CC BY
89Е.И. Иноземцева,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, Махачкала
Аннотация: В статье сделана попытка показать место и роль Дербента в культурно-цивилизационном пространстве средневекового Кавказа. Опираясь на письменные источники, автор выделяет важные особенности и характерные черты города на «вечном перекрестке», полиэтничность которого была основным структурообразующим фактором, культурная среда представляла собой своеобразный симбиоз, основанный в течение столетий на взаимодействии и взаимовоздействии традиций, носителями которых были исторически сложившиеся этнические, конфессиональные и социальные группы горожан. Определенный негативный баланс в культурно-историческом процессе средневекового Дербента приходился на работорговлю. Будучи традиционно одним из транзитных центров работорговли на Восточном Кавказе, он в XI-XIII вв. приобрел статус наиболее известного и оживленного рынка «живого товара». В процессе исламизации дагестанцы оказались в сфере непосредственного влияния арабо-мусульманской цивилизации. Вместе с религией сюда пришла богатейшая научная и художественная литература народов Ближнего и Среднего Востока, оказав исключительно плодотворное влияние на развитие духовной жизни региона. Представители мусульманской элиты Дербента были признанными авторитетами в области хадисоведения, мусульманского права. Средневековый Дербент был не только религиозным, но и крупным центром духовной культуры, своего рода интеллектуальной базой, фундаментом местной мусульманской духовной элиты. Арабский язык и письменность сыграли здесь свою роль, которую трудно переоценить в формировании местной культуры и науки.
В сравнительно-историческом аспекте развитие средневекового Дербента имело свою ярко выраженную специфику, обусловленную прежде всего многовековой историей города, создавшей уникальные условия для формирования этноконфессионального состава населения города, для хозяйственной и общественной жизни. Именно потому что полиэтничность являлась основным структурообразующим фактором в Дербенте, его следует рассматривать как своеобразную модель стабильного долговременного межэтнического взаимодействия.
Дербент исторически на протяжении столетий являлся известным на Восточном Кавказе центром крупномасштабной транзитной торговли.
Реализуя естественные потребности народов в обмене товарами, торговля была мощным фактором созидания, ибо стимулировала развитие ремесел, науки, искусства, освоение новых территорий, строительство городов. Торговля выступала и как важный фактор мира, ибо нуждалась в политической стабильности. Вместе с тем торговля была фактором культуры диалога, культуры цивилизованного общения, уважения обычаев и веры партнеров в торговле.
Важной особенностью Дербента была его уникальная социокультурная функция: он являлся центром не только экономического, но и трудно переоценимого культурного притяжения.
Ключевые слова: средневековье, Кавказ, Дербент, Арабский халифат, ислам, арабо-мусульманская цивилизация, турки-османы, монголы, Сефевиды, баят, микри, поликонфессиональность, полиэтничность, межэтническая и межконфессиональная толерантность, Джума-мечеть, Дагестан, Российская империя, Петр I, Иран, Надир-шах, шелковый транзит.
DERBENT IN CULTURAL AND CIVILIZATION SPACE OF THE MIDDLE AGES:
FEATURES AND PECULIARITIES
E.I. Inozemtseva,
Candidate of Historical Sciences, Senior Researcher, Institute of History, Archaeology and Ethnography,
Dagestan Scientific Center, RAS, Makhachkala
Abstract: The article covers the place and role of Derbent in the cultural and civilization space of the Medieval Caucasus. Basing on written sources, the author highlights important features and peculiarities of the town situated at the 'eternal crossing', its polyethnic nature was the main structure-forming factor and the cultural environment was a kind of symbiosis based on centuries of interaction of traditions of historically developed ethnic, confessional and social groups of townspeople. A certain negative balance in the historical and cultural process of Medieval Derbent was accounted for the slave trade. Traditionally being one of the transit centers of the slave trade in the Eastern Caucasus, in the 11th-13th centuries Derbent acquired the status of the most well-known and active slave trade market. During the process of Islamization, Dagestan people found themselves under direct influence of the Arab-Muslim civilization. Together with the religion, the rich scientific literature and fiction of the peoples of the Middle East came here and had an entirely fruitful influence on the development of spiritual life of the region. Representatives of the Muslim elite of Derbent were recognized authorities in the field of hadith science and Muslim law. Medieval Derbent was not only a religious but also a major center of spiritual culture, a kind of intellectual base and foundation of the local Muslim spiritual elite. The Arabic language and writing were critical for the formation of the local culture and science.
