CC BY
34ISSN 2409-630X (Print), ISSN 2618-916X (Online) DOI: 10.15507/2409-630X.042.014.201803.263-275
УДК 94
В. М. Арсентьев
ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет
им. Н. П. Огарёва», (Саранск, Россия), e-mail: vicars@bk.ru
денежные формы ОПЛАТЫ ТРУДА
В ВОТЧИННОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в. (ПО МАТЕРИАЛАМ СРЕДНЕГО ПОВОЛжЬя)
Введение. Рассматриваются изменения, происходившие в системе вознаграждения за труд в вотчинной промышленности России в первой половине XIX в. Рассматриваются способы мобилизации рабочих на промышленные предприятия, характеризуется значение денежных форм оплаты труда применительно к разным категориям рабочих. Исследуются применяемые дворянами-промышленниками методы стимулирования труда в целях повышения трудовой активности рабочих и увеличения производительности труда. Материалы и методы. При решении поставленных исследовательских задач использовались материалы фондов федеральных и региональных архивохранилищ, опубликованные источники, а также научная литература. Для анализа характера и направленности происходивших в промышленности крепостной России процессов использована модернизационная теория. При обработке количественных данных был использован статистический метод, а для более детального погружения в предмет исследования был применен микро-исторический подход. Результаты исследования. Проведенное исследование показало, что капиталистические эксперименты на вотчинных предприятиях Среднего Поволжья, связанные со все более прочно утверждавшейся в промышленности первой половины XIX в. традицией применения денежных форм оплаты труда для собственных крепостных и дворовых людей, проводили в своих промышленных хозяйствах многие дворяне-предприниматели. Денежные формы вознаграждения представляли собой способы интенсификации принудительного труда и были нацелены на повышение доходности и рентабельности вотчинных предприятий. Обсуждение и заключение. В вотчинной промышленности Среднего Поволжья в первой половине XIX в. использование труда крепостных крестьян и дворовых людей постепенно переводилось на коммерческую основу, и лишь для вспомогательных работ по обслуживанию производства крепостные привлекались в форме отработки барщины. При сохранении связи с землей и юридической зависимости от владельца положение рабочего вотчинной мануфактуры приобретало двойственный характер: с одной стороны, присутствовали элементы договорных отношений найма на рыночной основе, с другой - сохранялись феодальные черты принудительного рекрутирования. Проведенный статистический анализ данных по оплате труда на вотчинных фабриках, главным образом суконных, выявил существенные различия в его размерах в зависимости от пола, возраста, профессиональной специализации и уровня квалификации рабочих. В целом размеры денежной оплаты труда оставались довольно низкими. Отсутствие каких-либо формально закрепленных расценок часто позволяло заводовладельцам по своему усмотрению оценивать те или иные виды труда и на основании этого составлять табели выплаты заработной платы промышленным рабочим, подавляющее большинство которых находилось к тому же в состоянии внеэкономического принуждения.
Ключевые слова: раннеииндустриальная модернизация, рабочие, заработная плата, промышленность, помещики, вотчинная мануфактура, Среднее Поволжье.
© Арсентьев В. М., 2018
Для цитирования: Арсентьев В. М. Денежные формы оплаты труда в вотчинной промышленности России в первой половине XIX в. (по материалам среднего Поволжья) // Экономическая история. - 2018. -Т. 14. - № 3. - С. 263-275. DOI: 10.15507/2409-630X.042.014.201803.263-275
Viktor M. Arsentyev
National Research Ogarev Mordovia State University (Saransk, Russia), e-mail: vicars@bk.ru
MONETARY FORMS OF PAYMENT OF WORK IN THE RuSSIAN PATRIMONY INDUSTRY IN THE FiRST HALF OF THE XIX CENTuRY (ON THE MATERIALS OF THE MIDDLE VOLGA REGION)
Introduction. The article is devoted to the consideration of changes which took place in the system of remuneration for work in the patrimonial industry of Russia in the first half of the XIX century. The methods of mobilizing of workers for industrial enterprises are considered, the value of the monetary form of payment for different categories of workers is characterized. The methods of labor stimulation applied by noblemen-industrialists with a view of increase of labor activity of workers and increase in labor productivity are investigated. Methods and Materials. When solving the set research tasks, materials from the funds of federal and regional archives, published sources, as well as scientific literature were used. To analyze the nature and direction of the processes that took place in the industry of serf Russia, the modernization theory was applied. When processing quantitative data, a statistical method was used, and for a more detailed immersion in the subject of the study, a micro-historical approach was applied. Results. The conducted research showed that capitalist experiments at the patrimonial enterprises of the Middle Volga region, connected with increasingly firmly established industry in the first half of the XIX century the tradition of applying monetary forms of labor for their own serf and household people, was used by many noble entrepreneurs in their industrial manufactures. The monetary forms of remuneration were methods of intensifying forced labor and were aimed at increasing the profitability of the patrimonial enterprises. Discussion and Conclusion. In the patrimonial industry of the Middle Volga region in the first half of the XIX century, the use of labor of serfs and household people was gradually transferred to a commercial basis, and only serfs were employed in the form of corvee labor for auxiliary servicing. While maintaining the connection with the land and legal dependence on the owner, the position of the working patrimonial manufactory acquired a dual character: on the one hand, elements of contractual employment relations were present on a market basis, and on the other, feudal features of forced recruitment were preserved. The statistical analysis of payroll data in patrimonial factories, mainly cloth, revealed significant differences in its size, depending on gender, age, professional specialization and skill level of workers. But in general, the size of the monetary payment of labor remained rather low. The absence of any formally fixed rates often allowed the factory owners, at their own discretion, to evaluate certain types of labor, and on this basis to compile the wage pay tables for industrial workers, the vast majority of whom were also in a state of non-economic coercion.
