CC BY
229
УДК 343.979:316.25
И. И. Нурутдинов
(ДЕ-)КОНСТРУИРОВАНИЕ ДЕЛИНКВЕНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ
Ключевые слова: девиации, делинквентность, образ девианта / делинквента, социологические теории преступности и отклоняющегося поведения, социальное конструирование преступности.
В статье анализируются особенности (де-)конструирования делинквентного поведения и образа девианта/делинквента через призму социологических теорий. Автор анализирует основные социологические теории девиантности/делинквентности и описывает их вклад в конструирование преступности.
Key words: deviations, delinquency, the image of deviant / delinquent, sociological theories of delinquency and deviant
behaviour, social construction of crime.
Article analyses the peculiarities of (de)construction of delinquent behaviour and the image of a deviant/delinquent through the lens of main sociological theories. The author analyses main theories of deviancy/delinquency and describes their impact in the process of crime construction.
Представления о том, что девиантность/делинквентность конструируются, является, по мнению Я.И. Гилинского, одной из новелл современной социологии отклоняющегося поведения. Он пишет, что «завоевывает все большее признание отношение к различным видам девиантности как к социальным конструктам. Власть, политический режим, общественное мнение, СМИ конструируют «преступность», «наркотизм», «коррупцию», «проституцию» и др. Все они лишены онтологической реальности. В реальной жизни, в природе нет ни одного из названных феноменов по своему содержанию, sui generis, per se. Курение марихуаны нормально (легально) в современной Голландии, потребление вина «преступно» в странах ислама, курение табака было запрещено под страхом смертной казни в средневековой Испании. В СССР преступлением являлись «частнопредпринимательская деятельность и коммерческое посредничество» - основа современной экономики. Умышленное лишение жизни человека может быть тяжким преступлением (ст. 105 УК РФ), может быть «подвигом» -убийство врага на войне, или же оно юридически «нейтрально» - совершено в состоянии необходимой обороны (умышленное причинение смерти нападающему). И тогда все большее значение приобретает изучение субъектов, мотивов, механизмов, последствий конструирования» [1]. Несомненное влияние на (де-)конструирование девиантности / делинквентности оказывает социальный институт науки, авторитет которой в современном обществе сравним с сакральным авторитетом церкви в Средние века.
Тема (де-)конструирования делинквентного поведения является многоаспектной не только с точки зрения наличия множества социальных агентов, участвующих в процессе (де-)конструирования делинквентности, но и с точки зрения объяснительных вариаций в отношении того, что есть делинквентность и в чем ее причины. (Де-)конструирование делинквентности в научных теориях (в соответствии с концепцией М. Фуко) оказывает влияние на жизнь делинквентов. В своей работе «Ненормальные», французский социолог наглядно показывает, как менялись научные представления о девиациях в течение времени, и какое влияние оказывали подобные суждения на жизнь индивидов. Идеи об отклонениях, сформулированные в виде конструктов «неисправимого индивида», «мальчика - онаниста» и пр. оказывали значительное воздействие на становление и развитие институтов социального контроля [2]. Аналогичным эффектом обладают и сегодняшние научные представления о делинквентном поведении - в своей работе «A World of Gangs» американский исследователь Дж. Хаджердон убедительно показывает, что современная криминология (автор называет ее «ортодоксальной») оказывает сильное влияние на целый ряд государственных практик по
борьбе с преступностью. В частности, Хаджердон приводит пример использования Департаментом юстиции США дискурса «домашнего терроризма» в отношении молодежных преступных группировок для оправдания репрессивных мер борьбы с делинквентностью и истребования еще больших финансовых ресурсов из федерального бюджета. В то же время, автор пишет о том, что криминологический мейн-стрим с завидным упорством игнорирует в своих исследованиях проблематику расового неравенства, предвзятого отношения полиции к афроамериканцам, возрастающего влияния глобализационных процессов и т.д. [3, С.6-7, 5359, 131].
