CC BY
47УДК 616.992:617.017.1
сяуртососст
ЫЕОРОЯМАЖ И ВРОЖДЕННЫЙ ИММУНИТЕТ
Филиппова Л.В. (н.с.) , Фролова Е.В. (зав. лаб.)
НИИ медицинской микологии им. П.Н. Кашкина ГОУ ДПО СПб МАПО, Санкт-Петербург, Россия
© Филиппова Л.В., Фролова Е.В., 2011
В статье затронуты вопросы биологии СгурЬососст пео/огтапБ и основные этапы его взаимодействия с клетками врожденного иммунного ответа - от распознавания криптококка макрофагами до выработки медиаторов иммунного ответа.
Ключевые слова: врожденный иммунитет, дектин-1, ман-нозный рецептор, СгурЬососст пео/огтат, То11-рецепторы, ци-токины
CRYPTOCOCCUS NEOFORMANS AND INNATE IMMUNITY
Filippova L.V. (scientific researcher), Frolova E.V. (head of laboratory)
Kashkin Research Institute of Medical Mycology,
SEI APE SPb MAPS, Saint Petersburg, Russia
© Collective of authors, 2011
Questions of Cryptococcus neoformans biology and the main stages of its interaction with cells of the innate immune response-from recognition of cryptococcus with macrophages to develop of immune response mediators have been described in the article.
Key words: Cryptococcus neoformans, cytokines, dectin-1, innate immunity, mannose receptor, Toll-receptors
* Контактное лицо: Филиппова Лариса Вячеславовна Тел.: (812) 303-51-40
В последнее десятилетие повысилась медицинская значимость оппортунистических патогенов, среди которых особое внимание уделено Cryptococcus neoformans - дрожжеподобному грибу, относящемуся к классу базидиомицетов. В природе он распространен повсеместно, сапрофитирует в почве, помете птиц и на некоторых растениях. Наиболее опасным для жизни человека является возникновение криптококкового менингоэнцефалита, особенно часто встречающегося у больных с синдромом приобретенного иммунодефицита при ВИЧ-инфекции, лимфопролиферативными заболеваниями, и у пациентов, получающих иммуносупрессивную терапию [1].
По данным Центра по контролю заболеваний (CDC, США), частота криптококкоза составляет 0,4-
1,3 случаев на 100 000 населения в общей популяции. Среди пациентов с ВИЧ-инфекцией частота криптококкоза варьирует от 2-7 до 100 случаев на 1000 заболевших в год. Ежегодно в мире регистрируют около 1 млн. случаев заболевания, причем летальность от криптококкоза в США составляет 12%, а в развивающихся странах Африки достигает 75-90% [1]. В 2009 году был опубликован анализ 957900 случаев криптококкового менингита у ВИЧ-инфицированных лиц, закончившихся 624 700 летальными исходами за год. [2]. Без применения антифунгальной терапии заболевание, как правило, приводит в 100% к смертельному исходу, но даже при своевременно назначенном лечении погибает от 10% до 25% больных [3].
Обращает на себя внимание отсутствие данных о заболеваемости криптококкозом в России в целом, при этом отмечают рост числа зарегистрированных случаев криптококкоза в Санкт-Петербурге [4]. Высокая летальность от криптококковой инфекции у пациентов с иммунодефицитами свидетельствует о важности взаимодействия иммунной системы организма и патогена. Врожденный иммунный ответ является главным барьером для криптококковой инфекции [5, 6].
Криптококк и криптококкоз
Род Cryptococcus включает в себя более 70 видов базидиомицетовых капсулированных дрожжей [7]. Из всех криптококков медицинскую важность представляют только С. neoformans и С. gattii. Эти две разновидности разделены на: С. neoformans се-ротип А (С. neoformans var. grubii), D (С. neoformans var. neoformans) и A/D; C. gattii серотипы В и С (прежде - С. neoformans var. gattii). Деление на серотипы основано на различиях в распознавании антител полисахаридной капсулой [8].
С. neoformans в качестве патогена для человека был идентифицирован еще в 1890-х годах (Busse, 1894; Buschke, 1895). Клетки С. neoformans микроскопически в тканях и в культуре характеризуются как капсулированные сферические дрожжи. Размер капсулы зависит от штамма и условий культивации. Штаммы с капсулой среднего размера чаще всего имеют диаметр клетки 4-10 мкм, слабо капсулиро-
ванные штаммы - 2-5 мкм, в то время как диаметр клетки сильно капсулированных изолятов достигает 80 мкм (Casadevall A., Perfect J., 1998).
Заболевание криптококкозом у людей, как правило, возникает после ингаляции базидиоспор или капсулированных клеток дрожжей из окружающей среды. Следовательно, дыхательные пути служат входными воротами, а легкие как ткань - первичной локализацией инфекта. После вдыхания грибы могут длительное время сохраняться в организме в латентном состоянии [9].
С. neoformans
С. neoformans вызывает заболевание у иммуно-компрометированных пациентов, хотя в научной литературе описаны исключения [10]. Криптококки обнаруживают повсеместно в окружающей среде, но чаще всего они ассоциируются с пометом голубей или почвой. Больше всего изолятов С. neoformans относят к серотипу А или к серотипу D. А и D серотипы разделились приблизительно 18 миллионов лет назад, и их всегда описывали как варианты, а не как отдельные разновидности. Однако недавно стали рассматривать эти два варианта С. neoformans как различные виды [11], т.к. их нормальное спаривание стало невозможным, а при сравнении их геномов доказано отсутствие обмена генетической информации между этими вариантами [12]. Необходимы дальнейшие исследования для анализа продолжающегося внутреннего видообразования.
Серотип А - преобладающий серотип С. neoformans, выделенный от больных, ответственен за возникновение 95% всех случаев криптококкоко-вой инфекции [13]. Его подразделяют на три молекулярных типа: VNI (AFLP1), VNII (AFLP1B), и VNB (AFLP1A) согласно MLST и AFLP анализам [4,15]. Такая классификация подтверждена данными, полученными при проведении сравнительной геномной гибридизации (CGH) [16]. VNI - наиболее общий молекулярный тип, встречающийся у 78% изолятов С. neoformans. Первоначально VNB штаммы были найдены только в Ботсване [15], но недавно их выделили в Руанде, Португалии и Бразилии [11].
Штаммы серотипа D обнаруживают повсеместно, но наиболее они распространены в регионах с умеренным климатом, например в Европе, где в 30% случаев выделяют серотип D. Это ограниченное распространение может быть обусловлено тем фактом, что штаммы серотипа D более чувствительны к действию высоких температур, чем клетки серотипа А [17]. У человека клинические проявления инфекции, вызванной серотипом А или D, похожи, но некоторые авторы сообщали об их различиях по вирулентности, определяемой на экспериментальных моделях [18,19].
Серотип AD - результат слияния между штаммами серотипа А и D с последующим нарушенным мейозом из-за геномной несовместимости [14, 20], поэтому штаммы AD являются диплоидными, со-
держат два набора хромосом и несут аллели двух спаривающихся типов. Штаммы серотипа AD обнаруживают сравнительно часто: недавним анализом природных и клинических изолятов С. neoformans в Северной Америке показано, что ~7,5% штаммов, изолированных из окружающей среды, - AD гибриды. Большинство изолятов серотипа AD обнаружено в Африке [21].
