CC BY
217
Вестник Института экономики Российской академии наук
5/2018
С. А. АНДРЮШИН
доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник ФГБУН Институт экономики РАН
А.А. РУБИНШТЕЙН
кандидат экономических наук, старший научный сотрудник ФГБУН Институт экономики РАН
ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНАЯ ПОЛИТИКА БАНКА РОССИИ В УСЛОВИЯХ НОВЫХ ФИНАНСОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ1
В статье в контексте цифровизации мировой экономики и широкого распространения финансовых технологий обсуждаются современные тренды монетарной политики центральных банков, анализируется денежно-кредитная политика Банка России за 2014-2018 гг., рассматривается маржинальная процентная политика в российских банках, даются рекомендации по повышению эффективности денежно-кредитной политики Банка России в условиях цифровизации финансовых активов.
Ключевые слова: Банк России, банковский сектор, денежно-кредитная политика, маржа, надзор, процентный канал, финансовые технологии.
1БЬ: Е44, Е58, С21, С30.
XXI в. характеризуется все более бурным развитием цифровых технологий во всех сферах экономической и государственной деятельности. Огромный рост вычислительных мощностей, объемов хранилищ данных и скорости коммуникаций позволяют на основе новых, нереализуемых ранее цифровых алгоритмов создавать новые уникальные системы и комплексы, а также интеллектуальные технологии и финансовые продукты. Глобальными трендами становятся повышение прозрачности, управляемости, переход взаимодействия государства и предприятий реального сектора экономики на принципиально более высокий уровень развития. В этих условиях может кардинально измениться способ-
1 Работа подготовлена при финансовой поддержке Программы фундаментальных исследований РАН (п. 20) «Многофакторные вызовы и риски перехода к новому этапу научно-технологического и экономического развития России: фундаментальные и прикладные проблемы».
ность центрального банка контролировать краткосрочные процентные ставки, а значит, поменяется существующая парадигма денежно-кредитной политики и ее режима таргетирования инфляции.
Современные тренды в монетарной политике
После финансового кризиса 2008 г. в результате монетарных экспериментов в мировой экономике существенно изменился целевой мандат центральных банков, расширился и усложнился нетрадиционный инструментарий монетарной политики, заметно вырос уровень надзора и регулирования за посредниками на финансовом рынке. Центральные банки превратились в «последний бастион» обеспечения ценовой и финансовой стабильности в экономике. Произошедшие изменения резко усилили давно существующий перекос в распределении финансовых потоков между реальным сектором экономики и банковским сектором. В новых условиях кредитовать субъекты реальной экономики банкам стало невыгодно из-за резкого снижения банковской маржи, которая в посткризисный период стремительно «усыхала» в результате снижения выручки организаций нефинансового сектора (НФО) и падения реально располагаемых доходов домашних хозяйств (ДХ)2.
По прошествии 10 лет после начала активных экспериментов в монетарной сфере (введения низких и отрицательных процентных ставок, проведения количественных и кредитных смягчений, покупки центральными банками «плохих долгов» и предоставления долгосрочной ликвидности) все большее число авторитетных экспертов монетарной экономики утверждают, что эффективность нетрадиционных мер монетарной политики центральных банков, изначально довольно низкая, с каждым годом продолжает снижаться3. Данных оценок придерживаются не только чистые теоретики, но и успешные руководители ведущих центральных банков, такие как Б. Бернанке [2] и М. Кинг [3]. Более того, Бернанке, управляющий ФРС США (2006-2014 гг.), полагает, что в настоящее время «налицо признаки того, что монетарная политика в США и других развитых странах приближается к пределу своей эффективности» [4, с. 72].
2 В 2020 г. доходность капитала глобальных банков составит меньше 2%. См.: Global Fi-nancial Stability Report. A Bumpy Road Ahead. IMF, 2018, April.
