CC BY
43
ISSN 0321-3056 ИЗВЕСТИЯ ВУЗОВ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ._2017. № 3
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 3
УДК 94 (470.47) DOI 10.23683/0321-3056-2017-3-65-70
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ БУДДИЙСКИХ ПРОПОВЕДНИКОВ В КАЛМЫЦКОЙ
СТЕПИ АСТРАХАНСКОЙ ГУБЕРНИИ И ЕЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ РОССИЙСКИМ ГОСУДАРСТВОМ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА*
© 2017 г. А.А. Курапов а
а Астраханский музей-заповедник, Астрахань, Россия
ACTIVITY OF BUDDHIST PREACHERS IN THE KALMYK STEPPE OF ASTRAKHAN GUBERNIA AND ITS REGULATION BY THE RUSSIAN STATE AT THE END OF THE XIX - BEGINNING OF THE XX CENTURIES
A.A. Kurapov а
а Astrakhan Museum-Reserve, Astrakhan, Russia
Курапов Андрей Алексеевич - Andrey A. Kurapov -
кандидат исторических наук, доцент, Candidate of History, Associate Professor,
заместитель директора по науке и экспозициям, Deputy Director of Science and Expositions,
Астраханский музей-заповедник, Astrakhan Museum-Reserve,
ул. Советская, 15, г. Астрахань, 414000, Россия. Sovetskaya St., 15, Astrakhan, 414000, Russia.
Е-mail: [email protected] Е-mail: [email protected]
Рассматривается регулирование проповеднической деятельности буддийского духовенства в Калмыцкой степи Астраханской губернии в конце XIX - начале XX в. региональными властями. Активизация контактов калмыцких буддистов с бурятскими, монгольскими и тибетскими единоверцами стала следствием подъема национального самосознания калмыцкого народа. Астраханские губернаторы (М.А. Газенкампф, Б.Л. Громбчевский, И.Н. Соколовский) на основании действовавшего законодательства по управлению Калмыцкой степью стремились нейтрализовать влияние буддийских проповедников на калмыцкий народ. Ограничительная политика астраханских губернаторов не помешала открытию в Калмыцкой степи высших буддийских конфессиональных школ в 1907-1908 гг.
Ключевые слова: Астраханская губерния, Калмыцкая степь, астраханские губернаторы, буддийская церковь, буддийское духовенство, буддийские монастыри, миссионерская деятельность, паломничество, конфессиональные школы.
The article deals with the regulation of the preaching activity of the Buddhist clergy in the Kalmyk steppe of the Astrakhan province in the late XIX - early XX centuries by the regional authorities. The activation of contacts between Kalmyk Buddhists and Buryat, Mongolian and Tibetan co-religionists was the result of the rise of the national self-consciousness of the Kalmyk people. The Astrakhan governors (M.A. Gazenkampf, B.L. Grombchevsky, I.N. Sokolovsky), on the basis of the effective legislation governing the Kalmyk steppe, aspired to neutralize the influence of Buddhist preachers on the Kalmyk people. The restrictive policy of the Astrakhan governors did not prevent the opening of the highest Buddhist confessional schools in the Kalmyk steppe in 1907 - 1908.
Keywords: Astrakhan province, Kalmyk steppe, Astrakhan governors, Buddhist church, Buddhist clergy, Buddhist monasteries, missionary activity, pilgrimage, confessional schools.
Значительной административно-территори- 1771 г. В XIX в. статус и подчиненность Калмыц-альной частью Астраханской губернии в XVIII - кой степи менялись в ходе административных ре-
начале XX в. являлась Калмыцкая степь, сформи- форм правительства. Законодательным актом, ре-
рованная после гибели Калмыцкого ханства в гулировавшим управление Калмыцкой степью
* Работа выполнена по гранту РФФИ (Отделение по гуманитарным и общественным наукам) проект № 15-3101007 «Аккультурация нерусских: имперские проекты и повседневная практика (на примере астраханских калмыков)» (The research is conducted with the financial support of of the Russian Foundation for Basic Research (Department for Humanitarian and Social Sciences) project No. 15-31-01007 "Acculturation of non-Russians: imperial projects and all-day practice (by the example of Astrakhan Kalmyks)".
