CC BY
114
ДАЛЬНИЙ ВОСТОК В МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА
© Заплава Е.А.
Амурский гуманитарно-педагогический государственный университет, г. Комсомольск-на-Амуре
Данная статья посвящена проблеме присоединения Дальневосточной окраины к Российской империи в свете международной политики России на Дальнем Востоке
Стабилизация европейских границ и создание новой политической системы в Европе после Венского конгресса (1814 - 1815 гг.) позволили переориентировать основной вектор внешней политики России с европейского направления на восточное. При этом если во второй четверти XIX столетия доминировал Турецкий вопрос, то после неудачной для России Крымской кампании 1853 - 1856 гг. основное направление международной политики России смещается на Дальний Восток.
Поражение в Крымской (Восточной) войне развеяло миф о непобедимости Российской империи и открыло правительству глаза на необходимость скорейшего проведения политической и социально-экономической модернизации страны. Кроме того, попытка высадки англо-французского десанта в Петропавловске-Камчатском, предотвращенная героическим сопротивлением его гарнизона под командованием В.С. Завойко, поставила вопрос об уязвимости дальневосточных владений России в условиях господства противника на морях.
Многие столетия целью российского правительства были поиски незамерзающего порта - ради гарантированного сообщения и торговли со всем миром. В свое время Уинстон Черчилль отмечал прискорбную особенность геополитического положения России: «он сравнивал Россию с гигантом, у которого перехвачены ноздри - узкий выход в Черное и Балтийское моря, не дающие открытого выхода в Мировой океан» [5, С. 1011]. Осваивая Тихоокеанское побережье, Россия искала надежный, незамерзающий зимой порт. Петропавловский порт, главная база тихоокеанского флота России первой половины XIX в., несмотря на удобнейшую гавань (Авачинская губа), не подходил на роль восточных ворот Империи, поскольку навигация открывалась лишь в мае, а заканчивалась уже в октябре. Кроме того, этот порт, расположенный на полуострове, соединенном с материком в северной его части, был фактически изолирован от Сибири и центральных районов России в связи с полным отсутствием сухопутных коммуникаций на Дальнем Востоке страны.
Для достижения своих гегемонистских целей другие государства завладевали колониями во всех концах земного шара; для их защиты они создавали себе флоты; они вступали друг с другом в соревнование из-за малейших клочков земли, бряцая оружием, и открыто применяя силу. Так было и в Крымскую кампанию. Англо-французская армия остановила расширение России в Европе, опасаясь выхода российского флота в Средиземное море, определив, таким образом, азиатский вектор развития российского колониализма.
Но Россия в Азии стала создавать себе «нечто много лучшее, нежели колонии; она сама врастала в Азию, раздвигая свои пределы. Это был органический рост, увеличение русской территории, а не завоевание далеких чужих земель» [5, С. 9-11]. Но Азия имела существенное отличие от Африки. Там существовали большие государства с древней и самобытной культурой, что привело Россию к необходимости определить характер взаимоотношений с ними и, прежде всего, с Цинским Китаем, крупнейшим в территориальном отношении соседом Российской империи. Таким образом, Россия, распространяя свое влияние в северо-восточной Азии, должна была искать свое решение для основного вопроса в Азии - китайского вопроса.
Первый договор с Китаем, подписанный в Нерчинске в 1689 г. был заключен при неблагоприятных для России обстоятельствах. В конце XVII века Россия не могла противопоставить Китаю на Дальнем Востоке сколь-нибудь сопоставимую в численном отношении армию, поэтому в ответ на китайский ультиматум была вынуждена уступить Албазинское воеводство и отказаться от судоходства по реке Амур. Вся территория Нижнего Приамурья и Приморья так и осталась неразграниченной «до иного благополучного времени», наступление которого откладывалось вплоть до второй половины XIX века.
