CC BY
40
УДК 811.161.1’276.6:34+81’373.611(045)
ЕГОРОВА Екатерина Николаевна, ассистент кафедры теории и истории языка, литературы и культуры, аспирант кафедры русского языка Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор 11 научных публикаций (из них 6 в рамках гранта Т.В. Винниченко)
ДЕРИВАЦИОННО-СМЫСЛОВОЕ ПРОСТРАНСТВО ТЕКСТА
КАК РАЗНОВИДНОСТЬ МЕНТАЛЬНО-ЯЗЫКОВОГО ПРОСТРАНСТВА
(на материале исследования регионального источника)
Статья посвящена проблеме юридизации деривационных средств. Основная задача статьи состоит в поиске единого мотивационного кода деривационного пространства, исследовании словообразовательного уровня и механизмов формирования текстовых деривационных смыслов в публицистическом (агитационном) тексте.
Деривационно-смысловое пространство, ментально-языковое пространство, деривационный смысл, юридизация словообразовательных средств
В актуальных филологических исследованиях все чаще ориентиром выступает антропоцентрическое направление, что обусловлено, прежде всего, признанием современной наукой тесной связи языка и человеческого фактора.
Безусловно, само понятие «человеческий фактор» совмещает постоянное - «влияние/воздействие/взаимодействие человека» и переменное - «то, что предопределено механизмами внешнего и внутреннего состояния человека, его отношением к миру». Так как текст есть неотъемлемая часть одной из форм коммуникации (адресант - текст - адресат), позволяющей изучать человека в языке, то в выяснении предпосылок (мотивов) создания и организации смысловой структуры текста необходимо исследовать системно-функциональные свойства языковых единиц, в т.ч. и словообразовательных.
Полагаем, что морфема в тексте, как и слово, является самостоятельной единицей, т.к.
воспроизводит нужный человеку (носителю языка) смысл, а на уровне взаимодействия с другими слоями языковой системы и в «сотрудничестве» с асистемными элементами языка представляет и актуализирует свое значение. Например, производное слово очернить может реализовывать значение «представить в неблаговидном свете; порочить» от значения «сделать черным». За морфемой закреплены следующие «кванты знаний»: есть пословица «Легко очернить, нелегко обелить», приведем на контрасте антоним очернять - обелять, сов. очернить - обелить. Внутренняя форма данного слова благодаря своей сущности и текстовому окружению {«но сейчас, во время выборов, меня снова хотят очернить») для носителя языка и культуры хорошо знакома: черный цвет символизирует беду, скорбь, является маркером демонического пространства, а в данном контексте ассоциируется у нас с «гря-
зью». Семантика корня «-черн-» концептуализирует признаки: «безнравственный», «нарушающий законы», «ведущий неправильный образ жизни».
Поскольку морфема воспринимается нами как значимая составляющая языка2, с которой начинается поиск исходного смысла в текстовом пространстве, мы обращаемся к рассмотрению вопроса о существовании такого вида ментально-языкового пространства, как деривационно-смысловое. Под «деривационносмысловым пространством», рассматриваемым в качестве базисного понятия заявленной нами темы, понимаем «моделируемую автором (посредством деривационных средств) действительность в соответствии со своими интенциями, мировоззрением, мироощущением»3. Именно автор, как языковая личность, кодирует те или иные смыслы при помощи ЯЗЫКОВЫХ средств. Деривационно-смысловое пространство представляет собой совокупность мотивов и концептов, актуализирующихся в тексте посредством деривационных средств. Это разновидность ментального пространства.
