CC BY
133
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Игумен Серафим (Кужич)
Декларация митрополита Сергия (Страгородского) и ее оценка в церковно-исторической литературе
Опубликовано: Христианское чтение. 2005. № 24. С. 192-207
© Сканирование и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2013. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
Издательство СПбПДА Санкт-Петербург 2013
ДЕКЛАРАЦИЯ МИТРОПОЛИТА СЕРГИЯ (СТРАГОРОДСКОГО) И ЕЕ ОЦЕНКА В ЦЕРКОВНО-ИСТОРИЧЕСКОИ ЛИТЕРАТУРЕ
29 июля 1927 года Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Нижегородским Сергием совместно с членами Синода было выпущено «Послание к пастырям и пастве» («Декларация 1927 г.»), где при обращении ко всем верующим заявлялось: «Нам нужно не на словах, а на деле доказать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к советской власти, могут быть не только равнодушные к Православные люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными, и в то же время, сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радость и успехи которой -наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи...»1.
Уже тогда некоторых православных задели слова «Декларации», расцененные как свидетельство перехода с позиций лояльности и аполитичности на позицию внутренней духовной солидарности с властью2. Позднее вокруг «Декларации» было поднято много шума ревностными не по разуму «борцами за чистоту Православия» — зарубежниками-«карловчанами» и так называемы-
1 Акты Святейшего Патриарха Тихона. Сост. М. Е. Губонин. М., 1994. С. 510.
2 ШкаровскийМ. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М.. 2000. С. 86-87.
ми «непоминающими» в России. Действительно ли действия митрополита Сергия шли вразрез с евангельской и церковно-православной точкой зрения на отношение Церкви Христовой к «царству кесаря»?
В течение существования Церкви Божией на земле отношение ее к гражданской власти складывались далеко неодинаково. Но принципиальная точка зрения Церкви на этот вопрос была установлена совершенно определенно с самых первых веков Ее существования. Эта точка зрения вытекала из различных задач или целей существования государства, как естественного политического союза, и Церкви, как благодатного общества, все устремления которого направлены в иной мир. Первое призвано строить земное существование с его материальными и внешними отношениями. Вторая — создавать внутренние, духовные основы спасения. В этом различии задач Церковь и видит для себя возможным существование в любом государстве. Государственная же власть с самого начала существования Церкви на земле готова была заподозрить ее в государственной измене. Однако ужасы гонения не поколебали принципиальной установки Церкви. Церковь не ввязалась в борьбу в целях создания обособленной территории или захвата государственной власти. В этом отношении христианство не оправдало ни опасений римских императоров, ни надежд иудейства, ожидавшего от Мессии свержения римского ига3.
«Сын Божий, владычествующий землей и Небом» (Мф. 28,18), через вочеловечение подчинил Себя земному порядку вещей; повиновался Он и носителям государственной власти. Распинателю Своему Пилату, римскому прокуратору в Иерусалиме, Господь сказал: « Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше» (Ин. 19,11). В ответ на искусительный вопрос фарисея о позволительности давать подать кесарю Спаситель сказал: « Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22,21).
Раскрывая учение Христово о правильном отношении к государственной власти, апостол Павел писал: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение... И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести... Итак, отдавайте всякому должное: кому подать> подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь» (Рим. 13,1-7). Ту же мысль выразил и апостол Петр: «Итак; будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, — ибо такова есть воля Божия,
3 СтратоновИ. А., проф. Русская Церковная смута. 1921-1931 гг. / Из истории Христианской Церкви на родине и за рубежом в XX столетии. М.,1995. С. 143-144.
ШСТШС605 чтиве Г п 8098
с-
чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей, — как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божий» (1 Пет. 2,13-16). Апостолы учили христиан повиноваться властям независимо от их отношения к Церкви. В апостольский век Церковь была гонима и местной иудейской властью, и государственной римской. Это не мешало мученикам тех времен молиться за гонителей и признавать их власть»4.
В приведенной выдержке из «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» недвусмысленно излагается христианский взгляд на отношения Церкви с государством. История Христианской Церкви знает множество темных периодов ее существования. Свое служение она совершала не только в Христианском Новом Риме — Византийской Империи и в Святой Руси, занимая ведущее и определяющее положение в государстве. Она существовала и осуществляла свою спасительную миссию и в условиях прямых гонений и притеснений — в древнем языческом Риме и в Оттоманской Империи, верная обетованию Своего Божественного Основателя: « Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф.16, 18).
