CC BY
0ВЕСТНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ
Научный журнал
№ 1 (17) 2024
Г. В. Бежанидзе, А. Г. Фирсов
«Да не явимся неблагодарны Вышнему, аще пренебрежем исправление и чина Духовнаго...»: церковные реформы Петра Великого в контексте концепции абсолютизма
УДК 94(470+571)+271.2-732.3-9 DOI 10.47132/2587-8425_2024_1_58 EDN JNZGWG
Аннотация: Статья посвящена анализу церковных реформ императора Петра Великого с точки зрения представлений об абсолютизме монархий раннего Нового времени. Современная историография абсолютизма утверждает, что в европейской политической мысли XVI-XVII вв. суверенитет монарха понимался не как безусловный, а как ограниченный заповедями Божиими. Идейная основа синодальной реформы Петра вполне соответствовала подобной теории. В Духовном Регламенте образцом Духовной Коллегии, учреждаемый для решения духовных дел, назывался церковный Собор. Надзиравший за деятельностью Синода обер-прокурор не только не был его членом, но и не рассматривался как представитель императора. В петровскую эпоху процесс снижения роли Церкви в государственной жизни, конечно, ускорился, но само государство, по-прежнему, позиционировалось как христианское общество.
Ключевые слова: абсолютизм, Святейший Синод, обер-прокурор Святейшего Синода, Духовный Регламент, император Петр Великий, синодальная реформа.
Об авторах: Георгий Вениаминович Бежанидзе
Кандидат богословия, доцент, доцент кафедры общей и русской церковной истории и канонического права Свято-Тихоновского гуманитарного университета. E-mail: georgiib@list.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9628-9528
Андрей Германович Фирсов
Кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры «История, философия, политология
и социология» Петербургского государственного университета путей сообщения Императора
Александра I.
E-mail: agfirsov@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6876-5972
Для цитирования: Бежанидзе Г. В., Фирсов А. Г. «Да не явимся неблагодарни Вышнему, аще пренебрежем исправление и чина Духовнаго...»: церковные реформы Петра Великого в контексте концепции абсолютизма // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2024. № 1 (17). С. 58-65.
* Фотографии взяты из открытых источников.
HERALD OF THE HISTORICAL SOCIETY OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY
Scientific Journal
No. 1 (17) 2024
Georgy V. Bezhanidze, Andrey G. Firsov
"May We not Appear Ungrateful to God, unless We Neglect
the Correction of the Holy Orders...": Church Reforms by Peter the Great in the Context of the Absolutism Concept
UDC 94(470+571)+271.2-732.3-9 DOI 10.47132/2587-8425_2024_1_58 EDN JNZGWG
Abstract: The article is devoted to the analysis of the Emperor Peter the Great's church reforms from the point of view of the ideas of early modern period monarchies about the absolutism. The modern historiography of absolutism asserts that in the 16lh-17fh centuries European political thought the monarch's sovereignty was understood not as unconditional, but as limited by God's commandments. The ideological basis of Peter's synodal reform was fully consistent with such a theory. In the Ecclesiastical Regulation, the Church Council was called the model of the Ecclesiastical Collegium, established to resolve church matters. The Chief Procurator who oversaw the activities of the Synod was neither its member, nor considered as a representative of the emperor. In Peter the Great's era, the process of reducing the role of the Church in state life, of course, accelerated, but the state itself, as before, was positioned as a Christian society.
Keywords: the absolutism, the Holy Synod, Chief Procurator of the Holy Synod, the Ecclesiastical Regulation, Emperor Peter the Great, Peter's synodal reform.
About the authors: Georgy Veniaminovich Bezhanidze
Candidate of Theology, Associate Professor, Associate Professor of the Department of General and Russian Church History and Canon Law at the St. Tikhon's University for Humanities. E-mail: georgiib@list.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9628-9528
Andrey Germanovich Firsov
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of History, Philosophy, Political and Social Studies at the Emperor Alexander I St. Petersburg State Railway University.
E-mail: agfirsov@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6876-5972
For citation: Bezhanidze G. V., Firsov A. G. "May We not Appear Ungrateful to God, unless We Neglect the Correction of the Holy Orders...": Church Reforms by Peter the Great in the Context of the Absolutism Concept. Herald of the Historical Society of Saint Petersburg Theological Academy, 2024, no. 1 (17), pp. 58-65.
