CC BY
950
ИЗ ИСТОРИИ ПРАВА
Декрет № 1 о суде: история подготовки и его содержание
ВЕРЕЩАГИНА Алла Васильевна,
заведующая кафедрой публичного права Института права и управления Владивостокского государственного университета экономики и сервиса, кандидат юридических наук, доцент
В литературе, посвященной истории становления советского судоустройства и судопроизводства, сложилась и доминирует точка зрения о целенаправленном характере советского судебного реформирования, начало которому положил Декрет № 1 о суде1, ставший основой формирования самобытной и принципиально отличающейся от буржуазного уголовного судопроизводства судебной системы2.
Представляется, что эта точка зрения не совсем соответствует истории подготовки, принятия и содержанию Декрета № 1 о суде3. Как известно, в комплекс актов, принятых большевиками после захвата власти с целью ее узаконения, не входил документ о судебной системе4. Лишь во второй по-
1 Такой подход изложен в работах Л. И. Антоновой, М. В. Кожевникова, Д. И. Курского, Н. В. Крыленко, П. Г. Мишунина, В. П. Порт-нова, М. М. Славина, П. И. Стучки.
2 Это утверждение касается и формирования гражданского судопроизводства Советской России.
3 См.: Декрет Совета народных комиссаров РСФСР «О суде» // Газета Временного рабочего и крестьянского правительства. 1917. № 17; Собрание узаконений. 1917. № 4. Ст. 50.
4 Один из активных участников судеб-
ного строительства Я. Берман в своей ста-
тье, посвященной первым декретам, ни разу
не упоминает Декрета № 1, что подтвержда-
ет наше суждение о вынужденном характе-
ре судебной реформы 1917 г. (см.: Берман Я.
ловине ноября 1917 г. появился Декрет № 1 о суде, декларировавший упразднение судебной системы прежнего режима. Большевики изначально не предусматривали модернизацию юстиции, и лишь сложившаяся после смены власти обстановка вынудила их предпринимать шаги в этом направлении.
После свержения Временного правительства большевики, исходя из опыта Февральской революции, вероятно, рассчитывали, что, как и при смене режима в феврале 1917 г., суды будут продолжать функционировать и выносить решения от имени новой власти. Наверное, поэтому «о праве, о правосудии, вообще, как будто забыли»5. Назначение Народным комиссаром юстиции Г. И. Оппо-кова (Ломова), который находился в Москве6 и про которого «...всем было известно, что он из Москвы едва ли уедет и едва ли уйдет из политики и станет заведовать правосудием Советской России»7, стало подтверждением отсутствия намерений су-
Декреты Октября // Советское государство. 1933. № 6. С. 3—20).
5 Стучка П. Пять лет революции права // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 44—45. С. 1.
6 О создании первого правительства Советской республики см., например: Городецкий Е. Н. Рождение Советского государства 1917—1918 / отв. ред. И. И. Минц. М., 1987; Шмелев А. Н, Лосев Е. Н. Из истории создания социалистического государства // Из истории Великого Октября и гражданской войны (1917—1920 гг.): межвуз. сб. / под ред. В. А. Смышляева, П. Ф. Метелькова, А. Н. Шмелева. Л., 1990. С. 60—70.
7 Стучка П. Пять лет революции права. С. 1.
дебного реформирования. Кроме того, в сугубо большевистском Совете народных комиссаров (Совнарком) левым эсерам был обещан Народный комиссариат юстиции в случае их вступления в правительство, и «общее мнение было таково, что с этим комиссариатом вообще нечего спешить»8.
По воспоминаниям первых советских судебных деятелей, юстиция не рассматривалась как ключевое направление деятельности первого советского правительства. Даже после принятия Декрета № 1 судейская деятельность не считалась престижной. Она рассматривалась как второстепенная, не требующая особого внимания, лучших на эту работу не мобилизовывали9.
К середине ноября 1917 г. стало очевидно, что государственные служащие, в том числе представители магистратуры, не собираются сотрудничать с рабоче-крестьянской властью. В Петрограде некоторые суды хотя и работали, но выносили решения от имени свергнутого Временного правительства, что справедливо расценивалось большевиками как агитация против них. «Суд казался чем-то посторонним, революция в течение целого месяца допускала, чтобы по сотням камер, в собственном стане, провозглашалась открытая, легальная агитация за Временное правительство, против сторонников которого тут же велась вооруженная борьба»10.
