CC BY
17УДК 821.161.1-2
ДЕТСКИЕ ОБРАЗЫ В «АНГЛИЙСКИХ» ПЬЕСАХ Г. ГОРИНА Варвара Андреевна Бячкова
к.филол.н., доцент кафедры мировой литературы и культуры
Пермского государственного национального исследовательского университета
614990, Россия, Пермь, ул. Букирева, 15. bvarvara@yandex.ru
В статье рассматривается концепция детского образа в трех пьесах Г. Горина: «Чума на оба ваши дома!», «Кин IV» и «Королевские игры». В центре каждой из пьес - взаимоотношения пары, дающей жизнь ребенку. Ребенок, с одной стороны, становится проверкой чувств родителей, часто - причиной кризиса в их отношениях (или отношений родителей с окружающим миром), но при этом детский образ становится символом доброты, надежды, будущего. Все три пьесы объединяет то, что их «первичный» сюжет имеет отношение к английской литературе, истории, культуре.
Ключевые слова: Г. Горин, драматургия, образ ребенка, английская литература, Шекспир.
Цель нашей статьи - проанализировать детские образы в пьесах Г. Горина (1940-2000), автора десятков пьес и киносценариев, среди которых «Формула любви», «Тот самый Мюнхгаузен» и т.д. Г. Горин считается одним из самых известных, но малоизученных отечественных драматургов второй половины XX в. (см., например, [Багдасарян 2012; Мишуринская, Багдасарян 2012]. Жанр пьес Г. Горина, в основном, определяется как «интеллектуальная» [Лейдерман, Липовецкий 2006: 15] или «философская парадоксальная» (см.: [Егорова 2011]) драма, с ярко выраженным притчевым (см.: [Высочанская, Германович 2017]), а также комедийным и юмористическим началами (см.: [Химич 2012].
Наш интерес к детским образам в творчестве Г. Горина обусловлен тем, что сложившаяся в результате анализа пьес драматурга концепция детских образов возникает в определенной «группе» произведений. Г. Горин - мастер «вторичного» сюжета (см. об этом: [Багдасарян 2012; Мишуринская, Багдасарян 2012 и др.], поэтому в его пьесах имеет место «совмещение различных временных рядов... столкновение древнего/легендарного как первого плана и современного как второго, достраиваемого читателем (зрителем)» [Лейдерман, Липовецкий 2006:
© Бячкова В.А., 2018
199]. «Первичные» сюжеты анализируемых здесь пьес можно назвать «английскими». Слово «английский» здесь необходимо взять в кавычки потому, что некоторые из анализируемых нами произведений созданы на основе французской (А. Дюма, Ж-П. Сартр) или американской (М. Андерсон) драматургии. Однако все исследуемые пьесы имеют непосредственное отношение к английской литературе, культуре, истории. Интересно, что сложившаяся у нас концепция детских образов характерна именно для «английского» материала. В остальных пьесах Г. Горина детские образы возникают нечасто (можно вспомнить такие сочинения, как пьесы «Поминальная молитва» (1989), «Шут Балакирев» (2000), фильм «Формула любви» (1984, реж. М. Захаров), и они не занимают такого значительного места, как в «английских» пьесах, хотя, отчасти вписываются в общую концепцию детского образа в творчестве драматурга.
Концепция детского образа, характерная для «английских» пьес Г. Горина, выглядит примерно следующим образом. Ребенок - важный (хотя и не центральный) компонент сюжета, системы персонажей, конфликта пьесы. Он появляется на сцене почти во всех пьесах (в постановках этих пьес дети присутствуют на сцене всегда), хотя этот персонаж - «бессловесный» или с минимальным количеством реплик.
В центре пьес - взаимоотношения пары. Ребенок выступает как «продолжение» пары, именно поэтому он появляется на свет в середине пьесы (первый акт - предыстория формирования пары и рождения ребенка).
Образ ребенка в исследуемых пьесах противоречив. С одной стороны, ребенок - одна из причин внешних конфликтов пьесы, катализатор кризиса в отношениях в паре (или отношений родителей с окружающим миром). Но с другой стороны, ребенок - образ, несущий позитивное начало, символизирует будущее, надежду. Само его появление на свет «оправдывает» существование пары, какие бы сложности не вызвало его рождение и каким бы не был финал взаимоотношений его родителей.
