CC BY
0УДК 94(47)
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-7-187-194
Дата поступления (Submitted) 11.04.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 19.05.2024
Д'Артаньян отечественной истории: профессор Франсуа-Ксавье Кокен как исследователь России XVII-XXI вв.
АНАСТАСИЯ ВАЛЕРЬЕВНА ЗОТОВА
доктор исторических наук, доцент, профессор Санкт-Петербургского государственного университета.
199034, Санкт-Петербург, Университетская наб. д. 7-9.
e-mail: anastasiyazotova@mail.ru
СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ПОЛТОРАК
доктор исторических наук, профессор, профессор Санкт-Петербургского политехнического университета
Петра Великого,
195251, Россия, Санкт-Петербург, Политехническая ул., 29; Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина.
196605, Санкт-Петербург, г. Пушкин, Петербургское шоссе, д. 10.
е-mail: poltorak2006@yandex.ru
Аннотация. Статья посвящена анализу научной деятельности видного современного французского историка Франсуа-Ксавье Кокена (27.01.1931-13.07.2022). Авторы обращают внимание на то, что французский исследователь был сторонником петербургской исторической школы. Об этом, в частности, свидетельствуют его особое внимание к изучению исторических источников и стремление к постоянному анализу трудов провинциальных российских историков, особенно XX - начала XXI в. Авторы публикуемого материала приводят примеры из научно-педагогической деятельности французского исследователя, прослеживая ее динамику со студенческих лет до последних дней жизни. Обращается внимание на то, что изучение истории России Ф.-К. Кокен начинал как историк Сибири. Исследованию этого российского региона он посвятил ряд научных статей и крупную монографию. Позже, основываясь на материалах московских и ленинградских (петербургских) архивов, он сделал акцент своей работы на изучении истории российских революций, деятельности В.И. Ленина, И.В. Сталина и других коммунистических лидеров СССР. Отмечается, что в последние годы Ф.-К. Кокен много внимания уделял взаимоотношениям России и Евросоюза. Делается вывод о том, что научное наследие видного французского историка нуждается в глубоком и последовательном изучении.
Ключевые слова: отечественная история, освоение Сибири, история крестьянства, история революций в России, сталинизм
D'Artagnan of Russian history: Professor Francois-Xavier Coquin as a researcher of Russia in the 17th-21st centuries
ANASTASIIA VALEREVNA ZOTOVA
Doctor of Historical Sciences, Professor of the Faculty of International
Relations,
St. Petersburg State University.
199034, St. Petersburg, Universitetskaya nab., 7-9.
e-mail: anastasiyazotova@mail.ru
SERGEY NIKOLAEVICH POLTORAK
Dr. Sc. (Historical), Professor Professor of Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University 195251, Russia, St. Petersburg, Politekhnicheskaya st., 29;
Leningrad State University named after A.S. Pushkin.
196605, St. Petersburg, Pushkin, Petersburg highway, 10.
е-mail: poltorak2006@yandex.ru
Abstract. The article is devoted to the analysis of the scientific activity of the prominent modern French historian Francois-Xavier Coquin (01/27/1931-07/13/2022). The authors draw attention to the fact that the French researcher was a supporter of the St. Petersburg historical school. This, in particular, is evidenced by his special attention to the study of historical sources and the desire for constant analysis of the works of provincial Russian historians, especially the 20th - early 21st centuries. The authors of the published material give examples from the scientific and pedagogical activities of the French researcher, tracing its dynamics from his student years to the last days of his life. Attention is drawn to the fact that the study of Russian history by F.-X. Coquin began as a historian of Siberia. He devoted a number of scientific articles and a major monograph to the study of this Russian region. Later, based on materials from Moscow and Leningrad (St. Petersburg) archives, he focused his work on studying the history of Russian revolutions, the activities of V.I. Lenin, I.V. Stalin and other communist leaders of the USSR. It is noted that in recent years F.-X. Coquin paid a lot of attention to the relationship between Russia and the European Union. It is concluded that the scientific heritage of the prominent French historian needs deep and consistent study.
Keywords: domestic history, development of Siberia, history of the peasantry, history of revolutions in Russia, Stalinism
Личность незаурядного французского историка Франсуа-Ксавье Кокена (27.01.193113.07.2022) до сих пор остается недооцененной и, возможно, не только в России, но и во Франции. Обращение к его трудам, особенно к тем, которые вышли из печати в последние годы жизни ученого, свидетельствуют о том, что он был одним из немногих западных историков, обоснованно писавшего об исторической необходимости сотрудничества России с остальной Европой.
