CC BY
181
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 16 (345). Филология. Искусствоведение. Вып. 91. С. 94-97.
Л. Х. Мухаметзянова ДАСТАН «ИДЕГЕЙ»: КНИЖНАЯ ВЕРСИЯ ТАТАР ПОВОЛЖЬЯ
Исследуется история возникновения и распространения в Поволжье дастана «Идегей». Обращается внимание на устное и письменное бытование дастана, проводится мысль о том, что да-станное эпическое творчество, сохранившееся у татар Поволжья почти исключительно в книжной форме, возникло в недрах народного творчества.
Ключевые слова: эпос, дастан, версия, вариант, книжный, устный, письменный, текст, «Идегей», сибирские татары, поволжские татары.
У татар большинство популярных дастанов представлено в виде рукописей и письменных изданий, где тексты дастанов в той или иной степени испытали «авторское» влияние. В отличие от «живого» устно-музыкального эпоса, такие эпические памятники в полном объеме не исполнялись певцами-импровизаторами перед народом и кем-либо, не были записаны в живом исполнении как устные сказания, хотя и сохранили разносторонние связи с фольклором. В татарских дастанах наряду с фольклорным началом важную роль играет и индивидуальное творческое начало. Такая особенность жанра в первую очередь характерна для поволжской этнической группы татар1. Здесь эпос, испытавший влияние письменной культуры, а также и других факторов, отдалялся от акциональной грани и первичной вербаль-ности, формируясь в виде вторичного вербального текста.
Эпические сказания об Идегее - общее достояние устной поэзии многих тюркских народов. Национальные версии этого памятника имеются у казахов, алтайцев, ногайцев, туркменов, узбеков, каракалпаков, башкир, сибирских и поволжских татар. Столь широкое распространение «Идегея» обеспечивают описываемые в нем глубина и важность событий, его идейно-художественное содержание и совершенство формы.
Прошлое устное исполнение этого истори-ко-героического эпического памятника татарским народом подтверждают хранящееся в архиве Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова множество списков2, непосредственно записанных у сибирских татар. Академиком В. В. Радловым у барабинских, омских татар также были записаны своеобразные варианты «Идегея», которые принадлежат числу наиболее полных, хорошо сохранившихся списков дастана3. Вышеприведенные списки
«Идегея», бытовавшего у восточной этнической группы татарского народа, существенно отличаются от книжных манерой исполнения, поэтикой, стилем, присутствием факта записывания их кем-либо из уст сказителей и так далее4.
Поволжским же татарам «Идегей» известен как книжный эпос. Факты распространения дастана «Идегей» в форме фольклорного памятника в устном или устно-музыкальном исполнении сказителей Поволжья не зафиксированы. Здесь в первую очередь популярен сводный вариант, составленный Н. Исанбе-том. «Идегей» поволжских татар оригинален тем, что первоначально имел устную форму, а в ХХ в. буквально на глазах превратился в книжный дастан. Все это делает его особенно интересным и своеобразным. В настоящей статье подробнее остановимся на проблеме книжности «Идегея».
Разбираясь в материалах Центра письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ, мы обнаружили интересные факты, связанные с возникновением классического варианта Н. Исанбета. В папке с неописанными материалами, посвященными «Идегею», сохранилась запись, сделанная рукой научного сотрудника ИЯЛИ Х. Гатиной в 1940 г. в арабской графике. Там написано: «1940 год. Октябрь. Шайхи [Шайхи Маннур. - Л. М.], Наки-абзый [Н. Исанбет. - Л. М.], Х. Ярми занимаемся составлением сборного варианта "Идегея". Бывает, что Наки-абзый выходит из себя, шумит. Начали "вычищать" некоторые добавленные места. Мы идем по собранным у нас вариантам, а он отстаивает введенные им самим строки. Но как бы то ни было, договариваемся, продолжаем работать...».
