CC BY
27Деконструкция национального государства: от символического до фактического
Латышева Наталья Александровна,
кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры «Экономической теории и менеджмента», Российский университет транспорта (МИИТ-РОАТ) E-mail: nalat59@mail.ru
Многофункциональность символа как фактора социально-духовных практик человечества проявляется в различных сферах жизнедеятельности посредством самых разнообразных средств. Современные коммуникационные технологии играют в данном процессе чрезвычайно активно и мощно, формируя определенные ценности и поведения. Искусство традиционно выступает проводником и катализатором неких скрытых настроений и намерений социальных сил и страт. Используя соответствующие технические средства, оно многократно усиливает воздействие идеологических смыслов и конструктов.
В статье раскрывается феномен и причины символического и фактического демонтажа национального государства как социально-политического института. Инструментарием символического уничтожения национального государства как социально-политического института выступает литература, театр, радио, кино, телевидение, интернет, социальные сети и платформы. Для сохранения национального государства эти средства должны находиться под его контролем. Символическое разрушение национального государства идёт через фазу разрушения его символов. Разрушение символов демотиви-рует стремление к национальной идентичности и освоению национальной культуры. Потом наступает фаза реального, фактического разрушения национального государства.
Ключевые слова: символ, государство, национальное государство, демонтаж государства, глобализация, глубинное государство, искусство.
Символ есть принцип конструирования, то есть порождающая модель.
А.Ф. Лосев
Как зарубежные, так и отечественные исследователи символа показали его многомерность и многофункциональность. В данной работе в качестве методологического инструментария выступают результаты исследования сущности символа А.Ф. Лосевым. Базовым является вывод А.Ф. Лосева о том, что символ есть принцип конструирования и порождающая модель.[10, с. 81-85.] Исследуя анализ символической реальности, мы можем вскрыть намерения и целевые установки социальных субъектов относительно их деятельности в отношении конструирования социальной реальности. Символ несёт в себе сущность вещи и её смысл,[10, с. 6062.] выражение [10, с. 63-65] и изображение [10, с. 65-69.] вещи.
Символической реальностью для анализа выступает образ национального государства в современном искусстве, особенно киноискусстве. Само по себе киноискусство можно рассматривать в качестве системы символов, своеобразной «замыкающий технологией» символического и как универсальный язык.[1] В то же время отмечается двойственность киноискусства: оно может как созидать, так и разрушать. Символически это было показано в советском фильме «Человек с бульвара Капуцинов»1 в соответствии с русской поговоркой «Слово лечит, слово калечит»!
90-е годы стали переломными во многих смыслах. В социальном плане произошла «крупнейшая геополитическая катастрофа века» (В.В. Путин [14]) - не стало Советского Союза. В ки-
1 «Человек с бульвара Капуцинов» - комедийный вестерн Аллы Суриковой по сценарию Эдуарда Акопова. Премьера состоялась 23 июня 1987 года в московском кинотеатре «Мир».
44
ноискусстве тоже наметилась определенная «катастрофичность» - переход от созидания, развития, нравственного совершенствования к изображению разрушения, деградации и нравственному падению.
К.С. Ахметов констатирует: «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля 1994 г. получил новый фильм молодого режиссера Квентина Тарантино - черная комедия «Криминальное чтиво», кино «низкого жанра» ... За два года до этого Тарантино уже выпустил свой малобюджетный полнометражный дебют «Бешеные псы» (1992 г.), герои которого убивали друг друга с той же легкостью, с какой закуривают сигарету - и получил одобрение критиков за нелинейную драматургию сценария, построенную вокруг события, которое на экране не происходит, а также за непринужденные диалоги. В том же году Абель Феррара выпустил малобюджетного «Плохого лейтенанта» - с Харви Кейтелем в роли полицейского, который берет взятки, постоянно пьет, сидит на наркотиках, якшается с проститутками и домогается до школьниц, а в финале начинает творить добро и погибает. Впрочем, Дэвид Линч еще в 1990 г. выпустил «Диких сердцем», в которых было столько крови и секса, что хватило бы на десять самых жестких фильмов Нового Голливуда, при этом в самый ответственный момент главному герою (Николас Кейдж) являлась Добрая фея Севера из «Волшебника из страны Оз». Этот фильм, кстати, тоже получил «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах». [1, с. 414.] По мнению Ахметова этот переход сопряжён с переходом от реализма к по-стмодернизму.[1, с. 414-426.]