«И вот теперь, в начале XX века, сию горькую чашу предстояло испить России. Нужно было смириться перед карой Господней. Прежде всего архипастыри должны были озаботиться тем, чтобы уберечь Церковь от уничтожения. Это означало — добиться от властей права на ее законное существование. Без этого Церковь, как нелегальная в государстве организация, рано или поздно заблудилась бы в катакомбах, распавшись на множество обществ и сект, и погубила бы свою многомиллионную паству»5.
Святейший Патриарх Тихон был позван в иные обители в то время, когда дело Русской Церкви не было упрочено, не была достигнута и легализация патриаршего управления, но уже была определена лини не уронило авторитета почившего среди верующих. Имя Патриарха стало символом единства Церкви, а конкретные решения его — прецедентами для всех возникающих вопросов в церковной жизни.
В отношении к советской власти аналогичные заявления были сделаны и его преемником — Местоблюстителем митр. Петром. Однако, получить легализацию патриаршего управления ему не удалось. Может быть это и послужило основанием думать, что Местоблюститель отверг предложенную ему легализацию. Подобное предположение противоречит даже и тем немногим фактам, которые нам известны. Митр. Петр был одним из немногих сотрудников почившего Патриарха. Отношение, занятое почившим к советс-
4 Основы социальной концепции / Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2000 года. Сборник докладов и документов. СПб.,2000. С. 154-155.
5 Иоанн (Снычев), митр. Стояние в вере. СПб., 1995. С. 102.
кой власти, разделялось и митр. Петром. За подписью митр. Петра было доставлено в редакцию «Известий» для напечатания последнее патриаршее послание, которое имело в виду оформление положения патриаршего управления и некоторые другие акты со стороны гражданской власти. Кроме того, позднее сам митр. Петр писал, что передача управления коллегии состоялась потому, что «правительство, как мне заявили, готово легализовать его (новое управление)»6.
Не мог от этой точки зрения отойти и Заместитель, поскольку он считал себя не только преемником власти Местоблюстителя, но и продолжателем дела почившего Патриарха. Хорошо осознававший опасность, нависшую над Русской Православной Церковью в связи с последовательной государственной политикой, направленной на полную ликвидацию органов высшего церковного управления и устранение из церковной жизни православной епископской иерархии, при сохранении в то же время формально зарегистрированных обновленческого и григорианского епископата, митр. Сергий в условиях тюремного заключения продолжал вести переговоры с представителями государственной власти.
Рассматривая получение гражданской регистрации в качестве единственного средства, способного в данных условиях если и не устранить, то хотя бы ослабить давление государства на Русскую Православную Церковь, митр. Сергий принял решение составить наиболее приемлемый для государственной власти текст «Декларации» и согласился принять некоторые из мер, исполнение которых ранее требовалось от него и его предшественников в качестве условий получения регистрации, что определенно проявилось в дальнейших действиях Заместителя Патриаршего Местоблюстителя7.
Освобожденный из заключения в марте 1927 г. и приступивший к управлению Московской Патриархией после передачи ему дел архиеп. Серафимом, митр. Сергий в мае того же года получил официальное разрешение на открытие в Москве Временного Патриаршего Священного Синода, которое послужило началом регистрации руководящих органов Русской Православной Церкви и позволило Заместителю Патриаршего Местоблюстителя начать процесс официального восстановления органов как высшего церковного, так и епархиального управления.
Существенным шагом, призванным, по мнению митр. Сергия, облегчить положение Русской Православной Церкви, явилось составление Послания от 16/29 июля 1927 г., принятого на заседании Временного Патриаршего Священного Синода и более известного в дальнейшем под названием
6 Цит. по: Стратонов И. А., проф. Указ. соч. С. 148-149.
7 Митрофанов Г., прот. Православная Церковь в России и в эмиграции в 1920-е годы. СПб., 1995. С. 65-66.
Ш(ТН1Ш1
1ТШ» I» и м «
«Декларация митр. Сергия 1927 г.»8.
Окончательной версии «Декларации», опубликованной в 1927 г„ предшествовало два текста 1926 г. Это, во-первых, замечательное обращение соловецких узников, составленное в мае 1926 г. по инициативе архиеп, Илариона (Троицкого) и, во-вторых, очень близкий ему по духу проект Декларации лояльности (подлинное его название: «Проект обращения к православным архипастырям и пастырям»), разосланный митр. Сергием епископам в июне 1926 г. Оба говорят о несовместимости марксизма и христианства в основных вопросах бытия и его осмысления. И в то же время, оба документа заверяют советскую власть в полной гражданской лояльности Церкви и духовенства по отношению к ней, предлагая действительное отделение Церкви от государства. Но эти документы власть не удовлетворили9. Так появилась «Декларация 1927 г.».
