г. Головина и весной 1937 г. председателя Челябинского облисполкома М. А. Советникова [1. С. 17]. 8—13 июня 1937 г. из 76 членов и кандидатов в члены Пленума Челябинского обкома ВКП(б) было арестовано 56 человек, почти весь руководящий состав области.
Конечно, было бы большим упрощением причины репрессий сводить только к поиску «стрелочников», тем более что экономическая ситуация в стране в целом улучшалась. Планы, поставленные перед второй пятилеткой, выполнялись и привели к бурному росту промышленного производства. По объему промышленной продукции к концу 1930-х гг. СССР обогнал Великобританию, Германию, Францию, заняв второе место в мире после США. А по темпам индустриального роста и вовсе вышел на первое место. Коллективизация, несмотря на все свои издержки, привела к постепенному оживлению сельского хозяйства,
что позволило в 1934—1936 гг. провести поэтапную отмену карточной системы. Снижались цены на продовольственные и промышленные товары. Но перед советским правительством остро встал вопрос достижения максимальной эффективности труда на вновь построенных предприятиях.
При существующей тогда системе партийно-административного хозяйствования добиваться существенного повышения производительности труда одними методами материального стимулирования было явно недостаточно. Поэтому стали широко использоваться нематериальные методы с упором на административно-карательные меры по поддержанию дисциплины и качества труда; в частности, была введена уголовная ответственность за выпуск недоброкачественной продукции и даже за опоздание на работу. Любые ошибки, промахи и недостатки в работе мгновенно могли быть приравнены к вредительству и контрреволюционной деятельности. Репрессии в сталинской системе, по мнению В. Потехина, становились инструментом стимуляции высокопроизводительного труда на благо общества [10].
Кроме того, разворачивающиеся по всей стране репрессии позволяли И. В. Сталину решить и ряд других проблем: уничтожить оппозицию, укрепить режим единоличной власти, обеспечить наиболее сложные участки хозяйства страны практически бесплатной рабочей силой. Массированная идеологическая обработка привела к массовому психозу в стране. Практически по всем предприятиям и учреждениям прокатилась волна митингов и собраний с осуждением контрреволюционных элементов («троцкистов», «бухаринцев» и т. п.).
Так, в своем докладе по итогам 1936 г. управляющий Челябинской конторой В. Г. Барвинский отмечает: «Требуется до конца выкорчевать троцкистскую агентуру фашизма, их сообщников правых реставраторов капитализма и быстрее ликвидировать последствия вредительства. Поэтому от нас требуется немедленная перестройка работы таким образом, чтобы сделать впредь невозможным безнаказанное проникновение шпионов в наши организации, наши предприятия. Старый лозунг об овладении техникой необходимо пополнить новым — овладение большевизмом и политического воспитания кадров и ликвидации нашей политической беспечности» [17. Ф. 1356, оп. 2, д. 45, л. 2]. В ходе совещания с отличниками филиалов Челябинской конторы Госбанка вновь подчеркивается: «Мы забываем, что каждая банковская операция имеет политическое и народно-хозяйственное значение. Каждая цифра, которую проводит операционист-контролер имеет политическое значение. Мы, оторвавшись от по-
литики, увлекшись отдельными хозяйственными успехами, стали беспечны. Мы не сумели рассмотреть врагов» [Там же. Оп. 1, д. 46, л. 39].
На областном совещании управляющих отделениями Госбанка в апреле 1937 г. выдвигаются лозунги о пересмотре всей нормативной базы с точки зрения ее политической лояльности, тем более что «враги народа» были выявлены и среди Правления Государственного банка.
В 1937 г. волны «большого террора» докатились и до Челябинской областной конторы. Сначала 2 декабря был арестован помощник главного бухгалтера городского отделения Госбанка А. Д. Калетин, который уже через шесть дней был осужден «тройкой» УНКВД Челябинской области и приговорен к расстрелу. А 15 декабря был арестован и управляющий областной конторы Виктор Григорьевич Барвинский, снятый с должности всего за месяц до этого. В июле 1938 г. он был осужден по трем статьям УК РСФСР: 58-7 (подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы, а равно кооперации, совершенный в контрреволюционных целях путем соответствующего использования государственных учреждений и предприятий), 58-8 (совершение террористических актов, направленных против представителей советской власти) и 58-11 (всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений). По приговору Военной коллегии от 19 июля 1938 г. В. Г. Барвинский был расстрелян.