Keywords: early industrial modernization, workers, wages, industry, landlords, patrimonial manufactory, the Middle Volga Region.
For citation: ViktorM. Arsentyev. Monetary Forms of Payment of Work in the Russian Patrimony Industry in The First Half of the XIX Century (on the Materials of the Middle Volga Region). Ekonomicheskaya istoriya = Russian Journal of Economic History. 2018; 14(2): 263-275. (In Russ.). DOI: 10.15507/2409-630X.042.014.201803.263-275
Введение мотивации труда для разных категорий ра-
Разнообразие форм организации про- бочих. При этом имелись довольно суще-изводства и методов мобилизации рабочей ственные различия в формах и размерах силы в промышленности России в первой вознаграждения за труд применительно половине XIX в. определяло различия в к различным моделям организации про-
мышленного производства [3, с. 6-7]. В данной статье будут проанализированы мотивационные механизмы, которые поме-щики-заводовладельцы использовали для организации труда на своих промышленных предприятиях. Хотя использование крепостных крестьян на вотчинных мануфактурах опиралось преимущественно на внеэкономическое принуждение, тем не менее наблюдались прогрессивные изменения в системе оплаты, связанные с использованием элементов материального стимулирования и денежных форм вознаграждения за труд.
Территориальные рамки исследования поставленной проблемы охватывают Среднее Поволжье, куда включены Казанская, Пензенская, Симбирская и Самарская губернии [2, с. 116]. Хронологические рамки работы ограничены предреформенным шестидесятилетием (1800-1860 гг.). По уже сложившейся в отечественной историографии традиции данный период обозначается в исследованиях как первая половина XIX в. В это время обозначаются процессы структурной перестройки дворянских имений, проявившиеся в более активной «интервенции» дворян в промышленный бизнес. В структуре помещичьих хозяйственных комплексов все большее значение начинают играть промышленные объекты, что в рамках очерченного региона получило довольно яркое выражение.
Методы и материалы
При решении поставленных исследовательских задач использовались материалы фондов федеральных и региональных архивохранилищ, опубликованные источники, а также научная литература. Для анализа характера и направленности происходивших в промышленности крепостной России процессов использована модернизацион-ная теория. При обработке количественных данных был использован статистический метод, а для более детального погружения в предмет исследования был применен ми-кро-исторический подход.
Результаты исследования
Проведенное исследование показало, что в рамках вотчинной промышленности Среднего Поволжья в первой половине
XIX в. при общем преобладании принудительных форм организации труда, обусловленных сохранением института крепостничества, наблюдалось более активное использование методов поощрительной мотивации рабочих в форме внедрения денежных форм оплаты труда. Капиталистические эксперименты на вотчинных предприятиях, связанные со все более прочно утверждавшейся в промышленности первой половины XIX в. традицией применения денежных форм оплаты труда для собственных крепостных и дворовых людей, проводили в своих промышленных хозяйствах многие дворяне-предприниматели. Денежные формы вознаграждения представляли собой способы интенсификации принудительного труда и были нацелены на повышение доходности и рентабельности вотчинных предприятий. Все это можно рассматривать как свидетельство усиления модернизационного потенциала, коммерциализации производственно-трудовых отношений и более активной интеграции в рынок помещичье-крепостного хозяйства.
Обсуждение
В вотчинной промышленности государство практически не вмешивалось в отношения между помещиками и их крепостными и дворовыми людьми, занятыми в промышленном производстве в отличие, например, от посессионной сферы промышленного производства, где правительство могло законодательно устанавливать правила, регулировавшие расценки труда, нормы выработки, продолжительность рабочего дня. Вводились правила лишь рекомендательного характера, причем эта традиция уходит корнями еще в XVIII в. Например, в указе от 3 августа 1763 г. о разрешении секунд-майору Алексею Ивановичу Бахметьеву построить в своем имении в с. Никольском (Пестровке) Засурского стана Пензенского уезда стекольно-хрусталь-ную фабрику содержалось предписание с разрешением нанимать работных людей при условии договоренности о достойной оплате труда и запрещении принимать на работу беглых людей [7, с. 66].
Предписания разрабатывались и в отношении своих крепостных крестьян, привлекаемых помещиками-заводовладельцами для работы на промышленном предприятии. «Высочайше утвержденное» 23 декабря 1834 г. положение поручало губернским и уездным предводителям дворянства «внушать» помещикам-заводовладельцам не требовать от крепостных работы более трех дней в неделю, а при работе «брат на брата» чтобы они половину месяца оставались при своем хозяйстве. В то же время рекомендовалось при отсутствии собственной пашенной земли выплачивать «соразмерно трудам задельную плату», а также заботиться «...о содержании и благосостоянии людей на их фабриках, не принуждая их к работам в воскресные дни, двунадесятые и храмовые праздники» [5, с. 112].
