CC BY
31
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
УДК 94(47).084.5
У.М. Андриец
аспирант,
Дальневосточный институт управления - филиал ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ комсомол КАК ОБЪЕКТ И СУБЪЕКТ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНТРОЛЯ В 1930-Е ГГ.
Аннотация. В статье анализируется участие комсомольской организации Дальнего Востока РСФСР в реализации системы политического контроля, которым было охвачено советское общество в 1930-е гг. Политический контроль, объектом и субъектом которого являлся комсомол, был призван выработать у молодого поколения нужные власти стереотипы поведения. Комсомол стал инструментом в борьбе с инакомыслием, а воспитание молодёжи оказалось сопряжено с классовой борьбой и поиском классовых врагов, что негативно отразилось на формировании молодого поколения.
Ключевые слова: история, комсомол, политический контроль, репрессии, классовое сознание, классовые враги.
U.M. Andriets, Far Eastern Institute of Management - branch of Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of Russian Federation
FAR EASTERN KOMSOMOL AS AN OBJECT AND SUBJECT OF POLITICAL CONTROL IN THE 1930 S
Abstract. The article analyzes the participation of the Komsomol organization of the Far East of the Russian Federation in the implementation of the system of political control, which was covered by the Soviet society of the 1930s. Political control, the object and the subject of which was the Komsomol, was designed to develop the young generation need power patterns of behavior. The young Communist League has become a tool in the struggle against dissent, and the education of youth was fraught with class struggle and the search for class enemies, which negatively affected the formation of the younger generation.
Keywords: history, Komsomol, political control, repressions, class consciousness, class enemies.
В постсоветский период теме политического контроля в молодёжной среде были посвящены исследования многих историков - А.П. Каткова, В.К. Криворученко, Р.Л. Никулина, Д.В. Павлухина, А.А. Слезина и др. [17; 18; 19; 20; 21; 22; 24]. Авторами были выделены основные сферы политического контроля среди молодёжи: контроль над формированием идейно-политических установок молодых людей, контроль над общественными объединениями, наблюдение за формированием опыта политической деятельности молодёжи, контроль над действием различных политических институтов по отношению к молодому поколению.
Рассмотрев комсомол как объект и субъект политического контроля, исследователи пришли к выводу, что в 1930-е гг. ВЛКСМ ни политически, ни организационно не был самостоятелен. Будучи помощником и последователем большевистской партии, комсомол участвовал в осуществлении политического контроля, причём не только в молодёжной среде. Постановка же политического контроля подталкивала молодых людей быть в первых рядах строителей коммунизма и делала их «единомыслящими и единодействующими».
Классической дефиницией политического контроля считается формулировка, данная историком В.С. Измозиком, согласно которой политический контроль - это «система регулярного сбора и анализа информации различными ветвями государственного аппарата о настроениях в обществе, отношении различных его слоёв к действиям властей, о поведении и намерениях экстремистских и антиправительственных групп и организаций» [16, c. 13]. В 1930-е гг. политическим контролем были охвачены все сферы человеческой жизни. Важное место в системе политического контроля отводилось помощнику и резерву коммунистической партии, единст-
венной легальной молодёжной организации СССР - коммунистическому союзу молодёжи.
Наиболее трагичной страницей истории ВЛКСМ является привлечение комсомольцев к поиску политических врагов, что было отражением партийной политики и состояния общества в целом, а также позиционировалось как важная часть идейного воспитания и формирования классового сознания. В 1927 г. пленум ЦК ВЛКСМ обозначил, что участие комсомола в обсуждении основных вопросов партийной жизни (итоги хозяйственного развития СССР, пути дальнейшего строительства социализма, укрепление диктатуры рабочего класса) осуществляется в целях воспитательной и идейной закалки членов союза и не может быть связано с каким-либо противопоставлением комсомола партии или оказанием давления на линию партии. Пленум высказался за решительную борьбу с мнениями некоторых комсомольцев о равноправии ВЛКСМ и ВКП(б). Также было указано на недопустимость того, чтобы ВЛКСМ оставался в стороне от борьбы против антибольшевистских течений и троцкистского уклона [4].