Ф.-К. Кокен - один из самых эрудированных, энциклопедически образованных людей нашего времени. Кроме родного французского, он в совершенстве знал итальянский, немецкий и русский языки, на достойном уровне владел английским. Его карьера не была легкой и головокружительной, однако он целенаправленно совершенствовал свои научные знания, что положительно сказывалось и на продвижении его как историка и педагога. В 1951-1956 гг. он был одним из самых одаренных студентов Высшей нормальной школы Парижа. Завершив образование, он прошел многомесячную практику в Советском Союзе, в Московском государственном университете, где обучался по культурному обмену. С конца 1956 по 1958 г. приобрел опыт службы на военном флоте Франции. С 1963 по 1969 г. работал ассистентом, а потом и доцентом Сорбонны. В 1969 г. он стал доктором литературы этого прославленного учебного заведения. На протяжении семи лет, вплоть до 1976 г. работал профессором современной истории Реймсского университета, позже - профессором славянской истории Парижского университета-1 (Пантеон-Сорбонна). Почти 20 лет, с 1993 по 2001 г. был профессором и заведующим кафедрой новой и новейшей истории Русского мира Коллеж де Франс.
На протяжении многих лет Ф.-К. Кокен работал членом редакционных советов двух ведущих французских научных журналов, а также входил в состав редколлегии российского журнала для ученых «Клио». На страницах нашего отечественного журнала он неоднократно публико-
вал глубокие по содержанию статьи полемического характера, которые вызывали искренний интерес российских и зарубежных читателей.
Отличительной особенностью творчества французского историка было неуемное стремление к работе с источниками. Еще в октябре-декабре 1960 г. он провел огромную исследовательскую работу в Центральном государственном архиве Ленинграда, а в апреле-июне 1964 г. - в Архиве древних актов в Москве. Франсуа всегда был творческим и неординарным человеком, исследователем по духу и по призванию. В мае-июне 1969 г. он нашел новую нишу в реализации собственных творческих интересов: изучил уникальные коллекции музеев революции в Ленинграде и в Москве, став, пожалуй, первым зарубежным историком, обратившим внимание на наличие таких уникальных источников. На протяжении 1970-х - 1980-х гг. он продолжил исследовательскую работу в архивах Ленинграда, Москвы, Варшавы. Накануне и после распада СССР он продолжил изучение архивных фондов двух российских столиц.
Ф.-К. Кокен уже в молодые годы стал признанным историком-славистом мирового уровня. Не случайно в апреле-июне 1968 г. он в качестве приглашенного ученого сотрудничал с Колумбийским университетом (Нью-Йорк).
Анализируя методологические подходы этого специалиста к изучению источников и историографии, не трудно заметить, что по всем формальным признакам он был сторонником Петербургской исторической школы. Это подтверждают многие факты его научной биографии, в том числе и предание первостепенного значения работе с источниками, а также огромное внимание, которое он уделял изучению российской провинции и достижений наших отечественных ученых из глубинки.
Ф.-К. Кокен открыто симпатизировал России даже в последние годы, когда такое отношение стало небезопасным для любого гражданина Евросоюза. Симпатия эта строилась не на пустом месте, а на глубоком знании им истории нашего государства, понимании динамики раз-
вития России не только в минувшие годы, но и в возможной перспективе.
Научное наследие видного французского историка огромно. Вероятно, первоначально он формировался как знаток истории Сибири XVII-XIX вв. Многие его работы, в том числе и очень крупные - от диссертации до монографии - были посвящены изучению крестьянской иммиграции из европейской России в сибирские регионы. Эта тема всегда была ему интересна, но особенно глубоко он изучал ее в 1960-е гг. [1]
Опубликовав в 1960-е гг. ряд новаторских статей по истории Сибири, французский ученый выпустил в Париже крупную монографию, посвященную расселению крестьянства на территории сибирского региона в XIX в. Этот фундаментальный труд был основан не только на многочисленных архивных документах и широком спектре историографических работ, но и на глубоком понимании исторических процессов, протекавших на протяжении нескольких столетий, начиная со времен Ивана Грозного. Особенностью источниковой и историографической базы монографии стало то, что Франсуа на протяжении всей работы над книгой многократно обращался к анализу центральной и местной периодической печати, многочисленных отчетов и статистических изданий, внимательно ознакомившись с достижениями дореволюционных авторов, а также научными произведениями современных западноевропейских историков. Об основательности монографии говорит тот факт, что при ее подготовке были использованы почти 400 советских и 50 зарубежных научных изданий. Фундаментальный труд Ф.-К. Кокена сопровождался библиографическим указателем на русском и французском языках, перечнем персоналий, словарем сибирских терминов, публикацией карт, схем и отдельных архивных документов. В поле зрения историка оказался процесс адаптации русского населения на осваиваемых территориях, развитие качественно новой материальной культуры крестьян Западной Сибири: жилища, хозяйственные постройки, организация земледелия и животноводства, взаимовлияние местной национальной и привнесенной русской культур.