Вознаграждение за труд на вотчинных предприятиях, а как следствие, материальное обеспечение и уровень жизни рабочих и их семей зависели от целого ряда факторов. По-разному оценивались квалифицированный и неквалифицированный труд, труд собственных крепостных и дворовых людей и вольнонаемных, русских и иностранцев, мужчин, женщин и детей и т. д. На размеры оплаты труда влияли обеспеченность пашенной землей, усадьбами, огородами, покосами, наличие скота и др. Определяя уровень жизни рабочих, нужно также учитывать дополнительные источники получения доходов, которые существенно варьировались по разным вотчинным предприятиям [1, с. 276].
Основными формами вознаграждения за труд в вотчинной промышленности служили натуральное довольствие (выдача продуктов питания и предметов первой необходимости из заводских магазинов, обеспечение питания рабочих в «застольных» и др.) и денежная форма оплаты труда. Причем на разных заводах и для разных категорий рабочих их соотношение было различ-
ным. Безденежные (натуральные) формы оплаты труда получили довольно широкое распространение в посессионной и вотчинной промышленности, но в большинстве случаев они применялись одновременно с денежным вознаграждением. Причем по мере увеличения масштабов использования вольнонаемного труда на вотчинных предприятиях значение денежных форм вознаграждения за труд повышалось.
В первой половине XIX в., особенно в первые десятилетия, вотчинная мануфактура в России сохраняла элементы внеэкономического принуждения, что выражалось в организации промышленного труда в форме отработки барщины. Управляющий Вельяминовской мануфактурой помещика Н. И. Маслова в 1803 г. сообщал губернатору, «что рабочих людей, нанятых на той фабрике, никого не имеется, и обрабатывают оные (сукна. - В. А.) собственные господина его крестьяне баз всякой оплаты»1. В 1856 г. на Коромысловской суконной фабрике Симбирской губернии 36 чел. крепостных, занятых на подготовительных и вспомогательных операциях, работали бесплатно в порядке отбывания трехдневной барщины2.
Обычно в таких случаях крестьяне, которых помещик привлекал для работы на промышленном предприятии, разделялись на две смены, работавшие на фабрике поочередно. Рабочая смена жила при заводе на полном обеспечении владельца, а отдыхающая находилась в это время дома, будучи свободной от повинностей и имея возможность заняться домашним хозяйством. Такая форма организации труда получила название «брат на брата». В некоторых случаях это вполне устраивало крестьян. По воспоминаниям Н. А. Тучковой-Огаревой, «.. .крестьяне не тяготились таким распоряжением и жили на заводе очень охотно» [6, с. 45].
Кроме того, на протяжении изучаемого периода все большее распространение получали «смягченные» формы внеэконо-
1 Российский государственный исторический архив (РГИА). - Ф. 17. - Оп. 1. - Д. 258. - Л. 225.
2 Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). - Ф. 317. - Оп. 4. - Д. 111. - Л. 3-37.
мического принуждения. Дешевизна принудительного труда не всегда приносила желаемые дивиденды в силу его низкой производительности. Поэтому дворяне-за-водовладельцы осознавали необходимость повышения материальной заинтересованности рабочих в результатах своей деятельности и во второй четверти XIX в. вводили на своих предприятиях денежные формы оплаты труда для собственных крепостных и дворовых людей, занятых промышленным трудом.
Например, владелец Воскресенского винокуренного завода в Наровчатском уезде Пензенской губернии Н. А. Арапов в 1825 г. заплатил 55 рабочим из крепостных за винокуренный сезон по 7 руб. каждому3. Еще более высокие расценки труда существовали на свеклосахарном заводе А. А. Тучкова в с. Долгорукове Инсарского уезда Пензенской губернии. В период выращивания «свекловицы» 110 чернорабочих получали по 8 руб. 90 коп. в месяц, а 30 мастеровых за время вываривания сахара - по 20 руб. в месяц. Рабочий сезон и для чернорабочих, и для мастеровых составлял примерно 3,5 мес. Всего на оплату труда А. А. Тучковым было израсходовано за год 5 565 руб., т. е. 14 % от всех расходов на производство, общая сумма которых достигла 39 500 руб.4 В среднем на каждого рабочего заработная плата на этом заводе составляла 14 руб. 50 коп. в месяц, причем нормы оплаты труда на заводе А. А. Тучкова были даже сопоставимы с нормами оплаты труда на посессионных металлургических заводах изучаемого региона. В 1818 г. на Авгорском и Сивиньском заводах заработная плата составляла в среднем 19 руб., а на Инсарском, испытывавшем довольно серьезные производственные трудности, - 8 руб. 80 коп. в месяц [4, с. 96-97].
Стремясь повысить степень мотивации крепостных, занятых на вотчинных мануфактурах, их владельцы предпринимали даже меры, направленные на материаль-
ное стимулирование труда путем премирования. Хотя оно не стало «всеобщей обязанностью» заводчиков, некоторые из них весьма «преуспели» в этом. В частности, на суконной фабрике Ф. В. Самарина в с. Васильевском при успешной деятельности предприятия в середине или конце операционного года (обычно к Рождеству или Пасхе) выделялась определенная сумма для премирования рабочих5.