Во второй половине 1920-х гг. комсомол всё отчётливее начал принимать черты организации, копирующей большевистскую партию в идеологической, политической и организационной работе, беспрекословно выполняющей любые партийные директивы. В 1928 г. на VIII съезде ВЛКСМ выступил И.В. Сталин. В своей речи он обозначил основные задачи комсомола, среди которых указал необходимость «поднять боевую готовность рабочего класса против классовых врагов», а также призвал начать борьбу с бюрократизмом путём организации «массового контроля снизу» и «массовой критики недостатков» [25].
Дальневосточный комсомол не остался в стороне от внутрипартийной борьбы. В сентябре 1929 г. бюро Хабаровского окружкома ВЛКСМ вынесло постановление о необходимости «с решительностью бороться с правым уклоном, примиренчеством и остатками троцкизма, настойчиво проводя работу по разоблачению уклонов, очищая ряды от классово-чуждых элементов» [10]. Однако в начале 1930 г. IV пленум Далькрайкома ВЛКСМ отметил, что «комсомольцы до сих пор не понимают, что значит классовый враг, против которого нужно вести ожесточённую борьбу» [9].
Комсомольская организация принимала участие в политических чистках - наиболее жёсткой форме политического контроля, в ходе которых проверялись все стороны жизнедеятельности человека: работа на производстве, поведение в быту, политические взгляды, общественная деятельность и пр. Участие комсомола в чистках партийных, советских, профсоюзных органов должно было способствовать поднятию классовой боеспособности КСМ и активизации широких масс рабочей и колхозной молодёжи. В рамках подготовки к чисткам комсомольцы проводили митинги, выпускали листовки, стенгазеты, проводили беседы с рабочими, многие бригады брали обязательства повысить производительность труда.
Подобная «школа классовой закалки» вызывала интерес далеко не у всех членов молодёжного союза. Так, в 1936 г. на собрание, посвящённое чистке партийной организации Хабаровского техникума путей сообщения, явилось менее половины комсомольцев, а во время отчётного доклада секретаря партийной ячейки 24 комсомольца ушли в кино. Характерно, что на следующий день было проведено внеочередное комсомольское собрание, которое вынесло взыскание ряду комсомольцев, «преступно относящихся к такому важному политическому вопросу». Двое были исключены из ВЛКСМ, а также было вынесено решение, обязывающее комсомольцев активно участвовать в чистке партии. В результате явка на следующем собрании составила 100%, 19 комсомольцев выступили с докладами, характеризующими работу того или иного коммуниста [7].
В то же время наблюдались случаи, когда за критику партийцев комсомольцев исключали из союза, а ячейку обвиняли в подрыве авторитетности партии и считали разложившейся [5]. Кампании по чистке комсомольских рядов были призваны оформить классовый состав ячейки, очистить союз от социально-чуждых элементов, развернуть кампанию самокритики как метода классового воспитания. Широкие массы комсомольцев привлекались к чисткам через сбор за-
явлений и предложений по выявлению кандидатур, недостойных находиться в рядах ВЛКСМ. Рабочие чистке не подвергались, ограничиваясь проверкой их социального происхождения и положения. Члены союза непролетарского происхождения - служащие, учащиеся, крестьяне -подвергались проверке на предмет их активности в ячейковой деятельности, классовой устойчивости, участия в реализации задач партии и союза. Для этого создавались проверочные комиссии из 3-5 человек на ячейку в городских районах и на предприятиях и «тройки» в сельской местности. Членами комиссии могли быть только рабочие, колхозники, старые комсомольцы, представители партийных ячеек.
В 1936 г. Могочинским райкомом ВЛКСМ (Забайкалье) был издан секретный циркуляр, призывавший ячейки проверить благонадёжность того или иного комсомольца, особенно служащего, выявить действительную преданность делу рабочего класса, вскрыть антисоветские и контрреволюционные элементы, передав материал на них в ГПУ [6]. Подобные указания фактически подталкивали комсомольцев к присвоению функций органов госбезопасности, создавали почву для слежки друг за другом, а, следовательно, атмосферу взаимного недоверия, подозрительности, формировали скрытность, лицемерие, провоцировали желание порвать с союзом. С этого времени любые промахи в работе комсомольских организаций разного уровня объяснялись «засорённостью чуждым элементом», подрывной деятельностью «врагов народа».