Этот документ - один из серьезных аргументов, подчеркивающий, что «Идегей» - плод работы не одного автора, а целого научного и творческого коллектива, который, опираясь на
народные варианты, составил этот книжный дастан. Здесь показаны даже способы, использованные при создании книжного дастана такого типа. Творческая фантазия ученого и писателя Н. Исанбета была воплощена в жизнь под наблюдением стоящих на страже народных традиций ученых. Такой тип книжных дастанов в татарском народе составляет меньшинство. Это связано в какой-то степени со спецификой искусственного создания татарского книжного дастана. Будучи обреченным на специальную индивидуальную обработку, но при этом сохранивший во всей полноте верность народным традициям, дастан - удивительный труд, требующий от писателя-обработчика огромной ответственности. Н. Исанбет, собрав списки всех устных вариантов, распространенных в творчестве сибирских татар, систематизировал их и вместе с учеными-фольклористами составил новый текст дастана. Этот книжный дастан, в котором доминирует стихотворная форма, впервые был опубликован в 1940 г.5
В мировом эпосе также имеются известные образцы произведений, которые относятся к такому типу эпического творчества, то есть воссозданные на подлинном фольклорном материале. Об искусственном эпосе, относящемся к категории книжных дастанов, Б. Н. Путилов писал: «Так возникли в XIX в. "искусственные" народные поэмы, в основе которых лежали подлинные фольклорные сказания, предания, мифы, но которые в таком виде в устной традиции никогда не существовали: "Калевала" Э. Ленрота, "Лачплесис" А. Пумпура, "Каливипоэг" Ф. Крейцвальда. Воздавая должное таланту и настойчивости этих деятелей национальной культуры, равно как и признавая историческую закономерность их работы, мы все же ставим значительно выше подлинно народные, никем не обработанные создания, непосредственно записанные из уст мастеров фольклора»6. Действительно, повторное воссоздание народного эпического творчества в новых исторических условиях - дело достаточно сложное и хлопотное. Результат такой работы не всегда совпадает с истинно традиционным эпосом, возникшим по воле народа в определенный исторический период и отражающим народное сознание, мышление и быт. Но, как бы то ни было, у некоторых народов, в том числе и у татар, подобное эпическое творчество имеется. Такие тексты - это своеобразная область, работа, выполненная специалистами своего дела.
Эти произведения составляют отдельный тип татарского книжного дастана.
В мировой фольклористике есть классические примеры, созданные по модели книжного эпоса. Например, известные американские фольклористы-филологи Милмэн Пэрри и продолжатель его дела Альберт Лорд нашли фундаментальное объяснение важным особенностям эпоса Гомера, доказали, что формуль-ность в стиле «Илиады» и «Одиссеи» является механизмом, свойственным народным певцам-импровизаторам. Сегодня известно одно: эти произведения, посвященные Троянской войне, считающиеся гомеровскими, специально составлены поэтом-импровизатором из собранных им популярных в народе мифов, легенд и преданий7. Иначе говоря, произведения народного творчества, пересказываемые в устной форме, прошедшие испытания временем, Гомер в определенном порядке собрал воедино. О произведении, созданном до нашей эры, разумеется, трудно говорить с высоты XXI в. Но наличие большого количества трудов, рассматривающих «Илиаду» и «Одиссею» в единстве фольклорных традиций и индивидуального творчества, дает возможность оценить эти памятники в ряду произведений, относящихся к категории книжного эпоса. Например, в наши дни специалист по древнегреческой литературе В. Н. Ярхо оценил эпос Гомера исходя именно из этой точки зрения, доказал, что строительный материал произведения взят из фольклора, и стиль схож со стилем героического эпоса, что в творчестве Гомера эпические традиции лирически обработаны8.
В изучении подобных памятников в фольклористике термин «книжный эпос» либо вообще не используется, что приравнивает эти произведения к традиционному «живому» эпосу (например, башкирский эпос «Урал-батыр»), либо используется непосредственно (например, у мордовцев «Масторава»), либо на протяжении веков ведутся споры по вопросу их происхождения и названия тем или иным термином. (Например, составленный и изданный в 1835 г. Элиасом Леннротом карело-финский «Калевала» долгое время одни ученые называли фольклорным произведением, другие - произведением индивидуального творчества, в последнее время стали рассматривать как книжный эпос, состоящий в генетической связи с фольклором9.)
В науке по отношению к плоду такого рода творчества существует обоснованное мнение,
96
Л. Х. Мухаметзянова
что это сборный вариант того или иного эпического произведения. Здесь нужно учитывать то, что каждый сборный вариант в любом случае требует индивидуального и отдельного отношения. В таком типе книжного дастана отражение признаков индивидуального творчества и степень генетической общности с фольклором связаны с мастерством писателя - «авторский» след в произведении может колебаться для неподготовленного читателя от близко уловимого до степени, ничем не отличающейся от народного творчества. Вариант «Идегея» Н. Исанбета - это произведение высочайшей степени, мастерски обработанный и сведенный воедино книжный дастан, гордость татарского народа.
Существует еще один сводный текст, посвященный Идегею. Он был составлен в 1919 г., намного раньше варианта Н. Исанбета, известным тюркологом Нигматуллой Гиниятовичем Хакимовым (Н. Хаким). Большую часть даста-на занимает прозаический текст, который чередуется со стихотворной формой. Происхождение варианта Н. Хакима немного отличается от исанбетовского. Первоначально произведение самим «автором» было тоже записано со слов сибирских татар. «Идегей» Н. Хакима в свое время заинтересовал А. Н. Самойловича, В. М. Жирмунского и других ученых.
Н. Хаким (1899-1938) - ученый Казанского государственного педагогического института, доцент - вариант «Идегея» записал в Сибири в 1919 г. в селе Еланлы Тобольской губернии Тарского уезда у Сыддыка Магдеевича Зай-нетдинова (1854-1927), обработал, расширил, дополнил, язык тарских татар приблизил к литературному (по словам сына С. Зайнетдинова Азима, информант рассказывал «Идегей» на понятном местному народу родном языке - на языке тарских татар10). И этот вариант «Иде-гея» трудно назвать первичным аутентичным вербальным текстом, поскольку после записи в текст были внесены изменения и поправки рукой Н. Хакима, после чего произведение обрело совершенно другую форму.
