Демократическая политическая культура как продукт капиталистического общества Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 321.8 А.В. Зберовский

ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА КАК ПРОДУКТ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

В статье обосновывается тезис о том, что демократическим обществом может стать только общество в стране с развитым бизнесом, а потому, стремясь к демократии в России, необходимо развивать не демократию саму по себе, а бизнес, как ее основу.

Ключевые слова: общество демократии, политическая культура, система капитализма, демократический процесс, демократические традиции, элита людей.

A.V. Zberovsky DEMOCRATIC POLITICAL CULTURE AS THE CAPITALIST SOCIETY PRODUCT

Thesis that democratic society can be only a society from the country with developed business is substantiated in the article. That is why while tending to democracy in Russia it is necessary to develop not democracy itself but business as its basis.

Key words: society of democracy, political culture, capitalism system, democratic process, democratic traditions, people elite.

Российское общество уже двадцать лет находится в процессе трудной комплексной трансформации, внешне (по сути - формально) позиционирует себя как общество, стремящееся стать гражданским, принять демократические ценности и соответствующую культуру, в том числе политическую. Одновременно с этим после двадцати лет российско-постсоветских реформ налицо явное поражение идеи «транзитарной демократии», идеи искусственной «пересадки» демократии, как способа организации власти из страны в страну, без учета специфики тех ценностей, смыслов и традиций культуры, которые в них имеются.

В начале XXI века стало совершенно ясно, что без одновременного, а лучше предварительного формирования соответствующей гражданской культуры, как основы демократической традиции, становление действительной демократической реальности абсолютно невозможно. Выявление социокультурной проблемы, заключающейся в отсутствии автоматического становления демократической традиции культуры, вслед за конструированием новых органов политической власти делает актуальным вопрос не только о таком познании значимости культуры для становления демократии, которое помогло бы лучше понять возможные перспективы эволюции той страны, что в учебниках именуется «постсоветской Россией», и которая на самом деле является нашей Родиной.

Соглашаясь с мнением исследователя А.В. Ситникова, что основная проблема современного демократического общества не в том, чтобы провозгласить определенные, соответствующие демократии принципы или нормы, а в том, чтобы они были восприняты обществом как свои, став традицией, «работали» в его реальной жизни, глубоко убежден в том, что суть демократии - это вовсе не техническая форма устройства властвования, а такая особая форма взаимоотношений:

- внутри элиты;

- между элитой и особого рода обществом (гражданским), где под гражданским обществом подразумевается не просто народ, а народ особым образом организованный (организованный как раз элитой);

- между элитой и государством;

- между государством и народом.

Форма, которая будучи отраженная в особой культуре и демократической традиции общества, вызревает и складывается только сама собой, без возможности существенного внешнего «ускорения», обеспечивая в результате не только самосохранение и элиты, и народа (это может сделать и монархия), но и динамическое развитие страны и народа, их победное шествие по человеческой истории.

Отдавая себе полный отчет в том, что демократия - это, прежде всего, явление мировой культуры, а смена политических устройств находится в четкой связи с социокультурной реформацией общества, обращаясь к пресловутому вопросу о том, что первично - курица или яйцо, принципиально считаю: демократия невозможна без появления сначала «демократического человека», т.е. такого гражданина, представителя своего народа, который (как продукт культуры) одновременно будет являться и создателем демократии, и ее результатом. При этом данный «демократический человек» понимается мною как такой член гражданского общества, который в своем политическом поведении руководствуется именно теми демократическими ценностями и традициями, что являются основными, базовыми социокультурными ценностями в его обществе, прежде всего, ценностями личной свободы и персональной ответственности за судьбу своего общественного слоя, народа и страны в целом.

В рамках данного подхода становится ясно, что демократическая политическая культура - это такой исторически конкретный тип политической культуры общества, который построен на ценностях и традициях особого рода - демократических, выработавшихся в ходе становления самого исторически конкретного гражданского общества, а вовсе не скачанных из Интернета или переведенных с других языков книг. Тогда культурная традиция в демократическом обществе - социально стереотипизированный групповой опыт различных видов деятельности и отношений, демократическая традиция - такой групповой опыт поведения гражданского общества и его членов, который способствует становлению, сохранению и воспроизводству именно демократической политической системы.

