CC BY-NC-ND
33
П.Г. Чистяков
ДЕЛО О ПОЧИТАНИИ КИПРСКОЙ (СТРОМЫНСКОЙ) ИКОНЫ БОГОМАТЕРИ (1841-1842 гг.)
Статья посвящена феномену почитания чудотворных икон в синодальный период истории Русской церкви. В центре исследования - ранее не публиковавшееся дело о почитании Кипрской иконы Богоматери из села Стромыни.
Ключевые слова: чудотворные иконы, благочестие, Стромынь, исцеления.
Одной из характерных черт синодального периода в истории Русской церкви было скептическое отношение духовных властей к народным святыням. Это самым непосредственным образом связано с петровской «реформой благочестия»1, объявившей многие формы народной религиозности суевериями. Церковные власти, следуя логике синодальных указов начала 1720-х годов, самым решительным образом боролись со спонтанно возникавшими народными культами. Если икону в крестьянском доме начинали почитать как чудотворную, ее изымали и делали все возможное для прекращения этого культа. При этом почитание икон, которые считались чудотворными еще в допетровские времена, не подвергалось сомнению: перед ними служили молебны, к ним шли паломники, с ними совершались крестные ходы; это оправдывалось давней традицией.
Тем не менее известны случаи «легализации» почитания новых икон: так, в середине XVIII в. прославилась как чудотворная Ах-тырская икона Богоматери, в середине XIX в. - Косинская (Моден-ская) икона Богоматери. Возможность их официального признания в условиях достаточно жесткой регламентации духовной жизни заслуживает детального анализа.
© Чистяков П.Г., 2010
Примером нового культа, признанного церковной властью, является почитание Кипрской иконы Богоматери в подмосковном селе Стромыни. История возникновения культа этой иконы может быть восстановлена на основе архивных документов из фонда канцелярии обер-прокурора Синода, хранящегося в Российском государственном историческом архиве (РГИА).
«Дело об иконе Божия Матери Кипрския, находящейся в церкви села Стромыни, Богородского уезда, куда на поклонение стекаются богомольцы в большом количестве (1841-1842)»2 было начато 5 мая 1841 г. и закончено 13 марта 1842 г. Дело состоит из 27 листов. Среди его документов - рапорты секретаря первой экспедиции Московской духовной консистории Д. Считнева обер-прокурору Синода графу Н.А. Протасову, протокол заседания Московской духовной консистории от 30 июня 1841 г., выписка из определения Синода о Кипрской иконе Богоматери из Стромыни от 27 октября - 14 ноября 1841 г. и др.
Судя по этим документам, история начиналась так. Кипрская икона Богоматери находилась в приходской церкви с. Стромыни. В начале января 1841 г. одна из местных жительниц, восемнадцатилетняя Мавра Акимова, страдавшая «припадками вроде падучей болезни» (Л. 8), заболела горячкой. После принятия причастия ей во сне стала являться Кипрская икона Богоматери, обращавшаяся к ней со словами: «Возьми меня к себе в дом и попроси отслужить молебен с водосвятием и будешь здрава» (Л. 13). По просьбе девушки ее отец Аким Алексеев просил настоятеля церкви принести икону к ним в дом и отслужить перед ней молебен, но священник ему многократно отказывал, полагая, что видение его дочери - просто «бред горячки». Далее в документе читаем:
...Болезнь же Акимовой время от времени усиливалась, а икона Божией Матери, являясь ей каждую ночь, повторяла свое требование, чтобы поднять ее с паперти, где она стояла, и обмыть ее водою, - после чего и она Акимова получит от болезни облегчение. Усильные просьбы девки Акимовой понудили наконец священника приказать снять образ Кипрския Божией Матери, стоявший на паперти, и внести в дом, где лежала больная, отслужил молебен, после чего тут же Акимова почувствовала некоторую легкость и просила позволения донести образ до дверей дома, потом, чувствуя, что силы ее все возрастают и наконец совершенно возвратилось ее здоровье, она донесла [икону] до самой церкви и с тех пор находится в совершенном здоровье (Л. 8об.-9).
