CC BY
67
9. См. подробнее: Высокий. История Сицилии в архаическую эпоху. С. 296-297.
10. Ibid. С.307-308.
11. Camassa. Per una storia dei culti nell’area dello Stretto. P.92.
12. Miti e culti dello Stretto nelle Monete Antiche. P.31.
13. Sylloge nummorum graecorum Italia. № 50-53; 540-546.
14. Так Дж.Манганаро полагает, что изображение зайца связано с распространением этих животных в округе; а М.Каккамо Калтабиано считает, что заяц - это изображение солярного символа, появившегося под влиянием египетских традиций, - подробнее см.: Высокий. История Сицилии в архаическую эпоху. С. 313, прим. 131.
15. Miti e culti dello Stretto nelle Monete Antiche. P. 26.
16. Ibid. P.34.
17. Camassa. Per una storia dei culti nell’area dello Stretto. P. 91.
18. Miti e culti dello Stretto nelle Monete Antiche. P. 27.
19. Prestianni A.M. Il Peloro nel’antichita. Miti Scienze Storia //Messina e Reggio nel’antichita: storia, societa, cultura. Messina, 2002. P. 148.
20. Miti e culti dello Stretto nelle Monete Antiche. P. 28.
21. Ibid. P.12.
22. Castrizio. La monetazione mercenariale in Sicilia. P. 59.
23. Подробнее о захвате Занклы самосцами и о монетном деле самосцев в Занкле см.: Высокий. История Сицилии в архаическую эпоху. С. 288-291; 301-302.
M.F.VYSOKYI
GREEK MYTHS AND CULTS OF MESSINA STRAIT REGION
The article is devoted to the cultural specificity in the region of Messina strait. The history of regional cults is exposed in connection with the process of the local peacemaking.
А.В. КОЛОБОВ (Пермь)
ДАЛМАТИЙСКИЙ ЛИМЕС КАК ОДИН ИЗ ПРОТОТИПОВ ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКИХ СИСТЕМ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
При всем разнообразии трактовок римского лимеса1 под последним чаще всего понимают систему стационарных фортификационных сооружений и сопутствующих коммуникаций. Резонно предположить, что лимес как система пограничных гарнизонов, сложившаяся в Британии, на Рейне, Дунае, Евфрате и т.д. на рубеже 1-11 вв., явилась определенным итогом развития практики дислокации римских вооруженных сил. Предметом исследования настоящей работы является далматийский лимес - одна из ранних гарнизонных агломераций, явившийся, на наш взгляд, прототипом - безусловно, не единственным - для последующих пограничных фортификационных систем.
Еще в начале XX в. австрийский исследователь античности К.Патч предположил существование в I в.н.э. далматийского лимеса - цепочки римских стационарных военных баз в центральном секторе восточного побережья Адриатики между
реками Кркой и Неретвой2.
Основу далматийского лимеса составили два легионных лагеря - Бурнум и Ти-лурий. Бурнум был хорошо известен антиковедам уже в конце XIX в. Неподалеку от хорватского города Книн на обрывистом берегу реки Крка до сих пор возвышаются величественные руины римской крепости. Этот лагерь, являвшийся северной точкой далматийского лимеса, исследовался австрийскими археологами в начале XX в. и в 1970-х гг., но полностью не раскопан до сих пор3.
Выбор места для легионного лагеря был обусловлен рядом обстоятельств. Долина Крки, где проходила старая граница между Цизальпинской Галлией и Иллирией, стала ареной ожесточенных столкновений между римлянами и далматами в период наместничества Юлия Цезаря и во время иллирийского похода Октавиа-на-триумвира4. Встревоженные неудачами легатов Цезаря в борьбе против далматов, римляне в дальнейшем стремились защитить не только своих союзников - либурнов, но и всерьез опасались далматийского нашествия на Италию.
Местоположение Тилурия - второго легионного лагеря - определил в 1930-х гг. хорватский археолог Ш.Гуньяча5. Систематические раскопки почти полностью разрушенной легионной базы в местечке Гардун на берегу реки Цетины неподалеку от Сплита начались в 1997 г. под руководством М.Санадер6. Тилурий стал центральным звеном далматийского лимеса. Выбирая место для второго легионного лагеря, римляне стремились, во первых, установить контроль над расположенными по соседству основными центрами враждебных Далматов7, а, во-вторых, защитить стремительно развивающийся с 40-х гг.до н.э. новый центр провинции - колонию Салону8.