Каждое из вышеперечисленных понятий (смысл, мотив, концепт) достаточно разнолико представлено и описано в научной литературе, поэтому, чтобы минимизировать возможные разночтения, остановимся на следующей интерпретации толкований. Идея разграничения значения и смысла принадлежит Вильгельму фон Гумбольдту, но до сих пор содержание данного понятия остается неоднозначным, поскольку смысл порождается жизнью. Наше понимание смысла базируется на определении В.Я. Мыр-кина: «.. .смысл - это соединение значения высказывания с контекстом, точнее - с отраженными в сознании элементами контекста, значимыми для данного высказывания»4. Отличие понятий «смысл» и «значение» подробно описано в работе В.Я. Мыркина «Язык - Речь -Контекст - Смысл» в соответствии с такими категориями, как «референция» (соотнесенность с действительностью), «модальность» (интеллектуальная и эмоциональная оценка факта), «фоновость» (следы предыдущих событий), «интенция» (целевая направленность). После-
дняя категория в списке тесно связана с определением мотива (от лат, тоуео - двигаю, т.е. побудительной основы содержания), а следовательно, и с пониманием мотивационного кода. На наш взгляд, можно выделить мотивационный код, посредством которого в текстовом пространстве происходит аккумулирование и шифровка лингвокультурных, сакральных, эстетических и других смыслов. Поскольку формирование мотивационных структур можно рассматривать как процесс дешифровки смыслов уже известных и создание на их основе новых, то мотивационный код представляет собой часть словообразовательного концепта5. Под словообразовательным концептом мы понимаем особые когнитивные структуры, отражающие отношения между реалиями объективного мира и/ или их свойствами, с опорой на общее понятие «концепт», которое выступает в исследовании в роли лингвокогнитивного явления: как «термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека»6.
Итак, исследуя теоретическую составляющую работы, мы выяснили, что все вышеупомянутые понятия так или иначе взаимосвязаны и взаимообусловлены, а на пересечении их толкований находится ключевое определение -«деривационно-смысловое пространство текста». Доказать существование этого пространства посредством анализа производных слов, деривационных словесных рядов, выделенных на основе единого мотивационного кода, - одна из задач нашей работы.
Текст как исходная реальность и непосредственная (письменная) форма существования языка становится таким объектом исследования, «деривационно-смысловое пространство» которого формируется под влиянием внеязыко-вых и языковых факторов. К примеру, сильный внеязыковой фактор при исследовании текста политической тематики - предвыборная гонка, для обозначения языкового фактора ограничимся ссылкой на современную языковую ситуацию, обусловленную экспансией обиходно-разговорного стиля.
Исследованию подвергаются элементы текстового пространства (агитационного материала)
- производные слова, морфемная структура которых актуализирует и дублирует основную интенцию автора публикации - «создать (анти)агита-ционное сообщение, подорвать доверие к кандидату на пост депутата в Архангельское областное собрание (Д. Юркову) посредством ложного обращения к жителям округа N от лица кандидата». Тот факт, что это сообщение ложно и (анти)агитационно, очевиден: человек не станет дискредитировать себя и свою деятельность целенаправленно, безусловно, если это здравомыслящий человек, а также, если это не технологии черного РЯа (агитация «против»). Анализ лексического материала показал, что, видимо, чтобы соответствовать уровню человека с высшим образованием, наравне с употреблением стилистически грубой, сниженной разговорной лексики («быдло» (неск. раз), «быдлячество», «нищеброды», «гопники», «гопота»), оценочных высказываний в адрес народа («ленив народец», «недоумки», «люди с ущербным сознанием»), автор использует словоформы с нарушением лексической сочетаемости типа «трансцеденталъный процесс» (орфографическая ошибка: трансцендентальный), «мне эти мнения амбивалентны», «этот принцип должен быть доминирующим» и т.п.