* Photos are taken from open sources. Отечественная история
Синодальная реформа — одно из самых ярких петровских преобразований, а Святейший Синод — едва ли не самое долговечное из созданных Петром учреждений. Какие-то из задуманных великим преобразователем структур так и не начали функционировать, какие-то были упразднены, через то или иное время, какие-то кардинально поменяли свои функции. Синод же, хотя тоже оказался не совсем тем учреждением, которым стал в петровскую эпоху, просуществовал в качестве органа высшего церковного управления почти двести лет. Как, впрочем, и Духовный Регламент сохранял статус действующего и руководящего документа, устаревшего, но не отмененного.
В тоже время, похоже, ни одно из петровских преобразований не подвергалась столь длительной и яростной критике, как замена патриарха Синодом. И при учреждении Синода были недовольные реформой, и в первые десятилетия после Петра неоднократно ставился вопрос о возврате к патриаршеству. В середине XIX — начале XX вв. критика синодального управления приобрела масштабный характер. В публицистике и историографии синодальный строй признавался неканоничным, неисторичным и вредным как для Церкви, так и для государства. В XX в. история церковно-государственных отношений не являлась ведущей темой в исторических исследованиях, тем не менее в советской и эмигрантской историографии четко утвердился тезис о полном подчинении Церкви государству с петровских времен. Подобный подход сохраняет свое значение и в наши дни, несмотря на появление многочисленных работ, призывающих к его пересмотру1.
Церковные реформы Петра традиционно и справедливо рассматриваются в русле завершения формирования абсолютизма в России. Самостоятельная Церковь немыслима в абсолютистском государстве, поэтому и происходит изменение системы церковного управления. Независимого патриарха заменяет государственным учреждение — Духовная коллегия, являющееся копией протестантских консисторий, состоявших из светских чиновников. Даже использование церковного названия — Святейший Синод и наличие в его составе только духовенства с этой точки зрения не меняла сути дела2. На наш взгляд, эти тезисы нуждаются в уточнении.
Петровский абсолютизм принято считать проявлением общеевропейской политической тенденции раннего Нового времени. Как известно, с середины XVI в. в европейских странах формируется система монархической власти, почти не ограниченная сословными и общественными структурами. В России становление абсолютизма принято относить к царствованию Алексея Михайловича.
Под абсолютизмом изначально понимали авторитарную, ничем не ограниченную власть монарха, основанную на произволе. Властитель получает возможность пренебрегать потребностями подданных и использовать материальные и людские ресурсы для удовлетворения своих прихотей. Но такой подход к концу XX столетия был пересмотрен в работах ведущих европейских исследователей.
Первенствующее место в развенчании либеральных мифологем о монархической государственности принадлежит Николасу Хеншеллу. В 1992 г. он опубликовал монографию с характерным названием «Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени»3.
С точки зрения Хеншелла, поддержанной европейской историографией, главной характеристикой монарха позднего Средневековья и раннего Нового времени — эпохи зарождения национальных государств, был не столько авторитарный характер, сколько то, что он становился суверенным правителем в своей стране. После исчезновения крупных феодальных владений король осуществлял свою власть либо лично, либо через чиновников, которые действовали от его имени. Известная формула «Rex in suo
1 См., например: Церковь и власть. К 300-летию учреждения Святейшего Синода в Русской Церкви. Материалы Международной научной конференции 11-13 ноября 2021 г. М.: ПСТГУ, 2022.
2 Систематически эти взгляды были изложены в монографии П. В. Верховского «Учреждение Духовной коллегии и Духовный Регламент».
3 Henshall N. The Myth of Absolutism. Change and Continuity in Early Modern European Monarchy. London, New York: Longman, 1992.
regno imperator est» («Король — император в своем королевстве») означала, что власть короля не могла оспариваться папой или императором.
Существенную роль в формировании новой политической системы сыграла религиозная ситуация в Европе XVI в., связанная с кризисом католицизма и Реформацией, одним из последствий которых стало религиозное обновление, выразившееся как в самой Реформации, так и в Контрреформации4. Гуманистические идеи начинают проявляться в религиозном мышлении и католической, и протестантской интеллектуальной элиты. Земная жизнь человека с ее удовольствиями уже не считается препятствием к спасению. В новой религиозной парадигме критикуются суеверия, слепая вера в обряды, большое значение придается нравственной чистоте духовенства.