Данная статья представляет собой авторскую попытку взглянуть на классические и современные теории отклоняющегося поведения через призму их вклада в конструирование образа девианта. Современные представления о природе социальных отклонений имеют, как показал Фуко, довольно глубокие корни, однако собственно социологическое конструирование девиантности началось в конце 19 в., когда начали оформляться первые теории, объясняющие природу отклоняющегося поведения. Соответственно, наше рассмотрение научного конструирования девиантности мы начнем именно с этого периода.
Биолого-антропологические теории. Основоположником данного направления является итальянский исследователь Ч. Ломброзо, который разработал теорию прирожденного преступника. Прирожденный преступник, по мнению Ломброзо, представляет собой опасного индивида, отмеченного рядом аномалий психического и физиологического плана. Исследователь полагал, что подобные аномалии являются атавизмами и делинквент, по своей сути, сродни первобытным людям и животным. Исходя из того, что различные отклонения в психологии и физиологии можно замерить и классифицировать, Ломброзо предлагал создать эмпирически-обоснованную теорию преступного поведения, которая позволяла бы выявлять преступников по определенным признакам [4, Р.1]. Несмотря на то, что теория Ломброзо повсеместно опровергается, на уровне практического (в частности, бытового) дискурса представления о «животном происхождении» преступников нередко находят благодатную почву. С точки зрения конструирования девиантности, теория Ломброзо была одной из самых «опасных» по своим последствиям для общества - достаточно вспомнить, что именно она явилась прообразом расового профилирования, которое изначально нивелирует презумпцию невиновности в отношении расовых / этнических меньшинств, а это, в свою очередь, частично способствует распространению преступности среди маргинальных слоев населения [5-8]. Завуалированным вариантом неоломброзианских воззрений является, например, теория о большей склонности чернокожих к преступности, что связывается с большей «биологической предрасположенностью» последних к отклоняющемуся поведению, или воспроизводимый в последнее время дискурс о преступлениях «лиц кавказкой национальности», позволяющий в каждом представителе кавказких народностей усматривать потенциального «преступника» или «террориста».
Аномические теории. Сам термин «аномия» был введен в социологическую науку французским социологом Э. Дюркгеймом. Под аномией ученый подразумевал такое состояние общества, в котором признанные нормы и ценности перестают быть для значительной части его представителей императивными, а новые еще не сформировались [9]. В дальнейшем концепция аномии Э. Дюркгейма была расширена Р. Мертоном, который трансформировал ее в общую теорию девиантного поведения.
Представители аномических теорий (Р. Мертон, А. Коэн, Р. Кловард и Л. Олин) акцентировали свое внимание на взаимосвязи делинквентного поведения (равно как и других социальных девиаций) и социально-экономической, социокультурной и социоструктурной ситуацией, сложившейся в обществе. Основной причиной к совершению делинквентных поступков, по мнению авторов аномических теорий, является неспособность некоторой части индивидов следовать предписанным обществом целям законными средствами их достижения, в связи с чем они испытывают чувство социальной напряженности. Под предписанной целью
социологами подразумевался материальный успех, культивируемый в обществе. Соответственно под законными средствами - учеба, хорошая работа.
Р. Мертон полагал, что совершение противоправных поступков многими представителями низшего класса (воровства, грабежей, разбоев) - это их попытка достичь материального успеха, т.к. легальные возможности его достижения являются весьма ограниченными по сравнению с представителями среднего класса [10].
Р. Кловард и Л. Олин также полагали, что «карьера преступника» - это вариант «восходящей» мобильности для людей из низших слоев населения. Вместе с тем, по мнению этих ученых, к совершению делинквентных поступков склонны и «ретретистски-ориентированные» индивиды (прежде всего, потребители наркотиков), которые не стремятся к достижению успеха, как в нормальной, так и в криминальной среде [11, С.56].
Другой представитель аномических теорий А.Коэн рассматривал сущность делинквенций через понятие «фрустрация статуса». С точки зрения А.Коэна, в обществе доминирует система ценностей среднего класса, представители которого имеют большие возможности добиться успеха, нежели выходцы из низшего класса. В связи с этим последние, чтобы не чувствовать себя социальными аутсайдерами создают свою состязательную систему. В частности, они переходят к делинквентной системе ценностей, где в рамках делинквентной шайки повышают свою самооценку [11, С.53-54].
