CC BY
73
© •2003 r. В.Н. Сергеев
ДЕПУТАТЫ РОССИЙСКОГО КАЗАЧЕСТВА ВI ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ (1906 г.)
Цель данной статьи — изучить место и роль казачьих депутатов во внутренней организации Думы и показать обличительный характер их борьбы за свои права. Достижение поставленной цели может составить аргумент в ликвидации имеющегося отставания в исследовании парламентской деятельности казачества. Лишь недавно появились первые статьи, затрагивающие отдельные аспекты этой проблемы [1], что свидетельствует об ее актуальности.
Выборы в I Государственную думу прошли по демократическому избирательному закону 11 декабря
1905 г. (были созданы 135 избирательных округов, которыми являлись губернии и области империи). Отдельными округами были крупнейшие города (всего 26 городов, в том числе и Ростов-на-Дону). По упомянутому закону Европейская Россия избирала 412 депутатов (79 %), Польша - 37 (7 %), Кавказ - 29 (6 %), Сибирь и Дальний Восток - 25 (4 %), Средняя Азия и Казахстан - 21 (4 %). В Кавказский избирательный округ входили Терская, Кубанская, Дагестанская области, Черноморская губерния. Из 11 казачьих войск преимущество, таким образом, было обеспечено войскам, сосредоточенным в Европе. Нужно учесть, что небольшой процент казачества в ряде округов (губерний) объясняет причину неизбра-ния или задержки выборов станичников от большинства войск России (Семиреченское казачество насчитывало всего 3,5 % населения области; Астраханское было сосредоточено только в Астраханской и Саратовской губерниях; Сибирское проживало разрозненно в Акмолинской, Семипалатинской областях и частично в Томской губернии; Амурское - рассредоточено на 1800 верст вдоль берега Амура от слияния рек Шилки и Аргунь до Хабаровска.
Первые выборы в Думу проходили в Области войска Донского (ОВД) 14-22 апреля 1906 г., производились двухстепенным порядком: первоначально избирались выборщики, а затем кандидаты. От девяти округов было выбрано 176 выборщиков: от волостей - 17; от станиц - 79; от съезда земледельцев - 47; от съезда городов - 37; от рабочих шахтеров - 6 [2].
Согласно указателю к стенографическим отчетам
I Государственной думы, ее депутатами от казачьих войск стали:
от Области войска Донского - Араканцев Михаил Петрович, товарищ прокурора; Васильев Иван Мартынович, урядник, станичный атаман; Ефремов Иван Николаевич, дворянин, почетный мировой судья, попечитель гимназии; Крюков Федор Дмитриевич, учитель, статский советник; Куликов Михаил Иванович, урядник, станичный атаман; Куркин Ефим Яковлевич, урядник, станичный атаман; Севастьянов Матвей Ни-' кифорович, урядник, станичный атаман; Скосырский Александр Михайлович, есаул, член окружного по
крестьянским делам присутствия; Харламов Василий Акимович, учитель гимназии, кандидат богословия;
от Кубанской области - Бардиж Кондратий Лукич, подъесаул, станичный атаман; Гришай Петр Андреевич, казак; Кочевский Никифор Григорьевич, казак, член городской управы;
от Оренбургской губернии — Выдрин Степан Семенович, казак, станичный атаман; Свешников Михаил Иванович, почетный станичный судья; Сидельни-ков Тимофей Иванович, землемер;
от’Терской области - Димиров Петр Петрович, казак, народный учитель;
от Уральской области - Бородин Николай Андреевич, статский советник [3].
