CC BY
65Theatrum mundi
«Дамоклов меч» сирийской государственности
Курдский вопрос
© Сафарян Л. А. © Safarian L.
«Дамоклов меч» сирийской государственности. Курдский вопрос "The Sword of Damocles" of Syrian Statehood. The Kurdish Question
Аннотация. Рассмотрена истории формирования курдского вопроса в Сирии, проанализировано современное положение курдского населения страны. Дана характеристика ключевых курдских сил в Сирии и особенностей их взаимодействия. Раскрыта политика курдов в ходе гражданской войны в Сирии, описаны ее основные цели и опасности для курдского населения. Показан современный этап турецко-курдского противостояния в Сирии. Рассмотрены шаги курдских сил, Анкары, Вашингтона, Дамаска и Москвы в контексте сирийского кризиса.
Annotation. The purpose of this article is to examine the history of the formation of the Kurdish issue in Syria and analyze the current situation of the Kurdish population of the country. It characterizes the key Kurdish forces in Syria, as well as the peculiarities of their cooperation. The author reveals the Kurdish politics during the Syrian Civil War, describing the main goals and dangers for the Kurdish population. The article analyzes the current stage of the Turkish-Kurdish confrontation in Syria and considers the steps of Kurdish forces, Ankara, Washington, Damascus and Moscow in the context of the Syrian crisis.
Ключевые слова. Сирия, курды, Сирийский Курдистан, Рожава, Асад, Турция, Сирийские демократические силы. Key words. Syria, Kurds, Syrian Kurdistan, Rojava, Assad, Turkey, Syrian Democratic Forces.
При росте нестабильности на Ближнем Востоке на авансцену часто выходит курдский вопрос. Сам факт существования 40-миллионной этнической группы, которая не имеет государственности и разделена между четырьмя странами (Ираком, Ираном, Сирией и Турцией), отражает неполноценность структуры государственного и национального строительства в регионе, ставшего наследием начала XX в. Курдская проблематика — мина замедленного действия под основанием национальных государств Ближнего Востока.
Сирийские курды: кто они?
В Сирийской Арабской Республике (САР) курды считаются самым многочисленным национальным меньшинством, составляя порядка 10% населения
САФАРЯН Левон Араикович — студент магистратуры факультета международных отношений МГИМО(У) МИД РФ, независимый публицист.
страны (2—2,5 млн человек) [3. С. 322]. Их положение еще до начала сирийского кризиса нельзя было назвать простым. Во многом неопределенность и отсутствие даже попыток полноценной интеграции курдов в формирующееся сирийское национальное общество стали причиной нынешней противоречивой ситуации. На протяжении всего периода существования независимого сирийского государства так и не произошло выстраивания полноценного диалога между Дамаском и курдским населением или же его абсорбции.
Основным курдским ареалом в Сирии являются северо-восточные районы страны. В первую очередь речь идет о провинции Хасаке, городе Эйн-аль-Арабе (Кобани), ключевом для водоснабжения САР, т. к. он находится на месте вхождения реки Евфрат на сирийскую территорию, а также городе Африне в провинции Алеппо. Кроме того, курды населяют крупные города Алеппо, аль-Хасака, Дамаск и Латакия, не составляя там большинства, как и в Хаме и Хомсе.
На севере Сирии курдское население сосредоточено в северных и северовосточных районах провинции Алеппо с центром в Африне, а также на севере и северо-востоке Хасаке, но оба курдских ареала «разделены» полосой в провинции Ракка с центрами в эль-Ише, Шейх-Хасане, Айн-Исе и Телль-Абьяде [27]. Данный фактор станет одним из ключевых в попытках курдских сил восполнить этот «пробел», что нашло активное противодействие со стороны Анкары, заинтересованной в создании буферной зоны на севере Сирии.
Интересны религиозные и языковые особенности сирийских курдов. Основным местным диалектом является курманджи [12], который распространен среди турецких курдов. Сирийские курды связаны со своими турецкими собратьями семейными и племенными узами, т. к. их предки происходят из племен мили и миран [7. С. 322]. В то же время сирийские курды поддерживают тесные контакты с иракскими курдами. Одна из основных политических сил в Сирийском Курдистане, Сирийская демократическая партия Курдистана (ДПК-С), основанная в 1957 г., и вовсе является ответвлением знаменитой Демократической партии Курдистана (ДПК) в Ираке, возглавляемой кланом Барзани [13. С. 162].