3 Goodhart Ch. and Ashworth J. (2013). QE: A Successful Start May Be Running into Diminishing Returns //Oxford Review of Economic Policy, 28 (4), pp. 640-670; Blanchard O. (2016a). The State of Advanced Economies and Related Policy Debates: A Fall 2016 Assessment, Policy Brief 16-14, Peterson Institute for International Economics. Washington, DC; Oakley D. Quantitative Exhaustion Smothers Markets // The Financial Times. 2016, 19 June. www.ft.com/content/0aff1e16-32d9-11e6-bda0-04585c31b153.
Низкая эффективность монетарной политики центральных банков приводит не только к деформации механизма рыночного ценообразования на денежном рынке, но и меняет всю конкурентную среду на рынке финансового посредничества - за счет стремительного огосударствления банковского сектора и централизации надзора за кредитными организациями. Все это способствует снижению доверия к центральным банкам и к проводимой ими монетарной политике. В результате устойчивость финансовых организаций, защищенность средств кредиторов и вкладчиков стала достигаться не за счет рыночных механизмов, а за счет нового денежного механизма, полностью подконтрольного центральному банку. Именно этот механизм в настоящее время стал основным каналом предложения денег в экономику во всех без исключения странах, как развитых, так и в странах с формирующимися рынками.
Огосударствление банковского сектора и настойчивая централизация надзора за кредитными организациями ведут к дальнейшей консервации нетрадиционных мер и механизмов монетарной политики.
Изменения в банковском секторе, переход к новым бизнес-моделям возможны только в условиях новых финансовых технологий, таких как большие базы данных и анализ данных, мобильные технологий, искусственный интеллект, роботизация, биометрия, распределенные реестры и облачные технологии, способных быстро повысить эффективность монетарной политики за счет содействия развитию конкуренции на финансовом рынке, повышения доступности, качества и ассортимента финансовых услуг, снижения рисков и издержек в финансовой сфере и повышения уровня конкурентоспособности субъектов финансового сектора России на международном уровне.
Ниже мы рассмотрим эти мировые тренды современной монетарной политики на примере деятельности Банка России за период 2014-2018 гг. и покажем возможности повышения эффективности денежно-кредитной политики (ДКП) Банка России за счет реализации на финансовом рынке страны новых финансовых технологий.
Маржинальная политика банковского сектора России
В условиях падения спроса на продукцию российских товаропроизводителей в 2014-2018 гг. произошло снижение выручки организаций нефинансового сектора (НФО) и падение реальных доходов домашних хозяйств (ДХ). Так, располагаемые денежные доходы населения РФ за 2016 г. выросли на 0,7%, в 2017 г. - на 2,0%. При этом доля потребительских расходов в денежных доходах неуклонно растет - с 79,6% (2015 г.) до 84,7% (2017 г.) и наоборот, доля сбережений стремительно снижается - с 16,1% (2015 г.) до 9,2% (2017 г.). Одновременно данные процессы
сопровождаются заметным ростом объема наличных денег у населения - с -0,4% (2015 г.) до 1,6% (2017 г.)4. И это при том, что сегодня в РФ за чертой бедности, по оценкам бывшего руководителя Счетной палаты Татьяны Голиковой, живет более 20,3 млн человек5, а количество долларовых миллионеров в РФ за 2017 г. увеличилось на 27%6.
Кредитовать субъекты экономики банкам стало не выгодно. Поэтому в 2016-2018 гг. никакого прироста банковских операций на кредитном рынке не наблюдалось. Кредитная активность банков в этот период была отрицательной [1, с. 80-81], причиной этого была агрессивная маржинальная политика всего банковского сектора. Негативные последствия такой политики огромные, и связаны они:
а) с ростом плохих долгов и формированием дополнительных резервов на возможные потери по ссудам (ввиду того что банки вынуждены принимать на себя большие риски);
б) с низкой инфляцией в экономике, которая перерастает в стагнацию в результате падения совокупного платежеспособного и инвестиционного спроса в экономике;
в) сдерживанием капитализации бизнеса, вынуждая корпорации тратить усилия на выкуп своих акций с рынка, снижая тем самым рост оборотов корпоративных обязательств на внебиржевом рынке;
г) с созданием искусственных стимулов для перераспределения ресурсов в пользу государственных корпораций и огосударствления частного бизнеса, что не способствует росту эффективности и производительности в национальной экономике.