Дислокацию гарнизонов вспомогательных частей, составлявших второй элемент далматийского лимеса, археологи долго определяли гипотетично, опираясь, в основном, на эпиграфические памятники. Рядом с Бурнумом, как предполагают ученые, находились лагеря вспомогательных когорт Магнум и Андетрий9. Однако эти лагеря до сих пор не обнаружены.
Более определенная ситуация в зоне южного легионного лагеря Тилурия. В 1980-х гг. известный боснийский антиковед И.Бояновски локализовал Бигесте -форт конной когорты. Крепость стояла на берегу притока Неретвы возле городка Любушки в западной Герцеговине10. После обнаружения лагеря Дигесте обрела новую актуальность дискуссия по поводу объекта эпохи принципата на берегу Неретвы в герцеговинском местечке Могорьело, открытого в начале XX в. К.Патчем. Австрийский ученый определил его как лагерь римской когорты11, однако датчанин
Э.Диггве, продолживший там раскопки в межвоенный период, определил объект как большую укрепленную виллу12. Учитывая определенную типологическую близость объектов в Бигесте и Могорьело, можно допустить, что вилла возникла на базе военного лагеря. Две базы вспомогательных войск составили южный фланг далматийского лимеса.
Военные базы римлян в низовье Неретвы были призваны оборонять Нарону -крупнейший торговый центр региона и старейшее римское поселение в Далмации, а также союзников даорсов от набегов далматов с севера и пирустов с юга. Сообщения античных авторов и находки римского вооружения позволяют предположить, что с середины II в. до н.э. Нарона стала форпостом римского военного присутствия в восточной Адриатике13. Поскольку в республиканский период Нарона была военно-политическим центром римской Иллирии, вполне логично предположить, что именно с юга началось строительство далматийского лимеса.
Результаты исследований в Тилурии, Бигесте и Бурнуме позволяют говорить, что римские военные лагеря здесь возникли сразу после иллирийского похода Ок-тавиана-триумвира, т.е., на рубеже 30-20-х гг. до н.э.14 Именно с этого времени восточное побережье Адриатики полностью попало под римский контроль. Все военные базы были построены на месте укрепленных городищ далматов на берегах гор-
ных рек, долины которых являлись естественными проходами на адриатическое побережье. В период правления Октавиана Августа гарнизоны лагерей постоянно менялись. Это было связано, с одной стороны, с военными компаниями в регионе, проводимыми в 12-9 гг. до н.э. и 6-9 гг.н.э. под руководством Тиберия, а с другой стороны - отражением общей тенденции к постоянному перемещению войск из одного лагеря в другой, характерной для эпохи Августа. В эти годы пребыванием в лагерях Далмации отметились легионы XX Valeria Victrix, IX Hispanorum, VII и XI, а также многочисленные вспомогательные части. «Августовы» лагеря несли в себе черты временных конструкций и были построены из дерева и дерна.
Лишь при Тиберии произошла стабилизация легионных гарнизонов далматий-ского лимеса. В Бурнуме обустроился XI легион, в Тилурии - VII, в Бигесте - VIII добровольческая конная когорта римских граждан. В это время в военных лагерях развернулось каменное строительство. Обращает на себя внимание маленькая площадь легионных баз в Далмации. Если средняя площадь однолегионного лагеря эпохи принципата составляла около 17 га, площадь лагеря Тилурий достигала 12 га15, а Бурнума - всего лишь 8,5 га16. Объяснить такое явление можно лишь тем, что легионные лагеря строились с расчетом, что отдельные подразделения - когорты или центурии - были постоянно дислоцированы в других местах и, вероятно, не имели стационарных гарнизонов.
Площадь ауксилиарного лагеря Бигесте была типичной для базы на когорту из шести центурий - 1,5 га.17 Гарнизон же лагеря в Бигесте в течение I в. неоднократно менялся. В это время здесь отметились помимо VIII Добровольческой римскограж-данской конные когорты I Бракаравгустанов, I Луциева испанская, III Альпийская.
До середины I в., пока сохранялась угроза восстаний горных племен, гарнизоны лимеса служили щитом, прикрывающим римские поселения на Адриатическом побережье. При Августе многие десятки тысяч человек переселились из северной Италии в Далмацию. Мы полагаем, что не случайно крупнейшими городами Далмации стали именно те поселения - колонии Салона, Ядер и Нарона - вблизи которых находились римские гарнизоны.