На смену реализма пришёл постмодернизм со своими практиками деконструкции, отрицанием абсолютной истины, авторитетов, тотальным скепсисом, страхом перед всем Иным и Другим, катастрофичностью, апокалиптич-ностью. Постмодерн принципиально отрицает Великие Смыслы и этим самым делает бессмысленной жизнь индивида и социума. Если нет смысла
в жизни, то бессмысленна любая борьба и мобилизация на борьбу невозможна.
Само кино рассматривается как пространство продолжения войны и инструмент. На примере анализа фильма «Апокалипсис сегодня» Бодрийяр делает следующие выводы:
«Коппола снимает свой фильм так, как американцы вели войну, - в этом смысле «Апокалипсис сегодня» лучшее из возможных свидетельств - с такой же чрезмерностью, с такой же избыточностью средств, с такой же ужасной откровенностью. и с таким же успехом. Война как трип, война как технологическая и психоделическая фантазия, война как череда спецэффектов, война, ставшая кинофильмом прежде, чем он был снят. Война исчезает в технологическом тесте, и для американцев она является в первую очередь именно этим: полигоном, гигантской площадкой для тестирования своего вооружения, своих методов, своей мощи. Коппола занимается тем же: он тестирует интервенционную мощь кинематографа, тестирует влияние кинематографа, который стал раздутым сверх меры аппаратом спецэффектов. В этом смысле его фильм является как бы продолжением войны другими средствами, завершением этой незавершенной войны, ее апофеозом. Война стала фильмом, фильм стал войной, и то и другое соединилось в своем общем кровосмешении с технологией.[3,.с. 82.]
.Война во Вьетнаме и этот фильм сделаны из одного теста, что их ничто не разделяет, что этот фильм является частью войны, и если американцы проиграли (якобы) ту войну, они, безусловно, выиграли эту.«Апокалипсис сегодня» - это победа в мировом масштабе. Кинематографическая мощь равна или даже превышает мощь промышленных и военных комплексов, равна или даже превышает мощь Пентагона и всего правительства». [10, с. 84.]
Что из этого следует? То, что символы утратили связь с реальностью, с онтологией и метафизикой. Теперь символы формируются на основе отвлечён-
45
ных начал, а не от фактов реальности (мистической, физической, социальной и др.). В итоге начинает преобладать симулякр. Слово Бодрийяру: «Абстракция сегодня - это не абстракция карты, копии, зеркала или концепта. Симуляция - это уже не симуляция территории, референциального сущего, субстанции. Она - порождение моделей реального без оригинала и реальности: гиперреального. Территория больше не предшествует карте и не переживает ее. Отныне карта предшествует территории -прецессия симулякров именно она порождает территорию.». [3,. с. 5-6.]
Ж. Бодрийяр: «Кое-что исчезло: суверенное различие между одним и другим, то, что составляло шарм абстракции. Ведь именно различие создает поэзию карты и шарм территории, магию концепта и очарование реального. Эта имажинерия репрезентации, которая достигает наивысшей точки и вместе с тем падает в пропасть в безумном проекте картографов достичь идеальной соразмерности карты и территории, исчезает в симуляции, действие которой ядерное и генетическое, а отнюдь не зеркальное и дискурсивное. Исчезает целая метафизика. Нет больше зеркальности между бытием и его отображением, между реальным и его концептом.[3,. с. 6.] А применительно к рынку уже не спрос рождает предложение, а предложение формирует спрос самыми разными стратегиями рекламы. А применительно к национальному государству означает, что его символическое уничтожение через фазу уничтожения символов этого государства приходит фаза реального демонтажа государства.
