CC BY
62
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2018. №1(51)
УДК 81:373.611
ДЕРИВАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ТОПОНИМОВ КИТАЙСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ
© Ли Сыци
DERIVATIONAL POTENTIAL OF CHINESE TOPONYMS IN THE MODERN RUSSIAN LANGUAGE
Li Siqi
This article is concerned with the word-formation features of Chinese toponyms and the specifics of their functions in the modern Russian language. With the deepening of cooperation and the expansion of intercultural contacts between China and Russia, the number of loan words derived from Chinese toponyms is continuously increasing in Russian. Given that the Chinese and Russian languages belong to different language families, the research into the usage of Chinese toponyms in Russian appears to be necessary and relevant, especially from the perspective of derivatology and cultural linguistics.
The purpose of this article is to research the derivational potential of Chinese toponyms in the functional-linguistic and communicative aspects. This work explores five groups of Chinese toponyms, fixed in two Russian dictionaries. The article analyzes the structure and semantics of the derivatives, according to the way of their derivation. We have also summarized the most productive word-formation models and found typical derivational paradigms of Chinese toponyms in Russian. The research allowed us to draw a conclusion that the names of administrative units and cities of China have a great derivational potential and many of them actively participate in the word-formation process. Based on these words, adverbs and agent nouns with the meaning "resident" are formed. These derivatives are widely used in political and economic discourse, in journalism, in literature, on the Internet, etc.
Keywords: loan word, toponym, Russian language, Chinese language, derivative word, wordformation model, derivational paradigms.
Статья посвящена исследованию словообразовательных особенностей топонимов китайского происхождения и специфики их функционирования в современном русском языке. По мере углубления сотрудничества и расширения межкультурных контактов между Китаем и Россией количество заимствований, обозначающих китайские географические объекты, в русском языке непрерывно увеличивается. С учётом того, что китайский и русский языки не обладают типологической общностью, формирование научного представления о топонимах китайского происхождения в русском языке представляется необходимым и актуальным, главным образом с позиций деривато-логии и лингвокультурологии.
Цель исследования - установление деривационного потенциала названий китайских географических объектов в функционально-коммуникативном аспекте. В предлагаемой работе рассмотрены пять групп китайских топонимов, зафиксированных в двух русских словарях, и их дериваты. Проанализирована словообразовательная структура и семантика дериватов китайских топонимов, выявлены наиболее продуктивные словообразовательные модели, по которым эти дериваты были созданы, установлена типовая словообразовательная парадигма топонимов, называющих китайские географические объекты. Проведенное исследование позволяет сделать заключение о том, что самым широким словообразовательным потенциалом обладают названия административных частей и городов Китая, многие из которых реализуют его в полной мере, выступая в качестве производящей базы для относительных прилагательных, личных существительных с частным словообразовательным значением «житель» и наречий. Дериваты этой группы широко используются в политическом и экономическом дискурсах, в публицистике, художественной литературе, в языке интернета и т. п.
Ключевые слова: заимствование, топоним, русский язык, китайский язык, производное слово, словообразовательная модель, словообразовательная парадигма.
По мере углубления глобализации экономи- Китаем и Россией постоянно развиваются и ши-ческие, политические и культурные связи между рятся; не составляют исключения и межъязыко-
вые контакты. Наиболее ярким проявлением языкового взаимодействия между Китаем и Россией является заимствование каждым из национальных языков единиц языка страны-партнёра, и в частности освоение топонимов. 2013 год был объявлен в России годом китайского туризма, в результате чего в русскоязычную коммуникацию проникло значительное количество названий китайских географических объектов и обозначений достопримечательностей Китая. Подобные процессы продолжаются с возрастающей интенсивностью.
Актуальность нашей работы обусловлена растущей потребностью в систематизации научных представлений о топонимах китайского происхождения в русском языке и их дериватах в свете функционально-коммуникативной лингвистики и лингвокультурологии.
Цель исследования - рассмотреть словообразовательный потенциал топонимов китайского происхождения в современном русском языке сквозь призму функционально-коммуникативного подхода. Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи: 1) путём сплошной выборки из словарей топонимов русского языка определить состав группы названий китайских географических объектов в современном русском языке; классифицировать их по типу обозначаемого объекта; 2) выявить дериваты изучаемых топонимов на материале словарей и разнообразных интернет-ресурсов; 3) проанализировать словообразовательную структуру и семантику этих дериватов с целью установления типовой словообразовательной парадигмы топонимов, называющих китайские географические объекты; 4) исследовать изучаемые топонимы и их дериваты с коммуникативных позиций и определить функции этих номинативных единиц в современной коммуникации.
