CC BY
31
«рассматриваемые «неореалистические» трактовки, указывая на те или иные аспекты квантовой механики (будь то целостность (Бом), возможность или даже нелокальность) оставляют без изменения основной принцип «классичности» - идею субстанциальности» [6, с. 144]. Активное неприятие естествоиспытателями тезиса о «созидании» сознанием реальности имеет причиной, по нашему мнению, его слишком прямолинейную трактовку. Научная рефлексия создаёт мысленный образ находимого мышлением сущего, но не создаёт само сущее, так как сущее существует независимо от его осознания. Тут существует тонкая грань между сущим-самим-по-себе и бытием этого сущего для сознания, часто неосознаваемая учёными естествоиспытателями.
Материальная по своему происхождению система отношений между физическими сущностями в процессе деятельности индивида учреждает структуру наличного бытия и структуру познания сущего. Чем дальше тело, тем больше сил необходимо приложить для его достижения. Пространство - форма представленности сущего, его физическое тело, в котором только возможно различать другие физические тела, выделяемые и структурированные сознанием в общем потоке ощущений. Бытие сущего-самого-по-себе пространственноразмерно, т. е. бытие наличествует прежде всего как пространственно-определённое. Определение расстояния между физическими сущностями зависит от способности индивида визуально различать значимые объекты. Физическая сущность как «тело» имеет место в наличном бытии относительно других сущностей и соответственно этому занимает место в пространстве. При этом пространство - не только «вместилище» тел (представление, формируемое геометрической интерпретацией), но само является телом, чем-то бытийно сущим, относительно которого только и возможно измерение скорости перемещения. Пустота так же материальна, как и вещество - точка зрения, отстаиваемая в квантовой механике.
УДК 159.923.2
ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ СУБЪЕКТА В ПАРАДИГМЕ СОВРЕМЕННЫХ ЕСТЕСТВЕННЫХ И ГУМАНИТАРНЫХ НАУК
В статье анализируется проблема актуальности классических трактовок таких фундаментальных категорий, как «субъект» и «свобода воли». Субъект понимается как мыслящее и относительно онтологически самостоятельное «Я», проблематизируется его возможность действовать свободно. Современные достижения гуманитарных и естественных наук вносят существенные поправки в традиционную трактовку этих категорий, однако эти достижения пока в должной мере не осмыслены философией.
Ключевые слова: субъект, «Я», свобода, сознание, наука.
1. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М. : Прогресс, 1987. 368 с.
2. Клёцкин М. В. Бытийная представленность сущего // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2016. № 3-2. С. 81-83.
3. Проблема реализма в современной квантовой механике. Материалы дискуссии // Философия науки и техники. 2016. Т. 21. № 2. С. 34-64.
4. Бом Д. Причинность и случайность в современной физике. М. : КРАСАНД, 2010. 248 с.
5. Илларионов С. В. Дискуссия Эйнштейна и Бора // Эйнштейн и философские проблемы физики ХХ века. М. : Наука, 1979. С. 465-483.
6. Севальников А. Ю. Философский анализ онтологии квантовой теории : дис. ... д-ра филос. наук. М. 2005. 200 с.
7. Родичев В. И. Геометрические свойства систем отсчета // Эйнштейновский сборник. 1971. М. : Наука, 1972. 399 с.
8. Бор Н. Дискуссии с Эйнштейном о теоретико-познавательных проблемах в атомной физике // Философские проблемы современной науки. М. : Изд-во АН СССР, 1959. 664 с.
9. Владимиров Ю. С. Метафизика. М. : БИНОМ. Лаборатория знаний, 2009. 568 с.
10. Haisenberg W. Gesammelte Werke Abt. C Bd. II. Physik und Erkenntnis 1956 - 1968. München, Zürich: Piper Verlag Gmbh. 1984. 440 s.
11. Lenk H. Interpretation und Realist. Vorlesungen über Realismus in der Philosophie der Interpretationskonstrukte. Fr. am Main: Suhrkamp Verlag. 1995. 268 s.