Всего в Челябинской области, судя по Книге памяти жертв политических репрессий, было репрессировано 38 банковских служащих. Семь из них были работниками Челябинской областной конторы. Помимо В. Г. Барвинского и А. Д. Ка-летина, были арестованы и приговорены к разным мерам наказания экономист Р. Г. Гинзбург (10 лет), электромонтер И. С. Горностаев (8 лет), стенографистка А. И. Иванова (3 года), бухгалтер М. М. Козицина (3 года), старший бухгалтер М. П. Петрученик (расстрел). Позднее, уже в 1950-х гг., все они были реабилитированы.
Если проанализировать должности всех репрессированных банковских служащих, то бросается в глаза явное преобладание бухгалтеров (36 %), хотя «суровая рука правосудия» не миновала также инспекторов (12 %), экономистов (12 %) и вспомогательный персонал: конюхов, сторожей, охранников, разнорабочих. Очевидно, что органы НКВД не пытались представить эти аресты как некий «заговор банкиров», а забирали всех подряд, скорее всего, выполняя данную
им разнарядку. Не было в задержаниях и национального подтекста, среди арестованных есть и украинцы, и нагайбаки, и евреи, татарин, башкир, поляк, литовец, хотя большинство (68 %) составляли русские, что, впрочем, вполне объяснимо. Интересно, что среди репрессированных, лишь четверо были членами партии ВКП(б), из которых трое принадлежали к руководству (В. Г. Бар-винский, управляющий Челябинской областной конторы, А. Т. Лопаев, управляющий Магнитогорского Промбанка, Г. В. Мишин, директор сектора Челябинского Промбанка), а один (П. С. Максимов) — служил инспектором Нагайбакского отделения Госбанка. Трое арестованных (бухгалтеры
A. С. Перов, К. И. Федотов и кассир И. Е. Степанов) признали свою принадлежность к эсерам, хотя официально эта партия была распущена еще в 1923 г. Что касается социального происхождения, то 63 % арестованных банковских служащих были из крестьян, причем следователь, заполнявший личное дело, как правило, уточнял: из кулаков; 16 % были из служащих, 13 % — из рабочих и по одному из купцов, священнослужителей и дворян. При этом высшее образование имелось только у троих работников: экономист Челябинской областной конторы Р. Г. Гинзбург, начальник отдела по финансированию Челябинского Промбанка М. А. Ицкович и заведующий плановым отделом Челябинского коммунального банка
B. И. Нагьин. Подавляющее большинство задержанных имели среднее или начальное образование, а то и вовсе были неграмотны, как, например, М. И. Боккерт, служивший старшим инспектором (!) Полтавского отделения Сельхозбанка [7].
После отставки В. Г. Барвинского обязанности управляющего конторой временно исполнял начальник Городского управления Госбанка А. К. Катаркевич, а с 13 декабря 1937 г. управляющим конторой становится Алексей Сидорович Кубышев.
За 1938 г. объем кредитных вложений Челябинской конторы Госбанка вырос до 583,1 млн р. [17. Ф. 1356, оп. 2, д. 8, л. 2], что в основном было связано с увеличением кредитов в легкую и пищевую промышленность, торговлю и заготовки. В это время проводилась большая работа по совершенствованию расчетов и укреплению платежной дисциплины в хозяйстве. Приказом по Государственному банку от 15 августа 1938 г. всем управляющим областными и городскими конторами было предписано: «...обеспечить окончательное изучение специализированных форм расчетов... и представить... исчерпывающую информацию о проведенной работе». Во исполнение данного приказа в Областной конторе и Горуправ-лении был проведен 10-часовой семинар [Там же. Д. 21, л. 543].
Таким образом, оценивая первые четыре года деятельности Челябинской областной конторы Государственного банка, можно отметить, что она стала надежным звеном системы, активно способствуя развитию денежно-кредитной политики региона. Трудно сказать, как на качестве работы сказалась атмосфера «большого террора». Во всяком случае в сохранившихся воспоминаниях работников того времени эта тема никогда не поднималась. Возможно, это объясняется тем, что число репрессированных сотрудников было относительно невелико. Согласно документам Объединенного государственного архива Челябинской области, всего в Челябинской области был репрессирован 37 041 чел., из них к расстрелу приговорены 11 592 [6]. На этом фоне 38 репрессированных банковских служащих составляют всего 0,1 %, что, однако, ни в коем случае не оправдывает политики правительственных органов и заставляет еще раз воздать должное тем людям, которые в этих сложных условиях делали все возможное для успешного утверждения банковского сектора страны.
Список литературы
1. Винниченко, О. Ю. Номенклатура и репрессии 30-х гг. (на материале местных Советов Урала) / О. Ю. Винниченко // История репрессий на Урале в годы Советской власти : тез. докл. науч. конф., 25—26 окт. 1994 г. — Екатеринбург : УрГУ, 1994. — С. 16—18.
2. Второй пятилетний план развития народного хозяйства СССР (1933—1937 гг.). Т. 1. — М. : Го-спланиздат, 1934. — 739 с.