Находившаяся в одном ряду с аналогичными церковными документами Святейшего Патриарха Тихона, «Декларация» митр. Сергия стремилась определить условия возможного компромисса между Русской Церковью и Советским государством. «Декларация», принимавшаяся под очевидным давлением со стороны государственной власти и составленная в формулировках, призванных нарочито подчеркнуть лояльность руководства Русской Православной Церкви по отношению к Советской Власти, тем не менее не Одержала в себе принципиальных расхождений с той позицией, которая высказывалась по отношению к Советскому государству Святейшим Патриархом Тихоном в его посланиях периода 1923-1925 гг. Поэтому грешат недобросовестностью такие критики церковного курса митр. Сергия как Л.Регельсон, писавший: «Наконец, 16/29 июля 1927 года появилась знаменитая «Декларация» митр. Сергия, в которой., .слова, свидетельствовавшие о переходе с позиции аполитичности на позицию внутренней духовной солидарности с властью»10. И уже запредельным бредом звучат слова В. Мосса, бывшего англиканина, перешедшего в РПЦЗ: «Митр. Сергий 16/29 июля выпустил свою пресловутую «Декларацию», ставшую с той поры основой существования советизированной Московской Патриархии и вызвавшую величайший и самый разрушительный раскол в истории Православной Церкви со времени отпадения папского Запада в XI веке. В ней он пытался представить дело так, будто патриарх Тихон всегда заботился о том, чтобы Церковь была легализована государством, но ему помешали епископы-эмигранты и собственная смерть»11.
8 Там же. С. 66.
9 ПоспеловскийД. В. Русская Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996. С. 264.
10 РегельсонЛ. Трагедия Русской Церкви. 1917-1945. Париж, 197/. С. 118.
11 МоссВ. Православная 1 Церковь на перепутье (1917-1999). СПб., 2001. С. 145.
Как было отмечено выше, «Декларация» 1927 г. была составлена в последовательном «тихоновском» духе и родственна посланиям Святейшего Патриарха периода 1923-1925 гг. Начиналась она словами: «Одной из забот почившего Святейшего Отца нашего Патриарха Тихона пред его кончиной было поставить нашу Русскую Православную Церковь в правильные отношения к Советскому правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования.. .И, конечно, если бы неожиданная кончина не прекратила его святительских трудов, он довел бы дело до конца»12.
Характеризуя перемены, происшедшие в положении Русской Церкви со времени возвращения митр. Сергия после тюремного заключения к управлению церковными делами, «Декларация» прежде всего подчеркивала значение образования Временного Патриаршего Священного Синода при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя на основании впервые полученного от государственной власти официального разрешения. «Теперь наша Православная Церковь в Союзе, — писал митр. Сергий, — имеет не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центральное управление; а мы надеемся, что легализация постепенно распространится и на низшее наше церковное управление: епархиальное, уездное и т. д. Едва ли нужно объяснять значение и все последствия перемены, совершающейся таким образом в положении нашей Православной Церкви, ее духовенства, всех церковных деятелей и учреждений»13. Имея в виду безусловно положительное значение именно этого акта Советского правительства, создавшего во взаимоотношениях Русской Церкви и Советского государства важный прецедент официального признания властями высшего правящего органа Русской Православной Церкви — Московской Патриархии, митр. Сергий призывал всех русских православных христиан выразить «благодарность... Советскому правительству за такое внимание к духовным нуждам православного населения»14 и вместе с тем, заверить правительство в том, «что мы не употребим во зло оказанного нам доверия»15. Убежденный, что во взаимоотношениях Русской Православной Церкви и Советского государства этого периода лишь подчеркнутая государственная лояльность всех православных христиан может позволить руководству Русской Церкви добиться от государственной власти хотя бы временного ослабления политики массовых репрессий против православного духовенства, митр. Сергий попытался определить позицию Русской Церкви в наиболее приемлемых для государственной власти выражениях. «Нам нужно не на словах, а на деле показать, — подчеркивал митр. Сергий, — что верными
12 Акты Святейшего Патриарха... С. 509-510.
13 Там же. С. 510.
14 Акты Святейшего Патриарха... С. 510.
гражданами Советского Союза, лояльными к советской власти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными, и в то же время, сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому [имеется в виду убийство Войкова, советского дипломата, который принимал участие в убийстве царской семьи. — прим. автора], сознается нами как удар, направленный в нас»16.