На заседании Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) 10 ноября 1917 г. с докладом о новом суде выступил П. И. Стучка, и в тот же день была опубликована его статья об основных положениях
8 Стучка П. Пять лет революции права. С. 1..
9 См.: Ростовский И. Как работал народный суд в 1918 году // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 44—45. С. 16.
10 Стучка П. Пролетарская революция и суд // Пролетарская революция и право. 1918. № 1. С. 1.
Декрета № 1 о суде11. Комиссия, в которую входило пять человек так и не приступила к работе, во всяком случае в протоколах ЦИК и имеющихся к ним материалах никаких отметок об этом не содержится12. Позднее, 14 ноября 1917 г., в газете «Правда» появилось сообщение о разработке проекта декрета о революционных судах. Проект неоднократно рассматривался на заседаниях ЦИК, его юридической комиссии, Президиума ЦИК, однако окончательного решения принято не было13. Вероятно, это и послужило причиной того, почему вопрос о проекте Декрета № 1 стал рассматриваться Совнаркомом, в повестку работы которого его обсуждение также неоднократно включалось и переносилось14.
В конечном счете Декрет № 1 был принят Совнаркомом 22 ноября 1917 г. Потребность в наведении револю-
11 См.: Стучка П. Классовый или демократический суд // Правда. 1917. № 185. В своих воспоминаниях он пишет о том, что проект они совместно с М. Козловским подготовили по собственной инициативе еще до его (П. Стучки) назначения временным комиссаром юстиции (см.: Стучка П. Пять лет революции права. С. 1).
12 См.: Мишунин П. Из истории первого декрета о суде // Вопросы истории. 1949. № 4. С. 11.
13 Подробнее об этом см.: Мишунин П. Из истории первого декрета о суде. С. 11—12. Исследователи связывают неэффективность работы ЦИК над декретом с имевшейся в этом органе оппозицией у большевиков. Следует отметить, что в работах П. Мишунина подчеркивается роль И. Сталина в подготовке Декрета № 1. Педалирование роли И. Сталина и критика П. Стучки, исказившего, по мнению П. Мишунина, историю создания Декрета № 1, объяснимы датировкой исследований. См.: Мишунин П. Г. Очерки по истории советского уголовного права 1917—1918 гг. М., 1954. С. 21—22, 41.
14 По воспоминаниям П. И. Стучки, и в
СНК, полностью состоявшем из представи-
телей партии РСДРП (б), проект встретил со-
противление (см.: Стучка П. Пять лет революции права. С. 2).
ционного порядка, урегулировании споров становилась жизненно важной, в том числе для придания легитимности новой власти, подтверждения ее прерогативы на применение репрессий15 за нарушение устанавливаемых советской властью норм, оформлявших советскую государственность и направленных на ее защиту16.
В решении Совнаркома излагались причины принятия Декрета № 1 именно этим органом: неоднократное обсуждение проекта в ЦИК и Совнаркоме; устранение серьезных замечаний; торможение прохождения проекта некоторыми фракциями ЦИК по причинам, которые носили случайный характер и находились вне рамок вопроса о суде; беспомощность правительства в отсутствие суда перед преступностью, контрреволюцией и саботажем; возможность на основании решений и резолюций ЦИК и имеющихся прецедентов принятия правительством законов с последующим внесением их в ЦИК; обоснование правомерности принятия Декрета № 1 именно Совнаркомом, который, по мнению его членов, никоим образом не превысил своих полномочий17.
Приведенный в решении Совнаркома мотив — беспомощность правительства в отсутствие суда — подчеркивает его вынужденный и экстраординарный характер.
15 Как известно, это один из основных признаков наличия или отсутствия государства у конкретного социума.
16 Об истории подготовки Декрета № 1, содержании его проектов, отношении юридического сообщества к этому акту см.: Городецкий Е. Н. Указ. соч. С. 196—202; Кожевников М. В. История советского суда / под ред. И. Т. Голякова. М., 1948. С. 24—25; Унд-ревич В. Борьба за суд пролетарской диктатуры в первые месяцы Октябрьской революции // Советское государство и право. 1931. № 5—6. С. 61—68.