С целью его издания один экземпляр своего варианта дастана Н. Хаким посылает профессору Ленинградского университета академику А. Н. Самойловичу, просит его написать вступительное слово. Эта работа затягивается, подготовленный Н. Хакимом «Идегей» остается неопубликованным.
Вскоре, пусть и с опозданием, А. Н. Самой-лович высылает в Казань вступительное сло-
во к тексту Н. Хакима. Статья увидела свет в 1972 г. в «Тюркологическом сборнике»11.
Вариант дастана «Идегей» Н. Хакима получил высокую оценку А. Н. Самойловича: «Запись сказания о Едигее и Тохтамыше, произведенная Н. Хакимовым со слов Сыддык-карта... является обширной и наиболее в литературном отношении ценной»12. Среди известных ему экземпляров он ставит вариант Н. Хакима после вариантов В. Радлова на четвертое место. А. Н. Самойлович одним из первых придал значение тому, что произведение Н. Хакима претерпело изменения после записи из уст информанта С. Зайнетдинова. Обратив внимание на то, что несколько стихотворных строк текста заметно отличается по языку и стилю, он ставит вопрос: «Принадлежат ли эти стихотворения действительно к старинным частям сказания или сочинены впоследствии?»13 Сам текст Н. Хакима до 2003 г.14 нигде не печатался. Повторно к Сыддык-бабаю, разумеется, никто не обращался, и до сего дня невозможно установить, как звучал «Идегей» в его исполнении.
Сходства между «Идегеем» Н. Хакима и Н. Исанбета определяются общностью жанра, едиными творческими методами создания эпоса и принадлежностью к категории определенного типа книжного эпоса.
Итак, книжный «Идегей» татар Поволжья прекрасно дополняет череду героических книжных дастанов татарского народа, вызывает повышенный научный интерес литературоведов и фольклористов. Каждый из книжных вариантов этого великого дастана первоначально жил в народе в «живой» форме. Благодаря талантливым личностям они претерпели переработку. Книжная версия обладает только письменным характером, в отличие от традиционного «живого» эпоса она отторгнута от устного бытования в народе, тем не менее сохранила в себе основные признаки жанра эпоса в целом. Эпическое содержание текстов, насыщенность известными фольклорными мотивами, трактовка событий исходя из общенародного мировоззрения, варьирование сюжета - вот основные признаки, определяющие книжную версию «Идегея» как разновидность традиционного эпоса.
Примечания
1 См.: Мухаметзянова, Л. Х. Книжный дастан в творчестве казанских татар // Вестн. Татар. гос.
гуманитар.-пед. ун-та. 2011. № 4 (26). С. 247249.
2 Центр письменного и музыкального наследия Института языка, литературы и истории им. Г. Ибрагимова АН РТ. Ф. 52. Оп. 1. Ед. хр. 166, 167, 176, 177, 178 и др.
3 См.: Радлов, В. В. Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзунгарской степи. Ч. IV. Наречия барабинцев, тарских, тобольских и тюмень-ских татар. СПб., 1872.
4 См.: Мухаметзянова, Л. Х. «Кур углы»: модель книжного дастана в творчестве татарского народа // Вестн. Челяб. гос. ун-та. 2012. № 36 (290). Филология и искусствоведение. Вып. 72. С. 41.
5 См.: Исэнбэт, Н. Татар халык эпосы "Идегэй" дастаныньщ 500 еллыгы // Совет эдэбияты. 1940. № 11-12.
6 См.: Героический эпос народов СССР. Л., 1979. С. 5-6.
7 См.: Лосев, А. Ф. Гомер. М., 1960. С. 5-6.
8 См.: Ярхо, В. Н. Собрание трудов. Древнегреческая литература. Эпос. Ранняя лирика. М., 2001. С.55-127.
9 Красавцева, Н. «Калевала» - встреча эпох : интервью с д-ром филол. наук Э. Карху [Электронный ресурс]. URL: http://www.kalevala.ru/ karhy2.shtml.
10 См.: Валеев, Ф. Т. Приложение к статье А. Н. Самойловича / Ф. Т. Валеев, С. М. За-йнетдинов // Тюркологический сборник. 1972. С.212-213.
11 См.: Самойлович, А. Н. Вариант сказания о Едигее и Тохтамыше, записанный Н. Ха-кимовым // Тюркологический сборник. 1972. С.186-211.
12 Там же. С. 194.
13 Там же. С. 205.
14 См.: Эхмэтова-Урманче, Ф. Документларньщ да Y3 язмышлары. Идегэй. Татар халык даста-ны // Казан утлары. 2003. № 9. С. 102-135.