Детальный анализ показывает, что постмодернизм выступает инструментом деконструкции и демонтажа как социальных практик, нацеленных на созидание, так и самого сознания как общественного, так и индивидуального, связанного с этими практиками. Постмодернизм является эффективным средством арсенала социальных субъектов, которые сделали ставку на социальный хаос в достижении своих геополитиче-
ских и цивилизационных целей. Постмодернизм и новая фаза интервенции капитала неразрывно связаны между собой.[5]
Таким субъектом являются субъекты глобализации, для которых любая организованная локальная, региональная, цивилизационная цельность и организованность выступают преградой, препятствием. А потому такие системы и структуры, как и их субъекты, подвергаются со стороны субъектов глобализации демонтажу, деконструкции. Национальное государство глобализаторами объявлено нежелательным. Вот к какому выводу приходит З. Бауман в работе «Глобализация. Последствия для человека и общества»: «Чтобы обеспечить глобальным финансовым, торговым и информационно-промышленным кругам свободу передвижения и неограниченные возможности в осуществлении их целей, на мировой арене должна царить политическая раздробленность -morcellement. Все они, так сказать, жизненно заинтересованы в существовании «слабых государств» - то есть государств ослабленных, но при этом остающихся государствами. Намеренно или подсознательно, межгосударственные, наднациональные институты, созданные и действующие с согласия глобального капитала, оказывают согласованное давление на все страны, как входящие, так и не входящие в их состав, с целью систематического уничтожения всего, что способно остановить или замедлить свободное движение капитала или ограничить свободный рынок. Предварительное условие получения помощи от всемирных банков и валютных фондов, с которым государства покорно соглашаются, заключается в том, чтобы они открыли двери настежь и оставили саму мысль о самостоятельной экономической политике. Слабые государства - это именно то, в чем нуждается Новый Мировой Порядок -слишком часто подозрительно напоминающий новый мировой беспорядок - для поддержания и воспроизводства своего суще-
46
ствования. Слабые квазигосударства легко низвести до уровня местных полицейских участков, обеспечивающих минимальный порядок, необходимый для бизнеса: при этом можно не опасаться, что они смогут эффективно ограничить свободу глобальных корпо-раций».[2, с. 98-99.]
Как используется кино при разрушении государственных систем на примере демонтажа Советского Союза показал Ф.И. Раззаков в работе «Индустрия предательства, или Кино, взорвавшее СССР».[15] Но аналогичное происходит и в западном киноискусстве. При этом следует отметить, что кино используется как для атаки на символы «объекта демонтажа», так и для символического уничтожения/демонтажа этого объекта. Данный процесс следует рассматривать как подготовительный этап реального уничтожения. Если вернуться к формуле А.Ф. Лосева «Символ есть принцип конструирования, то есть порождающая модель», то разрушение символов «объекта демонтажа» ведёт к лишению его самих принципов конструирования и порождающей модели. Символическое разрушение «объекта демонтажа» готовит сознание к таковому процессу в реальности. Между этими процессами наблюдается диалектическое единство.
С.Г. Кара-Мурза в аналитике использования символов в разрушении социума пишет о феномене «штурма символов»: «Огромным, страшным экспериментом над человеком был тот «штурм символов», которым стала Реформация в Западной Европе. Результатом его была такая вспышка насилия, что Германия потеряла 2/3 населения. Человек с разрушенным миром символов теряет ориентиры, свое место в мире, понятия о добре и зле. Он утрачивает психологическую защиту против манипуляторов, увлекающих его на самые безумные дела и проекты. Такой штурм символов пытались учинить в СССР идеологи перестройки и продолжают вести в России идеологи реформы». [7, с. 524.]Физически люди остаются живыми, но в ценностно-смысловом,
духовно-волевом планах люди утрачивают сопротивление, ориентиры, а общество как система оказывается разрушенным. Из индивидов «реформаторы» могут собрать новую социальную систему, а могут и не создать...