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 3
вплоть до 1917 г., являлось «Положение об управлении калмыцким народом» от 23 апреля 1847 г. Согласно ему, управление Калмыцкой степью переходило из ведомства МВД в ведомство Министерства государственных имуществ (МГИ), непосредственное управление Калмыцкой степью было передано управляющему Астраханской палатой государственных имуществ (Главному попечителю калмыцкого народа), подчинявшемуся МГИ и астраханскому губернатору [1, с. 357]. Важнейшим направлением политики Российского правительства в Калмыцкой степи являлось регулирование деятельности многочисленной буддийской церкви приволжских калмыков. Законодательство 1847 г. предоставляло калмыкам свободу вероисповедания, буддийское духовенство признавалось привилегированным сословием калмыцкого общества, решение суда, предполагавшее наказание калмыцкого первосвященника, вступало в силу после представления в Правительствующий Сенат [1, с. 350-351]. В европейской части Российской империи Астраханская губерния была единственным регионом, значительная часть населения которого традиционно исповедовала буддизм. По данным переписи 1898 г., в Астраханской губернии проживало 136 980 буддистов, составлявших 13, 65 % от всего населения губернии [2, с. 8]. В этой связи губернские власти уделяли значительное внимание внутренней жизни буддийской церкви приволжских калмыков, избегая активизации ограничительной политики, поддерживая миссионерскую деятельность Русской православной церкви, стремясь ограничить активизацию контактов калмыцких буддистов с единоверцами из Забайкалья, Китая и Тибета. Законодательство 1847 г. ограничивало въезд в калмыцкие улусы посторонним лица, это положение помогало властям регламентировать в том числе и религиозные контакты приволжских калмыков. По законодательству «лица постороннего ведомства», желавшие посетить Калмыцкую степь, должны были получить документ из Астраханской палаты государственных имуществ, дающий право на пребывание в калмыцких улусах [1, с. 356].
Исследователи отмечают активизацию буддийской церкви приволжских калмыков в конце XIX - начале XX в. Н.М. Когаева объясняет увеличение численности буддийского духовенства Калмыцкой степи активизацией общественно-экономического развития калмыцких улусов и национальным подъемом [3, с. 361]. Г.Ш. Дор-джиева считает, что калмыцкое национальное
движение конца XIX - начала XX в. поставило ряд важных вопросов, в том числе и необходимость ограничений в области религии и просвещения [4, с. 119].
Активизация жизни буддийской церкви Калмыцкой степи, интенсификация буддийского паломничества в конце XIX в. создают условия для восстановления связей с бурятскими, монгольскими и тибетскими единоверцами. Клерикальная элита буддийских центров Китая и Тибета активизирует взаимодействие с буддийской церковью Калмыцкой степи, направляя своих представителей к калмыцким буддистам в конце XIX -начале XX в. Подобный «буддийский ренессанс» в Калмыцкой степи не мог не настораживать губернские власти.
Значительный вклад в развитие российского буддизма внес Агван-Лубсан Доржиев (1853 -1938 гг.). Выдающий бурятский религиозный деятель получил образование в тибетском монастыре Брайбун и стал наставником, советником и официальным представителем Далай-ламы XIII в России [5, с. 338]. А. Доржиев выступал за активизацию образовательной деятельности в буддийских монастырских центрах России, за реформирование монастырской системы. Он неоднократно посещал улусы Калмыцкой степи. Его первый визит в Калмыцкую степь состоялся в 1898 г., в ходе которого лама посетил Дунду-хурул Малодербетовского улуса. Губернские власти, вынужденные пропускать в калмыцкие улусы А. Доржиева, имевшего высокий дипломатический статус, критически относились к его деятельности.