3. История Банка России. 1860—2010 : в 2 т. Т 2. — М. : Рос. полит. энцикл., 2010. — 679 с.
4. История индустриализации СССР 1933—1937 гг. Документы и материалы. — М. : Наука, 1971. — 311 с.
5. История Государственного банка СССР в документах. — М. : Финансы, 1971. — 790 с.
6. Книги памяти [Электронный ресурс] // Объединенный государственный архив Челябинской области. — URL: https://arhiv74.ru/news/knigi-pamyati (дата обращения 18.09.2017).
7. Книга памяти жертв политических репрессий. Челябинская область [Электронный ресурс] // Объединенный государственный архив Челябинской области. — URL: http://archive74.ru/sites/default/files/ knpamrep/index.html (дата обращения 15.09.2017).
8. Книга памяти. Раскулаченные (база данных по документам государственного и муниципальных архивов) [Электронный ресурс] // Объединенный государственный архив Челябинской области. — URL: http://bd-chelarhiv.eps74.ru/rask/index.html (дата обращения 10.10.2017).
9. Книга памяти трудармейцев треста «Челябметаллургстрой» [Электронный ресурс] // Объединенный государственный архив Челябинской области. — URL: http://archive74.ru/sites/default/files/knpamstr/ index.html (дата обращения 10.10.2017).
10. Потехин, В. Первая — сталинская индустриализация: вторая пятилетка 1933—1937 гг. [Электронный ресурс] / В. Потехин. — URL: http://втораяиндустриализация.рф/vtoraya-pyatiletka/ (дата обращения: 30.08.2017).
11. Справочник административно-территориального деления Челябинской области // Законодательное собрание Челябинской области. — Челябинск : Челяб. Дом печати, 1997. — 224 с.
12. Тепляков, А. Г. Эпоха репрессий: субъекты и объекты / А. Г. Тепляков // Между канунами. Исторические исследования в России за последние 25 лет / под ред. Г. А. Бордюгова. — М. : АИРО-ХХ1, 2013. — С. 1135—1169.
13. Хлевнюк, О. В. «Большой террор» 1937—38 гг. как проблема научной историографии / О. В. Хлевнюк // Историческая наука и образование на рубеже веков. — М., 2004. — С. 433—451.
14. Хлевнюк, О. В. Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы / О. В. Хлевнюк. — М. : Рос. полит. энцикл., 1996. — 304 с.
15. Чураева, С. Золотое колесо / С. Чураева. — Уфа : ДизайнПолиграфСервис, 2010. — 320 с.
16. Архив Президента Российской Федерации.
17. Областной государственный архив Челябинской области.
18. Российский государственный архив экономики.
Сведения об авторах
Лазарев Сергей Александрович — кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета, Челябинск, Россия. lazarev-1956@mail.ru
Лазарева Ольга Геннадьевна — кандидат исторических наук, начальник сводно-экономического отдела Отделения по Челябинской области Уральского главного управления Центрального банка Российской Федерации, Челябинск, Россия. lazarev-1956@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2018. No. 3 (413). Economic Sciences. Iss. 60. Pp. 165—172.
THE ACTIVITIES OF THE CHELYABINSK REGION OFFICE OF THE STATE BANK IN THE YEARS OF THE SECOND FIVE-YEAR PLAN (1933—1938)
S.A. Lazarev
Associate Professor of the Department of World History, South Ural State Humanitarian Pedagogical University, Chelyabinsk, Russia. lazarev-1956@mail.ru
O.G. Lazareva
Central Bank of the Russian Federation, Chelyabinsk, Russia. lazarev-1956@mail.ru
This article analyses (using data from archival documents) the activities of the regional office of the State Bank in the first years after the formation of the Chelyabinsk region (1934-1938), when the issue of mobilizing funds for the needs of industrial production and agriculture was sharply raised. This important task had to be solved by young bank employees who did not have sufficient experience and knowledge. The situation was aggravated by a complex internal situation, conditioned by the policy of mass repressions and political persecution. Data on the involvement of banking employees in this process are presented, and the party, national and social composition of repressed employees of the Chelyabinsk region banks is analyzed for the first time in this article.
172
C. A. fla3apeB, O. r. fla3apeBa
Keywords: State bank, Chelyabinsk region, the Second Five-Year Plan.
References
1. Vinnichenko O.Yu. Nomenklatura i repressii 30-kh gg. (na materiale mestnykh Sovetov Urala) [Nomenclature and repression of the 1930s (on the basis of local councils of the Urals)]. Istoriya repressiy na Urale v gody Sovetskoy vlasti [History of repression in the Urals in the years of Soviet power]. Yekaterinburg, 1994. Pp. 16—18. (In Russ.).