17 См.: Мишунин П. Из истории первого декрета о суде. С. 13.
Положения Декрета № 1 только в общих чертах закрепляли «контуры» юстиции, что свидетельствовало об отсутствии у большевиков представлений о желательном судоустройстве и судопроизводстве. Большевики сами признавали теоретическую неразработанность вопросов судебного строительства, значения и роли права в пролетарской революции18.
В программе РСДРП относительно юстиции было сформулировано два положения: выборность всех судей народом (п. 10) и право преследовать в обычном порядке всякого чиновника перед судом присяжных (п. 11)19, т. е. отказ от административной привилегии20 и восстановление подсудности суда присяжных по делам службы21.
18 См.: Ундревич В. Указ. соч. С. 61.
19 См.: Программа Российской социал-демократической рабочей партии, принятая на XI съезде партии // Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1983. Т. 1. С. 62.
20 Устранение из уголовного процесса административной привилегии было предметом научных дискуссий конца XIX — начала XX в. Разрабатывались предложения и подготавливались законопроекты по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства в этой части (см., например: Анциферов К. Д. О необходимости реформы современного порядка преследования за служебные преступления по уставу уголовного судопроизводства // Санкт-Петербургские ведомости. 1884. № 30. С. 2—3; Лозина-Лозинский М. А. Привлечение к ответственности должностных лиц административного ведомства // Журнал Министерства юстиции. 1894/95. № 11. С. 51 и след.; Победоносцев К. П. Передовая статья о необходимости участия административной власти в вопросах возбуждения уголовного преследования и предания суду в отношении подведомственных ей должностных лиц // Санкт-Петербургские ведомости. 1884. № 33. С. 1; № 34. С. 1.
21 Наиболее существенно подсудность
суда присяжных по делам службы была
В. Ундревич эти положения охарактеризовал как «элементарные буржуазно-демократические требования»22.
В акте не излагаются мотивы, побудившие новую власть принять решение об упразднении всех существующих до сих пор судебных установлений. Первопричина, как указывалось выше, содержится в решении Совнаркома. И только впоследствии появилось марксистско-ленинское обоснование необходимости упразднения судебной системы прежних режимов в связи с приходом к власти большевиков, начало которому было положено во введении к проекту Декрета № 1: «Великая рабочая и крестьянская революция рушит основы старого, буржуазного порядка, покоящегося на эксплуатации труда капиталом, и вызывает необходимость коренной ломки старых юридических учреждений и институтов, старых сводов законов, приспособленных к отжившим общественным отношениям, и создания новых подлинно демократических учреждений и законов. Перед рабочим и крестьянским правительством встает неотложная творческая задача по созданию новых судов и по выработке новых законов, которые должны отразить в себе правосознание народных широких масс. Но в уже настоящий момент жизни настоятельно требует уничтожения отжившего судебного бюрократического и цензового буржуазного аппарата и отмены действия сохранивших доныне силу особенно не-
сокращена Законом от 7 июля 1889 г. «Об изменении порядка подсудности дел по некоторым преступлениям, подлежащим ведению судебных мест с участием присяжных заседателей», что мотивировалось неподготовленностью общества к участию в отправлении правосудия в такой форме. Подобные мотивы ограничения компетенции суда присяжных приводятся и современными российскими законодателями.
22 См.: Ундревич В. Указ соч. С. 65.
навистных революционному пра-
23
восознанию законов» .
Указание в приведенной цитате на уничтожение «судебного бюрократического и цензового буржуазного аппарата» как на первоочередную задачу, дает понимание того, что содержательная часть деятельности юстиции определяется качеством магистратуры.
К началу XX в. этот подход был общепризнанным как в России, так и в Европе. «Несмотря на манию законо-дательствования, свирепствующую во всех странах24, — писал Э. Фер-ри, — вполне очевидно, что действие законов всецело зависит от качеств людей, на которых лежит обязанность их применения. Плохой закон, применяемый хорошими судьями, даст гораздо лучшие результаты, чем закон, превосходный с теоретической точки зрения, но применяемый неспособными судьями»25.