Астраханский губернатор М.А. Газенкампф следующим образом отреагировал на приезд в Калмыцкую степь Астраханской губернии А. Доржиева: «...единственной целью приезда этих лиц служит грубая эксплуатация религиозных чувств калмыков, вымогание денег за разные священные, в глазах ламаитов, предметы и вещи, сбор на ламайские хурулы» [6, л. 3]. Чтобы ограничить доступ в Калмыцкую степь буддийских проповедников, в апреле 1898 г. астраханский губернатор обратился в Министерство земледелия и государственных имуществ, курировавшее Калмыцкую степь, с просьбой об ограничении поездок буддийских миссионеров к приволжским калмыкам. М.А. Газенкампф просил «.чтобы из Забайкальской области и других местностей империи, где имеется ламаистское духовенство, не выдавать увольнительные свидетельства и паспорта для поездки в Калмыцкую
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 3
степь» [6, л. 3 об.]. В сентябре 1898 г. в редакции газеты «Гражданин» астраханский губернатор вновь высказывался о буддийском миссионерстве в калмыцких улусах. М.А. Газенкампф отмечал: «Считаю своим долгом заявить, что посещение Калмыцкой степи лицами, являющимися для поборов с калмыков и крепления их в религиозном фанатизме, парализующим всякое стремление этого народа к всестороннему развитию и просвещению православием, и впредь мною не будет допускаться» [6, л. 7 об.].
Во второй раз А. Доржиев посетил калмыцких единоверцев уже в 1902 г. побывав в Дунду-хуруле Малодербетовского улуса, хурулах Тал-танкинова рода, Багацохуровского, Икицохуров-ского, Харахусовского, Эрдниевского улусов (Бакшинов, Эмчинов, Яргачи и др.). В своих обращениях к прихожанам лама открыто возмущался непониманием большинством калмыцкого духовенства буддизма [6, л. 12 об.]. О духовенстве Александровского улуса он отзывался с особой резкостью, отмечая распущенность нравов монашеской общины [6, л. 13].
Астраханская пресса критически отреагировала на визит А. Доржиева и активизацию религиозной жизни в Калмыцкой степи. В газете «Астраханский листок» в феврале 1902 г. была опубликована заметка «Из Калмыцкой степи», в которой описывалось пребывание ламы в калмыцких улусах.
В ней говорилось, что «.23 января 1902 г. в Икицохуровский улус из Малодербетовского Дунда-хурула прибыл тибетский лама Агва-Хамбо Доржиев. Побывал он в трех местных хурулах: Багшин новом, Эмчиновом, Яргчинова рода. Стекались к нему поклонники-калмыки. Пожертвования обильно текли к нему со всех сторон» [7, с. 3]. Описывались богатые подношения калмыков-простолюдинов тибетскому ламе. Автор приводил сведения о сборе А. Доржиевым в предыдущий приезд подношений на 20 тыс. рублей золотом и задавался вопросом, «.не грубая ли это эксплуатация темного народа на религиозной почве» [7, с. 3].
Интересно, что сам А. Доржиев оперативно познакомился с содержанием статьи, адекватно оценив ее. Астраханские чиновники сообщали губернатору М.А. Газенкампфу о реакции ламы, который заявил: «.все это неправда и он будет судиться с тем, кто эту заметку написал» [6, л. 21].
В Икицохуровском улусе Калмыцкой степи к А. Доржиеву заведующим улусом В. Шмаковым была приставлена стража. В ответ на давление со
стороны властей улуса А. Доржиев отправляет жалобы центральным и региональным властям. Приведем текст письма на имя астраханского губернатора М.А. Газенкампфа, являющимся для конца XIX - начала XX в. редким образцом обращения представителя элиты буддийского духовенства к астраханскому губернатору: «Ваше Превосходительство милостивый государь Михаил Александрович. Как Вам известно, я провел некоторое время в Калмыцкой степи Астраханской губернии с Высочайшего соизволения и особого разрешения г. Министра Ермолова. Вследствие телеграммы его Высокопревосходительства я был встречен весьма любезно со стороны местного начальства, кроме одного недоразумения в Икицохуровском улусе, о котором я считаю долгом довести до сведения Вашего Превосходительства, как непосредственного начальника. Вскоре по моему прибытию в означенный улус я получил повестку от заведующего улусом господина Шмакова с приглашением "сегодня же" явиться к нему. Не сознавая за собой ровно никакой вины, я, разумеется, не поехал к нему. Тогда он с двумя вооруженными стражниками ворвался в дом, где я помещался, и после грубого разговора со мной уехал, приказав стражникам безотлучно, посменно находиться при мне. Если г. Шмаков находил какие-либо неправильности в моих поступках он мог бы избрать какой-либо другой способ действий, а не ставить меня в такое щекотливое положение. При сем прилагаю полученную мной повестку и представляю на Ваше благоусмотрение этот неприятный случай со мной.