Истоки и история формирования курдского вопроса в Сирии
Еще в 1927 г. Париж пытался выстроить отношения с сирийскими курдами в рамках «плана Терье», в соответствии с которым курдские беженцы получали документы, было дано согласие на выпуск курдских газет, а также сформирован батальон в составе этнических курдов [11]. Однако уже тогда курды, сумев наладить сотрудничество с армянскими и другими христианскими группами, начали выступать за создание автономии в провинции Джизре (Джазира) на северо-востоке страны.
В 1940-е гг. курды редко привлекались к работе в госструктурах, а политическая нестабильность в самой Сирии, череда переворотов и борьба между различными политическими силами не способствовали полноценному включению курдского населения в процессы управления. Новая фаза напряженности в отношениях между Дамаском и сирийскими курдами была вызвана приходом к власти в стране партии «Баас» в 1963 г.
С точки зрения ориентации баасистов на сирийский национализм курды представлялись препятствием на пути к построению однородного общества, в котором на первом месте должна была стоять именно сирийская идентичность. Возможно, это стало причиной появления на свет идеи «арабского пояса», который должен был служить неким санитарным кордоном вокруг курдских районов. Аналогичный подход реализовывался и в соседних Ираке и Турции. «Пояс» должен был укрепить позиции арабского населения, а также не допустить сближения между сирийскими курдами и их турецкими соплеменниками.
Другой проблемой стало проведение в 1962 г. переписи населения, которая включала только курдов, проживающих в провинции Хасаке. В результате, по различным оценкам, 130—350 тыс. курдов стали бесправными, т. к. за ними не признавалось сирийское гражданство. Значительная часть курдского населения считалась «иностранцами» (аджаниб) и «незарегистрированными/скрытыми» (мактумин). Поэтому они не могли являться землевладельцами или собственниками, занимать общественные должности, не имели права голоса, а их браки официально не регистрировались. Было запрещено преподавание на курдском языке, запрещалось использование курдских имен, выпуск курдских газет и т. д. Такая ситуация приводила к игнорированию крупнейшего национального меньшинства в стране, усиливая его недовольство.
Курдский фактор в эру сирийских львов: Асады и курды
Придя к власти в 1970 г., Хафез Асад создал «президентскую монархию», в которой курдским регионам на северо-востоке страны отводилась роль «внутренней колонии» [6] за счет наличия ключевых месторождений углеводородов и сельскохозяйственных угодий для выращивания пшеницы и хлопка [7. С. 325]. Лишь жесткая и расчетливая политика Асада, являвшегося искушенным военно-политическим деятелем, позволяла «купировать» курдскую проблему в Сирии.
Дамаск использовал курдский фактор и в контексте своего противостояния с Анкарой. Х. Асад покровительствовал Рабочей партии Курдистана (РПК) во главе с Абдуллой Оджаланом, с 1979 г. находившимся в Сирии и Ливане, проводя курс на «экспорт курдской проблемы» в Турцию [13. С. 161]. Лишь в октябре 1998 г., с заключением Аданского соглашения, Дамаск признал РПК террористической организацией и прекратил поддерживать
турецких курдов [25]. Но продолжительный период сотрудничества между Асадом-старшим и А. Оджаланом служил основанием для симпатий со стороны одного из ближневосточных религиозных течений — курдских и турецких алевитов [7. С. 325].
Приход к власти в 2000 г. Башара Асада, который выступал с довольно прогрессивными и смелыми идеями либерализации общественно-политической жизни страны, породил надежду на изменение ситуации в среде сирийских курдов. Асад даже заявил о необходимости корректировки результатов упомянутой ранее переписи 1962 г., чтобы обеспечить правами курдское население, дабы оно не было использовано внешними силами для достижения своих собственных целей [19. С. 331].