Таким образом, из 11 казачьих войск России в I Государственную думу были избраны казаки от пяти войск - Донского (9 депутатов), Кубанского (3), Оренбургского (3), Терского (1), Уральского (1) -всего 17 человек. В последующих Государственных думах также доминировали донские казачьи депутаты, прежде всего потому, что это была самая крупная казачья область и государство поощряло избрание ее представителей в надежде на поддержку своей линии в Думе. Кроме того, на Дону был выше, чем в других казачьих войсках, уровень партийности масс населения. На выборах победили кадеты, а на Дону они имели большое влияние на казачество. По данным
В.В. Шелохаева, подтвержденным другими исследователями, большинство кадетских организаций на Дону являлись довольно крупными и сформировались накануне выборов в Думу в ноябре 1905 г., т.е. почти сразу после октябрьского учредительного съезда партии кадетов [4]. Так, в Новочеркасске организация насчитывала 1 тыс. человек, там имелся областной комитет партии кадетов, в Ростове - 1300 чел., в Таганроге - 150 чел. Донская казачья область была единственной, где кадетские организации существовали и в станицах: Урюпинской, Каменской, Орехово. На Дону в это время работал член ЦК партии конституционных демократов, уроженец хутора Кременско-го Усть-Быстрянской станицы, выпускник Московской духовной Академии (1899 г.) и историко-филологического факультета Московского университета (1904 г.) Василий Акимович Харламов.
Избранию казаков в Думу способствовали кадеты и в других казачьих областях. Так, в Оренбургской губернии кадетские группы действовали в Оренбурге, Челябинске и Троицке; в Терской казачьей области во Владикавказе, Пятигорске, Грозном и селе Алагир [4], на Кубани - в Екатеринодаре, Майкопе, Армавире, Ейске [5]. Именно от этих областей были избраны и избирались в последующие Думы казачьи депутаты.
Воин-казак избирался в Государственную думу для защиты интересов своего сословия, которое под
влиянием развития капитализма начало разрушаться (25 % хозяйств в казачьих войсках России были бедняцкими, свыше 50% - середняцкими, около 20 % -кулацкими). Разложение станицы привело к тому, что в 1905 - 1906 гг. казачество не всегда оправдывало надежды царизма на использование его в качестве антиреволюционной силы. В общем подъеме народной революции, как известно, отмечался и ряд его революционных выступлений.
Представление о составе I Государственной думы дают отчеты о ее заседаниях, где отмечено, что на 15 мая 1906 г. в Думе было 448 депутатов, а к концу ее существования с учетом прибывших опоздавших -499. В том числе конституционных демократов - 161, членов трудовой группы —97, союза автономистов -70, партии мирного обновления - 25, социал-демократов - 17, партии демократических реформ -14, прогрессистов - 12, беспартийных - 103 (в их числе организованных - 61, остальных - 42). Таким образом, на выборах в Думу успех сопутствовал партии кадетов [6].
Центральным вопросом в I Государственной думе был аграрный. Политические притязания кадетов заключались в требовании частичной политической амнистии, создании правительства, члены которого были бы «ответственны перед собранием народных представителей» и имели право «запроса и интерпелляции». Выдвигались также и требования расширения избирательных прав и других буржуазных свобод, увеличения крестьянского землепользования [7]. В думских комиссиях, однако, были похоронены их законопроекты об отмене смертной казни, о неприкосновенности личности, свободе совести и собраний. 8 мая 1906 г. кадеты внесли в Думу аграрный законопроект за подписью 42 депутатов, предлагавших дополнительное земельное наделение крестьян за счет казенных, монастырских, церковных, удельных, кабинетских земель, а также «частичного отчуждения помещичьей земли за выкуп “по справедливой оценке”» [8]. Но и этот законопроект, рассчитанный на сохранение помещичьего землевладения и отрыв крестьянских масс от революции и примирения их с помещиками, был обречен на провал. Правительство еще накануне созыва Государственной думы приняло решение распустить ее, если будет поставлен вопрос о «принудительном отчуждении».
Вторая по величине фракция Л Государственной думы - трудовики - представляла собой крестьянскую демократию, которая 23 мая 1906 г. выступила со своим аграрным законопроектом («Проект 104-х»). Крестьяне-трудовики требовали отчуждения помещичьих и прочих частновладельческих земель, превышающих «трудовую норму», создания «общенародного земельного фонда» и введения уравнительного землепользования по трудовой норме. Это был революционный законопроект, требовавший крутой ломки помещичьего землевладения.