В апреле 1936 г. Х съезд ВЛКСМ вновь призвал комсомольцев «вести непримиримую борьбу с классовым врагом и оппортунистами всех мастей» [27, с. 536]. Комсомольские организации обязывались очищать свои ряды от враждебных элементов, «двурушников», нарушителей дисциплины, морально разложившихся, «шкурников» и карьеристов. Вскоре в комсомольских организациях стали проводиться целые кампании по исключению из ВЛКСМ. Так, Ульчский райком ВЛКСМ (Нижне-Амурская область) во второй половине 1937 г. исключил 48,5% организации (136 человек из 280) [2]. За последние три месяца 1937 г. из комсомольской организации Еврейской Автономной области было исключено 130 человек, в то время как за весь год принято было 178 человек.
За исключением из ВЛКСМ следовало мотивированное этим фактом снятие с работы, которое приобрело массовый характер. Нередко такая практика приводила к трагическим последствиям. Так, комсомолка Павлова, исключённая из ВЛКСМ и уволенная в 1938 г. с Комсомольского машиностроительного завода за «связь с врагом народа» и не сумевшая получить работу ни в одной организации города, покончила жизнь самоубийством [23]. Далькрайком ВЛКСМ, обеспокоенный подобными действиями, указывал на недопустимость необоснованных обвинений в адрес комсомольцев, ведь нередко из рядов организации исключались честные, преданные делу компартии молодые люди. Началось рассмотрение апелляций, поданных исключёнными. К апрелю 1938 г. было рассмотрено 105 апелляций, в результате 86 человек были восстановлены в организации [2]. Впрочем, далеко не все исключённые комсомольцы обращались с апелляциями в комитеты ВЛКСМ.
В 1936 г. в Москве состоялся процесс по делу об «Антисоветском объединённом троц-кистско-зиновьевском террористическом центре», в результате бывшие партийные руководители Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, Г.Е. Евдокимов, Э.С. Гольцман и другие были обвинены в «непосредственной подготовке и личном руководстве организацией в СССР террористических актов против руководителей СССР и Советского государства» [1, с. 424] и приговорены к высшей мере наказания.
Комсомол не мог остаться в стороне от этого громкого дела. В краевой организации ВЛКСМ была начата кампания по обсуждению материалов процесса, которая должна была стать толчком к развёртыванию самокритики и повышению революционной бдительности. Комсомольцы призывались разоблачать враждебные элементы с ещё большим усердием. Собрания комсомольцев проходили под лозунгами «Стереть с лица земли подлых врагов», «Удесяте-
рить революционную бдительность». На митингах молодёжь требовала расстрела всех участников контрреволюционного троцкистского заговора [12].
Отчёты городских, районных, областных организаций ВЛКСМ указывали на многочисленные факты разоблачений врагов народа, пособников троцкистов, чуждых элементов в комсомоле. Так, в 1936 г. комсомольцы Бикинского лесозавода разоблачили в своей организации «врага народа» Ослашенко, который «писал контрреволюционные стихи и имел связь со своим отцом, проживающим в Харбине». Вновь выявленный «контрреволюционер» был исключён из КСМ и арестован НКВД [13].
Но среди комсомольцев не было единства в вопросах трактовки современных политических событий. Даже в суровые времена репрессий и тотального контроля находились люди, которые осмеливались открыто заявлять о своих взглядах. Зачастую такими людьми были именно комсомольцы. Принадлежавшие как бы двум мирам сразу: миру простых советских рабочих или крестьян и одновременно передовому слою советского общества, вооружённому коммунистической идеологией, некоторые комсомольцы явственно ощущали несоответствие практики коммунистического строительства чаяниям простого народа и пытались разобраться в происходящих событиях.
