CC BY
21
УДК 130.122
Л. Ф.Хабибулина
ДЕСТРУКТИВНЫЕ И КОНСТРУКТИВНЫЕ СМЫСЛЫ СИМУЛЯЦИИ: ФИЛОСОФСКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Статья посвящена осмыслению феномена симуляции. На примере экономики, политики, образования, науки, искусства, медицины, военного искусства и творчества в целом сделан анализ смыслов симуляции и их инверсии. На основании неоднозначности влияния симуляции на характер современных социокультурных трансформаций автор приходит к выводу, что в одних случаях симуляция несёт в себе конструктивный, развивающий заряд, в других, более частых случаях, - деструктивный, дезорганизующий и разрушительный.
Ключевые слова: Жан Бодрийяр, симуляция, симулякр, притворство, имитация, симуляционный центр, интеллектуальная симуляция.
Liliya F. Khabibulina DESTRUCTIVE AND CONSTRUCTIVE ASPECTS OF SIMULATION: PHILOSOPHICAL AND CULTURAL ANALYSIS
This paper is dedicated to the phenomenon of simulation. Such spheres as economics, politics, education, science, art, medicine, military art and art in general are taken as examples in the analysis of meanings of simulation and their inversions. On grounds of the ambiguity of its influence on the character of modern socio-cultural transformations the author makes a conclusion that in some cases simulation comprises constructive, developing momentum, and more often, in other cases, it includes destructive, disorganizing and destroying effects.
Keywords: Jean Baudrillard, simulation, simulacrum, pretense, imitation, simulation center, intellectual simulation.
Постановка проблемы. Феномен симуляции продолжает оставаться, к сожалению, наиболее характерным признаком современной культуры. Актуальность проблемы не угасает, поскольку современность для человека сказывается тем, что большинство окружающих вещей кодифицируется, мистифицируется и маскируется различными способами в частных интересах разных групп людей. Целесообразность обращения к данной теме обусловлена желанием исследовать влияние симуляции на жизнь человека. Назрела необходимость приобретения нового взгляда на проблему смыслов симуляции в контексте дихотомии конструктивного и деструктивного.
Как понятие философии постмодернизма симуляция - базовый элемент концепции Ж. Бодрийяра, который объясняет, что «симулировать - это значит делать вид, что у вас есть то, чего вы не имеете» [2, с. 7-8]. Симуляция чаще ассоциируется с имитацией, подделкой, направленной на то, чтобы исказить истинное положение вещей и ввести в заблуждение. В энциклопедическом, толковом, психологическом словаре симуляция в значении ложного притворства, сокрытия истины рассматривается как характерный признак поведения человека, желающего добиться какой-либо цели обманным путем при помощи имитации. Может быть симуляция тождественна имитации?
Отечественные исследователи, отвечая на этот вопрос, несколько расходятся во мнениях. ТА Шалюгина рассматривает имитационную реальность как симулятивную, фактически отождествляя их. При этом она вполне четко и понятно обосновывает ассоциацию имитации с симуляцией и симулякром, а также виртуальностью - понятиями, тесно связанными и отражающими принципиально неподлинный мир. Не вызывает сомнения мысль исследователя о том, что тесная связь названных понятий с видимостью, изначальной неправдоподобностью характеризует социально-культурное е пространство российского общества как симулятивное [14, с.5]. «Условно-симулятивную, «кажимую» природу мироустройства» осмысливает М. Эпштейн, называя её новым ёмким термином, «союзом-философемой - «КАК БЫ» [10, с.149-150]. Философ современности увидел концепт видимости, которая «почти не скрывает своей обманчивости» [Там же].
Иначе интерпретирует симуляцию и имитацию АГ.Великанов. В работе «Симулякр ли я дрожащий или право имею», рассматривая возможность художника творить и созидать в условиях тотальной симуляции, он трактует симуляцию и имитацию понятиями разного порядка, как в языке, так и в постмодернистских концепциях. С одной стороны, - говорит он, - суть обоих понятий притворство, «но симулировать можно болезнь, а имитировать, скажем, голос». Тогда, по его мнению, имитатор как человек талантливый, будет заслуживать похвалы, а симулянт будет осуждаться. «Имитация подразумевает существование оригинала. Симулированный мир в оригинале не нуждается. Симуляция сама способна производить смысл и реальность» [4, с.11]. Эту же мысль подчеркивает Ф.И. Гиренок: «Симуляция выходит за пределы реальности, а имитация остается ее частью» [5, с.15].