Исцеление Мавры Акимовой произошло 16 февраля 1841 г. Как оказалось, многократно снившаяся ей икона действительно
находилась в Стромынской церкви: ее обнаружили на паперти, над входом в церковь. Перенесение иконы в дом было торжественным: оно совершалось после литургии и сопровождалось колокольным звоном. Вместе с Кипрской иконой Богоматери в дом были принесены икона Богоматери «Всех скорбящих Радость» и икона святителя Николая. При этом присутствовало много стромынских крестьян. В доме сначала был совершен водосвятный молебен с чтением акафиста перед Кипрской иконой, а затем - молебны перед остальными иконами. После молебна икона была возвращена в церковь. Вечером этого же дня по просьбе крестьян перед иконой было совершено всенощное бдение. На следующий день многие жители Стромыни просили принести икону к ним в дом и совершить перед ней молебен. Причиной стремительного распространения нового культа стало то, что многие местные жители в это время были больны горячкой. В «Деле» обо всем этом рассказано так:
...Икона после молебствия была внесена в церковь и поставлена на столице за левым клиросом; вечером в тот же день, по просьбе означенных крестьян совершено было всенощное бдение пред сею же иконою в церкви. На следующий день, по неотступной просьбе приходящих, стали совершать молебное пение пред упомянутою иконою. В тот же и следующий дни, по усильной просьбе села Стромыни крестьян, одержимых тогда многих горячкою, во всех домах их служили молебны пред нею, а по получении разрешения от Его Высокопреосвященства совершать молебны сей иконе, было совершено молебствие в деревнях: Ботове и Щекавцове (Л. 13-13об.).
Первое время священник Успенской церкви села Стромыни Порфирий Васильевич Флеров служил молебны, не сообщая об этом церковному начальству. Местному благочинному, священнику Спасской церкви села Петровского Василию Ефимовичу Богословскому, он сообщил о новом культе лишь спустя две недели, 28 февраля 1841 г. Благочинный в свою очередь доложил об этом митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету (Дроздову) 17 марта. В тот же день митрополит предписал составить описание иконы: следовало указать, «какой она меры, какого письма, искусного ли, древнего ли, не известно ли чего о ее происхождении, и давно ли она стоит над дверями церковными» (Л. 11об.). Митрополит распорядился внести икону в церковь и разрешил совершать перед ней молебны. При этом священнику было предписано остерегаться «всяких неправильных разглашений», а благочинный должен был еженедельно доносить митропо-
литу о количестве приходящих богомольцев, о молебнах и любых необычных происшествиях. Через месяц, 21 апреля, благочинный представил митрополиту Филарету следующее описание иконы:
Икона Кипрския Божия Матери мерою в вышину один аршин и четыре вершка, а в ширину один аршин и два вершка; по сторонам оной изображены два ангела, а внизу по сторонам написаны: священномученик Ан-типа и мученица Фотина; на Божией Матери корона, венец и поля, также на ангелах венцы сделаны по левкасу с позолотою, письма она иконного, искусного и по всем признакам древнего; о времени ее происхождения не известно ни причту, ни прихожанам; только в описи за 1783 год значится оная икона стоящею в упраздненной деревянной Николаевской церкви за левым клиросом, а в 1823 году значится стоящею на горнем месте в приделе преподобного Сергия. В 1829 году, по нарушении старой деревянной церкви, поставлена оная икона была в паперти новоустроенной каменной церкви над входными дверями, и находилась на оном месте до настоящего времени; на оной иконе находится малое повреждение на левой стороне лика, под глазом, а от чего случилось, неизвестно (Л. 11об.-12).
Благочинный сообщал, что наибольшее стечение паломников к иконе наблюдалось на протяжении Великого поста, особенно в воскресные и праздничные дни, а после Пасхи их число уменьшилось. Духовенство связывало это с разливом рек (многие дороги стали непроходимыми). Во время Великого поста было зафиксировано несколько исцелений:
1. Московской губернии, Богородского уезда, Воскресенского прихода, деревни Новой крестьянин Алексей Порфириев один год и 6 месяцев был недвижим руками и ногами - получил исцеление.
2. Владимирской губернии, Покровского уезда, деревни Мележи крестьянина Петра Никитина дочь девица Анна была в расслаблении ногами с 9 февраля сего 1841 года и по 17 число того ж месяца, получила исцеление.