Обращаясь к предыстории темы монографии, Ф.-К. Кокен справедливо подчеркивал, что целенаправленная политическая и практическая деятельность Ивана Грозного, семьи Строгановых, войска Ермака повлекли за собой приход на территорию Сибири широкого круга инициативных людей - купцов, охотников, авантюристов различного толка и просто любопытствующих людей, которые меньше чем через столетие освоили побережья Оби, Енисея, Лены, Амура и других сибирских рек, «упершись» в китайское пограничье. Ими был выработан своеобразный алгоритм освоения Сибири: формирование сети острогов, что давало возможность эффективно
подчинять своему влиянию окружающие территории. На первом этапе освоения Сибири основными «линиями» стали Ишим, Тара, Томск, Кузнецк, Красноярск; позже, уже в XVIII в., Курган, Омск, территории Алтая. Сама жизнь ставила перед первопроходцами насущные задачи: обеспечение себя продовольствием, что не могло ограничиться охотой и рыбалкой, а требовало вложения сил в сельскохозяйственное освоение угодий. Таким образом, частный интерес совпал с интересами государственными: шаг за шагом Сибирь осваивалась и включалась в новую волну процесса цивилизационного развития.
Французский ученый подчеркивал, что Великий Московский тракт, проходивший через Тюмень, стал в XVII в. первым объектом благоустройства Сибири. Именно развитие этого тракта стало главной причиной заселения региона, активизации торговли, экономической деятельности и распространения русской культуры. Не осталось не замеченным Ф.-К. Кокеном и влияние Екатерины II на освоение нового края. Именно она повелела регулярно направлять в сибирские регионы экспедиции Академии наук, что позволило объективно оценить природные ресурсы края.
К числу достижений монографии следует отнести анализ деятельности М.М. Сперанского, нацеленной на закрепление освоенческого успеха XVII-XVШ вв. Ученым были проанализированы инициированные Михаилом Михайловичем законы 1805-1806, 1812, 1817 гг. На их основе был сделан вывод, что они резко затормозили миграционное движение в начале XIX в. В то же время, став в 1819 г. генерал-губернатором Сибири, М.М. Сперанский осознал необходимость резкого увеличения роста населения этого крупного и очень перспективного региона. По его инициативе, как отмечал автор, в начале 1820-х гг. стало развиваться активное переселение крестьян из европейских районов Российской империи. При этом прослеживалось бережное отношение к сохранению земель коренных племен, за исключением киргизского населения.
По мнению Ф.-К. Кокена, аграрный кризис на европейской территории страны, ее демографическая перегрузка, а также представление крестьянством на обыденном уровне Сибири как сказочно богатой земли, стали мобилизующими факторами к ее освоению. Автор монографии привел многочисленные примеры освоения территорий Томской, Тобольской, Енисейской губерний, а также территории Алтая. Глубоко вникнув в суть изучаемой проблемы, автор исследовал не только мобилизующие факторы, но и причины, которые тормозили миграционный процесс: технические сложности продажи имевшихся европейских наделов, которые часто были обременены долгами и недоимками, сложность получения «отпускного мира». Весьма проблемными были как сам процесс переселения из
европейской России в Сибирь, так и приписка к сельским обществам.
В книге подробно прослеживаются сложные взаимоотношения переселенцев с уже давно осевшими на сибирских землях русскими и не только русскими крестьянами. Те противоречия носили как бытовой, так и религиозный характер. Некоторые из противоречий оказывались неразрешимыми, и значительная часть мигрантов была вынуждена вернуться на Родину.
Ф.-К. Кокен обращал внимание на уникальность и самобытность формирования переселенческого движения. Нередко в одном и том же новом поселении где-нибудь на Алтае можно было встретить выходцев из Курской, Саратовской, Самарской, Тамбовской губерний, а также из-под Чернигова и Полтавы. Такие бытовые «конгломераты» сочетали в себе не только необычные внешние признаки (деревянные избы, характерные для российской черноземной зоны, хаты-мазанки, которые строили в малороссийских районах империи), но и смешение различных культурных традиций и обычаев, языковых особенностей. В монографии отмечалось, что если в 1815 г. население Сибири составляло 1,5 млн человек, то к 1897 г. приблизилось к 6 млн.
Автор исследования сделал ряд ценных выводов. Он доказал, что сдерживающим фактором освоения Сибири была российская бюрократия, но крестьянская инициатива сделала важное государственное дело: Российская империя фактически стала азиатской державой. В книге справедливо подчеркивалась важная роль Транссибирской железнодорожной магистрали, благодаря которой переселенческий процесс заметно усилился [2]. В целом исследование Ф.-К. Кокена вывело процесс изучения истории освоения Сибири на качественно новый уровень.