Отметим, что на вотчинных предприятиях денежные формы оплаты труда в первой половине XIX в. осуществлялись при сохранении натуральных выплат. На свеклосахарном заводе полковника Александра Аполлоновича Азаревича в период действия завода в 1860 г. каждый из 250 рабочих получал за свекловаренный сезон от 3 до 4 руб. в денежной форме, а также в виде натуральных выплат около 2 пудов ржаной муки, 1 меры гречневой крупы и 2,5 фунта соли [7, с. 69-70].
Более обширные сведения о размерах годовой оплаты труда промышленных рабочих представим по суконным предприятиям Симбирской губернии за 1850 г. (табл. 1).
Как показывают данные табл. 1, всего на 15 суконных мануфактурах в 1850 г. было задействовано 3 378 чел., из которых 735 мастеров и 2 643 рабочих. При этом число работавших по вольному найму составляло всего лишь 15-20 чел., а крепостных и дворовых - 3 363-3 358 чел.
Даже беглый анализ представленных в табл. 1 данных позволяет увидеть огромный разрыв в уровне оплаты труда на вотчинных предприятиях Симбирской губернии. Причем указанные диспропорции особенно заметно проявлялись в сегменте квалифицированного труда. Если для рабочих пороговые значения колебались от 5 до 50 руб., составляя лишь 10-кратную разницу, то для мастеров разница в оплате труда составляла от 15 до 1090 руб., достигая 72-кратной величины. Далее попытаемся разобраться в
3 Государственный архив Пензенской области (ГАПО). - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 1123. - Л. 901-902.
4 Там же. - Оп. 1. - Д. 2525. - Л. 128-129.
5 ГАУО. - Ф. 866. - Оп. 1. - Д. 143. - Л. 11.
Таблица 1
Оплата труда мастеров и рабочих суконных фабрик Симбирской губернии в 1850 г.*
Table 1
Payment of masters and workers of cloth factories of Simbirsk province in 1850
Владелец и местонахождение мануфактуры / Owner and location of the manufactory Мастера / Masters Рабочие / Workers
Численность, чел. / Number, people Среднедушевой размер оплаты труда, руб. / The average per capita wage, rubles Численность, чел. / Number, people Среднедушевой размер оплаты труда, руб. / The average per capita wage, rubles
1. Кротков И. С., Ишеевка, Симбирский уезд / Krotkov I. S., Isheevka, Simbirsk County 250 50 150 30
2. Кротков С. И., Полдомасово, Симбирский уезд / Krotkov S. I., Poldomasovo, Simbirsk County 102 50 58 30
3. Языков П. М., Ундоры, Симбирский уезд / Yazykov P. M., Undory, Simbirsk County 164 28-45 98 15-30
4. Коханова В. А., Линевка, Симбирский уезд / Kokhanova V. A., Linevka, Simbirsk County 110 15-30 70 6-15
5. Философова В. И., Кезьмино, Симбирский уезд / Filosofova V. I., Kez'mino, Simbirsk County 75 30-45 45 15-30
6. Скребицкий А. Н., Тереньга, Сенгилеевский уезд / Skrebitsky A. N., Terenga, Sengileevsky County 8 258 856 20
7. Кроткова В. П., Шигоны, Симбирский уезд / Krotkova V. P., Shigons, Simbirsk County 1 300 270 20
8. Москвитинов Д. Ф., Подьячевка, Симбирский уезд / Moskvitinov D. F., Podyachevka, Simbirsk County 1 20 60 15
9. Углицкая М. А., Трубетчино, Симбирский уезд / Uglitskaya M. A., Trubetchino, Simbirsk County 3 100 97 25
10. Прибыловский Я. В., Измайловка, Карсунский уезд / Pribylovsky Ya. V., Izmailovka, Karsun County 1 150 130 10-40
11. Кроткова Е. В., Гурьевка, Симбирский уезд / Krotkova E. V., Guryevka, Simbirsk County 4 15 15 5
12. Кротков Н. С., Усть-Урень, Симбирский уезд / Krotkov N. S., Ust-Uren, Simbirsk County 6 125 280 30
13. Скребицкий А. Н., Вельяминовка, Сызранский уезд / Skrebitsky A. N., Velyaminovka, Syzran County 2 86 78 43
14. Воейков И. Ф., Самайкино, Симбирский уезд / Voeikov I. F., Samaykino, Simbirsk County 5 60-110 319 30-50
15. Самарин Ф. В., Васильевское, Симбирский уезд / Samarin F. V., Vasilievsky, Simbirsk County 3 1 090 127 15-50
* Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Фонд Военно-ученого архива (ВУА). - Д. 19029. - Л. 233-251.
причинах столь существенных диспропорций в доходах рабочих и мастеров.
Как видим, заработная плата мастеров и рабочих существенно варьировалась по разным заводам. Это зависело от масштабов и эффективности организации производства, а также от позиции самого заво-довладельца. Свою роль играл и уровень квалификации мастера или рабочего, причем в наиболее выигрышном положении оказывались вольнонаемные, прежде всего иностранцы. Различия в денежной оплате объяснялись еще и тем, что продолжительность «операционного года» (производственного сезона) для разных мануфактур была неодинаковой.
