CC BY
102
Владислав Галецкий,
публицист
ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: ПРОБЛЕМЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ
При исследовании такой сложнейшей проблемы, как глобализация, мы сталкиваемся с единым комплексом политических, социально-экономических, демографических, культурно-цивилизационных, информационных и психологических процессов. Сам термин «глобализация» употребляется в различных, иногда почти противоположных значениях. В современной российской социально-экономической литературе под глобализацией главным образом понимают лишь экономический феномен, отличающийся четырьмя признаками: 1) обеспечение производства высокоразвитых государств иностранным сырьем; 2) закрепление транснациональных корпораций на иностранных рынках сбыта через разветвленную систему филиалов; 3) так называемая рационализация производства, когда оно перемещается в те страны, где издержки меньше, чем на национальной территории, и, наконец, 4) использование национальными фирмами и корпорациями своих зарубежных инвестиций для организации субподрядных предприятий и максимального увеличения прибылей на международных финансовых рынках. Такое определение глобализации страдает, на наш взгляд, весьма существенными недостатками. Сторонники его, как правило, ведут отсчет начала феномена с 1960-х годов. Однако каждый, кто в детстве читал роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», вспомнит, что одним из воплощений Эдмона Дантеса был английский банкир, который занимался кредитованием французских морских торговых компаний; а в романе О'Генри «Короли и капуста» прекрасно показана мощь американской «Юнайтед Фрут Компани», которая целые страны превратила в «банановые республики». Таким образом, второй и третий признаки имели место лет за сто до того, как они были названы компонентами глобализации. Что касается «обеспечения национального производства иностранным сырьем», то уже в самом начале XVIII в. в Англии появилась торговая марка «East Grey Tea», которая наводнила Европу так называемым истинным английским чаем, сделанным из завезенных из Индии листьев чайного дерева. А если взять «закрепление на иностранной территории через систему филиалов», то первые фактории,
которые по сути своей были обычными зарубежными филиалами европейских торговых домов, появились еще в XVI в. Но главный недостаток укоренившегося подхода к проблеме глобализации состоит, повторим, в том, что вместо сущности процесса рассматривается сумма его проявлений, даже лучше сказать, симптомов. Поэтому и анализ системного явления подменяется анализом отдельных его форм.
Системное же определение процесса глобализации могло бы, с нашей точки зрения, звучать так: глобализация представляет собой феномен превращения Земного шара в единый системный организм, функционирующий по специфическим, только одному ему присущим законам, которые в силу действия синергетических эффектов принципиально не сводимы к законам функционирования входящих в его состав подсистем, элементов и любых их комбинаций. Из такого определения следует, в частности, что невозможно существование на нашей планете сколько-нибудь крупных территориально-государственных образований, существенно изолированных от остального мира. Наличие же стран с маргинальными режимами представляет собой лишь исключение, подтверждающее общее правило, так как любой маргинальный режим все равно в той или иной степени пользуется продуктом (в самом широком смысле слова) развития остального мира. (Человеческий организм тоже может иметь в своем составе маргинальные участки, например, зубы с умертвленным после пульпита нервом, но от этого он никак не перестает быть единой целостной системой.) Можно дать определение глобализации, более прикладное по форме: Земной шар как единая система не содержит более в своем составе изолированных подсистем, то есть таких крупных стран либо территорий, либо значительных этнических или религиозных групп, которые не имели бы экономических, информационных, политических и иных связей с какой-либо другой территорией. (Затерянные племена, секты и общины играют роль, аналогичную роли постоянно живущих в человеческом организме микробов и бактерий.)