In the comparative historical aspect, the development of Medieval Derbent had a strongly-pronounced specific character conditioned, first of all, by the centuries-old history of the town, which created unique conditions for the formation of the ethno-confessional composition of the town's population, for the development of economic and social life. As polyethnicity was the main structure-forming factor in Derbent, it should be considered as a specific model of stable long-term interethnic interaction.
For many centuries, Derbent was a well-known center of large-scale transit trade in the Eastern Caucasus. Realizing the natural needs of peoples for the exchange of goods, trade was a powerful factor of creation because it stimulated the development of crafts, science, art, development of new territories, and construction of towns. Trade was also an important factor of peace as it required political stability. At the same time, trade was a factor of dialogue culture, the culture of civilized communication, respect for customs and faith of partners in trade.
An important feature of Derbent was its unique socio-cultural function: it was the center of not only economic, but also considerable cultural attraction.
Keywords: Middle Ages, Caucasus, Derbent, Arab Caliphate, Islam, Arab-Muslim civilization, Ottoman Turks, Mongols, Safavids, Bayat, Mikri, polyconfessionality, polyethnicity, interethnic and inter-confessional tolerance, Jame Mosque, Dagestan, Russian Empire, Peter I, Iran, Nadir Shah, silk transit.
«Дербент, пережив века и тысячелетия,
впитал в себя все этапы цивилизации».
ВВ. Путин
В современном научном контексте не последнее место занимают этноурбанистические исследования народов Кавказа, а именно таких центров, которые дают своего рода срез динамики развития всего региона в целом, аккумулировавших важнейшие изменения, происходившие в крае под воздействием различных факторов.
Выгодное географическое положение Дагестана на перекрестке сухопутного и Великого водного пути по Волге и Каспийскому морю предопределило ему на протяжении тысячелетий историческую роль «моста», связывавшего два континента, два мира, своего рода «перекрестка цивилизаций», зоны активных и разносторонних связей Европы и Азии, Востока и Запада, Севера и Юга. Здесь на западном побережье Каспийского моря перекрещивались важнейшие международные магистрали Евразии, и Прикаспийский путь был столь же известен, как и
знаменитый «шелковый транзит». Через торговые связи, осуществлявшиеся еще в древности по этой международной коммерческой артерии, не только шел обмен необходимыми товарами, но и происходил важный процесс широкого заимствования культурных, хозяйственно-технических достижений, знаний, традиций, идей [7, с. 3].
Дагестан всегда отличался исключительной даже для Кавказа этнической мозаичностью, этнолингвистической и этноконфессиональной пестротой. Данное обстоятельство как нельзя нагляднее представлено в одном из древнейших городов Российской Федерации, каким является Дербент, выступающий своеобразной моделью стабильного, долговременного межэтнического взаимодействия. Здесь на протяжении веков складывался и уживался удивительный конгломерат «племен и народов», взаимодействуя и взаимообогащая друг друга.
Благодаря своему выгодному стратегическому положению и наличию мощной фортификационной системы, Дербент смог пережить многочисленные войны, арабское завоевание и вторжение кочевников. Следует заметить, что исторический опыт Дербента отличается от опыта других городов в рамках сегодняшнего Дагестана - Терского города (XVI-XVИ вв.), Святого Креста (XVIII в.), Кизляра (XVIII в.), а также Темир-Хан-Шуры и Петровска, основанных в середине XIX века по воле военного руководства «Русского Кавказа».
История Дербента неразрывно связана с миграционными процессами, которые и привели к формированию в нем различных этноконфессиональных групп. Полиэтничность была основным структурообразующим фактором в городе. Культурная среда города представляла собой своеобразный симбиоз, в основе которого лежали слияние и взаимодействие традиций, носителями которых были разные этнические, конфессиональные и социальные группы горожан.
Возникнув первоначально как военная крепость на северных границах персидских владений, Дербент уже ко времени арабского завоевания превратился в развитый средневековый город. В 716 году он был включен в состав Арабского халифата и в течение столетий играл роль главного оплота мусульманского мира на северных границах халифата, был центром распространения ислама в регионе. Богатая отечественная и зарубежная «Дербендиада» позволяет нам оценить место и роль Дербента в культурно-цивилизационном пространстве как раннего, так и более поздних периодов средневековья на Кавказе. По своей величине, значению, роли в сфере торговли, ремесла, культуры, своим связям с сельским хозяйством и влиянию на соседние земли и владения Дербент стал вровень со многими крупными городами халифата.