В неоднородной по социальному составу донской группе казаковгдепутатов по аграрному вопросу существовал разброс мнений и оттенков взглядов. Это в
какой-то мере проливает свет на причину их отказа от выступления в Думе организованной силой - фракцией. Среди депутатов были богатые казаки, не желающие вообще касаться аграрного вопроса: правый есаул Скосырский, четыре станичных атамана, крупные землевладельцы, урядники Севостьянов, Васильев, Куркин, Куликов; трудовики — писатель Ф.Д. Крюков и избранный от крестьян казак Кулаков поддерживали «Проект 104-х» об уравнительном разделе земель; кадеты Араканцев, Бардиж, Ефремов (сочувствовал партии кадетов) поддерживали кадетский проект 42 депутатов об отчуждении помещичьих земель. Имели место симпатии левых казачьих депутатов к фракции «автономистов», а иных казачьих депутатов к другим фракциям в Думе. Все это отражало идущий в конце XIX - начале XX в. процесс расказачивания, разрушения казачьего сословия.
Депутаты Дона М.И. Севостьянов, И.М. Васильев, И.М. Куркин, А.М. Скосырский принадлежали к «Прогрессивной партии мирного обновления», образованной 12 июня 1906 г. незадолго до роспуска I Думы. Политические взгляды мирнообновленцев: сильная монархия и народное представительство. Совместно с кадетами Араканцевым, Харламовым, Ефремовым (прогрессист) донцы Севостьянов и Скосырский подписали (всего 32 чел.) запрос министру юстиции, где протестовали против незаконного многомесячного содержания в тюрьме рабочих и служащих-железнодорожников - участников революционных событий октября - декабря 1905 г. на Дону; их подписи стояли и под запросом министру путей сообщения с протестом против незаконного увольнения «нескольких тысяч человек железнодорожных служащих и рабочих». Однако партия мирного обновления не пользовалась влиянием среди казачества.
Большинство неграмотного казачества плохо понимало необходимость для станичников Государственной думы. Однако к казакам начали обращаться представители партии конституционных демократов с предложением совместно сформулировать проблемы казачьей жизни и зафиксировать их в приговорах станиц, которые предполагалось передавать казачьим депутатам в I Государственную думу. Так, на Дону возникли приговоры станиц Березовской, Глазунов-ской. Малодельской, Сергиевской и ряда других. Казаки требовали свободы собраний, свободы слова (устного и письменного), свободы союзов, вероисповеданий, неприкосновенности личности, демократизации избирательного процесса. Эти требования из Программы партии кадетов были отражены в приговорах многих станиц.
В ходе работы Думы в Петербург прибыл подъесаул Ф.К. Миронов (будущий красный командарм 2-й конной), который передал депутатам-казакам приговор станицы Усть-Медведицкой, содержавший собственно казачьи требования, отражавшие прогрессивные казачьи традиции народоправства, и самоуправления.
1. В войске Донском должно быть восстановлено самоуправление казачества, должен созываться по-
прежнему войсковой круг из всех казаков-граждан для решения всех вопросов внутренней жизни казачества, как это было встарь.
2. Выбор всех начальствующих в войске лиц должен быть из среды своих же казаков, начиная с войскового атамана.
3. Вся земля, заключающаяся в границах области кочевых орд и добытая кровью наших предков, должна всецело принадлежать казакам на общинном пользовании, что было подтверждено грамотой императрицы Екатерины II в 1786 г.
4. Современное станичное коневодство, заключающееся в обязательном содержании каждой станицей нескольких жеребцов, как причиняющее прямой хозяйственный вред казачьему благосостоянию должно быть упразднено.
5. Сделать в Государственной думе запрос военному министру: а) почему мобилизация казаков 2-й и 3-й очереди была совершена без требуемого законом опубликования высочайшего повеления через правительствующий Сенат; б) почему казачьи полки употребляются для внутренней полицейской службы; в) когда их намерены распустить? Со своей стороны находим, что роспуск полков 2-й и 3-й очереди в настоящее время является необходимым, во-первых, потому что несение казаками полицейской службы противоречит всем традициям казачества, унижает достоинство казака-воина и растлевающим образом действует на нравственное чувство казаков и понимание ими воинской чести, и во-вторых, отвлечение молодых рабочих сил гибельно отражается на казачьем хозяйстве: дальнейшая же мобилизация полков 2-й и 3-й очереди не только вредно отразится на хозяйстве, но повлечет за собой окончательное и непоправимое расстройство его, и посылать их отказываемся.