До начала гражданской войны в Сирии крупным актом противостояния между курдами и арабами явились события 2004 г., когда массовая драка между футбольными фанатами привела к арабско-курдским столкновениям, жертвой которых стали 40 человек [7. С. 326]. Резкое недовольство курдов вызвали обстоятельства убийства курдского шейха Мухаммеда аль-Хазнауи, который являлся членом авторитетного среди курдов религиозного ордена Накшбанди. Тревожным сигналом стало проведение в марте 2006 г. в США конференции оппозиции, в которой приняли участие и курдские организации. Всего к началу 2011 г. в САР проживало порядка 280 тыс. курдов, входящих в категорию «скрытых» граждан [11].
В Сирии в среде курдов, как и среди их собратьев в Ираке или Турции, не существовало единства. Фрагментация и неоднородность курдского движения в полной мере проявилась в САР. К началу сирийского конфликта в стране действовало более 14 курдских партий различной направленности. Однако абсолютное их большинство являлось «детищем» ДПК-С и ее идеологической платформы.
Процессы размежевания между курдскими движениями в Сирии отчасти являются «заложниками» противоречий между курдскими силами в Ираке и Турции. Так, часть из сирийских курдов сотрудничает с ДПК М. Барзани (незначительная часть — с Патриотическим союзом Курдистана), а другая — поддерживает идеи лидера РПК А. Оджалана. Ключевыми политическими силами сирийских курдов являются «Демократический союз» (PYD) во главе с Салихом Муслимом Мухаммадом и Асей Абдуллой, Курдская демократическая прогрессивная партия в Сирии (PDPKS, KDPP) Абдул-Хамида Хаджи Дарвиша и Али Шемдина, «Азади» во главе с Мустафой Чума и Мустафой Осо, Курдская левая партия в Сирии Шелала Геддо, Курдская демократическая партия единства во главе с Ази-зом Даве, Партия курдского демократического единства в Сирии Махмуда Али Мохаммада (Абу-Сабир), Курдская партия единства в Сирии во главе с Исмаилом Гани, Садеттином Мелле и Ибрагимом Биро, Курдская демократическая партия в Сирии/Сирийская демократическая партия Курдистана (ДПК-С) (SKDP) Абдулхакима Башара, Курдская демократическая
партия Абдуррахмана Алуджи, «Движение за будущее» ныне покойного Мишеля Таммо и ряд других.
Несмотря на явные притеснения и ограничения, а также примеры борьбы своих турецких и иракских собратьев, в подавляющем большинстве сирийские курды не выступали за создание независимого курдского государства. В основном их требования сводились к признанию их прав, а также созданию федерализма, автономии или «демократической автономии» [27]. Уже в разгар сирийского конфликта курдские силы стремились играть роль «третьей силы», концентрируясь на защите собственных населенных пунктов и избегая тесных контактов как с Дамаском, так и с оппозицией.
/П с/ с/ с/
Сирийские курды в водовороте гражданской войны
Тем не менее, даже с учетом участия ряда курдских деятелей в работе оппозиционного Сирийского национального совета (СНС) и фактом того, что непродолжительное время (с июня по ноябрь 2012 г.) его главой являлся курд Абдель Сейд, СНС не гарантировал реализацию всех требований курдов [9], особенно в части широкой автономии и тем более «демократического федерализма». Опасность привлечения курдского населения на сторону оппозиции заставила Дамаск объявить о выдаче около 300 тыс. паспортов курдам в Хасаке. Вместе с тем на фоне ухудшения ситуации в Сирии курды приступили к де-факто институционализации своего положения в северо-восточных районах САР.
Уже в октябре 2011 г. в Камышлы было объявлено о создании Курдского национального конгресса (КНС), призванного обеспечить единство действий всех курдских сил в Сирии. На лидирующие роли выходила партия «Демократический союз» (ПДС), чья тесная связь с РПК вызывала настороженность в Анкаре. В связи с этим турецкий лидер Р. Т. Эрдоган попытался использовать развитые торгово-экономические и свои личные отношения с лидером иракских курдов М. Барзани, чтобы помешать дальнейшему укреплению ПДС на Северо-Востоке САР [10], у турецко-сирийской границы. При этом основным инструментом для контроля над сирийскими курдами со стороны Барзани являлся созданный под его же патронажем КНС. Это закономерно привело к противостоянию между ПДС и КНС, что рассматривается в качестве более широкого межкурдского регионального соперничества между РПК Оджалана и ДПК Барзани [26].