Примите Ваше Превосходительство уверение в моем совершенном к Вам уважении и истинной преданности. Ваш покорный слуга, состоящий при Далай-ламе в Тибете, Агван Доржиев, Москва 22 марта 1902 г.» [6, л. 23 - 23 об.].
К своему обращению к астраханскому губернатору М.А. Газенкампфу А. Доржиев приложил повестку от заведующего Икицохуровским улусом В. Шмакова: «Советнику Далай-ламинского двора Агвану-хамбо. Повестка. Заведующий Икицохуровским улусом приглашает Вас в ставку улуса сегодня же по делу до Вас лично касающегося. И.Д. зав. улусом В. Шмаков» [6, л. 24].
Б.А. Шантаев отмечает значительный авторитет, которым пользовался А.Доржиев в среде калмыцкой аристократии и простолюдинов. Его деятельность способствовала распространению буддийского образования среди населения Калмыцкой степи в начале XX в. [8, с. 42].
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 3
Кроме посещения Калмыцкой степи делегации А. Доржиева российские чиновники в своих отчетах отмечали пребывание в калмыцких улусах в рассматриваемый период еще нескольких буддийских священнослужителей. Так, попечитель Эркетеневского улуса в своем рапорте главному попечителю М.И. Овечкину сообщал о пребывании в Яндыко-Мочажном улусе тибетского ламы Чойджим-Лубзан Дорджи в августе 1902 г. [6, л. 30].
Несмотря на жесткую регламентацию взаимодействия калмыцких буддистов с единоверцами, возможность посещения миссионерами калмыцких улусов сохранялась. В мае 1903 г. соответствующее разрешение получил монгольский Дорджи-лама. Директор Департамента духовных дел иностранных исповеданий А.Н. Мосолов телеграммой от 27 мая 1905 г. сообщал астраханскому губернатору Б.Л. Громбчевскому, что министр внутренних дел В.К. Плеве признал возможным разрешить прибывшему из Монголии Доржи-ламе прибывать в Александровском улусе Калмыцкой степи Астраханской области до 15 июня 1903 г. [9, л. 53]. В этой связи Управление калмыцкого народа предписывало управляющему Александровским улусом допустить в улус ламу без сопровождающих, о которых не упоминалось в директиве А.Н. Мосолова [9, л. 53].
Издание указа «об укреплении начал веротерпимости» (17 апреля 1905 г.), манифеста 17 октября 1905 г. формируют новую конфессиональную политику Российской империи, в том числе и в отношении буддийской церкви приволжских калмыков.
После 1905 г. отмечается начало политики уступок буддийской церкви калмыков со стороны региональных властей. Н.М. Когаева приводит сведения об открытии новых хурулов, трансформации малых хурулов в большие в ряде улусов Калмыцкой степи [3, с. 362].
Визиты в Калмыцкую степь буддийских проповедников продолжались и после 1905 г. Несмотря на смягчение конфессиональной политики Российской империи по отношению к неправославным вероисповеданиям, губернские власти стремились использовать любые возможности для запрета посещения калмыцких улусов буддийскими проповедниками.
Православный журнал «Астраханские епархиальные ведомости» посвятил отдельную статью контактам А. Доржиева с калмыцкими единоверцами и последствиям этого взаимодействия
для Калмыцкой степи. В ней приводились сведения об обращении Департамента духовных дел иностранных исповеданий в Управление калмыцким народом 12 декабря 1906 г. Департамент сообщал о ходатайстве А. Доржиева об открытии высшей буддийской школы в Малодербетовском улусе Калмыцкой степи [10, с. 700].
Отметим, что школы буддийской философии существовали в Калмыцкой степи с конца XIX в. Основание буддийских учебных заведений стало следствием активизации контактов калмыцких буддистов с иерархами Тибета, паломнических поездок и посещений тибетскими, бурятскими, монгольскими ламами калмыцких единоверцев. Калмыцкий священнослужитель Бааза-багши Менкеджуев открыл первую буддийскую школу Чойра именно после поездки в Тибет в конце
XIX в. Школа была основана в родовом хуруле Бааза-багши в урочище Нугра Малодербетов-ского улуса и просуществовала до начала XX в. [11, с. 49; 12, с. 8].