Таким образом, имеет место единый планетарный процесс, который по-разному проявляет себя в разных сферах человеческого бытия. В политической сфере глобализация прежде всего выражается в создании сильных наднациональных организаций, регламентирующих деятельность суверенных государств (ООН, НАТО, НАФТА, Европейский союз, ВТО, ОЭСР и т.д.). В экономической — в создании
единого мирового хозяйства, где все большую роль играют транснациональные и мультинациональные корпорации. В культурной глобализация проявляется через уже существующее единое мировое культурное поле, позволяющее жителям разных частей планеты пользоваться материальными и духовными продуктами любых существующих на ней культур и цивилизаций. Теперь что касается более всего нас интересующей демографической глобализации. Демографическая глобализация — это проявление общего, системного, глобализационного процесса в демографической сфере. Вообще разделение процесса глобализации на компоненты — вещь весьма условная. Допустима она в рамках исследования примерно в той же мере, в какой конкретный цельный человек может быть заменен суммой некоторых его характеристик: пол, рост, вес тела, цвет глаз, кожи и волос; профессиональная принадлежность, доход, семейное положение и т.д. То есть в чистом виде не существует ни экономической, ни демографической, ни какой-либо иной глобализации; эти термины просто используются вместо более громоздких «экономический аспект глобализации», «демографический аспект глобализации» и пр.
Совокупность научно-исследовательских направлений, занимающихся глобализацией, принято называть глобалистикой. Науку о глобализации демографической сферы — демографической глобалистикой.
Глобализация населения началась 12 октября 1492 г., в тот самый день и час, когда Христофор Колумб открыл Америку, замкнув тем самым разрозненные части планеты в единое целое. По разным оценкам, общее число людей на планете колебалось тогда от 450 до 500 млн. человек. С тех пор население Земного шара выросло почти в 13 раз и составило (на 2001 г.) более 6 млрд., что и стало главным демографическим итогом глобализации. ^ округленной оценке, на конец 2000 г. население Земного шара было распределено следующим образом: Африка — 760 млн. человек; Азия — 3 млрд. 615 млн.; Европа — 735 млн.; Латинская Америка и страны Карибского моря — 510 млн.; Соединенные Штаты и Канада — 309 млн.; Океания — 31 млн. К концу XX в. 100-милионный рубеж населения превысили Китай — 1 млрд. 263 млн.; Индия — 1 млрд. 20 млн.; Соединенные Штаты Америки — 277 млн.; Индонезия — 207 млн.; Бразилия — 167 млн.; Пакистан — 151 млн.; Российская Федерация — 147 млн.; Япония — 126 млн.; Бангладеш — 126 млн.; Нигерия — 107 млн. По величине чистого годового прироста населения за период с 1995 по
2000 г. лидировали десять стран: Индия — 20,6% мирового прироста; Китай — 14,7; Пакистан — 5,2; Индонезия — 3,8; Нигерия — 3,2; США — 2,9; Бразилия — 2,8; Бангладеш — 2,7; Мексика— 2; Филиппины — 2%. Как видим, чистый годовой прирост мирового населения локализован в очень небольшой группе стран, причем на две из них — Индию и Китай — приходится более трети его. Все большая часть населения Земного шара живет в развивающихся странах. Если в 1950 г. на их долю приходилось около 2/3 мирового населения, то в 2000 г. в развивающихся странах жило уже 4/5 всего человечества.
В соответствии с процессами демографической глобализации (да и глобализации вообще) человечество можно разделить на две большие группы. Первая — это те, кто воспринимает глобализацию положительно либо по причинам идейного и духовного характера, либо по причинам экономическим, проще говоря, меркантильным. Большинство исследователей считают, что в демографической глобализации, которая в известной мере является космополитизацией, заинтересованы те, кто от этого получает политические или экономические дивиденды. Насчет политических дивидендов все более-менее ясно. Это политики государств, заинтересованных в процессе глобализации. Практически все остальные люди, поддерживающие глобализацию, руководствуются меркантильными соображениями. То есть это люди, которые заняты в экономических структурах, деятельность которых без глобализации невозможна. Вторых абсолютное большинство. По данным ООН, в 1999 г. в мире насчитывалось более 35 тыс. транснациональных образований с более чем 150 тыс. филиалов, дочерних и внучатых структур. Слой людей, связавших свое благополучие с глобализацией, составил по всей планете не менее 150 млн. человек.
Согласно нашей точке зрения, следует стратифицировать население Земного шара на следующие группы, образующие своего рода пирамиду демографической глобализации. Вопреки традициям альпинизма мы пойдем от вершины к основанию.