«Следует отметить, что две последние фразы вышеприведенного фрагмента «Декларации», вызвавшие отрицательную реакцию не только в Русской Церкви за границей, но и у части православных христиан, находившихся в России, при всей своей несомненно излишней категоричности, все же не содержали в себе каких-либо отступлений от основ православного мировоззрения. Ведь присутствовавшие в этих формулировках утверждения только констатировали очевидные реальности русской церковной жизни, связанные, во-первых, с тем, что Советский Союз продолжал оставаться для большинства русских православных христиан местом их постоянного «жительства», радости и успехи которой, то есть радости и успехи именно родины, а не государства, не могли не становиться их «радостями и успехами», ибо облегчали внешнее положение русского народа, а значит и православных христиан и, во-вторых, с тем, что «всякий удар, направленный в Союз», сознавался и даже ощущался Русской Церковью как удар, направленный и против православных христиан, ибо служил очередным политическим предлогом для усиления репрессий против якобы сочувствовавшего контрреволюции православного духовенства»17.
В научно-исторической литературе можно встретить утверждение, что именно такие формулировки лояльности в «Декларации» больно задели чувства верующих, и что именно «Декларация» послужила одной из основных причин массового недовольства духовенства. Однако, этот текст не отличался от аналогичных посланий Патриарха Тихона 1923-1925 гг. К примеру, в «Предсмертном Завещании» (Послании от 25.03 (07.04). 1925 г.) Святейший Патриарх Тихон писал: «Пора понять верующим христианскую точку зрения, что «судьбы народов от Господа устрояются», и принять все происшедшее как
15 Там же.
16 Там же. С. 510-512.
17 Митрофанов Г. прот. Указ. соч. С. 68.
ГТм 111Ш1П НТ1Ш
"^ъьпмя^ ' . ■•/ ....
выражение воли Божией. Не погрешая против Нашей веры и Церкви, не переделывая чего-либо в них, словом, не допуская никаких компромиссов или уступок в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к советской власти»18. Могли ли преемники уклониться от этой точки зрения? Конечно нет: было невозможно в другой плоскости найти решения насущных вопросов современной церковной жизни. «Декларация митр. Сергия, составленная на высочайшем уровне церковной дипломатии, выглядела сверхлояльной, но фактически не несла ничего принципиально нового»19.
Основной причиной недовольства некоторых иерархов и клириков явилось то, что Заместитель Патриаршего Местоблюстителя допустил вмешательство гражданских властей в кадровую политику: проведение епископских хиротоний с согласия государственных органов, перемещение архиереев по политическим мотивам (за несколько месяцев было перемещено около сорока архиереев), замещение кафедр осужденных епископов и т.п.20
Необходимо отметить, что первые признаки недовольства действиями митр. Сергия проявились еще летом 1927 г., когда замещение кафедр и перемещение архиереев по требованию властей в другие епархии были истолкованы отдельными представителями русского епископата как результат безосновательной и недопустимой уступчивости Заместителя Патриаршего Местоблюстителя требованиям государственной власти во имя получения регистрации для правящих органов Московской Патриархии. Прекрасно отдававший себе отчет в том, насколько обоснована, но в то же время практически несвоевременна и разрушительна для единства русского православного епископата критика действий Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, вынужденно допустившего вмешательство государственной власти в церковное управление, митр. Сергий попытался в «Декларации» обратиться к тем, кто призывал его отказаться от попыток достичь соглашения «Декларация» с Советским государством и допускал утопическую возможность дальнейшего существования Русской Православной Церкви в условиях тоталитарного государства без получения гражданской регистрации. «Только кабинетные мечтатели, — указывал митр. Сергий, — могут думать, что такое огромное общество как наша Православная Церковь, со всей ее организацией, может существовать в государстве спокойно, закрывшись от власти. Теперь, когда наша Патриархия, исполняя волю почившего Патриарха, решительно и бесповоротно становится на путь лояльности, людям указанного направления придется или переломить себя и, оставив свои политические симпатии дома, приносить в Церковь только
' Акты Святейшего Патриарха... С. 362.
' ШкаровскийМ. В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999. С. 12.
}Там же. С. 13.
ШЕТШШ! Га 1Т1Ш 1° И ИИ \11jJ
веру и работать с нами только во имя веры или, если переломить себя они сразу не смогут, по крайней мере не мешать нам, устранившись временно от дела. Мы уверены, что они опять и очень скоро возвратятся работать с нами, убедившись, что изменилось лишь отношение к власти, а вера и православная мысль остаются незыблемы»21. Призывая своих наиболее непримиримых критиков воздержаться от шагов, способных нарушать церковное единство, митр. Сергий в то же время выразил искреннее убеждение в том, что занятая им позиция позволит приостановить нарастание государственных репрессий против Русской Церкви.