В каждом национальном языке функционируют элементы иноязычного происхождения. Этому лингвистическому феномену посвящена обширная литература, в которой можно обнаружить много сходных по содержанию терминов. На раннем этапе широко использовался термин «смешение языков», введённый австрийским лингвистом Г. Шухардтом. По мнению учёного, ни один язык не существует отдельно от скрещений и чужих элементов, именно смешение языков ведет к изменению и развитию языков [Шу-хардт, с. 177]. И. А. Бодуэн де Куртенэ поддерживал теорию «смешения языков» [Бодуэн де Куртенэ, с. 362], а Л. В. Щерба предлагал заменить этот термин выражением «взаимное влияние языков», так как понятие «смешение языков» отчасти предполагает, что два языка, находясь в
непосредственном контакте, могут в равной степени участвовать в образовании нового языка [Щерба, с. 60-62]. В дальнейшем для описания единиц и процессов такого плана в русском языкознании появляются такие термины, как иноземные элементы, слова иноязычного происхождения, миграция языковых элементов, иноязычное слово, заимствование, заимствованное слово и др., среди них номинация «заимствование» («заимствованная лексика») используется наиболее широко. Этот термин, зафиксированный в разного рода лингвистических и энциклопедических словарях, обозначает процесс перехода элементов из одного языка в другой, а также элементы (слова, словообразовательные аффиксы и конструкции), перенесённые в данный язык в результате процесса языкового перехода [Ах-манова, с. 150-151], [Прохоров, с. 158-159], [Же-ребило, с. 107-108]
Рассматривая в данной статье названия географических объектов Китая, функционирующие в русском языке, мы используем для обозначения объекта исследования более широкое понятие «топонимы китайского происхождения», что связано с наличием в этой группе слов исконно русских наименований: Шапка Мономаха (название горной вершины), а также гибридных наименований, в составе которых есть русские и иноязычные слова: Турфанская котловина. Общепринятым является следующее понимание термина «топоним»: это «название любого географического объекта: океана, материка, страны, города, реки, оврага, поляны и т. д.» [Поспелов, с. 8]. Материалом для исследования послужили два специальных словаря русского языка: «Географические названия мира» [Поспелов] и «Словарь собственных имен русского языка» [Агеен-ко]. В них представлены 198 названий географических объектов Китая, разделённых нами по типу обозначаемого на несколько групп:
1) названия административных частей территории Китая (30 ед.): названия провинций (23 ед.) - Хэйлунцзян, Хунань, Шаньдун, Сычуань, Хэнань и др.; названия автономных районов (5 ед.) - Гуанси-Чжуанский автономный район, Синьцзян-Уйгурский автономный район, Тибет, Внутренняя Монголия, Нинся-хуэйский автономный район; названия специальных административных районов (2 ед.) - Аомынь (Макао), Гонконг (Сянган);
2) ойконимы - названия городов, в том числе городов центрального подчинения (76 ед.): Тянь-цзинь, Пекин (Бэйцзин, Бэйпин), Шанхай, Чунции, Харбин, Урумчи (Дихуа), Гуанчжоу (Кантон), Далянь, Лхаса, Чанша, Нанкин, Сиань и др.;
3) гидронимы (42 ед.): названия рек (26 ед.) -
Хуанхэ (Желтая река), Янцзы (Янцзыцзян, Чанцзян), Яркенд, Муданьцзян, Тарим и др.; названия озёр (12 ед.): Кукунор, Лобнор, Нам-цо, Айдын-кель, Баграшкёль (Баграшкуль) и др.; названия заливов (4 ед.) - Бакбо (Тонкинский залив), Бо-хайвань (Чжилийский зал.), Ляодунский залив, Сиамский залив;
4) оронимы (27 ед.): названия хребтов или горных систем (24 ед.) - Алашань (Хеланшань, Алатаг), Большой Хинган, Гангдисе (Гандисы-шань), Куньлунь/ Куэнь-Лунь, Русский хребет, Тангла и др.; названия вершин (3 ед.) - Улугмуз-таг, Шапка Мономаха (Чонг-Карлыктаг), Юй-шань;
5) названия прочих географических объектов (22 ед.): названия областей (6 ед.) - Амдо, Барга, Кашгария; Дунбей, Маньчжурия, Джунгария; названия островов (5 ед.) - Пэнхуледао (Пескадбр-ские о-ва, Пэнхудао), Парасельские острова, Спратли, Тайвань, Хайнань; названия полуостровов (1 ед.) - Ляодунсий полуостров; названия пустынь (4 ед.) - Алашань, Такла-макан; Дзосо-тын-Элислун; Ордос; названия равнин (3 ед.) -Великая китайская равнина; Сунляопинъюань (Манжурская равнина); Джунгарская равнина; названия котловин (3 ед.) - Цайдам; Турфанская котловина; Сычуаньская котловина. Отдельно должно быть рассмотрено название страны -Китай (КНР).