3. Той же губернии Александровского уезда, конюшенного ведомства, деревни Зубцовой крестьянин Алексей Петров не владел ни руками, ни ногами, и в этой болезни, по его показанию, пробыл 12 дней без пищи и пития, но когда был приведен в церковь для поклонения Божией Матери, получил ощутительное облегчение, так, что мог без пособия ходить и действовать руками, а на другой день совершенно исцелился от своей болезни.
4. Той же губернии, Покровского уезда, деревни Амельяновой крестьянин Онисим Тихонов был в расслаблении всем телом 20 лет и получил исцеление (Л. 2-2об.).
Получив рапорт благочинного, митрополит Филарет распорядился рассмотреть вопрос о Кипрской иконе Богоматери на заседании консистории. Он был обеспокоен тем, что в рамках нового культа возникла агитация против использования картофеля:
До меня дошло сведение, что первая, которая объявила себя исцеленною, объявляет, будто Божия Матерь повелела ей говорить, чтобы православные не сеяли картофеля (Л. 12об.-13).
Митрополит Филарет получил эти сведения от неизвестного доносчика и придал им важное значение потому, что в это время правительство активно внедряло новую сельскохозяйственную культуру, а старообрядцы демонстрировали свое неприятие картофеля. Стромынскому причту было предписано внимательно следить за развитием нового культа.
В начале мая 1841 г. благочинный сообщал митрополиту, что с 11 по 18 апреля на поклонение иконе ежедневно приходило до 20 человек, а с 28 апреля по 4 мая - до 50. При совершении молебнов ничего особенного не происходило. В конце мая богомольцы «на поклонение иконе приходили в довольном количестве». Согласно тому же сообщению, во время молебнов произошло несколько исцелений больных и бесноватых:
1. Владимирской губернии, Покровского уезда, села Ельцина крестьянина Василия Федулова жена Агафья Савельева, которая была больна ногами и одержима беснованием 5 лет.
2. Московской губернии и уезда села Купавны содержателя фабрики купца Бабкина крестьянин Яков Сергеев Коржавин, который одержим был беснованием 9 лет.
3. Той же губернии и уезда села Озерецкого крестьянина Тихона Семенова жена Евдокия Никифорова, которая была одержима беснованием 9 лет.
4. Владимирской губернии, Покровского уезда, села Флориц солдатка Елизавета Иванова Мазанева, которая была в расслаблении всего тела 7 недель (Л. 6-6об.).
Заседание Московской духовной консистории, на котором рассматривался вопрос о Кипрской иконе в Стромыни, состоялось 30 июня 1841 г. Стромынский причт был обвинен в несвоевременном донесении о новом культе и в хождении с иконой по домам крестьян без разрешения благочинного. Священнослужителям было предписано, чтобы они «впредь были осторожнее в делах служения своего, и о происшествиях, достойных внимания начальства,
доносили бы своевременно» (Л. 18об.). Благочинный должен был по-прежнему еженедельно сообщать митрополиту Филарету «обо всем, что случится достойного внимания при молебствиях пред иконою Кипрския Божия Матери» (Там же). И местный причт, и благочинный должны были особо следить за тем, чтобы Мавра Акимова не распускала никаких слухов по поводу картофеля. Саму икону было решено «оставить в том месте, где она ныне в церкви стоит, воспретя впрочем причту износить ее из церкви в дома прихожан; но не возбраняя совершать пред нею по желанию приходящих молебных пений» (Л. 19).
Мы видим, что новый культ был разрешен, но почитание иконы должно было иметь сугубо церковный характер, не переходя в народную практику. Митрополит Филарет (Дроздов) с пониманием относился к поклонению старым иконам, которые давно находились в храмах.
Решение Московской духовной консистории было утверждено Синодом на заседаниях 27 октября и 14 ноября 1841 г. Московский губернатор И.Г. Сенявин был уведомлен о том, что имела место агитации против картофеля3. По распоряжению губернатора богородский исправник отправился в Стромынь, где под видом частного лица спрашивал у приходящих богомольцев, «не разсевает ли нелепых толков села Стромыни крестьянская девка Мавра Алексеева против поощряемого правительством разведения картофеля»4. Оказалось, что Мавра Алексеева никаких слухов о картофеле не распространяет, возможно, после категорического запрета стромынского священника. О результатах проведенного расследования было сообщено митрополиту Филарету, который, в свою очередь, доложил об этом в Синод (Л. 25-25об.).