Материалом нашего исследования являются 3 пьесы. Все они являются примером творчества Г. Горина по созданию произведений «вторичного сюжета». Так, пьеса «Чума на оба Ваши дома!» (1994) -трагикомедия 2-х частях, «продолжение» «Ромео и Джульетты» У. Шекспира, «Кин IV» (1979, подготовлена к первой постановке - в 1994) - новое звено в целой веренице сочинений о жизни и творчестве знаменитого актера Э. Кина (1789-1833), «Королевские игры» (1995) -новая версия пьесы американского драматурга М. Андерсона «1000 дней Анны Болейн».
Рассмотрим особенности детских образов в каждой анализируемой пьесе. В трагикомедии «Чума на оба Ваши дома!» зритель узнает как, по версии Г. Горина, складывалась судьба героев пьесы У. Шекспира «Ромео и Джульетта» после смерти заглавных героев бессмертной трагедии. Несчастье не примиряет две «равно уважаемых семьи» и правитель Вероны, в качестве последнего средства, решает устроить свадьбу представителей двух домов. Жениха и невесты семьи должны подобрать сами, что они и делают, выбирая «кого не жалко» [Горин 1995: эл. ресурс]. Невестой становится бедная родственница Капулетти Розалина, ожидающая внебрачного ребенка. Выбор Монтекки падает на Ан-тонио из Неаполя из-за его репутации пьяницы, мота и неудачника. Тем не менее, жених и невеста понемногу проникаются взаимной симпатией, а затем - влюбляются друг в друга.
Ребенок Розалины играет важную роль в развитии отношений между героями. Антонио не отпугивает положение невесты, а когда он узнает, при каких драматических обстоятельствах она в нем оказалась, будучи на самом деле благородным и глубоко порядочным человеком, не может не посочувствовать молодой женщине. Антонио и Розалина вместе придумывая легенду их первого свидания, «переписывая» историю зачатия будущего младенца. Впоследствии Антонио прилюдно признает ребенка своим, а когда обстоятельства мешают ему жениться на Розалине, он даже объявляет себя умершим, чтобы спасти репутацию невесты. К сожалению, благородный поступок Антонио имеет противоречивые последствия. Новорожденная Джульетта, официально потерявшая отца еще до появления на свет, становится крестницей, «приемной внучкой» и наследницей герцога, но, одновременно -предметом торга и интриг других своих родственников, желающих опекать и богатую наследницу, и ее стареющего крестного отца. Особенно тяжело оказывается положение Розалины, сопоставимое с дилеммой заглавной героини романа Т. Гарди «Тэсс из рода Д'Эрбервиллей». Молодую женщину вынуждают выйти замуж за «нужного» обоим семьям, но самого ненавистного ей самой человека -настоящего отца Джульетты Джорджи («... Джульетте нужен папа. Кроме того, насколько я понимаю, это вообще - именно его ребенок?... Как же можно идти против природы?.» [Горин эл. ресурс]). Розалина всеми силами старается «защитить» дочь от Джорджи, запретив ему рассказывать девочке правду о ее рождении, а в финале повторяет поступок героини Гарди, убивая мужа, чтобы воссоединиться с вернувшимся в Верону Антонио.
Маленькой Джульетте, как и ее тезке и «родственнице», созданной У. Шекспиром, не дано справится с океаном ненависти, злобы и ин-
триг, которые ее окружают. Но интересно, что девочке все-таки удается до определенной степени улучшить отношения между Капулетти и Монтекки: начавшиеся у Розалины схватки предотвращают очередное столкновение между молодыми людьми двух домов, ожидая рождения ребенка, они и вовсе становятся друзьями. Старшее поколение видит в девочке своих погибших детей, многие мечтают для «нашей» Джульетты счастливой и спокойной жизни без вражды и ссор («А я устала от войны... Остаток дней хочу провести в мире и любви. Хочу, чтоб наши дома дружили, чтоб наша Джульетта росла счастливой.» [Горин эл. ресурс]). Однако, как и ее покойная родственница, маленькая Джульетта не может полностью исправить положение вещей. Помирившись, семьи продолжают ненавидеть Антонио и Розалину, а также всех, кто когда-либо имел отношение к старой ссоре. В финале пьесы влюбленные приговорены к гражданской казни и высылке из Вероны. Их история на глазах у зрителя становится легендой, а истинная дальнейшая судьба героев неизвестна. Джульетта же, вместе с сыном Ан-тонио Ромео - это новая история с надеждой на счастливый финал. Интересно, что в постановке пьесы (реж. Т. Ахрамкова, «Театр им. Вл. Маяковского», 1998) исполнители ролей Антонио, Розалины и Джульетты по окончании пьесы вместе выходят на поклон, таким образом, зритель ощущает единение родителей и ребенка.