Однако сразу же представляется важным сделать следующее существенно ключевое замечание. Дело в том, что в последние десятилетия в научной литературе и обществе в целом постепенно складывается представление о якобы сущностном тождестве понятий «гражданское общество» и «демократия», при котором исследователи и просто граждане перестают учитывать одно очень важное обстоятельство: «Демократия», так же как и понятие «гражданское общество», - это вовсе не синонимы термину «бесклассовое общество» или какому-нибудь «обществу равных».

Уверен в том, что встречающийся в последнее время подход уравнения «демократии» и «бесклассового общества» принципиально неверен и опасен как для развития общественных наук, так и для общественной практики, особенно для постсоветской России. Всем тем здравомыслящим людям, для которых история - это не заброшенная помойка мертвых фактов, а инструмент изменения современности, следует четко помнить, что исторически демократия рождается только в классовом обществе и только в процессе борьбы между классами, внутри самих классов, и между элитой и государством, по-другому никак.

В реальном (а не книжном) историческом процессе демократия существовала только в двух видах -«военной» и «буржуазной» демократии. Когда в первом случае государство еще формировалось и усиливалось, только-только начинало претендовать на обретение собственных интересов, отличных от интересов породивших его элиты и народа. Во втором случае - в конце Средних веков, обозначившее свою несостоятельность слабеющее феодальное государство проиграло в борьбе с экономически и политически окрепшими элитой и народом. Сущностно обе демократии объединяет то, что народ и элита в обоих этих случаях оказывались:

- во-первых, экономически независимыми от бюрократического аппарата;

- во-вторых, вооруженными (имели в своем распоряжении дешевое современное оружие, от мечей до револьверов системы Кольта и современных автоматов);

- в-третьих, организованными (в первом случае по родовому и военному принципу, во втором - по бизнесу, религии, идеологии протестантизма, культуре и т.д.).

Однако в связи с тем, что период военной демократии оказался для большинства народов исторически кратким (быстро усилившиеся ранее государственные формы подчинили себе народы и элиты), а буржуазная демократия стабильно воспроизводится в наиболее развитых странах Европы и Америки уже более четырехсот лет, представляется, что в настоящее время как серьезному теоретическому анализу, так и практическому копированию и воспроизводству, следует подвергать именно второй вариант демократии -демократии «буржуазной», являющейся классовой уже по определению.

Отсюда представляется, что демократия - это такая форма организации политической власти в буржуазном классовом обществе, при которой государственная бюрократия не является собственником страны (ее природных и иных богатств) и народа, не претендует на это (или претендует, но не может этого добиться), а лишь обслуживает интересы элиты и народа, исполняет принятые ими (в законодательных органах) решения. Причем на муниципальном уровне элита и народ вообще принимают важнейшие решения без участия государственной бюрократии, сами являются исполнителями собственной же воли. Принципиально важно при этом то, что члены правящей политической элиты приходят к власти или теряют ее в результате открытых честных выборов, элита в целом спокойно относится к своей постоянной ротации-обновлению, боится своего народа и старается устранять те общественные проблемы, что могут вызвать народный гнев сразу же, по мере их появления, то есть своевременно, не дожидаясь, пока они станут

лозунгами в политической борьбе новых амбициозных лидеров, претендующих как на единоличное доминирование, так и на смену элиты в целом.

Из данного развернутого определения следует, как минимум, пять важных следствий:

- Во-первых, для демократии первичными являются особого рода отношения между народом, элитой и государством, традиции и культура этих отношений, такая ценность, как свобода. Техническая сторона устройства политической власти - монархия, президентская или парламентская республика - уже не принципиальна.

- Во-вторых, для возникновения демократии важно развитие именно свободной буржуазной экономики, причем такой, при которой бизнес-элита (и другие виды элиты) и народ являются независимыми (или минимально зависимыми) от государства, во всяком случае, имеющими возможность развиваться без необходимости отчитываться и подчиняться государственной бюрократии в решении своих собственных вопросов (кроме периодов ведения войны, когда необходима экстренная мобилизация всех сил нации на победу).