В заключительной части «Декларации» митр, Сергий сделал попытку представить общую характеристику деятельности Русской Православной Церкви за границей и определить конкретные пути разрешения тех трудностей, которые имели место во взаимоотношениях Православной Церкви в России и Карловацкого Синода. «Особенную остроту при данной обстановке получает вопрос о духовенстве, ушедшем с эмигрантами за границу. — писал митр. Сергий. — Яркие противосоветские выступления некоторых наших архипастырей и пастырей за границей, сильно вредившие отношениям между Правительством и Церковью, как известно, заставили почившего Патриарха упразднить заграничный Синод (5 мая/22 апреля ст. ст. 1922 г.). Но Синод и до сих пор продолжает существовать, политически не меняясь, а в последнее время политическими притязаниями на власть даже расколов русское церковное общество на два лагеря. Чтобы положить этому конец, мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в полной лояльности к Советскому правительству во всей своей общественной деятельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исключены из состава клира, подведомственного Московской Патриархии. Думаем, что размежевавшись так, мы будем обеспечены от всяких неожиданностей из-за границы. С другой стороны, наше постановление может быть заставит многих задуматься, не пора ли и им пересмотреть вопрос о своих отношениях к советской власти, чтобы не порывать со своей родной Церковью и Родиной»22.
Необходимо заметить, что такой подход митр. Сергия к проблеме существования «карловчан» несравненно мягче отношения к Карловацкому Синоду Святейшего Тихона, ставившего само существование Заграничного Архиерейского Синода вне закона и предусматривающего даже возможность привлечения русских зарубежных епископов к церковному суду, о чем со всей определенностью говорилось в Послании Святейшего Патриарха от 25.03/ 07.04 1925 г. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя, несмотря на
21 Акты Святейшего Патриарха... С. 512.
22 Акты Святейшего Патриарха... С. 512.
(ЪА 1!ШЕ1П КТ4Ш
------^
оказываемое со стороны государственной власти давление, в 1927 г. не только исключал возможность применения к русскому зарубежному епископату церковных наказаний, но и всячески стремился к тому, чтобы даже в случае отказа русских зарубежных епископов от подписки о лояльности и переходе их в другие Поместные Православные Церкви, между русским зарубежным духовенством и Русской Православной Церковью было сохранено как евхаристическое общение, так и взаимное каноническое признание.
В заключение в «Декларации» говорится о неотложной необходимости подготовки Второго Поместного Собора. Итак, как подытоживает протоиерей Владимир Цыпин, в «Декларации 1927 г. конкретизированы положения, которые уже были выдвинуты в документах, составленных Патриархом Тихоном за два последние года его Первосвятительского служения», о чем уже упоминалось выше. В «Декларации», однако, в отличие от «Памятной записки» [Соловецких епископов — прим. авт.\, отсутствует всякий критический элемент в оценке политики Советского правительства по отношению к Церкви»23.
Но этот решительный шаг митр. Сергия был воспринят в церковной среде очень неоднозначно. Многие архиереи, пастыри и миряне усмотрели в нем если и не прямую измену Православию, то как минимум посягательство на свободу Церкви. «Декларация» вызвала возмущение в умах и сердцах верующих, породив множество протестов и разделений. И, тем не менее, как показало время, в той ситуации это был единственно спасительный, хотя и очень болезненный и прискорбный шаг24. Значительное большинство русского православного епископата, признав неизбежную необходимость этого, отразившего трагические противоречия своей эпохи, церковного документа, поддержало Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и на протяжении последующего периода деятельности митр. Сергия активно содействовало ему в сохранении канонического единства епископской иерархии Русской Православной Церкви. Нельзя признать справедливым утверждение епископа Григория (Граббе), одного из деятелей русского церковного зарубежья, который писал: «Никто из старших архиереев, по большей части уже не свободных, не одобрил этого акта [т. е. Декларации — прим. автора], прежде всего видя в нем превышение полномочий, данных митрополиту Сергию, только как заместителю митрополита Петра»23.
Действительно, «Декларация» вызвала глубокие волнения в православной среде. Но прежде, чем ознакомится с редакцией тех или иных иерархов, посмотрим, как отнесся к Декларации митр. Сергия Патриарший Местоблю-
23 Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви. 1917-1990. М., 1994. С. 86.
24 Иоанн(Снычев), митр. Указ. соч. С. 102.
25 Григорий (Граббе), ей Русская Церковь передлицом господствующего зла. Джорданвил, 1991. С. 73.
ГГНТШЩ!
чтит- и нн
ститель, находившийся в те дни в ссылке под Тобольском, митр. Петр (Полянский). Прочитав в газете послание своего Заместителя, он поручил находившемуся с ним Спасо-Клепиковскому епископу, викарию Рязанской епархии Василию (Беляеву) передать свой взгляд на Декларацию. Вот что тот написал: «С 1 августа по 23 сентября я прожил в поселке Хэ Обдорского района Тобольского округа вместе с митр. Петром Местоблюстителем и, по его поручению, должен Вам сообщить нижеследующее: Владыка получил возможность прочитать Декларацию нынешнего Православного Синода и вынес о ней вполне удовлетворительное впечатление, добавив, что она является необходимым явлением настоящего момента, совершенно не касаясь ее некоторых абзацев. Владыка митрополит просил передать его сердечный привет митрополиту Сергию и всем знающим его»26.