В 10-40-х гг. римские войска в провинции кроме собственно военной службы были активно задействованы в дорожном строительстве. Сотни километров дорог были проложены солдатами вдоль Адриатического побережья, вглубь Балкан и на север - к Саве и Дунаю18. Военные землемеры осуществляли центуриацию угодий вновь образуемых муниципиев и колоний, занимались планировкой новых городов (CIL, III, 2882; CIL, III, 2883; CIL, III, 12794; Fitz J. Die Verwaltung... I. Bdp., 1993. S.77. №11). На солдатских надгробных памятниках того времени, обнаруженных на территории римской Далмации, часто изображались строительные и измеритель-
19
ные инструменты .
Важной функцией римских войск была депортация части иллирийских племен из зоны расселения италийских мигрантов и из окрестностей военных лагерей, а также ликвидация укрепленных городищ делматов, пирустов и других мятежников. Опираясь на сообщения Плиния старшего (Plin. NH., III, 141), ученые отмечают исчезновение в I в. больших, известных в прошлом х племен на территории Далмации и появление большого количества малых, неизвестных прежде этнических образований20 . Несомненно, что связанные с дроблением родо-племенных структур иллирийцев миграционные процессы происходили при активном участии римских войск. Гарнизоны далматийского лимеса обеспечивали набор новобранцев для флота и вспомогательных частей из среды иллирийских племен региона. Не случайно из вспомогательных войск в Далмации размещались в основном конные когорты - пеше-конные части, предназначенные скорее не для ведения боевых действий, а для выполнения патрульных и конвойных функций.
По соседству с гарнизонами создавались ветеранские аграрные поселения. В 14 г. н.э. недалеко от ауксилиарной базы Бигесте возник Скунастийский паг,
заселенный ветеранами VII и XI легионов. В 45 г., опять же, недалеко от Бигесте -по ту строну лимеса - Клавдием в связи с выводом VII легиона из Тилурия была основана единственная в Далмации ветеранская колония Эквум. Долина Неретвы не случайно стала ареной ветеранской колонизации, поскольку это был наиболее плодородный регион провинции.21
Свертывание далматийского лимеса произошло во второй пол. I в. Сначала Клавдий, устрашенный попыткой узурпации престола со стороны наместника Далмации Камилла Скрибониана, вывел из Тилурия наиболее боеспособный VII легион. Получив за сохранение лояльности почетный титул Claudia Pia Fidelis, VII легион в 45 г. был отправлен на Дунай в мезийский Виминаций22.
В Бурнуме до 69 г. находился XI легион, переведенный Веспасианом после гражданской войны в верхнегерманскую Виндониссу23. Как сообщил Тацит, вместе с легионом адриатическую провинцию покинули 6 000 флотских новобранцев - делма-тов (Tac. Hist. III,50). Характерно, что выведенный в Верхнюю Германию XI легион был рассредоточен, как и прежде, на несколько вексилляций, занимался строительством дорог и небольших укреплений в ближнем тылу лимеса в верховьях Рейна и Дуная24. Таким образом, легион на новом месте выполнял те же функции, что и во время нахождения в Далмации.
C 70 по 86 г. в Бурнуме располагался образованный Веспасианом IV Флавиев легион. Домициан вывел его на дунайский рубеж в связи с дакийскими войнами25. После римской оккупации Дакии легион разместился в верхнемезийском Сингиду-не. Важно отметить, что и на новом месте дислокации IV Флавиев легион продолжал играть роль стратегического резерва дунайской группы войск, а его лагерь и прилегающие кастеллы имели - как и его прежняя база - значение «тылового» лимеса» Римской империи. В частности, IV Флавиев легион перестроил лагерь Синги-дун из деревянно-земляного в каменный26.
Уход IV легиона из Бурнума означал конец далматийского лимеса как зоны сосредоточения значительной массы войск - порядка 20 000 человек - в полосе около 200 км. Свертывание далматийского лимеса до нескольких ауксилиарных фортов было связано с трансформацией иллирийского лиимеса - цепочки баз от Бигесте на юге до дунайского Карнунта на севере27 в «горизонтальный» лимес по Дунаю.