В арабских источниках IX века упоминают о 24-тысячном гарнизоне сирийских воинов, поселенном в Дербенте. Несколько тысяч арабов были поселены недалеко от Дербента в специально возведенных крепостях. В самом Дербенте арабы заселялись по племенному признаку. Названия кварталов по именной принадлежности сохранялись в топонимике Дербента еще в XVII-XVШ вв. [21, с. 167, 185].
Монголы вторглись в регион в 617 г.х. (1220/21) и застали Дербент сильно укрепленным, и, не осмелившись даже попытаться овладеть городом, обошли его укрепления по горам. Во время второго нашествия монголов на Кавказ им удалось в 1239 г. захватить Дербент. Но, вероятно, учитывая его особую стратегическую значимость и грандиозную мощь его крепостных стен, монголы посчитали более выгодным покорить Дербент на каких-либо почетных условиях [14, с. 46].
Работорговля - неотъемлемая часть человеческой цивилизации. В Римской империи, в античной Греции, в Византии, в странах Ближнего и Дальнего Востока и практически всюду на протяжении всех исторических эпох мы сталкиваемся с этим явлением. Определенный негативный баланс в культурно-историческом процессе средневекового Дербента в XI-XШ вв. также приходился на работорговлю [9]. Будучи традиционно одним из транзитных центров работорговли на Восточном Кавказе, Дербент приобрел в тот период статус наиболее известного и оживленного рынка «живого товара». Город лежал на пути в мусульманские страны, куда доставлялись рабы «греческие, печенежские, хазарские» [5, с. 681]. Дербентская аристократия поддерживала свое положение торговлей военной добычей и военнопленными. В этот процесс были вовлечены и феодальные владетели внутреннего Дагестана, территориально тяготевшие к дербентскому рынку.
Относительно Дербента XV-XVI веков мы читаем у В.В. Бартольда следующее: «...Дербент описывается уже не как арабский, а как тюркский город. о том, как и когда арабское население
было вытеснено тюркскими пришельцами, мы не имеем никаких сведений. Этот процесс, -полагает он, - очевидно, связан с постепенной тюркизацией Азербайджана и остальных северозападных провинций Персии со времени сельджукской династии» [4, с. 34].
По данным А.В. Комарова, еще до 1873 г. «в Дербенте различаются между собою следующие тюркские племена: 1) караманлы, переселенные шахом Исмаилом в 1509 году, 2) курчи, пришедшие при шахе Тахмаспе в 1540 году, 5) баят, при шахе Аббасе в конце XVI века, 5) микри, пришедшие при шахе Надире в 1741 году» [12, с. 25].
Термин «баят» до сих пор сохранился в названии южных ворот Дербента (Баят-капы). Этнический термин «микри» сохранился в названии одного из квартальных родников Дербента. Е.И. Козубский писал, что «общество «микри» в числе 150 семейств призвано было охранять двор, гарем и сокровища Надира в Дербенте» [11, с. 90].
В начале XVI столетия Дербент попадает под власть Сефевидов, а в конце XVI в. его завоевывают турки-османы. В начале следующего века Дербент снова попадает в руки Сефевидов, а со второй половины XVI века до начала XVIII в. им управляют персидские ставленники. Сефевиды также вели активную переселенческую политику. Сотни семей, в основном тюркоязычных, из Тебриза и других провинций Персии обрели в Дербенте новое место жительства.
В процессе исламизации дагестанцы оказались в сфере непосредственного влияния арабо-мусульманской цивилизации. Вместе с религией сюда пришла богатейшая научная и художественная литература народов Ближнего и Среднего Востока, оказав исключительно плодотворное влияние на развитие духовной жизни, в частности Дербента - крупного культурного центра Восточного Кавказа. Представители мусульманской элиты Дербента были признанными авторитетами в области хадисоведения, мусульманского права. «Во многих городах Ближнего Востока проходили учебу или же вели преподавательскую работу дагестанцы, носившие нисбу ад-Дербенди, т.е. чья жизнь или творческая деятельность каким-то образом связаны с Дербентом, с Дагестаном в целом», - пишет известный востоковед А.Р. Шихсаидов [28, с. 15].
Особо следует сказать о роли в культурной жизни средневекового Дербента комплекса дербентской Джума-мечети, одного из крупнейших и наиболее важных в историко-культурном отношении мусульманских культовых памятников Кавказа [27]. Ученые считают эту мечеть самой древней на территории бывшей Российской империи. Джума-мечеть являлась идеологическим центром и средоточием общественной и культурной жизни Дербента, давала ему статус города, определяла его политическое положение [23, с. 192].
