Детство военных лет (1941-1945 гг. ): проблемы и перспективы изучения Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 94(47)

ББК 63.3(2) 622-284.1 К 82

Е.Ф. Кринко

Детство военных лет (1941-1945 гг.): проблемы и перспективы изучения

Аннотация:

Статья посвящена советской и современной российской историографии проблемы положения советских детей в годы Великой Отечественной войны. В ней раскрываются сложные и малоизученные вопросы данной проблемы, выявляются перспективы ее дальнейшего изучения.

:

Великая Отечественная война, героизм, дети, детские учреждения, детство, историография, коллаборационизм, комсомол, оккупация, пионерская организация, патриотизм, СССР, социальное обеспечение, шко-, .

Детство миллионов советских граждан пришлось на время Великой Отечественной войны. Война стала одним из самых значительных потрясений в жизни целого поко-, . стороны жизни советских детей в годы войны не раз находили отражение в историографии, однако военное детство как комплексная научная проблема до сих пор не стала предметом специального анализа. В настоящей статье подводятся итоги освещения данной проблемы в советской и современной российской исторической науке, определяются наиболее перспективные направления .

Изучение военного детства в советской историографии находилось под сильным влиянием идеологии, что выразилось в выборе исследовательских приоритетов, самих способах интерпретации событий войны, использовании соответствующей источниковой базы и научной терминологии. Главное внимание уделялось, в первую ,

фронте и в тылу.1 Советские авторы подчеркивали, что они стремились во всем помогать взрослым в борьбе с сильным и опасным противником, становились разведчиками, юнгами на военных кораблях, бойцами формирова-, . -бот популярного жанра рассказывало о подвигах пионеров и комсомольцев на фронте и в партизанских отрядах. Широкую известность приобрели имена пионеров, -ского Союза - Лени Голикова (в 1944 г.), Вали Котика (в 1958 г.) и Марата Казея (в 1965 г.).2 В союзных и авто, , населенных пунктах существовали свои собственные ,

региональной или краеведческой литературе.

Значительное количество работ раскрывало и популяризировало различные формы помощи детей фронту: сбор средств в фонд обороны, на строительство военной техники, отправку теплых вещей для фронтовиков, помощь их семьям, инвалидам войны, раненым и выздорав-

, , тимуровское движение и другие инициативы. Советские исследователи охарактеризовали работу школьников на

предприятиях, в колхозах и совхозах, участие в строительстве оборонительных сооружений. В качестве примера самоотверженного труда детей в тылу, в частности, отмечалось введение обязательного норматива выработки для 12-16-летних подростков - членов семей КОЛХОЗНИКОВ.3 Считалось, что подобные меры советского руководства нашли поддержку среди большинства советских . ,

об ужесточении ответственности за невыполнение обязательного минимума трудодней, которое касалось не толь, .

,

организации в годы Великой Отечественной войны, под, -тей в духе преданности идеям коммунистической партии и советскому государству.4 Немало внимания уделялось описанию руководящей роли комсомола в организации патриотического подъема советских детей.5 Не только со, ,

, -пользовать военный опыт в воспитательных целях. Влияние идеологической конъюнктуры сказывалось и на публикациях документов по данной теме, которые содержали , -тей в общее дело победы над врагом.

В последние годы рассматриваемым сюжетам в целом стало уделяться меньше внимания. Тем не менее, в 1990^ - начале 2000-х гг. вышли новые работы истори-, , ранее неизвестных юных участников войны, пересматривающие трактовку отдельных событий.6 Основой для их , ,

послужили документы высших и центральных комсо-, -

заций и Всесоюзной пионерской организации имени . . ,

. , юных участниках войны опубликовано в региональной . -

ров публикаций последнего десятилетия нередко представляют собой возращение к позитивизму, а коммуни-

стическую идеологию заменяет государственный патрио-.

Не менее важным направлением в изучении военного детства в отечественной историографии предшествующих лет являлась забота советского государства о детях. Еще во время войны вышли брошюры и статьи пропагандистского характера о политике советского руководства в отношении детей, в том числе членов семей воен,

стране в целом и отдельных регионах.7 В послевоенное десятилетие рассматриваемым вопросам уделялось , 1960- - 1980- .