С. gattii
В прошедшее десятилетие использование методов молекулярно-генетического типирования для определения генотипа и изучения эпидемиологии разновидностей С. neoformans привело к выделению С. neoformans var. gattii в отдельную разновидность, основанную на генетической изменчивости и недостаточной очевидности генетической рекомбинации между С. neoformans и С. gattii [22]. Кроме того, С. gattii отличается от С. neoformans фенотипическими характеристиками, естественной средой обитания, эпидемиологией, клиническими проявлениями болезни и ответом на антифунгальную терапию. С. gattii географически ограничен тропическим и субтропическим регионами, за исключением Британской Колумбии. С. gattii вызывает заболевание, главным образом, у иммунокомпетентных лиц, поэтому вспышка криптококкоза у здоровых лиц в Британской Колумбии выдвинула на первый план потенциал С. gattii в качестве этиологического фактора криптококкоза [1, 23]. С. gattii соответствует четырем молекулярным типам - VGI, VGII, VGIII, и VGIV, и недавно Bovers и др. предложили рассматривать эти четыре типа как различные варианты, точно так же, как вариант neoformans и вариант grubii [5,
П].
Криптококкоз
Вслед за ингаляцией клеток патогена происходит формирование первичного очага в легких. В большинстве случаев у здоровых лиц симптомы заболевания не развиваются либо из-за элиминации патогена, либо элиминируется, либо дрожжи существуют в организме в латентном состоянии. Диссе-минация возбудителя происходит среди больных с существенными изменениями в иммунной системе, включая пациентов, длительно получавших кортикостероиды, больных с гематологическими новообразованиями или с ВИЧ-инфекцией. Cryptococcus sp. может вызывать и локальные поражения с вовлечением кожи, глаз, миокарда, костей, суставов, легких, простаты, мочеполового тракта или ЦНС. Возможность длительной персистенции грибов у пациентов, прибывших из тропических стран, подтверждали тем, что заболевание развивалось через несколько лет после возвращения людей из эндемичных по криптококкозу районов. Garcia-Hermoso и др. проанализировали клинические изоляты, выделенные от больных, у которых криптококкоз был диагностирован во Франции, но рождены они были в Африке.
Профили RAPD исследованных изолятов значительно отличались от тех, которые были получены от 17 больных европейцев. Предположили, что инфицирование произошло задолго до развития клинических проявлений криптококкоза, поскольку эти пациенты жили во Франции приблизительно 10 лет и не были в Африке около 13 лет [9].
Криптококкоз возникает как у животных, так и у человека, но передача от животного к человеку или от человека к человеку не была зарегистрирована, кроме редких случаев ятрогенной передачи [24].
Клинически течение криптококкоза может быть острым или хроническим. Типичные симптомы, связанные с менингоэнцефалитом, встречаются более чем у 50% пациентов с ВИЧ-ассоциированным криптококковым менингитом. Легочная форма криптококкоза характеризуется как бессимптомным течением, так и развитием острого респираторного дистресс-синдрома. При анализе 166 случаев заболевания криптококкозом установили, что самыми частыми проявлениями инфекции являются: кашель - у 58% пациентов, одышка - у 46% и лихорадка - у 38% [25].
С 1981 года криптококковая инфекция стала главной причиной заболеваемости и смертности у лиц с угнетенной иммунной системой вследствие эпидемии ВИЧ-инфекции. В настоящее время криптококкоз входит в число трех наиболее опасных для жизни оппортунистических инфекций у больных СПИДом [26]. Распространенность криптококкоза у ВИЧ-инфицированных лиц резко снизилась после внедрения высокоактивной антиретровирусной терапии (ВААРТ), но, несмотря на это, сохраняется эпидемическая ситуация в Африке и Юго-Восточной Азии, где до 30% пациентов со СПИД больны криптококкозом [27]. Не следует забывать и о том, что криптококкоз у ВИЧ-негативных пациентов также может достигать высокого уровня летальности [28].
Cryptococcus neoformans и иммунный ответ
Известно, что состоятельность механизмов защиты макроорганизма влияет на проявление и тяжесть грибковых заболеваний. Таким образом, клинические формы болезни зависят от иммунного ответа пациента. В обычных условиях люди достаточно часто контактируют с С. neoformans, но в организме с нормальной иммунной системой инфекция чаще всего не развивается. У иммунокомпрометирован-ных лиц врожденный иммунный ответ является главным барьером для криптококковой инфекции. Конституционные механизмы врожденной иммунной защиты присутствуют на участках, непрерывно взаимодействующих с грибами, и включают слизистые оболочки дыхательных путей, желудочно-кишечного и урогенитального трактов [29]. Несмотря на то, что исследователями определено несколько факторов врожденного иммунного ответа, которые препятствуют возникновению и развитию криптококкоза, исход заболевания, в значительной степени, зависит от взаимодействия между патогеном и эф-
фекторными фагоцитарными клетками [5]. В противном случае, у иммунокомпрометированных лиц возможна диссеминация инфекции в ЦНС. Из этого следует, что фагоциты in vivo способны эффективно уничтожать С. neoformans (или, по крайней мере, поддерживать патоген в латентной форме), но только в том случае, если клеточный иммунный ответ не поврежден. Цитокины, главным образом, Т-хелперы 1 типа (Тх1), включая ФНО-а, ИНФ-у, ИЛ-2 и ИЛ-12, активируют макрофаги, приводя к формированию гранулём, и, тем самым, ограничивают распространение микромицетов внутри организма. Другими словами, фагоциты являются «временной защитой» до формирования приобретенного иммунного ответа. При изучении криптококковой инфекции на мышах in vivo Фельдмессер и др. показали, что макрофаги и нейтрофилы являются единственными воспалительными клетками, контактирующими с С. neoformans в легких. С. neoformans считают факультативным внутриклеточным патогеном. О внутриклеточном паразитизме С. neoformans в макрофагах сообщали еще в начале 1970-х, когда поглощенные С. neoformans оказались резистентными к внутриклеточному кил-лингу клетками перитонеального экссудата крыс или мо11оцит-ассоциировашiых макрофагов (Friedman, 1972). Этот феномен более тщательно изучен в последние годы на макрофагах, микроглиальных клетках и эндотелиальных клетках [8, 30]. Был сделан вывод о ключевой особенности патогенеза криптококкоза, заключающеся в способности грибов уклоняться от киллинга С. neoformans фагоцитарными клетками, выживать внутри макрофагов и использовать внутриклеточную макрофагальную среду для репликации. Это внутриклеточное поведение важно для патогенности гриба, т.к. может служить основанием для диссеминации или латентного состояния возбудителя. Внутриклеточные криптококки разносятся зараженными макрофагами к различным органам, не подвергаясь действию внеклеточных факторов иммунной системы, таких как компоненты комплемента или антифунгальные составляющие крови. Этот, так называемый механизм диссеминации «троянского коня» [31], подтверждают наблюдения, когда С. neoformans при хронической и латентной инфекции обнаруживали только в макрофагах [30].