Пьеса «Кин IV» - трагикомедия в 2-х действиях, «По мотивам пьесы Ж.-П. Сартра, написанной по мотивам пьесы А. Дюма, созданной по мотивам пьесы Теолона и Курси, сочиненной на основании фактов и слухов о жизни и смерти великого английского актера Эдмунда Ки-на» [Горин 2010: эл. ресурс]. Среди обсуждаемых в пьесе проблем -драма творческой личности, одиночество, конфликт с обществом от несовпадения систем ценностей, жизненных целей и ориентиров. Особенное место занимают история дружбы Эдмунда Кина с королем Георгом IV, а также история семейной жизни актера. Богатая наследница Анна Дэмби сбегает от старого и знатного жениха в театр Друри-Лэйн, но ее влечет не любовь в Кину, как полагают окружающие, а мечта играть на сцене. Убедившись в том, что девушка действительно очень талантлива, Кин принимает ее в труппу и первое действие пьесы заканчивается их первым совместным спектаклем. В пьесе А. Дюма «Кин. Гений или беспутство» эти события знаменуют финал пьесы (см.: [Дюма 1981]). Г. Горин идет дальше, продолжая историю: во втором действии зритель вновь встречает Эдмунда и Анну спустя несколько лет, знакомится с их сыном Чарльзом и почти сразу же погружается в семейный конфликт. Анна вынуждена в одиночку решать все практические и финансовые проблемы семьи, ее раздражает, что от
мужа нет помощи. Чарльз - отдельный предмет тревог матери, она мечтает о достойном будущем и положении в обществе для сына. В начале второго действия, например, отец и сын поют песенку из «Много шума из ничего», которую Эдмунд Кин когда-то пел на улицах. Допев песенку, Чарльз продолжает разыгрывать перед вошедшей матерью сценку, изображая уличного попрошайку. Анна подыгрывает ребенку, но, стоит Чарльзу оказаться вне поля зрения, осыпает мужа упреками («песенка не очень уместна в устах ребенка. Надеюсь, Кин Пятый не станет попрошайкой! Во всяком случае, я буду стараться.» [Горин 2010: эл. ресурс]). Разлад в отношениях супругов непреодолим, особенно когда Анна (вероятно, также из-за «практических» соображений) принимает ухаживания короля Георга. Семья распадается, но, во-первых, сохраняется дружба Кина и Георга IV, а во-вторых, нет сомнений в том, что союз Анны и Эдмунда дал жизнь Кину V - новому представителю знаменитой актерской династии. Будущее Чарльза очевидно - ребенок постоянно разыгрывает сценки, импровизирует, декламирует, с детства «шлифуя» актерский талант. Чарльз появляется на сцене (реж. Т. Ахрамкова, «Театр им. Вл. Маяковского», 1995) и в финале спектакля, когда зрителю напоминают обстоятельства смерти Эдмунда Кина. Появление мальчика заставляет вспомнить о том, что именно Чарльз, «наследник» был рядом с великим актером в последние минуты его жизни.
Пьеса «Королевские игры» поставлена в жанре оперы («Сочинение драматурга Г. Горина и композитора Ш. Калоша по мотивам пьесы Максвелла Андерсона «1000 дней Анны Болейн» (1948) в переводе В. Воронина [Горин 2010: эл. ресурс]). Г. Горин, таким образом, работает с одним из самых популярных сюжетов английской истории1 . (если не с самым популярным (см. [De Groot 2009]). Создавая свою версию истории Генриха VIII и Анны Болейн, Г. Горин основывается на следующем. В предисловии в «Королевским играм» драматург вспоминает о пожаре в театре «Глобус» во время представления шекспировского «Генриха VIII», причиной которого, возможно, стали «пламенные чувства героев», которые «обрели реальное воплощение» [Там же]. Сюжет и персонажи пьесы Г. Горина - лишь тени и отголоски реальных исторических событий и персонажей. Автор допускает множество исторических неточностей (даже по сравнению с пьесой Андерсона), однако все они объясняются следованием художественному замыслу, в котором образ ребенка занимает значительное место. Замысел этот - рассказать историю безумной любви двух необыкновенно сильных и неординарных личностей, для которых жизнь друг без друга - невозможна, а жизнь вместе - невыносима, и только их
ребенок - будущая королева Елизавета I становится одновременно и результатом, и «оправданием» трагической истории пары.