Нужно также учитывать, что только по размерам заработной платы невозможно определить доходы и уровень жизни рабочих
суконных мануфактур. В ряде случаев столь существенные различия в уровне оплаты труда обусловливались размерами натурального довольствия, которое в той или иной мере присутствовало практически на всех вотчинных и посессионных предприятиях, а также возможностью получения дополнительных доходов от ведения собственного хозяйства. Имея земельный надел, большая часть рабочих продолжали вести свое пашенное хозяйство. Кроме того, возможность получения дополнительных доходов определялась наличием огородов, выгонов, покосов и т. д. Так, сравнительно низкие размеры оплаты труда рабочих суконной фабрики А. Н. Скребицкого в Тереньге объяснялись довольно значительным земельным наделом. У того же владельца у рабочих в Ве-льяминовке земельный надел был меньше, а
Таблица 2
Заработная плата рабочих и служащих Коромысловской суконной фабрики
Симбирской губернии в 1856 г.*, руб.
Table 2
Salary of workers and employees of the Koromyslovsky cloth factory
of the Simbirsk province in 1856, rubles
Рабочие специальности / Workers specialties Месячная оплата труда (руб., коп.) / Monthly payment of labor (rub., ^p.)
Ткачи / Weavers 10,00-12,00
Пряхи (основные, уточные и ровничные) / Spinners (basic, weft and roving) 2,50-3,50
Сновальщицы / Warpers 1,43
Сортировщицы шерсти и чистильщицы сукон / Wool sorters and cloth sweepers 1,43
Шпульники / Bobbiners 2,85
Чесальщики / Scrapers 3,50
Валяльный, стригальный, прессовальный мастера / Fulling, shearing, pressing masters 4,00
Сушильщики / Dryers 3,50
Кузнецы, столяры / Blacksmiths, joiners 4,00
Смотрители корпусов / Building caretakers 5,00
Ключник / Keykeeper 5,00
Сторож / Watchman 3,50
Конторщик / Clerk 10,00
* ГАУО. - Ф. 317. - Оп. 4. - Д. 789. - Л. 558. Примечание. В таблице приведены данные по крепостным крестьянам и дворовым людям заводовладельца, без учета вольнонаемных.
заработная плата рабочих суконной фабрики была выше [1, с. 279].
В промышленности России первой половины XIX в. существовали две основные разновидности денежной формы оплаты труда: повременная (поденная, недельная, месячная, годовая) и сдельная - в зависимости от объема выполненных работ. В частности, на суконных предприятиях повременная оплата применялась для квалифицированных рабочих - мастеров, механиков, машинистов, аппаратных мастеров, красильщиков, валяльщиков, стригальщиков, прессовщиков, слесарей, кузнецов, столяров, конторщиков, а также смотрителей, сторожей и некоторых других специальностей. Сдельно оплачивались ткачи, пряхи, шпульники, сновальщицы, чистильщики сукон и др. Более детально представить размеры заработной платы рабочих и служащих можно на примере данных по суконной фабрике Т. С. Колюбякиной в Симбирской губернии (табл. 2).
Как видно из данных табл. 2, на Коро-мысловской суконной фабрике наблюдались существенные различия в оплате труда рабочих, представленных собственными крепостными крестьянами и дворовыми людьми заводовладельца. В наиболее высокооплачиваемую категорию входили ткачи, месячный доход которых был даже выше, чем у конторщика. В то же время бросается в глаза более низкий уровень оплаты женского труда. К числу наименее оплачиваемых специальностей относились пряхи, особенно сновальщицы, сортировщицы шерсти и чистильщицы сукон.
Расценки оплаты труда весьма существенно различались по предприятиям. Это объяснялось отсутствием каких-либо норм оплаты труда на вотчинных мануфактурах, благодаря чему заводовладельцы могли порой достаточно произвольно варьировать размер заработной платы. Если на Коро-мысловской суконной фабрике Симбирской
губернии ткач за каждую половинку получал 2 руб., то на Трубетчинской фабрике -70 коп. При этом в год 27 ткачей-рабочих зарабатывали по 5 руб., а ткач-мастер -60 руб.6 Не в пользу последнего предприятия сравнение заработной платы и по другим категориям рабочих. В частности, 36 женщин получали по 3 руб. в год. Правда, следует отметить, что для ткачей и некоторых других категорий рабочих существовали месячные доплаты, а 21 женщине выдавалось в виде бонуса по одному сарафану в год. Все эти рабочие находились на положении дворовых людей'.
Значительно выше была заработная плата на мануфактуре Ф. В. Самарина, где работали исключительно дворовые люди. В 1850 г. заработная плата рабочих мужского пола составляла от 40 до 50 руб., женщин - от 20 до 30 руб., детей - 5-10 (для некоторых - 15) руб. серебром8.
На порядок выше была оплата вольнонаемного труда, хотя и эта категория во многом была представлена различными категориями крестьян, в том числе крепостными людьми, отпущенными владельцами на заработки. Выявлены случаи, когда заво-довладельцы, испытывая дефицит рабочей силы, сдавали работу целым трудовым артелям. Так, в конце 1853 г. владелец суконной фабрики в Подьячевке Сенгилеевского уезда Д. Ф. Москвитинов заключил соглашение с артелью из удельных крестьян и лашман деревень Ентугановой и Средних Чепкас Сугутского приказа Буинского уезда. При этом владелец за каждую вытканную половинку сукна обязался платить им по 4 руб. 50 коп. ассигнациями, а в случае отсутствия сырья - по 25 коп. серебром в день. Однако условия этого соглашения не были соблюдены. Во-первых, рабочие не выполнили заказ на производство сукна, по их словам, из-за плохого качества пряжи. В свою очередь владелец не выплатил оговоренную сумму за простой рабочих, 23 дня
6 ГАУО. - Ф. 317. - Оп. 4. - Д. 789. - Л. 558.