Распознавание С. neoformans макрофагами
Известно, что процесс фагоцитоза грибов инициирует несколько иммунологических факторов, необходимых для успешной элиминации микроорганизма: прямую антифунгальную активность посредством фагоцитоза и разрушения патогена микробоцидными механизмами и антигенпрезентирующую роль в формировании адаптивного иммунного ответа через поглощение антигена, продукцию провоспалительных цитокинов, хемокинов и индукцию костимулирую-щих молекул на клетках. По данным из современной научной литературы, врожденный иммунный ответ как первая линия защиты получил новое понимание,
поскольку его эффективность обеспечивает отличие своего от чужого и активирует адаптивный иммунный ответ в соответствии с определенными сигналами (Medzhitov R., Janeway С.А., 1997).
Установили, что особенности активации защитных врожденных механизмов эффекторных клеток зависят от строения лигандов патогена. Быстрое распознавание патогенов обусловлено экспрессией пат-терн-распознающих рецепторов (pattern recognition receptors, PRRs) на эффекторных клетках хозяина, которые распознают представленные на патогене соответствующие консервативные молекулярные структуры (pathogen-associated molecular pattern, PAMPs). Эти рецепторы представлены на многих клетках, включая нейтрофилы, дендритные клетки, моноциты, макрофаги, В-лимфоциты, Т-лимфоциты, эндотелиальные и эпителиальные клетки. Но основными эффекторными клетками иммунного ответа, захватывающими патоген, являются в циркуляции моноциты и нейтрофилы, а в зараженных тканях - макрофаги. Распознавание PAMPs PRRs активирует внутриклеточные сигнальные пути эффекторных клеток, модулирующих защитные и воспалительные ответы, такие как прямой антигрибковый ответ, заканчивающийся фагоцитозом и секрецией факторов микробоцидно-сти, экспрессию ко-стимулирующих молекул. Кроме того, индуцируя определенный набор цитокинов, PRRs переносят определенную степень специфичности на адаптивный иммунный ответ.
Клеточная стенка является важной органеллой, поддерживающей жизнеспособность грибной клетки. Основные компоненты клеточной стенки необходимо знать и учитывать, так как они распознаются иммунной системой организма [32]. Особенностью клеток криптококка является наличие полисахаридной капсулы, которая окружает клетку.
Криптококковая капсула состоит, в основном, из полисахарида, при этом содержание воды в ней составляет 99% всего веса. Она обладает отрицательным зарядом, обусловленным карбоксильным остатком глюкуроновой кислоты в полисахариде. Полисахариды капсулы - физически организованные волокна, которые можно наблюдать при электронной микроскопии [33, 34]. Плотность волокон и молекул изменяюется согласно пространственному расположению. Эти изменения происходят также и при взаимодействии патогена с макроорганизмом. Капсула состоит из двух типов полисахаридов: глю-куроноксиломаннана (GXM) и галактоксиломаннана (GalXM). GXM составляет приблизительно 90-95%, а GalXM - 5-8% от общей массы полисахарида. Кроме того, идентифицирована небольшая часть манно-протеинов (1-3%) и следы сиаловых кислот, но роль этих компонентов в архитектонике капсулы остается неизвестной [35]. На основании анализа GXM, выделенного из супернатанта грибов, установили, что этот компонент имеет высокую молекулярную массу со сложной структурой. Средняя молекулярная масса может варьировать от 1700 до 7000 l<Da в
зависимости от штамма. Структурно, главная цепь GXM состоит из линейного а-(1,3)-маннана с (3-(1,2)-глюкуроновым кислотным остатком, формируя основной кор, который является повторяющейся единицей для всех серотипов. Маннозные остатки могут быть 6-О-ацетильными и могут быть заменены на ксилозильные единицы (3-(1,2)- или (3-(1,4) -происхождения в зависимости от серотипа. Соотношения ксилозы, маннозы и глюкуроновых кислотных остатков изменяются, в зависимости от серотипа, в пропорции 1:3:1, 2:3:1, 3:3:1 и 4:3:1, соответственно, для серотипов D, А, В и С. GalXM содержит в своей основе а-(1,6)-галактан и четыре коротких олигосахарид-ных ответвленных структуры, состоящих из а-(1,3) -маннозы и а-(1,4)-маннозы, (3-галактозидазы с различным количеством (3-(1,2) - или (3-(1,3)-ксилозных групп [36]. Композиционным анализом GalXM, подтвержденным газовой хроматографической масс-спектрометрией, показано следующее содержание моноз в полисахариде (в %): ксилоза - 22%; манноза
- 29% и галактоза - 50% [37]. Таким образом, в состав структуры капсулы и стенки гриба входят разнообразные компоненты, которые при попадании в организм человека распознаются эффекторными, в основном, фагоцитирующими, клетками и обеспечивают активацию механизмов врожденного иммунного ответа.
Остается много неясного в механизмах биосинтеза названных полимеров и в их функциональной активности в различных условиях. Несомненно то, что капсула выполняет общебиологическую защитную роль (Н.П. Блинов, 1984, 1989), прежде всего, для криптококка. Капсула обеспечивает им противостояние обезвоживанию во внешней среде, а также растворению некоторых питательных веществ, и, кроме того, проявляет иные характеристики, полезные для клеток (адгезивность, детоксикационные свойства и др.) [38].
Врожденный иммунный ответ
В течение первых часов заболевания значительное количество дрожжевых клеток, попавших в легкие, обнаруживают внутри фагоцитарных клеток. Фагоцитоз - важный процесс, необходимый для элиминации патогенов и являющийся результатом согласованного действия нескольких опсонических и неопсонических рецепторов или антител. Различные типы клеток способны поглощать криптококки: крысиные и мышиные перитонеальные макрофаги, легочные макрофаги морских свинок, человеческие нейтрофилы и макрофаги и микроглиальные клетки свиньи. Однако макрофаги являются первичными фагоцитарными клетками С. neoformans [30]. Процесс фагоцитоза состоит из непосредственного поглощения патогена и последующих стадий, обеспечивающих его разрушение. Основные рецепторы эффекторных клеток, участвующие в процессе поглощения патогена: маннозный рецептор (МР), (З-глюкановый рецептор - дектин-1, рецептор комплемента 3 (CR3), SIGN-R1, CD14, рецепторы антител. Фагоцитоз, осу-
ществляемый посредством рецепторов комплемента и рецепторов антител, является более эффективным. Т1,Кя непосредственно не участвуют в поглощении грибов, но играют важную роль в последующем созревании фаголизосом, представлении антигенов и индукции секреции специфического набора цитоки-нов [39].
Таблица
Паттерн-распознающие рецепторы фагоцитов.
взаимодействующие с С. neoformans
Рецепторы Лиганды Биологический эффект Ссылка
Маннозный рецептор (МР) Маннопроте-ины капсулы Фагоцитоз, продукция цитокинов Mansouretal., 2002; Syme et al., 2002
Дектин-1 Р-гликаны клеточной стенки Фагоцитоз, продукция провоспалительных цитокинов Cross, Bancroft, 1995
CD14 (корецептор TLR-4) Маннопроте- ины Связывание и фагоцитоз Monari et al., 2003
TLR-2JLR-4 GXM Синтез провоспалительных цитокинов Yauch et al., 2004; Biondo et al., 2005
CD18, CD11Ь/ CD18, CD11C/CD18 GXM Фагоцитоз Taborda, Casadevall, 2002
Маннозный рецептор
Лектиновый С-тип маннозных рецепторов фагоцитов распознает олигосахариды, имеющие в своей структуре маннозу, фукозу и GlcNAc [40]. Значительно больше данных получено о взаимодействии других грибов с макрофагами посредством этого рецептора. Так, установлено, что связываясь с С. albicans через МР, макрофаги способны поглощать, разрушать клетки гриба и продуцировать провос-палительные цитокины, такие как ФНО-а, ИЛ-1а, ИЛ-6, колонестимулирующий макрофагально-гра-нулоцитарный фактор (КСФ-МГ) [41]. Известно, что капсульный полисахарид криптококков особенно богат маннозой, а рецептором эффекторных клеток, который может связываться с ней, помимо МР, является SIGN-R1. Однако показано, что только МР играет роль в поглощении С. neoformans дендритными клетками. В последние годы доказано, что SIGN-R1 взаимодействует только с бактериальными полисахаридами, а в случае С. neoformans, он не связывает GXM [37]. Кроме того, С. neoformans оказывает иммунорегуляторное действие через секрецию маннопротеинов, взаимодействующих с маннозным рецептором [42].
