CC BY
17
почку (Шишков); плела небесные кружева (Ки-реев). Шишков индивидуализирует речь персонажа-сказителя путем включения в компонентный состав ФЕ разговорно-просторечных форм: все планты (планы) перепутать; в глаза насмеется; в аккурате; ни за нюх табаку. Писатель также создает авторские обороты, репрезентирующие концептуальное содержание произведения: таежный волк; закон тайги. Развертывание семантики перечисленных ФЕ осуществляется в речевых партиях персонажей (рассказчика и сказителя), что является одним из художественных приемов создания полифонии повествовательной прозы XX века. Ключевые фрагменты перволичного нарратива становятся контекстами порождения нового смысла. Р. Киреев достигает максимальной степени субъективации повествования путем использования ФЕ в составе несобственно-прямой речи персонажей, которая организует нарратив в пределах целого текста.
Таким образом, типологические характеристики нарратива определяют особенности использования ФЕ в художественном тексте: влияют на способы выражения повествовательной точки зрения, которая может быть представлена с помощью фразеологических средств в эксплицированном или имплицированном виде; усиливают аналитизм или психологизм повествования, что зависит от степени объективности - субъективности авторской позиции; формируют специфику всех уровней литературной коммуникации
(автор - читатель, автор - персонаж, персонаж -персонаж); обусловливают приемы нарративной техники писателя, которые в совокупности создают авторскую тактику в повествовательном дискурсе, обеспечивая его структурно-смысловую целостность.
Библиографический список
1. Ашукин Н.С. Крылатые слова: Литературные цитаты, образные выражения / Н.С. Ашукин, М.Г. Ашукина. - М.: Современник, 1996.
2. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. - 4-е изд. - М.: Русский язык, 1991.
3. Киреев Р. Из поздней прозы // Знамя. -1991. - № 12. - С. 3-25.
4. Мелерович А.М. Фразеологизмы в русской речи: словарь / А.М. Мелерович, В.М. Мокиен-ко. - М.: Русские словари, 1997.
5. Попова Е.А. Коммуникативные аспекты литературного нарратива: Автореф. дисс. ... д-ра филол. наук / Липецкий госпедуниверситет. -Елец, 2002.
6. Фразеологический словарь русского литературного языка: в 2 т. / сост. А.И. Федоров. -М.: Цитадель, 1997.
7. Фразеологический словарь русского языка /сост. Л.А. Войнова, В.П. Жуков, А.И. Молотков, А.И. Федоров; под ред. А.И. Молоткова. -М.: Русский язык, 1986.
8. Шишков В.Я. Собрание сочинений: в 8 т. -М.: Правда, 1983. - Т. 2. - С. 342-374.
Н. С. Ганцовская
ДЕЯТЕЛИ НАУЧНЫХ ОБЩЕСТВ КОНЦА Х!Х В. О СТАТУСЕ, ПРОИСХОЖДЕНИИ КОСТРОМСКОГО АКАЮЩЕГО ОСТРОВА, ОСОБЕННОСТЯХ ЕГО ГОВОРОВ: А.И. СОБОЛЕВСКИЙ, Ф.И. ПОКРОВСКИЙ
Ламанский В.И., председательствующий в отделении этнографии имп. Русского географического общества, в органе общества журнале «Живая старина» (III выпуск за 1891 год, раздел IV «Вопросы и ответы») относительно костромских говоров и специально акающих высказал пожелание: «Желательно иметь побольше подробностей и указаний относительно говоров костромских и получить образчики речи, особенно Галичско-го, Чухломского, Кологривского уездов. Так, в Чухломском гов. (кажется так называемом не
только в Чухломском, но и в Галичском уезде) слова произносятся с высока, с расстановкою, протяжением, напр.: «карми-и-лец, адалжи-и-ка свЪ-Ъ-чек та». Желательно точнейшее определение этой речи с высока» [Ламанский: 211].