В ходе исследования установлено, что по своей языковой принадлежности названия китайских географических объектов, зафиксированные в русских словарях, представляют собой: а) заимствования из китайского языка (большинство провинций, городов, некоторые реки, горы): Шанхай, Хунань и др. б) заимствования из других языков (вьетнамского, монгольского, английского и т. п.): залив Бакбо (из вьетн. яз.) - китайское соответствие Бэйбувань, озеро Кукунор (из монгол. яз.) - китайское соответствие Цин-хайху; в) собственно русские названия, данные русскими учёными и путешественниками (Русский хребет, хребет Русского Географического общества, хребет Семёнова).
В русской топонимии выявлено два структурных типа названий китайских географических объектов: однословные и неоднословные наименования. К первой группе относятся названия провинций, городов, большинства рек, озёр и др., напр.: Пекин, Хэйлунцзян, Лобнор. Однословные наименования в основном заимствованы из китайского языка, реже из других языков, они являются непроизводными. Ко второй группе относятся названия горных хребтов, равнин, некоторых пустынь и официальных автономных рай-
онов и др., напр.: Великая Китайская равнина, Синьцзян-уйгурский автономный район. Наименования данной группы обычно построены по схеме: имя собственное (атрибутивный компонент) + нарицательное родовое обозначение -Ляодунский полуостров, Сино-тибетские горы. Их первая часть представляет собой производное слово, образованное от собственно китайского топонима, то есть большинство из этих названий являются семантической калькой китайских топонимов. Неоднословные наименования могут быть образованы путем транскрипции топонимов, заимствованных, как правило, из других языков, а не из официального китайского языка -Баян-Харфыяяца-Ула, Дзосотын-Элислун и т. п.
Некоторые названия китайских географических объектов отличает вариативность. Так, например, у названия столицы Китая Пекин в словарях зафиксированы два варианта: Бэйцзин -транскрипция соответствующего наименования, функционирующего в официальном китайском языке; Бэйпин - название, которое использовалось в 1368-1421 гг. и 1927-1949 гг. [Поспелов, с. 324]; Желтая река - семантическая калька китайского топонима, а Хуанхэ - транскрипция данного топонима, в русском языке функционируют оба названия [Там же, с. 451].
В русском языке функционируют не только названия китайских географических объектов, но и их дериваты. Для выявления круга производных слов, образованных с помощью деривационных средств русского языка на базе исследуемых топонимов, мы осуществили поиск дериватов по материалам разнообразных интернет-ресурсов, например, Национальный корпус русского языка, Google, Яндекс и др. Нами установлено, что многие названия широко входят в русский язык благодаря деривационным процессам, которые осуществляются на их основе: 161 топоним из анализируемых 198 послужили базой для образования новых слов. Наибольшую активность в качестве производящих основ проявляют ойконимы и названия административных частей территории Китая: среди 106 единиц данного типа только три названия не имеют в русском языке дериватов: Внутренняя Монголия, Инчэн и Хух-хото.
Напротив, названия горных хребтов, рек, озёр, заливов и прочих географических объектов обладают незначительным словообразовательным потенциалом: только 34 из этих 92 названий имеют дериваты. Дело в том, что многие топонимы этого типа представляют собой аналитические номинации, состоящие из двух или трех слов, большинство их них уже содержат в качестве атрибутивного производные слова - адъек-тонимы, например, сычуаньская котловина.
В результате словообразовательного анализа зафиксированных в интернет-источниках отто-понимических производных слов были выделены следующие группы дериватов, образованных от названий китайских географических объектов по продуктивным моделям:
1) прилагательные, образованные от географических названий с помощью суффикса -ск(ий): пекинский, сычуаньский, лобнорский и др. Дериваты этого типа выражают такие частные словообразовательные значения, как: «находящийся где-либо» (Нанкинский университет, Юэянская башня); «произошедший / происходящий где-либо» (таньшаньское землетрясение, нанкин-ский договор, хэнаньская опера); «характерный для данной местности, распространённый в ней» (дунбейский диалект); «произведённый где-либо» (аньхойский чёрный чай, хотанский ковер); «обитающий (живущий или растущий) где-либо» (куньминская овчарка, янцзыский аллигатор);
2) существительные, образованные от географических названий с помощью суффикса-ец: шанхаец, синьцзянцы, харбинец и др. Дериваты такого типа обычно являются катойконимами, то есть обозначают лицо по месту проживания или рождения: тайванец, гонконгец, пекинец и т. п. Они образуются преимущественно от названий городов, реже - провинций и островов. Кроме того, по данной словообразовательной модели образуются также названия представителей этнографических групп, нами обнаружены пять дериватов с этим значением: ордосцы, кашгарцы, хо-танцы, лобнорцы, тибетцы;
3) наречия, образованные от географических названий с помощью конфикса по-...-ски: по-хайнаньски, по-тяньцзински и др. Эти дериваты обозначают признак предмета или действия, связанный с производящим топонимом. На лексико-словообразовательном уровне это значение чаще всего реализуется как «признак по способу приготовления, характерному для данной местности»: утка по-пекински, кофе по-гонконгски и т. п.