6. К выраженному Государственной думой решению об отмене смертной казни, как акту не правосудия, а простого убийства, мы вполне со своей стороны присоединяемся и находим, что смертная казнь есть пережиток варварских времен и противоречит божеским и человеческим законам.
7. Все борцы за свободу, томящиеся в тюрьмах, сосланные в Сибирь и отдаленные губернии России, должны быть немедленно освобождены на родину [9].
В данном приговоре отразился мятежный, оппозиционный великорусскому центру народоправческий дух донского казачества, требующего вернуть станичникам отнятые когда-то царизмом казачьи вольности. Такой приговор не мог не вызвать недовольсто руководителя государства и правительства, и его издатель Ф.К. Миронов был арестован и посажен в тюрьму. После освобождения был уволен со службы и остался * без средств к существованию. Некоторое время работал в должности рыбного смотрителя Донского водного хозяйства.
Первое выступление казака в Думе состоялось на третий день ее работы, 29 апреля 1906 г. Выступавший представитель Оренбургской области, землемер М.И. Сидельников в I Госдуме примыкал к трудовой группе. Оратор поддержал требование депутатов об
амнистии борцам за свободу. Однако главное требование выступающего было обращено к правительству. Он требовал отказаться использовать казака-воина как полицейского, заявил, что царский строй повинен в том, что казаки «являлись верноподданными своему монарху, оказались врагом своему народу». Казачий депутат призвал Думу возвратить казаков домой и приступить к «обсуждению казачьего вопроса в связи с остальными вопросами русской жизни» [Ю, т. 1, с. 14, 28-29].
Представитель донского дворянства из рода донских атаманов И.Н Ефремов (имел высшее юридическое и математическое образования) выступал на четвертом заседании Думы 4 мая 1906 г. в связи с обсуждением вопроса о содержании приветственного адреса царю. Оратор предложил поправку к адресу, которая содержала идею «широкого содействия государства заселению свободных земель и поднятие производительности сельского хозяйства. Затронул положение аграрной программы партии кадетов о принудительном отчуждении помещичьей земли и дал положительную оценку этому требованию. Он подчеркнул, в частности, что названное положение либералов не означает упразднения частной собственности на землю, а лишь упразднение «необходимой части'частновладельческой земли». Внимательное знакомство с текстом выступления свидетельствует, что Ефремов предлагал осуществить прирезку земли крестьянству и дальнейшее развитие земледелия как фермерского. Хотя Дума не приняла решения о внесении поправки в адрес царю, выступление имело определенное значение для знакомства членов Государственной думы с одним из активных деятелей донских депутатов (будущим министром Временного правительства). О государственном подходе оратора к решению аграрной проблемы свидетельствовало то обстоятельство, что именно в направлении, им отмеченном (обоснованном еще С.Ю. Витте), проводилась аграрная реформа П. А. Столыпина.
Казачьи депутаты сыграли определенную роль во внутренней организации I Государственной думы - в работе ее подготовительных органов-отделов и комиссий. Отделы создавались для предварительной разработки законопроектов, но практически в I Думе основная их задача сводилась к проверке правильности выборов в Государственную думу. 12 мая 1906 г. на седьмом заседании Думы был заслушан доклад V отдела о производстве выборов в Области войска Донского, а также жалоба о нарушениях правил выборов. После обсуждения вопроса Дума единогласно признала выборы всех депутатов правильными. В I Думе, как и в последующих, имелось XI отделов, в VIII из них были представлены донские депутаты. Так, в официальном списке распределения членов Думы по отделам от 8 мая 1906 г. значатся: М.П. Ара-канцев Д.С. Васильев, Е.Я. Куркин (I отдел); A.B. Васильев, И.Н. Ефремов (II); К.И. Афанасьев, А.П. Хар-тахай (III); Д.С. Васильев (IV); Е.Я. Куркин, и С.В. Кулаков (V); А.М. Скосырский (VIII);.В.А. Харламов (IX) [10, т. 1, с. 279 - 284, 355, 49]. За 72 дня своей
работы из 36 законопроектов, поступивших в I Государственную думу (16 правительственных и 16 депутатских) Дума одобрила 2 законопроекта: об отмене смертной казни (депутатский) и об ассигновании 15 млн рублей на помощь пострадавшим от неурожая (правительственный). Отделы сформировали 7 постоянных и 9 временных комиссий [11].