Затем А.И. Соболевский в этом же журнале, как бы подхватывая мысль В.И. Ламанского, в 1892 г. во Введении к «Очерку русской диалектологии», характеризуя взаимоотношения акающих и окающих «поднаречий» русского языка, упоминал об акающих говорах в Костромской губернии и объяснял их появление развитием
176
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2006
© Н. С. Ганцовская, 2006
отхожих промыслов: «Следует заметить, что акающее поднаречие понемногу вытесняет окающее, по преимуществу в тех местах, где существуют отхожие промыслы, - особенно в Костромской губ. Местные крестьяне с детства проводят помногу лет в Москве и Петербурге и здесь усваивают особенности акающего поднаречия; последния от них переходят к местному оседлому населению. Таким образом целый ряд деревень и сел Костромской губ. теперь уже не принадлежит окающему поднаречию. Такая же замена одного поднаречия другим начинает замечаться в значительных размерах в Владимирской губ., среди местных плотников и каменщиков» [А.И. Соболевский: 9].
Ф.И. Покровский (1871-1903), уроженец с. Покровского на реке Письме Буйского уезда Костромской губернии, сын дьячка, получивший духовное и светское образование в Костроме (Галичское духовное училище, Костромская духовная семинария), Ярославле (Демидовский юридический лицей), Санкт-Петербурге (Санкт-Петербургская духовная академия), член-сотрудник Императорского русского географического общества (ИРГО), был несколько раз командирован ИРГО в костромскую губернию для изучения акающих говоров, которые детально, с большим знанием дела описал в виде нескольких статей, в основном помещённых в журнале «Живая старина»: «О народных говорах северозападной части Костромской губернии» (Из отчёта о командировке от ИРГО в 1896 г.) [Покровский, 1897], «О народном говоре чухломского уезда Костромской губернии (Из отчёта о командировке от ИРГО в 1898)» [Покровский, 1899].
Пожалуй, это первое глубокое, всестороннее и, может быть, пока единственное в таком роде исследование акающих костромских говоров и соседних с ними окающих. Наибольшее внимание как выходец из северо-западной волости Костромской губернии он уделил описанию говоров именно этих мест. В 1896 г. Покровский изучал сопредельные говоры Костромского, Буй-ского и Галичского уездов. Показательно, что главным мотивом для Ф.И. Покровского в их членении было деление на цокающие и нецока-ющие говоры, на втором месте стоял признак различения или неразличения гласных в безударных позициях. Этот взгляд, как мы полагаем, созвучен положению шахматовской концепции происхождения восточнославянских языков
и территориальных диалектов из племенных наречий: северновеликорусские говоры восходят к восточному племенному наречию, главной характерной чертой которого было цоканье. Как известно, наиболее развёрнуто эта теория была изложена А.А. Шахматовым в 1915 г. в «Очерке древнейшего периода истории русского языка, [Шахматов, 1915], однако проблемы славянского этногенеза обсуждались им и в печатных работах 1894 и 1899 годов [Шахматов, 1894], [Шахматов, 1899]. Можно предположить, что мнение А.А. Шахматова о генезисе северновеликорус-ского наречия и проблеме происхождения говоров этого наречия была предметом обсуждения в академических и близких к ним кругах и Ф.И. Покровский познакомился с ней ещё до публикации соответствующих работ А.А. Шахматова.
Из богатых фактическим материалом, тонкими лингвоэнографическими наблюдениями и теоретическими обобщениями статей Ф.И. Покровского остановимся только на тех их моментах, которые затрагивают исследование особенностей акающих говоров по сравнению с соседними окающими, рецепции местным населением акающей речи, вопросах о диалектной основе указанных говоров и характере наслоения и специфике диалектной лексики данной территории в ареальном аспекте.