С 1970-х гг. научные интересы Франсуа стали перемещаться к проблемам, связанным с историей России ХХ в. Особый интерес для него представляли события революций 1905-1907 и 1917 гг. Разным аспектам революционного движения в России им было посвящено много научных публикаций. Талантливому французскому ученому удалось занять такие исследовательские ниши, которые прежде при всей своей очевидности не были наполнены глубокими историческими знаниями. К числу таких лакун относится изучение образа В.И. Ленина в историческом сознании тех или иных категорий людей. В частности, Ф.-К. Кокена заинтересовал образ В.И. Ленина в революционной и постреволюционной иконографии. В одной из своих крупных публикаций Франсуа обратил внимание коллег на то обстоятельство, что российские марксисты в отличие от левых эсеров и ряда других революционных деятелей никогда не делали ставку на индивидуальный террор. Их главной ценностью, как подметил французский историк, были народные массы -
истинные творцы и двигатели истории, а главным героем был не отдельно взятый революционер, а трудовой коллектив. Социалистические идеи, интернационализм, освобождение труда не вписывались в концепцию восхваления отдельной личности. Франсуа обращал внимание на личную сдержанность В.И. Ленина, его идеологическую щепетильность. Эти личные качества советского вождя повлияли на деятельность революционных художников, скульпторов и других работников культуры. По мнению Ф.-К. Кокена, с января 1918 г. новому советскому бомонду предлагалось нацелить свои творческие способности на службу делу революции, выразив новые идеалы большевистской России. И делать это нужно было таким образом, чтобы новые произведения искусства отражали идеи и чувства революционной трудовой России. В первые же месяцы 1918 г. Москва и Петроград заполонили лозунги, плакаты и другие средства массовой наглядной агитации, прославлявшие советский строй. В новых произведениях традиционные декорации соседствовали с образцами искусства авангарда, в которых выделялись аллегории Революции, Свободы, Конституции, освободившегося Труда, призванные пропагандировать новые духовные ценности страны Советов.
Французский ученый справедливо подметил, что в дореволюционный период художники мало обращали внимания на образ В.И. Ленина. В исторической памяти остался лишь сатирический рисунок 1903 г. (набросок П.Н. Лепишин-ского, сделанный им после заседаний II съезда РСДРП в Лондоне). Пантелеймон Николаевич не был профессиональным художником, но сумел очень убедительно представить вождя большевиков в виде крупного кота с острыми когтями, способного дать отпор одолевавшим его мышам-меньшевикам.
Одной из первых портретных фотографий В.И. Ленина стала работа известного профессионала М.С. Наппельбаума, сделанная в начале 1918 г. Тот портрет отражал Владимира Ильича как жизненно опытного человека, несколько уставшего от навалившихся государственных проблем, которые нужно было срочно решать. Та фотография лучше раскрывала внутренний мир большевистского вождя, чем снимки многочисленных фоторепортеров, в работах которых В.И. Ленин всегда был энергичным, целеустремленным, точно знавшим, в какую сторону вести за собой народные массы. Фотоэтюд М.С. Наппельбаума, по мнению Ф.-К. Кокена, как и другие его последующие фотографические изображения главы советского государства, своей непринужденностью и неофициальностью были противовесом официальных фотопортретов персон из дореволюционного прошлого. Таким образом, была подмечена именно та «тональность», в которой следовало изображать любимца трудя-
щихся.
С августа 1918 г. был дан новый толчок развитию революционного плаката. Во многом этому способствовало появление агитпоездов, первый из которых с 13 августа до 1 сентября курсировал от Москвы до Казани и носил имя товарища Ленина. С осени 1918 г., как подметил французский автор, имя В.И. Ленина стали присваивать советским заведениям культуры - избам-читальням, красным уголкам, домам культуры, клубам. В начале ноября 1918 г. на родном доме В.И. Ленина в Симбирске была установлена первая в советской России мемориальная доска в честь «великого вождя русских рабочих». По мнению автора статьи, 9 и 10 ноября 1918 г. в советской периодической печати появились первые юмористические рисунки художника Че-ремных, изображавшего в веселой доброжелательной форме «товарища Ленина за работой», когда он был занят очищением земного шара от буржуев, императоров и других узурпаторов трудового народа.
Ф.-К. Кокен обратил внимание на такой элемент одежды В.И. Ленина как кепка. Он заметил, что до 1917 г. Владимир Ильич как правило ходил с непокрытой головой или в шляпе. Однако в самом конце марта 1917 г., за 3 дня до прибытия в революционный Петроград, он сменил «буржуйскую» шляпу на простецкую кепку, которая с тех пор прочно ассоциируется с образом вождя мирового пролетариата. Франсуа обратил внимание на тот факт, что «обладая чутьем символики, Ленин, едва вернувшись в Россию, принял эту эмблему европейского рабочего, а точнее - французского пролетариата 1848 года, Коммуны. По-своему, эта кепка, которой он останется отныне верен, воплотила демократическую народную революцию и перед лицом павших самодержцев выступила - если можно так выразиться - новой пролетарской короной, тогда как его метла до некоторой степени заменила меч, исполнив к тому же роль скипетра» [3].