Первая группа. Это так называемая глобалистская элита человечества, самый узкий страт населения. Очертить круг глобалистской элиты можно следующим образом: это владельцы и топ-менеджеры фирм и корпораций, чей бизнес не имеет никаких национальных ограничений; а также представители политических кругов, журналисты, работники масс-медиа и другие лица, которые обслуживают интересы глобалистской элиты и связаны с ней непосредственно. Список яр-
ких представителей глобалистской элиты мог бы быть очень и очень длинным. К примеру, Билл Гейтс, Уоррен Баффет, Джордж Сорос, семейства Рокфеллеров и Ротшильдов, другие мультимиллиардеры, чей бизнес связан с инвестициями, информационными и компьютерными технологиями, медиа-бизнесом и телекоммуникациями. Это также деятели масштаба Збигнева Бжезинского или Мадлен Олбрайт, которые благодаря своему опыту и связям сами по себе представляют собой — без всякой иронии — политическую силу. Понятно, что такие люди без особых сложностей смогут обустроить свое будущее практически в любой стране мира. Как видим, принадлежность к гло-балистской элите определяется прежде всего качеством человеческого капитала, а не социально-экономическим или иным статусом. Можно принадлежать к глобалистской элите, не имея при этом крупного по современным меркам состояния. А можно иметь значительное состояние, как, например, имеет его миллиардер-террорист Усама бен Ладен, но к глобалистской элите не принадлежать. Причина — в невыполнении некоего неписаного кодекса, правил игры. Поэтому отождествлять понятия «мировая финансовая (экономическая) элита» и «глобалистская элита», значит, совершать концептуальную ошибку. Только тот принадлежит к глобалистской элите, кто соблюдает ее правила игры и неписаные законы. Количественно оценить глобалистскую элиту трудно. Косвенные расчеты позволяют заключить, что этот слой колеблется в интервале от 10 до 100 тыс. человек, не более.
Вторая группа. Это более широкий слой пирамиды — глобалистская предэлита. Он состоит из людей, которые по своим устремлениям, образу мышления и жизни идентичны представителям глобалистской элиты, но уступают им по масштабу своей деятельности: это высокомобильные работники, чья деятельность никак не ограничена национальными рамками. Однако определяющим здесь является не принадлежность к тем или иным институтам, а поведенческие установки, образ и стиль мышления и жизни. Жизненные установки рабочего химического предприятия американской ТНК в индийском городе Бхопале кардинальнейшим образом отличаются от установок менеджера вроде бы чисто «национального» банка в Дели, который занят обслуживанием оборота ценных бумаг в Гонконге. Последний и в силу образования, и в силу рода своих занятий и образа жизни, по-видимому, относится к глобалистской предэлите, в то время как первый — вряд ли. Движение населения, особенно в высокоразвитых
странах, приобрело необычайно интенсивный характер. Любые достаточно крупные коммерческие организации давно уже глубоко интернациональны. Слой глобалистской предэлиты имеет тот же удельный вес, общую его оценку для развитых стран можно оценить в 60— 80 млн. человек, а для планеты в целом — в 100—120 млн.
Третья группа. Это слой населения, который тем или иным образом вовлечен в процесс глобализации, но в национальных рамках: младший менеджерский состав и рабочие транснациональных образований, люди, занятые в туристическом бизнесе и инфраструктуре, обслуживающей те или иные транснациональные и иностранные институты. Понятно, что в странах, чья экономика почти полностью зависит от туризма, в офшорных зонах, в мировых финансовых центрах степень вовлечения населения в процессы глобализации будет совершенно иной, чем где-нибудь в глухой провинции. Ясно, что китаец из Гонконга и китаец из Внутренней Монголии совершенно по-разному зависят и от мировой конъюнктуры, и от общего вектора глобализации. Притом если в первой и второй группах отношение к глобализации, как правило, безусловно положительное, то третья группа, можно сказать, космополитична принудительно. Это действует как достаточно жесткое статистическое правило, хотя и здесь немало исключений. Любопытно, что самые шумные акции протеста против закрытия американских военных баз Кларк-Филд и Субик-Бэй на Филиппинах и военных объектов в зоне Панамского канала устраивали местные жители, которые годами жили на средства от обслуживания военной инфраструктуры. В плане социопсихологическом эта группа, возможно, вообще наиболее конфликтна, так как в ней ощущение этнической, национальной, религиозной, культурноцивилизационной идентичности приходит в противоречие с материальными интересами. По очень приблизительным оценкам, численность этого слоя можно оценить приблизительно в 500 млн. человек.