В языке цивилизационного подхода А. Тойнби такое явление получило название «вызов», «угроза» и «ответ». Соответственно, «штурм символов» выступает в качестве вызова и угрозы для бытия локальной цивилизации, то должен быть организован и соответствующий ответ по защите символов. Собственно в уже упомянутой работе Ф.И. Раззаков и описывает это борьбу за символы в Советском Союзе и причины его поражения, в том числе и при помощи разрушения советских символов в кино и посредством кино.
Аналогичная ситуация наблюдается сейчас и в западном мире, национальное государство которого стало объектом символического разрушения в кинокартинах. Рассмотрим это явление на примере анализа ряда картин.
В фильме «V- значит вендетта»2 центральное событие -разрушение британского парламента и других символов Англии как национального государства. Кто разрушает английское государство? Субъекты глобализации и те национальные элиты, которые на этом решили сделать себе карьеру и деньги.
Этот аспект отражён в фильме «007: Спектр» (англ. Spectre) (двадцать четвёртый фильм из серии фильмов про вымышленного агента 007 британской разведки Джеймса Бонда, героя романов Яна Флеминга). Мировая премьера фильма состоялась 26 октября 2015 года в Лондоне. На премьере присутствовали члены британской королевской семьи Принц Уильям и Кэтрин, герцогиня Кембриджская. Центральное событие фильма - борьба британских на-
2 «V - значит вендетта» (англ. V forVendetta) -германо-американский художественный фильм в жанре антиутопии, экранизация одноимённого графического романа Алана Мура, осуществлённая Дж. Мактигом по сценарию братьев Вачовски, которые также выступили продюсерами
47
циональных разведывательных служб с глобальными.
Показанное в этих фильмах перекликается с выводами отечественного мыслителя А.С. Панарина в его работе «Искушение глобализмом».[13] Он писал: «Скрыто - интимная сторона глобализма заключена в позиции последовательного отстранения от всех местных интересов, норм и традиций. Причем если на заре модерна, в эпоху формирования великих европейских наций, феодальному местничеству противостояло единое суперэтническое пространство государства-нации, то теперь само это государство третируется как носитель местничества.
Кем третируется? Современными элитами - экономической, политической, интеллектуальной. Сегодня быть элитой и реализовать себя как элита означает поставить себя в независимое положение от национальных интересов и национальных чаяний. В этот новый смысл понятия элита стоит вдуматься. Прежде народы возлагали на национальную элиту свои лучшие надежды. Элита была квинтэссенцией народного опыта, выразительницей воли нации и стремления к лучшему будущему. Все то, что обещали народам прогресс и просвещение, воплощалось в деятельности национальных элит. Теперь, в эпоху глобализма, быть элитой означает, собственно, членство в неком тайном интернационале, никак не связанном с местными национальными интересами».[13, с. 5-6.] Это тайный интернационал в наши дни обозначен как «глубинное государство» (англ. deepstate). Этот термин антианод использовался Д. Траппом и его сторонниками.
Но вернёмся к кино. Ведь что такое современное кино с финансовой точки зрения? Это большое вложение денег. И если мы видим, что снимается большое кино на большие деньги, то вполне очевидно, что это кино финансируется элитами. Соответственно кино и выступает инструментом третирования национального государства в интересах элиты и той структуры, которая в послед-
нее время получила название «глубинного государства». [11;4]
В целом можно отметить тенденцию как символическое уничтожение национального государства (неразрывно связанного с феноменом Нового времени) переходит к третированию и уничтожению принципа государственности в целом независимо от его культурно-исторических форм. В России примерами данной тенденции являются фильмы «Викинг», «Царь», «Левиафан».