- В-третьих, для возникновения демократии необходимо, чтобы элита и народ конкретной страны в процессе своего исторического развития победили государство, обуздали и подчинили себе государственную бюрократию, предприняли такие действия, чтобы в культуре общества (и его идеологии) государство потеряло ореол «отца», сурово взирающего на своих «заблудших детей» - элиту и народ, а превратилось просто в технический аппарат: в совокупность охранников (полицейских и солдат), налоговых инспекторов и бухгалтеров, судей и приставов, нанятых охранять то спокойное, то бурное бытие народа и его элиты.

- В-четвертых, для демократии принципиально, чтобы элита победила саму себя, следила за бесперебойной работой системы самообновления-ротации за счет выходцев «из низов» - «социальных лифтов», при этом своевременно пресекая попытки наиболее амбициозных своих членов либо создать режимы личной власти, либо вести себя так неуважительно к государству и(или) народу, что может вызвать справедливое их негодование и спровоцировать бунты, революции и иные гонения на элиту в целом.

- В-пятых, сущностно, чтобы общество оказалось организованным в десятки тысяч микросоюзов по различным целям и интересам (то есть стало действительно гражданским), что обеспечит его самоорганизацию как на муниципальном уровне, так и на уровне всей страны в целом.

Разумеется, что в реальной исторической практике такое «взвешенное», удовлетворяющее всем данным требованиям, состояние человеческого общества практически невозможно. В этой связи говорить о некой модели демократии «вообще», стабильно существующей длительное время, довольно проблематично. На самом деле правильно говорить о следующем: демократия - это по существу перманентный процесс одновременной борьбы за саму демократию, и за ее воспроизводство, причем процесс, протекающий как в экономике общества, так и в его культуре и в сознании самих граждан.

Подчеркиваю, что может быть именно особенно в культуре, на уровне миллионов индивидуальных сознаний граждан страны, представителей ее элиты и народа. И при ближайшем рассмотрении любой реальной демократии любой страны мира в различные исторические периоды можно заметить, что демократия исторически может иметь три различные модификации:

Демократическая модель №1. «Элитарная демократия» или «демократия-аристократия».

Данная демократия - это такое устройство власти, которое прикрывает явное социально-экономическое господство одного класса над другим, при котором элита (господствующий класс, по сути - аристократия) считает целесообразным для себя такое максимально возможное удовлетворение запросов остальных классов, при котором те воспринимают данное общественное устройство как благоприятное себе, «свое», не склонны к социальным конфликтам и активно участвуют в политической жизни страны.

Принятие основных политических решений происходит преимущественно в недрах управленческой элиты правящего класса, однако реакция на них общества обязательно учитывается и политический курс постоянно корректируется, причем в его реализации принимают участие самые широкие гражданские круги.

Данная демократия по сути является разумным вариантом аристократии, когда аристократия (правящая элита) равно не допускает как усиления лидерства кого-то из своих членов (или вообще появления чересчур ярких лидеров из любой социальной среды), так и усиления позиций целых социальных групп.

Такая демократия существует сейчас в самых крупных и развитых странах Западной Европы (Германия, Франция, Великобритания), США, Канаде.

Демократическая модель №2. «Муниципальная демократия», или «демократия социального компромисса» (среднего класса).

Данная демократия - это такое устройство власти, которое конституирует, формализует, оформляет по сути промежуточное, взвешенное, паритетное положение между общественными классами, достигнутое в процессе их борьбы между собой и зафиксированное благодаря влиянию и весу сильно разросшегося

«буферного» среднего класса. Принятие основных политических решений происходит в данной системе исключительно после предварительного общественного обсуждения, в рамках не теневых, а именно публичнополитических отношений. Представляется, что в современное время это и есть демократия в ее «чистом виде».

Данный вид демократии, судя по всему, может существовать исключительно в короткие исторические периоды, обычно носит переходный характер (пока либо элита, либо государство не возьмет вверх). Однако в том случае, если общество не является территориально крупным, а большая часть жизненно важных политических и административных решений принимается на муниципальном уровне, тогда она оказывается стабильно воспроизводящей и очень устойчивой, является примером для подражания.