Поскольку наша задача состоит в поиске единого мотивационного кода деривационного пространства, подробнее исследуем словообразовательный уровень и рассмотрим механизм формирования текстовых деривационных смыслов на следующих примерах. Сильной текстовой позицией является начало текста: «Дорогие мои земляки! Майскогорцы и варавин-цы!», выделим здесь производную номинацию
- майскогорцы (жители района Майская Горка), которая формируется по существующей в языке жителей г. Архангельска продуктивной словообразовательной модели (ср. соломбаль-Цы, маймаксанЦы, варавинЦы) сложением основ с суффиксацией (майск- + гор- +Ц, происходит усечение -К - гор(к)а, поскольку накладывается суффикс -Ц со значением «жители
района»). При нарушении закона коммуникативной целесообразности возникает окказиональное - майскогорцы - не совсем благозвучное, но точно отражающее действительность: при сопоставлении реалии «лица кавказской национальности, работающие в округе на рынке» (внеязыковой фактор) с номинацией горцы (языковой фактор) актуализируются модальные пропозиции: 1. Чужие', 2. Черные/Грязные. Под пропозицией нами понимается структура знаний, образованная предикатом с заполненными валентностями7. Так формируется мотивационный код: отождествление жителей района Майская Горка с кавказцами, приобретшими коннотацию «чужие». А вот общее в контексте - земляки, землячество, т.е. «живущие на одной земле», сталкивается с дальнейшим содержанием в финале - сильной текстовой позиции: «И все же я люблю Архангельск. Я романтик. Верю в алые паруса над Двиной. На это никаких денег не жалко. Потому купил себе уютную квартиру в приличном доме на набережной Северной Двины». Актуализируется смысл: «не каждый архангелогородец может позволить себе купить такую квартиру».
Есть еще в тексте производные, которые имеют ту же мотивацию «сформировать мнения»: 1. Говорящие о грубом отношении к людям со стороны кандидата К; 2. Противопоставляющие кандидата N по характеристикам, уровню жизни (качеству жилья, отдыха, продовольствия и т.п.) простым людям, акцентирующие внимание на деривационном смысле «торговля - это бизнес кандидата N и его команды»: «Что у нас может быть общего с настоящими торгашами?»'.
1. «...при этом я никогда не опускался до уровня барыги-челнока...» [Барыга (разг,-сниж.). Тот, кто занимается спекуляцией. Челночник. Тот, кто связан с регулярными поездками куда-либо. Происходит сложение этих слов];
2. «А торгаш - это мужлан с грязными ногтями, толкающий доски со склада...» [Торговец (обычно с оттенком пренебрежительности)]. Оттенок пренебрежительности переда-
ется суффиксом -аш, употреблением слова «ногтями» [Мужлан (с грязными ногтями). Грубый, невежественный мужчина (лексическое окружение слова). В тексте происходит перемотивация: торговать - «сбывать незаконно приобретенную продукцию», торгаш -«необразованный, невежественный, грубый и грязный человек»];
3. «Продажные журналюшки типа Азовского». Слово журналюшки содержит оценочный смысл - уничижительная оценка лица передается суффиксом -юшк-. Слово выражает негативную оценку производящей основой. В сознании носителя языка происходит контаминация на фонетическом и словообразовательном уровне: интерференция морфемных структур: груб, оценочное шлюшки - модальная пропозиция «продажная деятельность» (возникает рефлексия в сознании носителя языка: «депутана Азовского»);
4. «Главная моя работа - это подъем города из ямы, в которую его загнали нищеброды» [Нищеброд, м. (разг.-сниж.). Попрошайка, нищий, бродяга. Сращение основ слов нищ/ий (стереотипичная коннотация низкооплачиваемых профессий) и брод/ит («быть без работы, без жилья», «не жить, а выживать»), Маркирует обе составляющие мотивационного кода, актуализирует понятия «отсутствие достойного заработка, достойного жилья»];
5. «А в результате мы получили не город высокой культуры, солидной буржуазии и богатого бизнеса, а областную столицу быдлячества». Окказионализм быдлячество образован по модели слова «землячество», инородным телом здесь выступает корневая часть производного от быдл- - символ толпы, покорности, зависимости, невежества. Быдлячесто-во - окказионализм со значением «люди, которые бессловесно выполняют тяжелую работу на кого-либо» (бранное, просторечное);
6. «Но НАРОДЕЦ ленив». Народец - уничижительное к существительному народ. Суффикс -ец является маркером пренебрежительного отношения автора к народу. Актуализиру-
ется оппозиция верха (автор и подобные) и низа (быдла, толпы).