Декрет № 1 носил межотраслевой характер: в нем содержались судоустройственные нормы и нормы уголовно- и гражданско-процессуального права, что роднило его с актами обществ с активным поли-тогенезом. Например, таким же актом была Русская Правда, в которой судоустройственная и процессуальная регламентация практически отсутствовали, не было четких понятий, противоправность деяния определялась представлениями тяжущихся сторон о нарушенном праве, обратившихся к правомочным
23 Проект декрета № 1 о суде // Материалы Народного комиссариата юстиции. Вып. II. М., 1918. С. 103—104.
24 Мания законодательствования свойственна современной власти в России, которая единственным способом решения проблем зачастую считает принятие законов или их корректировку.
25Ферри Э. Уголовная социология / сост.
В. С. Овчинский. М., 2005. С. 540. Подобные высказывания можно найти в работах российских дореволюционных процессуалистов, например В. П. Даневского, И. В. Михайловского, И. Я. Фойницкого и др.
органам, и представлениями самих правомочных органов, разрешавших спор26.
Актом закладывалась полисистемность юстиции, свойственная дооктябрьскому периоду: в нем содержалась регламентация двухин-станционных местных судов; создание полковых судов как аналога местных судов в армии; упоминалось о перспективах принятия особого декрета о судопроизводстве для разрешения дел, не подсудных местным судам, т. е. иной системы судов, чем местные; учреждались революционные трибуналы; предполагалось формирование третейских судов для разрешения гражданских дел и дел частного обвинения.
Наибольшее внимание в Декрете о суде уделялось регламентации организационных аспектов института местных судов, которыми замещались мировые суды. Первую инстанцию составляли местные суды, вторую — уездные съезды местных судей. Местные народные суды учреждались в составе одного постоянного судьи и двух очередных заседателей (ст. 2).
Приведенная система местных судов воспроизводит дореволюционный аналог, а регламентация состава коллегии заимствована из актов Временного правительства о временных судах.
Постоянные местные судьи, в отличие от мировых, должны были избираться прямыми выборами. Прямой характер избрания судей противопоставлялся существовавшим до октября 1917 г. непрямым выборам мировых судей (ст. 2 Декрета).
До проведения прямых демократических выборов временно допус-
26 См.: Верещагина А. В. Становление и развитие уголовной юстиции России: дореволюционный период. Владивосток, 2009. С. 14—29. Более поздние акты (Судебники Ивана III и Ивана IV, Соборное уложение Алексея Михайловича) хотя и носили межотраслевой характер, но были более конкретизированы.
калось избрание местных судей районными и волостными или уездными, городскими и губернскими Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, если волостных и районных советов не было.
Процедура формирования судейского корпуса посредством прямых выборов критиковалась в литературе. Один из авторов Декрета № 1 П. И. Стучка это положение назвал вынужденным, поскольку еще существовали иллюзии по поводу Учредительного собрания, необходимо было считаться с мнением левых эсеров27. Н. В. Крыленко оценил эту норму как ошибку. Впоследствии он уточнил свою позицию, подчеркивая, что выборы были неприемлемы для того времени28. Я. Л. Берман также признавал прямое избрание судей ошибкой, которая отражала сохранение известных буржуазно-демократических иллюзий и невозможность предвидения в момент издания декрета «силы ограничения эксплуататорских классов». Закрепленная процедура формирования народных судов, по его мнению, привела к их слабости и к тому, что революционные трибуналы рассматривали наиболее серьезные уголовные дела29.
Можно ли считать, что декларирование прямых выборов судей и замена их на время, как следует из Декрета № 1, избранием Советами, а фактически исполкомами Советов, было уловкой со стороны власти? На этот вопрос сложно дать однозначный ответ, но нам близка позиция В. Ундревича, считавшего, что положение Декрета о прямых демократических выборах судей не является ни объективной ошибкой, ни «логической нелепо-
27 См.: Стучка П. Пять лет революции права. С. 3.
28 См.: Крыленко Н. В. Судоустройство РСФСР: лекции по теории и истории судоустройства. М., 1923. С. 25—26.
29Берман Я. Л. Очерки по истории судопроизводства РСФСР. М., 1924. С. 4, 6—8.
стью». Он точно подметил, что Декрет № 1, закрепляя подобную процедуру фактически, ...сделал базой их организации советы, формально (и именно это было временным) (курсив мой. — А. В.), не отказываясь от принципа демократических выборов...»30.