Итак, Н. Покровский констатирует: «Северозападная часть Костромской губ. заключает в себе три народных говора: 1) окающий и нецокающий; 2) акающий и не цокающий; 3) цокающий с явлениями в подразделениях его как аканья, так и оканья» [Покровский 1897: 450]. Отмеченное Н. Покровским совмещение цоканья и аканья в костромских говорах (говоры Солигаличского и частично Буйского уездов), известное, пожалуй, только в южнорусских говорах рязанской Мещеры, наводит на мысль о том, что исконным в данной местности было цокающее, т.е. северновеликорус-ское население. Дальнейший текст статьи это подтверждает. В пользу северновеликорусской основы говоров Костромского акающего острова (КАО) говорят следующие данные, приведённые Ф.И. Покровским. Изложим их.
1. Распространение безударного ёканья: «Но, как уже выше замечено, произношение ё вм. Е представляет отличительную особенность почти всего костромского говора, а не одного только окающего; поэтому ёканье с более или менее заметными смягчениями слышится и в том се-
веро-западном костромском говоре, который мы обозначали акающим, но не цокающим. Этот говор распространяется по всему Солигаличс-кому уезду, за исключением лишь западной части его по правому берегу р. Костромы между ея притоками Монзой и Туткой, и крайнего север-наго угла уезда по тому же правому берегу р. Костромы с волостями Вершковской и Зашу-гомской» (С. 448). «Изменения же е в ё, как один из признаков говоров окающих ...остаётся и в акающем Солигаличском говоре в том же самом виде, как оно обнаружилось в окающем Костромском и Буйском произношении, т.е. неударяемое е на конце слов и после ударения в формах склонения, а иногда и спряжения, переходит в ё: деревнёй, копЪёкъ, Тестёмъ, воло-сьёв, съ утреннёй зарёй, раннёму вечеру, куша-ёмъ, проЪдёшь, полё, правленьё, доброё, хоро-шеё и др.» [Покровский 1897: 449]. Однако, как пишет Ф.И. Покровский, оно не распространяется, в отличие от окающих говоров, на заударные глагольные формы 2 л. мн. ч. наст. времени, сопровождающиеся переносом ударения: «в Со-лигаличском произношении. здесь больше говорят хатИте, чем хотитё, дерётесь, чем дери-тёсь, стаИте, чем стоит и т. под. даже и тогда, когда в окающем говоре подобного перенесения ударения не бывает, но конечное ё во 2 лице множ. числа изъявит. и повел. наклонений изменяется всё-таки в ё. В Солигаличском уезде, особенно в восточной его части, можно чаще услыхать: хОдите, чем ходитё; прощайте, чем про-щайтё; встречайтесь, чем встречайтёсь; рас-сердитетесь, чем рассердитёсь и т. под.» [Покровский 1897: 449].
2. Севернорусский характер солигаличской речи (темп, мелодия и др.): «Самый характер Солигаличской акающей речи по сравнению с Буйскою окающею уже несколько иной: говор солигаличских жителей громкий, самоуверенный, быстрый, и, так сказать, несколько драматического оттенка от частого употребления вопросов, вроде, а ты думал как? А то как же? И др.» [Покровский 1897:449].
3. О цоканье, произношении у неслогового на месте л перед согласным и на конце слова как чертах, общим окающим и акающим говорам.
«Третий: затем, подлежащий особому выделению, говор северо-западной части костромской губ., есть говор цокающий, в котором оканье и аканье входят уже как несущественные
признаки для более частных подразделений. Говор этот перешёл вероятно из соседней Вологодской губ. и распространился сравнительно в необширных местностях Буйскаго и Солига-личскаго уездов: в первом к нему принадлежит волость Покровская с селом Романцевым, а во втором волость Чудовская по реку Тутку на северо-восток. Говоры той и другой волости имеют между собой на общей цокающей основе и некоторые различия, отделяющие их один от другого» [Покровский 1897: 449]. Ф. Покровский называет ещё одну черту, общую окающим и акающим говорам, которая «наблюдается только в северо-западном крае Солигаличского уезда, где она, начинаясь ещё с Ферапонтовской вол., Буйс-кого уезда, проходит по цокающей Чудцовской вол., по акающей волости Костромской, слышится иногда под самым Солигаличем (д. Ластицы-но напр.) и скрывается затем в северном углу уезда, - в волостях Вершковской и Зашугомской. По всей этой местности постоянно слышится поуча-са вм. полчаса, поудень вм. полдень .. .кричау вм. кричал.» [Покровский 1897: 451].