Выделенные слова содержат оценочные деривационные смыслы, объективированные сложением и сращением основ оценочных лексем, суффиксами, лексическим окружением. Текстовые деривационные смыслы возникают на базе узуальных под влиянием не только лингвистического контекста, но и на основе вне-языковых знаний о политической ситуации (предвыборной гонке), историко-культурного, социального и когнитивного контекстов, актуализирующих текстовые деривационные смыслы.
Таким образом, мы выявили «моделируемую автором (посредством деривационных средств) действительность в соответствии со своими интенциями, мировоззрением, мироощущением» - деривационно-смысловое пространство данного текста, доминантными деривационными средствами формирования которого являются окказиональные слова (майскогор-цы, нищеброды, быдлячество), актуализирующие мотивационный компонент внутренней формы и оценочно-модальную стратегию автора: он формирует представление о Юркове как человеке антисоциальном, противопоставляющим себя простым людям (быдлу). Эта же стратегия словообразования реализуется посредством модификационного словообразования (журналюшки, торгаши, народец), ментальный компонент внутренней формы лексемы «журналюшки» базируется на пресуппозиции (представление об Азовском как о продажном журналисте, скандальном, пишущем о теневой деятельности политиков и бизнесменов (подметные газетенки)).
Мы ставили перед собой задачу - доказать существование деривационно-смыслового пространства на материале (анти)агитационного текста посредством анализа производных слов, морфемная структура которых актуализирует и дублирует основную интенцию автора публикации - «создать антиагитационное сообщение, подорвать доверие к кандидату на пост депутата в Архангельское областное собрание (Д. Юркову) посредством ложного обращения к жителям ок-
руга № N от лица кандидата». Для этого с учетом внеязыкового фактора выбрали из текста производные слова, которые отвечают вышеперечисленным параметрам, к тому же они частотны, находятся в сильной текстовой позиции,
имеют ярко выраженный оценочный характер, некоторые из них являются окказиональными по своей сущности, все объединены единым мотивационным кодом, который является отражением ментально-языковой структуры текста.
Примечания
1 Агитационная книга «Доцент Юрков», которая была распространена в ходе предвыборной гонки в округе Варавино-Фактория.
2 Сидорова Т.А. Статус морфемы с позиций когнитивной лингвистики II Вестн. Помор, ун-та. Сер. «Гуманит. и соц. науки». 2002. № 2. С. 57.
3 Ее же. Мотивированность слов фразеологизированной морфемной структуры в современном русском языке (системно-функциональный и когнитивный аспекты): моногр. Архангельск, 2007. С. 247.
4 МыркинВ.Я. Язык - Речь - Контекст - Смысл. Архангельск, 1994. С.45.
5 Сидорова Т. А. Особенности репрезентации словообразовательного концепта II Прагматика и семантика слова итекста: сб. науч. ст. / отв. ред. и сост. Л.А. Савелова. Архангельск, 2006. С. 17.
6ПрохоровЮ.Е. В поисках концепта. М., 2008. С. 25.
7КасевичВ.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988. С. 59.
Egorova Ekaterina
DERIVATIONAL-SEMANTIC SPACE OF THE TEXT AS A VARIETY OF MENTAL-LANGUAGE SPACE (On the Material of the Regional Research)
The article considers the issue of juridical derivational means. The primary aim of the article lies in the search for a unified motivational code of the derivational space, research of the word-formation level and mechanisms of forming text derivational senses in the publicists (propaganda) text.
Контактная информация: e-mail\ ruslitl6@rambler.ru
Рецензент - Сидорова T.A., доктор филологических наук, доцент кафедры русского языка Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