Именно такая демократия существует сейчас в территориально небольших развитых странах Западной и Северной Европы (Дания, Бельгия, Голландия, Швеция, Швейцария, Норвегия и т.д.).

Демократическая модель №3. «Демократия-диктатура».

Такая демократия - не более чем имитация, некая ширма, драпирующая явное политическое и социально-экономическое доминирование одного класса над другими. Это такое устройство политической власти, когда формально демократические процедуры таковыми на самом деле уже не являются, лишь имитируют реальное народоправство, демократия имеет декларативный характер, в реальности принятие основных политических (и иных) решений происходит:

- либо за рамками публично-политических отношений, в недрах управленческой элиты правящего класса, ее верхушки. Данная демократия - это по сути дела откровенная аристократия (в том числе номенклатурная), олигархия или даже тирания (как в эпоху И.В. Сталина);

- либо в рамках вроде бы публично-политических отношений, но в данном случае от участия в публичной политики «отжимаются» все те социальные группы, которые не относятся к группе-лидеру. Данная демократия (например, «социалистическая демократия» в 1920-1930 годы) может быть даже охлократией, временным периодом политической гегемонии социальных низов (пока власть окончательно не приватизируют официальные «лучшие представители» данного народа - номенклатура). Временный период, так как он также носит переходный характер и по сути готовит почву для какого-то другого политического строя, например, явной тирании (как вариант - сталинской), восстановленной «демократии-аристократии» (номенклатуры образца Л.И. Брежнева) или «демократии социального компромисса».

Говоря о всех трех усматриваемых мною в прошлом и современности моделях демократии, фиксирую, что каждой из них соответствует своя культура (особенно, политическая культура), свои традиции, ценности, знаки и смыслы, являющиеся для всех тех, кто желает видеть суть, «лакмусовыми бумажками», которые позволят оценить характер того или иного режима совершенно безошибочно, как бы талантливо его не маскировали. И это более чем важно: во-первых, большинство современных нам режимов скрывают свою истинное существо (что, впрочем, нормально для любой современности); во-вторых, подчеркивают «переходный» характер демократии, как формы устройства власти вообще, преходящий характер всех исторически обусловленных модификаций демократии, их нестабильность, взаимную эволюцию, объективно отражающую те социально-экономические процессы, что идут в любом живом обществе (которое не стремится к смертельно опасной в развивающемся мире стабильности).

При этом внутренне, сущностно эволюционируя друг в друга, изменяя свое социально-экономическое, политическое, а потому и социокультурное наполнение, внешне демократия может оставаться практически неизменной, функционируя формально в совершенно не меняющихся органах публично-политической власти. Что, по верному замечанию В.Г. Ледяева, сильно затрудняет анализ социальной сущности модификаций демократии, анализ как ее политической культуры, так и культуры в целом.

Однако при всех уловках правящей бюрократии, стремящейся убедить российский народ и элиту в том, что они живут в демократической стране, очевидно, что:

- современная нам Россия если и является демократией, то только демократией-фантомом, обманкой, иллюзией. В реальности - это третья модель демократии, «демократия-диктатура», политическое оформление власти государственной бюрократии, возрожденной и модернизированной брежневской чиновной партократии, номенклатуры. Проще говоря, это вообще не демократия, а только ее политическая видимость, красивый фасадный торец, подпираемый уродливым массивным бюрократическим столом, который, в свою очередь, опирается на уже прилично проржавевшие еще советские баллистические ракеты и несколько обновленные требы нефте- и газопроводов;

- целью возможной демократической модернизации страны является модель №2, «муниципальная демократия», или «демократия социального компромисса» (среднего класса). Однако с учетом специфики страны, ее географических масштабов и исторического пути единственно правильным ориентиром для развития мне видится первая модель демократии, «элитарная демократия», или «демократия-аристократия». Причем начать, судя по всему, правильно с уже проверенного за последние двадцать лет «китайского варианта» успешной модернизации;

- несмотря на заявления некоторых как о невозможности создания в России демократии, о том, что россияне ее якобы «не заслужили», так и о том, что она давно уже создана в виде так называемой «суверенной» демократии, я глубоко убежден, что многострадальный российский народ и его элита, во-первых, достойны демократии, во-вторых, способны ее у себя построить, в-третьих, совершить это за два-три десятилетия, то есть уже в реальной жизни нынешнего поколения россиян.