нашли отражение в разделах о советской социальной политике обобщающих трудов по истории Второй мировой и Великой Отечественной войны, советского общества и коммунистической партии.8 Как самостоятельное направление в деятельности советского государства политику в

. . ,9 -

вились и другие специальные исследования по пробле-.10 -, -дения о мерах советского руководства в отношении де, , итоги и значение.11

Подчеркивая постоянное внимание советского государства к детям, историки охарактеризовали нормы снабжения и поиск дополнительных средств для улучшения детского питания, создание новых детдомов, суворовских и ремесленных училищ шефство над детскими учреждениями, устройство и усыновление сирот, создание фонда помощи детям и сбор средств в него, другие .

размах оказываемой помощи, указывали, что для детей

273

млн. руб., значительное количество обуви, одежды, белья, . , -лугами оздоровительных учреждений различного типа, выросло с 1,5 млн. в 1943 г. до 3,6 млн. чел. в 1945 г.

В то же время обеспечение детских учреждений оставалось на протяжении всей войны крайне тяжелым, им не хватало питания, обуви, одежды, инвентаря, недооценивавшиеся историографией 1950 - 1980-х гг. Современные авторы считают, что, несмотря на предоставление детям в яслях и садах полного рациона питания, он не всегда соответствовал физиологическим нормам.12 Достаточно показательны в данном отношении слова из письма воспитанников одного из детских домов Крыма, отправленного в самом конце войны, 20 января 1945 г.,

В. М. Молотову: «Нас не беспокоит то, что пока живем в малоприспособленных болгарских хатах, что мы еще пока недостаточно одеты и обуты, но нас беспокоит то, что весна не за горами, а работать у нас не на чем. Инвентаря у нас нет, а лошадь одна, и та - без зубов, так что ни наш ,

работоспособное™).13

Серьезной проблемой в СССР в годы Великой Отечественной войны стало значительное увеличение количества беспризорных и безнадзорных детей. Исследователи раскрыли основные решения советского руководства по данному вопросу, создание и деятельность республи-,

, -

, -

, .

ее освобождения от оккупации насчитывалось свыше 70 . , 1944 . -

147 . .

сеть детских учреждений, принимались меры по улучшению условий проживания в них. Всего в конце войны в

СССР насчитывалось около 6 тыс. детских домов, не менее 350 тыс. детей воспитывалось в семьях советских

14

.

При этом в советской историографии проведение мероприятий в отношении детей, оставшихся без надзора , ( ), -новными принципами коммунистической идеологии, что сопровождалось недооценкой роли правоохранительных органов в решении данной проблемы. Между тем, задача по задержанию таких детей и «последовательная профилактическая работа по искоренению безнадзорности и беспризорности» возлагалась именно на органы милиции. Безнадзорные дети до 15 лет поступали в приемники,

были установить место нахождения их родителей. В случае невозможности возвращения домой дети до 14 лет направлялись в соответствующие детские учреждения,

14 -

хозяйство или на учебу в школы ФЗО, ремесленные и же. -, -, 1943 .

колонии для беспризорных и безнадзорных детей, а также

,

.

21 1943 .

детской беспризорностью и безнадзорностью и соответствующие отделы (отделения) НКВД союзных и авто, . -ние из ГУЛАГа передали детские приемники-распределители и трудовые колонии НКВД СССР для не.

В тесной связи с вопросами социального обеспечения детей рассматривались и проблемы их медицинского обслуживания в годы Великой Отечественной войны, ле-

-

, -

ской смертности и заболеваемости.15 В историографии , -

, 1943 . ,

в 1944 г. вновь повысилось, особенно в освобожденных от оккупации регионах. Современные исследования содержат более резкие оценки общего состояния детского , -

. -

нения дистрофии и роста детской смертности, В. С. Ко-

, , , « находилась на грани физического вымирания».16 Наиболее высокие показатели младенческой смертности были зафиксированы в Свердловской, Кировской, Горьковской, Омской областях - местах массового размещения эвакуи-. -

те органов здравоохранения сельских районов, республик Закавказья и Средней Азии.