Нужно признать, что симуляция и имитация - не одно и то же. Хотя доля синонимичности понятий всё же присутствует. Думается, что симуляция по своему охвату, диапазону значительно
шире имитации. Поскольку симуляция предполагает наличие имитационных практик, однако не всегда ими исчерпывается, можно сказать, что имитация может входить в симуляцию как небольшая её часть, как одна из практик.
Можно ли современному человеку уйти от необходимости симулировать? И возможна ли подлинная самоидентификация личности в условиях тотальной симуляции? Для того, чтобы прийти к ответам на поставленные вопросы, необходимо отследить грани, за которыми симуляции начинают симулякризировать самого человека. Предпримем попытку разобраться в вопросе, насколько симуляция, так сказать объективно, онтологически укоренена в бытии человека и общества. И каким образом сосуществуют деструктивные и конструктивные смыслы симуляции в социуме культуры, которые к тому же подвержены различной инверсии (с разной направленностью) в так называемый фазовый переходный период любого явления, процесса, предмета [15].
Деструктивные смыслы симуляции. В обыденной жизни человека симуляция, занимая не последнее место, нередко справедливо подвергается критике. С трудом можно представить себе какова роль и значение симуляции в мире, как баснословно велико число фиктивных моделей поведения, с помощью которых человек издревле пытался ввести в заблуждение себе подобных. Среди них особое место занимают симуляции различных болезней. Трудно перечислить количество вымышленных заболеваний, при помощи которых человек, аутентично симулируя симптомы, добивался каких-то определённых целей и выгоды.
Ещё в начале 20 столетия профессиональный интерес ко всякого рода симуляциям проявляли философы и психологи, врачи и этнографы. Французский этнограф Эмиль Нурри, писавший под псевдонимом Пьера Сентива, является автором книги с оригинальным названием «Симуляция чудесного». В ней Сентив, обращаясь к источникам средневековья, пытается воссоздать картину всевозможных симуляций в истории человечества. Он классифицирует человеческие симуляции, выделяя среди них «симуляции по страсти» и «симуляции по интересу» [12, с.14-15]. В число первых, по его мнению, нужно отнести влюблённых, снобов, тщеславных, дипломатов и властолюбивых, трусов и сластолюбцев. Во вторую группу входят: симулянты новобранцы или военные, симулянты рабочие, симулянты преступники и симулянты нищие. Сентив обнаруживает прямую связь между формированием религиозных убеждений и симуляцией и пишет о том, что во всех религиозных движениях, которые равносильны эпидемическим душевным болезням, всегда происходило чудовищное развитие болезненной импульсивности, влекущей за собой обманы и ложь.
Интересно то, что практически ту же мысль высказывают и современные авторы. Например, Ролан Барт, ссылаясь на текст «Лавсаик» 34 главы «Притворявшаяся безумной» на примере монахини из женского монастыря, симулирующей безумство, видит истину в том, что нужно «будучи мудрым, сделаться безумным» [1, с.161-162]. Как ложный образ Барт рассматривает симуляцию шутовства по Иоанну Эффесскому в «Житии восточных святых», когда мужчина и женщина, надев шутовские костюмы, «скрывают ото всех свою жизнь в молитве и воздержании» [Там же, с.232].
Симуляция в форме притворства не теряет своей актуальности и в наше время. На протяжении веков «искусство» симуляции не только не утеряно, но и, как представляется, стало ещё более тонким и изощрённым. Симулятивная реальность не только не утратила, но, безусловно, расширила сферу своего влияния на человека. Показательным примером существования совсем не безобидной формы симуляции являются финансовые пирамиды. Призрачный мир получения быстрой прибыли захватывает современного человека и не дает ему адекватно воспринимать финансовые аферы и откровенный обман.