Важным направлением деятельности депутатов в Думе были, как уже известно, их запросы к правительству, его министрам (в особенности, юстиции и военному министру) по поводу незаконных действий властей. Согласно установленному в «Учреждении Государственной думы» порядку, запросы могли быть поданы за подписью не менее 30 депутатов. Эта мера приводила к тому, что казачьи депутаты (их было 17) не могли самостоятельно делать запросы, поэтому они выступали в союзе с депутатами различных фракций.
О поступающем запросе председатель в тот же день докладывал общему собранию. Если не была заявлена спешность запроса, то он передавался в комиссию. Запросы, признанные Думой спешными, сразу же обсуждались. Однако большинство запросов проходило Через комиссию, которой руководили октябристы. Последние считали, что социал-демократы, трудовики, а иногда и казачьи депутаты злоупотребляют правом запросов, делают представления о незначительных фактах. Запрос принимался, если нарушение закона со стороны властей было очевидно. Принятый Думой запрос передавался соответствующему министру, который в течение месяца должен был ответить на запрос или объяснить причину, почему он не может это сделать. Обсуждение запросов стало частью повседневной деятельности Думы. Каждую неделю во время сессии на это отводилось два или три вечерних заседания (Дума заседала четыре раза в неделю).
Казачьи депутаты I Думы подписали многие запросы, участвовали в их обсуждении или сочувствовали и поддерживали их в своих выступлениях. Так, запрос от 2 июня 1906 г. военному министру о (незаконной) «высылке в административном порядке крестьян Области войска Донского Ильченко, Куличен-кова и других (всего 12 человек) был рассмотрен комиссией Думы, передан военному министру, который 26 июня выступал в Думе с объяснениями. 7 июля 1906 г. он дал ответ на запрос «О насилии казаков над жителями ингушского аула Яндырка 5 июня 1906 г.». После расследования комиссии в Думе 26 июня был дан ответ на запрос о незаконном содержании в тюрьме г. Ростова-на-Дону крестьян Белоусова, Михалёва, Иванова и других (всего 15 человек). Не внесены в комиссию на рассмотрение, но были оглашены в Думе следующие запросы: «Избиение казаками в Петербурге 12 июня 1906 г. рабочего...»; «Насилие, учиненное казачьим офицером 13 июня 1906 г. в Петербурге...»; «Избиение казаками жителей села Мат-веевка Самарской губернии...»; «О содержании в Ростовской-на-Дону тюрьме Рейзмана...» от 16 июня
1906 г; «О содержании в Ростовской-на-Дону тюрьме Овчарова...» от 16 июня 1906 г.; запрос военному
министру о незаконном аресте подъесаула Ф.К. Миронова за передачу приговора Усть-Медведицкого станичного общества членам Государственной думы М.П. Араканцеву и В.А. Харламову и др. Таким образом, если часть казачества участвовала в подавлении революции, то казачьи депутаты Думы, как видно из приведенного перечня, протестовали против казачьего насилия и незаконных действий администрации. Запросы казачьих депутатов имели место на протяжении всего периода работы Государственной думы.
В мае 1906 г. комиссия Думы рассмотрела и передала военному министру запрос от 31 подписавшегося депутата: «1) Известно ли ему о расквартировании среди населения Сламихинского поселка 4-й сотни Уральского казачьего полка, который уже 3 месяца фактически содержится за счет населения? 2) Если известно, то какие меры предлагает господин министр принять, чтобы вовремя предупредить возможность столкновения между казаками и мирным населением» [10, т. 2, с. 2002 - 2003]. Многие запросы разоблачают грубый произвол царской администрации. Так, Таганрогский комитет партии народной свободы прислал телеграмму на имя членов Государственной думы М.П. Араканцева и В.А. Харламова. Телеграмма была рассмотрена на заседании Думы 23 мая 1906 г. (на заявлении подпись 33 чел.). В телеграмме говорится: «В Таганрогской тюрьме томятся в многомесячном заключении Старцев, Чаловский, Эйштейн, Сопин и Миронов без предъявления обвинения. Объявили голодовку, пять суток голодают, двое в тяжелом положении: решили добиться освобождения или суда, или умереть голодной смертью. Просим немедленно доложить Думе. Употребить все меры прекращения беззакония». Подписавшие заявление в Думу просили «сделать запрос министру внутренних дел: действительно ли указанное событие имеет место, и если да, то на каком основании вышеперечисленные лица содержатся в Таганрогской тюрьме, когда им никакого обвинения не предъявлено» [10, т. 1, с. 556] (в числе подписавшихся под заявлением имеются фамилии донцов Араканцева, Афанасьева, Харламова и др.).