Еще в годы войны были опубликованы первые рабо, -ния в военные годы, ставившие задачи повышения каче-, , улучшения методики преподавания.17 В послевоенное время опыт развития советской школы в период Великой Отечественной войны обобщался в целом ряде диссертационных и монографических исследований, защищенных как по истории, так и по педагогике.18 Их авторы указы,

условиях войны являлась реализация всеобщего обучения

,

тылу, задачи, стоявшие перед системой образования, изменения в ее структуре, содержании и формах, ухудшение материального положения учебных заведений. Школы перешли на двух- и трехсменные занятия, количество учащихся сократилось в полтора, а в старших классах - в ,

фронт, их работой дома и на производстве, нехваткой необходимых одежды и обуви. В отечественной исторической науке достаточно подробно освещены усилия совет, -ты школ, строительство новых школьных зданий, снабжение нуждавшихся учеников и другие меры.

В специальных работах раскрывался ущерб, нанесенный общеобразовательной школе в период оккупации части регионов СССР, сложности ее восстановления после освобождения.19 Гораздо меньше внимания советские историки уделяли работе образовательных учреждений на оккупированной территории СССР. В советской историографии сложились упрощенные представления по данному вопросу, сводившиеся, главным образом, к описанию стремления захватчиков использовать школу в качестве идеологического оружия, влияния на нее нацистской пропаганды. Считалось, что данные меры вызывали отторжение советских школьников, в массовом порядке прекративших посещение учебных занятий. Лишь в последние годы вышли исследования, авторы которых, опираясь на рассекреченные документы центральных и ре,

состояния системы школьного образования на оккупированной территории СССР. Они раскрывают основные направления политики оккупантов в сфере образования, ее связь с дореволюционной образовательной традицией, что выразилось в создании гимназий, введении платного и раздельного обучения, в проведении рождественских праздников и других воспитательных мероприятий, введении Закона Божьего, а также в содержании издавав-

.20

Историки не раз обращались к вопросам эвакуации детей и подростков, однако в их изучении по-^ежнему сохраняется немало «белых пятен». Неизвестно даже точное количество эвакуированных детей в годы Великой .

Москвы и Ленинграда на восток страны были вывезены 800 . . -падных и центральных областей РСФСР, Белоруссии,

, , .

,

, -, -

.

Ленинграде оказалось 467 тыс. детей.21 Значительную часть из них впоследствии удалось вывезти в тыл, но немало детей умерло от голода, холода и болезней.

,

,

Кавказе. На Северном Кавказе к лету 1942 г. скопилось немало детских учреждений, эвакуированных из западных районов страны, Ленинграда, Белоруссии, Крыма и застигнутых врасплох неожиданным немецким наступле-.

72% детских учреждений, из Краснодарского края - 47 детских домов из 107 (44 %), из Кабардино-Бадкарии - 3, Северной Осетии - 1, Чечено-Ин^шетии - 9. Всего с

98

детских домов с 13356 воспитанниками.22 Судьба многих воспитанников оставшихся на оккупированной территории детских учреждений оказалась трагична, часть из , , жители, некоторые умерли от болезней и истощения, других казнили оккупанты. Достаточно драматично складывался и сам путь эвакуированных детских учреждений, вынужденных продвигаться под вражескими бомбардировками, испытывая недостаток продуктов, денег, необходимых транспортных средств.

Советские историки подчеркивали, что для эвакуированных детей в тылу были созданы все необходимые условия для жизни и учебы. В материалах Наркомата здравоохранения СССР о положении перебазированных 1943 . ,

здоровья эвакуированных ребят в общем считалось удовлетворительным. Однако М. С. Зинич отмечает, что «в отчетах местных органов здравоохранения порой содержались искаженные данные, приукрашивающие действи-».23 , -

шением со стороны властей и местного населения, эвакуированным детям нередко приходилось сталкиваться и с проявлениями бюрократизма, полным равнодушием к , , -ясняется националистическими настроениями, общими

. -,24 -

нако в целом жизнь детей в эвакуации требует дальней.