В крупной статье Ф.-К. Кокена есть немало и других точных наблюдений за динамикой изображения В.И. Ленина в 1918-1922 гг. В таком ракурсе никто прежде не рассматривал персону первого советского политического лидера. Ценно и то, что автор статьи обнаружил революционную связь образа Владимира Ильича с бунтарскими традициями Парижской Коммуны.
У профессора Ф.-К. Кокена было личное четкое понимание роли европейских держав в вольной или невольной подготовке Второй мировой войны. Эта тема очень волновала его. Она не раз становилась темой его дискуссии с авторами этой статьи. Позиция французского историка сжато изложена в одном из интервью, которое он дал газете «Известия» в сентябре 2009 г. [4] На остро поставленные вопросы он дал краткие исчерпывающие ответы. По его мнению, никто из западноевропейских государств в 1939 г. не
дал отпор Гитлеру, поскольку каждое из них накануне мирового конфликта пыталось заботиться о собственных интересах и вело друг с другом двойную игру вокруг нацистской Германии. Яркое подтверждение тому - позиция Польши по поводу Чехословакии. Когда Германия отняла у чехов Судеты, Советский Союз был готов оказать помощь Чехословакии. Но Польша категорически отказалась пропускать через свою территорию Красную армию. Такая позиция была связана с несколькими причинами, в том числе и с тем, что у Польши было «рыльце в пушку», поскольку за несколько месяцев до тех событий она под шумок заняла Тешинский район Чехии.
Размышляя о геополитическом раскладе накануне Второй мировой войны, Ф.-К. Кокен объяснил, что толчком для сближения Москвы и Берлина послужил отказ Франции и Великобритании от совместных военных действий против Гитлера, хотя Сталин на протяжении долгого времени действовал, «не переставая предлагать французам и англичанам договор о совместных военных действиях против Германии» [4]. При этом Ф.-К. Кокен подчеркнул: «Британский премьер-министр Чемберлен, по свидетельству его окружения, сказал: «Мы не будем связывать себе руки соглашением с Кремлем»» [4].
По мнению ученого, причины развязывания Второй мировой войны состояли не в том, что Германия и Советский Союз заключили пакт о ненападении. Они лежали гораздо глубже. В первую очередь, в Версальской системе, которая ущемляла интересы Германии и позволяла Гитлеру вести активную национал-социалистическую пропаганду.
На вопрос «кого считать агрессором - Гитлера или Сталина?», Франсуа четко сказал: «Для меня ответ абсолютно ясен: конечно, Гитлера с его параноидальным стремлением к захвату «жизненного пространства» для рейха. В 1941 году нацистская Германия напала на СССР, а не наоборот» [4].
Не будем забывать, что интервью давалось еще в 2009 г., когда историко-политические прогнозы могли быть более оптимистичными. Тогда Ф.-К. Кокен в конце своего интервью заявил: «Как историк, я больше верю в долговремен-ность стратегического партнерства Франции и России. Не имея территориальных амбиций по отношению друг к другу, они могут играть стабилизирующую роль на континенте. Нам, западноевропейцам, для начала пора осознать особое геостратегическое положение постсоветского пространства и - уважая законные интересы России - перестать тянуть Украину и Белоруссию в НАТО и ЕС. Надо найти общеевропейские формы сосуществования и считаться с реалиями. История учит именно этому» [4].
Одним из излюбленных приемов современных западноевропейских историков и политиков стало сравнение и одновременное отож-
дествление Сталина и Гитлера, сталинизма и гитлеризма. У Ф.-К. Кокена было собственное мнение по этому вопросу. Он остроумно считал, что сравнивать Сталина и Гитлера - это то же самое, что сравнивать слона и кашалота. Общего у них немного: только то, что велики габариты, что они млекопитающие. На этом, пожалуй, основные общие черты заканчиваются. Французский историк, замечательный полемист, убедительно показал, что примерно так же обстоят дела при сравнении Сталина и Гитлера, сталинизма и гитлеризма [5]. Говоря о том, что объединяло лидеров двух стран, профессор Ф.-К. Кокен отмечал, что похожим у них было отношение к диктату Версальского договора, жертвами которого они считали и Германию, и постимперскую Россию - Советский Союз. Они действовали в русле Рапалльского договора, заключенного еще в апреле 1922 г., который стал для них «входным билетом» в мировую политику. Обоим государствам была свойственная однопартийная система, которую за пределами этих стран считали диктаторскими. Но хотелось бы отыскать в мировой истории хотя бы одну политическую партию, стоявшую у власти, и не диктовавшую при этом своему государству собственную политику. Многие авторы, отмечая сходство двух политических систем, обращали внимание на то, что и в Германии, и в Советском Союзе были концентрационные лагеря. Они, кстати, были не только в этих государствах. Опыт создания таких заведений пенитенциарного профиля был в Польше, Великобритании и не только там. Сходство состояло, по мнению ряда исследователей, и в пропагандистской направленности деятельности двух государств. Германия прославляла арийскую расу, а СССР - социалистические идеи. И там, и там, по мнению некоторых специалистов, в искусстве преобладали помпезность и неумеренность. В последние годы французские ученые продолжали искать параллели в политике Германии и Советского Союза. И нашли. Было выдвинуто обвинение в том, что не только Германия, но и Советский Союз методом силы в результате боевых действий присваивали себе произведения искусства других государств. В глазах западных критиков итоги Второй мировой войны привели лишь к смене одной оккупации к другой, к установлению сменивших друг друга марионеточных режимов.