В условиях низких процентных ставок и купирования процентного риска банки вынуждены проводить агрессивную маржинальную политику, периодически завышать процентную маржу (в основном по операциям с ДХ в рублях и иностранной валюте)7. Например, долларовая маржа до года по отношению к ДХ в январе 2015 г. при ключе-
4 Годовой отчет Банка России за 2016 г. М.: Банк России, 2017. С. 254; Годовой отчет Банка России за 2017 год. М.: Банк России, 2018. С.386.
5 www.banki.ru/news/lenta/?id=10186828.
6 www.banki.ru/news/lenta/?id=10321789.
7 По расчетам авторов: маржа рублевая ДХ до года в январе 2014 г. составляла 19,11 п.п, в августе 2017 г. - 14,0 п.п.; маржа рублевая ДХ свыше года - 8,5 и 7,61 п.п. соответственно; маржа рублевая НФО до года - 3,36 и 2,93 п.п. соответственно; маржа рублевая НФО свыше года - 3,81 и 1,34 п.п. соответственно; маржа долларовая ДХ до года в январе 2015 г. составляла 6,68 п.п., в сентябре 2017 г. - 9,04 п.п.; маржа долларовая ДХ свыше года - 9,21 и 7,92 п.п. соответственно; маржа долларовая НФО до года - 4,81 и 4,15 п.п. соответственно; маржа долларовая НФО свыше года -3,41 и 3.21 п.п. соответственно; маржа рублевая и долларовая ДХ до года в апреле 2018 г. - 10,85 и 7,84 п.п., а свыше года для ДХ - 7,41 и 5,06 п.п. соответственно; маржа рублевая и долларовая НФО до года - 2,89 и 4,21 п.п., а свыше года для НФО - 2,84 и 3,23 п.п. соответственно.
вой ставке в 17,0% составляла 6,68 п.п., но в апреле 2018 г. (через 3 года и 3 месяца) при более низкой ключевой ставке (7,25%) она была выше и составляла 7,84 п.п. Рублевая маржа ДХ свыше года в январе 2015 г. была 6,35 п.п., а в апреле 2018 г. - 7,41 п.п. Это свидетельствует о том, что в российском банковском секторе при общем понижательном тренде в процентной политике наблюдается склонность российских банков к ростовщичеству, в основном по отношению к ДХ.
Рис. 1 показывает, что на рынке рублевых банковских операций (до года и свыше года) с ДХ процентная маржа до года имеет сильную волатильность и по своей величине значительно превосходит величину месячных средневзвешенных ставок М1ЛСИ и КИОЫ1Л. Напротив, на рынке рублевых банковских операций с НФО ситуация иная. Здесь величина месячных средневзвешенных ставок денежного рынка М1ЛСИ и КиОЫ1Л существенно превосходит процентную маржу, взимаемую банками с НФО (как до года, так и свыше года). При этом маржа НФО свыше года имеет самую сильную волатиль-ность на рынке банковских услуг на протяжении всего анализируемого периода, 2014-2018 гг.
- Маржа ДХ до года Ставка М1ЛСК Маржа НФО до года
-----Ставка КиОМЕА Маржа ДХ свыше года ....... Маржа НФО свыше года
Источник: ЦБ РФ; рассчитано авторами.