Начать необходимо со времени. Время в пьесе максимально сжато и сконцентрировано вокруг ребенка. Гораздо меньший период, по сравнению с пьесой Андерсона, проходит между двумя попытками Генриха VIII объясниться с Анной Болейн (у Андерсона лишь через несколько лет после их первой встречи король начинает рассматривать Анну как потенциальную мать его наследника). Решение о реформации церкви принимается в несколько минут: Анна уже беременна на момент отнюдь не триумфального возвращения кардинала Вулси из Рима (как и в пьесе Андерсона), и оказавшись в шаге от статуса матери королевского бастарда, героиня с готовностью откликается на предложенный Томасом Кромвелем проект разрыва с католической церковью. Когда Генрих спрашивает о последствиях: «Ты не боишься океана крови?», Анна лишь отвечает: «Я жду ребенка». О сыне же она говорит, когда король признается в том, что его пугают собственные чувства к возлюбленной: « Я отпускаю, милый... Но там, внутри меня, кричит твой сын! Девятый Генрих Генриха Восьмого, рыдая, молит о своей судьбе!» [Горин 2010: эл. ресурс].
В такой ситуации рождение дочери становится для супругов настоящим ударом. Генрих, например, какое-то время продолжает называть дочь сыном, не в силах принять постигшего его разочарования. Впоследствии в новорожденной он увидит продолжение жены, что лишний раз напомнит ему о терзающих его страсти, привязанности, зависимости от Анны. От всего этого Герних поспешит избавиться ценой жизни королевы. Анна после рождения ребенка будет сражаться за будущее Елизаветы, угрозу которому она будет видеть даже в Генрихе (и не напрасно: с большим трудом королеве удастся уговорить мужа от плана подменить дочь на его сына от Мэри Болейн).
В постановке пьесы режиссером М. Захаровым («Королевские игры», реж. М. Захаров, «Ленком» 1995) возникает и другой, символический образ ребенка. Указанная в оригинальном тексте пьесы сцена ареста Анны заменена на другую, изображающую Анну уже в темнице. Там героине является дух ее умершего отца (возможно, именно для этого авторам пьесы понадобилась «ранняя» смерть Томаса Болейна, который на самом деле, как известно, пережил дочь на несколько лет). То есть Анна сама ненадолго становится ребенком, обращаясь к отцу за советом и помощью. Другой образ ребенка - в песне, которую Томас Болейн поет по просьбе дочери, на стихи поэта ХШ-ХГУ вв. Иоганнеса Таулера (кстати, это стихотворение звучит и в спектакле «Чума на оба ваши дома!»):
Плывет с бесценным грузом
Кораблик по волнам,
Несет господня сына,
Господне слово к нам...
Плывет кораблик дивный,
Кораблик непростой,
Где милосердье - парус,
А мачта - дух святой... [Таулер эл. ресурс].
Так образ младенца Христа отчасти соответствует концепции детского образа у Горина: он не может справиться со всеми несовершенствами этого мира, но может помочь тем, кто верует, сделав сильнее, терпимее и добрее, в том числе - помочь Анне, которая готовится сделать непростой выбор между жизнью и будущим дочери.
Думается, именно ради акцентуации будущего ребенка Анны и Генриха, авторы «Королевских игр» отходят от исторической правды, предельно концентрируя внимание зрителя на будущей королеве Елизавете I. Количество братьев и сестер девочки сведено к минимуму: Генрих больше не дает Анне шанса подарить ему наследника, не упоминаются сестра Елизаветы - будущая Мария I, брат - Генри Фицрой и т.д. В пьесе Г. Горина упоминаются только 2 брата Елизаветы: Генри Кэри, сын Мэри Болейн и будущий сын Джейн Сэймур, впоследствии - король Эдуард VI. Генри Кэри - мир Генриха до встречи с Анной, мир «смертной тоски». Джейн Сеймур и ее сын принадлежат к миру будущего. Чувства Генриха к Анне настолько сильны, что только ее смерть может открыть ему дорогу в этот мир. Анна это понимает, чувствуя, что в новом мире есть шанс на будущее и для своей дочери, и «отпускает» Генриха, отказываясь от предлагаемых им «спасительных» сценариев иммиграции или ссылки: «Генрих
Тебя сошлют на дальний остров. Вот сниму корону, и заживем, как добрая семья. Как Ева и Адам. Анна
.Я слышала: на завтра назначено твое венчанье с Джейн Сей-мур?...Все говорят: она беременна?...Теперь ты будешь ждать рождение ребенка, чтобы понять, кому отдать корону. Нет, Генрих, нам не жить в раю! . Генрих
Но я еще люблю тебя! Анна
. .Ты мертвую меня любить еще сильнее станешь! И значит, наша дочь взойдет на трон!» [Горин 2010: эл. ресурс].