В 1936 г. на собрании во Владивостокской железнодорожной технической школе во время обсуждения материалов над процессом троцкистов, один комсомолец заявил: «Троцкий был герой, гений, о нём и его заслугах боятся говорить потому, что все запуганы». На Артём-ГРЭСе группа молодёжи из 4-х человек организовала кружок, в котором изучали «Историю РКП(б)» Г.Е. Зиновьева. Двое из них были арестованы и осуждены по ст. 58 УК РСФСР [8]. К ответственности также был привлечён комсомолец Киценко - работник мастерских Хабаровского военного порта, который самовольно покинул митинг, посвящённый процессу по делу троцкистского центра, заявив комсомольцам: «Вы бандиты, расстреливаете людей» [11].
В 1937 г. секретарь Дальневосточного крайкома ВКП(б) И. Варейкис отправил И.В. Сталину письмо-доклад об итогах борьбы с троцкистским центром в крае. Среди прочего он писал: «Неблагополучно обстояло дело и в комсомоле, в том числе в крайкоме. Секретарь крайкома комсомола Листовский, человек разложившийся, троцкист, японский шпион. В 1936 г. его отозвал ЦК ВЛКСМ, прислали Чернявского с Северного Кавказа. Обнаружилось, что он проходил в группе правых. Его сняли. Распустили бюро крайкома ВЛКСМ. Совершенно очевидно, что мы на местах последние годы несколько отошли в сторону от руководства комсомолом. Политическое и бытовое, моральное разложение в среде руководящего состава работников крайкома комсомола намеренно поощрял Лаврентьев (секретарь крайкома партии)» [26, с. 48].
Вскоре многие комсомольские работники края, обвинённые в шпионаже, диверсионно-террористической деятельности, связи с «врагами народа» были сняты с должностей и впоследствии подвергнуты репрессиям. Среди них - бывшие секретари Далькрайкома ВЛКСМ Листовский, Чернявский, Демчук, секретарь Амурского обкома Задумнов, секретарь Комсомольско-го-на-Амуре горкома Минкин, секретарь Куйбышевского райкома Мартыненко и др.
Взаимные обвинения, поиск компрометирующих фактов, бесконечные разоблачения врагов стали распространённой практикой в комсомоле. В 1937-1938 гг. наиболее частыми причинами исключения из рядов КСМ стали «контрреволюционная деятельность, восхваление врагов народа, троцкистское толкование построения коммунизма, слабая помощь партии в разоблачении врагов и их пособников, связь с врагами народа и шпионами, потеря и притупление политической бдительности» [3]. Распространение получили доносы. Подозрительность и недоверие друг к другу приобрели колоссальные размеры. К примеру, на пленуме НижнеАмурского обкома ВЛКСМ 1937 г., где нужно было укомплектовать аппарат областного комитета, были заслушаны биографии всех членов обкома. Некоторые комсомольцы по 2-3 раза давали объяснения пленуму, но все рассмотренные кандидатуры показались пленуму подозри-
тельными. В результате аппарат областного комитета оказался неукомплектованным [15].
Секретарь комсомольской организации Тугуро-Чумиканского района на III конференции ВЛКСМ Нижне-Амурской области в 1939 г. просил разъяснить, как быть с комсомольцами, родственники которых осуждены как «враги народа», заявив, что таких комсомольцев большинство. Делегат указал, что во время выборов не было ни одного человека, которого можно было бы избрать секретарём комитета КСМ, и пришлось согласиться на то, чтобы был избран сын «врага народа» [14].
Комсомол стал механизмом по борьбе с инакомыслием. Комсомольцы были призваны разоблачать врагов народа повсюду - на работе, в учебных заведениях, в семье и среди товарищей, что неизбежно вело к падению авторитета организации как в глазах молодых людей, так и в глазах всего населения. Историк В.К. Криворученко справедливо отметил: «В сознании молодёжи стали уживаться патриотизм в безапелляционном поиске врагов и потеря чувства товарищества, дружбы, совести» [19, с. 62].
Таким образом, комсомольская организация являлась объектом и субъектом политического контроля, который в 1930-е гг. был тесно связан с использованием репрессий в отношении инакомыслящих. С одной стороны, коммунистическая партия полностью контролировала комсомол, а участие молодёжи в чистках было направлено на поиск как внешних врагов, так и противников государства и партии внутри своих рядов. С другой стороны, ВЛКСМ сам являлся политическим инструментом партии для борьбы с враждебными классами, сопротивление которых, по утверждению Сталина, возрастало по мере построения социалистического общества. Воспитание молодёжи оказалось сопряжено с классовой борьбой, что негативным образом отразилось на формировании молодого поколения.
