CC BY
228
ОБЗОРЫ
УДК 919.89-008+578.834.1
COVID-19: ПОРАЖЕНИЕ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ И ПСИХОЛОГО-ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ ОСЛОЖНЕНИЯ
И.И. Шепелева, А.А. Чернышева, Е.М. Кирьянова, Л.И. Сальникова, О.И. Гурина
ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.П. Сербского» Минздрава России
Эпидемии и пандемии не являются каким-либо исключение в истории человечества, а выступают скорее как правило. Вспомним некоторые из них: Черная смерть 1347 года, Великая эпидемия Чумы в Лондоне 1665 года, эпидемия оспы в России 17291730 годов, когда заразился и умер царь Петр II. Испанка 1918 года унесла 50 миллионов человек. 1997 год - птичий грипп H1N1, 2002 год - тяжелый острый респираторный синдром SARS, 2012 год -респираторный синдром Центральной Азии MERS, 2013 год - эпидемия, вызванная вирусом Эбола, 2015 год - эпидемия, вызванная вирусом Зика.
В декабре 2019 года доктор Li Wenlian, офтальмолог Центрального госпиталя города Ухань провинции Хубей КНР, впервые сообщил о вспышке тяжелого острого респираторного заболевания [33]. В дальнейшем китайские ученые выделили из клинических образцов, взятых у больных ранее неизвестным видом пневмонии, новый вирус, названный Комитетом по таксономике вирусов SARS-CoV-2 (короно-вирус-2 тяжелого острого респираторного синдрома) и определили его РНК последовательность [46]. Одиннадцатого февраля 2020 года Всемирная Организация Здравоохранения ВОЗ назвала эту инфекцию «коронавирусная инфекция 2019 (COVID-19)» [21]. К 16 апреля насчитывалось уже более 2 миллионов заболевших и свыше 137 тысяч смертей [9]. ВОЗ объявил вспышку пандемии. На 15 сентября 2020 года в мире было зарегистрировано 29 791 195 заболевших и 940 513 погибших. Показано, что SARS-Cov-2 помимо респираторной системы поражает различные органы и ткани, включая и нервную систему (НС). В данном обзоре рассматриваются поражения нервной системы и возможность развития психологических и психиатрических осложнений в результате заболевания COVID-19, обсуждаются возможные пути инфицирования нервной системы вирусом SARS-CoV-2.
Строение вируса SARS-CoV-2
Вирус SARS-CoV-2 является заключенным в оболочку ß-коронавирусом с одноцепочечной
последовательностью РНК и принадлежит подвиду сарбековирусов семейства коронавирусов [10, 22]. К этому же семейству принадлежат вирусы SARS-C-V, MERS-CoV, OC43-CoV. Цепочка РНК состоит из 29891 нуклеотида, которые кодируют 9860 аминокислот. Совпадение между РНК-последовательностями вирусов SARS-CoV-2 и SARS-CoV составляет 79,5% и 50% между SARS-CoV-2 и MERS-CoV [50]. Геном SARS-CoV-2 подобен геному типичных коронави-русов и содержит по крайней мере 14 открытых рамок считывания (open reading frames ORFs), кодирующих 27 белков [21]. Около 2/3 вирусной РНК, содержащейся в первых ORFs (ORFs a/b), транслируются в два больших полипротеина. В SARS-CoV и MERS-^V они превращаются в 16 неструктурных белков, которые образуют вирусный репликаза-транскриптазный комплекс. Эти неструктурные белки образуют мембраны, происходящие из шероховатого эндоплазматического ретикулума, в частицы с двойной мембраной, где и происходит вирусная репликация [22]. Оставшаяся 1/3 генома вируса SARS-CoV-2 кодирует 4 основных структурных белка: белок шипиков S, белок оболочки Е, нуклеокапсид N и мембранные белки M, а также 8 дополнительных белков, функции которых пока неизвестны. Вирион обладает ферментативной активностью за счет геммаглютининэстеразы (НЕ), гомоди-мерного мембранного белка. Геммаглютининэстераза осуществляет адгезию и растворяет специфические рецепторы сиаловой кислоты, которые находятся на мембране клетки-хозяина [35].