Дектин-1 является вторым типом трансмембранных рецепторов, представленных на макрофагах, моноцитах, нейтрофилах, естественных киллерах и Т-клетках. Дектин-1 - главный рецептор для различных (3-1,3-связанных и (3-1,6-связанных глика-нов, и его высокая экспрессия на клетках слизистых оболочек легких и желудочно-кишечного тракта предполагает их роль в формировании местного иммунного ответа [43]. Возможно, что в клетках грибов при определенных условиях происходит активный синтез и последующая экспрессия (3-гликанов, которые, при обычном состоянии грибов, замаскированы поверхностными маннанами или маннопротеина-ми. Кроме того, после поглощения грибов, дектин-1 играет роль в слиянии фагосом с лизосомами и ин-
дуцирует продукцию кислородзависимых активных радикалов нейтрофилами, что увеличивает способность макрофагов к киллингу грибов [44]. Цитоплазматический хвост дектина-1, подобно иммунному рецептору активации (ITAM), может вызывать различные защитные ответы через селезеночную тиро-зинкиназу и каспазный белок 9 (Syl<-CARD9), такие как стимулирование ИЛ-2 и ИЛ-10, ИЛ-6 и ИЛ-17. Хотя активация каспазного белка Syl< посредством дектина-1 достаточна для этих ответов, стимулирование митогенактивированной протеинкиназы (МАРК) и ядерного фактора NF-кВ, с последующей индукцией провоспалительных цитокинов, в частности (ФНО-а), требует совместного сигнала с рецептором TLR2 [45]. В недавних исследованиях показано, что при распознавании грибов фагоцитами дектин-1 кооперируется с TLR2, что приводит к индукции ФНО-а, ИЛ-12 и активации НАДФ-оксидазы в клетках. При изучении взаимодействия макрофагов и дендритных клеток с р-глюканом, было установлено, что дектин-1 и TLR2 экспрессируются на фагосо-мах, где дектин-1 связывает (З-глюканы, a TLR2/CD14 распознают другие компоненты клеточной стенки гриба. Наконец, дектин-1 также необходим для активации НАДФ-оксидазы зимозаном, которая обычно стимулируется посредством TLR4 [46]. Основываясь на способности распознавать компоненты клеточной стенки грибов, облегчать фагоцитоз и киллинг, индуцировать НАДФ-оксидазу, стимулировать и регулировать продукцию цитокинов в кооперации с TLRs, считают, что дектин-1 играет ключевую роль в распознавании грибов и индукции противогрибкового иммунного ответа [43].
Согласно классическим представлениям, существует два типа опсонинов, которые индуцируют фагоцитоз С. neoformans. К ним относят антитела и компоненты комплемента. Эти опсонины связываются с капсульным полисахаридом. Показано, что присутствие обоих опсонинов может привести к разным результатам. Также известно, что специфические антитела появляются только после индукции гуморального иммунного ответа. Моноклональные антитела (мкАТ), которые распознают глюкуроноксиломаннан, были получены много лет назад (Casadevall, 1992; Dromer, 1987b; Eckert, Kozel, 1987; Kozel, 1998; Pirofski, 1995; Todaro, 1989). Клетки дрожжей, опсонизированные антителами, распознаются молекулами, экспрессированными на поверхности макрофагов, нейтрофилов и дендритных клеток [43, 47]. Установлено, что IgG связываются с капсулой С. neoformans и индуцируют фагоцитоз через взаимодействие с Fc-рецепторами (FcRI, FcRIII). При анализе этого явления показано, что фагоцитоз С. neoformans в присутствии IgM-антител осуществляется через взаимодействие полисахарида с рецепторами компонентов комплемента и специфичен к CD18. Вероятнее всего, при связывании антител с капсулой происходят некоторые структурные перестановки (реорганизации), которые, в свою очередь,
способствуют фагоцитозу через CR [48]. Подобный эффект был продемонстрирован для IgG-антител и F(ab)2 фрагмента [49]. Merkel и Scofield описали изоляцию опсониновых мкАТ, антигенную детерминанту которых в избытке обнаружили не в капсуле, а на уровне клеточной стенки. Кроме того, образовавшиеся антитела к компонентам капсулы могут активировать комплемент по классическому пути, что приводит к быстрому депонированию комплемента в капсуле. Этот эффект, в значительной степени, зависит от изотипа антител: IgG мАт являются сильными активаторами комплемента, a IgM вызывают умеренную активацию. Также показано, что прикрепление мАт к капсуле ведет не только к активации комплемента по классическому пути, но и приводит к увеличению комплемент-опосредованного фагоцитоза [50]. Опсонизированные сывороткой (i3Cb) С. neoformans распознаются рецептором компонента комплемента CR1 (CD35) или гетер о димерным (32-интегриновым CR3 (CDllb/CD18) и CR4 CDllc/ CD35). При изучении рецепторов, гетерологично экспрессированных на овариальных клетках китайских хомяков, выявили, что связывание с любым из рецепторов происходит независимо, с самой большой степенью вероятности с CR3, затем - с CR1 и CR4. GXM может также напрямую взаимодействовать с FcgRIIB, который вовлечен в поглощение С. neoformans фагоцитарными клетками [51]. Однако контакт с FcRgll ведет к индукции ингибирующих сигналов, которые могут подавлять иммунный ответ.
Другой опсонин, роль которого в фагоцитозе С. neoformans интенсивно изучали - компонент комплемента СЗ. GXM-индуцированный СЗ выделяли из перитонеальных макрофагов, и количество полученного СЗ коррелировало со степенью инкапсуляции клеток. Однако связывание СЗ с капсулой недостаточно для индукции фагоцитоза, потому что известны штаммы С. neoformans, которые не фагоцитируются в присутствии комплемента [8]. Позже была обнаружена отрицательная корреляция между фагоцитарным индексом штаммов и размером капсулы, а ингибиция комплемент-опосредованного фагоцитоза коррелировала с размером молекул GXM, вырабатываемых различными штаммами. В более ранних исследованиях было также показано, что клетки с большой капсулой связывали меньшее количество СЗ [8]. Совсем недавно, при использовании конфокальной микроскопии выявили, что депонирование СЗ отличалось у клеток с маленькими и большими капсулами. В клетках с большой капсулой СЗ был расположен ближе к клеточной стенке, на удалении от края капсулы. Эта отличающая локализация подтверждает механизм, которым увеличение капсулы влияет на взаимодействие СЗ в капсуле с ее передачей на фагоцитарный рецептор [49].