Происходит и новое осмысление функций светских государей. В многочисленных «зерцалах» (нравоучительных наставлениях правителю) формируется новый образ добродетельного правителя, не разрывавший, однако, связь с предшествующей традицией. Акцент смещается с характерных для Средневековья рассуждений о месте правителя в божественном плане спасения его народа на необходимость заботы монарха об устроении земной жизни к общему благу страны и подданных. Возникает необходимость в структурах, цель которых сугубо земная — счастье и благополучие, достижение которых признается возможным уже в этой жизни5. Создание подобных институтов, обеспечивающих «земное» благополучие, предполагает некоторую секуляризацию, в том числе и политическую. Но власть монарха и управление страной по-прежнему должны осуществляться в соответствии с заповедями Божиими. Божественный закон и традиции являются главным ограничительным фактором для монарха XVI-XVII вв.
Итак, европейский абсолютизм, с которым знакомится Петр, не отменял заповедей Божиих ради достижения земных целей. Если в политической практике они и нарушались, в рамках существующей идеологии такие нарушения осуждались. И в католической, и в протестантской традициях, отраженных в сочинениях придворных идеологов, нет места для идей Макиавелли о том, что политика преследует только государственную пользу6.
Общеевропейское понимание ограниченности монарха божественными заповедями в эпоху абсолютизма в каждой стране коррелировалось с конфессиональной ситуацией. «Абсолютный» монарх продолжал быть членом Церкви, католической или протестантской, в догматическом учении которых существовали важные отличия. С точки зрения протестантского учения, в Церкви отсутствует священноначалие, имеющее апостольское преемство, особую благодать и сакраментальную власть. Руководящая роль государства в церковных делах не противоречит такому пониманию церковного устройства. Для католиков, как, впрочем, и православных, подобный подход богословски неприемлем. Монархи в таких странах не могут вмешиваться в вопросы вероучения, свою церковную политику им необходимо согласовывать с канонами.
В этой же интеллектуальной атмосфере проходило становление и автора Духовного Регламента архиепископа Феофана (Прокоповича), получившего образование в Риме. В тексте Духовного Регламента прослеживаются схожие с европейскими идеи о просветительской роли Церкви и духовенства. В других своих текстах архиепископ Феофан определяет «чин апостольский» и «священническое звание» как «служителей Божиих и строителей Его таин», задача которых — пасти словесное стадо: «пастырь ли духовный еси, смотри чесого требует от тебе пастыреначальник Христос: испражняй суеверие, отметай бабия басни, корми Словом Божиим овцы врученные и оберегай от волков, кожами овчими одеянных». Главное «непосредственное» звание пастырей — спасение душ своих пасомых7.
4 Шмонин Д. В. В тени Ренессанса: вторая схоластика в Испании. СПб., 2006. С. 63-62.
5 Прокопьев А.Ю. Германия в эпоху религиозного раскола 1555-1648. СПб., 2008. С. 228.
6 Там же. С. 232.
7 Бежанидзе Г. В., Титова А. О. Парадигма церковно-государственных отношений у архиепископа Феофана (Прокоповича): от Средневековья к Новому времени // Христианское чтение. 2020. № 6. С. 16.
Есть у архиепископа Феофана (Проко-повича) и понимание функции монарха как созидателя общего блага народа. В понятие общего благо традиционно входит достижение вечного спасения, но вместе с этим активно присутствует тезис о необходимости достижения земного счастья. Но ни в Регламенте, ни в других сочинениях его автора нет никаких признаков протестантской эк-клезиологии. В отличие от протестантской модели церковно-государственных отношений для архиепископа Феофана священнослужители никак не могут являться государственными чиновниками, и никто кроме священников власти в Церкви не имеет. В Регламенте Духовная Коллегия определятся как сугубо церковное учреждение для решения духовных дел и уподобляется постоянному действующему Собору. в церковной политике Петра I, в первую очередь, в синодальной реформе. Заменяя патриаршество Синодом, государство провозглашает верховенство божественного закона. Мотивом издания Духовного регламента, в соответствующем манифесте называется боязнь ответственности на Страшном Суде: «...Не суетный на совести Нашей возымели Мы страх, да не явимся неблаго-дарни Вышнему, аще толикая от Него получив благопоспешества во исправлении как Воинскаго, так и Гражданскаго чина, пренебрежем исправление и чина Духовнаго. И когда нелицемерный Он Судия, воспросит от нас ответа о толиком Нам от Него врученном приставлении, да не будем безответни»8. Вероучительные, канонические вопросы, вопросы благочестия, духовного надзора над священнослужителями являются исключительной компетенцией иерархии. Кроме того, монарх обращается за одобрением преобразований к Восточным патриархам, тем самым обеспечивая рецепцию реформы полнотой Вселенской Церкви.