Таким образом, митр. Петр воспринял «Декларацию» как необходимое явление того времени, а следовательно, и новая церковная политика митр. Сергия была им признана как явление, не противное Христовой истине.
Немного иначе отнеслись к Посланию «соловецкие» епископы. Но, отвергнув отдельные положения «Декларации», такие как мысль о подчинении Церкви гражданским установлениям, «всенародная благодарность», вина Церкви в столкновениях ее с государством и требование к заграничному епископату дать подписку о «лояльности», в принципе «соловецкий еписко-пат»чюгласился с его общей политикой. Это подтверждает и протоиерей Иоанн Шастов, находившийся в то время на Соловках: «По прочтении означенной «Декларации» и суждения о ней было вынесено определенное заключение: «Декларацию» считать необходимым актом, свидетельствующим лояльное отношение к государственной власти и не нарушающим ни догматического, ни канонического учения. А потому приемлемой «для нас»27.
Миротворческий дух среди «соловецких» епископов поддерживал свщмч. Илларион (Троицкий). Он умел мудро выделить в политике митр. Сергия самое существенное и сделать из этого правильные выводы. В те дни, созвав 15 (или около того) епископов в келье архим. Феофана, он убедил их поддерживать политику митр. Сергия ради сохранения церковного мира. «Никакого раскола, — возгласил он, — будем хранить верность Православной Церкви в лице митр. Сергия»28.
Следует отметить, что среди «соловецкого епископата» нашлись иерархи, несочувственно отнесшиеся к «Декларации» митр. Сергия. Однако авторитет «Великого Иллариона» до времени удерживал их в единодушии со всеми.
26 Цит. по: Иоанн(Снычев), митр. Указ. соч. С. 104.
27 Там же. С. 106.
28 Там же.
I с<1) 11ШЕ11М{Т(Ш
.........и.....//
Что же касается остального церковного общества, то оно сильно разделилось во мнениях. Одна часть полностью признала «Декларацию», другая -лишь частично (но, блюдя церковное единство, не принимала никаких раскольнических действий) и, наконец, третья часть совершенно отвергла это послание, встав в непримиримое противодействие митр. Сергию, дойдя до отрицания благодатности «сергаанской» иерархии и таинств. Самый яркий, крупный и упрямый раскол, который пошел от митр. Иосифа (Петровых), не был непосредственно связан с «Декларацией». В 1926 году митрополит Иосиф принял от митр. Сергия назначение на Ленинградскую кафедру. Но когда ГПУ в Ленинград его не пустило и митр. Сергий переназначил его осенью 1927 г. в Одессу, митр. Иосиф отказался туда ехать, обвинил Сергия в неканоничном поведении и в том, что он пошел на поводу у ГПУ. Была припомнена и «Декларация». По-видимому, только епископ Димитрий Гдовский отошел от митр. Сергия в связи с неприятием «Декларации»29. Но из-за присоединения гораздо более известного митр. Иосифа, этот наиболее крайний откол, дошедший даже до отрицания благодати в таинствах Московской Патриархии, стал известен как «иосифлянский». Но за этим крайним расколом пошло лишь от восьми до двенадцати епископов. И митр. Иосиф писал в июне 1928 г.: «Будем помнить, что большинством голосов (и подавляющим) была распята сама Истина». Митр. Иосиф имел в виду, что подавляющее большинство духовенства и паствы остались верными митр. Сергию30.
Что же происходило за рубежом? Летом 1927 г. митр. Сергий получил возможность перенести церковный центр в Москву и ознакомиться с материалами, касающимися заграничных церковных дел. Указ митр. Сергия и состоящего при нем Синода от 14 июня 1927 г. подтвердил факт закрытия Карловацкого Церковного Управления и того недоумения, которое создалось в центре еще при Патриархе, когда там узнали о существовании за границей Архиерейского Синода. Одновременно с таким разъяснением была затребована и подписка о лояльности к советской власти.
Все это вместе с появившейся вскоре «Декларацией» вызвало бурю протестов в Русском Церковном Зарубежье. Карловацкие иерархи не подчинились ни указу, ни требованию лояльности, а «Декларацию» сочли изменой вере31. Со всей определенностью эта позиция изложена в «Окружном Послании», принятом на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви за границей 27/9 сентября 1927 года.