© Клёцкин М. В., 2017
А. А. Ковалевский A. A. Kovalevsky
DECENTRALIZATION OF THE SUBJECT IN THE PARADIGM OF MODERN NATURAL AND HUMAN SCIENCES
The article analyzes the problem of the relevance of classical interpretations of such fundamental categories as "subject" and "free will". The subject is understood as thinking and relatively ontologically independent "I", his ability to act freely is problematized. Modern achievements of the human and natural sciences make significant amendments to the traditional interpretation of these categories, but these achievements have not yet been adequately comprehended by philosophy.
Keywords: subject, "I", freedom, consciousness, science.
С тех пор как возник разумный человек как новый биологический вид его исключительной особенностью стало уникальное онтологическое положение, состоящее в том, что человек не полностью принадлежит окружающему миру. В силу того, что человек в некотором роде обосновывает сам себя и имеет относительную независимость от объективности мира, только человек является субъектом в широком смысле этого слова - он противопоставлен всему окружающему объективному миру. У человека есть сознание, личность, «Я», опирающееся лишь на само себя и ни на что более. Поэтому каждый человек уникален и имеет в себе нечто, не относящееся к чему-либо вне его. Следовательно, человек может нарушать естественную причинность и создавать новые причинности самостоятельно, проявлять свободную волю.
Таково обыденное представление человека о себе, в некотором смысле ставшее основанием культуры и повседневной деятельности людей. Это представление неоднократно анализировалось в различных философских концепциях. Однако в философии присутствовала и критика такого понимания субъективности и свободы. И эти классические для философии термины уже стали проблемой не только философии, но и науки, как естественной, так и гуманитарной. Обращение к данным современных научных исследований дает возможность по новому ответить на вопрос о сущности человека, а именно о его возможности быть субъектом и реализовывать свободу воли.
Рассуждая о наличии «Я», способном вести себя свободно, мы не имеем в виду физическое или социальное состояние, но именно независимость человека от всех явлений мира, не порождаемых им самим. В этом плане «Я» не может быть равно мозгу, телу или социальной роли, потому что у них есть свои основания и не все действия мозга, тела и роли осмысливаются «Я» и производятся им.
Например, эмоции человека не всегда являются осознанными или контролируемыми, так как они являются ответной гуморальной реакцией организма на некие события внешней среды. По мнению Л. Янга и Б. Александера, любовь как основополагающая эмоция человека, является обыденной физиологической реакцией, порождаемой образом партнера, закрепленным в связи с индивидуальными физиологическими особенностями. Сама любовь есть переживание наполнения мозга такими нейромедиаторами, как окситоцин и вазопрессин. Они имеют множество самых разных функций: окситоцин отвечает за все формы социального доверия и комфорта, а вазопрессин - за моногамию. Животные, ведущие моногамный или полигамный образ жизни, отличаются именно по количеству этих вырабатываемых гормонов. При этом, любое моногамное животное можно сделать полигамным, если заблокировать выработку вазопрессина, и наоборот [1, с. 267-335]. Человеку стало необходимым переживание любви в процессе эволюции, так как приматы не могли выращивать детенышей по одиночке. Сильная привязанность друг к другу заставила их создавать пары, необходимые для выживания потомства [2, с. 83-88].
Ни один человек не способен пойти против своей природы и контролировать данное переживание, но переживание контролирует поведение человека на биохимическом
уровне. Таким образом обстоят дела и с другими эмоциями человека. Переживание страха и соответствующее поведение вызваны выбросом адреналина, норадреналина, кор-тизола. При небольшом их наличии в крови человек способен обострить внимание: его организм придет в боевую готовность. Но при значительном содержании включится программа бегства.
Не только кратковременные поведенческие акты обусловлены гуморальной регуляцией, но и постоянные поведенческие стратегии, сама способность воспринимать действительность. Например, количественные показатели выработки серотонина и дофамина в мозгу отвечают за радость, и если они ниже определенных значений, то человек чувствует грусть, он настроен пессимистично, постоянно недоволен, не способен радоваться. Если же их выработка критически минимальна, то налицо клиническое проявление - депрессия. Постоянный оптимизм, энтузиазм, радость также обусловлены данными нейромедиаторами. Эти гормональные особенности не определяются человеком самостоятельно, они влияют на его поведение и восприятие действительности и себя обычно без осознания данного влияния.