4. Взрывное произношение г, [^ европейское и многочисленные упрощения и изменения групп согласных и отдельных согласных, присущие северновеликорусским говорам.
Примеры Ф.И. Покровского на эти явления: поздо, балосьво, сварьба, усарьба, ндрав, надсмехаться, дерёсса, меньче, раньче, молосный, ешшо, шшука, омман, оммеривать, мтица, мчела, ба-ушка, недождамшись, скрозь, слободный, колда, скус, деушка, разе, стричать, взафтра, эфтот, антарь, некрути, сельница, кухольный, озябёшь, жысь, болесь, Девьян и др. «В выговоре женского населения дер. Боярской и Печенги Чудцовск. вол., Солиг. у. любопытно смягчение л перед гласными: пришля вм. пришла, люкошко вм. лукошко, молётить вм. молотить, быля вм. была, забо-лелё вм. заболело и под.» [Покровский 1897:456].
5. Особенности женского произношения в наблюдаемых Ф.И. Покровским говорах. Произношение [1] европейского (см. конец цитаты выше), черты, характерной для наиболее восточных, архаических говоров вологодско-вятс-кой группы, отмечена у женского, т.е. наиболее осёдлого населения региона. Женщины никогда не покидают родного дома и являются носителями традиционного говора. Поэтому «женский выговор» - показатель говора автохтонного населения, с достаточно устоявшимися речевыми
традициями. В статье 1898 года «О народном говоре Чухломского уезда Костромской губернии...» Ф.И. Покровский, доказывая, что «Чухломское аканье, является несомненно исконной особенностью говора, а не позднейшим явлением в нём, привнесённым, как думают иногда, «чужою стороною» [Покровский 1898: 330], т.е. участвующим в отходничестве мужским населением, опирается на наблюдения за речью женского населения. «Наиболее резкое аканье слышится главным образом в женской и по преимуществу пожилой, не покидающей деревни, половины населения, тогда как мужчины, в особенности прожившие в Петербурге сравнительно долгое время, говорят хотя и акающим, но значительно уже в этом отношении смягчённым говором без того растяжения а, которое у женщин в центральной части уезда звучит для стороннего наблюдателя иногда надоедливой тягучестью и крикливостью» [Покровский 1898: 330]. Дополнительным доказательством верности этого наблюдения является тот факт, что рядом, в окающих волостях Чухломского и Галич-ского уездов, большая часть мужского населения «живёт по летам в Петербурге, а между тем оно если и изменяет в строну аканья свой первоначальный окающий говор, то изменяет и много и скорее под влиянием своих же акающих Чухломских соседей, чем «чужой стороны» [Покровский 1898: 330]. Далее в этой статье Ф.И. Покровский ещё раз отмечает открытое произношение, особенно в центральных акающих волостях Чухломского уезда - Бореевской, Мирохановской и Алешковской - в первом предударном слоге и в последнем слове фразы в речи женщин, по преимуществу «старух», «протяжённое, почти двойное а»: «От этого говор Чухломян кажется громким, смелым и решительным...» [Покровский 1898: 333]. Отсюда вывод -чухломское аканье не может быть занесено столичными отходниками, это явление более раннее, так как отходничество в костромской губернии возникло только в XVIII веке.