Обобщение результатов словообразовательного анализа лексем, образованных от названий китайских географических объектов, сквозь призму семантики позволяет выявить типовую словообразовательную парадигму производящих топонимов. Типовая словообразовательная парадигма топонимов включает в себя три семантические позиции: 1) прилагательное - признак по отношению к данному географическому объекту; 2) житель или уроженец местности, названной производящим словом; 3) наречие - признак действия или предмета, связанный с производя-
щим словом-топонимом. Так, например, от слова Пекин в русском языке образованы дериваты пекинский, пекинец, по-пекински [НКРЯ], от слова Шанхай - шанхайский, шанхаец, по-шанхайски [Там же], то есть деривационный потенциал этих ойконимов реализован полностью.
На базе китайских топонимов наиболее регулярно осуществляется образование прилагательных. Относительные прилагательные образуются по обозначенной выше суффиксальной модели от большинства наименований провинций, городов, рек, гор и т. д. Производные с личным значением образуются с помощью суффикса -ец на базе названий городов. Реже в качестве производящей базы выступают названия рек и пустынь, в таком случае дериваты служат названиями представителей какой-то этнографической группы. Для обозначения наречного признака по месту, названному топонимом, используется кон-фиксальный формант по-...-ски, наречия данного типа в основном образуются на базе названий городов.
Анализ функционирования топонимов - названий китайских географических объектов и образованных от них производных слов - позволил выявить функции этих единиц в современной письменной коммуникации. Главная функция таких номинаций - номинативная, то есть идентифицирующая. Топонимы называют соответствующие географические объекты, образованные от них прилагательные и наречия называют признаки, связанные с этими географическими объектами. Производные с личным значением называют жителей данной местности, они функционируют преимущественно в энциклопедиях, в исторических текстах научного и учебного характера. Напр.: Нанкинцы торгуют сатином, яшмой, часами и драгоценными камнями. (В. Черевков. По китайскому побережью // «Исторический вестник») [НКРЯ]. Интересно отметить, что производные с личным значением, в свою очередь, послужили базой для образования неоднословных наименований лица: это устойчивые словосочетания новые тайваньцы и русские харбинцы, встречающиеся в интернет-медиа. Например, в Википедии указано, что термин «русские харбинцы» обозначает несколько поколений русских, живших в Харбине примерно с 1898 по 1960-е годы [Википедия].
Относительные прилагательные, образованные от китайских топонимов, используются в русской речи намного шире, чем катойконимы. Такие слова входят в состав многих устойчивых официальных наименований вузов, аэропортов, заводов, театров, каких-либо достопримечательностей и т. п. (Хунаньский педагогический уни-
верситет, телебашня Гуанчжоу). Они становятся частью обозначения каких-либо исторических или современных событий или мероприятий, произошедших / происходящих в данном месте (Таншаньское землетрясение, Вэйфанский международных фестиваль воздушных змеев). Такие производные встречаются в языке художественной литературы, в публицистике, в учебно-научных текстах, в бытовой коммуникации, ср., напр.: Харбинский певец и его товарищи растаяли в барачном тумане (В. Шаламов. Колымские рассказы) [НКРЯ]; Тайваньский небоскреб обошелся в 1,8 миллиарда долларов (Александр Зайцев. «Тайваньская башня») [Там же].