Четвертая группа. Это слой людей, имеющих достаточно высокий уровень жизни (имеется в виду, что уровень жизни представителя этого слоя достаточно высок для той страны или того региона, в котором он постоянно проживает, хотя объективно этот уровень может сильно отличаться от американского или западноевропейского), связанный с тем сегментом экономики своих стран, который глобализирован в минимальной степени. Беспорядки в Вашингтоне в 1999 г., вызванные недовольством деятельностью Всемирной торговой организации и Международного валютного фонда, показывают, сколь
отрицательным может быть отношение к глобализации даже у населения страны, которая, казалось бы, больше всего от нее выигрывает. Именно этот слой представляет собой опору консервативных и националистических движений и партий. Принято считать, что эта группа связана с массовым материальным производством. Наверное, это не совсем так. Скорее, это люди, работающие на производствах, не вписывающихся или плохо вписывающихся в глобализированное мировое хозяйство. Большая их часть трудится в обрабатывающих отраслях промышленности. Наша оценка величины этого слоя — 1 млрд. — 1 млрд. 200 тыс. человек.
Пятая группа. Это вся остальная часть человечества — люди, занятые кустарным и полукустарным производством, сельским, натуральным или полунатуральным хозяйством в развивающихся и слаборазвитых государствах. Они непосредственно не выходят на уровень глобализированной экономики, хотя опосредованно зависят от нее и, по-видимому, вряд ли смогут уже без нее существовать. Однако по своему образу жизни и возможностям они жестко локализованы и кардинально изменить свой образ жизни не в состоянии. Их численность не меньше 4,5 млрд. человек, т.е. они представляют собой абсолютное большинство населения планеты.
Межстрановая поляризация имеет в своей основе, как представляется, две основные причины: социально-экономическую и собственно демографическую. Население развивающихся стран растет слишком быстро, так как популяции, которые господствуют в развивающемся мире, находятся пока что в ранней, биологической, как принято ее называть, фазе своего развития. Иными словами, стремясь «подстраховаться», популяция изначально настроена на высокий демографический прирост. Факторы, которые в доколониальную эпоху этот рост сдерживали (очень высокая младенческая смертность и эпидемии), сейчас значительно ослабели, но перехода к новому типу «демографического мышления» не произошло. Нечто подобное в свое время породило «демографическую бурю» среди населения стран европейской расы, но тогда избыток населения отправился осваивать новые земли и «перегрева демографического котла» не случилось. Сейчас же избытку населения в развивающихся странах деть себя некуда, и их население растет быстрее, чем национальное богатство. Простейшая логика подсказывает, что для того, чтобы уровень бедности населения не повышался, темп экономического роста должен быть не ниже, чем темп прироста населения (подобное соотношение
наблюдается лишь в Китае и, с рядом оговорок, в Индии), в противном случае страна будет автоматически обречена на рост бедности. В реальной жизни все обстоит еще сложней, ввиду крайней неравномерности распределения национального богатства среди жителей этих стран.