29 ПоспеловскийД. В. Русская Православная Церковь... С. 267.
30 Там же.
31 Стратегов И. А. проф. Указ. соч. С. 157.
Ш1Т1ИШ1 Willi 1° El BOOB
Это послание, впервые открыто провозгласившее разрыв канонических отношений между церковной группой русской эмиграции, возглавлявшейся Архиерейским Синодом, и Русской Православной Церковью, руководимой митр. Сергием, стало важнейшим и последним документом в истории первоначального этапа их взаимоотношений.
Воспроизведя ряд существенных положений «Декларации» митр. Сергия, авторы «Окружного Послания» Архиерейского Собора 1927 г. указывали: «Послание митр. Сергия и членов Священного Синода составлено не свободно, а под сильным давлением гонителей нашей Святой Церкви и мучителей русского народа — большевиков»32. Тем самым как будто полностью игнорировался факт, что в условиях тотального давления, оказывавшегося на Русскую Православную Церковь государственной властью, и не могло появиться официального церковного документа, который был бы составлен без оглядки на реакцию Советского государства.
Пространно упомянув о гонениях, которым в это время подвергалась Православная Церковь в России и о которых Русская Зарубежная Церковь знала неизмеримо меньше, нежели Московская Патриархия, «Окружное Послание» выразило свое критическое отношение к уже упоминавшимся выражениям «Декларации» митр. Сергия о «всенародной благодарности Советскому правительству» и об «общих радостях и успехах», которые были рассмотрены в Послании вне общего контекста «Декларации», все же разъясняющего их подлинный смысл.
Тенденциозный подход к оценке «Декларации» митр. Сергия, присутствовавший в «Окружном Послании» предопределил характер конкретных церковно-административных решений, завершавших этот документ и определявших дальнейшую судьбу этой группы церковной эмиграции. Справедливо указав в качестве первой причины внешнюю невозможность «нормальных отношений» с Московской Патриархией», в качестве другой авторы «Послания» выдвинули необоснованное и нравственно недопустимое обвинение в порабощении высшей церковной власти Русской Православной Церкви «безбожной советской властью, лишающей ее свободы в своих волеизъявлениях и канонического управления Церковью»33.
Иными словами, Зарубежная Церковь будет теперь управляться сама. На деле это означало углубление карловацкого раскола, не преодоленного и по сей день. С тех пор Русская Православная Церковь за границей смысл своего существования видит в «обличении» «ереси сергианства», захлестнувшей якобы
32 Цит по: Митрофанов Г. прот. Указ. соч. С. 75.
33 Цит по: Митрофанов Г. прот. Указ. соч. С. 79-80.
f^j ЦРЕНШ IÎTÎFII
Московскую Патриархию. Личность митр. Сергия, похоже, надолго стала камнем преткновения, его обвиняют во всех бедах современной Русской Церкви. Видимо, позиция Зарубежной Церкви на этот счет не изменилась. В Послании Архиерейского Собора Русской Православной Церкви за границей (от 16.05.1990) говорится о появлении «Декларации»: «...Митрополит Сергий, будучи только Заместителем Местоблюстителя, неожиданно превышает свою власть, нарушает единомыслие епископата, издает, без рассуждения всех и вопреки мнению подавляющего большинства иерархов свою «Декларацию» о единстве интересов Церкви и безбожного правительства. Старейшие иерархи — митрополиты Петр и Кирилл Казанский — осудили этот акт и прервали общение с митр. Сергием»34. Это не совсем так. Как мы уже видели, митр, Петр в конце концов поддержал церковный курс митр. Сергия. Митрополит же Кирилл действительно прервал общение с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя из-за несогласия с церковной политикой последнего, но никак не из-за «ереси сергианства». Митр. Кирилл далек был также от признания «сергианских» таинств безблагодатными, в отличие, по всей видимости, от авторов Послания Архиерейского Собора РПЦЗ 1990 г., где присутствует, в частности, такой пассаж: «Верим и исповедуем то, что в храмах Московской Патриархии, в тех из них, в которых священник горячо верит и искренне молится, являясь не только «служителем культа», но и пастырем добрым, любящим своих овец, по вере приступающих, подается в таинствах спасительная благодать. Немногочисленны эти храмы на необъятных просторах Русской Земли»35 (sic!), и далее содержится обещание создания параллельной «свободной» иерархии, вина же за этот новый раскол возлагается на митр. Сергия.
В появившемся 25-27 октября 1990 г Воззвании Архиерейского Собора (МП) к архипастырям, пастырям и всем верным чадам Русской Православной Церкви [об отношениях с Русской Зарубежной Церковью] дан ответ обвинениям «Послания» «зарубежников»: «Главным пунктом обвинения в адрес иерархии и клира Московского Патриархата выдвигается их связь с «Декларацией» митр. Сергия, принятой в 1927 году.