Значимость «Я» и его самостоятельность от этого уменьшаются. Ведь тогда только тело и мозг определяют «Я» человека, направляют его, лишая автономности. И это сказывается на решениях и действиях человека, которые не столь уж свободны в том смысле, что обусловлены исключительно физической реальностью, детерминированы.
Еще более оспаривает способность человека принимать самостоятельные решения ряд экспериментов Б. Либета, проведенных в 1979 г. В ходе этих экспериментов показано, что деятельность мозга не связана с представлением человека об осмысленности его выбора. Первоначально определенные мыслительные механизмы обусловливают выбор и действие человека и только спустя некоторое время у человека появляется ощущение того, что они были произведены в один момент с тем, когда выбор был бессознательно осуществлен мозгом. Сначала выбор происходит в мозге, и лишь через некоторое время человек чувствует, что это он сам сделал этот выбор [3, с. 139].
Современная экспериментальная психология также приходит к выводу об обусловленности решений, но добавляет к этому то, что в принятии решений играют важную роль внешние физические факторы. Именно свойства среды вносят весомый вклад в предпочтение одного действия другому. Температура, освещенность, цвета, звуки - все это учитывается мозгом при принятии решений, но никак не осмысливается личностью. Например, в холодной и темной обстановке человек чувствует себя более угнетенно, подавлено, проявляет недоверие, агрессию. Если же в эту обстановку добавить источник света, тепла, приятного запаха, то его поведение бессознательно изменится на более позитивное [4, с. 9-54].
Эволюционная психология приходит к похожим результатам, но находит источник определения поведения субъекта в его генах. Все действия и решения современного человека обусловлены эволюцией и теми программами, которые были заложены в него для выживания и продолжения рода. Восприятие красоты, проявление агрессии,
социальная структура общества - все это и многое другое исходит из генов человека, определяет все аспекты жизни человека и не способно быть осознанным и измененным им. Каждая научная отрасль, таким образом, способна, исходя только из своей методологии, объяснить поведение человека как обусловленное. Результаты исследований этой проблемы естественными науками не противоречат друг другу, являются взаимодополняющими, не оставляя субъекту шансов на произвольные действия и автономность.
Эти данные показывают, что личность человека, его «Я» - это лишь «пассажир поезда, который мнит себя машинистом». Ложное ощущение управления складывается из множества нейронных, гуморальных и прочих телесных систем, которые действуют эмерджентно, но все же параллельно друг другу, создавая ощущение цельности разрозненных процессов в «Я». Реально в человеке нет какого-либо ядра, отвечающего за целостность его как субъекта. Человек чувствует эту целостность лишь в силу наличия внутреннего монолога, голоса у себя в голове, который и принято считать мышлением, «Я». Но в целом ряде экспериментов было показано, что этот голос не решает, не делает выбора, не устанавливает нечто, а лишь интерпретирует действия тела и мозга. «Я» - это «интерпретатор». Любой поступок изначально выполняется вне сознания человека и голос в голове обосновывает его, находит ему причины. Но причины эти апостериорны и шкала времени между действием и решением о нем инвертирована у интерпретатора [5, с. 23-184].
Можно предположить, что «Я» - это нарратив, рассказанный самому себе. И, как и любой рассказ, он не основа решений, а их объяснение, пересказ. Современный философ Д. Деннет, занимающийся вопросами сознания, в поисках эволюционного обоснования возникновения этого интерпретатора, создающего нарратив, выдвинул следующую теорию. Он предполагает, что первобытные люди приобрели способность мышления одновременно и неотрывно от процесса вокализации своих переживаний. Они не могли отдельно думать и отдельно говорить, все их мысли были озвучены, а все слова были всеми их мыслями. Лишь позже процесс мышления отделился от процесса прогова-ривания, что и создало «Я» - слова, которые оказались невысказанными вслух [6, с. 440-443]. Теория может показаться несколько эксцентричной, но стоит вспомнить, что читать «про себя» люди научились только в раннем Средневековье.