На деле судейский корпус формировался исполкомами Советов, которым был свойствен митинговый характер, многочасовые заседания, нескончаемые дискуссии и т. п. «Совет безмерно увеличивал толкотню, суету, беспорядок и неразбериху во дворце революции. Это делалось, наконец, невыносимо для членов Исполнительного комитета...»31. В условиях сиюминутно менявшейся ситуации принятие решений через Совет было неприемлемо, поэтому фактически с момента своего создания Советское государство не было государством Советов, оно было государством исполкомов Советов. Не случайно В. И. Ленин возглавил не ЦИК, а Совнарком, орган более мобильный, более приспособленный для быстрого принятия управленческих мер, особенно в экстраординарных условиях. Кроме этого, в Советах в 1917 г. преобладали представители меньшевиков и эсеров, что затрудняло принятие желательных решений через этот орган.
Закрепление процедуры избрания Советами, а фактически — назначения исполкомами противоречило лозунгу «Вся власть Советам» и расстановке политических сил: большевиков, как известно, не поддерживало большинство населения. Эта корректировка, обозначенная большевиками как временная, позволила им расставлять кадры по собственному усмотрению, а впоследствии, после узурпации власти, стала основным способом формирования судебных органов.
30 Ундревич В. Указ. соч. С. 68.
31 Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. М., 1967. С. 366.
Опыт проведения выборов судей в ряде губерний в конце 1917 — начале 1918 г. показал, что назначенцев из города крестьяне не избирали. Думается, что это было для большевиков лишним подтверждением нецелесообразности проведения прямых выборов, и порядок, обозначенный в Декрете № 1 как временный, стал постоянным. Избрание членов судебных мест исполкомами Советов или Советами позволяло большевикам манипулировать этим процессом без каких-либо осложнений.
Два очередных заседателя, входивших в состав коллегии, приглашались на каждую сессию по особым спискам. Списки должны были составляться теми же Советами, которым предоставлялось право временно избирать постоянных местных судей (ст. 2 Декрета).
На должности местных судей могли избираться мировые судьи царских судов. В провинции такой возможностью воспользовались некоторые мировые судьи, хотя в обеих столицах их участие в деятельности местных судов было незначительным. Необходимость привлечения представителей царской магистратуры объяснялась отсутствием «писанных технических руководств» по проведению судебных процессов. Этот пробел должен был восполняться буржуазными «спецами». Заседатели своим равноправным участием в рассмотрении и разрешении дела могли проводить желательную для большевиков политику в соответствии со своим революционным правосознанием — основным источником принятия решения.
Критерием подсудности местных народных судов по уголовным делам являлась тяжесть наказания, которое они могли назначить (не свыше двух лет лишения свободы) (ст. 2 Декрета), т. е. она примерно соответствовала подсудности упраздненных мировых судов. Что касается остальных категорий дел, то их подсудность должна была определяться особым декретом.
Отменялся апелляционный пересмотр решений. Для обжалования приговоров о лишении свободы на срок свыше семи дней допускалась кассация в уездный или столичный съезд местных судей (ст. 2 Декрета). Предусматривалось рассмотрение третейским судом дел частного обвинения (ст. 6 Декрета)32. Право на помилование и восстановление в правах было предоставлено судебной власти (ст. 7 Декрета)33.
Если деятельность мировой юстиции Декретом № 1 была приостановлена, то все остальные институты уголовной юстиции — окружные суды, судебные палаты, Правительствующий сенат, военные, морские и коммерческие суды, судебные следователи, прокурорский надзор, присяжная и частная адвокатуры — им уничтожались.
Такой подход несколько алогичен, и сложно найти какие-либо внятные объяснения упразднению всех институтов за исключением мировой юстиции, деятельность которой была приостановлена. То ли законодатель рассматривал мировые суды как наиболее демократическую часть царской юстиции34, то ли, отказавшись от радикальных заявлений в отношении мировых судов, рассчитывал привлечь к сотрудничеству «прежних
32 Здесь можно провести некоторую параллель с современными попытками найти альтернативные способы разрешения конфликтов, в том числе посредством применения медиации.
33 Вероятно, в этом положении подчеркивался отказ от помилования как от атрибута царской власти. Одновременно в такой формулировке видится признание прерогативы органов судебной власти на корректировку постановленных ею решений, вытекающее из принципа разделения властей.