Несмотря на некоторые авторские различия, общим лейтмотивом конструирования девиантности в аномических теориях является исходный тезис о том, что доминирующие общественные ценности толкают индивида на совершение противоправных действий. В аномических теориях конструкт девианта представлен, прежде всего, образом представителя низшего класса, пытающиеся добиться материального благополучия через криминальную карьеру (один из идеологов классического либерализма М. Фридмен писал: «...популярное объяснение преступности - бедность и неравенство» [12, С.99]). Конструирование образа девианта как социо-экономического маргинала оказало, с одной стороны, положительное влияние на правоохранительную практику, особенно в части ее ориентации на борьбу с бедностью и обеспечения равных возможностей для представителей низшего класса, хотя, с другой стороны, благодаря теориям аномии в общественном сознании формировалось и представление о том, что бедность - это синоним преступности. Как отмечает Д. Гарленд, система правосудия эпохи т.н. «либерального оптимизма» базировалась, в т.ч., на аксиоме о том, что «социальные реформы в сочетании с благосостоянием приведут, в конечном счете, к уменьшению числа преступлений». Позже, когда система начала давать сбои (конец XX в.) и усилилось социальное расслоение, «социальные объяснения преступности перестали приниматься в расчет. Вместо этого преступность стала пониматься как .следствие принадлежности к антисоциальным культурам, как проявление испорченности индивидов . как неотъемлемое свойство бедных - иных, отклоняющихся, опасных. Соответственно, эффективная борьба с преступностью стала увязываться с усилением и расширением общественного и государственного контроля и даже с сегрегацией «опасного сегмента населения» [13].
Теории дифференциальных связей. Ярким представителем этой теории является Э. Сазерленд, исходный тезис теории которого гласит, что делинквентные практики являются не результатом социальной напряженности отдельных групп индивидов, а своеобразным процессом освоения некоторыми представителями общества криминальных ценностей. Криминальность, с его точки зрения, не передается по наследству, поэтому и не является следствием чувства неудовлетворенности индивида своим положением. К криминальному поведению не приспособляются, а обучаются точно также как и многим видам социально одобряемой деятельности [14].
В связи с этим Сазерленд и его последователи сосредоточились на идее наличия в обществе т.н. делинквентных субкультур. Общество, по их мнению, состоит из различных групп людей, имеющих либо криминальные, либо антикриминальные традиции, а
криминальные традиции являются причиной высокого уровня преступности в отдельных социальных группах. Индивид становится делинквентом в том случае, когда попадает в такую микросреду, в которой положительное отношение к нарушению закона превалирует над отрицательным. Формулируя основные принципы своей теории, Э. Сазерленд предпринимал попытку объяснить причины индивидуальной преступности и объяснить неодинаковый уровень преступности в различных социальных группах.
Таким образом, конструкт девианта в теории дифференциальных связей представляет собой восприимчивый к влиянии окружающей среды объект; данная теория акцентирует внимание на социальном контексте в котором существует индивид и его влияние на формирование противоправного поведения. С точки зрения конструирования девиантности теории дифференциальных связей нашли применение в тезисе о необходимости работы с социальной средой для снижения преступности. Одним из ярчайших примеров (реконструирования девиантности в рамках теории дифференциальных связей может выступить тезис об отсутствии определенных видов тяжких преступлений (например, организованной преступности, серийных убийц и пр.) в СССР - подобные отклонения объявлялись нормой лишь в буржуазном, но не как ни социалистическом обществе. В частности, как отмечает А.И. Ракитин, преступность в СССР рассматривалась не иначе, как «родимое пятно капитализма», т.к. «социализм не порождает преступности». Доминирование подобных воззрений в СССР, по мнению Ракитина, привело к игнорированию серийной преступности в 1930-1970-е гг. и ошибочному отнесению серийных убийств к преступлениям корыстной направленности [15]. Исследователи подростково-молодежной преступности в СССР (напр. А.Л. Салагаев, И.Е. Туриянский, А.С. Макаров и др.) также отмечают, что проблема организованных преступных групп молодежи во многом игнорировалась именно вследствие «невозможности» подобного в Советском Союзе [16-18].