В последние годы вышли исследования, раскрывающие материальное положение и психологическое со, , -ветских детей на оккупированной территории СССР, которым не уделялось внимания в историографии предшествующих лет. Например, Л. Н. Юсупова выделяет определенные различия в восприятии событий оккупации Советской Карелии детьми, принадлежавшими к представителям различных национальностей - «коренных» (карелов, финнов, вепсов) и «некоренных» русских).25 Однако немало вопросов жизни детей в оккупации нуждается в

,

на их последующую судьбу. Нередко люди, пережившие оккупацию в детском возрасте, впоследствии продолжали

подвергаться ограничениям в трудоустройстве, поступлении в вузы, выезде за границу.

Особое место в рамках рассматриваемой проблемы занимают истории детей^вреев, которые обрекались нацистским руководством на массовое уничтожение наравне с взрослыми на захваченной территории СССР. В последнее время к ним чаще обращаются исследователи в связи с широкой разработкой темы Холокоста, однако обычно результаты изучения сводятся к отдельным коли,

, -

шении данной группы. Повседневная жизнь в нацистском , , способы выживания в экстремальных условиях, другие аспекты проблемы пока получили лишь художественное .

Малоизученными остаются и судьбы тех подрост, -но угнаны на работу в третий рейх, прошли через нацистские концлагеря. В 1990 - начале 2000-х гг. вышли специ, « -

»,

советских детей и подростков в Г ермании и других оккупированных ею странах. В предисловии к одной из немногих публикаций воспоминаний причины подобного умолчания связываются с двойственностью их положения: «работали на врага, а жили, во всяком случае, неко-, , . -нулись с немцами, которые относились к ним по-человечески. На родине же, в СССР, они попали в черные списки».26 В отечественной историографии отмечалось, что бывшие юные узники концлагерей росли в детских домах, отдыхали в пионерлагерях, лечились в больницах. Однако многие дети, оказавшиеся по тем или иным причинам за границей, после репатриации попали в число « »,

могли устроиться на работу, испытывали по отношению к себе недоверие в различных формах.

Вплоть до последнего времени практически не изучалась проблема противоправного поведения детей и подростков в военные годы. Между тем, во время Великой Отечественной войны произошел значительный рост , -ных исследователей. Анализируя правонарушения, совершенные в 1941 - 1945 гг. учащимися средних специальных учебных заведений, О. В. Кузьмина и Е Л. Поцелуев связали их причины, прежде всего, с тяжелым материальным положением детей и подростков, которые неудовлетворительно обеспечивались продуктами питания, одеждой и обувью, имели мизерные стипендии. Большинство преступлений имели корыстные мотивы, среди них преобладали кражи и грабежи, значительно выросло количество изнасилований, проявлений хулиганства. На,

убийствах, нанесении тяжких телесных повреждений; редкими были и случаи спекуляции, вследствие отсутствия доступа к материальным благам. При этом противоправные действия совершали преимущественно юноши, преступность среди девушек была всегда значительно , -них специальных учебных заведений СССР вырос с 55%

в 1940/1941 г. до 69% в 1945/1946 г.27 Эти данные во многом подтверждают публикации архивных документов.

При анализе детской преступности необходимо учитывать ужесточение советского режима в годы войны. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1941 . «

СНК СССР от 7 апреля 1935 г. “О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних”», к суду привле-, -, . дети и подростки, заменившие своих отцов и братьев на ,

выработки и подвергались уголовному наказанию за невыполнение плана или самовольный уход с работы. Дети немцев, карачаевцев, балкарцев, калмыков, крымских та, , -тированных народов оказались в принудительной ссылке вместе со своими родителями уже в силу своей принадлежности к национальности, оказавшейся «неблагона-» .