Вывод летом 2012 г. основных сил сирийской правительственной армии из курдских районов для борьбы с боевиками из террористических организаций создал коллапс центральной власти на Северо-Востоке САР, что усилило позиции курдских формирований. Силы ПДС установили контроль над курдскими населенными пунктами в Хасеке, Камышлы, Аф-рине и Кобани. Это позволило им еще активнее выступать за создание
демократической автономии в рамках сирийского государства. Однако ПДС не могла не учитывать и прочные позиции сторонников Барзани из КНС в Джизре (Джазире). Результатом стало подписание в июле 2012 г. Ха-улерского соглашения, достигнутого при посредничестве Масуда Барза-ни и предполагавшего формирование «Высшего курдского совета» (ВКС). Барзани заявил о военно-материальной поддержке своим сирийским собратьям для создания «Пешмерга-Рожава», что предполагало физическое присутствие отрядов из числа курдских сил, лояльных самому Барзани. Вероятно, эти шаги стали результатом сотрудничества между столицей Иракского Курдистана Эрбилем и Анкарой [13. С. 166], заинтересованной в сохранении напряженности среди сирийских курдов. Можно констатировать существование «конфликта внутри конфликта» в среде курдского населения САР [1], которое вызвано противоборством курдов, ориентирующихся на РПК и на ДПК.
К 2011—2012 гг. наблюдалось формирование трех основных линий поведения в рамках сирийского конфликта [11]. Партия «Демократический союз» сохранила требования демократизации общественно-политической жизни страны и расширения прав курдского населения с перспективой демократической автономии или же федерализации (что коррелировало с идеями А. Оджалана о «демократической конфедерации»). ПДС осталась лояльной Дамаску, не выступая за свержение режима Б. Асада.
КНС, ставший во многом детищем М. Барзани, ориентировался на руководство в Эрбиле и признавал необходимость поиска компромиссов в среде курдских партий. Среди членов КНС, которые солидаризировались с «Движением за будущее» М. Таммо, раздавались голоса о смене правительства и исключении Асада из политического процесса в Сирии, что отражало позицию оппозиционного СНС, в состав которого они входили.
Однако именно ПДС продолжила наращивать свое военно-политическое присутствие в курдских регионах. В июле 2012 г. в результате восстания в Кобани курды объявили о самоуправлении, что было особенно важно с учетом расположения города у границы с Турцией. В 2013 г. было объявлено о создании временного правительства в рамках трех курдских кантонов у сирийско-турецкой границы (Хасаке, Африна и Кобани). ПДС преуспела в создании боеспособных отрядов пешмерга под названием «Отряды народной самообороны» (YPG), численность которых превышала 10 тыс. бойцов [5]. Именно наличие эффективных в боевом отношении вооруженных формирований курдов позволило им противостоять как террористическим группировкам, так и силам «Свободной сирийской армии» (ССА), связанным с КНС [5]. Особо ожесточенный характер столкновения между «Отрядами народной самообороны» и ССА приобрели в боях за Рас-аль-Айн (Серекание), а также при попытках ССА установить контроль над населенными курдами пунктами в Алеппо и его окрестностях.
В 2013 г. предпринимались попытки наладить диалог между Анкарой и ПДС, когда в июле ее лидер Салих Муслим совершил визит в Стамбул. Однако провозглашение курдской конституции в том же июле 2013 г., гарантировавшей федерализацию Сирии, в рамках которой «Западный Курдистан» становился бы субъектом такой федерации, вызывал озабоченность и в Турции, и у сирийского правительства, рассматривавшего данные шаги как попытку подрыва территориальной целостности САР. В среде самих курдов вновь актуализировались разногласия по поводу их позиции в сирийском конфликте. Когда осенью 2013 г. КНС поддержал Национальную коалицию оппозиционных и революционных сил (НКОРС) и вошел в ее состав, лидер «Демократического союза» С. Муслим раскритиковал данное решение [12], рассматривая его как подрыв единства сирийских курдов, заинтересованных в нейтралитете.