Проблема такого интерпретатора не только в том, что он часто ошибается в трактовке истинной природы вещей, причин и следствий, но и в том, что его нарратив достаточно зыбок. Доказано, что довольно объемная часть воспоминаний человека о себе - ложная. Больше половины людей подвержены программному созданию ложных воспоминаний. Например, если встроить в биографию человека те факты, которых в ней не было, то он не только может в них поверить, но и красочно их описывать и добавлять к ним дополнительные ложные факты о самом себе, веря в них [7, с. 10-157]. А если исходить из того, что «Я» является накопленным индивидуальным опытом, из которого и проистекает его уникальность и способность поступать по-разному в различных ситуациях, то мы придем к неустойчивости
такого «Я». Ведь его опыт не является объективным в данном случае и его история, рассказанная себе, перестает сама себе соответствовать со временем, что делает даже актуальный нарратив, не исходящим из действительного прошлого, т. е., в некотором смысле ложным.
Соответственно, само по себе «Я» не является тем, чем его принято представлять, и человек лишен самообоснованности. По большей части он не субъект с онтологической точки зрения, не имеет исключительно своего бытия. Исходя из данной логики, человек скорее является объектом, имеющим способность не совсем осмысленно комментировать свою объективность. Очевидно, что такой объект, как и все остальные объекты окружающей действительности, лишен возможности действовать свободно. Обычно данную физическую невозможность свободы критикуют либо со стороны стохастических физических теорий, либо с гуманитарной точки зрения, обосновывая свободу человека внутри культуры.
Первая группа теорий представлена квантовой физикой и синергетикой, в которых случайность и вероятность превалируют над детерминизмом, внося возможность действовать вопреки жестким каузальным связям, т. е. в некотором смысле свободно. Однако тут следует учитывать, что эти случайности на уровне микромира или открытых систем являются присущими всему миру, а не отдельно человеку, поэтому субъекта, создающего эти случайности или самостоятельно выбирающего возможности, мы не обнаружим. Если весь мир имеет вероятностную или случайностную природу, то он на самом деле также обусловливает человека, как и жесткий детерминизм. Говорить же об особом квантовом состоянии сознания еще не приходится, так как никаких научных данных по этому вопросу нет. А если бы и были, то особенности «фазового перехода» с квантового мира на мир человека не позволили бы использовать свойство одного мира в пространстве другого.
Поэтому более обоснованным кажется утверждение о возможности существования свободного субъекта в мире культуры. Так как мир культуры создан самим человеком и имеет гораздо большее количество вариантов поведения, которые к тому же не должны быть обусловлены биологически, так как, как кажется, отличаются от поведения физических тел и животных в мире природы.
Однако можно обнаружить, что и в гуманитарных науках XX и XXI в. начинает набирать силу представление о культуре не как о пространстве свободы, а наоборот - как обусловливающей человеческое поведение. Язык (Э. Сепир, Б. Уорф), социальная иерархия (М. Фуко), само социальное (Э. Дюркгейм), вся культура в целом - все они конструируют собой «Я» человека. Нет ничего в «Я», что не было бы обусловлено и окружающей его культурой - слова, нормы, шаблоны поведения, роли, причины, идеалы - все это социальные и культурные феномены, появляющиеся в обществе и прививаемые человеческому сознанию, в рамках которых человек только и может мыслить. Каждое «Я», находясь в своей конкретной культурной среде, подвергается приобретению особенных конкретных способов мышления, за которые «Я» не способно выйти, потому что они и составляют это «Я» и все его поведение.
В рамках социологии эту идею можно выразить через тезис о том, что социальная роль, «маска» человека, является частью социальных отношений, вне которых не может сформироваться роль и само «Я». «Я» есть часть окружающих его отношений, невозможная без них, сформированная ими. Так человек меняет свои «маски», которые есть образы его «лиц» в соответствии с теми социальными и культурными контекстами, в которые он попадает. Для каждой роли есть свои требования и индивид способен менять свои «маски» в процессе своей социальной деятельности, но если лишить его всех «масок», то окажется, что под ними нет того, кто их носит [8, с. 18-63]. Фактически само «Я» - это маска, роль, присущие объекту под названием человек.