ТоМ-рецепторы
Известно, что постоянные структуры, такие как компоненты криптококковой капсулы, могут пря-
мо распознаваться То11-подобными рецепторами (toll-like receptor, TLR). Вклад TLRs в иммунный ответ изменяется в зависимости от вида грибов и их морфотипа. TLRs составляют семейство паттерн-распознающих рецепторов, которые ответственны за распознавание микроорганизмов и последующую активацию продукции микробоцидных молекул: оксида азота (NO), реактивных разновидностей кислорода, цитокинов и хемокинов [52]. Эти рецепторы - первый тип трансмембранных белков, которые характеризуются наличием внеклеточной области, содержащей 25 богатых лейцином повторностей, и внутриклеточную Toll-IL-1 рецепторную (TIR) область [53]. После связывания с лигандом активируется TLR-сигнальный путь, участвующий в перемещении фактора транскрипции NF-1<B в ядро, который, в свою очередь, инициирует транскрипцию нескольких генов. Компоненты стенки грибов
- зимозан, фосфолипоманнан и глюкуроноксило-маннан были идентифицированы как лиганды (или специфические PAMPs) для TLR2, тогда как GXM и О-связанный маннан - как лиганды для TLR4 [41].
Роль различных клеточных рецепторов фагоцитов во взаимодействии с различными штаммами криптококков была изучена на мутантных (нокаут -ных) мышах, лишенных гена, кодирующего синтез того или иного рецептора. Yauch и др. изучали значение CD 14, TLR2 и TLR4 рецепторов и функцию MyD88 (внутриклеточного адаптера TLR TIR области) при взаимодействии грибов с фагоцитами in vitro. Показано, что MyD88 играет ключевую роль в развитии криптококкоза, в то время как TLR2 и CD 14 рецепторам отводят незначительную роль. В этих работах продемонстрировано, что MyD88-HO-каутные мыши погибают от инфекции С. neoformans значительно раньше, чем контрольные мыши при интраперитонеальном или внутривенном инфицировании. У Му088-нокаутных мышей, при аспира-ционном заражении грибами, увеличивалось число КОЕ в легких и повышался уровень GXM в легких и в сыворотке. Эти показатели коррелировали со сниженной выживаемостью мышей. Кроме того, у мышей с недостатком TLR2 значительно снижалась выживаемость только после заражения через легкие, в то время как CD14—нокаутные мыши показали тенденцию к снижению выживаемости после внутривенного инфицирования. Так как МуD88-11окаупi ые мыши были более восприимчивы к криптококкозу, чем TLR2- и TLR4- мутантные мыши, авторы предположили, что MyD88, помимо того, что служит адаптерным белком для TLR SIGN-R1, возможно, в будущем будет идентифицирован как рецептор для GXM на макрофагах красной пульпы [37]. Они также предположили, что эти рецепторы, вероятно, не вовлечены в связывание GXM макрофагами.
Вслед за поглощением грибов макрофагами образуются внутриклеточные вакуоли (известные как фагосомы), происходит их слияние с лизосомами и формируются фаголизосомы. Этот процесс называют
созреванием фагосом. Вновь сформированная фаго-лизосома обладает множеством факторов, повреждающих грибную клетку, включая низкое значение pH, наличие гидролитических ферментов для частичного переваривания, бактерицидных пептидов, и способность к генерации токсических окислительных компонентов [53]. Как правило, фаголизосома эффективна для переваривания поглощенных микроорганизмов. Оптимальное ограничение роста грибов происходит посредством комбинации кислородза-висимых и некислородзависимых механизмов. Последний состоит из дегрануляции, внутриклеточного и внеклеточного выпусков микробицидных молекул, в частности дефензимов и катионных пептидов [29]. Активация таких ферментов, как НАДФ-оксидаза и индуцированная NO-синтаза, запускает окислительный путь, известный, как дыхательный взрыв. В результате дыхательного взрыва образуются токсические реактивные промежуточные метаболиты кислорода, характер которых зависит от патогена и типа фагоцитов. Промежуточные метаболиты кислорода повреждают грибы, вызывая модификацию белка, нуклеиновых кислот и нарушая окисление липидов [54]. Продукция метаболитов кислорода инициируется микробными дериватами, типа липополисахаридов, и потенциируется опсонинами и цитокинами [29]. Грибы приобрели способность выборочно ингибировать респираторный взрыв посредством продукции так называемых мусорщиков, связывающих продукты дыхательного взрыва фагоцитами. К ним относят каталазу, маннитол и меланин.
Способность к капсуяообразованию как фактор вирулентности
Адаптацию микроорганизмов к окружающей их среде часто ассоциируют с выработкой свойств, которые помогают выживать в определенных условиях. Для многих микроорганизмов характерно образование капсул. В окружающей среде капсула играет важную роль в защите организма против неблагоприятных условий, например обезвоживания [8]. У капсулы С. neoformans есть некоторые функциональные сходства с такими капсулированными бактериями, как Streptococcus pneumoniae и Haemophilus influenzae [37]. Фактически, криптококковый полисахарид имеет некоторые общие антигенные детерминанты с известным пневмококковым полисахаридом. В некоторых экспериментальных исследованиях установлено, что безкапсульные штаммы менее вирулентны, чем клетки грибов с большой капсулой, поэтому изучению влияния этого структурного полимера на течение инфекционного процесса посвящено много экспериментальных работ. Показано, что капсульный полисахарид С. neoformans обладает иммуномодулирующими свойствами, способствует клеткам уклоняться от иммунного ответа и выживать в пределах макроорганизма. Однако данные, полученные в эксперименте, трактуют неоднозначно [8, 55].
В отличие от многих других внутриклеточных
патогенов, которые персистируют внутри фагосом, приводя к созреванию фаголизосомы (например, Legionella pneumophila) или избегают фагосом и пролиферируют в цитозоле организма (например, Listeria monocytogenes) [56], С. neoformans может персистировать внутри предположительно зрелых фагосом моноцит-ассоциированных макрофагов человека in vitro. Ph фагосом, содержащих С. neoformans, была подобна наблюдаемой через 24 часа после поглощения и гибели грибов. Фактически, С. neoformans растет быстрее в кислой среде, чем в нейтральной или щелочной и, возможно, способен противостоять действию лизосомальных ферментов макрофагов, которые оптимально функционируют при кислой Ph. In vivo внутриклеточная персистен-ция была ассоциирована с репликацией и локализацией на мембране фагосом. Исследованиями по электронной микроскопии Tucker и Casadevall показали, что внутриклеточное выживание С. neoformans сопровождается накоплением полисахаридсодержащих везикул, которые происходят из фагосом, после чего наблюдается дисфункция и лизис макрофагов.
Так как фагоцитарные клетки имеют несколько рецепторов для GXM, они могут напрямую захватить этот компонент капсульного полисахарида [57]. Однако связывание и поглощение отличаются у разных фагоцитарных клеток. GXM аккумулируется преимущественно в макрофагах, в сравнении с ней-трофилами, у которых он быстро удаляется. Аккумуляция GXM макрофагами зависит от цитоскелета и некоторых внутриклеточных путей макрофага [58]. Присутствие внутриклеточного полисахарида изменяет функцию макрофага на разных уровнях. Например, фагоцитированные капсулированные клетки не индуцируют NO-синтазу - феномен, который действительно происходит при поглощении акап-сулярных мутантов [8]. Наконец, недавно показано, что капсула способствует защите против реактивных разновидностей кислорода, которые являются важными противогрибковыми молекулами, продуцируемые макрофагами во время фагоцитоза. Кроме того, увеличение капсулы также повысило выживаемость клеток в присутствии этих радикалов и противогрибковых молекул типа дефенсинов и Амфотери-цина В [59]. Данными результатами подтверждены механизмы уклонения С. neoformans от киллинга в фаголизосоме. Это согласуется с опубликованными данными о Klebsiella pneumoniae [60], которыми подтвержден факт того, что бактериальная капсула защищает клетки от дефенсинов.