Теории социального контроля. Предметом научного интереса сторонников этой теории (У. Реклесс, И. Най, Т. Хирши) было объяснение делинквентного поведения через исследование причин конформного поведения, т. е. полярной поведенческой позиции индивида в обществе. Согласно У. Реклессу от совершения противоправных поступков индивида удерживают защитные механизмы, среди которых он выделил два вида. Первый механизм заложен в индивидуальных способностях самого индивида подавлять желание к противоправным действиям за счет воли и самоконтроля. Во-вторых, защита обеспечивается внешней средой: социальными обязанностями индивида, институциональным подкреплением целей и норм общества и т.п. [19].
По мнению И. Ная законопослушность обеспечивается несколькими средствами социального контроля: внутренним контролем (совестью), косвенным контролем, непосредственным контролем (различными формами санкций), законным удовлетворением потребностей (различными формами поощрения) [20].
Согласно теории Т. Хирши, законопослушное поведение индивида является результатом привязанности его к другим людям, приверженностью к конформизму, вовлеченностью в конвенциональные действия, веру в моральную ценность социальных норм и правил [21]. Делинквентные поступки возможны лишь при ослаблении этой привязанности.
Как видится, девиантность индивида конструируется в данных теориях либо как результат недостаточного внутреннего контроля индивида над своими поступками / слабого контроля соответствующих социальных институтов (У. Реклесс, И. Най), либо как отсутствие приверженности к основным нормам и ценностям общества (Т. Хирши). Образ девианта в теориях социального контроля представлен, прежде всего, таким социальным персонажем, как «трудный подросток». Применительно к теме данной статьи особый интерес представляют и выводы сторонников теорий социального контроля о том, что социальные институты могут являться инициатором непродуктивных практик в результате чего создается «эффект бумеранга». Так, например, некоторые современные исследователи выделяют непродуктивное влияние средств массовой коммуникации (СМК), которые транслируют делинквентные и
криминальные модели поведения в подростковую сферу [22-24]. Помимо негативной роли СМК (кажущихся обезличенным агентом социализации) можно отметить, что подростковая делинквентность достаточно полно проецируется в общеобразовательных учреждениях -типаж «трудного подростка» / «хулигана» конструируется участниками образовательного процесса за счет соответствующего клеймения гиперактивных подростков, по отношению к которым традиционные педагогические подходы оказываются бесполезными.
Феноменологические теории. Феноменологическая традиция в исследовании отклоняющегося поведения была ориентирована на объяснение не причинно-следственных связей возникновения преступности, а на интерпретацию смысловых значений, которыми руководствуются делинквенты при производстве незаконных практик, т.е. рассматривала конструирование субъективных (личностных) условий делинквентного поведения.
В отличие от Э. Сазерленда, два известных представителя феноменологического направления в социологии Г. Сайкз и Д. Матза не считают делинквентов участниками особой субкультуры, чьи идеи и суждения отличны от тех, которые культивируется в обществе. По мнению этих социологов, делинквенты «уважают» общественные ценности, но находят постоянные оправдания, когда совершают противоправные поступки. Данный феномен был назван «техники нейтрализации». Сайкз и Матза выделили пять установок рационализации делинквентных и девиантных действий:
1. Отрицание ответственности («я не хотел это делать» - делинквент ссылается на ситуацию, жизненные обстоятельства);
2. Отрицание ущерба («я никому не причинил вреда» - делинквент не осознает причиненный им ущерб);
3. Отрицание жертвы («они сами этого заслужили» - объект правонарушения, по мнению делинквента, сам спровоцировал негативную для него ситуацию);
4. Осуждение осуждающих («каждый придирается ко мне» - степень личной вины девиант уменьшает посредством вменения вины тем людям, которые применяют к нему санкции);
5. Обращение к высшим ценностям («я сделал это для других» - родственников, друзей и т.д.) [25, Р.664-670].