В дополнение к оперативному приказу наркома НКВД от 15 августа 1937 г., определявшему применение репрессивных мер в отношении «детей изменников Родины», 14 июня 1942 г. было издано специальное постанов-« ». -сту и ссылке в отдаленные местности СССР на 5 лет подлежали члены семей лиц, заочно осужденных к высшей мере наказания за добровольный уход с оккупантами при освобождении захваченной территории, за исключением , , , ,

оккупации и награжденные орденами и медалями

.28

Дальнейшие перспективы в изучении военного детства тесно связаны с необходимостью дальнейшего расширения корпуса источников проблемы. Так, вопросы

-

Отечественной войны характеризуют документы фондов центральных и местных органов власти - наркоматов и отделов социального обеспечения, торговли, коммуналь-, -сударственных и партийных структур. Получить более полные представления о влиянии войны на состояние здоровья детей в СССР позволит привлечение документов союзных и республиканских наркоматов здравоохранения, отделов здравоохранения краевых, областных, районных и городских исполкомов, отдельных медицин. -крывают документы фондов наркоматов просвещения, главного управления трудовых резервов при СНК СССР, соответствующих отделов исполкомов, а также вузов, техникумов, училищ школ.

Многие из указанных материалов уже введены в научный оборот и активно используются исследователями, в чем сказывается положительное значение широко развернувшихся в 1990^ гг. процессов рассекречивания документов военных лет. Способствуют дальнейшей разработке проблемы новые документальные публикации, в , ,

детей и подростков, динамике детской смертности в годы войны и другие сведения.29 Содержатся в них и сведения

о жизни несовершеннолетних заключенных, ранее прак-

30

тически недоступные отечественным авторам.

Однако значительное количество документов, преж-, , только ожидает исследователей. К сожалению, в последние годы все больше проявляется тенденция к ограничению доступа исследователей к тем или иным комплексам , -гиональных и ведомственных архивов. В наименьшей степени доступны историкам в настоящее время документы советских правоохранительных органов, раскрывающие различные аспекты жизни детей и подростков . , -довых и воспитательных колоний НКВД играют существенную роль в прояснении положения беспризорных и .

Несмотря на то, что в историографии накоплен определенный опыт изучения проблемы, многие аспекты сохраняют малоизученный характер. Например, совершенно неразработанными сюжетами остаются судьбы тех

,

, , также детей коллаборационистов. В советской историо-

,

,

. -

лее достоверную картину советского коллаборационизма, раскрывают его типы, мотивы, причины, однако история

,

годы войны с другой стороны линии фронта находит отражение в отдельных, достаточно фрагментарных публикациях. Неизвестно и их точное количество, однако ясно, что оно не было совсем незначительным. Только в Ка-

1945 . 1721

.31

развернута целая сеть учебных заведений, включавшая казачье юнкерское училище, казачий кадетский корпус, военно-ремесленную школу, войсковую гимназию, женскую школу практического деловодства, шесть начальных и церковно-пржодских школ, восемь детских са-

32

ДОВ.

, -

нисты самостоятельно принимали решение о своем вступлении в формирования, воевавшие на стороне вермахта, хотя их мотивы при этом различались, нередко носили вынужденный и не всегда политический характер, то участие детей в них чаще определял случай. Излагая свою «^нктирную, далеко не прямую линию судьбы» подро-

, , Н. Васильев говорит, что его «возраст не позволял сделать

».33 , -

чительная часть детей попала в состав коллаборационистов вместе со своими родителями, связавшими свою судьбу с оккупационной администрацией и отступавшими на запад вместе с войсками вермахта под натиском частей Советской Армии. Дальнейшая их судьба мало отличалась от линии жизни взрослых коллаборационистов, многие подверглись наказанию, были лишены прав, другие тщательно скрывали от окружающих данные факты , ,

.

Работы современных российских историков открывают новые направления исследований рассматриваемой .