Департамент обращался к астраханскому губернатору И.Н. Соколовскому для принятия решения о необходимости и возможности создания такой школы. «Астраханские епархиальные ведомости» сообщали, что главной целью поездок А. Доржиева в Калмыцкую степь был сбор пожертвований для строительства школы и поиск места для ее размещения [10, с. 700]. В 1907 г. в Икицохуровском улусе Калмыцкой степи началось строительство нового буддийского учебного заведения. Подводя итог анализу развития буддизма у приволжских калмыков в начале
XX в., «Астраханские епархиальные ведомости» приходили к выводу о том, что «.. .мы стоим перед начинающимся умственным подъемом ла-майского духовенства и стремлением его повысить умственный и нравственный уровень своей жизни.. .Опасность для дела православной миссии велика» [10, с. 702].
Отметим, что результат контактов А. Доржи-ева с калмыцкими буддистами негативно воспринимался не только губернскими властями и Русской православной церковью. Б.В. Очирова отмечает, что открытие высших конфессиональных школ Цанид Чойра в Малодербетовском и Икицохуровском улусах в 1907 - 1908 гг. не поддерживалось и автохтонным буддийским духовенством, видевшим в движении обновленчества, возглавляемым А. Доржиевым, угрозу для традиционного калмыцкого буддизма [11, с. 49].
В сентябре 1909 г. Управление калмыцким народом передало астраханскому губернатору
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 3
И.Н. Соколовскому просьбу шанзыб-ламы Ам-доского монастыря Донзан Нимана о посещении Калмыцкой степи вместе с сопровождающими. Лама имел письмо от российского путешественника П.К. Козлова, сообщавшего о том, что священнослужитель оказал помощь в организации экспедиции Н.М. Пржевальского и Козлова к Ханбо-ламе [6, л. 74]. Несмотря на такую солидную поддержку, ламе Донзан Ниману решением губернатора И.Н. Соколовского был запрещен въезд в Астраханскую губернию [6, л. 74].
Для пресечения несанкционированных посещений калмыцких буддистов бурятскими, тибетскими и монгольскими единоверцами губернские власти обязывали светскую и клерикальную элиты Калмыцкой степи сообщать о появлении неизвестных духовных лиц в калмыцких улусах. За укрывательство и недонесение властям о подобных случаях губернатор И.Н. Соколовский в июне 1911 г. угрожал привлекать к ответственности духовенство и владельцев калмыцких улусов [6, л. 126].
В конце XIX - начале XX в. в Калмыцкой степи Астраханской губернии отмечается подъем национального движения и связанное с ним возрождение религиозной жизни. Активизируются контакты калмыцкого буддийского духовенства с единоверцами из Забайкалья, Китая, Тибета. Новым для региона явлением становится активизация проповеднической деятельности буддийских священнослужителей в калмыцких улусах, не имевшей широкого распространения в первой половине XIX в. Астраханские губернские власти стремились ограничить контакты буддийской церкви Калмыцкой степи с единоверцами, выступая за ограничение влияния буддийского духовенства на социально-политическую жизнь региона. Вместе с тем политические контакты правительства России с Тибетом, реформы 1905 г. создавали условия для интенсификации проповеднической деятельности буддийских миссионеров в Калмыцкой степи. Важнейшим результатом деятельности выдающегося религиозного деятеля А. Доржиева в Калмыцкой степи становится открытие высших буддийских конфессиональных школ Цанид Чойра в 1907 - 1908 гг.
Литература
1. Высочайше утвержденное Положение об управлении калмыцким народом // Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1847. Т. 22. С.349-373.
2. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Астраханская губерния. Тетр. II. СПб., 1904. 167 с.
3. Когаева Н.М. Политика российского правительства по отношению к буддийской церкви Калмыкии в начале XX в. // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2011. № 4. С.361-365.
4. Дорджиева Г.Ш. Буддизм Калмыкии в вероисповедной политике Российского государства (середина XVII - начало XX в.). Элиста, 2012. 203 с.
5. История Бурятии. XVII - начало XX в. Улан-Удэ, 2011. Т. II. 624 с.
6. Национальный архив Республики Калмыкия (НАРК). Ф. И - 9. Оп.2. Д. 77.