Средневековый Дербент был не только религиозным, но и крупным центром духовной культуры, своего рода интеллектуальной базой, фундаментом местной мусульманской духовной элиты, вокруг которого развивалась и получала дальнейшее распространение арабо-мусульманская культура на Северо-Восточном Кавказе, ставшая составной частью духовной культуры народов региона.
Арабский язык и письменность сыграли здесь свою значительную роль в формировании местной культуры и науки. Арабским языком в Дагестане пользовались на протяжении ряда столетий при составлении официальных бумаг, при ведении делопроизводства. На арабском читали светскую и религиозную литературу, создавали исторические хроники и литературные сочинения, писали научные трактаты, фиксировали статьи местного обычного права - адатов, выбивали надписи на камнях, предназначавшихся для мечетей и надгробных памятников. На основе арабской графики формировалась и местная письменность «аджам».
XVIII в. в истории «города на вечном перекрестке» был особенно насыщенным, судьбоносными для народов, населяющих регион, событиями и процессами, определявшими политическую роль Дербента и степень социально-экономического развития Дербентского владения [18].
Каспийский (Персидский) поход Петра I 1722-1723 гг. стал масштабной попыткой реализации имперских задач внешней политики России на Востоке, ее первой серьезной внешнеполитической акцией за пределами традиционной сферы ее влияния - в регионах другого цивилизационного пространства в условиях иной социокультурной среды с собственными традициями государственности, религии и культуры [15, с. 9].
В результате летней кампании 1722 г. российская армия в течение трех недель заняла территорию от Аграханского залива до р. Милюкент за Дербентом. Столь быстрое ее продвижение объяснялось не только многочисленностью, боеспособностью и оперативностью предпринимаемых командованием мер, но и положением феодального разбоя, политических неурядиц, произвола коррумпированной шахской администрации, царивших в державе Сефевидов [24, с. 66].
Казалось, что обстановка как бы способствовала дальнейшему продвижению российской армии. Однако гибель в бурю на Каспии российской эскадры с провиантом и артиллерией внесла свои жесткие коррективы в судьбу предпринятой Россией внешнеполитической акции. В результате император решил вернуться в Петербург, оставив войска в регионе, отдав важные распоряжения по укреплению своих позиций не только в Дербенте. После Каспийского похода в течение тринадцати лет Россия создавала военно-колониальную администрацию в регионе, содержала экспедиционный контингент - Низовой корпус и флот, выстраивала отношения с местной элитой, накапливала опыт различных форм взаимодействия с населением - от карательных экспедиций до приспособления к местным культурно-историческим традициям. Была предпринята попытка экономического освоения этих территорий, заселения их христианским населением - армянами и грузинами.
Следует заметить, что по инициативе Петра I еще до похода в 1715-1719 гг. в западный Прикаспий были отправлены военные специалисты с целью тщательного изучения его топографии, внутри- и внешнеполитического положения, экономических возможностей и этнокультурного состава населения региона, которыми были собраны подробные сведения. Планы Петра I по изучению и освоению природных богатств Прикаспия были продиктованы его стремлением обеспечить источниками сырья российскую мануфактурную промышленность.
Кабинет Петра I разработал ряд мероприятий по ведению планомерной эксплуатации природных богатств Прикаспия, причем особое внимание уделялось торговле с государствами Прикаспия через Дербент [8]. В частности, дербентские купцы официально приравнивались к российским в оплате пошлин, что было вдвое дешевле, чем для иностранных торговцев. В 1724 г. сенатским указом промышленнику Демидову разрешалось ввозить в Дербент железо его заводов, отпуск которого на Восток был ограничен и даже запрещен [22, с. 295-296].
Император придавал большое значение Дербенту как оплоту российского влияния на Кавказе. Покидая его, Петр I оставил множество распоряжений, направленных и на укрепление фортификационных построек, и на обустройство дербентской гавани, наметив еще множество грандиозных задумок и планов [17].
Для обустройства гавани предполагалось «построить на продолжение городских стен два мола, причем южный мол вывести в море более чем на 400 метров и по кривой линии приблизить к северному, оставив между ними проход для судов» [26, с. 22]. Работы по реконструкции гавани проводились в 1723-1724 гг., но удалось построить лишь небольшой участок южного мола и был начат северный мол. В то же время проводились работы по исправлению стен и ворот города.