В международном измерении возрастающая роль курдов в сирийском кризисе не оценивалась по достоинству во многом из-за противодействия турецкой стороны. В связи с этим за день до открытия Женевской конференции («Женева-2») 21 января 2014 г. на территории трех курдских кантонов — Африн, Кобани и Джизре (Джазира) — было объявлено о создании курдской Республики Рожава («Запад», «Западный Курдистан») [15]. Другие курдские партии и силы, являвшиеся сторонниками М. Барзани или же находящиеся в оппозиции Дамаску, восприняли данный шаг как «узурпацию власти» со стороны «Демократического союза» [10]. Именно отряды ПДС стали основной боевой единицей самоуправления. В рамках «Общественного договора», ликвидировавшего ограничения в отношении курдского населения, курды активно привлекали другие этнические группы к управлению автономией (арабов, армян, ассирийцев и др.) [7. С. 330].
Такие шаги способствовали интеграции и сосуществованию различных конфессиональных и этнических групп населения. Так, армянские вооруженные отряды самообороны им. Нубара Озаняна эффективно действовали совместно с курдскими пешмерга [3] в борьбе с ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация). В 2014 г. численность «Отрядов народной самообороны» достигала порядка 50 тыс. человек [21], что стало одним из факторов успешной борьбы курдов с террористическими организациями, которые создавали для них и для родственных курдам езидов угрозу физического уничтожения.
Для боевиков ИГИЛ особую важность представлял город Кобани (Эйн аль-Араб), который отделял бы друг от друга курдские кантоны и мог служить опорным пунктом для продвижения к Средиземному морю. В результате их наступления в сентябре 2014 г. Кобани был отрезан от двух других кантонов и мог быть атакован с территории Турции [7. С. 331]. В разгар боев за Кобани в Иракском Курдистане при посредничестве Барзани конкурирующие силы в лице ПДС (точнее, ее общественной платформы Движение за демократическое общество в Западном Курдистане) и КНС заключили
Дохукское соглашение, в соответствии с которым «кантонизация» курдских регионов признавалась всеми курдскими силами [13. С. 167].
Лишь в январе 2015 г. курдские отряды пешмерга при поддержке своих иракских собратьев и США сумели окончательно отбить Кобани и разгромить ИГИЛ. Более того, в июне того же года курдские силы сумели занять Телль-Абьяд и включить его в состав Рожавы, выбив оттуда боевиков. Тогда-то и началось сближение сирийских курдов с Вашингтоном, наращивание сил которого стало одним из ключевых факторов сирийского конфликта уже на позднем (нынешнем) этапе.
Обстановка на сирийско-турецкой границе в курдских регионах стала представлять угрозу для Анкары, опасавшейся сближения сирийских курдов с турецкими соплеменниками. Симптомом такой озабоченности прозвучали слова Эрдогана о том, что «Турция никогда не допустит появления нового государства на наших южных границах на севере Сирии» [28]. Также Эрдоган обвинил курдские силы в изменении демографического баланса в подконтрольных сирийских регионах и притеснении туркоманов. Создание же в октябре 2015 г. «Сирийских демократических сил» (СДС), в состав которых входили курдские пешмерга и вооруженные отряды ассирийцев, армян и арабов, явилось "ultima ratio" для Анкары и привело к необходимости осуществления более агрессивных практических шагов.
Курды и Турция: схватка Давида и Голиафа по-сирийски?
Успехи курдов в начале 2016 г., когда они сумели расширить свое влияние вдоль сирийско-турецкой границы и в перспективе могли соединить между собой кантоны Кобани и Африн, актуализировали турецкие устремления в части создания буферной зоны. Создание в марте 2016 г. Федерации Северной Сирии (ФСС) вызвало недовольство в Дамаске, охарактеризовавшем ее как посягательство на суверенитет и территориальную целостность САР, несмотря на заявления курдских официальных лиц о том, что курды не стремятся к отделению от Сирии [16] и Турции. Москва не могла не отдавать себе отчета в причинах недовольства своего союзника и Анкары, ставшей партнером-конкурентом; но и отказаться от диалога с курдами не могла, так как отстаивала принцип инклюзивного сотрудничества. В связи с этим в феврале 2016 г. в Москве было открыто представительство Сирийского Курдистана, которое не имеет статуса посольства [4].