Экспериментальные данные социальной психологии, представленные в работах С. Милгрэма, Ф. Зимбардо, а также современных представителей социальной теории фреймов, указывают, что человек, попадая в определенную ситуацию, начинает вести себя так, как того требует ситуация. В большинстве случаев человек не проявляет субъектных свойств характера, но полностью подчиняется контексту, становясь частью той социальной реальности, в которой он находится. Меняя контекст, человек признает свои прежние действия неразумными, не присущими ему. Дело здесь не в лицемерии, но в том, что, в сущности, нет того человека, который как-либо поступает, есть лишь сами обусловленные поступки, произведенные индивидом в обусловливающей его ситуации. Получается, что человек может только ретроспективно объяснить, почему он поступил тем или иным образом или раскаялся в своем поступке, если же он окажется в рамках иной социокультурной и духовно-нравственной парадигмы, то его объяснения, вполне вероятно, будут другими.
Поэтому мы можем заключить, что в современных направлениях как естественных, так и гуманитарных наук категории «субъекта» и «свободной воли» претерпевают значительные трансформации. От них не отказываются, но они меняют спектр своих значений. Субъект более не автономен, но он центр собственного бытия, хоть и действующий не так, как представлялось в научных и философских парадигмах про-
УДК 130.2
ПРАВОСЛАВИЕ И РУССКАЯ КУЛЬТУРА
В статье рассматривается включенность православия в русскую культуру, обретение православием статуса культуры, опыт осмысления русской религиозной философией православия в русской культуре как живого православного «духа», наиболее ярко выраженного в религиозном опыте переживания природы, в переживании природного пространства как места для жизни.
Ключевые слова: русская культура, православие, православная культура, русская религиозная философия, религиозный опыт, бог, природа.
шлого. «Я» человека не существует само по себе, и оно не заключено отдельно в теле, мозге или культуре. «Я» соединяет их тем, что становится уникальной точкой пересечения всех областей человеческого бытия - физического, физиологического, психологического, социального, культурного. Именно это пересечение благодаря вариантности и широкому спектру возможностей способствует возникновению уникальности каждого конкретного человека, его субъективности. И действия такого субъекта, хоть и не в метафизическом плане, но все же свободны. Ведь субъект поступает так, как он хочет, несмотря на то, какова природа его желаний. Из этого следует, что хотя в парадигме современных естественных и гуманитарных наук субъект и оказывается более децентрализован, чем в классической, но он не теряет самостоятельной ценности. Новое понимание субъекта и порождаемые этим пониманием вопросы лишь открывают горизонты для более глубокого понимания человеком себя и своего места в мире.
1. Янг Л., Александер Б. Химия любви. М. : Синдбад, 2014. 432 с.
2. Марков А. В. Эволюция человека. Кн. 1: Обезьяны, кости и гены. М. : Астрель, 2011. 464 с.
3. Прехт Р. Д. Я - это я? И если да, то насколько? Философское путешествие. М. : АСТ, 2013. 350 с.
4. Лобель Т. Теплая чашка в холодный день. Как физические ощущения влияют на наши решения. М. : Альпина, 2014. 280 с.
5. Газзинга М. Кто за главного? Свобода воли с точки зрения нейробиологии. М. : Corpus, 2017. 368 с.
6. Деннет Д. Почему каждый из нас является новеллистом // Юлина Н. С. Головоломки проблемы сознания. Концепция Дэниела Деннета. М. : Канон +, 2004. 428-447 с.
7. Шоу Д. Ложная память. Почему нельзя доверять воспоминаниям. М. : Азбука-Аттикус, 2017. 350 с.
8. Гофман Э. Ритуал взаимодействия. Очерки поведения лицом к лицу. М. : Смысл, 2009. 319 с.
© Ковалевский А. А., 2017
H. r. KpacHonpoBa N. G. Krasnoyarova
ORTHODOXY AND RUSSIAN CULTURE
The article examines the involvement of Orthodoxy in Russian culture, the acquisition of the status of culture by Orthodoxy, the understanding experience of Orthodoxy in Russian culture as a living Orthodox "spirit' by Russian religious philosophy, most pronounced in the religious experience of experiencing nature, in experiencing natural space as a place for life.
Keywords: Russian culture, Orthodoxy, Orthodox culture, Russian religious philosophy, religious experience, god, nature.