Как и в двух других «английских» пьесах Г.Горина, в финале отчаяние предстоящей героям вечной разлуки и тревога за их дальнейшую судьбу сменяются надеждой. Анна предсказывает будущее, которое делает ненапрасной ни ее смерть, ни всю их с Генрихом историю («Елизавета будет первой!»). Эта реплика, повторяемая девочкой, появившейся в финале пьесы на сцене, вновь подчеркивает ключевой момент концепции детских образов в пьесах Г. Горина: пусть настоящее запуталось в страстях и обстоятельствах, ребенок способен преодолеть его, став символом надежды на будущее. Примечания
1 Например, о сравнительно недавно созданных исторических романах, повествующих о тех же исторических личностях и событиях - дилогии Х. Мантел - см. исследования В.А. Кухаренко [Кухаренко 2011], И.В. Кабановой [2013], Б.М. Проскурнина [Proskurnin 2015; Proskurnin 2016; Проскурнин 2016] и др.
Список литературы
Багдасарян О.Ю. «Не старайтесь облегчить свою память забвением»: вторичный сюжет как преодоление истории («Забыть Герострата!» Г. Горина) // Политическая лингвистика. № 3(41). 2012. С. 128-132.
Высочанская А.М., Германович А.А. К проблеме киноадаптации драматургической притчи (пьесы Г. Горина и экранизации М. Захарова) // Вестник Бурятского государственного университета. Язык. Литература. Культура. № 3. 2017. С. 31-40.
Горин Г. Избранное. М.: Эксмо, 2010. URL: https://www.litmir.me/bd/?b=174053 (дата обращения: 13.03.2018).
Горин Г. Чума на оба ваши дома! URL: https://www.litmir.me/br/?b=10448&p=1 (дата обращения: 13.03.2018).
Дюма А. Нельская башня: сб. пьес. К.: Мистецтво, 1981. 351 с.
Егорова М.В. Своеобразие художественной структуры пьесы Г. Горина «Дом, который построил Свифт» // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. Т. 153. № 2. 2011. С. 103-108.
Кабанова И.В. Оценщик рисков: образ Томаса Кромвеля в исторической прозе Хилари Мантел // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Филология. Журналистика. 2013. Т. 13. № 1. С. 49-57.
Кухаренко В.А. Генрих VIII и его двор: Хилари Мантел, «Вулф Холл» // Записки з романо-германсько! фшологй. 2011. № 2(27). С. 116-124.
Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература. Т. 2. 1968-1990. М.: Академия, 2006. 688 с.
Мишуринская И.С., Багдасарян О.Ю. Поэтика «чужого сюжета» в пьесах Г. Горина («Тот самый Мюнхгаузен») // Филологический класс. № 4(30). 2012. С. 129-133.
Проскурнин Б.М. Историческая дилогия Х. Мантел и «память жанра» // Филологический класс. 2016. № 2(44). С. 77-83.
Таулер И. Плывет с бесценным грузом. URL: http://litena.ru/books/item/fD0/s00/z0000066/st088.shtml (дата обращения: 25.03.2018).
Химич В.В. Комическое как модус художественности: сценарий Гр. Горина «Тот самый Мюнхгаузен» // Известия Уральского федерального университета. Сер. 2: Гуманитарные науки. 2012. Т. 99. № 1. С. 70-80.
De Groot J. The Historical Novel. L.: Routledge, 2009. 208 p. Proskurnin B. Hilary Mantel's Novels about Thomas Cromwell: Traditions and Innovations // Footpath. Iss. No. 9(4). 2015. P. 57-69.
Proskurnin B.M. Costumes and Creation in the Novels of Hilary Mantel about Thomas Cromwell // Мировая литература в контексте культуры. № 5(11). 2016. С. 85-99.
THE IMAGES OF CHILDREN IN "ENGLISH" PLAYS OF G.GORIN
Varvara A. Byachkova
Candidate of Philology, Associate Professor in the Department of World Literature
and Culture
Perm State University
614990, Russia, Perm, Bukirev str., 15. bvarvara@yandex.ru
The article studies the concept of images of children in 3 plays of G. Gorin: "The Plague on Both your Houses!", "Kean IV", "King's Games". In the center of all three plays are the relationship of the couple and the birth of their child. On the one hand child becomes the reason of crisis in the couple's relationship (or the relationships of the couple with people around them). But on the other hand children remain the symbols of hope, kindness and future. The plays are also chosen for the analysis because their "initial plot which has strong connection with English literature, culture and history.
Key words: G. Gorin, plays, the image of a child, English literature, Shakespeare.