О масштабах проводимых работ в Дербенте свидетельствует участие в них двух с половиной тысяч украинских и донских казаков. Более того, генерал-майор М.А. Матюшкин дополнительно требовал для «гаванных работ» в Дербенте прислать еще 6 тыс. каменщиков и 700 кузнецов. Для руководства фортификационными работами из столицы прибыл опытный инженер генерал-майор А. де Бриньи [15, с. 164].
Особое внимание было уделено развитию виноградарства и садоводства. Были приглашены из Европы специалисты, которые стали выращивать завезенные оттуда ценные сорта винограда. Таким образом и была заложена основа отрасли хозяйствования, которая в последующие века получила широкое развитие и оказала большое влияние на экономику Дербента и его округи [20, с. 69-73].
После смерти Петра I российское правительство отказалось от активной политики на Кавказе, а прикаспийские области были возвращены Ирану. 21 января 1732 г. между Россией и Ираном в Реште был заключен договор, по условиям которого Россия добровольно отказывалась от прикаспийских областей до устья Куры в пользу Ирана. А 10 марта 1735 г. был заключен
Гянжинский договор, по условиям которого города Баку и Дербент с прилегающими областями Россия передавала Ирану.
В начале 30-х гг. XVIII в. в Иране стал выдвигаться своей энергичной антитурецкой деятельностью один из военачальников Надир-Кули из племени афшар, который, сделав блестящую карьеру, благодаря своей энергии и решимости в 1736 г. был избран иранским шахом. Утвердившись в этом статусе, преисполненный решимости вернуть утраченные иранской державой позиции, он начал свои широкомасштабные военные действия на востоке и на западе, затем и в Дагестане.
Действия войск Надир-шаха в Дагестане принесли огромные бедствия и страдания народам, его населяющим. В 1730 году жители Дербента, не выдержав унижений и насилия, восстали [2, с. 188]. Восстание, спустя некоторое время, было подавлено. В наказание и в целях предупреждения новых волнений из Дербента насильственно переселили 100 семей в глубь империи Надир-шаха в Хамадан [16, с. 78]. Ходили слухи о намерении шаха выселить в Хорасан всех дербентцев, а в Дербент пригнать население из глубинных областей Ирана. Об этом 21 мая 1737 г. сообщал в центр русский консул [19, с. 179].
Интересно заметить, что в материалах научной конференции, состоявшейся в Махачкале в мае 2012 г., прозвучала оценка сотрудника Института истории НАН Азербайджана канд. ист. наук Д.М. Азимли, который, взывая к кавказоведам не политизировать историческую науку и «критически относиться к источникам, которые подвергались различным фальсификациям на протяжении веков», называет Надир-шаха великим полководцем, создавшим огнем и мечом обширную империю, достойным восхищения стратегом, великим мыслителем, прагматиком, преследовавшим, как и Петр Великий, далеко идущие планы, оставившим «неизгладимый след в истории человечества» [1, с. 40-45].
Как и Петр I, Надир-шах якобы хотел вернуть Дербенту его прежнее значение важного морского порта. Опустевшая часть города, прилегавшая к морю, должна была быть заселена вновь. Чтобы показать пример населению Дербента, Надир приказал построить здесь для себя дворец. Однако сегодня от этих построек не осталось и следа. Уходя из региона, растеряв награбленную казну, голодные и оборванные войска Надира оставили опустевший Дербент, усеянный разлагающимися трупами погибших от голода и страданий людей. Именно здесь, в Дагестане, «закатилась звезда Грозы Вселенной», т.е. Надир-шаха [6, с. 139-181].
После распада персидской державы Дербент оказывается фактически независимым феодальным владением. В 1765 г. город в рамках Дербентско-Кубинского ханства попадает под власть Фатали-хана, который, перенеся в Дербент свою резиденцию, приказал построить в цитадели дворец, который современники восхваляли как великолепную постройку, от которого сегодня не осталось и следа. При его сыне Ших-Али-хане Дербент был занят русскими войсками в 1799 г., в конце которого по приказу императора Павла он был оставлен.
В мае 1806 г. Дербент был вторично занят генералом Глазенапом и население города принесло присягу российскому императору, что и определило будущее древнего города на следующие столетия в контексте процесса постепенной инкорпорации народов Дагестана в хозяйственно-экономическую систему Российской империи.
В средневековье на протяжении длительного периода важнейшим торгово-экономическим центром Кавказа и всего Ближнего Востока, крупнейшим узлом международной транзитной торговли, а также одним из самых крупных портов на Каспии продолжал выступать древний Дербент, расположенный на стыке Азии и Европы [13, с. 85].