Дальневосточная комсомольская организация не была едина в своём отношении к партийно-государственным мероприятиям, но, напротив, в комсомоле существовала широкая палитра мнений по разным вопросам. Выделялся значительный слой комсомольцев, критически относящихся к общественно-экономическому строю и руководству страны, что проявилось и в период борьбы с «врагами народа». Однако в условиях политических репрессий, которые приобрели особый масштаб в 1930-е гг., немногие из комсомольцев открыто заявляли о своём несогласии с официальной линией. Для большинства из них была характерна социальная мимикрия - приспособление к окружающей среде путём имитации взглядов и поведения окружающих, для того чтобы выжить и сохранить своё положение.
Список литературы:
1. Вышинский, А.Я. Судебные речи. - М.: Госюриздат, 1955.
2. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. П-2. Оп. 6. Д. 357. Л. 22.
3. ГАХК. Ф. П-302. Оп. 1. Д. 2. Л. 63.
4. ГАХК. Ф. П-618. Оп. 1. Д. 10. Л. 16.
5. ГАХК. Ф. П-618. Оп. 1. Д. 104. Л. 47.
6. ГАХК. Ф. П-618. Оп. 1. Д. 104. Л. 142.
7. ГАХК. Ф. П-618. Оп. 1. Д. 104. Л. 210.
8. ГАХК. Ф. П-618. Оп. 1. Д. 104. Л. 379.
. ГАХК. Ф. П-618. Оп. 1. Д. 253. Л. 37.
10 . ГАХК. Ф . П-777 . Оп . 1 . Д 191 . Л 104
11. ГАХК. Ф. П-967. Оп. 1. Д. 9. Л. 153.
12. ГАХК. Ф. П-967. Оп. 1. Д. 9. Л. 157.
13. ГАХК. Ф. П-967. Оп. 1. Д. 9. Л. 162.
14. ГАХК. Ф. П-2026. Оп. 1. Д. 11. Л. 74.
15. ГАХК. Ф. П-2026. Оп. 1. Д. 12. Л. 9.
16. Измозик, В.С. Политический контроль в советской России 1918-1928 гг.: автореф.
дис. ... д-ра ист. наук. - М., 1995.
17. Катков, А.П. Политический контроль в советском обществе в 20-е - 30-е гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Саратов, 2000.
18. Криворученко, В.К. В тисках сталинщины: трагедия комсомола. - М.: Институт молодёжи ЦК ВЖСМ, 1991.
19. Криворученко, В.К. Молодёжь, комсомол, общество 30-х гг. ХХ столетия: к проблеме репрессий в молодёжной среде. - М.: Изд-во МГУ, 2011.
20. Никулин, Р.Л. Идеологические основы политического контроля в ВЛКСМ в период проведения массовой коллективизации: 1929-1930 гг. // Политическая история советского общества: взгляд из XXI века. - СПб., 2003. - С. 85-98.
21. Никулин, Р.Л. Правовые аспекты политического контроля над общественными объединениями в Советской России: 1928-1932 гг. // Клио. - 2002. № 1 (16). - С. 84-87.
22. Павлухин, Д.В. Комсомол в системе политического контроля: 1934-1938 гг. (на материалах Воронежской и Тамбовской областей): автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Тамбов, 2005.
23. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. М-1. Оп. 23. Д. 1351. Л. 34.
24. Слезин, А.А. Государственная функция политического контроля: особенности правоприменительной практики // Вестник Тамбовского государственного технического университета. 2007. Т. 13, № 3. - С. 821-825.
25. Сталин, И.В. Речь на первом Всесоюзном совещании стахановцев. // ПСС. - Т. 11. -С. 66-77.
26. Сутурин, А.С. Дело краевого масштаба. - Хабаровск: Хабаровское книжное издательство, 1991.
27. Товарищ комсомол: документы съездов, конференций комсомола и ЦК ВЛКСМ (1918-1968 гг.): в 2 т. - М.: Молодая гвардия, 1969. - Т. 1.