Следует учитывать, что сверхбыстрый демографический рост, такой, какой ожидается в Иордании, Мали, Нигере, Йемене, Пакистане, Ливии, Алжире, Камбодже, Мексике, Египте, Индии, Бангладеш, Иране, Бразилии и Турции, способен похоронить любые экономические реформы, так что в этих странах, а также в Черной Африке бедность населения будет только расти. В настоящее время в мире образовалось три центра экономического развития: Северная Америка, Западная Европа и Восточная Азия. 87% мировых инвестиций вращается именно в пределах этих регионов. Организация экономического сотрудничества и развития ориентирует входящие в нее страны на то, чтобы среднедушевой доход был не ниже 30 тыс. долл. в год, в то время как 85% человечества живут в условиях, когда этот доход не превышает 3 тыс. долл. За период с 1985 г. по настоящий момент более чем в 100 странах абсолютный доход на душу населения снизился, а более чем в 60 странах сократилось и потребление на душу населения. В развивающихся странах сейчас 60% населения живут в условиях, противоречащих минимальным санитарно-гигиеническим требованиям: 35% лишены нормальной питьевой воды, 25% живут в помещениях, не пригодных для жизни, 20% постоянно недоедают. На сумму менее чем 1 долл. в день живут более 1 млрд. 400 млн. человек. Треть населения развивающихся стран не доживает до 40-летнего возраста. Эксперты Мирового банка отмечают, что экономический кризис 1997—1999 гг. лишь усилил эту тенденцию. В Восточной Азии за эти два года число людей, живущих в абсолютной бедности, увеличилось с 40 до 100 млн. человек. В настоящий момент 64 страны являются беднейшими. Среднегодовой доход на душу населения не превышает там и 300 долл. Степень поляризации стран могут охарактеризовать следующие цифры (читатель, утомленный обилием цифр, может их опустить, но нам они представляются весьма существенными для понимания проблемы): в 1999 г. ВВП на душу населения (в долл. США, с учетом паритета покупательной способности валют) составил: Люксембург — 29 975, США — 24 925, Норвегия — 23 365, Швейцария — 20 960, Канада — 19 860, Япония — 19 815, Франция — 19 185, Великобритания — 18 210, Германия — 18 165; Европейский
союз в среднем — 17 660; Кувейт — 15 805, Израиль — 13 425, ОАЭ — 10 480, Саудовская Аравия — 8625, Аргентина — 7605, Венесуэла — 7015, Бразилия — 5625; весь мир в целом — 5625; Ливия — 4880, Россия — 4495, Китай — 3665, Индонезия — 3060, Филиппины — 2285, Пакистан — 1920, Индия — 1405, Афганистан — 1125, Мавритания — 1020, Сомали —805, Нигер — 530, Мозамбик — 225.
Помимо стремительного демографического роста есть еще одна демографическая причина, объясняющая остроту межстрановой поляризации. Это тотальное омоложение населения в развивающихся странах. По этому показателю лидируют следующие страны: Гана (47,4%), Бенин (45,9%), Бурунди (44,6%), Йемен (43,6%), Эфиопия (43,2%), Того (42,8%), Руанда (42,5%), Сирия (41,8%), Мадагаскар (41,3%), Гватемала (40,8%), Афганистан (40,3%), Бангладеш (40,2%), Ирак (39,8%), Пакистан (37,5%), Иран (35,2%), Египет (35,0%), Алжир (34,9%), Индия (31,5%), Мексика (30,3%), Марокко (28,9%), Бразилия (26,3%). Для сравнения: показатель «молодости» для всего мира в целом составляет 24,4%, в Китае он составляет 19,0, на Кубе — 13,0, в США — 8,8, в России — 7,2, в Великобритании — 3,6, во Франции — 3,4%. В среднем по Европейскому союзу показатель «молодости» — 1,2%. Понятно, что страна, где чуть ли не половина населения еще не вступила в трудоспособный возраст, а значительная часть из него уже вышла, не может рассчитывать на быстрое повыше -ние уровня жизни, которое могло бы быть достигнуто лишь при очень высокой производительности труда.
Поляризация населения внутри страны вызывается не фактом неравномерного распределения социально-экономических благ как таковым, это как раз естественное состояние любого общества, а тем, что эти блага распределены слишком неравномерно и социальноэкономическое неравенство выходит за допустимые границы. Перво -причиной поляризации населения внутри стран является демографическая глобализация. Более чем за 500 лет своего существования она проявила себя не только в том, что создала новые этнические, национальные, культурно-цивилизационные общности и спровоцировала колоссальный демографический рост на всей планете, но и в том, что транслировала и продолжает транслировать в одни страны образ жизни, принятый в других. Сейчас идет и мощный обратный процесс — достаточно вспомнить о волне распространения философии и психологии буддизма в Западной Европе и США или провозглашенной Дэн Сяопином китайской «ресторанной стратегии». Тем не менее потре-
бительская модель как составляющая нынешнего образа жизни развитых стран и модель потребительского поведения (что престижно иметь, во что престижно одеваться, где престижно отдыхать и тому подобное) есть реальный продукт экспорта из развитых стран в слаборазвитые.