Рис. 1. Динамика рублевых ставок денежного рынка сроком более одного дня и процентной маржи банков по их операциям до года и свыше года в рублях и иностранной валюте с НФО и ДХ, 2014-2018 гг., %
Рис. 2 иллюстрирует, что на рынке долларовых банковских операций (до года и свыше года) с ДХ и НФО процентная маржа до года
и свыше года имеет очень сильную волатильность и по своей абсолютной величине значительно превосходит величину месячной средневзвешенной ставки М1ЛСИ. При этом величина маржи до года ДХ и НФО начиная с апреля 2017 г. приобретает нарастающий характер. Это свидетельствует о наличии инвалютных и инфляционных рисков на рынке краткосрочного кредитования в реальном секторе российской экономики8.
Маржа ДХ до года — — — — Маржа НФО до года Ставка М1АСК
Маржа ДХ свыше года--Маржа НФО свыше года
Источник: ЦБ РФ; рассчитано авторами.
Рис. 2. Динамика ставок денежного рынка и процентной долларовой маржи ДХ и НФО, 2015-2018 гг., %
Таким образом, существующая в банках агрессивная маржинальная политика, напрямую связанная с купированием процентного риска, приводит как к стремительному снижению уровня конкуренции на финансовом рынке, так и к созданию стимулов для перераспределения ресурсов в пользу государственных корпораций (банковских холдингов, групп) и частных банков, напрямую контролируемых правительством.
8 В I квартале 2018 г. резко возросла потребность субъектов российской экономики в хеджировании валютного риска, спровоцировав рост спроса на иностранную валюту на внутреннем валютном рынке. В результате объем сделок на внутреннем валютном рынке возрос в 2,5 раза. Это вызвало переоценку курса рубля, который за два рабочих дня после объявления санкций снизился к доллару США на 7,9% и к евро - на 8,5%. При этом вмененная волатильность опционов на курс рубля к доллару США на срок 1 день возросла с 6 до 26%. См.: Обзор рисков финансовых рынков. М.: Банк России, 2018. № 2, I квартал. С. 8.
Развитие конкуренции на финансовом рынке России
Возможности для развития справедливой конкуренции на финансовом рынке между его субъектами составляют одну из важнейших предпосылок эффективной ДКП, повышения качества ее трансмиссионного механизма. Напротив, недостаточный уровень конкуренции снижает эффективность ДКП и искажает механизм ценообразования на денежном рынке, повышает финансовые риски и издержки трансформации сбережений в инвестиции. При этом отсутствие конкуренции формирует пассивное отношение к внедрению технологических инноваций, приводит к централизации, росту концентрации финансовых операций и сделок, препятствуя дальнейшему развитию финансового рынка в целом.
Банк России, как и всякий центральный банк, обязан способствовать устранению регулятивных и поведенческих барьеров, мешающих развитию справедливой конкуренции, необходимой для повышения эффективности функционирования российского финансового рынка как внутри страны, так и на международной арене. Но так ли это происходит на финансовом рынке России? И почему доля государства в банковском секторе неуклонно растет? По оценкам АКРА, доля госсектора в капитале банковского сектора РФ на 01.01.2018 г. составляла 70%. Более того, она, по мнению агентства, будет оставаться высокой еще на протяжении трех - четырех лет9.
Помимо непосредственного приобретения за счет казны (эмиссии Банка России) через ФКБС санируемых банков Банк России в 20162018 гг. никак не способствовал устранению регулятивных и поведенческих барьеров. Более того, по нашему мнению, он эти барьеры не только не устранял, но на протяжении последних двух лет активно внедрял, препятствуя формированию справедливой конкуренции между субъектами финансового рынка, доказательством чего является размещение средств госкомпаний и бюджетных средств только в банках с капиталом 100 млрд руб.; размещение средств НПФ в банках, которые находятся на санации (через подконтрольный ФКБС).
Банк России отмечает, что введение пропорционального регулирования в банковском секторе и секторе микрофинансирования способствует развитию конкуренции, повышает доступность финансовых услуг для субъектов экономики, особенно для МСП10. Так ли это? Давайте посмотрим на такую услугу банков, как вклады населения. Мы видим, что никакой справедливой конкуренции на этом рынке нет. На
9 www.banki.ru/news/lenta/?id=10300057.