По этому поводу мы заявляем, что отдавая дань глубокого уважения памяти Патриарха Сергия и с благодарностью вспоминая его борьбу за выживание нашей Церкви в тяжелые для нее годы гонений, мы, тем не менее, вовсе не считаем себя связанными его «Декларацией» 1927 года, сохраняющей для нас значение памятника той трагической в истории нашего Отечества эпохи...
34 Цит. по: Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). Сост. Г. Штриккер. Кн.2. М., 1995.С. 383.
35 Там же. С. 384.
ITIIH 1° И IM!
Мы вовсе не намерены идеализировать этот документ, сознавая и его вынужденный характер, и вообще относительную ценность подобных заявлений. Однако со всей определенностью мы обязаны подчеркнуть, что «Декларация» 1927 г. не содержит ничего такого, что было бы противно Слову Божию, содержало бы ересь и, таким образом, давало бы повод к отходу от принявшего его органа церковного управления...»36.
Заканчивается это воззвание в братолюбивом духе. Выражается надежда, что несмотря на усугубление разделения, связанного с созданием в РПЦЗ параллельных церковных структур на канонической территории Московского Патриархата, открытый и честный диалог по всем вопросам, вызывающим разногласия, будет продолжен.
Возвращаясь к личности митр. Сергия, нужно помнить, что Господь судил ему быть Первосвятителем Русской Церкви в экстремальных условиях. Хотя деятельность российских Первосвятителей XX века протекала вполне в рамках традиционного христианского взгляда на отношения Церкви и светской власти, тем не менее, митр. Сергий вступил на путь, по которому и до него некоторые восточные патриархи пытались идти, но в общем и целом это был путь, которого еще не знала мировая церковная история. Митр. Сергий, как никто другой, понимал трагедию одурманенного большевистским ядом русского народа и знал, что наступит день, когда дети, внуки этих строителей коммунизма будут искать Бога. И потому любой ценой стремился сохранить в условиях богоборческого режима храмы Божий, в которых совершалась бы Святая Евхаристия и проповедовалось бы Святое Евангелие. Воистину, чудо свершилось — «свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1,5).
Можно ли после этого осуждать митрополита (впоследствии Патриарха) Сергия? Не осуждать, а благодарно чтить память и молиться об упокоении в селениях праведных этого иерарха, положившего душу свою за овцы, должен всякий православный христианин, которому небезразлична трагическая судьба Церкви Христовой, этого Царства Божия в богоборческом «царстве кесаря» XX столетия.
Игумен Серафим (Кужич), студент III курса, факультета иностранных студентов СПбДЛ (Сербская православная церковь)
36 Цит. по: Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). С. 392.
ИКШН 1ВТ1ГН
Библиография
1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Брюссель, 1989.
2. Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве Высшей Церковной власти. 1917-1943. М., 1994.
3. Основы социальной концепции / Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2000 года. Сборник докладов и документов. СПб., 2000.
4. Григорий (Граббе), еп. Русская Церковь перед лицом господствующего зла. Джорданвил, 1991.
5. Иоанн (Снычев), митр. Стояние в вере. СПб., 1995.
6. Митрофанов Г., прот. Православная Церковь в России и в эмиграции в 1920-е годы. СПб., 1995.
7. Мосс В. Православная Церковь на перепутье (1917-1999). СПб., 2001.
8. Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996.
9. Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. 1917-1945. Париж, 1977.
10. Русская Православная Церковь в советское время. Сост. Г. Штриккер. Кн.2. М„ 1995.
11. Стратонов И. А., проф. Русская Церковная смута. 1921-1931 гг. / Из истории Христианской Церкви на родине и за рубежом в XX столетии. М., 1995.
12. Цыпин В., прот. История Русской Православной Церкви. 1917-1990. М., 1994.
13. Шкаровский М. В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999.
14. Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М„ 2000.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная академия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, осуществляющее подготовку священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области богословия, регентов церковных хоров и иконописцев.
На сайте академии
www.spbda.ru
> сведения о структуре и подразделениях академии;
> информация об учебном процессе и научной работе;
> события из жизни академии;
> сведения для абитуриентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор - проректор по научно-богословской работе протоиерей Димитрий Юревич. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии. Материалы распространяются на компакт-дисках и размещаются на сайте журнала в формате pdf.
На сайте журнала «Христианское чтение»
www.spbpda.ru
> электронный архив номеров в свободном доступе;
> каталоги журнала по годам издания и по авторам;
> требования к рукописям, подаваемым в журнал.