Производные наречия с конфиксом по-...ски, образованные от китайских топонимов, имеют узкую сферу функционирования: они используются в ресторанном и рекламном бизнесе в рецептах блюд китайской национальной кухни, иногда в составе названий китайского кафе или ресторана (баоцзы по-тяньцзиньски, Кафе «Хого по-чунцински»). Именно эта их функция может найти отражение в художественном тексте, ср.: Сама Белоснежка, переехавшая к товарке, вызвалась готовить им завтрак по-пекински, как значилось в меню заведения (Валериан Скворцов. «Сингапурский квартет») [НКРЯ]. В других коммуникативных сферах наречия этого типа встречаются довольно редко: например, в публицистике они могут использоваться для привлечения внимания к социальным явлениям, характерным для данной местности. Ср.: Новую рубрику мы открываем статьей «Штраф за братика, или демография по-пекински », в которой журналист-международник М. Горянов отвечает на письмо москвички Г. Марчуковой (М. Горянов. «Штраф за братика, или демография по-пекински») [НКРЯ].
Таким образом, более 160 топонимов из 198 проанализированных нами названий китайских географических объектов принимают участие в деривационном процессе, подчиняющемся законам русского словообразования. Описанная нами модель типовой оттопонимической словообразовательной парадигмы включает в себя три семантические позиции: адъективную (относительное прилагательное), субстантивную (катойконим) и наречный признак. Анализ функционирования дериватов китайских географических названий в русской речи показал, что часть из них, в первую очередь производные от названий административных частей и городов, активно функционируют в определённых сферах коммуникации. Относительные прилагательные на -ский сочетаются в тексте с названиями целого ряда реалий. Типовая
сочетаемость всех выявленных нами дериватов отражает их ассоциативно-семантический и функциональный потенциал и определяет степень их коммуникативной и лингвокультурологиче-ской значимости.
Список литературы
Агеенко Ф. Л. Словарь собственных имен русского языка. М.: Мир и Образование, 2010. 877 с.
Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. 607 с.
Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию. Т.1. М.: АН СССР, 1963. 384 с.
Википедия URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Рус-ский_Харбин/ (дата обращения: 10.03.2018)
Жеребило Т. В. Словарь лингвистических терминов. Назрань: Пилигрим, 2010. 486 с.
Национальный корпус русского языка URL: http://ruscorpora.ru/ (дата обращения: 12.03.2018)
Поспелов Е. М. Географические названия мира. М.: Русские словари: Астрель: АСТ, 2002. 512 с.
Прохоров А. М. Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. 1456 с.
Шухардт Г. Избранные статьи по языкознанию / Пер. с нем. А. С. Бобовича. М.: Изд-во иностр. лит., 1950. 292 с.
Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1974. 427 с.
References
Ageenko, F. L. (2010). Slovar' sobstvennykh men russkogo iazyka [Dictionary of Proper Nouns in the Russian Language]. 877 p. Moscow, Mir i Obrazovanie. (In Russian)
Akhmanova, O. S. (1966). Slovar' lingvisticheskikh terminov [Dictionary of Linguistic Terms]. 607 p. Moscow, Sovetskaia entsiklopediia. (In Russian)
Boduen de Kurtene, I. A. (1963). Izbrannye trudy po obshchemu iazykoznaniiu. [Selected Works on General Linguistics]. T.1. 384 p. Moscow, AN SSSR. (In Russian) Natsional'nyi korpus russkogo iazyka [Russian National Corpus]. URL: http://ruscorpora.ru/ (accessed: 12.03.2018). (In Russian)
Pospelov, E. M. (2002). Geograficheskie nazvaniia mira [Geographical Names of the World]. 512 p. Moscow, Russkie slovari, Astrel', AST. (In Russian)
Prokhorov, A. M. (2000). Bol'shoi entsiklopedicheskii slovar' [Big Encyclopedic Dictionary]. 1456 p. Moscow, Bol'shaia Rossiiskaia entsiklopediia. (In Russian)
Shukhardt, G. (1950). Izbrannye stat'i po iazykoznaniiu [Selected Articles on Linguistics]. Per. s nem. A. S. Bobovicha. 292 p. Moscow, Izd-vo inostr. lit. (In Russian)
Shcherba, L. V. (1974). Iazykovaia sistema i re-chevaia deiatel'nost' [Language System and Speech Activity]. 427 p. Leningrad, Nauka. Leningr. otd-nie. (In Russian)
Vikipediia. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Russ-kii_Kharbin/ (accessed: 10.03.2018). (In Russian)
Zherebilo, T. V. (2010). Slovar' lingvisticheskikh terminov [Dictionary of Linguistic Terms]. 486 p. Naz-ran', Piligrim. (In Russian)
The article was submitted on 13.03.2018 Поступила в редакцию 13.03.2018
Ли Сыци,
аспирант,
Казанский федеральный университет, 420008, Россия, Казань, Кремлевская, 18. sytsil@mail.ru
Li Siqi,
graduate student,
Kazan Federal University,
18 Kremlyovskaya Str.,
Kazan, 420008, Russian Federation.
sytsil@mail.ru