Всего за 72 дня работы I Думы был сделан 391 запрос, из них 123 срочных. Наибольший резонанс получил запрос от 2 июня 1906 г. о «еврейском погроме в г. Белостоке». Кровавый погром был учинен 1 - 3 июня при содействии полиции и войск. Дума сформировала комиссию в составе депутатов: казака М.П. Араканцева, Е.Н. Щепкина и В.Р. Якубсона - для расследования незаконных действий должностных лиц и командировала ее в Белосток. Одновременно был сделан срочный запрос министру внутренних дел. Итоги расследования и ответ министра обсуждались на заседаниях Думы 22 июня и 7 июля 1906 г. [3, с. 254]. Доклад комиссии вызвал полное единодушие Думы в осуждении кровавых преступлений местной и центральной власти. Однако единодушие Думы сразу исчезло, как только дело дошло до практических выводов о мерах борьбы с царскими погромщиками.
В своих выступлениях казачьи депутаты, фракция кадетов критиковали действия царского правительст-
ва, требовали его немедленного ухода в отставку, указывали на необходимость привлечения к суду должностных лиц, виновных в погроме. В своей формуле перехода к очередным делам кадеты делали «выговор» правительству, которое, действуя старыми военно-полицейскими методами, показало свое бессилие в борьбе с революцией. Вместе с тем они давали понять, что хотят сильного правительства, способного иными средствами прекратить революцию.
Иную позицию занимали социал-демократы, которые в своей формуле перехода к очередным делам подчеркивали, что «единственным средством, способным оградить жизнь и имущество граждан, может служить вооружение самого народа». Среди казачьих депутатов I Думы не было социал-демократов. Большинство из них поддерживало кадетов. Однако были откровенные защитники царизма, его «решительных действий в революции». К ним относились прежде всего урядники и атаманы донских станиц Куликов, Севостьянов, Васильев, Куркин. Однако и их подписи иногда появлялись под заявлениями протеста против произвола должностных лиц. Большое количество протестов в Думе против незаконных действий и произвола администрации объясняется остротой противоборства главных сил в революции. Произвол и насилие чинились как со стороны революционеров (220 террористических акта эсеров в 1905 - 1907 гг.: 162 чел. убито, 80 - ранено) [12], так и со стороны Правительства (2,5 тыс. человек были казнены по приговору военно-полевых судов) [13].
Незадолго до роспуска Думы вновь начались протесты донцов против использования казачества в качестве полицейской силы. Так, 2 июня 1906 г. донские депутаты Харламов, Араканцев, Крюков, Афанасьев, Хартахай, Кулаков и др. (всего 48 подписей) подали заявление в Думу. А последняя передала его в комиссию 33-х (председатель Шольц) с просьбой сделать запрос военному министру о незаконной мобилизации казаков для несения полицейской службы. В запросе отмечалось: «Господину Председателю Государственной думы, срочное заявление. В течение прошлого 1905 г. правительство призвало для несения военной службы внутри Империи казачьи полки второй и третьей очереди. Эти казаки, уже отбывшие обязательную строевую службу, вновь были оторваны от мирной жизни, принуждены бросить свои семьи и хозяйство для того, чтобы нести полицейскую службу, не соответствующую задачам службы военной...», «...полицейская служба и в сознании казачьего населения несовместима со званием казака-воина, защитника родины, и они громко заявляют об этом в своих многочисленных обращениях к членам Государственной думы от казачьих областей». Авторы заявления в Думу считали это распоряжение военного министра незаконным. Они подчеркивали, что «согласно ст. 427 т. IV свода законов о воинской повинности служилые казаки, пробывшие определенный срок на действительной военной службе, призываются вновь на оную в случае необходимости, Высочайшими повелениями, которые на основании ст. 55, 66 и 59 (т. 1) Основных
законов должны быть опубликованы через Правительствующий Сенат. Только таким путем доведенная до сведения воля верховного Вождя становится обязательной для исполнения, как действительно исходящая от него; вне этих правил будет не выражение Высочайшей воли, а незаконное распоряжение самого f
военного министерства». Комиссия 33-х рассмотрела запрос, подписанный депутатами-казаками, а также представителями кадетской и других фракций. В док- £
ладе председателя комиссии Шольца подтвержден вывод казачьих депутатов о том, что из призванных в 1905 - начале 1906 гг. на действительную военную службу казаков всего 4 полка было отправлено в действующую армию, но 20 полков - для борьбы с освободительным движением. Дума признала такие действия военного министра незаконными.