Символическому уничтожению национального государства и принципа государственности в целом средствами кино предшествовало символическое уничтожение/демонтаж средствами литературы. В.В. Розанов этот аспект зафиксировал применительно к крушению Российской империи в работе «Апокалипсис наших дней». Он писал: «Приказ № 13 превративший одиннадцатью строками одиннадцатимиллионную русскую армию в труху и сор, не подействовал бы на нее и даже не был бы вовсе понят ею, если бы уже 3/4 века к нему не подготовляла вся русская литература. Но нужно было, чтобы - гораздо ранее его - начало слагаться пренебрежение к офицеру как к дураку, фанфарону, трусу, во всех отношениях к ничтожеству и отчасти к вору. Для чего надо было сперва посмотреть на Скалозуба в театре и прочитать, как умывался генерал Бетри-щев, пишущий «Историю генералов отечественной войны», - у Гоголя, фыркая в нос Чичикову. ..Собственно, никакого сомнения, что Россию убила литература. Из слагающих «разложителей» России ни одного нет нелитературного происхождения. Трудно представить себе. И, однако, - так».[16]
В.В. Розанов в своих работах отмечает литературу и театр как средства символического разложения человека, страны, государства. Позже к ним добавятся радио и кино, чуть позже - телевидение. А ныне - интернет, компьютерные игры, социальные сети и платформы...
3 Речь идет о Приказе № 1 Временного правительства России, который вводил демократические процедуры в Армии, что привело к её распаду.
48
Национальное государство отсутствует или уничтожено практически во всех антиутопиях как отечественных, так и зарубежных. В этом жанре преобладает глобальная империя или несколько воюющих квазиимперий. В романе антиутопии Е. Замятина «Мы» описывается Единое Государство на основе цифровых технологий, где каждый человек является нумером и вместо имени носит буквенно-цифрового номер: «Я, Д-503, строитель Интеграла, -я только один из математиков Единого Государства. Мое, привычное к цифрам, перо не в силах создать музыки ассонансов и рифм. Я лишь попытаюсь записать то, что вижу, что думаю - точнее, что мы думаем (именно так: мы, и пусть это «МЫ» будет заглавием моих записей). Но ведь это будет производная от нашей жизни, от математически совершенной жизни Единого Государства...».^, с. 212.] Человека по сути уже нет есть обезличенные постчелове-ки, существующие в искусственном мире «всеобщего Благоденствия», душа признаётся болезнью и причиной формирования «врагов счастья». [6, с. 367.] Аналогичная ситуация описывается и О. Хаксли в романе-антиутопии «О дивный новый мир»: «Серое приземистое здание всего лишь в тридцать четыре этажа. Над главным входом надпись «Ценрально-лондонский инкубаторий и воспитательный центр» и на геральдическом щите девиз Мирового Государства: «Общность, одинаковость, стабильность»» [19, с. 24, с. 13-212.]
В романе-антиутопии Дж. Оруэлла «1984» воюют между собой три квазиимперии и в них преобладает тотальный контроль над сознанием и поведением человека со стороны «Старшего брата»: «На каждой площадке со стены глядело все то же лицо. Портрет был выполнен так, что, куда бы ты ни стал, глаза тебя не отпускали. Старший брат смотрит на тебя - гласила подпись».[12, с. 7.]
Феномен антиутопии как инструмент социальной и геоинженерии раскрывается В.Ю. Катасоновым в работе «Антиутопии. Заговор против человечества без грифа секретно». [8]
В наши дни К. Шваб и его хозяева по Всемирному экономическому форуму прямо заявляют о необходимости «государствам отказываться от национальных суверенитетов (они мешают человечеству бороться с глобальными вызовами); передача все большей части государственных функций глобальным корпорациям». [9, с. 7.]
Но у К. Шваба есть предшественник, который проводил в своих работах аналогичную линию. Речь идет о Г. Уэллсе, который в работах «Открытый заговор», [18]«Новый мировой порядок» [17]и др. проводил линию на отмену национальных и религиозных отличий, демонтаж национальных государств.
Таким образом, проделанный анализ показывает, что между символическим и фактическим разрушением существует прямая связь. Символическое разрушение национального государства идёт через фазу разрушения его символов. Потом наступает фаза реального, фактического разрушения национального государства. При этом номинально оно может остаться, но по своей сущности оно перестаёт быть политическим инструментом народов и элит данного государства, оно становится функциональным органом глобальных элит и проводником их воли и интересов. Эти черты прописаны в литературной антиутопии, показаны в кинофильмах последних десятилетий и просматриваются все очевидней в реальных тенденциях политического переустройства нашего времени. Инструментарием символического уничтожения национального государства как социально-политического института Нового времени выступает литература, театр, радио, кино, телевидение, интернет, социальные сети п платформы. Для сохранения национального государства эти средства должны находится под его контролем.