Механизмы проникновения вируса SARS-CoV-2 в клетку
Естественно предположить, что механизм инфицирования клеток вирусом SARS-CoV-2 подобен механизму инфицирования вирусом SARS-^V. Ангеотензинконвертирующий энзим 2 (АСЕ 2), который широко экспрессируется на поверхности клеток многих органов и тканей человека, в том числе и в нервной системе, является мишенью как для вируса SARS-CoV, так и для вируса SARS-CoV-2.
С помощью серин-протеазы TMPRSS2 происходит слияние мембран клетки-хозяина и вируса, и вирусный геном РНК оказывается в цитоплазме атакуемой клетки [15, 17, 27, 51]. Далее происходит его трансляция в два полипротеина и структурные белки и начинается репликация вирусного генома. Вновь образованные оболочечные гликопротеины встраиваются в мембрану эндоплазматического рети-кулума или аппарата Гольджи, и формируется нукле-окапсид из генома РНК и белков нуклеокапсида. Затем вирусные частицы проникают внутрь эндо-плазматического ретикулума и аппарата Гольджи, сливаются с плазматической мембраной и выходят из клетки [22, 34]. Однако SARS-CoV-2 имеет более высокую аффинность к АСЕ 2 и поэтому обладает более высокой патогенностью и легче проникает в клетку, чем вирусы SARS-CoV и MERS-CoV.
Поскольку рецепторы АСЕ 2 экпрессируются и в центральной нервной системе, можно предположить, что проникновение вируса SARS-CoV-2 в нервные клетки происходит непосредственно через эти рецепторы, что и приводит к появлению неврологической симптоматики и поражению ткани мозга [22, 34].
Выдвигаются предположения о наличии двух вероятных патогенных механизмов, приводящих к развитию столь различных неврологических осложнений: прямая инвазия вируса в нервную ткань или неадаптивная воспалительная реакция [27, 44]. Кроме того, поражение нервной системы может происходить за счет гипоксии, сепсиса, мультиорганного поражения и гипервоспалительного ответа иммунной системы - так называемого цитокинового шторма [22]. Прямая инвазия может осуществляться через инфицирование эндотелиальных клеток кровеносных сосудов, на которых в больших количествах экспрессируются рецепторы АСЕ 2. В результате заражения эндотелиальных клеток происходит нарушение целостности ГЭБ и увеличение его проницаемости. В итоге вирус попадает непосредственно в ткань мозга и может атаковать те клетки, на которых экспрессируются рецепторы АСЕ 2. Эта гипотеза подтверждается в исследовании A.Paniz-Mondolfi и соавт. [31], в которой с помощью электронной микроскопии установлено наличие вирусных частиц непосредственно в эндотелиальных и нервных клетках. Такой механизм заражения нервной ткани ранее уже был показан для коронавирусов SARS-СоУ, OC43-CoV [8].
Другой предполагаемый механизм проникновения вируса в ткань мозга - это диссеминация SARS-CoV-2 через решетчатую кость и обонятельные луковицы. Рядом авторов высказывается предположение, что вирус проникает в ЦНС через терминали обонятельных нервов и благодаря ретроградному аксональному току попадает в тела нейронов, а после репликации атакует другие нейрональные клетки [6, 13].