В обеих рассмотренных нами статьях приводятся словарики диалектных слов в обследованных местностях. Ф.И. Покровский извиняется за их краткость и несистемный характер, однако они ценны во многих отношениях. Это следующие, если не считать нескольких слов с пометой чухлом. в Толковом словаре живого великорусского языка В.Даля, после списков слов Н. Не-
рехотского по Чухломскому уезду, 1820 г. [Н. Не-рехотский 1820], материалы, которые позволяют судить о составе, семантике и ареальных связях лексики данного региона. Правда, приблизительно к концу XIX в. относятся ответы информантов корреспондентам по Чухломскому, Солигаличскому и Галичскому районам Костромской губернии по программе «Этнографического бюро» князя В.Н. Тенишева, содержащие некоторое количество диалектной лексики, но до последнего времени они были неизвестны широкой публике [Тенишев 2004].
Материалы Ф.И. Покровского содержат лексику разных частей речи разнообразной тематики, а также некоторое количество имён собственных (клички животных). По нашим наблюдениям на 2005 год большая часть подобной лексики сохранилась в солигаличских говорах (клички животных досконально не проверялись, но, по-видимому, они сейчас не в такой степени актуальны). Наши информанты супруги Филипповы Александра Михайловна и Василий Павлович, оба 1937 г.р., родом из д. Астапово Жилинского с/с Солигаличского района, знают большинство слов из списков Ф.И. Покровского примерно с тем же значением или же с некоторой филиацией его и формы слова. Наши наблюдения приводим параллельно со списком слов у Покровского, его толкованиями и примерами (прямой шрифт) в виде комментария справа курсивом через знак «=».
Чухломские говоры (по статье 1898 г.).
Безо время - не вовремя. - «Безо время по-сиешь, ничяво и не уродитца» (Судайск.в.). = «Безо время пришёл».
ЗавОпить - закричать. - «Слышу завОпили: писарь тонетъ!» (Судайск.). = Теперь ударение другое: завопИла.
ЗапОлица. - место за полем. - «Авецъ-то я видела на заполице». (Бушневск.). = «Заполи-ца - далёкий сенакос».
КУжель. - пучек льна, привязанный к прялке. = Сейчас то же.
ЛетИна. - трава картофеля. - «На картофеле вся летина нынчи сгорела». = Сейчас то же.
ЛомИха. - долго не «обыскивающаяся» не-телящаяся корова. = «Ломиться - корова, которая не может обойтись. Корова у нас всё лето ломится, так и не заломилась».
Мамина - маменька. (Коров.). = У нас говорили мАмонька, мАминька.
МахлакИ - жёлтая морошка, - ягода. = То же и сейчас.
МУдник - чаревник, - название кушанья из ячменной крупы с салом и бараньими кишками. = Сейчас черевник - кушанье из кишок, внутренностей, запекают в плошке с крупой.
ОтдАть - отодвинуть, убрать что-нибудь мешающее чему-нибудь. - «Отдай горшок - аж -мешает» (Бушнев.). = То же и сейчас.
ОтдАться - убраться, отодвинуться с дороги. - «Атдайся дальше, - ушибёт!» (Бушнев.). = То же и сейчас.
Пашня - хлеб, родящийся в паханом поле. -«Всё бы камни, а пашня-та радится харашо». = Думается, тут не совсем точное толкование. Судя по примеру, пашня - это плодородное место, где выращивают хлеб (зерно), урожайная земля. Такое значение есть в современных говорах. Ср. в севернорусских говорах изменённая девушка, т. е. девушка, которой изменили.
Печево - печёное - в противоположность вареву. - «Потом приносят печева али похлебать». = «Варево и печево каждый день».
ПогрестИ - сгрести сено. - «Пагребли, што вечор-та было накашено». (Судайск.). = Сейчас то же самое.
ПрОстень - веретено ниток. - «Два простня напряла». = Сейчас то же.
СвалЯть - о стоге: сметать. - «Два стога сяводни сваляли». (Судайск.). = Сейчас то же.
СередА - часть избы с печкой, отделённая перегородкой. - «Выйдешь от середы-та и скажешь». = Сейчас то же самое.
СтУпни - поршни, берестяная обувь. (Бушнев.). = «Как лапти из береста плели. С пятками, без верёвочек. В сенокос на босу ногу надя-вали. Праодавали. Мастер у нас был, всё лапти и ступни плёл».