Финансовые симуляции берут свое начало с самого введения понятия денег как эквивалента реальной стоимости товара. Наиболее ярким примером их разоблачения является реальный случай, произошедший во второй половине двадцатого столетия во Франции, когда она наряду с другими странами по программе помощи европейским странам после Второй мировой войны, так называемому плану Маршалла, получала финансовую помощь в долларах США. Однако интерес вызывает не сам факт получения денег. А поведение первого французского президента, искусного политика Шарля де Голля, который первым увидел, что план американской помощи направлен не на восстановление стран, а на усиление монополии в области экономики и политики. В 1965 году, когда выяснилось, что доллар обесценивается, Де Голь произвёл артистический перформанс. Поскольку на каждой банкноте было написано, что она обеспечивается золотым запасом страны, часть долларов была погружена на корабль и отправлена в США с целью обмена этих денег на золото. Де Голль
потребовал эквивалента этих бумажных денег в золоте. В ответ на это заявление американский конгресс принял резолюцию о том, что деньги больше не обеспечиваются золотом и являются достоянием страны. Де Голль превратил деньги в бумагу, отныне они стали симулякром, от которых он с необходимостью избавился.
Во многих областях человеческой деятельности, в частности в творчестве, симуляция не может восприниматься позитивно и требует от человека знания, умения и навыков применения «механизмов» духовно-психологических самозащит [9]. Современный исследователь В.И. Самохвалова, рассматривая границы творчества, делится наблюдениями над его суррогатами. В частности, она объясняет весьма распространенное существование псевдо-творчества. По её мнению, оно заключено в возможности «создавать изобилие образов, которые ничего в себе не несут» и являются их «пустыми оболочками, из которых ушел смысл, или симулякрами возможного смысла» [11, с.295].
Симуляция в научной деятельности, которая также является творческой, к сожалению, тоже имеет свой сценарий. Здесь она выражается в том, что некоторые учёные сегодня работают не над поиском истины, а над созданием образа компетентности, над внешней формой, что позволяет им участвовать в различных конференциях, выигрывать гранты. Заняты они поиском не истинного знания, а выгодного «здесь и сейчас», что позволяет, в том числе, получать больше прибыли. В данном случае для истинной науки образ компетентности не несёт в себе никакого референта и является симулякром. Подтверждением этой мысли является высказывание С.Л. Ивашевского о распространённой практике «имитации или симуляции научной деятельности» [6, с.91], с которым трудно не согласиться. Профессор, доктор философских наук, даёт столь нелестную оценку научной деятельности своих коллег по цеху и обращает внимание на несостоятельность критериев оценки труда учёного, основным из которых является количественный показатель опубликованных работ.
Современное образование также подвержено влиянию симуляционных процессов. Изобретаются всё новые и новые альтернативные модели обучения. Однако на практике можно наблюдать, что происходит не приращение знания, не постепенное его накопление, а игра моделями научного дискурса. Бесконечный, беспрерывный обмен моделей. Причём в приоритете, к сожалению, может остаться не самая лучшая модель, которая в силу своей альтернативности, имеет больше перспектив развития. Пророчески прав был Ж.-Ф. Лиотар, написавший ещё в 1979 году о том, что «эре Профессора» приходит конец, поскольку «он уже не компетентнее, чем сеть запоминающих устройств в деле передачи установленного знания» [7, с.129]. Остается надеяться, что заменить профессора симулякром (электронно-образовательным ресурсом) никто не осмелится, поскольку понятно, что уменьшение финансовых затрат на образовательный процесс не может быть основным критерием развития современной социальной системы, в которой качество образования играет далеко не последнюю роль.
И в сфере политики симуляция тоже явление достаточно распространенное. Ж. Бодрийяр, располагая политику вне реальности, называет её «моделью-симуляцией» и видит в источнике власти - «владение симулированным пространством» [3, с.125]. Симулякр-политики в наше время -не редкость. Истинным политиком, в отличие от своего симулякр-собрата, движет каждодневная забота о государстве и гражданах. Симулякр-политиком владеют лишь меркантильные интересы. Для него политика - это, прежде всего, возможность власти и обогащения. «Притворной игрой» называет Й. Хёйзинга политические баталии, в которых симулятивная практика достигает своего апогея благодаря смеси ораторского мастерства с пустословием. Симулякр-политик умеет произносить правильные, но, по своей сути, притворные речи. Притворные потому, что он никогда не будет претворять свои правильные слова в дела. Для него политика - это игра на повышение ставок, сфера, в которой «игровые формы более или менее сознательно используются для сокрытия намерений общественного или политического характера» [13, с.203]. По-своему интересно понимает симуляцию в политике Г.В.Ме-лихов. В его трактовке она метко названа «интеллектуальной симуляцией», которая «основана на нехитром подлоге и обладает одним проверенным свойством: симуляция всегда непредметна, посредством её ничего не мыслится, она разворачивается исключительно на уровне слов» [8, с.179-180].