Позволю себе несколько сжатых тезисов, а по сути семь собственных аксиом демократии, доказывать которые заведомо нет смысла, так как за нас это давным-давно сделала история.

Аксиома №1. Строительство демократии не является делом государства, государственной бюрократии.

Чиновники вообще не призваны строить. Они призваны считать, учитывать, контролировать и перераспределять. Они не создают ничего нового, они только охраняют, консервируют, воспроизводят. Демократию, как форму устройства не только власти, но и жизни в целом, как теоретическую модель и практическую систему, создают и реализуют элита страны и ее народ. Поэтому ожидать от бюрократии того, чтобы они не просто придумали и построили что-то политически новое, но еще и такое, что направлено против них же самих, лишало их прав и привилегий, просто глупо и наивно. Такого в истории нет, не было, и не будет. И в России в том числе.

Аксиома №2. Демократию строит элита страны.

Я принципиально против понятия «население», принципиально против выражения «живет в таком-то государстве». Нормальный человек живет не в государстве, а в стране. В своей собственной стране живет не «население», а граждане, народ. Однако при всем моем величайшем уважении к народам и их роли в истории, все новое и принципиальное в ней совершает элита, особая, передовая часть народа, которая, собственно говоря, для этого и создана в ходе человеческой биосоциальной эволюции. О том, что такое элита и какова ее роль, я уже говорил и еще раз фиксирую: демократию в отдельно взятой стране может построить только элита данной страны и только в том случае, если убедит в необходимости этого свой народ.

Аксиома №3. Демократия - это выражение глубоко осознанного решения и воли элиты жить в постоянно развивающейся стране.

Демократия для меня - есть такое постоянное, поступательное, регулярное, а не периодически импульсное развитие страны, которое повышает конкурентноспособность, выживаемость народа в мире, в истории. Просто жить можно при любом политическом, экономическом и социальном строе. Жить и свободно развиваться можно только при демократии. Поэтому, если элита страны желает свободного развития и самих себя, и своего народа, и страны в целом, если она стремится не догонять, а быть лидером, она строит демократию.

Аксиома №4. Демократия - это способ самосохранения элиты в истории.

В данном случае правомерно спросить: в каких странах мира сейчас больше всего живых и влиятельных представителей древних военно-аристократических и торгово-промышленных династий? Совершенно очевидно, что в демократических. Причем не просто в демократических, а в своевременно демократических. Отсюда ясно, что если элита умная, она строит демократию в своей стране и для своего народа сама. Если нет - демократию в ее стране, но уже для самих себя и своего народа, строит элита других стран.

Аксиома №5. Элита может строить демократию в своей стране только исходя из собственного внутреннего желания, собственных мотивов и целей.

Именно поэтому внешнее ускорение строительства демократии, ее «прогрессорство» малоэффективно (что было блестяще доказано еще братьями Стругацкими). Ускорение возможно только исходя из собственного желания элиты страны стать элитой демократической. И научить ее этому или принудить к этому никому не дано! Элита страны и народа на то и есть элита, что в ее толще просто априори должны быть учителя, популяризаторы, идеологи, двигатели, архитекторы и даже бульдозера демократии (сгребающие прочь все мешающее этому процессу, в том числе и внешне мешающее). При этом сама же элита своей коллективной волей определяет, каким именно образом в ее стране будет построена демократия - методом «сверху» при сотрудничестве с государством, или «снизу» при сотрудничестве с народом уже вопреки правящей государственной бюрократии.