34 Следует учитывать, что к мировым
судьям предъявлялись цензовые требования, хотя некоторые из них были менее же-
сткими, например из-за нехватки юристов с высшим образованием, был смягчен образовательный ценз, несколько снижены имущественные требования.
мировых судей», о чем и было заявлено в декрете (ст. 2). Заинтересованность в функционировании именно местных судов была связана с их довольно обширной подсудностью, вбиравшей наиболее распространенные гражданско-правовые споры и уголовно-правовые деяния, что было немаловажно для власти.
Взамен искорененных судебных следователей предварительное следствие в соответствии с Декретом № 1 производили единолично местные судьи. Судебный контроль за применением мер процессуального принуждения — личного задержания — и обоснованностью предания суду возлагался на весь состав местного суда, который должен был подтвердить правомерность этих решений. В ролях обвинителей и защитников как на предварительном следствии, так и в суде выступали вместо прокуроров и присяжных и частных поверенных все неопороченные граждане обоих полов, пользовавшиеся гражданскими правами (ст. 3 Декрета).
В Декрете почти отсутствовали процессуальные нормы. Упоминалось лишь о перспективе издания особых декретов о порядке дальнейшего направления и движения неоконченных дел (ст. 1), о приостановлении всех сроков по делам с 25 октября 1917 г. вплоть до принятия особого декрета и о судопроизводстве по прочим делам (ст. 2).
Этот пробел восполнялся разрешением применять процессуальное законодательство свергнутых правительств, если оно не было отменено революцией и не противоречило революционной совести и революционному правосознанию (ст. 5). Отмененными признавались все законы, противоречившие декретам ЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и Рабочего и крестьянского правительства, а также програм-мам-минимум РСДРП и Партии социал-революционеров.
Возможность применять законодательство прежних режимов, кото-
рая отсутствовала в проекте Декрета № 1, наряду с возможностью привлечения к работе в местных судах мировых судей, в литературе рассматривалась как уступка противникам коренной ломки судебного аппарата и уничтожения старых законов35.
Как представляется, наличие этих положений — не только следствие переходного характера этого акта, но и тактическое решение, что признавалось большевиками. Приведем на этот счет красноречивое суждение И. В. Сталина: «Новая власть создает новую законность, новый порядок, который является революционным порядком... Если же некоторые законы старого строя могут быть использованы в интересах борьбы за новый порядок, то следует использовать и старую законность»36.
Невозможность сиюминутной разработки нормативно-правовых актов, малограмотность значительной части населения, привлекавшейся к судебной деятельности, — вот, по нашему мнению, основные причины, побудившие отказаться от радикальных положений проекта Декрета № 1 и обусловившие привлечение буржуазных специалистов.
Таким образом, Декретом № 1 закреплялась полисистемная модель организации юстиции дооктябрьского периода.
Местный суд представлял симбиоз мирового и временного судов. Их двухинстанционность и подсудность были аналогичны мировым судам царской России, а генезис состава коллегии и ее формирования коре-
35 См.: Стучка П. Пять лет революции права. С. 2—3. Даже в упрощенном по сравнению с проектом варианте Декрет № 1 некоторым юристам, «стоявшим на советской платформе», например С. Б. Членову, казался излишне радикальным. Он доказывал невозможность «перерыва в отправлении правосудия» (см.: Пашуканис Е. Первые месяцы существования Московского народного суда // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 44—45. С. 13).
36 Цит. по: Мишунин П. Г. Очерки по истории советского уголовного права 1917—1918. С. 27.
нился в институте временных судов Временного правительства. Заявление о создании революционных трибуналов (до революции — чрезвычайные суды), полковых, т. е. военных судов, а также системы судов, которым будут подсудны дела, не отнесенные к компетенции местных судов (подобие окружных судов и судебных палат), указывает на то, что большевиками была заимствована организация дореволюционной юстиции.
Институты заседателей, состав судебной коллегии, источник правового регулирования — революционное правосознание были апробированы в межреволюционный период. Некоторые нормы (иногда в своеобразной форме) реализовывали предложения дореволюционных юристов по совершенствованию уголовной юстиции: допущение защиты в досудебное производство, осуществление судебного контроля за применением мер процессуального принужде-ния37, осуществление предварительного следствия мировым судьей38.