самой исторической науки в России, обновление методологической и источниковедческой базы исследований. В результате в историографии складывается более мозаичная и достоверная картина военного детства, однако многие вопросы требуют дополнительной проработки. Среди них общность и различия в судьбах детей представителей партийно-государственной номенклатуры и спецпоселен-, , интеллигенции, русских и чеченцев, украинцев и татар, немцев и евреев, других социальных слоев и этнических общностей в составе советского общества военных лет. , . . , принудительного выселения народов, отмечает негативное влияние получившего преобладание в депортации женского воспитания детей, следствием чего стало нарушение преемственности передачи народных знаний и этикета. По ее словам, в депортации росло число «физи-, -

».34

вопросы межличностных отношений детей различных социальных групп и национальностей, которые складывались в реальности гораздо сложнее, чем многократно описанная советскими историками картина всеобщей .

Перспективным направлением в развитии современных исследований проблемы следует признать обращение историков к вопросам, связанным с внутренним миром детей-участников войны, их переживаниями, влиянием войны на детскую психику. Долгое время в историографии духовное состояние, чувства и настроения детей, их представления о событиях на фронте и в тылу, отношение к противнику упрощались и догматизировались, счита-, , -

, -ма, гордость за свою страну и ненависть к врагу. Указанные чувства были достаточно широко распространены, поддерживались и продуцировались при помощи совет. -

,

. , -

стков на фронт в годы войны, их стремление к участию в боевых действиях могли быть вызваны, наряду с патрио-, -ной возрастной группе желанием рисковать, совершать

,

.

Поэтому данные вопросы также требуют дальней,

источников, отражающих духовно-нравственное, психологическое и эмоциональное состояние советских детей. Введенные в научный оборот официальные документы военного времени не позволяют в полной мере раскрыть , -зование источников личного происхождения, прежде все, . -и очевидцев событий военных лет оправданно уже тем, что эта возрастная категория является практически един,

репрезентативными в достаточной степени. В то же время

,

, , различные напластования более поздних эпох в значительной степени деформировали представления о войне в памяти ее очевидцев.

Следует отметить и еще одно обстоятельство, затрудняющее разработку указанных сюжетов. Если для взрослых выход из войны являлся нелегкой психологиче-,

оказывала на неокрепшую детскую психику. Посттравма-тический синдром продолжал сказываться на судьбе юных участников войны спустя долгое время после ее за, -

,

душевного здоровья, поведенческих особенностях, выборе профессии или стиля жизни, но и в самой памяти о . -рее избавиться от тяжелых, гнетущих воспоминаний о .

прошлое существовали у бывших коллаборационистов и других участников войны, чьи действия получили негативную оценку советского руководства и могли послужить основанием для репрессивных действий в их адрес, осложнений для профессиональной и личной жизни. Однако и другие участники войны, пережившие ее в юном ,

вспоминать о ее событиях.

Примечания:

1 Юность мужала в боях. - М., 1966; Молодые герои Великой Отечественной войны. - М., 1970; Котляр Э. - С. Войной опаленная смена. - М., 1985; Стояли со взрослыми рядом. - Л., 1985; Дети военной поры. 2-е изд. - М., 1988 и др.

2 Корольков Ю. Партизан Леня Голиков. - Л., 1955; Наджа-фов Г Д. Смелые не умирают. - М., 1968; Пионеры - герои. 3е изд. - Минск, 1972 и др.

3 См.: Сборник законодательных материалов СССР и РСФСР.

1917-1958. - М., 1958. Т.2. - С.219-220.

4 Николаев В. И. Пионерская организация в годы Великой Оте-

чественной войны. - М., 1973; Лебединский В. В. Подвиг юных. Пионерия в годы Великой Отечественной войны. - М., 1975 и др.

5 Славный путь Ленинского комсомола. История ВЛКСМ. 2-е изд. - М., 1978 и др.

6 Мовзалевский В. Я. Маленькие солдаты Отечественной. 1941-

1945 . - , 1995; . . - -

, 2001 .

7 .

воинов. - М., 1941; Куфаев В. И. Забота о детях в дни Великой Отечественной войны // Советская педагогика. 1942. №8. -С.9-14 и др.

8 История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. - М., 1961-1965. Т.1-6; История Коммунистической партии Советского Союза. - М., 1970. ТУ. Книга 1; История второй мировой войны 1939-1945 гг. - М., 1973-1982.