10 Основные направления развития финансового рынка Российской Федерации на период 2019-2021 годов. Проект. М.: Банк России, 2018. С. 10.
17 апреля 2018 г. объем средств граждан в банках с госучастием превысил 18,8 трлн руб., что составило свыше 74% всех вкладов ДХ в банковском секторе. И эта тенденция только усиливается. Так, если в 2016 г. на госбанки приходилось в среднем 63% всех вкладов ДХ, в 2017 г. - 65%, то сейчас - уже 74%. Аналогичная картина и в сегменте НФО: в настоящее время около 76% их вкладов находится в кредитных организациях с государственным участием, а в 2016 г. эта доля составляла 67%11.
Безусловно, такие инициативы правительства и Банка России не способствуют формированию доверительной среды между субъектами финансового рынка страны. Но посмотрим, что по этому поводу думает наш регулятор, когда излагает свою официальную позицию по этому вопросу в своем Проекте развития финансового рынка на 2019-
Формирование доверительной среды
Финансовый рынок не может функционировать без доверия, основными условиями которого являются устойчивость финансовых организаций, защищенность средств кредиторов и вкладчиков. При этом формирование доверия между субъектами финансового рынка напрямую зависит от доверия субъектов экономики к самому центральному банку. Так, если на финансовом рынке будет присутствовать доверие к национальному регулятору и к его политике (монетарной и надзорной), то это будет способствовать формированию и развитию доверительной среды и на финансовом рынке, и в экономике в целом.
Доверие на финансовом рынке, по мнению специалистов Банка России, должно достигаться при выполнении следующих условий: наличия информационной прозрачности, придающей участникам уверенность в справедливости процесса формирования рыночной цены; борьбы Банка России с манипулированием путем создания барьеров для незаконной деятельности; удаления с рынка недобросовестных финансовых посредников; регулирования конфликта интересов; внедрения элементов корпоративной культуры, основанной на приоритете клиентов12.
Но в то же время формирование доверительной среды на финансовом рынке, в т. ч. к самому себе, Банк России в течение 2016-2017 гг. осуществлял с нарушениями условий справедливой конкуренции между финансовыми посредниками, а именно за счет активной цен-
11 www.banki.ru/news/lenta/?id=10396861&source=push170418_10396861&utm_ campaign =74553&utm_medium=push&utm_source=flocktory.
12 Основные направления развития финансового рынка Российской Федерации на период 2019-2021 годов. Проект. М.: Банк России, 2018. С. 15.
2021 гг.
трализации функций надзора за деятельностью субъектов финансового сектора. Более того, эту централизацию Банк России рассматривает в качестве основного драйвера формирования доверительной среды, несмотря на то, что это сопровождается стремительным ростом операционных затрат, снижающих и без того низкую рентабельность капитала банковского сектора.
В годовом отчете Банка России за 2017 г. показано, что за год убыток Банка России составил 435,3 млрд руб., в основном (82%) за счет чистых расходов по формированию провизий, а также за счет уменьшения процентных доходов Банка России при одновременном увеличении процентных расходов по операциям абсорбирования ликвидности в условиях формирования структурного профицита ликвидности, доля которого в структуре годового баланса ЦБ РФ увеличилась на 4,9 п.п., до 15,6%.
Более того, в ходе проведения организационно-штатных мероприятий, связанных с повышением эффективности надзорной деятельности, численность работников Банка России в 2017 г. увеличилась на 900 человек, или на 2%, и составила 55,6 тыс. человек. При этом среднемесячные доходы в Банке России не сократились, а выросли: на одного служащего - с 142,2 (2016 г.) до 148,2 тыс. руб. (2017 г.) и на одного ключевого управленца - с 2,1 до 2,2 млн руб.13
В 2017 г. в Банке России была создана Служба текущего банковского надзора (СТБН), в которую поэтапно будут переданы все функции надзора за кредитными организациями от всех территориальных учреждений регулятора. Теперь сотрудники надзора, находящиеся в регионах, станут сотрудниками СТБН и впредь будут обеспечивать поддержку надзорной деятельности в части оперативного взаимодействия с кредитными организациями, визуального контроля и мониторинга их операций, а также выполнять поручения куратора банка.