Медиаторы иммунного ответа
В настоящее время не ясно, что определяет результат внутриклеточных взаимодействий между грибами и макрофагами, но установлено, что in vitro, макрофаги, активированные цитокинами Thl типа (Т хелперы 1 типа, секретируемые CD4+ Т лимфоцитами), более эффективно уничтожают внутриклеточные криптококки, чем активированные цитокинами
Тх2 типа. Есть сведения о том, что при криптококковой инфекции экспрессия большого числа иммунных медиаторов модулируется GXM [55]. Результат взаимодействия между С. neoformans и моноцитами отличается в зависимости от того, имеет дрожжевая клетка капсулу или нет. При взаимодействии с акап-сулярными штаммами выявляли более высокие уровни некоторых вырабатываемых моноцитами провоспалительных цитокинов, таких как ФНО-а, ИЛ-1(3 и ИФН-у. Этот эффект капсульного полисахарида в значительной степени опосредован GXM, который может влиять на экспрессию многих молекул с важными функциями в иммунном ответе. GXM также индуцирует секрецию IL-10 и IL-8 человеческими. IL-10 является мощным регулятором провоспалительных цитокинов ФНО-а и ИЛ-1(3, и это предполагает механизм, которым полисахарид С. neoformans влияет на развитие клеточно-опосредованного иммунитета. R. Blackstock и соавторы сравнили иммунный ответ у двух штаммов С. neoformans, различающихся по вирулентности и по способности индуцировать увеличение капсулы in vitro. Авторы установили, что при развитии инфекционного процесса авиру-лентный штамм не был способен к индукции размера капсулы, не был связан с накоплением GXM в сыворотке и был элиминирован из инфицированных легких после раннего воспалительного ответа. Напротив, вирулентный штамм, который был сильно капсулированным, вызывал значительное накопление полисахарида в сыворотке. Это коррелировало с различиями в экспрессии цитокинового профиля. У мышей, инфицированных сильно капсулированным штаммом, не вырабатывались Thl-цитокины, такие как IL-2 и IFN-y, и была индуцирована продукция IL-
10, чего не было установлено у мышей, зараженных гипокапсулярным мутантом. Следовательно, предположили, что компоненты капсулы С. neoformans вызывают состояние анэргии за счет выработки IL-10 и снижения продукции цитокинов Тх1-типа. Кроме того, на экспериментальных крысиных моделях показано, что С. neoformans оказывает иммуно-супрессивное действие после 2-3 недель инфекции, которая была ассоциирована с функцией макрофагов и ингибицией пролиферативного ответа клеток селезенки на митогены. Эта неотвечаемость была также индуцирована очищенным GXM и связана со снижением числа жизнеспособных мононуклеарных клеток селезенки, с повышенной продукцией IL-10 и IL-4, снижением уровня IL-2 и снижением экспрессии CDlla на поверхности клеток [60]. В других исследованиях было показано, что капсулированные клетки С. neoformans плохо индуцируют IL-12 по сравнению с акапсулярными мутантами. Как было позже описано, GXM снижает продукцию IL-12 через повышение экспрессии IL-10, так как нейтрализация IL-10 антителом полностью отменяла супрессивный эффект GXM. Однако недавно выявили, что при использовании в экспериментальных исследованиях мышиных макрофагальных клеточных линий, GXM
вызывает аккумуляцию ФНО-р [61]. GXM также индуцирует выработку IL-6 моноцитами. Некоторыми исследователями показана высокая экспрессия IL-6 мононуклеарными клетками периферической крови после длительной стимуляции с акапсулярными штаммами [62].
В других работах, экспрессия цитокинового профиля человеческими моноцитами была изучена в присутствии различных капсульных компонентов, демонстрируя, что GalXM и GXM проявляют похожие эффекты. Однако в недавних работах на мышиных макрофагах (RAW 264.7 клеточная линия) установили, что GalXM и GXM оказывают различный эффект на продукцию цитокинов, более сильное действие на индукцию ФНО-а, в дополнение к продукции NO через экспрессию индуцибельной NO-синтазы (iNOS), отмечали со стороны GalXM [61].
Инкапсуляция С. neoformans связана со снижением презентации антигена макрофагами (Collins, 1991). Очищенный GXM ингибирует презентацию антигена на моноцитах при взаимодействии с акапсулярными клетками (Retini, 1998). Этот эффект зависел от фагоцитоза и был опосредован увеличением IL-10, приводящим к существенному снижению МНС
II. Кроме того, капсула была слабым стимулятором экспрессии ко-стимулирующих молекул, требуемых для презентации антигена, таких как В7-1 (CD80) и В7-2 (CD86), хотя инкапсулированные клетки увеличивают экспрессию лиганда CTLA-4 по сравнению с акапсулярными клетками. Этот результат важен для защиты организма, и В7 ко-стимулирующие молекулы необходимы для установления эффективного Т-клеточного ответа против С. neoformans. Несмотря на отрицательное действие GXM на экспрессию ко-стимулирующих и МНС молекул, введение мышам антигенпрезентирующих клеток (APCs), предварительно подвергнутых воздействию GXM in vitro, ингибировало Т-супрессивный клеточный ответ, явление, которое приводило к увеличению выживаемости зараженных мышей. Этот защитный эффект GXM-APC стимулированными клетками, был ассоциирован с развитием раннего ответа гиперчувствительности замедленного типа (ГЗТ) и был опосредован через увеличение продукции некоторых цитокинов, таких как IL-2 и IFN-y. Авторы сделали вывод, что во время этого процесса имели место GXM-зависимые и GXM-независимые эффекты. GXM-специфическое эффект зависел от МНС II класса, в то время как для GXM-независимого эффекта требовались молекулы В7-1 и В7-2 [63]. Заключение
Условно-патогенные грибы являются причиной растущей заболеваемости и смертности во всем мире не только среди лиц с тяжелыми иммунодефицитами, но и при их отсутствии. Это подтверждает актуальность изучения взаимодействия микромице-тов и макроорганизма. Таким образом, события, которые развиваются в макроорганизме при развитии криптококковой инфекции, определяются состояни-
ем измененного иммунного ответа и особенностями капсулообразованию и количеством криптококков,
возбудителя - его вирулентностью, способностью к попавших в организм.
ЛИТЕРАТУРА
1. VoelzK., May R.C. Cryptococcal interactions with the host immune system // Eukaryotic cell. - 2010. - Vol.9, №6 - P. 835-846.
2. Park B.J., Wannemuehler K.A., Marston B.J., et all. Estimation of the current global burden of cryptococcal meningitis among persons living with HIV/AIDS // AIDS. - 2009. - Vol.23. - P. 525-530.