Во многом именно позиции Москвы и Тегерана открыли для Турции «окно возможностей» в отношении сирийских курдов, в связи с чем Анкара провела операцию «Щит Евфрата» (август 2016-го — март 2017 г.), целью которой, как заявил сам Эрдоган, стала борьба с ИГИЛ и «курдскими террористическими группировками», что вызвало необходимость создания «зоны безопасности» площадью в 5 тыс. кв. км [23]. Кроме заявленной борьбы с боевиками ДАИШ, Анкара стремилась ликвидировать возможность
контроля курдскими силами Джераблуса, благодаря которому они могли бы связать Кобани и Африн. Турецкое продвижение в сторону Ракки было остановлено ввиду того, что в Манбидже находились американские силы, а на юго-западных территориях операции были дислоцированы сирийские и российские военные [10]. Занятые турецкой стороной районы были переданы ССА.
Тем не менее, Сирийский Курдистан продолжил процесс развития автономии и самоуправления, что выразилось в проведении в сентябре и декабре 2017 г. местных выборов. В них приняли участие и представители Курдского национального альянса (КНА), большинство в котором составляли члены КНС. Но по результатам выборов победу закономерно и ожидаемо одержал список, в который входили члены ПДС.
Анкаре необходимо было нанести новый сокрушительный удар по курдским силам. Результатом стала операция «Оливковая ветвь» (январь—март 2018 г.), целью которой открыто провозглашался разгром курдских формирований в Африне [18]. Ее итог — создание 30-километровой буферной зоны, — не мог быть достигнут без предварительной договоренности с Москвой и, возможно, Вашингтоном. Российская сторона обвиняла в сложившейся вокруг Африна ситуации именно Вашингтон, который, согласно позиции РФ, способствовал сепаратистским настроениям в среде сирийских курдов [22]. Для эффективного продвижения турецкие военные координировали свои действия с силами ССА. В итоге Анкара сумела занять Африн, что позволило укрепить позиции протурецких оппозиционных сил на Северо-Западе САР, создать возможную угрозу занятому в декабре 2016 г. сирийскими ополченцами и курдскими отрядами Тель-Рифаату [14] и использовать данную территорию для «торга».
Эрдоган заявлял, что «Оливковая ветвь» не станет последней операцией на севере Сирии. Основной целью он провозгласил полное очищение всех территорий на протяжении сирийско-турецкой границы вплоть до границы с Ираком от «курдских террористических формирований», что должно было создать «зону безопасности» Анкары, направленной на ликвидацию «террористического коридора, проходящего через Манбидж, Кобани, Телль-Абьяд, Рас-эль-Айн и Камышлы» [8].
Курдская «война всех против всех»: сирийские курды перед лицом вызовов настоящего и будущего
В 2019 г. началась активная подготовка к будущей операции. Ключевым ее моментом стало решение американского президента Д. Трампа о выводе американских сил из Заевфратья [29], что оставляло курдов один на один с Турцией. В связи с этим возникло впечатление, что США сотрудничали с курдскими пешмерга для достижения собственных целей и обеспечения своего присутствия в Сирии, а также для давления на Эрдогана [2].
Для турецкой стороны было стратегически важно занять территории от Телль-Абьяда до Рас-аль-Айна, где большинство составляли арабы, в отличие от большинства приграничных с Турцией территорий с курдским доминированием [2].
В итоге в октябре 2019 г. была проведена операция «Источник мира», в рамках которой Анкаре удалось занять Рас-аль-Айн и Телль-Абьяд, что создало возможность развернуть дальнейшее наступление в сторону Ман-биджа [24] и попытаться установить контроль над стратегически важным шоссе от Алеппо до Хасаке. В этой связи Дамаску пришлось пойти на сотрудничество с курдскими силами, которые в равной степени нуждались в поддержке в условиях турецкого наступления. В результате договоренностей с курдами правительственные силы выдвинулись в сторону Кобани для установления контроля над стратегически важными участками данного шоссе [20].
Закрепление США на северо-востоке Сирии в курдских районах, представляющих огромную ценность с точки зрения использования энергоносителей, водных ресурсов и сельскохозяйственных угодий, является вызовом для Дамаска и Москвы. Отчасти этим объясняются попытки Москвы «открыть канал для диалога» между сирийским режимом и ПДС с перспективой включения «Отрядов народной самообороны» в состав правительственных войск [17].