Суть процесса поляризации населения внутри страны как нельзя лучше выражает формула, придуманная индийскими журналистами: «У нас 100 млн. людей живут в постиндустриальном мире, 300 миллионов остаются в индустриальном, а остальные 600 миллионов остались в доиндустриальном, патриархальном и общинном мире». Добавим: существует весьма большая вероятность того, что эти самые 600 млн. в своем патриархальном мире остались навсегда.
Демографическая глобализация породила в слаборазвитых государствах почти двойную разницу в средней продолжительности жизни между элитарными слоями и основной массой населения. Средний житель любой из 60 наименее развитых стран планеты живет не более 40 лет, в то время как представитель элитарных слоев — 70. И никаких смягчающих этот фактор механизмов не существует. То же и в сфере образования, информации и культуры. Действительно, разница в образовательном уровне разных слоев населения была тогда не слишком велика. И у высших, и у низших слоев был примерно один источник информации о внешнем мире — паломники в христианском мире, дервиши — в исламском. Вследствие демографической глобализации огромная масса населения, прежде всего из верхних слоев общества, получила доступ к высшему для их времени уровню образования, науки и техники. В последнее время этот процесс только усиливается. Элита развивающихся и слаборазвитых стран предпочитает готовить себе замену в университетах Западной Европы и США. В последние 15 лет произошла резкая англосаксонизация системы образования для всей мировой элиты. Это тоже не может не усиливать поляризацию населения в странах, не относящихся к развитым. Возникает ситуация, особенно она характерна для Африки, в меньшей степени — для Азии, когда высокообразованный и высококвалифицированный элитарный слой соседствует с неграмотным и полуграмотным населением. Поляризация по образовательному критерию является одной из самых жестких форм поляризации вообще. Часть населения, которая оказалась на пороге общего глобализационного процесса, не может не ощущать своей ущербности и обделен-ности, что способствует росту радикальных фундаменталистских
движений. С проблемой исламского фундаментализма мир уже столкнулся.
Главная демографическая проблема, порожденная глобализацией, состоит в крайне неравномерном демографическом развитии человечества. Демографический феномен современного общества западного типа сложным образом соотносится с процессом демографического кризиса европейской расы. Ареал, заселенный этой расой, пересекается, но не совпадает с территорией, где господствует современное общество западного типа (например, Япония не относится к ареалу европейской расы, а Украина не является частью современного западного общества). С точки зрения общедемографических последствий глобализации населения вся территория Земного шара может быть поделена на три гигантские зоны — «мира», как стало принято их называть в послевоенной литературе.
Первый мир — это мир развитых государств, территория, которую занимают страны современной западной цивилизации.
Второй мир — так называемые новые индустриальные страны. Кроме того, в состав второго мира мы включаем такие государства, как бывшие республики СССР, Китай, Индия, то есть все те, которые по уровню своего развития стоят ниже высокоразвитых, но выше слаборазвитых.
Третий мир — слаборазвитые государства.
Для первого мира характерен либо нулевой, либо близкий к нулевому демографический рост. Это без учета иммиграции. Иммиграционные потоки, устремившиеся в эти страны, в свою очередь, уменьшают удельный демографический вес европейской расы. Здесь образовались весьма значительные группы иммигрантов с намного более высоким уровнем рождаемости. Исключение — Япония. Поэтому в странах первого мира следует ожидать постепенного снижения доли коренного населения. В европейских государствах первого мира будет происходить дальнейший процесс арабизации (Франция), тюркизации (Германия, Голландия), индо-пакистанизации (Великобритания). Сохранится тенденция к известной исламизации населения. Для США будет характерна тенденция к увеличению доли латиноамериканского, негритянского, китайского населения. По прогнозам, к 2010 г. до 65% жителей Калифорнии — ведущего в технологическом отношении штата — будут представлены неевропейским населением. В неевропейском сегменте второго мира сложилась интереснейшая социодемографическая ситуация, во многом повто-
ряющая былую «демографическую бурю» европейской расы. Население этих стран представляет собой популяции, находящиеся в начальной, биологической стадии развития, поэтому следует ожидать как высокого демографического роста, так и — в течение по крайней мере ближайших двух-трех десятков лет — традиционных демографических моделей развития. Парадоксальным образом это будет сочетаться с высоким экономическим ростом, что может привести к радикальным изменениям в мировой расстановке сил. Третий мир будет сохранять высокие темпы демографического роста при крайне низком росте экономическом, следствием чего станут пауперизация, люмпенизация и маргинализация населения.