Данные средневековых источников позволяют утверждать, что в товарообмен со странами Юго-Восточной Европы, Ближнего Востока и др. были вовлечены не только собственно жители Дербента, но и жители предгорного и нагорного Дагестана. В городе на «вечном перекрестке» на протяжении веков, как уже нами подчеркивалось, складывалось и уживалось удивительное сообщество «племен и народов», взаимодействуя и взаимообогащая друг друга. Особую роль в этом процессе играла торговля, являясь не только одной из прибыльных сфер хозяйственной деятельности, но и формой образа жизни и культуры людей. Иноземные купцы в основном занимались посреднической торговлей между народами Северо-Восточного Кавказа, Ираном и Россией, а через Россию с Европой. Важная роль в осуществлении крупномасштабного
товарооборота по этой международной коммерческой артерии отводилась предприимчивому армянскому купечеству, имевшему богатый коммерческий опыт и традиции, а также российскому торговому флоту на Каспии. Что касается армянского населения Северо-Восточного Кавказа, то оно формировалось в XVIII - начале XIX в. преимущественно за счет выходцев из Ирана и Турции - стран, между которыми была поделена Армения в 1639 году. Но известны и более ранние миграции армян, зафиксированные документально еще в XI-XII вв. в Южном Дагестане. В XГV-XVII вв. армяне фиксируются в Дербенте. Отсюда армянские купцы через Астрахань вели активную торговлю с Русским государством. К концу XVIII в. в городе насчитывалось около 100 армянских домов [25, с. 28]. В 1797-1799-е гг., после опустошительного похода персидских войск в Закавказье, часть дербентских армян переселилась на Северный Кавказ [11, с. 306].
В XVII в. русская торговля с Западом сосредотачивалась в Архангельске, откуда пролегал водный путь по Северной Двине, Сухоне, Волге, Каспийскому морю в сефевидское государство. Участие большого количества индийских купцов в реэкспорте восточных товаров через Дербент в Астрахань, а оттуда в центральные районы России и далее в Европу отмечается на рубеже XVII-XVIII вв. Индусы, жившие, в частности, в Дербенте, держали в своих руках в изучаемое время, пожалуй, всю восточную торговлю [3, с. 35].
В XVИ-XVШ вв. в экономике шелк отчасти приравнивался по своей значимости к нынешней нефти: войны крупнейших морских держав Франции и Англии вызывали скачок цен на шелк. В обеспечении «шелкового транзита» из Персии в Россию и далее в Европу огромную роль сыграл Дербент, чему способствовали его удачное географическое и геополитическое положение и наличие морского порта. Средневековый Дербент представлял собой полиэтниичный и поликонфессиональный конгломерат представителей торговых кругов различных государственных образований Прикаспия, в частности Дагестана, а также Русского государства и индусов, объединенных общими экономическими интересами и потребностями, многообразными формами сотрудничества. Важным обстоятельством бытования такой межэтнической и межконфессиональной толерантности являлась торговля. Древний город, расположенный на «вечном перекрестке», на протяжении столетий являл собой важный узел крупномасштабной обоюдовыгодной торговли двух континентов, воплощая в жизнь азиатско-европейский «шелковый транзит» всемирного значения по Волжско-Каспийскому пути [10, с. 33-40].
В заключение следует отметить, что приведенные выше нами известные, но особо примечательные и, на наш взгляд, важные, а также характерные данные из огромного свода отечественной «Дербендиады» позволили нам, ни в коей мере не претендуя на истину в последней инстанции, попытаться дать по возможности полное в рамках научной статьи представление о специфике и особенностях развития «города на вечном перекрестке» в культурно-цивилизационном пространстве средневековья.
В то же время, несмотря на интенсивные языковые контакты и экономическое сотрудничество, все этнические общины имели в городе отдельные кварталы. Этот принцип расселения сохранялся в Дербенте до наших дней.
ЛИТЕРАТУРА
1. Азимли Д. Надир-шах Афшар - полководец, воин и правитель // Кавказ и Ближний Восток от Каспийского похода Петра I до распада державы Надир-шаха: Мат-лы Международной научной конференции, проведенной в рамках «Года Российской истории» 25 мая 2012 г. в Махачкале. Махачкала, 2012. С. 40-45.
2. АруноваМ.Р., Ашрафян К.З. Государство Надир-шаха Афшара. М., 1958. - 283 с.
3. Ашурбейли С. Экономические и культурные связи Азербайджана с Индией в средние века. Баку: Элм, 1990. - 149 с.