7 Там же.
8 Там же. - Ф. 866. - Оп. 1. - Д. 143. - Л. 11.
ожидавших поставки необходимого сырья. Более того. - Д. Ф. Москвитинов, обвинив их в нарушении контракта, подал на них в
" о
уездный суд9.
Гораздо выше оценивался труд квалифицированных рабочих и служащих. Например, на Коромысловской суконной фабрике в 1856 г. машинист мещанин Дмитрий Ма-хотин получал 25 руб., слесарь - 10 руб., конторщик - 25 руб., а помощники конторщика - 10-15 руб. в месяц10. Причем даже крепостные крестьяне, работавшие по найму, отличались лучшими условиями труда и уровнем его оплаты. В 1816 г. Ф. В. Самарин мастеру из своих крепостных платил 50 руб. в год, а вольнонаемному - 500 руб. в год11. Машинист (аппаратный мастер) Ко-ромысловской суконной фабрики наемный крепостной Роман Никитин в 1856 г. получал 30 руб. в месяц12.
Еще более красноречивым свидетельством более высоких расценок на вольнонаемный труд, особенно квалифицированный, является договор, заключенный 9 апреля 1829 г. Н. А. Бахметьевым с мастером Василием Семеновым. В договоре указывается, что крепостной Николая Петровича Поливанова дворовый человек В. Семенов с позволения владельца нанимается на стекольный завод в Буинском уезде Симбирской губернии сроком на один год. По данному договору В. Семенов принимал обязательство производить белое бемское стекло и различные стеклянные изделия, причем оговаривается, что продукция должна быть высокого качества. В том случае, если «.. .окажутся стекла с пузырями от несмотрения его, при разводке будут выходить косые и горбатые, то за такие никакой платы не получать»13.
В договоре обсуждались объем и виды производимых работ. Так, в течение недели мастер должен был «.произвести не менее трех работ и если возможно будет, то и более»14. По условию соглашения он также обязался помогать в ремонте стекловаренной печи «.для скорейшей варки стекла»15. При этом мастер обещал в период работы на предприятии вести себя трезво, находиться в совершенном послушании и повиновении, если же «.от нетрезвости или самовольной отлучки последует в работе прогул, то за всякую прогульную выработку вычитать. (с мастера. - В. А.) то число, сколько бы. выработать стекол»16.
Наряду с обязанностями мастера, в договоре указывались и обязанности нанимателя. В соответствии с ними заводовладе-лец за свой счет предоставлял мастеру и его семье подводы для прибытия к месту работы, обязался выплатить аванс в размере 250 руб. серебром, который должен был быть отработан в течение 2 мес. с момента поступления на работу. Кроме того, мастеру с семьей предоставлялись жилье («приличная квартира»), дрова, корма для коровы на зимнее время, а также хлев, огород и погреб. Оговаривалось и то, что продукты питания В. Семенов мог получать в магазинах Н. А. Бахметьева в счет жалованья17.
В договоре указывались и возможные форс-мажорные варианты отношений рабочего и работодателя, которые могли наступить до истечения срока действия трудового контракта. При этом в дальнейшем контракт мог быть продлен лишь при обоюдном согласии сторон, в противном случае о нежелании продолжать сотрудничество каждая из них должна была известить
9 ГАУО. - Ф. 124. - Оп. 1. - Д. 662. - Л. 47-50.
10 Там же. - Ф. 317. - Оп. 4. - Д. 789. - Л. 559.
11 Российский государственный архив древних актов (РГАДА). - Ф. 277. - Оп. 1. - Д. 741. - Л. 7.
12 ГАУО. - Ф. 317. - Оп. 4. - Д. 789. - Л. 559.
13 ГАПО. - Ф. 210. - Оп. 1. - Д. 54. - Л. 60-61.
14 Там же.
15 Там же.
16 Там же.
17 Там же.
заблаговременно, а заводовладелец при этом брал обязательства доставить мастера вместе с семьей обратно в Москву «.на наемных подводах». Любопытно, что, обладая незаурядными техническими навыками и имея большой опыт, мастер, тем не менее, не мог ни читать, ни писать, а договор вместо него был подписан его хозяином -Н. П. Поливановым18.