Неудивительно, что в таких регламентированных рамках надзора коммерческим банкам совсем не до кредитования и инвестирования: они начинают тратить много времени и собственных средств на выполнение и обслуживание всевозрастающих требований и мотивированных решений (рекомендаций) регулятора14. В результате банки укрупняются, становятся государственными или переходят под конт-
13 Годовой отчет Банка России за 2017 г. (от 27.04.). М.: Банк России. С. 295, 308, 326, 361.
14 Так, например, на IV Международном форуме Финансового университета «Что день грядущий нам готовит?» председатель правления ВТБ Андрей Костин заявил, что «абсолютно новый набор механизма банковского надзора серьезно ужесточил требования к капиталу, удорожил банковское обслуживание, увеличил затраты банков на капитал и на резервы. Банки перестали играть роль моторов, двигателей экономического роста, что непосредственно сказывается на уровне развития». См.: www.banki.ru/news/lenta/?id=10137332.
роль правительства, чтобы выиграть на господдержке и экономии от масштаба. Кроме того, в условиях активной централизации надзора коммерческие банки с удовольствием идут на санацию15, совсем не пытаются ускорить переход к модели цифрового банкинга (с открытыми интерфейсами), способного быстро развернуться к потребностям и нуждам субъектов реальной экономики [5]. Но именно такой разворот требуется нашему банковскому сектору.
Финансовые технологии Банка России
Бурный темп внедрения технологических инноваций в финансовую индустрию в настоящее время стал важнейшим феноменом экономического развития в мире. С каждым годом данный тренд приобретает все более реальные очертания в связи с цифровизацией (диги-тализацией) финансовых активов и транзакционных операций. И российский финансовый сектор не стал исключением - начиная с 2017 г. он активно включается в эти процессы16.
В 2018 г. Банк России принял Основные направления развития финансовых технологий на период 2018-2020 гг. (далее - Основные направления)17, определяющие главные цели и задачи применения новых инновационных технологий на финансовом рынке страны. Их использование и развитие прежде всего финансовых технологий нацелено на радикальное снижение транзакционных издержек участников финансового рынка и на расширение доступа потребителей финансового рынка к различным финансовым продуктам и услугам.
Новые финансовые технологии (Big Data, Smart Data, машинное обучение, мобильные технологии, искусственный интеллект, роботизация, биометрия, технологии распределенных реестров, открытые интерфейсы) позволяют увеличить объемы и скорость транзакций, снизить издержки, адаптировать услуги под запросы клиентов за счет эффективной обработки данных и облегчения обмена информацией.
15 На начало 2018 г. суммарная стоимость активов банков, в отношении которых утверждены планы участия АСВ и Банка России в осуществлении мер по предупреждению банкротства, составила 10,4 трлн руб., или 12,2% от совокупных активов всего банковского сектора страны. См.: Годовой отчет Банка России за 2017 г. (от 27.04). М.: Банк России. С. 172.
16 В 2017 г. в соответствии с Указом Президента РФ «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы» от 09.05.2017 № 203 Правительством РФ была подготовлена программа «Цифровая экономика Российской Федерации», утвержденная Распоряжением Председателя Правительства РФ от 28.07.2017 № 1632-р.
17 Основные направления развития финансовых технологий на период 2018-2020 гг. М.: Банк России, 2018. www.cbr.ru/Content/Document/File/35816/ON_FinTex_2017.pdf.
Кроме того, новые технологии повышают доступность финансовых услуг за счет появления новых способов их предоставления, расширения продуктовой линейки для потребителей и активного формирования на рынке разнообразных потребительских предпочтений.