В целом элите страны и народа, если она на самом деле элита, не следует ни от кого ждать ценных указаний, нельзя ждать учителей: если элита через миллионы индивидуальных человеческих сознаний придет к важности и необходимости строить для себя, своей страны и народа именно демократию, то она просто

должна начать это делать вместе со своим народом. И тут уж либо привлечь на свою сторону государство, либо ударить его по рукам (чтобы не мешало процессу) и демократически реформировать. В каждой стране и в каждое историческое время свой сценарий.

Аксиома №6. Исторически правильно строить не демократию, а гражданское общество в развивающейся буржуазной стране.

Демократия - есть политическое оформление бытия гражданского общества в динамично развивающейся капиталистической стране с умной элитой. Или еще так: демократия - завершение строительства, политическая «крыша» над домом под названием «гражданское общество в динамично развивающейся капиталистической стране с умной элитой». Отсюда ясно: поскольку неправильно строить дом с крыши, то и неправильно строить демократию саму по себе, отдельно от всего остального. Сначала в стране следует так отрегулировать государство, чтобы оно не мешало развиваться бизнесу и производному от него «среднему классу», затем сформировать гражданское общество, а уже оно само создаст для удобства самому себе демократию. А создав, вложив в нее свои силы и свои деньги, будет ее ревностно поддерживать из поколения в поколение, блюсти Конституцию, сделает это своей национальной традицией.

Аксиома №7. Демократия строится обычно в период кризиса.

При всей своей субъективности мир объективен. Поскольку демократия - это одна из наиболее успешных форм (на сегодняшний момент времени) модернизации человеческих обществ, а большая часть модернизаций происходила в истории либо от лени, либо от гениальности, либо (и это чаще всего) вынуждено вследствие значительного ухудшения жизни людей (от кризисов различной природы: геологических, экономических, социальных и т.д.), можно не сомневаться: раз так было всегда (и буржуазные революции в Нидерландах, Англии, Франции, США, Италии, России и т.д. прямое тому подтверждение), так есть и в настоящее время, так будет и в дальнейшем. Отсюда всякий кризис (в том числе и мировой финансовый) при всей своей трагичности есть ни что иное, как возможность создания демократии в тех отсталых странах, где элита для этого вполне созрела (в период высокой конъюнктуры цен на нефть в реформах и модернизации потребности просто нет, бюрократия комфортно чувствует себя в роли рантье национальных богатств). Во всяком случае кризис дает шанс на создание реальной демократии.

Удастся ли эта очередная для мировой и российской истории попытка или все кончится бюрократическим «пшиком» и очередной покраской прогнившего фасада - это зависит только от российской элиты и порождающего ее многонационального российского народа. В равной степени зависит от всех тех, кто самозвано осознает себя элитой (а любая элита - изначально самоназвана и потому самозвана) не по праву высокого рождения, наличия денег, высоких постов или академических трудов, а по своему миросознанию, менталитету, культуре мышления, желанию, своей возможности организовывать и улучшать этот мир, свою страну, своей ответственности в этом, своей воле, наконец.

Отсюда, есть еще одна аксиома: реальная демократия строится только в реальной жизни, реальными усилиями, путем преодолений реальных препятствий. Демократия правовая, книжнозаконодательная, к сожалению, остается только виртуальной, мифической.

В этом контексте отмечу ряд важных практических выводов, логически вытекающих из данных аксиом и имеющих отношение конкретно к российской почве.

- Во-первых, проводя демократические преобразования, следует реализовывать не только букву демократической Конституции (Основного закона страны), но и ее дух, ту демократическую культуру, что она в себе содержит. В том числе, как минимум, относиться уважительно к ней самой, не стремясь чуть ли не ежегодно вносить в нее (причем не конституционным образом) такие сущностные поправки, которые прямо противоречат уже не только ее духу, но и даже букве.

- Во-вторых, для возникновения демократии необходимо развитие в России именно свободной буржуазной экономики, причем такой, при которой бизнес-элита и народ являются независимыми от государства, во всяком случае, имеющими возможность развиваться без необходимости отчитываться и подчиняться государственной бюрократии в решении своих собственных вопросов. А это должно означать выдерживание самого жесткого курса не на создание государственных корпораций, а на разгосударствление экономики, прежде всего, на освобождение крупного, малого и среднего бизнеса от опеки феодальных, региональных и муниципальных бюрократов.