В связи с этим Москве разумно свести к минимуму расхождения между режимом Асада и курдскими силами, не допуская при этом полной независимости населенных курдами территорий, т. к. это может грозить дезинтеграцией Сирии (а также естественным недовольством Б. Асада, ослаблением влияния России, чрезмерным закреплением Вашингтона в стратегически важных и привлекательных с точки зрения разработки нефтяных и газовых месторождений районах страны). Кроме того, важно использовать жизненные интересы Турции на курдском направлении для достижения своих целей в Сирии: не выказывать полной поддержки Анкаре при проведении операций против курдов, сохраняя нейтралитет при локальных операциях. В обмен на это Россия может и должна добиваться от Турции уважения своих интересов на других внешнеполитических направлениях в САР.
Игнорирование курдской проблемы в Сирии не может привести к разрешению конфликта на условиях, выгодных Москве и властям Сирии. Для самих курдов продолжение сотрудничества с Дамаском может быть выгодным, только пока не будут выдвинуты претензии центрального правительства в отношении контроля над курдскими регионами и, что важнее, нефтяными и газовыми месторождениями. В связи с этим наиболее благоприятным исходом для сирийских курдов может быть ограничение жесткого контроля Дамаска центральными и южными районами САР при расширении прав курдского самоуправления [11].
Литература
1. Акрад сурийя сырау дахиля сырау [Сирийские курды: конфликт внутри конфликта] // Такрир аш-Шарк аль-Аусат ракм 136 [Ближневосточный доклад № 136]. 2013. Январь. — https://d2071andvip0wj.cloudfront. net/syrias-kurds-a-struggle-within-a-struggle-arabic.pdf (дата обращения: 08.09.2021).
2. Аллуш М. Лимаза тахаллят Вашинтун ан хуляфаиха аль-Акрад фи Сурия? [Почему Вашингтон отказался от своих курдских союзников?] // Канат аль-Маядин [Канал аль-Маядин]. 2019. 08.10. — https://www. almayadeen.net/articles/opinion/1349178/Jfljl-^¿J^-jl^ó^ü-tü-cJ^'^s'-'J^JJ-^^-^JJ^' (дата обращения: 08.09.2021).
3. «Батальон» Озаняна: армяне Сирии защищают себя и страну, в которой живут // Sputnik Армения. — https://ru.armeniasputnik.am/world/20190504/18421837/Batalon-0zanyana-armyane-Sirii-zaschischayut-sebya-i-stranu-v-kotoroy-zhivut.html (дата обращения: 08.09.2021).
4. В Москве откроется представительство Сирийского Курдистана // ТАСС. 2016. 10.02. — https://inlnk.ru/ X02Na (дата обращения: 08.09.2021).
5. Вейман Х. М. Сальджук. Сууд ал-Акрад фи Сурия [Курдский подъем в Сирии] // Маркяз Малкум-Кар-неги ли аш-Шарк аль-Аусат [Ближневосточный центр Карнеги]. 2013. 05.02. — https://carnegie-mec.org/ sada/50857 (дата обращения: 08.09.2021).
6. Вертяев К. В. Конгломератный национализм: опыт изменения парадигмы национального развития стран Ближневосточного региона (на примере Сирии) // Труды Института востоковедения РАН. М. : ИВ РАН, 2019. Вып. 26: Социальные и политические процессы на Востоке : Культурно-сложные общества в мусульманском ареале, геополитическая и геоэкономическая динамика.
7. Вертяев К. В., Иванов С. М. Курдский национализм : История и современность. М. : Ленанд, 2018.
8. Война до последнего курда // КоммерсантЪ. 2018. 20.03. — https://www.kommersant.ru/doc/3578914 (дата обращения: 08.09.2021).
9. Вородин Д. А. Кризис в Сирии и борьба сирийских курдов за самоопределение // Труды Института востоковедения РАН. Вып. 26: Социальные и политические процессы на Востоке.
10. Геворгян А. Г. Курдский вопрос в турецко-сирийских отношениях в контексте сирийского кризиса // Вестник РУДН. Серия: Международные отношения. 2019. № 4. — https://cyberleninka.ru/article/n/ kurdskiy-vopros-v-turetsko-siriyskih-otnosheniyah-v-kontekste-siriyskogo-krizisa (дата обращения: 08.09.2021).