В Декрете № 1 имелись и положения, которые впоследствии стали отличительной чертой советской уголовной юстиции, в частности отказ от апелляционного пересмотра дел, процедура формирования судейского корпуса и др.
Таким образом, Декрет № 1 можно охарактеризовать как двойственный (большая часть положений заимствована из предшествовавшего законодательства, хотя были и зачатки новых институтов), краткий и фрагментарный акт (урегулированы только некоторые элементы фактически одного института — местных судов), который не уничтожал
37 До революции судебный контроль за досудебным производством составителям Судебных уставов виделся в отнесении судебных следователей к судебным местам.
38 Наделение мировых судей правом производить предварительное следствие обсуждалось в связи с идеей рассмотрения некоторых дел, подсудных мировым судьям, с участием присяжных заседателей.
юстицию, хотя в нем об этом говорилось. Декрет оформлял сложившуюся ситуацию — юстиция перестала существовать в силу как отказа представителей юридического сообщества от сотрудничества, так и двух волн (февраль и октябрь 1917 г.) разгрома судебных мест, поэтому ее нужно было воссоздавать.
Социально-политический контекст разработки и принятия Декрета № 1 о суде и его содержание позволяют прийти к выводу, что судебная реформа, начало которой было положено этим актом, носила вынужденный и спонтанный характер. На первом этапе предложенные Декретом конструкции были схожи с конструкциями дооктябрьского периода. Одновременно в Декрете № 1 закреплялись положения, дальнейшая апробация которых позволила признать их пригодными (иногда в модифицированном варианте) для формировавшейся государственности и которые впоследствии составили специфические черты судоустройства и уголовного судопроизводства советского периода.
Библиографический список
Анциферов К. Д. О необходимости реформы современного порядка преследования за служебные преступления по уставу уголовного судопроизводства // Санкт-Петербургские ведомости. 1884. № 30.
Берман Я. Декреты Октября // Советское государство. 1933. № 6.
Берман Я. Л. Очерки по истории судопроизводства РСФСР. М., 1924.
Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. М., 1967.
Верещагина А. В. Становление и развитие уголовной юстиции России: дореволюционный период. Владивосток, 2009.
Городецкий Е. Н. Рождение Советского государства 1917—1918 / отв. ред. И. И. Минц. М., 1987.
Декрет Совета народных комиссаров РСФСР «О суде» // Газета Временного рабочего и крестьянского правительства. 1917. № 17.
Кожевников М. В. История советского суда / под ред. И. Т. Голякова. М., 1948.
Крыленко Н. В. Судоустройство РСФСР: лекции по теории и истории судоустройства. М., 1923.
Лозина-Лозинский М. А. Привлечение к ответственности должностных лиц административного ведомства // Журнал Министерства юстиции. 1894/95. № 11.
Мишунин П. Из истории первого декрета о суде // Вопросы истории. 1949. № 4.
Мишунин П. Г. Очерки по истории советского уголовного права 1917—1918 гг. М., 1954.
Пашуканис Е. Первые месяцы существования Московского народного суда // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 44—45.
Победоносцев К. П. Передовая статья о необходимости участия административной власти в вопросах возбуждения уголовного преследования и предания суду в отношении подведомственных ей должностных лиц // Санкт-Петербургские ведомости. 1884. № 33, 34.
Программа Российской социал-демократической рабочей партии, принятая на XI съезде партии // Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 1. М., 1983.
Проект декрета № 1 о суде // Материалы Народного комиссариата юстиции. Вып. II. М., 1918.
Ростовский И. Как работал народный суд в 1918 году // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 44—45.
Стучка П. Классовый или демократический суд // Правда. 1917. № 185.
Стучка П. Пролетарская революция и суд // Пролетарская революция и право. 1918. № 1.
Стучка П. Пять лет революции права // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 44—45.
Ундревич В. Борьба за суд пролетарской диктатуры в первые месяцы Октябрьской революции // Советское государство и право. 1931. № 5—6.
Ферри Э. Уголовная социология / сост. В. С. Овчинский. М., 2005.
Шмелев А. Н., Лосев Е. Н. Из истории создания социалистического государства // Из истории Великого Октября и гражданской войны (1917—1920 гг.): межвуз. сб. / под ред. В. А. Смышляева, П. Ф. Метелькова, А. Н. Шмелева. Л., 1990.