2. Vtoroy pyatiletniy plan razvitiya narodnogo khozyaystva SSSR (1933—1937 gg.). T. 1 [The Second Five-Year Plan for the development of the national economy of the USSR (1933—1937). Vol. 1]. Moscow, 1934. 739 p. (In Russ.).
3. Istoriya Banka Rossii. 1860—2010: v 2 t. T. 2 [History of the Bank of Russia. 1860—2010 in 2 vol. Vol. 2]. Moscow, Russian Political Encyclopaedia Publ., 2010. 679 p. (In Russ.).
4. Istoriya industrializatsii SSSR 1933—1937 gg. Dokumenty i materialy [The history of industrialization of the USSR in 1933—1937. Documents and materials]. Moscow, Nauka Publ., 1971. 311 p. (In Russ.).
5. Istoriya Gosudarstvennogo banka SSSR v dokumentakh [History of the State Bank of the USSR in documents]. Moscow, 1971. 790 p. (In Russ.).
6. Knigi pamyati [Books of Memory]. Ob ''edinennyy gosudarstvennyy arkhiv Chelyabinskoy oblasti [United State Archive of the Chelyabinsk region]. Available at: https://arhiv74.ru/news/knigi-pamyati, accessed 15.09.2017. (In Russ.).
7. Kniga pamyati zhertv politicheskikh repressiy. Chelyabinskaya oblast' [Book of memory of victims of political repression. Chelyabinsk region]. Ob ''edinennyy gosudarstvennyy arkhiv Chelyabinskoy oblasti [United State Archive of the Chelyabinsk region]. Available at: http://archive74.ru/sites/default/files/knpamrep/ index.html, accessed 15.09.2017. (In Russ.).
8. Kniga pamyati. Raskulachennye (baza dannykh po dokumentam gosudarstvennogo i munitsipal'nykh arkhivov) [The book of memory. Dekulakized (database on documents of state and municipal archives)]. Ob ''edinennyy gosudarstvennyy arkhiv Chelyabinskoy oblasti [United State Archive of the Chelyabinsk region]. Available at: http://bd-chelarhiv.eps74.ru/rask/index.html, accessed 10.10.2017. (In Russ.).
9. Kniga pamyati trudarmeytsev tresta "Chelyabmetallurgstroy" [The book of the memory of Labour Army members of the "Chelyabmetallurgstroy" trust]. Ob ''edinennyy gosudarstvennyy arkhiv Chelyabinskoy oblasti [United State Archive of the Chelyabinsk region]. Available at: http://archive74.ru/sites/default/files/knpamstr/ index.html, accessed 10.10.2017). (In Russ.).
10. Potekhin V. Pervaya — stalinskaya industrializatsiya: vtoraya pyatiletka 1933—1937 gg. [The first is Stalin's industrialization: the second five-year plan of 1933—1937]. Available at: http://vtorajaindustrializacija. rf/vtoraya-pyatiletka/, accessed 30.08.2017. (In Russ.).
11. Spravochnik administrativno-territorial'nogo deleniya Chelyabinskoy oblasti [Directory of the administrative and territorial division of the Chelyabinsk region]. Chelyabinsk, Chelyabinsk House of Printing Publ., 1997. 224 p. (In Russ.).
12. Teplyakov A.G. Epokha repressiy: sub''ekty i ob''ekty [The Epoch of Repression: Subjects and Objects]. Mezhdu kanunami. Istoricheskiye issledovaniya v Rossii za posledniye 25 let [Between Eves. Historical research in Russia over the past 25 years]. Moscow, 2013. Pp. 1135—1169. (In Russ.).
13. Hlevnyuk O.V. "Bolshoy terror" 1937—38 gg. kak problema nauchnoy istoriografii [The Great Terror of 1937—38 as a problem of scientific historiography]. Istoricheskaya nauka i obrazovaniye na rubezhe vekov [Historical science and education at the turn of the century]. Moscow, 2004. Pp. 433—451. (In Russ.).
14. Hlevnyuk O.V. Politbyuro. Mekhanizmy politicheskoy vlasti v 30-e gody [The Politburo. Mechanisms of political power in the 30s]. Moscow, Russian Political Encyclopaedia Publ., 1996. 304 p.
15. Churaeva S. Zolotoye koleso [The Golden Wheel]. Ufa, 2010. 320 p. (In Russ.).
16. Arkhiv Prezidenta Rossiyskoy Federatsii [Archive of the President of the Russian Federation].
17. Oblastnoy gosudarstvennyy arkhiv Chelyabinskoy oblasti [Regional State Archive of the Chelyabinsk Region].
18. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv ekonomiki [The Russian State Archive of Economics].