.1-12; . -М., 1973. Т.10 и др.

9 Синицын А. М. Забота о безнадзорных и беспризорных детях в

// -

рии. 1969. №6; он же. Всенародная помощь фронту. - М., 1975.

10 . . - -ной войны // Народное образование. 1968. № 10; Заднепров-

ская Л. Д. Забота партии и правительства о детях в годы Великой Отечественной войны // Вместе с армией и народом. -Волгоград, 1970 и др.

11 Загвоздкин Г. Г. Социальная политика ВКП(б) и советского государства в годы Великой Отечественной войны. Дисс... д-ра ист. наук. - М., 1991; Зинич М. С. Будни военного лихолетья. 1941-1945. - М., 1994; Горбулина И. В. Социальная политика советского государства в годы Великой Отечественной войны (на материалах Сибири). Дисс. канд. ист. наук. - М., 2001 и др.

12 . - . . . - .44.

13 Советская повседневность и массовое сознание. 1939-1945. -М., 2003. - С.147.

14 . - . . 2- . - ., 1985. - С.391, 394.

15 . . -ране здоровья советского народа в годы Великой Отечественной войны. На материалах Российской Федерации. - Л., 1975; Иванов Н. Г., Георгиевский А. С., Лобастое О. С. Советское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. - Л., 1985 и др.

16 Кожурин В. С. Народ и власть (1941-1945 гг. Новые документы). - М., 1995. - С.5.

17 . ., .

времени // Советская педагогика. 1941. № 10. - С.66-70 и др.

18 . . -ной войны (1941-1945 гг.). Дисс. канд. пед. наук. - М., 1954; . .

Великой Отечественной войны. - М., 1984 и др.

19 . . -

//

Великой Отечественной войны. - М., 1976; Цымбал Л. М.

- -

вательных школ в освобожденных районах СССР в годы Ве-

//

прифронтовых и освобожденных районах СССР в 19411945 гг. Сб. ст. - М., 1985. - С.44-59; Ярушина Л. В. Восстановление общеобразовательных школ на освобожденной тер//

районов СССР в годы Великой Отечественной войны 19411945. - М., 1986. - С.137-147 и др.

20 . . -

ванных советских территориях в годы Великой Отечествен// . перспекгивы. Сб. тезисов. - М., 1997. - С.31-34; он же. Жизнь за линией фронта: Кубань в оккупации (1942-1943 гг.). -Майкоп, 2000. - С.109-110; Липец С. И. Северный Кавказ накануне и в период немецко-фашистской оккупации: состояние и особенности развития (июль 1942 - октябрь 1943 гг.). - Ростов-на-Дону, 2003. - С.272-295 и др.

21 Зинич М. С. Указ. соч. - С.40- 41.

22 Линец С. И. Указ. соч. - С.68-71.

23 . - . . . - .42.

24 . .

Кавказе в годы Великой Отечественной войны: опыт историо-// -

сии: проблемы исследований. Сб. науч. статей, посвященных 60- . . . - , 2002. -С.161-162.

25 . .

Отечественной войны (по устным воспоминаниям детей войны) // The Soviet and Post-Soviet Review. 2003. Vol.30. № 2. -P.178 - 181.

26 Черненко М. Свои и чужие. - М., 2001. - С.6.

27 . ., . . -щихся средних специальных учебных заведений РСФСР в 1941-1945 гг. // Социально-полетические проблемы Великой

Отечественной войны 1941-1945 гг. Кострома, 1992. - С.133-134.

28

. - ., 1993. -

С.93-94.

29 Советская повседневность и массовое сознание. 1939-1945 и др.

30 Дети ГУЛАГа. 1918 - 1956. - М., 2002. - С.376-449.

31 Науменко В. Г. Великое предательство. - СПб., 2003. - С.330.

32 Чуев С. Проклятые солдаты. - М., 2004. - С.153.

33 . // . . судьбы. Невинномысск, [Б.г.]. - С.63.

34 . . -

// -

ды: история и современность. Материалы II Всероссийской научной конференции. Карачаевск, 1994. - С.170-

171.