Между тем легионные лагеря далматийского лимеса после ухода легионов были заняты до начала III в. подразделениями вспомогательных войск: конными когортами - VIII добровольческой римских граждан и I бельгов. Близ военных лагерей во второй половине II - первой трети III вв. размещались также посты консулярных бенефициариев - своеобразных шерифов эпохи принципата28.
Земля вокруг военных баз долго оставалась в пользовании войск. Даже начавшаяся при Адриане муниципализация гарнизонных поселков не привела к ликвидации «военной территории». Ее свертывание произошло при Септимии Севере с реорганизацией анноны - системы обеспечения армии через повинности и налоги,
29
возложенные на население провинций .
Вывод войск с западной кромки Динарского нагорья не означал ликвидации римского военного присутствия в далматийской провинции в целом. С середины II в. зоной скопления вспомогательных войск стали горно-рудные районы северной Боснии и западной Сербии, где сложилась сырьевая база металлургического обеспечения паннонско-мезийского лимеса на Дунае30
Таким образом, далматийский лимес стал одним из первых лимесов империи. В отличие от последующих аналогов, он возник вдали от границ империи, сыграл важную роль в романизации восточноадриатического побережья и формировании неповторимого облика адриатической провинции.
ПРИМЕЧАНИЕ
1. Обзор концепций лимеса см.: Ле Боек Я. Римская армия эпохи ранней империи. М., 2001. С. 222-225.
2. Patsch K. Bosnien und Herzegowina einst und jetz. Wien, 1922. S.48.
3. Подробную библиографию по истории изучения Бурнума см.: Zaninovic M. Burnum. Castellum-municipium //Idem. Od Helena do Hrvata. Zagreb, 1996. S.272.
4. Marasco G. Aulo Gabinio e Illiria al tempo di Cesare //Latomus. 1997. № 56. P.307-326; Veith G. Die Feldzuege des C.Iulius Caesar Octavianus in Illyrien in den J. 35-33 c.Chr. Vienna, 1914; Swoboda E. Octavian und Illyricum. Wien, 1932; Малеваньш A.M. Илирийские походы Октавиана (35-33 г.до н.э.) //ВДИ.1977. № 140. С.129-142; Sasel Kos M. Appian and Dio on the Illyrian Wars of Octavian //Ziva Antika (Skopje). 1997. №47. Fasc.3-4. P.187-198.
5. Gunjaca S. Topografska pitanja na teritorju stare Cetinske zupanije s ekskursima v ubikacije Setovije I Tilurija. Split, 1937.
6. Sanader M. Tilurium I. Istrazivanja - Forschungen 1997-2001. Zagreb, 2003.
7. Zaninovic M. Od Ninje do Promone //Arheoloska istrazivanja u Kninu I Kninskoj krajni. Zagreb, 1992. S.33-40.
8. Kubitschek W. Imperium Romanum tributum descriptum. Wien, 1899. S.193,196; Abramic M. Forschungen in Salona I. Wien, 1917. S.3; Vittinghof F. Roemische Kolonisation und Buegerrechtspolitik unter Caesar und Augustus. Wiesbaden, 1952. S.85,124; Alfoeldy G. Bevolkerung und Gesellschaft der roemischen Provinz Dalmatien. Budapest, 1965. S.140; Wilkes J. Dalmatia. London, 1969. P.224.
9. Alfoeldy G. Die Auxiliartruppen der Provinz Dalmatien //Acta archaeologica Hungarica (Budapest). 1962. № 14. S.282.
10. Bojanovski I. Epigrafski I topografski nalazi sa podrucja anticke Bigeste (Pagus Scunasticus) //100 years of the Museum in Humac. Cultural Association of Ljubuski Municipality. Ljubuski, 1985. P.65-93.
11. Patsch C. Herzegowina einst und jetz. Wien, 1922. S.56.
12. Dyggve E. Mogorjelo. Kopenhavn, 1958. S.24.
13. Zaninovic M. Podrucje Neretve kao vojni mostobran rimske antike //Idem. Od Helena do Hrvata. Zagreb, 1996. S.221-229.
14. Sanader M. Op.cit. P.81.
15. Ibidem. S.81
16. Zaninovic M. Burnum. S.274.
17. Bojanovski I. Op.cit. S.68.
18. Bojanovski I. Dolabelin system cesta u rimskoj provinciji Dalmaciji. Sarasjevo, 1974.
19. Suic M. Novi epigrafski nalazi iz Burnuma //Diadora (Zadar). 1970. № 18. S.29.
20. Zaninovic M.The Population of Roman Dalmatia //ANRW. II.6. Berlin; New York, 1977. P.762-763.
21. Подробнее: Kolobow A. Weterany legionowi w Dalmacji w I wieku po Chrystusie //Scripta Minora III. Aetas Imperatoria /Ed. L.Mrozewicz, K.Ilski. Poznan, 1999. S.317-335.