По мнению Ф.-К. Кокена, различия между нацизмом и советской властью еще более значительны, чем сходства. Он замечал, что Гитлер и Сталин совершенно по-разному пришли к власти. Глава германского рейха пришел во власть на волне «национальной обиды» немцев за поражение в Первой мировой войне. Попутным ветром ему был ветер реваншизма, неуемные националистические амбиции земляков. В советском же государстве приход Сталина к власти складывался совершенно иначе. Сталин в отли-
чие от Гитлера не создавал свою партию, а продвигался в ней с годами, получая повышения в результате собственного труда. Если нацистская партия не наносила даже малейшего ущерба капитализму и буржуазии своего государства, то большевистская партия разгромила буржуазию во благо трудящихся своей страны, сделав собственность государства общенародной. Но главное различие, по мнению парижского историка, состояло в разных идеологических позициях. Нацистский режим утверждал свое превосходство, «чистоту германской расы» путем завоевания территорий других государств, утверждая о неких особых правах господства немецкой нации над другими. Нацисты категорически не принимали идеи равенства и братства, который были провозглашены Французской революцией. Их главная идея состояла в разделении всего человечества на арийскую расу господ и «недочеловеков», которые должны были в основном быть уничтожены. Сохранить предполагалось лишь небольшую часть «обслуживающего персонала».
Идеи социализма не несли в себе ни этнической, ни расистской угрозы. Марксистско-ленинский подход к видению перспективы развития мировой цивилизации состоял в попытке реализации концепции мировой революции, в ходе которой на земле воцарился бы вечный мир благодаря приходу к власти человека труда, независимо от цвета его кожи, разреза глаз, вероисповедания и языка.
Представляется, что в своих доказательствах Франсуа был очень убедителен. Его спокойная и взвешенная аргументация способна убедить любого думающего ученого или политика, стремящегося к объективности, а не к конъюнктуре.
В первое десятилетие XXI в., когда еще далеко не все историки, политологи и другие специалисты увидели разлад в отношениях России с Западом, Ф.-К. Кокен в своих публикациях выразил обеспокоенность нестабильностью всесторонних контактов Запада с нашим государством. В одной из них он поддержал выход в свет книги Н.А. Нарочницкой «За что и с кем мы воевали» [6], нацеленной на развенчание лжи об истории взаимоотношений России с другими странами европейского континента. Французский ученый справедливо отметил, что Наталия Алексеевна выпустила свой труд в качестве обращения к российским и зарубежным читателям с позиции защитницы своей Родины. С давних времен зарубежные путешественники, побывавшие в России, представляли ее как образец бесправия, рабства, деспотизма, жестокости, невежества. Достаточно почитать книгу Шаппа д'Отроша «Путешествие в Сибирь...» [7]. В своем видении России французский путешественник был не одинок. Век спустя даже К. Маркс и Ф. Энгельс нелестно отзывались о Российской империи. Первый называл ее «тюрьмой народов», а его
друг и сподвижник проанализировал немало антиславянской и откровенно расистской литературы о России, которая, по мнению Н.А. На-рочницкой, стала отправной точкой для политических воззрений А. Гитлера.
Ф.-К. Кокен солидарен с Н.А. Нарочницкой в том, что «Сдержать рост и отбросить назад - вот к чему всегда сводилась политика европейских держав в отношении «полу-варварской», «азиатской» империи, и Парижский договор (1856), положивший конец Крымской войне и нейтрализовавший Черное море, запретив там строительство каких бы то ни было укреплений, является лишь подтверждением тому. Как, впрочем, и решение Берлинского конгресса летом 1878 о лишении России всех ее завоеваний в ходе русско-турецкой войны за освобождение православных народов от османского владычества на Балканах. Встревоженные положениями договора Сан-Стефано, распространявшими сферу российского влияния до берегов Константинополя и Эгейского моря, европейские державы объединились в Берлине, чтобы помочь Порте в ее новом статусе хранительницы проливов; а сам конгресс, называемый иногда антиславянским ареопагом, навязав России свою волю, отбросил ее тем самым к прежним границам» [8].