3. Li S.S., Mody C.H. Cryptococcus // Proc. Am. Thorac. Soc. - 2010. - Vol. 7, №3. - P. 186-196.
4. Васильева H.B. Факторы патогенности Cryptococcus neoformans и их роль в патогенезе криптококкоза: Дисс...докт. биол. наук. - СПб., 2005.
5. МаН., May R.C. Virulence in Cryptococcus species // Advances in Applied Microbiology. - 2009. - Vol. 67. - P. 131-190.
6. ShaoX.,MednickA.,AlvarezM., etall. An innate immune system cell is a major determinant of species-related susceptibility differences to fungal pneumonia // J. Immunol. - 2005. - Vol. 175. - P. 3244-3251.
7. VoelzK. Macrophage-Cry^tococcMi interactions during cryptococcosis // PhD Thesis. - 2010.
8. Zaragoza O., Rodrigues M.L., De Jesus М., et all. The capsule of the fungal pathogen Cryptococcus neoformans // Adv. Appl. Microbiol. - 2009. - Vol. 68. - P. 133-216.
9. Del Poeta M. Role of phagocytosis in the virulence of Cryptococcus neoformans 11 Eukaryotic cell. - 2004. - Vol. 3. - P. 1067-1075.
10. Chen J., Varma A., Diaz M.R., et all. Cryptococcus neoformans strains and infection in apparently immunocompetent patients, China // Emerg. Infect. Dis. - 2008. -Vol. 14, №5.- P. 755-762.
11. Bovers М., Hagen F., Kuramae E.E., Boekhout T. Six monophyletic lineages identified within Cryptococcus neoformans and
Cryptococcus gattii by multi-locus sequence typing // Fungal Genet Biol. - 2008. - Vol. 45, №4. - P. 400-421.
12. KavanaughL.A., Fraser J.A., Dietrich F.S. Recent evolution of the human pathogen Cryptococcus neoformans by intervarietal transfer of a 14-gene fragment // Mol. Biol. Evol. - 2006. - Vol. 23, №10. - P. 1879-1890.
13. Hull C.M., Heitman J. Genetics of Cryptococcus neoformans II Ann. Rev. Genet. - 2002. - Vol. 36. - P. 557-615.
14. Boekhout Т., Theelen B., Diaz М., et all . Hybrid genotypes in the pathogenic yeast Cryptococcus neoformans // Microbiology. - 2001. - Vol.147., Pt 4. - P.891-907.
15. Litvintseva A.P., Thakur R., Vilgalys R., Mitchell T.G. Multilocus sequence typing reveals three genetic subpopulations of Cryptococcus neoformans var. grubii (serotype A), including a unique population in Botswana // Genetics. - 2006. - Vol. 172, №4. - P. 2223-2238.
16. Hu G., Liu I., Sham A., et all. Comparative hybridization reveals extensive genome variation in the AIDS-associated
pathogen Cryptococcus neoformans II Genome Biol. - 2008. - Vol. 9, №2. - P. 41.
17. Martinez L.R., Garcia-Rivera J., Casadevall A. Cryptococcus neoformans var. neoformans (serotype D) strains are more susceptible to heat than C. neoformans var. grubii (serotype A) strains II]. Clin. Microbiol. - 2001. - Vol. 39, №9. - P. 3365-3367.
18. Barchiesi F., Cogliati М., Esposto M.C., et all. Comparative analysis of pathogenicity of Cryptococcus neoformans serotypes A, D and AD in murine cryptococcosis II]. Infect. - 2005. -Vol. 51, №1. - P.10-16.
19. Lin X., Nielsen K., Patel S., Heitman J. Impact of mating type, serotype, and ploidy on virulence of Cryptococcus neoformans II Infect Immun. - 2008. - Vol. 76, №7. - P. 2923-2938.
20. Lengeler К. B., Cox G. М., Heitman J. Serotype AD strains of Cryptococcus neoformans are diploid or aneuploid and are
heterozygous at the mating-type locus // Infect. Immun. - 2001. - Vol. 69, №1. - P.115-122.
21. Litvintseva A. P., LinX., Templeton I., etall. Many globally isolated AD hybrid strains of Cryptococcus neoformans originated in Africa // PLoS Pathog. - 2007. - Vol. 3, №8. - P. 114.
22. Kwon-ChungK.J, Boekhout Т., Fell J.W., DiazM. Proposal to conserve the name Cryptococcus gattii against C. hondurianus and C. bacillisporus (Basidiomycota, Hymenomycetes, Tremellomycetidae) // Taxon. - 2002. - Vol.51, № 4. - P. 804-806.
23. Kidd S.E., Bach P. J, Hingston A.O., et all. Cryptococcus gattii dispersal mechanisms, British Columbia, Canada // Emerg. Infect. Dis. - 2007. - Vol. 13. - P. 51-57.
24. Lin X., Heitman J. The biology of the Cryptococcus neoformans species complex // Ann. Rev. Microbiol. - 2006. - Vol.
60. - P. 69-105.
25. Baddley J.W., Perfect JR., OsterR.A., etall. Pulmonary cryptococcosis in patients without HIV infection: factors associated with disseminated disease // Eur. J. Clin. Microbiol. Infect. Dis. - 2008. - Vol. 27, №10. - P. 937-943.
26. Levitz S. М., Boekhout T. Cryptococcus: the once-sleeping giant is fully awake // FEMS Yeast Res. - 2006. - Vol. 6, №4. -
P.461-462.
27. Idnurm A., Bahn Y.S., Nielsen K, et all. Deciphering the model pathogenic fungus Cryptococcus neoformans II Nat. Rev. Microbiol. - 2005. - Vol.3, №10. - P. 753-764.
28. Kiertiburanakul S., Wirojtananugoon S., Pracharktam R., Sungkanuparph S. Cryptococcosis in human immunodeficiency virus-negative patients // Int. J. Infect. Dis. - 2006. - Vol.10, №1. - P. 72-78.
29. Romani L. In fungal patogenesis//Principles and clinical applications (eds. Calderone R.A., Cihlar L.R.) - New York: Marcel Dekker, 2002. - P. 401-432.
30. GoldmanD.L.,LeeS. C.,MednickA.J, etall. Persistent Cryptococcus neoformans pulmonary infection in the rat is associated with intracellular parasitism, decreased inducible nitric oxide synthase expression, and altered antibody responsiveness to cryptococcal polysaccharide // Infect. Immun. - 2000. - Vol. 68. - P. 832-838.
31. Santangelo R., Zoellner H., Sorrell Т., et all. Role of extracellular phospholipases and mononuclear phagocytes in dissemination of cryptococcosis in a murine model // Infect. Immun. - 2004. - Vol. 72. - P. 2229-2239.
32. Romani L. Immunity to fungal infection // Nat. Rev. Immunol. - 2004. - Vol. 4. - P. 1-23.
33. Frases S., Pontes B., Nimrichter L., et all. Capsule of Cryptococcus neoformans grows by enlargement of polysaccharide molecules // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. - 2009. - Vol. 106, № 4. - P. 1228-1233.
34. Maxson М.Е., Dadachova Е., Casadevall A., Zaragoza О. Radial mass density, charge and epitope distribution in the Cryptococcus neoformans capsule // Eukaryot. Cell. - 2007. - Vol. 6, №1. - P. 95-109.