ЦелИк - серый гриб. «Чиво нисёшь? - Да одних циликовъ!». = Сейчас то же.
Черкать - пахать. «Черкать скора уж нада». = Сейчас то же самое: 'боронить, разрыхлять, пахать'.
Ъдиво - пища, Ъжа. - «Ни пидива, ни идива нЪт», (Мурав.). = «Ёдива-та с сабой ни взяла ничаво».
Лексика северо-западных костромских говоров (из статьи 1897 г.).
БарахавИца - кушанье из молотых на ручных жерновах ржаных зёрен съ молоком или маслом. = То же, что черевник: блюдо из же-
лудка, кишок. Печень, лёгкое истяпывают. И крупы клали, перловой.
БезлЮдье - бранное слово: «Экое ведь безлюдье! Ничево тебя нельзя заставить сделать: всё перепортишь». (Буйск.у.). = «Вроде как непутёвый человек. И делать ничево не умеет».
БесЕдник - посетитель. «Куды больно торо-писся, Николаевна». - Да домой: биседник там у меня сидит, - Кузьма Лихторыч». (Буйск. у). = То же и сейчас.
БрАтко - брат. «Мама, а братко куды ушёл? (Солиг. у, Костр. Вол.). = Братко - родной брат. А ещё братчик - тётка называет отца, мамина брата жена.
ДивИ - неудивительно, если бы. «Ах, старой ты пёс! Диви бы молодой о бабах бы думать, а то ведь в землю гледишь» (Буйск. у, Письм. Вол.). = «ДИви маладой, скачет, кабелится. Расплясауся, разбегауся... ».
Дом - гроб, домовище (Галич. У, Холмов. Вол.). = Сейчас домовина - гроб.
Дух - ласкательное; употребляется преимущественно женщинами. «Да ну подём, Маша, милая моя, дух!». «Ах, духи мои! Што я наделала-то!» (Буйск. у, Письм. вол.). = Сейчас то же.
Душный - издающий сильный и дурной запах. «Дал какой-то мази, - чёрная, душная!» (Со-лиг.у. Чудц. вол.). = Сейчас то же: «Прямо душно, запах плохой».
ЗавАра - кушанье из ячменной или пшеничной муки с маслом (Буйск. у., Покров. Вол.). = «В кипяток засыпаешь белай муки, мешаешь. Пастаит в гарячем, замёшиваешь, да и всё. Маслам намажешь растительным».
ЗаквАска - сусло, заквашенное с разными ягодами и с мятой (Буйск. у, Шушкод. и Ферап. Вол.). = «Хлебзаквашивают в квашне закваской».
ЗачинАть - начинать.= Сейчас то же.
ЗастИть - загораживать свет. = Сейчас то же.
КолИ - когда. «Коли опять-ту приедёшь? -А можо и неколи не приеду». (Буйск. у). = Сейчас то же.
КорИха - в Галич. у - оспа (Холмов. Вол.). =
В Солигаличском районе, как и во многих районах Костромской области - 'корь', а не 'оспа'.
КраснУха - корь. (Галич. у., Холмов. вол.). Сейчас краснуха - общераспространённое название инфекционной болезни с сыпью у детей, напоминающая оспу, но протекающей легче, не корь. Семантический диалектизм по отношению к понятию 'корь'.
Людно. = «Ой, у нас в деревне коров не людно теперь, не как раньше».
НЕколи. = «Неколи мне разговаривать».
ОттОлева. = «Оттелева пришла позно, устала».
Падеро. = «Ах, ты падера эдакое, наадовал-ся, ненасытный! - как пасловица это у нас.
ПАдог. = «Я с падагом шла черес лаву».
ПестЁрка - корзина. «Теперь, матушка моя, только и остаёцца, взять в руку пестёрку, да и Христа-ради идти» (Буйск..у.). слова не знают.