Не отличались дружелюбием европейские страны и в советский период развития бывшей Российской империи. Профессор Ф.-К. Кокен поддержал многочисленные идеи Н.А. Нароч-ницкой, касающиеся не только развития советского государства, но и деятельности его многолетнего лидера И.В. Сталина. Он повторил цитату выдающегося политического деятеля У. Черчилля об этом человеке, которая стала фрагментом выступления бывшего английского премьера в Палате лордов: «России очень повезло, что в годы тяжелейших для нее испытаний во главе ее стоял гений и несгибаемый полководец Сталин <...>. Это был человек необычайной энергии, твердой воли, прямолинейный, жестокий, бескомпромиссный, что даже я, получивший закалку в английском парламенте, не мог ничего ему противопоставить в ходе переговоров <...>. Он обладал глубокой мудростью, абсолютной устойчивостью к различного рода панике и превосходной логикой. Ему не было равных в умении находить выход из безвыходных ситуаций в самые трудные моменты. Это была удивительно сложная личность.» [8].
Стремление к честному отражению истории и взвешенному анализу прошлого - характерная черта научной деятельности профессора Кокена.
Свое представление о политической ситуации в современном мире почетный профессор Коллеж де Франс всегда формировал на основе глубоких исторических знаний, проникновения в сущность взаимоотношений России и западных государств в исторической ретроспективе. Одной из важных его научных публикаций стал
доклад на научной конференции «Европейская безопасность и исторические вызовы двадцатого столетия», с которым он выступил в июле 2011 г. Истоки многих сегодняшних политических противоречий он видел в итогах немецко-французской войны 1870-1871 гг. и Первой мировой войны. По его мнению, Версальский мирный договор не только обусловил появление на политической карте Европы Чехословакии, Югославии, Латвии, Эстонии, но и породил новые противоречия, которые стали своеобразной миной замедленного действия, взорвавшейся в 1939 г. Реваншизм разных лет, будораживший то французов, то немцев, добавлял масла в огонь и способствовал разжиганию новой мировой войны.
Подводя итог анализа событий Второй мировой войны, Ф.-К. Кокен безапелляционно подчеркнул, что «роль СССР в поражении нацистской Германии была основной. Эта реальность, которую нельзя оспорить даже несмотря на то, что СССР вступил в войну в июне 1941 года после нападения нацистов <...> То, что вклад Советского Союза в победу над нацизмом был решающим, можно судить по количеству жертв. Их насчитывается около 25-26 миллионов, то есть почти 16 % советского населения, против 10-11 % погибших немцев, в то время как Великобритания потеряла 0,7 % своего населения, а США 0,3-0,4%» [9].
Тот доклад Франсуа завершил оптимистично: «Что бы не случилось в будущем, остается неизменным тот факт, что Европа, в современном формате Европейского Союза, и Россия обречены на мирное сосуществование, и нет иной альтернативы, кроме постепенного сближения. Без преувеличения можно сказать, что у Европы нет будущего без России, и наоборот. Это - единственный путь» [9].
Ф.-К. Кокен почти до последнего времени своей жизни проявлял удивительную научную активность. Это касалось как его публикаций, так и участия в различных научных форумах. Одним из них стала международная конференция «Ялта 1945: прошлое, настоящее, будущее». На ней, будучи человеком прозорливым, Франсуа заявил, что Украина стала пешкой в чужой игре: «Попытка ЕС аннексировать Украину противоречит международному праву. Присоединив Польшу и страны Балтики Евросоюза стал быстренько подтягиваться и к Украине, которая, в следствие этого, стала терять свою независимость. Когда президент России пытается противодействовать империалистическим потугам ЕС, то в его сторону летят обвинения, а против России вводят санкции. Однако, надо отметить, что именно Путин способствует праву народов на самоопределение, которое было сформулировано в Ялте 70 лет назад. Крым присоединился к России после демократического референдума - это - то самое самоопределение народа. Присоединение Крыма - это не аннексия, а освобождение» [10].
Прошло два года с того печального дня, когда перестало биться сердце яркого, талантливого, честного, смелого и принципиального французского ученого Франсуа-Ксавье Кокена. Его научные достижения таковы, что он по праву
Литература и источники
является не только ученым Франции, но и исследователем мирового масштаба. Идеи, содержащиеся в его трудах, еще долго будут использовать в своих публикациях благодарные ученые последующих поколений.
1. Кокен Ф.-К. Русская революция. Сибирь: поселение и крестьянская иммиграция в XIX веке. Париж, Éditions de la Sorbonne: Институт рабовладельческих исследований, 1969. 789 с.