Конструктивные смыслы симуляции. Не защищая сущность симуляции как феномена бытия, но осуществив наблюдения над современностью, несложно обнаружить достаточное количество её форм, вполне продуктивных для современного человека. Здесь необходимо упомянуть функциональное использование чучел на садовых участках, наживок на крючок при ловле рыбы, манекенов в сфере торговли. Симуляция активно используется в военном искусстве как
имитационная практика отвлечения и дезориентации противника. К ним можно отнести всевозможные военные манекены. Надувная техника, имитирующая настоящее оружие, экипировка солдат, позволяющая слиться с окружающей природой, позволяют достичь поставленных целей в уничтожении противника. Техника использования симуляции как имитации в тактических целях создания видимости, обмана зрения широко применяется в обучении военному искусству.
В практике обучения будущих врачей в настоящее время все больше и больше используются симулятивные составляющие. Студенты медицинских специальностей, прежде чем приступить к практике лечения, имеют возможность оттачивать врачебное мастерство на манекенах в симуляционных центрах, чтобы потом профессионально и без страха работать с реальными пациентами. Например, в Казанском федеральном университете на базе института Фундаментальной медицины и биологии в мае 2014 года был открыт и успешно функционирует симуляционный центр, в котором наряду с симуляционным оборудованием используется классическое медицинское оборудование отделения реанимации и интенсивной терапии. Современная виртуальная больница оснащена манекенами-имитаторами, роботами-симуляторами, куклами-муляжами. По мнению уже практикующих врачей это новый уровень подготовки медицинского персонала. Он актуален не только для начинающих, но также для повышения квалификации уже практикующих врачей, которые хотят повысить свое профессиональное мастерство. Однако среди представителей других специальностей и направлений работы столь единодушного положительного мнения о пользе симуляционных центров нет, поскольку люди как потенциальные пациенты больше доверяют врачам с «классическим» образованием, которые, по их мнению, изначально чувствуют большую ответственность перед больными, нежели их «виртуальные» коллеги. Единодушия по использованию симуляционного оборудования в практике врачей пока нет, однако, бесспорным является то, что оно дает больше возможностей в обучении студентов практической стороне дела.
Более единодушное положительное отношение современного общества заслужило использование всевозможных имплантов в медицине, в частности, эстетической медицине. А они являются не чем иным как имитацией, подделкой органов и тканей человека. Причем имитацией весьма искусной. Имплантация зубов в эндопротезировании, например, достигла таких вершин, что внешне отличить настоящий зуб от его симуляции порой становится трудно даже специалисту. Список примеров конструктивных смыслов симуляции в значении имитации предметов, оборудования или действий, которые помогают человеку стать более сильным и проворным, профессиональным и конкурентным, и наконец, здоровым, можно продолжать.
Выводы. Проанализировав социально-культурные проявления симуляции, можно говорить о том, насколько она укоренена в бытии человека. Симуляцией пронизаны многие сферы бытия культуры, она не только не утратила, но, безусловно, расширила сферу своего влияния. Симуляции прочно вошли в жизнь человека и воспринимаются подчас вполне естественно. Негативная коннотация симуляции в значении притворства и имитации - более традиционная и устоявшаяся традиция в философском дискурсе. Однако несмотря на то, что симуляция характеризуется коннотативно окрашенным синонимичным рядом видимости, подделки, подлога и муляжа, она может в зависимости от контекста инверсировать (перерастать), нести в себе как деструктивный, так и конструктивный смысл.
Литература
1. Барт Р. Как жить вместе: романические симуляции некоторых пространств повседневности. М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. - 272 с.
2. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция. М.: ПОСТУМ, 2016. - 240 с.
3. Бодрийяр Ж. Соблазн. М.: Ad Marginem, 2000. - 319 с.
4. Великанов А.Г. Симулякр я дрожащий или право имею. М.: Новое литературное обозрение, 2007. - 272 с.
5. Гиренок Ф.И. Абсурд и речь. Антропология воображаемого. М.: Академический Проект, 2012. - 237 с.
6. Ивашевский С. Л. Социальные условия развития науки в современной России // Вестник Российского философского общества. 2011. № 4 (60). - С 89-94.
7. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб: Алетейя, 2016. - 160 с.