ПЕстер - кузов, которым носят сено (грохот). = «Из береста плели карзины бальшие, на лямках».
ПомАшка - обычай, привычка (Буйск. и Со-лиг. у.). = У её памашка такая, как у меня.
Праськёй - настоящий, не поддельный, хороший. (Солигалич. У, Чудцов. В, по реке Тут-ке). = Праський-то парень у её, фсё сделаёт.
ПривечАть - ласково, приветно обходиться с кем-нибудь. «Оне меня привечают: кажинай раз на Ильин день зовут в гости. (Буйск. у., Письм. в.). = «Не привечай, а то её не отвадишь».
ПрилучАть - приваживать к чему-нибудь или кому-нибудь. = Не прилучила кошку к порядку.
Черёдный - надлежащий, такой, как быть следует. = «Не черёдная девка растёт».
Чёркать - боронить. ( Галич. у., Холмов. вол.). = «Вон муж грядки чёркает».
Таким образом, видно, что лексика обозреваемых Ф.И. Покровским говоров северновели-корусская. В ней много слов (преимущественно этнографизмов) широкого распространения: безлюдье, беседник, дух, едево, кужель, падог, печево, простень, середа, ступни и др., в основном она тяготеет к более западным костромским и ярославским говорам: безо время, завара, заг-нета, застить, коли, неколи, отдать, отдаться, падеро, праськёй, привечать, прилучать, рас-хлебенивать, черёдный и др., что поддержано и фонетическими явлениями (ёканье, упрощение групп согласных, например). /1/ европейское, цоканье, /у/ неслоговое характерны только для ограниченной, северо-восточной части описанной территории, но из списка слов Покровского трудно выделить специфически севернорусские элементы, относящиеся только к этим периферийным говорам. К ним отнесём слова бараха-вица, братко, дом, душный, заполица, людно, мудник, черевник, черкать. И только слово ле-
тина 'ботва картофеля' считается южнорусской ориентации.
Ф.И. Покровский относительно происхождения акающих костромских говоров придерживается другой точки зрения, чем А.И. Соболевский, и не связывает их с отходничеством, а полагает, что это более древнее явление. Покровский в результате анализа многих черт говоров КАО убедительно показывает северновеликорусский характер их основы и южнорусский характер их наслоения, поскольку севернорусские черты характерны даже для безударного вокализма акающих говоров, не говоря уже о консонантной системе и лексике говоров. В плане генезиса это исконно северновели-корусские говоры с яркой привнесённой каким-то пришлым населением южнорусской чертой типологического характера - аканьем, что и позволяет считать их среднерусскими смешанными.
Библиографический список
1. Ламанский В.И. Вопросы и ответы. Разд. IV // Живая старина. Вып. 111. - СПб., 1891.
2. Нерехотский Н. Слова, употребляемые жителями города Чухломы и его уезда, собранные учителем гимназии Николаем Нерехотским // Труды общества любителей российской словесности. Ч. ХХ. - М., 1820.
3. Покровский Ф.И. О народных говорах северо-западной части Костромской губернии // Живая старина. Вып. III-TV. - СПб., 1897.
4. Покровский Ф.И. О народном говоре Чухломского уезда Костромской области // Живая старина. Вып. 111. - СПб., 1899.
5. Соболевский А.И. Очерк русской диалектологии. Введение // Живая старина. Вып. 1. -СПб., 1892.
6. Тенишев В.Н. - Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. Материалы этнографического бюро князя В.Н. Тенишева. Т. 1. Костромская и Тверская губернии. - СПб., 2004.
7. Шахматов А.А. Очерк древнейшего периода истории русского языка (Энциклопедия славянской филологии). Вып. 11. - Пгр., 1915.
8. Шахматов АА. К вопросу об образовании русских наречий // Русск. филол. вестн. - 1894. - № 3.
9. Шахматов А.А. К вопросу об образовании русских наречий и русских народностей // Журнал Мин. нар. просв. Т. СССХХП. - СПб., 1899.