22. Alfoeldy G. Bevolkerung und Gesellschaft der roemischen Provinz Dalmatien. Budazpest, 1965. S.109. Следует, однако, отметить, достаточно распространенное среди части исследователей военной истории Балкано-дунайского региона мнение о том, что VII легион был переведен в Мезию не ранее 62 г.: Wilkes J. Dalmatia. L., 1969. P.96; Mirkovic M. Inscriptions de Mesie Superieur. Beograd, 1979. Vol.2. P.36-37; Mrozewicz L. Legionisci mezyjscy w I wieku po Chrystusie. Poznan, 1995. S.17-18.
23. Hartmann M. Vindonissa. Oppidum. Legionslager. Castrum. Windisch, 1986. S.71.
24. Hartmann M. Op.cit. S.84-85.
25. Дискуссию о месте дислокации IV Флавиева легиона до дакийских войн Траяна см.: Mirkovic M. Rimski gradovi na Dunavu u Gornej Meziji. Beograd, 1968. S.28-29.
26. Petrovic P., Vasic M. The Roman Frontier in Upper Moesia: Archaeological
Investigations in the Iron Gate Area //Roman Limes in the Middle and Lower Danube /Ed. P.Petrovic. Belgrade, 1996. P.21.
27. Словенский исследователь Я.Шашель в середине 1970-х гг. выдвинул заслуживающую внимания гипотезу о складывании на рубеже I в. до н.э. - I в.н.э. «вертикального» иллирийского лимеса, южным флангом которого являлся лимес далматийский : Sasel J. Die Limes-Entwiklung in Illyricum //Actes du IX Congres International d’Etudes sur les Frontieres Romaines. Bucharest, Cologne, Vienna, 1974. P.193-199.
28. Колобов A.B. Легионеры-бенефициарии в управлении провинциями Римской империи (на материале источников из бывшей римской провинции Далмации) //Вестник Пермского университета. Серия «История». 2001. Вып. 1. С. 44-52.
29. Колобов A.B. Territorium militare: реальность или историографический миф? //Ius Antiquum /Древнее право (Москва). 2000. № 4. C.41-46.
30. Pasalic E. Die Wirtschaftbeziehungen zwischen dem Hinterland der Adria und dem roemischen Limes an der Donau //Quintus Congressus Internationalis Limitis Romanis Studiosorum / Ed. G.Novak. Zagreb, 1963. S.167-176.
A.V.KOLOBOV
DALMATIAN LIMES AS PROTOTYPE OF MILITARY STRATEGIC SYSTEM OF THE ROMAN EMPIRE
Author analyses Dalmatian limes’ structure and functions and its influence on formation of frontier limes system of the Roman Empire.
А.Н. НИКИТИН (Магнитогорск)
РОЛЬ АФРИКАНСКИХ ПРОВИНЦИЙ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ. ЭКОНОМИЧЕСКОЙ И КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Завоевание римлянами Северной Африки осуществлялось с середины II в. до н.э. до середины I в.н.э. В исторической науке нет единой точки зрения о мотивах, побудивших Рим вторгнуться на территорию Северной Африки. Т.Моммзен, первым из исследователей поднял вопрос о причинах уничтожения карфагенского государства и создания на его месте римской провинции. В качестве основной причины он усматривал стремление римской элиты снизить либо ликвидировать торговую конкуренцию пунийцев на средиземноморских рынках1. Т. Катула, резонно полагая «страхи» перед Карфагеном и Масиниссой плодами римской официальной пропаганды, в качестве главного мотива экспансии на юг выделяет потребности римской экономики - интересы крупных земельных собственников и хлеботорговцев2.
Полемизируя с утвердившимся к 70-м гг. XX в. в историографии мнением об экономической природе римского империализма Ш-П вв., У. Харрис в качестве главных причин южной экспансии выделил экспансионисткие стремления римской правящей элиты и милитаризированное сознание римлян в целом, тогда как экономические причины, по его мнению, стали влиять на римскую внешнюю политику не