Литература
1. Ахметов, К.С. Кино как универсальный язык. М.: Издательство ACT, 2019. 464 с.
49
2. Бауман З.Б. Глобализация. Последствия для человека и общества / Пер. с англ. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. 188 с.
3. Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр; [пер. с фр. А. Качалова]. М.: Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. 240 с.
4. Варуфакис, Я. Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством» / Янис Варуфакис; [пер. с англ. В. Желни-нова]. М.: Издательство ACT, 2018. 672 с.
5. Джеймисон Ф. Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма / пер. с англ. Д. Кралеч-кина; под науч. ред. А. Олейникова. М.: Изд-во Института Гайдара, 2019. 808 с.
6. Замятин Е.И. Мы // Замятин Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 2. Русь / Сост., подгот. текста и коммент. Ст.С. Никоненко и А.Н. Тюрина. М.: Русская книга, 2003. С. 211-368.
7. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Изд-во Эксмо, 2004. 832 с.
8. Катасонов В.Ю. Антиутопии. Заговор против человечества без грифа «секретно». М.: Книжный мир, 2020. 544 с.
9. Катасонов В.Ю. Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества. М.: Книжный мир, 2021. 320 с.
10. Лосев, А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Русскм Mip^ 2014. 736 с.
11. Мейсан, Т. Преступления глубинного государства. От 11 сентября до Дональда Трампа / Тьерри Мей-сан; [пер. с фр. Д. Савосина]. М.: Издательство ACT, 2017. 336 с.
12. Оруэлл, Д. 1984: роман // Оруэлл, Д. 1984: роман. Скотный Двор: сказка-аллегория: [пер. с англ.] / Джордж Оруэлл. М.: ACT: Астрель, 2012. С. 5-278.
13. Панарин А.С. Искушение глобализмом. М.: Изд-во Эксмо, 2003. 416 с.
14. Путин В.В. Послание Федеральному собранию. 2005 год. http://
www.kremlin.ru/events/president/ transcripts/22931
15. Раззаков Ф.И. Индустрия предательства, или Кино, взорвавшее СССР / Федор Раззаков. М .: Алгоритм, 2013. 416 с.
16. Розанов В.В. Собрание сочинений. Апокалипсис нашего времени / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. М.: Республика, 2000. 429 с.
17. Уэллс Г. Дж. Новый мировой порядок // Уэллс Г. Дж. Будущее нашего мира: процветание или гибель? С предисловиями профессора Валентина Катасонова. М.: Издательский дом «Кислород», 2021. С. 44265.
18. Уэллс Г. Дж. Открытый Заговор. С предисловием профессора В.Ю. Катасонова. М.: Издательский дом «Кислород»,2021.288 с.
19. Хаксли О. О дивный новый мир: Роман // Хаксли О. О дивный новый мир: Роман / Пер. с англ. О. Сороки; Обезьяна и сущность: Роман / Пер. с англ. И. Русецкого; Через много лет: Роман / Пер. с англ. В. Бабкова; Сост., вступ. ст. А. Шишкина; Примеч. В. Бабкова. М.: ТЕРРА-Книж-ный клуб, 2002. С. 13-212.
DECONSTRUCTION OF THE NATION STATE: FROM SYMBOLIC TO FACTUAL
Latysheva N.A.