При обсуждении названного вопроса думские депутаты-казаки проявили небывалую активность. С обличением правительства (особенно его военного и других министров) выступили Араканцев (дважды),
Крюков (дважды), Афанасьев, Харламов (трижды),
Куркин, Севастьянов, Васильев (дважды) (все от ОВД), а также Бардиж (Кубань), Сидельников (Оренбургское казачье войско), Бородин (Уральское казачье войско) и др. В обсуждении вопроса участвовали лучшие силы различных фракций, прежде всего кадетской. Яркие речи блистательных интеллектуалов на заседании Думы положили начало борьбе казачьих *
депутатов первой и последующих дум с военным министерством, которое «двинуло казаков на Русь и сделало их ненавистными для нее» (Араканцев). *
Причиной роспуска I Государственной думы 8 июля 1906 г. через 72 дня работы было требование трудовиков о конфискации без выкупа всей земли помещиков. Дума также выдвинула требования политической амнистии, ответственного перед Думой правительства и дополнительного наделения крестьян землей. Однако роспуск был ускорен и упорной конфронтацией депутатов с царским правительством, стремившимся обратить казачество в антинародную полицейскую силу [9, с. 38]. Единый фронт антиправительственных выступлений казаков в Думе ослабляли депутаты-атаманы. Так, после роспуска парламента депутат Думы, урядник М.Н. Васильев при встрече с Ф.Д. Крюковым заявил: «Промашку вы дали, не следовало тогда трогать этот казацкий вопрос.
Все равно ничего доброго не вышло». Царизм понял, что с такой Думой властям не ужиться. Казачьих депутатов в Думе поддерживали не только кадеты, но и социал-демократы, трудовики и др. Увлеченность запросами была одной из причин того, что Дума не ^
интегрировалась в политическую систему России.
Депутаты казачества — опоры трона, своим обличением правительства расшатывали механизм государст- ^
венной власти, сделали для подрыва государственности больше, чем для его укрепления.
Литература
1. Голутво Л М. Парламентская деятельность кубанских казаков: история и современность // Пробле-
мы казачьего возрождения. Ростов н/Д, 1996; Бра-толюбова М.В., Лерехов Я.А. Казачий вопрос в I и
II Государственных думах России // Казачий сборник. Вып. 3. Ростов н/Д, 2002. С. 321 - 327; и др.
2. См.: Гордеев А.А. История казаков со времени царствования Петра Великого до начала Великой войны 1914 г. Ч. 3. М., 1992. С. 335 - 336.
3. Государственная дума. Созыв I. Указатель. СПб., 1906.
4. Шелохаев В.В. Кадеты - главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905 - 1907. М., 1983. С. 303, 304,307.
5. Карапетян Л.А. У истоков российской многопартийности: Северо-Кавказский регион (конец 90-х годов XIX в. - февраль 1917 г.). Краснодар, 2001. С. 366.
Северо-Кавказская академия государственной службы
6. Государственная дума. Первый созыв (27 апреля —
• 8 июля 1906 г.). СПб., 1907.
7. СмДулимов В.И., Кислицын С.А. Государство и донское казачество. М., 2000. С. 80.