4. Бартольд В.В. Дербент // Сочинения. Т. III. М., 1965. - 754 с.
5. Бартольд В.В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира // Сочинения. М., 1963. Т. II. Ч. I. С. 651-772.
6. Гаджиев В.Г. Разгром Надир-шаха в Дагестане. Махачкала, 1996. - 262 с.
7. Гаджиев М.С. Между Европой и Азией. Из истории торговых связей в албано-сарматский период. Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 1997. - 154 с.
8. Иноземцева Е.И. Дагестанский вектор кавказской политики Петра I // Кавказ и Ближний восток от Каспийского похода Петра I до распада державы Надир-шаха. Мат-лы Международной конференции. Махачкала, 2012. С. 121-126.
9. Иноземцева Е.И. Институт рабства в феодальном Дагестане. Очерки истории. Махачкала, 2014. - 295 с.
10. Иноземцева Е.И. Международная транзитная торговля - важный фактор межконфессиональной и международной толерантности в средневековом Дербенте // // Вестник Института ИАЭ. 2015. № 1(41). С. 33-40.
11. Козубский Е.И. История города Дербента 1806-1906. Темир-Хан-Шура, 1906. - 468 с.
12. Комаров А.В. Народонаселение Дагестанской области // ЗКОРГО. Кн. 8. Тифлис, 1872.
13. Кудрявцев А.А. Город, не подвластный векам. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1976. - 143 с.
14. Кудрявцев А.А. Феодальный Дербент: пути и закономерности развития города в VI - сер. XII в. М.: Наука, 1993. - 320 с.
15. Курукин И.В. Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735). М., 2010. - 381 с.
16. Левиатов В.Н. Очерки истории Азербайджана. Баку, 1948. - 227 с.
17. Лысцов В.П. Персидский поход Петра I. М., 1958. - 247 с.
18. Магомедов Н.А. Дербент и Дербентское владение в XVIII - первой половине XIX вв. (Политическое положение и экономическое развитие). Махачкала, 1998. - 247 с.
19. Магомедов Н.А. Положение Дербента против захватнической политики Надир-шаха в 3040-х годах XVIII в. // Кавказ и Ближний Восток от Каспийского похода Петра I до распада державы Надир-шаха: Мат-лы Международной научной конференции, проведенной в рамках «Года Российской истории» 25 мая 2012 г. в Махачкале. Махачкала, 2012. С. 173-177.
20. Магомедов Н.А., Магарамов Ш.А. Модернизация экономической деятельности Дербента петровским правительством // Вестник Кемеровского государственного университета. 2016. № 4. С. 69-73.
21. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербента X-XI вв. М., 1963. - 270 с.
22. Русско-дагестанские отношения в XVII - первой четверти XVIII вв.: Документы и материалы / Составит. Р.Г. Маршаев. Махачкала, 1958. - 336 с.
23. Стародуб Т.Х. Мусульманские культовые здания в системе арабского города // Городская художественная культура Востока. М., 1990. С. 190-200.
24. Сотавов Н.А. Крах «Грозы Вселенной». Махачкала, 2000. - 224 с.
25. Тер-Саркисянц А.Е. Армяне. История и этнокультурные традиции. М., 1998. -397 с.
26. Хан-Магомедов С.О. Дербент. Горная стена. Аулы Табасарана М., 1979. - 288 с.
27. Хан-Магомедов С.О. Джума-мечеть в Дербенте // Советская археология, 1970. №1.
28. Шихсаидов А.Р., Тагирова Н.А., Гаджиева Д.Х. Арабская книга в Дагестане. Махачкала, 2001. - 256 с.
REFERENCES
1. Azimli D. Nadir-shakh Afshar - polkovodets, voin i pravitel' // Kavkaz i Blizhnii Vostok ot Kaspiiskogo pokhoda Petra I do raspada derzhavy Nadir-shakha: Mat-ly Mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii, provedennoi v ramkakh «Goda Rossiiskoi istorii» 25 maya 2012 g. v Makhachkale. Makhachkala, 2012. S. 40-45.
2. ArunovaM.R., Ashrafyan K.Z. Gosudarstvo Nadir-shakha Afshara. M., 1958. - 283 s.
3. Ashurbeili S. Ekonomicheskie i kul'turnye svyazi Azerbaidzhana s Indiei v srednie veka. Baku: Elm, 1990. - 149 s.
4. Bartol'd V.V. Derbent // Sochineniya. T. III. M, 1965. - 754 s.
5. Bartol'd V.V. Mesto prikaspiiskikh oblastei v istorii musul'manskogo mira // Sochineniya. M., 1963. T. II. Ch. I. S. 651-772.