Разновидностью феноменологических теорий является концепция «идентичности сопротивления» (термин введен М. Кастельсом в работе «The Power of Identity. The Information Age: Economy, Society and Culture») - идентичности, формируемой в пику доминантным культурным ценностям и неопределенности нестабильного общества модерна. Ученые, стоящие на данных позициях полагают, что в стремлении противостоять глобальному влиянию индивиды ассоциируют себя с различными формами девиаций (участвуют в деятельности преступных группировок, становятся религиозными экстремистами и т.д.) [26, Р.158].
Феноменологические теории девиантности, как представляется, не оказали существенного влияния на те правоохранительные практики, которые были ориентированы на различные структурные шаблоны (опору на причинно-следственные связи, «четкий» портрет девианта, возможность профилирования «подозрительных лиц» и т.д.). С другой стороны, феноменологические теории, наряду с психологическими концепциями, оказали существенное влияние на все возрастающее внимание правоохранительных органов по отношению к внутреннему миру девианта, особенно когда речь идет о преступниках-социопатах. С точки зрения конструирования девиантности феноменологические теории являются наиболее аморфными, т.к. не позволяют сформулировать практико-ориентированный образ индивида с отклоняющимся поведением.
Подводя итоги обзора особенностей конструирования девиантного поведения в различных научных концепциях нельзя не отметить, что на практике предлагаемые учеными теории зачастую используются совместно в виде некого эклектического симбиоза. В качестве примера можно привести актуализировавшийся в последнее время в массовом сознании образ
«гастарбайтера» - трудового мигранта из республик бывшего СССР. Девиантность трудовых мигрантов может конструироваться как через отсылку к биологической предрасположенности к совершению преступлений [27-28], так и через призму социального контекста (например, рост преступлений трудовых мигрантов вследствие экономического кризиса), акцент на котором делается в теориях дифференциальных связей. Еще более эклектичны и объяснения девиаций «группировщика» - исследование А.С. Макарова показывает, что для объяснения «казанского феномена» использовались конструкты, сформулированные теориями аномии, дифференцированных связей и социального контроля («подростки-маргиналы» в обществе, в котором созданы все условия для развития личности; влияние социального окружения; недостаток досуговой инфраструктуры; «буржуазная пропаганда насилия»; слабая работа педагогов и милиции) [18].
С течением времени меняются научные представления о природе социальных отклонений и соответствующим образом меняются правоохранительные практики. Рассмотренные нами теории не охватывают всего многообразия научных представлений о сущности девианта / делинквента, однако именно указанные теории составляют тот фундамент, на котором основывается современный этап научного конструирования отклоняющегося поведения.
Литература
1. Гилинский, Я.И. Социология девиантности (новеллы и перспективы)//Социологические исследования. - 2009. - №8. - С.72-73.
2. Фуко, М. Ненормальные / М. Фуко; Перев. с франц. А. В. Шестакова. - СПб.: Наука, 2004. - 432 с.
3. Hagedorn, J.M. A World of Gangs. Armed Young Men and Gangsta Culture / J.M. Hagedorn. -Minneapolis, MN: University of Minnesota Press, 2009.
4. Gibson, M. Editor's Introduction / M. Gibson, N.H. Rafter // Criminal Man / C. Lombroso; M. Gibson, N.H. Rafter (Eds.). - Durham, NC: Duke University Press, 2007.
5. Russell, K. K. «Driving while black»: Corollary phenomena and collateral consequences /K.K. Russel // Boston College Law Review. - 1999. - Vol. 40. - P.717-731.
6. Russell, K. K. Racial profiling: A status report of the legal, legislative, and empirical literature /K.K. Russel // Rutgers Race and the Law Review. - 2001. - Vol. 3. - P.61-81.
7. Weitzer, R. Racialized policing: Residents' perceptions in three neighborhoods/R. Weitzer // Law and Society Review. - 2000. - Vol.34. - P.129-155.
8. Welch, K. Black Criminal Stereotypes and Racial Profiling / K. Welch // Journal of Contemporary Criminal Justice. - 2007. - Vol. 23. - № 3. - P.276-288.