По иронии судьбы Китай, названный А. С. Пушкиным в 1831 г. «недвижным» , с середины XIX века сотрясался от внутренних неурядиц. На протяжении более тридцати лет (40 - 70-е гг.) в стране, не затихая, свирепствовала гражданская война - вспыхивая то в самом сердце Китая (Тайпинское восстание (1850 - 1864 гг.)), то на крайнем западе (дунганское восстание (1862 - 1877 гг.) в Китайском Туркестане), то на крайнем юге (в Юннане, у границы Индокитая (1855 - 1873 гг.)). Лишь за период с 1841г. по 1849 г. в Китае было зарегистрировано более 110 восстаний. Стоит ли говорить, что эти внутренние смуты расшатывали трон династии Цин и подрывали международный престиж Китая, делая его легкой добычей для высокоразвитых стран Запада.
* Пушкин А. С. Клеветникам России / Сочинения: в 3 т. Т 1 - М.: «Художественная литература», 1985. - С. 499-500.
Именно в это время Китай становится объектом экспансии со стороны Англии и Франции, к которым позднее присоединились Германия, США и Япония. Успехи британцев в Поднебесной не могли не беспокоить Россию. В 1842 г., после Первой опиумной войны, англичане навязали императору Даогуану неравноправный Нанкинский договор, фактически открывший Китай для английских торговцев. Через год в Хумыне было подписано дополнительное англо-китайское соглашение о предоставлении подданным британской короны права экстерриториальности. Более того, это соглашение предусматривало принятие Китаем в отношении с Англией режима наибольшего благоприятствования, суть которого заключалась в том, что китайская сторона обязывалась автоматически распространять на Великобританию все права и привилегии, предоставляемые какой либо третьей державе. Позднее Нанкинский договор был продублирован Китаем в отношении США (Вансянский договор 1844 г.) и Франции (Хуанпуский договор 1844 г.).
На протяжении XVIII - начале XIX века русское правительство искало возможности пересмотра условий Нерчинского договора 1689 г., стабилизации русско-китайской границы и расширения торговли. Но Китай продолжал политику самоизоляции, соглашаясь на рассмотрение лишь некоторых частных вопросов [1, С. 226].
Но после унижения Китая западными державами, благодаря сложнейшей внутренней ситуации в Поднебесной и высокому международному престижу России, полковнику Е.П. Ковалевскому удалось склонить представителя китайского императора в Иллийском крае И Шаня к подписанию русско-китайского соглашения. Кульджинский договор (был заключен в 1851 г. в Кульдже) открывал два китайских города (Кульджа и Чу-гучак) для российской торговли, а также предусматривал право экстерриториальности для российских подданных на китайской территории, но не касался вопросов пограничного межевания. Увы, граница между Россией и Китаем продолжала оставаться в аморфном состоянии, поскольку в это время император Николай I (1825 - 1855 гг.) грезил идеей раздела Османской империи и не желал озлоблять против себя многомиллионный непредсказуемый Китай.
Выше уже отмечалось, что одной из главнейших причин смены приоритетов во внешней политики России было ее поражение в Крымской войне. Другим фактором, оказавшим наибольшее влияние на решение территориального вопроса с Китаем, стала Вторая опиумная война (1856 -1860 гг.), которую, обескровленная Тайпинским восстанием Поднебесная, вела с ведущими державами Запада.
Продолжавшиеся войны Англии и Франции с Китаем представляли опасность для России. Существовала реальная угроза превращения Китая в колонию одной или нескольких западных держав. Наибольшие шансы в
этом отношении имела Англия, наиболее активно действовавшая против Поднебесной. В этом случае нерешенный пограничный спор России и Китая мог трансформироваться в русско-английское противостояние. Удачные военные действия западных держав в Китае (они уже велись в столичной провинции Чжили) подстегивали настоятельную необходимость демаркации русско-китайской пограничной линии.