Глобализация населения, породив мощнейшие миграционные потоки, привела к созданию новых этнорасовых групп. На территории двух американских континентов возникли американская и канадская нации, а также латиноамериканский суперэтнос, который получился благодаря соединению элементов западноевропейского суперэтноса, элементов негроидной расы и представителей автохтонного индейского населения. На иммиграционных волнах родились австралийская и новозеландская нации, африканерский этнос. Колониальная эпоха, явившаяся формой глобализации населения, способствовала превращению субэтнических образований в этносы, а этносов — в нации. Самый известный пример — Индия, где вследствие британского владычества субэтнические образования синтезировались в хиндустанский этнос, вокруг которого, соответственно, сложилась индийская нация. То же самое можно сказать о многих других этносах, нациях и государствах. Алжирцы, марокканцы, иракцы, пакистанцы (список можно продолжить) стали этносами и/или нациями только вследствие процессов демографической глобализации.
Сейчас сложилась уникальная геополитическая ситуация, аналогов которой практически не было в мировой истории (при большом желании слабую аналогию можно провести лишь с эпохой поздней Римской империи). Наиболее мощная в военно-технологическом отношении часть человечества — западноевропейский суперэтнос — вследствие низкой пассионарности и ограниченного демографического ресурса, который является самым ценным ресурсом, совершенно не готова к возможной войне с большими людскими потерями. В то же время те группы человечества, которым большие людские потери особого ущерба не принесли бы (исламский мир, Индия, Китай, Черная Африка), совершенно не располагают адекватной технологи-
ческой базой. Возможно, в этом кроется одна из причин отсутствия в данный момент реальной угрозы военного столкновения по линии «богатый Север — бедный Юг».
Некоторые выводы
1. В ближайшие 100 лет человечество сохранит свое этническое и культурно-цивилизационное многообразие. Поэтому в XXI в. не следует опасаться того, что Уиткинсон назвал «кошмаром единообразного человечества».
2. Абсолютное большинство исследователей по непонятным причинам не хотят замечать самого факта существования глобалист-ской элиты, между тем как существует высокая вероятность того, что эта самая элита, консолидировавшись с глобалистской предэлитой и другими близкими группами населения, поведет себя как полноценная демографическая популяция. По мере возрастания ее расовоэтнического многообразия она, вполне возможно, осознает себя как самодостаточную замкнутую общность. И тогда может произойти то, чего наша планета не видела со времен противостояния кроманьонцев и неандертальцев. Земной шар может стать ареной противоборства между сплоченной, обладающей колоссальными финансовыми, техническими, научными и технологическими возможностями глобалистской силой (по нашим подсчетам, она может вобрать в себя до 500 млн. человек) — и остальным человечеством (около 8 млрд. человек), раздираемым этническими, религиозными, трайбалистскими и культурно-цивилизационными противоречиями, бедным и озлобленным. Неумолимые законы эволюции могут превратить эти две силы в два разных человечества, которые схлестнутся в (бескомпромиссной схватке за единственный имеющийся ресурс — планету Земля.
3. К вариантам возникновения кибернетической цивилизации принято относиться со 100%-ной долей иронии. Это не совсем верно. Не исключено, что в области генетики и психосоциальной инженерии будет сделано некое революционное открытие, которое позволит установить контроль над демографическими процессами. Нельзя абсолютно исключить, что лет через 30 нынешние эксперименты по клонированию приведут к тому, что демографическое воспроизводство станет технологическим процессом. Также не следует приуменьшать возможности кодирования и зомбирования огромных групп на-
селения. В частности, например, с целью резкого сокращения уровня рождаемости. Сообщения о подобного рода исследованиях и возможном их практическом применении не должны служить основанием для паники и истерии, но и отметать с порога их теоретически возможные последствия тоже не стоит.