2. Coquin F.-X. La Sibérie: peuplement et immigration paysanne au XIXe siècle, Paris, Institut d'Études Slaves, 1969. 789 p.
3. Кокен Ф.-К. Образ Ленина в революционной и постреволюционной иконографии // Studia culturae. Вып.7. 2004. С. 271-296. (Перевод с французского Т.В. Партаненко).
4. Кокен Ф.-К. Накануне войны европейские державы вели двойную игру // Известия. 1.09.2009. URL: https:// iz.ru/news/352509 (дата обращения 16.05.2024).
5. Кокен Ф.-К. Размышления об отождествлении сталинизма с гитлеризмом // Сб. «Русская история и русский характер». СПб.: Изд-во СПбГУ, 2002. С. 176-185.
6. Нарочницкая Н.А. За что и с кем мы воевали. М.: Вече, 2016. 128 с.
7. Шапп д'Отрош Ж. Путешествие в Сибирь, совершенное по указу короля в 1761 году и содержащее нравы и обычаи русских. В. 2 т. Амстердам: Chez Marc-Michel Rey, 1770. Т. 1. 316 с.; Т. 2. 686 с.
8. Франсуа-Ксавье Кокен: «Россия всегда была для Европы неудобным партнером» // Столетие. URL: https://www.
stoletie.ru/geopolitika/fransua-ksavje_koken__rossija_vsegda_byla_dla_jevropy_neudobnym_partnerom_2008-09-18.
htm (дата обращения 16.05.2024).
9. Франсуа-Ксавье Кокен. «Русский вопрос» и европейская безопасность // Россия - Запад. URL: https://russia-west.ru/viewtopic.php?id=1950 (дата обращения 16.05.2024).
10. Кокен: Путин способствует праву народов на самоопределение // Россия - Запад. 1.12.2019. URL: https:// russia-west.ru/viewtopic.php?id=5599 (дата обращения 16.05.2024).
Refertences
1. Coquin F.-X. Russkaya revolyutsiya. Sibir': poselenie i krest'yanskaya immigratsiya vXIX veke [Russian revolution. Siberia: settlement and peasant immigration in the 19th century]. Paris, Éditions de la Sorbonne. 1969. 789 p.
2. Coquin F.-X. La Sibérie: peuplement et immigration paysanne au XlXe siècle, Paris, Institut d'Études Slaves, 1969. 789 p.
3. Coquin F.-X. Obraz Lenina v revolyutsionnoi i postrevolyutsionnoi ikonografii [The image of Lenin in revolutionary and post-revolutionary iconography]. Studia culturae. Iss.7. 2004. Pp. 271-296. (Translation from French by T.V. Partanenko).
4. Coquin F.-X. Nakanune voiny evropeiskie derzhavy veli dvoinuyu igru [On the eve of the war, the European powers were playing a double game]. Izvestiya [News]. 1.09.2009. Available at: https://iz.ru/news/352509 (accessed: 16.05.2024).
5. Coquin F.-X. Razmyshleniya ob otozhdestvlenii stalinizma s gitlerizmom [Reflections on the identification of Stalinism with Hitlerism]. IN Collection "Russian history and Russian character". St. Petersburg, SPbSU Publ., 2002. Pp. 176-185.
6. Narochnitskaya N.A. Za chto i s kem my voevali [Why and with whom did we fight?]. Moscow, "Veche" Publ., 2016. 128 p.
7. Chappe d'Autroche J. Puteshestvie v Sibir', sovershennoe po ukazu korolya v 1761 godu i soderzhashchee nravy i obychai russkikh [A journey to Siberia, made by order of the king in 1761 and containing the morals and customs of the Russians]. In 2 vols. Amsterdam, Chez Marc-Michel Rey, 1770. V. 1. 316 p.; V. 2. 686 p.
8. Coquin F.-X. «Rossiya vsegda byla dlya Evropy neudobnym partnerom» ["Russia has always been an inconvenient partner for Europe"]. Stoletie [Century]. Available at: https://www.stoletie.ru/geopolitika/fransua-ksavje_koken__rossija_
vsegda_byla_dla_jevropy_neudobnym_partnerom_2008-09-18.htm (accessed: 16.05.2024).
9. Coquin F.-X. «Russkii vopros» i evropeiskaya bezopasnost> ["Russian Question" and European Security]. Rossiya - Zapad [Russia - West]. Available at: https://russia-west.ru/viewtopic.php?id=1950 (accessed: 16.05.2024).
10. Coquin F.-X. Putin sposobstvuet pravu narodov na samoopredelenie [Putin promotes the right of peoples to self-determination]. Rossiya - Zapad [Russia - West]. 1.12.2019. Available at: https://russia-west.ru/viewtopic.php?id=5599 (accessed: 16.05.2024).
© «Клио», 2024 © Зотова А.В., Полторак С.Н., 2024