В этих условиях правительство России предложило Пекину встречу по уточнению границы и амурскому вопросу. Выбор Китая был предопределен его текущим плачевным состоянием. В мае 1858 г. в Айгуне такая встреча состоялась. Российскую сторону представлял генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев, китайскую - князь И Шань. Николаю Николаевичу Муравьеву удалось убедительно доказать китайскому сановнику, что неразрешенность амурского вопроса грозит возможной потерей устья р. Амур, что негативно скажется на геостратегическом положении обеих держав в регионе. Далее китайской стороне указывалось на особую заинтересованность России в «прилегающих к устью Амура странах и морях» [4, С. 253-256]. С одной стороны, учитывая текущее положение дел, И Шань не мог допустить вовлечения Китая в конфликт с Россией, с другой - спорные территории, как и собственно прилегающие к ним территории Северо-Восточного Китая, практически не были включены в экономическую жизнь страны. Поэтому проект договора, составленного Н.Н. Муравьевым при участии вице-адмирала Е.В. Путятина, был принят китайской стороной и подписан 16 (28) мая 1858 г. в г. Айгун. Согласно Айгунскому договору к России возвращалась территория по левому берегу Амура. Правый берег Амура до р. Уссури объявлялся владением Китая, а территория от Уссури до моря (Уссурийский край) оставалась неразграниченной. России также удалось добиться от Китая запрета на плавание по рекам Амуру, Уссури и Сунгари любых иностранных судов. Отдельно оговаривалось взаимное покровительство торговцам обоих государств жившим по указанным выше рекам [2, С. 56-60].
Месяцем позже, в июне 1858 г., Е.В. Путятин в Тяньцзине подписал еще одно русско-китайское соглашение, которое касалось расширения совместной торговли. Отныне морские порты Китая открылись для русской торговли. По этому же договору в Пекине было открыто постоянное дипломатическое представительство России, кроме того, Китай обязывался пустить российских консулов во все порты, открытые для других европейских держав [3, С. 72-73].
Апофеозом усилий российской дипломатии в решении китайского вопроса стало заключение 2 ноября 1860 г. Пекинского договора, закрепившего за Россией весь Уссурийский край. Годом ранее в Китай прибыл генерал Н.П. Игнатьев, проявивший себя ранее как инициативный политик и дипломат. Он предложил китайскому правительству совместно ре-
шить судьбу Уссурийского края в пользу России. Ответ китайских властей был весьма неожиданным. Официальный Пекин уведомил российского посланника, что не только отклоняет требование России о переходе Уссурийского края под ее юрисдикцию, но и не собирается ратифицировать, заключенный годом ранее Айгунский договор. Помощь Игнатьеву пришла с неожиданной стороны. Англо-французские войска в продолжающейся опиумной войне создали критическую для Китая ситуацию -вышли к предместьям Пекина. Реальная угроза захвата европейцами столицы Китая заставила представителей Поднебесной осенью 1860 г. обратиться к Игнатьеву с просьбой быть посредником в примирении воюющих сторон. Игнатьев принял предложение, но выдвинул условием посредничества ратификацию китайской стороной ранее подписанных договоров. Согласие Пекина было получено.
Российской дипломатии удалось завершить затянувшийся конфликт Китая с Англией и Францией, результатом чего стало заключение Пекинского договора. Этот документ подтверждал условия Айгунского и Тянь-цзинского договоров, а также закрепил за Россией весь Уссурийский край, что существенно укрепило позиции России на Тихом океане.
Триада русско-китайских договоров середины XIX века привела к установлению дипломатических отношений с Китаем, демаркации линии государственной границы на Дальнем Востоке (западная граница с Китаем была определена в 1864 г. Чугучакским протоколом), территориальному росту Российской империи, хозяйственному освоению присоединенных территорий. Россия стала великой тихоокеанской державой.
Список литературы:
1. Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении: в 12 т. Т 12. Ч. 2. Восточные окраины России: Приморская и Амурская области / под. ред. П.П. Семенова. - СПб.: Издание товарищества М.О. Вольф, 1895.
2. Ключников Ю.В., Сабанин А. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах, декларациях. Ч. 1. - М., 1925.
3. Комаров В. Л. Условия дальнейшей колонизации Амура. «Изв. ИР-ГО», 1896, т. 32, вып. VI.
Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. - Ростов н/Д.: Изд-во «Феникс», 1998.
Уткин А.И. Русско-японская война. В начале всех бед. - М.: Эксмо, Алгоритм, 2005.