7. Из Калмыцкой степи // Астраханский листок. 1902. № 38 (февр.).
8. Шантаев Б.А. Агван Доржиев и Калмыцкая степь (конец XIX - начало XX в.) // Буддийская культура: история, источниковедение, языкознание и искусство: Вторые Доржиевские чтения. СПб., 2008. С. 41-45.
9. НАРК. Ф. 22. Оп. 1. Д. 68.
10. Крупное явление последних 2-х - 3-х лет в жизни калмыцкого народа // Астраханские епархиальные ведомости. 1909. № 22. С. 699-702.
11. Очирова Б.В. Из истории высших буддийских философских академий «Чойра» в Калмыкии в первой трети XX в. // Вестн. Бурят. гос. ун-та. 2009. № 8. С. 48-55.
12. Бакаева Э. П. Репрессии против духовенства: о закрытии высшей конфессиональной школы Чойра в Калмыкии // Вестн. БНЦ СО РАН. 2013. № 4 (12). С. 7-14.
References
1. [Highest Approved Regulations on the Management of the Kalmyk People]. Polnoe sobranie zakonov Rossiiskoi imperii [Complete Collection of Laws of the Russian Empire]. Saint Petersburg, 1847, vol. 22, pp. 349-373.
2. Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossiiskoi imperii 1897 g. Astrakhanskaya guberniya [The First General Census of the Russian Empire in 1897. Astrakhan Province]. Book II. Saint Petersburg, 1904, 167 p.
3. Kogaeva N.M. Politika rossiiskogo pravitel'stva po otnosheniyu k buddiiskoi tserkvi Kalmykii v nachale XX v. [The Policy of the Russian Government towards the Buddhist Church of Kalmykia at the Beginning of the 20th Century].
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2017. No. 3
Kaspiiskii region: politika, ekonomika, kul'tura. 2011, No. 4, pp. 361-365.
4. Dordzhieva G.Sh. Buddizm Kalmykii v veroispovednoi politike Rossiiskogo gosudarstva (seredina XVII - nachalo XX v.) [Buddhism of Kalmykia in the Religious Policy of the Russian State (mid-17th - early 20th centuries)]. Elista, 2012, 203 p.
5. Istoriya Buryatii. XVII - nachalo XX v. [History of Buryatia. XVII - Early XX Centuries]. Ulan-Ude, 2011, vol. II, 624 p.
6. Natsional'nyi arkhiv Respubliki Kalmykiya (NARK) [The National Archives of the Republic of Kalmykia (NARK)]. Fund I-9. In. 2. File 77.
7. Iz Kalmytskoi stepi [From the Kalmyk steppe]. Astrakhanskii listok. 1902, No. 38 (Febr.).
8. Shantaev B.A. [Agvan Dorzhiev and the Kalmyk Steppe (late XIX - early XX century)]. Buddiiskaya kul'tura: istoriya, istochnikovedenie, yazykoznanie i iskusstvo [Buddhist Culture: History, Source Study, Linguistics and Art]. Second
Dorzhiev's Readings. Saint Petersburg, 2008, pp. 41-45.
9. NARK [NARK]. Fund 22. In. 1. File 68.
10. Krupnoe yavlenie poslednikh 2-kh - 3-kh let v zhizni kalmytskogo naroda [Major Phenomenon of the Last 2 - 3 Years in the Life of the Kalmyk People]. Astrakhanskie eparkhial'nye vedomosti. 1909, No. 22, pp. 699-702.
11. Ochirova B.V. Iz istorii vysshikh buddiiskikh filosofskikh akademii «Choira» v Kalmykii v pervoi treti XX v. [From the History of the Highest Buddhist Philosophical Academies of Choir in Kalmykia in the First Third of the 20th Century]. Vestn. Buryat. gos. un-ta. 2009, No. 8, pp. 48-55.
12. Bakaeva E.P. Repressii protiv dukhovenstva: o zakrytii vysshei konfessional'noi shkoly Choira v Kalmykii [Repressions Against the Clergy: the Closure of the Highest Confessional School Choir in Kalmykia]. Vestn. BNTs SO RAN. 2013, No. 4 (12), pp. 7-14.
Поступила в редакцию / Received 30 июня 2017 г. / June 30, 2017