В XVIII в. даже критики синодальной реформы никогда не упрекали Синод в государственном или протестантском характере. Подобные оценки появляются только к середине XIX столетия. Их появление можно связать с распространением новых философских идей о государстве. Прежде всего, это учение об общественном договоре, появившееся в трудах Томаса Гоббса и Джона Локка и получившее свое развитие в творчестве Жана Жака Руссо и Иммануила Канта. Религия постулировалось частным делом и исключалась из характеристики государства. В практической сфере это означало восприятие Церкви как отдельного от государства общественного института. Их единство оценивалось как системная патология, независимо от того, кто в нем играет первенствующую роль. Папоцезаризм и цезарепапизм — это термины, которые вошли в категориальный аппарат общественной мысли в середине XIX в. как однозначно негативные характеристики церковно-государственных отношений. Отечественная публицистика в полной мере восприняла и использовала эти идеи при оценке российских реалий. Подобный подход зачастую разделялся и в церковной среде9. В то же время в святоотеческой мысли этого периода церковно-государственные отношения в России анализировались и оценивались с традиционных позиций. Свт. Филарет Московский, отвечая на записку В. М. Жемчужникова, отмечал роль императора в жизни Церкви: «неужели в IV веке Церкви не было, если Константин Великий указал
8 Полное Собрание Законов Российской империи. Собрание 1. Т. 6. СПб., 1830. № 3718. С. 314.
9 Бежанидзе Г.В. Проекты устроения высшего управления Русской Церкви середины XIX в. // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2012. Вып. 5 (48). С. 7-24.
Архиепископ Феофан (Прокопович) Подобные идеи можно усмотреть и
собраться Собору и значительно указывал духовенству». В своих проповедях он неоднократно подчеркивал церковно-государственное единство христианского общества, актуализируя в новых исторических условиях идею Священного Царства, которое управляется императором10.
Но одно дело — декларируемая Духовным Регламентом исключительная компетенция Церкви в догматических и канонических вопросах, в духовной жизни православного населения империи, а другое — административное положение Синода и всей системы церковного управления в государстве.
Существенной составляющей синодальной реформы принято считать учреждение в 1722 году должности обер-прокурора Св. Синода. В историографии прочно утвердилось мнение об обер-прокуратуре как главном инструменте управления церковными делами11. Однако и это мнение должно быть пересмотрено.
Прежде всего, обер-прокурор не являлся членом Синода. Полномочия обер-прокурора, определяемые петровской инструкцией 1722 г., не позволяли ему ни формально, ни реально играть существенную роль в решении церковных дел. В петровскую эпоху и последующие десятилетия обер-прокурор не был представителем монарха в Синоде, не имел доступа к императору и не сообщал Синоду высочайших повелений. В отличие от инструкции генерал-прокурора Сената, на которую ориентировалась инструкция обер-прокурора, на него не возлагалась обязанность регулярных докладов царю. Исследователи давно обращали внимание на то, что в XVIII столетии должность обер-прокурора не замещалась сколь-нибудь значительными лицами, что является показателем статуса этой должности12. Значение должности обер-прокурора возрастает только с начала XIX столетия скорее вопреки, чем благодаря петровской инструкции, также сохранявшей статус действующего документа до конца синодальной эпохи. Так К. П. Победоносцев, характеризуя свои полномочия утверждал, что юридически он не имеет в церковном управлении никаких полномочий13.