- В-третьих, для демократии необходимо, чтобы российская элита и народ победили государство (желательно в ходе реформ), обуздали и подчинили себе государственную бюрократию, предприняли такие действия, когда государственная бюрократия будет загнана только в рамки исполнительной власти и перестанет оказывать воздействие на законодательную, судебную и муниципальную власть, которые должны формироваться непосредственно из элиты и народа, минуя согласительные процедуры с государственной бюрократией.

- В-четвертых, для демократии необходимо, чтобы новообразовавшаяся российская элита победила саму себя, следила за бесперебойной работой системы саморотации за счет выходцев «из низов» -«социальных лифтов», жестко пресекала стремление некоторых своих членов неуважительно или потребительски вести себя по отношению к государству, народу или другим представителям элиты. И самое главное, стремясь, чтобы элита приняла культуру ответственности как за страну и свой народ, так и за поведение государства. В конце концов осознала, что элитарность - это не позерство и не прожигание жизни, это, прежде всего, ответственность за судьбу своего народа.

- В-пятых, необходимо, чтобы российское общество оказалось организованным в десятки тысяч микросоюзов по различным целям и интересам (то есть стало действительно гражданским), что обеспечит его как самоорганизацию на муниципальном уровне, так и на уровне всей страны в целом.

Разумеется, это далеко неполный перечень тех необходимых направлений становления и эволюции российской демократии, которые вновь оказались возможны благодаря мировому кризису. Однако, на мой взгляд, уже даже их четкое выявление может обеспечить российскому обществу такой исторический оптимизм, который, являясь явлением культуры, окажется еще одним важным инструментом становления российской демократии. Возможно тем самым, которого все это время всем нам так и не хватало.

В завершение еще раз подчеркну тот тезис, который лег в название статьи:

Демократия - есть продукт культуры капиталистического общества. Демократия - продукт не просто культуры, а конкретно буржуазной культуры, продукт той самой овеянной легендами «протестантской этики», прямой продукт капиталистического производства.

Поэтому принципиальным для России, которая после двух десятилетий якобы демократических реформ не только так и не построила демократический строй, но и все дальше от него отходит, с моей точки зрения, является сейчас вовсе не строительство демократии, а строительство капиталистического строя.

Приоритетной задачей для России и ее элиты является сейчас не строительство демократии самой по себе, а создание настоящего капитализма, как единственной основы демократии.

Разумеется, что «больше капитализма» - вовсе не равно «больше демократии», так же как «больше бетона» вовсе не равно «большому дому», «больше бетона» может в итоге остаться просто некрасивой огромной кучей, однако, было бы глупым и неправильным отрицать, что «больше бетона» - это, как минимум, необходимое условие для строительства красавицы-многоэтажки. А вот все остальное, то есть собственно плановые и четко рассчитанные строительные работы, содержится не в мертвой куче строительного материала, а уже в носителях идеальных образов - в голове у архитектора, главных инженеров проектов и прорабов.

Продолжая строительные аллегории, замечу, что демократия - это, с одной стороны, несущие стены дома, скрытый в толще здания его каркас, с другой - одновременно это как бы строительные леса, вырастающие на теле дома (развитого буржуазного строя), которые для данного дома как бы вторичны, производны, но при этом без них не будет и самого строительства данного дома, не произойдет той самой красивой фасадной облицовки данного дома, без которой новостройка будет смотреться грязно и убого.

Уверен, что данные аллегории-аналогии вполне убедительны и делают еще более выпуклой стержневую идею данного текста: в России не нужно и неправильно каким-то специальным образом строить демократию. Необходимо построить развитое буржуазное общество, а демократия сама по себе окажется единственно логичным политическим сопровождением и завершением этого строительства.

Элита и народ России, стремясь превратить свою Родину в развитую, цивилизованную и комфортную для проживания, желая построить действительно демократическое общество, ни в коем случае не должны забывать ни о материале для строительства - свободной буржуазной экономике, ни о самом проекте -идеальном результате строительства, отраженном в культуре гражданского общества. Того самого, к которому мы так сильно стремимся.