8. Мелихов Г.В. Пустое: к феноменологии интеллектуальной симуляции (крайне субъективные заметки / / Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Философия, филология». 2008. № 2 (4). - С.176-184.
9. Меньчиков Г.П. Основные «механизмы» духовно-психологических самозащит человека // Вестник психофизиологии. 2015. №4. - С.19-27.
10. Проективный философский словарь: Новые термины и понятия / под ред. Г.Л. Тульчинского и М.Н. Эпштейна. СПб.: Алетейя, 2003. - C.149-150.
11. Самохвалова В.И. Безобразное: Размышления о его природе, сущности и месте в мире (К феноменологии, метафизике, методологии понимания). М.: «Брис - М», 2010. - 304 с.
12. Сентив П. Симуляция чудесного. | Пер. с фр. д-ра медиц. Е.В.Святловского; с предисл. д-ра П.Жане, проф. психологии в Collège de France. Санкт-Петербург: Типография СПб Т-ва «Труд», 1914. - 312 с.
13. Хёйзинга Й. Homo Ludens. M.: Айрис-пресс, 2003. - 496 с.
14. Шалюгина ТА Имитация в современном российском обществе: сущность, субъекты воздействия, социальное пространство проявления: автореф. дис. ... докт. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2012. - 60 с.
15. Шаммазова Е.Ю. Переходный период как социальный феномен: проблема концептуализации: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Казань, 2013. - 29 с.
References
1. Bart R. Kak zhit' vmeste: romanicheskiye simulyatsii nekotorykh prostranstv povsednevnosti. M.: Ad Marginem Press, Zorn - 272 s.
2. Bodriyyar ZH. Simulyakry i simulyatsiya. M.: POSTUM, 201б. - 240 s.
3. Bodriyyar ZH. Soblazn. M.: Ad Marginem, 2000. - З19 s.
4. Velikanov A.G. Simulyakr ya drozhashchiy ili pravo imeyu. M.: Novoye literaturnoye obozreniye, 2007. - 272 s.
5. Girenok F.I. Absurd i rech'. Antropologiya voobrazhayemogo. M.: Akademicheskiy Proyekt, 2012. - 2З7 s.
6. Ivashevskiy S.L. Sotsial'nyye usloviya razvitiya nauki v sovremennoy Rossii 11 Vestnik Rossiyskogo filosofskogo obshchestva. 2011. № 4 (60). - S.89-94.
7. Liotar ZH.-F. Sostoyaniye postmoderna. SPb: Aleteyya, 201б. - 1б0 s.
8. Melikhov G.V. Pustoye: k fenomenologii intellektual'noy simulyatsii (krayne sub"yektivnyye zametki 11 Vestnik Samarskoy gumanitarnoy akademii. Seriya «Filosofiya, filologiya». 2008. № 2 (4). - S.176-184.
9. Men'chikov G.P. Osnovnyye «mekhanizmy» dukhovno-psikhologicheskikh samozashchit cheloveka 11 Vestnik psikhofiziologii. 2015. №4. - S.19-27.
10. Proyektivnyy filosofskiy slovar': Novyye terminy i ponyatiya | pod red. G.L. Tul'chinskogo i M.N.Epshteyna. SPb.: Aleteyya, 200З. - S 149-1S0.
11. Samokhvalova V.I. Bezobraznoye: Razmyshleniya o yego prirode, sushchnosti i meste v mire (K fenomenologii, metafizike, metodologii ponimaniya). M.: «Bris - M», 2010. - З04 s.
12. Sentiv P. Simulyatsiya chudesnogo. | Per. s fr. d-ra medits. Ye.V. Svyatlovskogo; s predisl. d-ra P.Zhane, prof. psikhologii v Collège de France. Sankt-Peterburg: Tipografiya SPb T-va «Trud», 1914. - З12 s.
13. Khoyzinga Y. Homo Ludens. M.: Ayris-press, 200З. - 496 s.
14. Shalyugina T.A. Imitatsiya v sovremennom rossiyskom obshchestve: sushchnost', sub"yekty vozdeystviya, sot-sial'noye prostranstvo proyavleniya: avtoref. dis. ... dokt. filos. nauk Rostov-na-Donu, 2012. - 60 s.
15. Shammazova Ye.YU. Perekhodnyy period kak sotsial'nyy fenomen: problema kontseptualizatsii: avtoref. dis. ... kand. filos. nauk. Kazan', 201З. - 29 s.