Russian University of Transport (MIIT-ROAT)
The multifunctionality of the symbol as a factor in the social and spiritual practices of mankind is manifested in various spheres of life through a variety of means. Modern communication technologies play in this process extremely actively and powerfully, forming certain values and behaviors. Art traditionally acts as a conductor and catalyst for certain hidden moods and intentions of social forces and strata. Using the appropriate technical means, it multiplies the influence of ideological meanings and constructs. The article reveals the phenomenon and reasons for the symbolic and actual dismantling of the nation state as a socio-political institution. Literature, theater, radio, cinema, television, the Internet, social networks and platforms act as tools for the symbolic destruction of the nation
50
state as a socio-political institution. To preserv the symbolic destruction of the nation state proceeds through the phase of destruction of its symbols. The destruction of symbols demotivates the pursuit of national identity and the development of national culture. Then comes the phase of the real, actual destruction of the nation state.
Keywords: symbol, state, nation state, dismantling of the state, globalization, deep state, art.
References
1. Akhmetov, K.S. Cinema as a universal language. Moscow: ACT Publishing House, 2019.464 p.
2. Bauman Z.B. Globalization. Consequences for man and society / Per. from English Moscow: Ves Mir Publishing House, 2004. 188 p.
3. Baudrillard, J. Simulacra and simulations / J. Baudrillard; [lane. with fr. A. Kachal-ova]. M .: Publishing house "POSTUM", 2015.240 p.
4. Varoufakis, J. Adults in the house. Unequal Struggle with the European "Deep State" / Janis Varoufakis; [per. from English V. Zhelninov]. Moscow: ACT Publishing House, 2018.672 p.
5. Jameson F. Postmodernism, or the Cultural Logic of Late Capitalism / per. from English D. Kralechkina; under scientific. ed. A. Oleinikova. M .: Publishing house of the Gaidar Institute, 2019.808 p.
6. Zamyatin E.I. We // Zamyatin E.I. Collected works: In 5 volumes. Vol. 2. Rus / Comp., Prepared. text and comments. Art. S. Nikonenko and A.N. Tyurin. M .: Russian book, 2003.S. 211-368.
7. Kara-Murza S.G. Consciousness manipulation. Moscow: Eksmo Publishing House, 2004.832 p.
8. Katasonov V. Yu. Dystopias. An unclassified conspiracy against humanity. M .: Knizhnyi mir, 2020.544 p.
9. Katasonov V. Yu. Reading Schwab. Inclusive Capitalism and the Great Reset. An open conspiracy against humanity. Moscow: Knizhnyi mir, 2021.320 p.
10. Losev, A.F. The symbol problem and realistic art. M .: Russkiy Mip, 2014.736 p.
11. Meyssan, T. Crimes of the Deep State. September 11th to Donald Trump / Thierry Mey-ssan; [per. with fr. D. Savosin]. Moscow: ACT Publishing House, 2017.336 p.
12. Orwell, D. 1984: a novel // Orwell, D. 1984: a novel. Animal Farm: fairy tale-allegory: [trans. from English] / George Orwell. M .: ACT: Astrel, 2012.S. 5-278.
13. Panarin A.S. Temptation by globalism. Moscow: Eksmo Publishing House, 2003.416 p.
14. Putin V.V. Message to the Federal Assembly. 2005 year. http://www.kremlin.ru/ events/president/transcripts/22931
15. Razzakov F.I. The industry of betrayal, or Cinema that blew up the USSR / Fyodor Razzakov. Moscow: Algorithm, 2013.416 p.
16. Rozanov V.V. Collected Works. The Apocalypse of Our Time / Under total. ed. A.N. Nikolyukina. Moscow: Republic, 2000.429 p.
17. Wells G.J. New world order // Wells G.J. The future of our world: prosperity or death? With prefaces by Professor Valentin Kata-sonov. Moscow: Kislorod Publishing House, 2021, pp. 44-265.
18. Wells G.J. The Open Conspiracy. With a foreword by Professor V. Yu. Katasonov. Moscow: Kislorod Publishing House, 2021.288 p.
19. Huxley O. Brave New World: Novel // Huxley O. Brave New World: Novel / Per. from English O. Soroca; Monkey and Essence: Novel / Per. from English I. Ruset-sky; Many years later: Roman / Per. from English V. Babkova; Comp., Entry. Art. A. Shishkina; Note. V. Babkova. M .: TER-RA-Knizhniy klub, 2002. S. 13-212.
51