В дальнейшем мы узнаем, что мастер проработал на заводе до января 1830 г. и покинул его ранее обозначенного в контракте срока. Кто был инициатором разрыва трудового договора, в источнике не указано. Общая сумма заработанных им денег составила 476 руб. 05 коп., а вместо найма подвод из заводской кассы по обоюдному согласию сторон на транспортные расходы мастеру было выплачено 25 руб.19
Еще более высокую заработную плату получали иностранцы. Например, в 1840 г. симбирским помещиком Ф. В. Самариным был заключен трехлетний контракт с бельгийским подданным Жан Жаком Лекэ. Он должен был выполнять обязанности директора, а по совместительству и инженера-механика на суконной фабрике. При этом ежегодное жалованье за первый год составляло
4 тыс. франков, а за два последующих -
5 тыс. франков золотыми или серебряными монетами. Кроме того, владелец фабрики предоставлял ему квартиру с отоплением и освещением, обеспечивал питанием (за исключением вина, кофе, чая и сахара) и другими бытовыми услугами. Сразу же по приезде Жан Жак Лекэ получил подъемные в сумме 1 тыс. франков, столько же ему должно было быть выплачено при отъезде. Предусматривались и так называемые стимулирующие надбавки. В договоре прописыва-
лось: если Ф. В. Самарин будет доволен результатами работы, предусматривалась ежегодная премия в сумме 1 тыс. франков. При этом Жан Жак Лекэ был обязан «.работать как можно лучше, с исправностью защищать интересы хозяина и сообщать секретные способы обработки, которыми он располагает». Несмотря на столь выгодные условия, контракт был разорван по неизвестным нам причинам. В июле 1841 г., т. е. не прослужив и года, Жан Жак Лекэ покинул суконную фабрику Ф. В. Самарина20.
Тем не менее, этот неудачный опыт не заставил Ф. В. Самарина отказаться от услуг иностранных мастеров. Известно, что в 1840-х гг. на его суконной мануфактуре работали еще два иностранца - пруссак-красильщик и голландец-вальщик. В 1850 г. в штате суконной фабрики Ф. В. Самарина в с. Васильевском мы находим трех иностранцев, кажый из которых в среднем получал 1 090 руб. в год21 (см. табл. 1).
Вышеизложенные примеры показывают, что труд квалифицированных рабочих и технических специалистов, особенно иностранцев, оценивался довольно высоко. Даже те из них, кто являлись крепостными или дворовыми людьми, находились в гораздо более выгодных условиях, имея более привилегированное положение, достаточно высокий уровень материального обеспечения и даже определенную юридическую защиту.
Что касается вольнонаемных рабочих, то с ними владельцы вынуждены были строить отношения на договорной взаимовыгодной основе. Игнорирование их интересов могло обернуться для заводчиков односторонним разрывом соглашения и потерей рабочих. Например, в 1853 г. артель буинских татар, ушедшая с суконной
ГАПО. - Ф. 210. - Оп. 1. - Д. 54. - Л. 60-61.
Там же; 150 лет Никольско-Бахметьевского хрустального завода князя А. - Д. Оболенского: описание
истории завода и краткий очерк развития стекольного дела в России. - СПб., 1914. - С. 112.
РГАДА. - Ф. 277. - Оп. 1. - Д. 229. - Л. 1-3. РГВИА. - Ф. ВУА. - Д. 19029. - Л. 233-251.
18
19
20
21
фабрики Д. Ф. Москвитинова, где условия договора были нарушены хозяином, в полном составе пришла работать на Воскресенскую суконную фабрику его брата Ф. Ф. Москвитинова (правда, впоследствии это послужило предлогом для судебного разбирательства)22. В 1861 г. большая группа вольнонаемных ткачей покинула Румян-цевскую суконную фабрику после отказа директора освободить их от ночных карау-лов23.
Увеличение масштабов и повышение технико-технологического уровня промышленного производства способствовали увеличению спроса на труд, прежде всего квалифицированный. Это приводило к началу формирования рынка труда и способствовало установлению определенных норм его оплаты на основании общеизвестного экономического механизма взаимодействия спроса и предложения. По свидетельству современников, в 1850-х гг. в данной сфере можно было наблюдать положительные сдвиги. В хозяйственно-статистическом описании Пензенского уезда за 1859 г. говорится, что «с увеличением заводов и фабрик увеличивается потребность в рабочих, а, следовательно, возвышается и ценность работы, что ясно обнаруживается в последнее десятилетие, так что ныне плата наемным людям возвысилась вдвое против того, что было назад
24
тому лет десять»24.
Нижний уровень заработной платы устанавливался биологически определяемым прожиточным минимумом, выход за который угрожал физическому существованию самого рабочего и членов его семьи. Крестьянский статус наемного рабочего хотя и формально, но повышал минимально необходимый уровень оплаты труда. Отпущенный на заработки крестьянин (будь то крепостной, государственный или удель-
ный) должен был заработать не только на содержание себя и семьи, но и на уплату необходимых повинностей: оброка, подушной подати, а также других налогов и платежей. К тому же крестьяне, нанимавшиеся на промышленные предприятия, лишали свои семьи рабочих рук, что существенно ограничивало возможности получения доходов за счет ведения приусадебных хозяйств.
Заключение
Изученные материалы, главным образом архивные, показывают высокий удельный вес принудительных форм организации труда в вотчинной промышленности Среднего Поволжья в первой половине XIX в. При этом присутствие вольнонаемных рабочих обнаружилось в минимальной степени. В то же время на протяжении изучаемого периода использование труда крепостных крестьян и дворовых людей постепенно переводилось на коммерческую основу, и лишь для вспомогательных работ по обслуживанию производства крепостные привлекались в форме отработки барщины.
При сохранении связи с землей и юридической зависимости от владельца положение рабочего вотчинной мануфактуры приобретало двойственный характер: с одной стороны, присутствовали элементы договорных отношений найма на рыночной основе, с другой - сохранялись феодальные черты принудительного рекрутирования.