Банк России осознает, что финансовые технологии оказывают давление на традиционные бизнес-модели финансовых институтов. Разрушая их, они позволяют тем самым снизить стоимость входа на рынок новых финансовых компаний. Хотя в настоящее время объем услуг, предоставляемых новыми финтех-компаниями, чрезвычайно мал, но темпы его роста заметно увеличиваются. При этом основной интерес финтех-компаний смещается в сторону или симбиоза с инновационными компаниями, или построения кооперационных связей с банками и другими финансовыми институтами. Такие бизнес-модели дают возможность переформатировать накопленные ими массивы данных о потребителях и позволяют кардинально изменить всю инфраструктуру финансового рынка. При этом будет, по мнению специалистов Банка России, лучше, если эти изменения на финансовом рынке будут связаны с государственными банками или с частными финансовыми посредниками, контролируемыми государством.
Новые технологии требуют для себя адекватной модели регулирования, а существующая модель для современных финтех-компаний уже не подходит. Международная практика в области регулирования и надзора рекомендует использовать на практике такие модели, как Supervision Technology (SupTech) и Regulatory Technology (RegTech). И если SupTech - это совершенствование существующих методов надзора и регулирования с помощью новых технологий для обеспечения эффективных способов выявления и оценки рисков, сбора и анализа данных, то RegTech - это использование поднадзорными финансовыми организациями инновационных технологий для повышения эффективности выполнения регуляторных требований и управления рисками18.
Однако изменение регулятивной среды - процесс медленный, особенно по сравнению с быстрыми процессами внедрения финансовых инноваций. Появление на финансовом рынке пиринговых распределенных сетевых платформ, размывание традиционных границ финансового рынка и неприятие регулятором процессов его децентрализации, а также появление на денежном рынке частных цифровых валют (альткойнов) и токенов создают новые вызовы для развития финансового рынка России уже в среднесрочной перспективе.
18 Основные направления развития финансового рынка Российской Федерации на период 2019-2021 годов. Проект. М.: Банк России, 2018. С. 22.
В Основных направлениях ответы на эти вызовы отсутствуют. Более того, в этом документе даже не поставлен вопрос о том, что же мешает финансовому рынку России сделать разворот в сторону открытых децентрализованных пиринговых систем. Так, Банк России, заявив о необходимости широкого внедрения технологических инноваций в финансовую индустрию, в основном продолжает придерживаться прежних, традиционных подходов к развитию существующего финансового рынка и его монетарному инструментарию, дополнив все элементами и механизмами усиленной концентрации, централизации и огосударствления.
Депутаты Государственной Думы РФ 22 мая 2018 г. в первом чтении одобрили два новых законопроекта - «О цифровых финансовых активах» и «Об альтернативных способах привлечения инвестиций (кра-удфандинге)», в подготовке которых ЦБ РФ принимал самое активное участие. В ходе обсуждения этих законопроектов экспертами был высказан ряд серьезных замечаний19, свидетельствующих о неготовности Банка России в условиях новых финансовых технологий менять действующую парадигму ДКП.
Таким образом, на сегодняшний день, по нашему мнению, Банк России не готов менять существующие принципы функционирования финансовой системы. Во всех предложенных им законопроектах четко не прописаны новые механизмы и не отражены институциональные особенности функционирования финансового рынка в новых реалиях, в т. ч. не совсем понятны: предпочтительная форма распределенного консенсуса в сети (через оракулов или майнинг -алгоритмы PoW, РоБ); механизм отбора финансовых посредников и институтов инфраструктуры; за счет чего будет достигаться безопасность сетевых узлов (нод); как будет обеспечиваться прозрачность, купирование риска двойных трат и возврат ошибочных транзакций в сети; как будет регулироваться максимальное количество участников в распределенной сети; будут ли задействованы в распределенной сети цифровые криптова-люты и токены; как будет формироваться доверие в распределенной сети - алгоритмом (математикой, асимметричной криптографией и хешированием) или административными мерами и т. д.