4. Связь экологии и демографии — проблема слишком обширная, у нас не было возможности остановиться на ней подробно, но не отметить, что экологический императив является основой выживания человечества, тоже нельзя. Согласно расчетам группы академика Н.Н.Моисеева, дальнейшее сползание человечества в экологический коллапс может быть остановлено либо путем сокращения населения Земного шара в 10—15 раз, либо путем такого же ультрарадикального сокращения уровня потребления. Оба пути представляются абсолютно невозможными. Сокращение населения больше чем на один порядок вероятно лишь, если, не дай бог, произойдет мировая катастрофа или война. Точно так же невозможно и столь резкое сокращение уровня потребления. В силу того, что мир уже слишком глобализован, живущий менее чем на 1 долл. в день руандиец все еще живет только потому, что американец вместо полезных для здоровья двух чашек кофе в день выпивает их целых шесть, стимулируя тем самым экспорт кофе из этой самой Руанды. Кроме того, следует совершенно ясно понимать, что, если сейчас вдруг направить в слаборазвитые страны сверхмощный финансовый поток, это вызовет лишь новый колос -сальный демографический рост, который погребет под собой любые последующие вливания, подобно тому как нынешний демографический рост в слаборазвитых странах стал надежной могилой для зарубежных инвестиций и благотворительной помощи. Как нам представляется, единственный выход из нынешней ситуации — формирование нового экологического мышления как необходимой парадигмы элементарного выживания человечества в XXI в. Только на путях новой экологической парадигмы сохраняется хотя бы теоретическая возможность компромисса стран с разным уровнем социально-экономического развития и демографического потенциала.
Правящим элитам, так же как и широкому общественному мнению, необходимо четко и ясно уяснить себе фундаментальный характер демографических процессов. Нет более вредной и опасной иллюзии, чем та, согласно которой первичным является некая концепция или доктрина социально-экономического, геополитического, культурно-цивилизационного либо любого иного характера, под ко-
торую можно подогнать демографическое развитие страны. Игнорирование демографических реалий неизбежно ведет общество к банкротству. Демографическую популяцию нельзя перегружать внешним воздействием так же, как ею нельзя управлять. Существует известная дилемма Карла Поппера. Страна А не потеряла в войне ни зданий, ни территорий, ни материально-технических ресурсов, она даже сохранила свою финансовую систему и полезные ископаемые, но заплатила за это гибелью профессионалов, специалистов своего дела, людей, обладающих знаниями и умением их применять. Страна В, напротив, сохранила слой специалистов, людей, обладающих необходимыми знаниями и навыками, но все материально-вещное было разрушено. Какая из этих двух стран быстрее восстанет из пепла? Думается, после опыта Германии и Японии ответ очевиден. Главное богатство любой системы — человеческий капитал. Главный фактор любого развития — человеческий. И среди форм глобализации главная — демографическая. Основным богатством стран в XXI в. будет, как, впрочем, было всегда, население. Без здорового, высокообразованного, соблюдающего все формы жизненной дисциплины народа любая страна в силу глобализации будет обречена на то, чтобы, превратившись в глубокую периферию мирового глобализационного процесса, стать чьим-либо сырьевым придатком либо могильником для разного рода вредных отходов. Если не заботиться о самом главном капитале — человеческом, — любое государство со временем выродится в место, населенное дебилами, наркоманами, алкоголиками, больными, ни на что не способными и никому, в том числе и самим себе, не нужными людьми. С таким населением не будут уже нужны ни нефть, ни газ, ни лес, ни подводные лодки с ядерными ракетами.
«Дружба народов», М., 2004г., № 11, с. 177—188.
ИСЛАМ: СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ*
Новое монографическое исследование В.Х.Акаева вновь демонстрирует умение этого автора по-своему подойти к осмыслению, казалось бы, изученной, для многих ставшей привычной проблема-
*
Акаев В.Х. Ислам: Социокультурная реальность на Северном Кавказе. Ростов н/Д,2004.