Проведенный статистический анализ данных по оплате труда на вотчинных фабриках, главным образом суконных, выявил существенные различия в его размерах в зависимости от пола, возраста, профессиональной специализации и уровня квалификации рабочих. Даже на разных промышленных предприятиях одной отрасли, принадлежавших одному
22 ГАУО. - Ф. 124. - Оп. 1. - Д. 662. - Л. 47-50.
23 Там же. - Ф. 115. - Оп. 45. - Д. 5. - Л. 308.
Хозяйственно-статистическое описание Пензенского уезда // Труды Вольного экономического общества. - 1859. - Т. 1. - № 3 (Март). - С. 263.
и тому же владельцу, вознаграждение за труд рабочих и мастеров существенно отличалось.
В целом размеры денежной оплаты труда оставались довольно низкими. В силу незрелости рынка труда они определялись не столько соотношением «спрос -предложение», сколько зависели от желания и воли помещиков-заводовладельцев.
Отсутствие каких-либо формально закрепленных расценок нередко позволяло за-водовладельцам по своему усмотрению оценивать те или иные виды труда и на основании этого составлять табели выплаты заработной платы промышленным рабочим, подавляющее большинство которых находилось к тому же в состоянии внеэкономического принуждения.
Библиографический список
1. Арсентьев В. М. Социальные аспекты организации промышленного производства провинциальной России в первой половине XIX в. (по материалам Среднего Поволжья). - Саранск : Издат. центр ИСИ МГУ им. Н. П. Огарева, 2009. - 368 с.
2. Арсентьев В. М., Марискин О. И. Теория и практика экономического районирования Среднего Поволжья // Регионология. - 2004. - № 2 (47). - С. 106-119.
3. Арсентьев В. М. Трансформация производственно-отраслевой структуры промышленности России в первой половине XIX века (на примере Среднего Поволжья) // Экономическая история. - 2012. - № 3 (18). - С. 6-15.
4. Арсентьев Н. М. Замосковный горный округ конца XVIII - первой половины XIX века. -Саранск : Тип. «Красный Октябрь», 1998. - 604 с.
5. Туган-Барановский М. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Историко-экономиче-ское исследование. Т. 1. Историческое развитие русской фабрики в XIX веке. - СПб. : Издание Л. Ф. Пантелеева, 1898. - 496 с.
6. Тучкова-Огарева Н. А. Воспоминания / подгот. текста, вступ. ст. и примеч. В. А. Путинце-ва. - М. : ГИХЛ, 1959. - 382 с.
7. Тюстин А. В. Во благо Отечества: из истории предпринимательства Пензенской губернии. -М. : Дарин, 2004. - 463 с.
References
1 Arsentyev V. M. Social Aspects of Organization of Industrial Production of Provincial Russia in the first half of the 19th century (on the materials of the Middle Volga region). Saransk, 2009: 368. (In Russ.).
2. Arsentyev V. M., Mariskin O. I. Theory and Practice of Economic Regionalization of the Middle Volga Region. Regionologia = Regionology. 2004; 2(47): 106-119. (In Russ.).
3. Arsentyev V. M. Transformation of Industrial and Industrial Structure of Russian Industry in the first half of the XIX century (on the example of the Middle Volga Region). Economicheskaya istoriya = Russian Journal of Economic History. 2012; 3(18): 6-15.(In Russ.).
4. Arsentyev N. M. Zamoskovny Mountainous District of the late XVIII - first half of the XIX century. Saransk, 1998: 604. (In Russ.).
5. Tugan-Baranovsky M. I. Russian Factory in the Past and Present. Historical and Economic Research: T. 1. Historical Development of the Russian Factory in the XIX century. St. Petersburg. 1898: 496 (In Russ.).
6. Tuchkova-Ogareva N. A. Memories. Moscow, 1959: 382. (In Russ.).
7. Tyustin A. V. For the Benefit of the Fatherland: From the History of Entrepreneurship of the Penza Province. Moscow, 2004: 463. (In Russ.).
Поступила в редакцию 10.03.2018 г.
Сведения об авторе
Арсентьев Виктор Михайлович - доктор исторических наук, профессор кафедры истории России ФГБОУ ВО «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва». Сфера научных интересов: проблемы социально-экономической истории России, Среднего Поволжья и Мордовии в XIX в. (особенности протекания модернизационных процессов, промышленная история и индустриализация, динамика и мо-
дели экономического развития, история предпринимательства, рабочая история). Автор более 140 научных публикаций, в том числе 14 монографий. ORCID http://orcid/org/0000-0002-9828-7198.
Тел.: (8342) 29-06-45
Е-mail: vicars@bk.ru
Submitted 10.03.2018.
About the author
Viktor M. arsentyev - Doctor of History, Professor, the Department of History of Russia, National Research Ogarev Mordovia State University. Research interests: problems of socioeconomic history of Russia, the Middle Volga and Mordovia in the XIX century (features of the progress of modernization processes, industrial history and industrialization, dynamics and models of economic development, history of entrepreneurship, working history). The author of more than 140 scientific publications, including 14 monographs. ORCID http://orcid/org/0000-0002-9828-7198.
Tel.: +7 (8342) 29-06-45
E-mail: vicars@bk.ru