Выводы
Российский банковский сектор в настоящее время не способен своими ресурсами заменить рынок капитала - доля его непроцентных доходов в общем объеме совокупных доходов очень низкая. В усло-
19 cryptocurrency.tech/ryad-rossijskih-zakonov-o-kriptovalyute-podverglis-kritike-so-БШгопу-екБрейоу.
виях снижающихся процентных ставок российские банки вынуждены покрывать свои высокие операционные издержки за счет агрессивной маржинальной политики, особенно по отношению к домашним хозяйствам. Поэтому поиск новых источников дохода в условиях низкой инфляции - это новый вызов для всего финансового сектора России, и банковского сектора в частности.
В Основных направлениях развития финансовых технологий на период 2018-2020 гг. в качестве приоритетных задач намечены: дальнейшая цифровизация финансовых активов и транзакционных операций, развитие удаленной идентификации, запуск регулятивной «песочницы», единый порядок электронного взаимодействия с финансовыми организациями, деятельность Центра мониторинга и реагирования на компьютерные атаки в кредитно-финансовой сфере, унификация отчетности поднадзорных организаций на базе таксономии XBRL и внедрение цифровых сервисов, разработанных в рамках Ассоциации ФинТех.
Банк России, заявив о необходимости широкого внедрения технологических инноваций в финансовую индустрию, в своих действиях и намерениях не совсем последователен. Регулятор собирается реформировать финансовый рынок не на сетевых и децентрализованных принципах распределительных пиринговых сетей, а на традиционных подходах и методах регулирования денежного рынка, дополнив все это элементами централизации и огосударствления. Несомненно, это создает дополнительные ограничения для развития финансового рынка России уже в среднесрочной перспективе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андрюшин С.А., Рубинштейн А.А. Процентная политика Банка России в условиях низкой инфляции // Вестник Института экономики Российской академии наук. 2018. № 1. С. 80-81.
2. Bernanke B. (2016). What Tools Does the fed Have Left? The Brookings Institution. Washington, DC. www.brookings.edu/blogs/ben-bernanke/posts/2016/03/18-negative-interest-rates.
3. King M. The End of Alchemy: Money, Banking and the Future of the Global Economy. London: Little, Brown Book Group, 2016.
4. Паницца У., Виплош Ш. Народная теорема снижающейся эффективности денежно-кредитной политики: о чем говорят данные? // Деньги и Кредит. 2018. Т. 77. № 1, Март. С. 72.
5. Скинер К. ValueWeb. Как финтех-компании используют блокчейн и мобильные технологии для создания интернета вещей / Пер. с англ. М.: Манн, Иванов и Фер-
бер. 2018.
ABOUT THE AUTHORS
Sergey Anatolyevich Andryushin - Doctor of Economic Sciences, Professor, Chief Scientific Associate of the Federal State Budgetary Institution of Science Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences (the RAS), Moscow, Russia. andr956@gmail.com
Alexander Alexandrovich Rubinstein - Candidate of Economic Sciences, Senior Scientific Associate of the Federal State Budgetary Institution of Science Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences (the RAS), Moscow, Russia. rubinstein.alexander@gmail.com
MONETARY POLICY OF THE BANK OF RUSSIA IN THE CONTEXT OF NEW FINANCIAL TECHNOLOGIES
In the article, in the context of the digitalization of the world economy and the widespread use of financial technologies, modern trends in the monetary policies of central banks are discussed, the Bank of Russia's monetary policy for the years 2014-2018 is analyzed, marginal interest policy in Russian banks is examined, recommendations are given to improve the effectiveness of the monetary policy of the Bank of Russia in conditions of digitalization of financial assets.
Keywords: Bank of Russia, banking sector, monetary policy, margin, supervision, interest channel, financial technologies.
JEL: E44, E58, G21, G30.