С течением времени почитание Кипрской иконы Богоматери в Стромыни окончательно закрепилось. Так, в 1883 г. стромынские крестьяне в своем обращении в Московскую духовную консисторию уверенно говорили о Кипрской иконе как о чудотворной. Они считали, что эта икона «происходит» из Успенского Стромынского монастыря, основанного в XIV в. учеником Сергия Радонежского Саввой Стромынским и существовавшего на этом месте вплоть до середины XVIII в.5 Кипрская икона Богоматери из Стромыни упоминается и в книге протоиерея Иоанна Бухарева, посвященной чудотворным иконам6.
Как мы видели, почитание Стромынской иконы Богоматери началось с событий, которые свидетельствовали о ее сакральном статусе (видения больной девушки, получившей от нее исцеление). Это типичный случай. Иконы обычно считались чудотворными, если с ними были связаны индивидуальные или массовые
исцеления (во время эпидемии). Принимались во внимание также необычные обстоятельства обретения иконы или некие знамения: обновление иконы (неожиданное просветление темного образа), истечение из иконы мира, слез, крови и т. п.
Вокруг иконы, признанной чудотворной, складывалась определенная литургическая практика: к ней приходили жаждущие исцеления паломники, которые молились перед ней, целовали ее (прикладывались к ней), жертвовали деньги и различные приношения. В том случае, если икона находилась в церкви, перед ней совершались молебны.
Стремительное распространение почитания Кипрской иконы Богоматери в Стромыни и ее окрестностях было связано с тем, что многие местные жители в то время были больны и остро нуждались в сакральном объекте. В рассматриваемом нами случае сначала произошло индивидуальное, а затем и достаточно массовое исцеление.
Момент возникновения почитания чудотворной иконы - некая «начальная точка» манифестации ее сверхъестественных свойств. В случае с Кипрской иконой Богоматери из Стромыни это начало прослеживается достаточно четко благодаря архивным документам. В большинстве других случаев в нашем распоряжении имеются лишь позднейшие рассказы, стилизованные под определенный литературный образец сказания о чудотворной иконе.
Петровский указ от 21 февраля 1722 г. об изъятии чудотворных икон из частных домов предполагал, что никаких новых по своему происхождению чудотворных икон быть не может. За «оглашение» иконы чудотворной, произведенное клириком или мирянином, полагалось серьезное наказание. Однако на протяжении всего «синодального периода» истории Русской церкви появлялись ранее не известные иконы, прославлявшиеся как чудотворные. В то же время распространившееся в народе почитание других икон было решительно пресечено церковными властями.
Возможность официального признания той или иной иконы как чудотворной напрямую зависело от степени церковности ее почитания. «Синодальное православие» решительно отвергало святыни, возникшие в народной среде (находившиеся в крестьянских домах или найденные в лесу или в поле, приплывшие по реке и т. п.). Почитание Кипрской иконы Богоматери из Стромыни содержало в себе элементы народного православия, но ее культ строго контролировался клириками. Почитание иконы, находящейся вне церкви, было неподконтрольно ей и полностью относилось к сфере народной религии. Такой культ не мог получить официального признания.
Примечания
1 О «реформе благочестия» Петра I см.: Лавров А.С. Колдовство и религия в России. 1700-1740. М.: Древлехранилище, 2000. С. 408-423.
2 РГИА. Ф. 797. Оп. 11. Д. 28391. Далее номера листов этого дела приводятся в тексте.
3 ЦИАМ. Ф. 17. Оп. 6. Д. 55. Л. 1-1об.
4 Там же. Л. 7.
5 Там же. Ф. 203. Оп. 362. Д. 24. Л. 1-2об.
6 См.: Бухарев И., прот. Чудотворные иконы Пресвятой Богородицы (история их и изображения). М., 1901. С. 34, 42.