35. Gahrs W., Tigyi Z., Emody L., Makovitzky J. Polarization optical analysis of the surface structures of various fungi // Acta Histochem. - 2009. - Vol. Ill, №4. - P. 308-315.
36. McFadden D.C., De Jesus М., Casadevall A. The physical properties of the capsular polysaccharides from Cryptococcus neoformans suggest features for capsule construction II]. Biol. Chem. - 2006. - Vol. 281, №4. - P. 1868-1875.
37. De Jesus М., Park C.G., Su Y. Spleen deposition of Cryptococcus neoformans capsular glucuronoxylomannan in rodents occurs in red pulp macrophages and not marginal zone macrophages expressing the С-type lectin SIGN-R1 // Med. Mycol.
- 2008. - Vol. 46, №2. - P. 153-162.
38. Елинов Н.П. Химия микробных полисахаридов. — М.: Высш. школа, 1984; Он же, Химическая микробиология. — М.: Высш. школа, 1989; Елинов Н.П., Босак И.А. Прошлое и настоящее Cryptococcus neoformans (Sanfelice) vuillemin (1901) как объекта изучения и потенциально грозного патогена для человека // Проблемы медицинской микологии. - 2006,- Т. 8, №4. - С.47-52.
39. Blander J.M., Medzhitov R. Toll-depended selection of microbal antigens for presentation by dendritic cells // Nature. -2006. - Vol. 440. - P. 808-812.
40. Netea M.G., Brown G.D., Kullberg B.J., Gow N.A. An integrated model of the recognition of Candida albicans by the innate immune system // Nat. Rev. Microbiol. - 2008. - Vol. 6, № 1. - P.67-78.
41. Netea M.G. Gow N.A., Munro C.A., et all. Immune sensing of Candida albicans requires cooperative recognition of mannans and glucans by lectin and Toll-like receptors // J. Clin. Invest. - 2006. - Vol. 116. - P. 1642-1650.
42. Levitz S.M., Specht C.A. The molecular basis for the immunogenicity of Cryptococcus neoformans mannoproteins // FEMS Yeast Res. - 2006. - Vol. 6, №4. - P.513-524.
43. Gantner B.N., Simmons R.M., Underhill D.M. Dectin-1 mediates macrophage recognition of Candida albicans yeast but not filaments // EMBO J. - 2005. - Vol. 24. - P. 1277-1286.
44. Kennedy A.D., Willment J.A., Dorward D.W., et all. Dectin-1 promotes fungicidal activity of human neutrophils // Eur. J. Immunol. - 2007. - Vol. 37. - P. 467-478.
45. Brown G.D., Herre J, Williams D.L., etall. Dectin-1 mediates the biological effects of beta-glucans II]. Exp. Med. - 2003.
- Vol.197, №9. - P. 1119-1124.
46. Gantner B.N., Simmons R.M., Canavera S.J., et all. Collaborative induction of inflammatory responses by dectin-1 and Toll-like receptor 2 // J. Exp. Med. - 2003. - Vol.197, №9. - P.1107-1117.
47. Luo Y., Cook E., Fries B.C., Casadevall A. Phagocytic efficacy of macrophage-like cells as a function of cell cycle and Fcgamma receptors (FcgammaR) and complement receptor (CR)3 expression // Clin. Exp. Immunol. - 2006. - Vol.145. -P.380-387.
48. Taborda C. P., Casadevall A. CR3 (CDllb/CD18) and CR4 (CDllc/CD18) are involved in complement-independent antibody-mediated phagocytosis of Cryptococcus neoformans II Immunity. - 2002. - Vol.16, №6. - P.791-802.
49. Zaragoza O., Taborda C.P., Casadevall A. The efficacy of complement-mediated phagocytosis of Cryptococcus neoformans is dependent on the location of C3 in the polysaccharide capsule and involves both direct and indirect C3-mediated interactions // Eur. J. Immunol. - 2003. - Vol. 33. - P. 1957-1967.
50. Zaragoza O., Casadevall A. Monoclonal antibodies can affect complement deposition on the capsule of the pathogenic fungus Cryptococcus neoformans by both classical pathway activation and steric hindrance // Cell. Microbiol. - 2006. -Vol.8, №12. - P.1862-1876.
51. Monari C., Bistoni F., Casadevall A., et all. Glucuronoxylomannan, a microbial compound, regulates expression of costimulatory molecules and production of cytokines in macrophages II]. Infect. Dis. - 2005. - Vol.191, №1. - P.127-137.
52. TakedaK, Kaisho T, Akira S. Toll-like receptors // Ann. Rev. Immunol. - 2003. -Vol.21. - P.335-376.
53. Vieira О. V, Botelho R. J., Grinstein S. Phagosome maturation: Aging gracefully // Biochem. J. - 2002. - Vol.366. - P.689-704.
54. Mansour M.K., Levitz S.M. Interactions of fungi with phagocytes // Curr. Opin. in Microbiol. - 2002. - Vol.5. - P.359-365.
55. Monari C., Bistoni F., VecchiarelliA. Glucuronoxylomannan exhibits potent immunosuppressive properties // FEMS Yeast Res. - 2006. - Vol.6, №4. - P.537-542.
56. Cossart P., Pizarro-Cerda J., Lecuit M. Invasion of mammalian cells by Listeria monocytogenes: Functional mimicry to subvert cellular functions // Trends Cell. Biol. - 2003. - Vol.13. - P.23-31.
57. Monari C., Retini C., Casadevall A. et all. Differences in outcome of the interaction between Cryptococcus neoformans glucuronoxylomannan and human monocytes and neutrophils // Eur. J. Immunol. - 2003. - Vol.33, №4. - P.1041-1051.
58. Chang Z.L., Netski D., Thorkildson P., Kozel T.R. Binding and internalization of glucuronoxylomannan, the major capsular polysaccharide of Cryptococcus neoformans, by murine peritoneal macrophages // Infect. Immun. - 2006. -Vol.74, №1. -P.144-151.
59. Zaragoza O. Chrisman C.J., Castelli M.V., et all. Capsule enlargement in Cryptococcus neoformans confers resistance to oxidativee stress suggesting a mechanism for intracellular survival // Cell. Microbiol. - 2008. - Vol.10. - P.2043-2057.
60. Chiapello L., Iribarren P., Cervi L., et all. Mechanisms for induction of immunosuppression during experimental cryptococcosis: Role of glucuronoxylomannan // Clin. Immunol. - 2001. - Vol.100, №1. - P. 96-106.
61. Villena S.N., Pinheiro R.O., Pinheiro C.S., et all. Capsular polysaccharides galactoxylomannan and glucuronoxylomannan from Cryptococcus neoformans induce macrophage apoptosis mediated by Fas ligand // Cell. Microbiol. - 2008. - Vol.10, № 6. - P.1274-1285.
62. SiddiquiA.A., Shattock R J., Harrison T.S. Role of capsule and interleukin-6 in long-term immune control of Cryptococcus neoformans infection by specifically activated human peripheral blood mononuclear cells // Infect. Immun. - 2006. -Vol.74, № 9. - P.5302-5310.
63. BlackstockR. Roles for CD40, B7 and major histocompatibility complex in induction of enhanced immunity by cryptococcal polysaccharide-pulsed antigen-presenting cells // Immunology. - 2003. - Vol.108, №2. - P.158-166.
Поступила в редакцию журнала 10.05.2011
Рецензент: А.Е. Учеваткина