9. Дюркгейм, Э. Самоубийство. Социологический этюд /Э. Дюркгейм. - СПб.: Союз, 1998. - 496 с.
10.Meртон, Р. Социальная структура и аномия /Р. Мертон // Социологические исследования. - 1992. -№№ 2-4.
11. Салагаев, А.Л. Молодежные правонарушения и делинквентные сообщества сквозь призму американских социологических теорий /А.Л. Салагаев. - Казань: Экоцентр, 1997, С.56.
12.Фридмен, М. Тирания статус-кво /М. Фридмен, Р. Фридмен // Экономическая теория преступлений и наказаний. - 1999. - Вып.1. - С. 99.
13.Гарленд, Д. Культура контроля / Д. Гарленд // Отечественные записки. - 2003. - №2. - С.443-444.
14.Sutherland, E. Principles of Criminology /E. Sutherland. - Chicago: University of Chicago Press, 1955. -721 р.
15.Ракитин, А.И. «Социализм не порождает преступности...» ( серийная преступность в СССР: попытка историко-криминалистического анализа )[Электронный ресурс] /А.И. Ракитин. - М., 2009. -Режим доступа: http://murders.ru/USSR_serial_killer_history_1.html, свободный.
16.Салагаев, А.Л. Подростково-молодежное территориальное сообщество как объект теоретического исследования: дис...д-ра соц. наук: 22.00.01 / А.Л. Салагаев. - СПб.: СПбГУ, 2001.
17.Туриянский, И.Е. Социальный контроль подростково - молодежной делинквенции: социологические концепции и практики: дис.. канд. соц. наук: 22.00.08 / И.Е. Туриянский. - Казань: КГТУ, 2004.
18.Макаров, А.С. Конструирование социальной проблемы подростковой делинквентности в печатных изданиях Республики Татарстан: дис. канд. соц. наук: 22.00.04 / А.С. Макаров. - Нижний Новгород: ННГУ, 2007.
19..Reckless, W. The Crime Problem / W. Reckless. - N.Y.: Appleton Century-Crofts, 1955. - 198 p.
20.Nye, I. Family relationships and delinquent behavior / I. Nye. - N.Y.: Wiley, 1958. - 168 p.
21Hirschi, T. Causes of delinquency / T. Hirschi. - Berkeley: University of California Press, 1969. - 309 p.
22.Сулейманова, С.Т. Делинквентное поведение подростков в современном российском обществе: факторы и социальный контроль: дис. ... канд. соц. наук: 22.00.04 /С.Т. Сулейманова. - Пенза: ПГУ, 2006.
23.Скретнева, Н. В. Насильственная преступность несовершеннолетних / Н.В. Скретнева // Сибирский Юридический Вестник. - 2005. - № 1. - С.60-65.
24.Плотников, А.А. Влияние средств массовой информации на правонарушения несовершеннолетних: административно-деликтологический аспект: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.14 /А.А. Плотников. -Хабаровск, 2003.
25.Sykes, G. Techniques of neutralization: A theory of delinquency /G. Sykes, D. Matza // American Sociological Rewiew. - 1957. - Vol.22. - P.664 - 670.
26.Hagedorn, J.M. The Global Impact of Gangs / J.M. Hagedorn // Journal of Contemporary Criminal Justice. - 2005. - Vol.21. - №2. - P.158.
27.Сафин, Р.Р. «Девиантный чужой»: составляющие образа трудового мигранта в современном российском обществе /Р.Р. Сафин // Девиация и делинквениность: социальный контроль: Сб. материалов международной конференции. В 2-х т. / Под общ. ред. проф. З.Х. Саралиевой. - Н. Новгород: Изд. НИСОЦ, 2006. - Т.1. - С. 131-133.
28.Душин, А.В. «Чужие» в «нашей» стране»: причины межэтнических конфликтов в риторике русских националистов / А.В. Душин, Р.Р. Сафин // Конфликты в социальной сфере и их регулирование: Сб. материалов всероссийской конференции. - Казань: Изд-во Печатный двор, 2009. - С.404 -411.
© И. И. Нурутдинов - асп. каф. социальной и политической конфликтологии КНИТУ, [email protected].