Наконец, функции обер-прокурора, помимо контроля, заключались в организации работы Синода и реализации его решений. Именно поэтому ему подчинялась синодальная канцелярия. Таким образом, обер-прокурора можно рассматривать как помощника и даже соработника синодального присутствия. В реальности отношения обер-прокурора и Синода далеко не всегда представляли пример соработничества. Наоборот, в источниках часто встречается информация о трениях и конфликтах между синодалами и обер-прокурорами14. Но подобные конфликты, зачастую обусловленные причинами личного характера, могут расцениваться как показатель независимости и Синода от обер-прокурора, и обер-прокурора от Синода.
Средневековая политическая теория не разделяла церковное и государственное начало в социуме. На исходе Средневековья начинается секуляризация государства, которое призвано теперь служить земным целям. Монарх, однако, еще очень долго останется священным правителем, получающим власть от Бога и руководствующимся
10 Бежанидзе Г., Фирсов А. «Священное царство» Российской империи в эпоху модернизации: попытка характеристики церковно-политической позиции митрополита Филарета (Дроздова) // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2022. № 40 (4). С. 273-305.
11 Бежанидзе Г.В., Фирсов А.Г. Обер-прокуроры Святейшего Синода о синодальной системе церковного управления // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 1 (6). С. 43-46.
12 Бежанидзе Г.В., Фирсов А.Г. Обер-прокурор Св. Синода петровской эпохи: «око государево» или чиновник прокуратуры // Петр Великий: исследования и открытия: К 350-летию со дня рождения. Материалы международной конференции. М., 2022. С. 95-103.
13 Бежанидзе Г. В., Фирсов А. Г. Святейший Синод и становление ведомства православного исповедания // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 3 (8). С. 80.
14 Бежанидзе Г. В., Фирсов А. Г. Обер-прокурор Святейшего Синода А. А. Яковлев и его записки // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2017. Вып. 76. С. 22-36.
Члены Св. Синода. Начало XX в.
божественными заповедями. Петровские преобразования сделали более масштабным процесс секуляризации государства в России, но власть царя оставалась сакральной.
Именно с точки зрения такого понимания монаршей власти нужно рассматривать церковную реформу Петра. Св. Синод создается как церковное, а не государственное учреждение, призванное решать те вопросы, которые государственная власть решить не в состоянии. Синод признанный равным Сенату, оказался не встроенным в общую систему государственного управления и самостоятельно решал церковные дела. Единство государства и Церкви осуществляется только в монархе — священной особе, помазаннике Божием.
Источники и литература
Источники
1. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т. 6. СПб., 1830.
Литература
2. Бежанидзе Г. В. Проекты устроения высшего управления Русской Церкви середины XIX в. // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2012. Вып. 5 (48). С. 7-24.
3. Бежанидзе Г. В., Титова А. О. Парадигма церковно-государственных отношений у архиепископа Феофана (Прокоповича): от Средневековья к Новому времени // Христианское чтение. 2020. № 6. С. 1-22.
4. Бежанидзе Г. В., Фирсов А. Г. Обер-прокурор Святейшего Синода А. А. Яковлев и его записки // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2017. Вып. 76. С. 22-36.
5. Бежанидзе Г. В., Фирсов А. Г. Обер-прокурор Св. Синода петровской эпохи: «око государево» или чиновник прокуратуры // Петр Великий: исследования и открытия: К 350-летию со дня рождения. Материалы международной конференции. М., 2022. С. 95-103.
6. Бежанидзе Г.В., Фирсов А.Г. Обер-прокуроры Святейшего Синода о синодальной системе церковного управления // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 1 (6). С. 41-50.
7. Бежанидзе Г.В., Фирсов А.Г. Святейший Синод и становление ведомства православного исповедания // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 3 (8). С. 73-82.
8. Бежанидзе Г., Фирсов А. «Священное царство» Российской империи в эпоху модернизации: попытка характеристики церковно-политической позиции митрополита Филарета (Дроздова) // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2022. № 40 (4). С. 273-305.
9. Прокопьев А.Ю. Германия в эпоху религиозного раскола 1555-1648. СПб., 2008.
10. Церковь и власть. К 300-летию учреждения Святейшего Синода в Русской Церкви. Материалы Международной научной конференции 11-13 ноября 2021 г. М.: ПСТГУ, 2022.
11. Шмонин Д.В. В тени Ренессанса: вторая схоластика в Испании. СПб., 2006.
12. Henshall N. The Myth of Absolutism. Change and Continuity in Early Modern European Monarchy. London, New York: Longman, 1992.