8. Полный сборник платформ всех русских политических партий. СПб., 1906. С. 61 - 65.
9. Цит. по: Астапенко М. Его называли автором «Тихого Дона». Ростов н/Д, 1991. С. 25 - 27.
10. Государственная дума. Стенографический отчет. Сессия 1.СП6., 1906.
11. Демин В.Л. Государственная дума России (1906 — 1917): механизм функционирования. М., 1996.
С. 49, 97- 159.
12. Непролетарские партии России в трех революциях. М., 1989. С. 149.
13. Орлов A.C., Георгиев В.А. и др. Основы курса истории России. М., 1997. С. 395.
______________________________________1 ноября 2002 г.
© 2003 г. С. С. Восканян
ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ВНУТРИЭЛИТНЫХ ГРУПП В РОССИЙСКОЙ ПОСТСОВЕТСКОЙ ЭЛИТЕ
Ни в одном государстве политическая элита не является единой и сплоченной, она всегда делится на группы, существование которых базируется на разных факторах. Достаточно разнообразны варианты взаимоотношений как внутри этих групп, так и между ними. По своему месту, роли и значимости в политическом процессе они не равны между собой, т.е. существует определенная иерархия. Элитаристы называют эти группы в зависимости от их значимости «суперэлиты», «субэлиты» и т.д. [1]. Кроме того, иерархия не статична, она динамична, и значимость и влияние одних элитных групп сменяется другими. Однако динамика зависит от множества объективных и субъективных факторов. Каких именно и как проходило изменение иерархии основных элитных групп в постсоветской России, и попытаемся проанализировать в данной статье.
В 1992 г. политическая элита страны вступила, имея в своем составе нескольких элитных групп. Самыми влиятельными были радикал-реформаторы. Их значимость определялась теми ключевыми постами, которые занимали лидеры группы в исполнительной ветви власти. Среди них необходимо выделить Б. Ельцина, Г. Бурбулиса (первый вице-премьер), Е. Гайдара (вице-премьер, министр экономики и министр финансов), А. Нечаева (заместитель министра экономики), П. Авена (министр внешнеэкономических связей). Представители радикал-реформаторов находились и в высших законодательных органах страны -Верховном Совете (ВС) и Съезде народных депутатов (СНД). Существование группы и ее сплоченность базировались на единой идеологической цели - ускоренное строительство демократического правового государства с максимально свободной рыночной экономикой.
Следующей по значимости шла группа, которую можно условно назвать «умеренно левые». Ее представители предлагали постепенное проведение реформ с учетом национально-исторических особенностей страны и сложившейся ситуации и в целом выступали не против Ельцина, которого они стремились «перетянуть» на свою сторону, а против команды и курса Бурбулиса - Гайдара. Лидерами были вице-президент страны А. Руцкой и спикер ВС Р. Хасбулатов, позже к ним примкнул председатель Конституционного суда В. Зорькин. Данная группа доминировала в ВС и СНД. Благодаря позиции двойной.направленности - поддержка Ельцина, но против радикальных реформ— «умеренно левые» могли при желании объединять вокруг себя депутатов — и ельцини-стов, и антиельцинистов - и тем самым добиваться необходимого результата. Умение манипулировать людьми особенно выделяло среди других, по мнению Гайдара, Хасбулатова [2]. Отношения с командой Бурбулиса - Гайдара были непростые. Во-первых, на стороне последних был глава государства, и это вынуждало «умеренно левых» учитывать данное обстоятельство и периодически менять свою тактику действий и личностные отношения к представителям ради-кал-реформаторов. Так, скажем, Руцкой во время поездок по регионам страны критиковал правительство, но по возвращении в Москву оправдывался, что СМИ не так его поняли, а в феврале 1992 г. предложил даже Бурбулису и Гайдару помириться и улучшить отношения с ним, что и было сделано [2, с. 160]. Однако антипатия к Руцкому у лидеров радикал-реформаторов так и не прошла, и уже позже, в своих воспоминаниях, Гайдар будет характеризовать Руцкого так: «крайне ограниченный», «не слишком храбр», «малообразованный» [2, с. 160, 162]. Во-вторых, на