6. Gadzhiev V.G. Razgrom Nadir-shakha v Dagestane. Makhachkala, 1996. - 262 s.
7. GadzhievM.S. Mezhdu Evropoi i Aziei. Iz istorii torgovykh svyazei v albano-sarmatskii period. Makhachkala: IIAE DNTs RAN, 1997. - 154 s.
8. Inozemtseva E.I. Dagestanskii vektor kavkazskoi politiki Petra I // Kavkaz i Blizhnii vostok ot Kaspiiskogo pokhoda Petra I do raspada derzhavy Nadir-shakha. Mat-ly Mezhdunarodnoi konferentsii. Makhachkala, 2012. S. 121-126
9. Inozemtseva E.I. Institut rabstva v feodal'nom Dagestane. Ocherki istorii. Makhachkala, 2014. -295 s.
10. Inozemtseva E.I. Mezhdunarodnaya tranzitnaya torgovlya - vazhnyi faktor mezhkonfessional'noi i mezhdunarodnoi tolerantnosti v srednevekovom Derbente // // Vestnik Instituta IAE. 2015. № 1(41). S. 33-40.
11. Kozubskii E.I. Istoriya goroda Derbenta 1806-1906. Temir-Khan-Shura, 1906. - 468 s.
12. KomarovA.V. Narodonaselenie Dagestanskoi oblasti // ZKORGO. Kn. 8. Tiflis, 1872.
13. KudryavtsevA.A. Gorod, ne podvlastnyi vekam. Makhachkala: Dagknigoizdat, 1976. - 143 s.
14. Kudryavtsev A.A. Feodal'nyi Derbent: puti i zakonomernosti razvitiya goroda v VI - ser. XII v. M.: Nauka, 1993. - 320 s.
15. Kurukin I.V. Persidskii pokhod Petra Velikogo. Nizovoi korpus na beregakh Kaspiya (17221735). M., 2010. - 381 s.
16. Leviatov V.N. Ocherki istorii Azerbaidzhana. Baku, 1948. - 227 s.
17. Lystsov V.P. Persidskii pokhod Petra I. M., 1958. - 247 s.
18. Magomedov N.A. Derbent i Derbentskoe vladenie v XVIII - pervoi polovine XIX vv. (Politicheskoe polozhenie i ekonomicheskoe razvitie). Makhachkala, 1998. - 247 s.
19. Magomedov N.A. Polozhenie Derbenta protiv zakhvatnicheskoi politiki Nadir-shakha v 30-40-kh godakh XVIII v. // Kavkaz i Blizhnii Vostok ot Kaspiiskogo pokhoda Petra I do raspada derzhavy Nadir-shakha: Mat-ly Mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii, provedennoi v ramkakh «Goda Rossiiskoi istorii» 25 maya 2012 g. v Makhachkale. Makhachkala, 2012. S. 173-177.
20. Magomedov N.A., Magaramov Sh.A. Modernizatsiya ekonomicheskoi deyatel'nosti Derbenta petrovskim pravitel'stvom // Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta. 2016. № 4. S. 69-73.
21. Minorskii V.F. Istoriya Shirvana i Derbenta X-XI vv. M., 1963. -270 s.
22. Russko-dagestanskie otnosheniya v XVII - pervoi chetverti XVIII vv.: Dokumenty i materialy / Sostavit. R.G. Marshaev. Makhachkala, 1958. - 336 s.
23. Starodub T.Kh. Musul'manskie kul'tovye zdaniya v sisteme arabskogo goroda // Gorodskaya khudozhestvennaya kul'tura Vostoka. M., 1990. S. 190-200.
24. Sotavov N.A. Krakh «Grozy Vselennoi». Makhachkala, 2000. - 224 s.
25. Ter-Sarkisyants A.E. Armyane. Istoriya i etnokul'turnye traditsii. M., 1998. -397 s.
26. Khan-Magomedov S.O. Derbent. Gornaya stena. Auly Tabasarana M., 1979. - 288 s.
27. Khan-Magomedov S.O. Dzhuma-mechet' v Derbente // Sovetskaya arkheologiya, 1970. №1.
28. Shikhsaidov A.R., Tagirova N.A., Gadzhieva D.Kh. Arabskaya kniga v Dagestane. Makhachkala, 2001. - 256 s.