11. Дюрре М. И. Самоопределение курдов в Сирии: истоки, формы и международные перспективы // Вестник МГИМО. 2017. № 4(55). — https://cyberleninka.ru/article/n/samoopredelenie-kurdov-v-sirii-istoki-formy-i-mezhdunarodnye-perspektivy (дата обращения: 08.09.2021).
12. Иванов С. М. Сирийские курды в борьбе за свои права и свободы // Мировая экономика и международные отношения. 2016. № 9.
13. Исаев Л. М., Коротаев А. В., Мардасов А. Г., Семенов К. В. Метаморфозы сирийской оппозиции / отв. ред. акад. А. М. Васильев. М. : Ленанд, 2021.
14. Источник: сирийские ополченцы взяли под контроль город Тель-Рифаат // РИА «Новости». 2016. 15.02. — https://ria.ru/20160215/1374980533.html (дата обращения: 08.09.2021).
15. Курды объявляют о создании автономии на севере Сирии // Агенство «Интерфакс». 2014. 21.01. — https://www.interfax.ru/world/352922 (дата обращения: 08.09.2021).
16. Курды объявили о создании федерального региона на севере Сирии // ТАСС. 2016. 17.03. — https:// tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2747857 (дата обращения: 08.09.2021).
17. Ма ман саятафаваду аль-Акрад фи Сурия? [С кем будут вести переговоры курды в Сирии?] // Аль-Мунитур [Аль-Монитор]. 2019. 05.12. — https://www.al-monitor.com/ar/contents/articles/originals/2019/12/ kurds-syria-pyd-national-council-russia-syrian-regime.html (дата обращения: 08.09.2021).
18. «Оливковая ветвь» Турции в Африне: первые итоги военной операции // РИА «Новости». 2018. 29.01. - https://ria.ru/20180129/1513498425.html (дата обращения: 08.09.2021).
19. Пир-Будагова Э. П. История Сирии. XX век. М. : Институт востоковедения РАН, 2015.
20. СМИ: колонна сирийских войск направляется в город Кобани на восточном берегу Евфрата // ТАСС. 2019. 15.10. — https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/7003811 (дата обращения: 08.09.2021).
21. СМИ: курды объявили о создании новой провинции в Сирии // ТАСС. 2015. 21.10. — https://tass.ru/ mezhdunarodnaya-panorama/2366255 (дата обращения: 08.09.2021).
22. Турецкий премьер назвал цель операции в Африне // РИА «Новости». 2018. 21.01. — https://ria. ru/20180121/1513018689.html?in=t (дата обращения: 08.09.2021).
23. Эрдоган: цель Операции «Щит Евфрата» — создание зоны безопасности // ТАСС. 2016. 01.10. — https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3670700 (дата обращения: 08.09.2021).
24. Al Jazeera: турецкие ВС и сирийская вооруженная оппозиция начинают наступление на Манбидж // ТАСС. 2019. 14.10. — https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/6998777 (дата обращения: 08.09.2021).
25. Informative 1998. Adana Agreement between Syria and Turkey // Reddit. 2016. 09.08. — https://www. reddit.com/r/syriancivilwar/comments/4wx8i6/informative_ 1998_adana_agreement_between_syria/ (дата обращения: 08.09.2021).
26. Kaya Z., Whiting M. Sowing division: Kurds in the Syrian War // Middle East Policy. 2017. № 24(1).
27. Kurdish Movements In Syria. Report № 127. 2012. August // Center For Middle Eastern Strategic Studies. — https://www.orsam.org.tr//d_hbanaliz/Analiz_127_eng.pdf (дата обращения: 08.09.2021).
28. Turkey will "never allow" Kurdish state in Syria // Arab News. 2015. 28.06. — https://www.arabnews.com/ node/768486/amp (дата обращения: 08.09.2021).
29. US briefing: Syria withdrawal, Trump impeachment and Ginger Baker // The Guardian. 2019. 07.10. — https://www.theguardian.com/us-news/2019/oct/07/us-briefing-syria-withdrawal-trump-impeachment-and-ginger-baker (дата обращения: 08.09.2021). ♦