Следует обратить внимание на то, что вирусные частицы не всегда обнаруживаются в нейрональных клетках зараженных вирусом областей мозга [23]. В связи с этим можно полагать, что поражение мозга может происходить не вследствие прямой инвазии вируса, а быть следствием так называемого «цитокинового шторма», когда происходит выброс воспалительных цитокинов из инфицированных нейронов и развивается острая неадаптивная воспалительная реакция (maladaptive inflammatory response) [22, 37]. В сообщении C.Huang и соавт. [18], опубликованном в журнале "Lancet", представлены наблюдения за 41 пациентом, инфицированным вирусом SARS-CoV-2, на раннем этапе пандемии. Шесть из этих пациентов умерли от острого респираторного дистресса (ARDS) - наиболее частого иммунологического осложнения при заболевании COVID-19. Как предполагают авторы, одним из основных механизмов ARDS является «цитокиновый шторм» -неконтролируемый системный воспалительный ответ, приводящий к освобождению большого количества провоспалительных цитокинов (IFn-a , IFn-Y, IL-ip , IL-6, IL-12, IL-18, IL-23, TNF-a, TNF-P и др.) и хемокинов (CCL-2, CCL-3, CCL-5, CXCL-8, CXCL-9 и др.) иммунными эффекторными клетками. «Цитокиновый шторм» запускает атаку иммунной системой клеток больного, вызывает ARDS, мульти-органную недостаточность и в итоге часто приводит к смерти больного [22]. Кроме того, по аналогии с вирусом SARS-CoV [25] можно ожидать, что у пациентов с COVID-19 вырабатываются антитела против белка-шипа вируса SARS-CoV-2, которые могут проникать через нарушенный ГЭБ и атаковать антигены эндотелиальных клеток кровеносных сосудов и нейронов, что приведет к отеку мозга и развитию аутоиммунного энцефалита [24].
Клиническая картина
Основной мишенью, поражаемой при заболевании COVID-19, оказывается респираторная система. Но болезнь затрагивает не только органы дыхания. Более, чем у трети больных наблюдается выраженная неврологическая симптоматика [1, 20, 22, 32]. Важно отметить, что появление неврологической симптоматики указывает на утяжеление и ухудшение прогноза заболевания. В связи с этим, своевременное выявление и адекватное лечение неврологических расстройств может оказаться критичным для излечения больных, инфицированных вирусом SARS-CoV-2.
Основываясь на анализе целого ряда оригинальных работ и данных мета-анализов, где рассматриваются подтвержденные лабораторными тестами (ПЦР) случаи заболевания COVID-19, можно выделить следующие основные симптомы этого заболевания [11, 23, 24, 29, 30, 44, 47, 49]: высокая температура отмечается у 77%-98,6% заболевших; сухой кашель -59,4%-82%; слабость, повышенная утомляемость -
38,1%—75%; наличие мокроты - 33,4%-56%; одышка -18,6%-36,7%; болезненность в горле - 5%-13,9%; головная боль - 6,5%-34%; миалгия и суставные боли -11%-34,8%; озноб - 11,4%; тошнота, рвота - 5%-17,3%; заложенность носа - 4,8%; диарея - 3,7%-12,9%; кровохаркание - 0,9%-3%; покраснение конъюнктивы - 0,8%; головокружение - 9,4%; абдоминальные боли - 2,2%-5,8%; лимфопения - 70,3%-75,4%; увеличение протромбинового времени - 58%; ментальные расстройства - 9%; насморк - 4%; загру-динные боли - 2%; анорексия - 12,2%; отрыжка - 5%.
Многие группы исследователей отмечают, что тяжесть симптоматики зависит от иммунного ответа. На ранней стадии заражения отмечается подавление иммунитета, снижается количество лимфоцитов и увеличивается концентрация С-реактивного белка в периферической крови пациентов с СОУГО-19 [18, 49]. Предполагается, что цитокиновый шторм, который включает в себя вторичный гемофагоци-тарный лимфогистиоцитоз, является пока неисследованным, но фатальным осложнением для больных СОУГО-19. Известно, что у части заразившихся болезнь протекает без симптомов, хотя вирус и обнаруживается в крови [40, 43]. Такие пациенты могут являться переносчиками заболевания.
Неврологическая симптоматика при COVID-19
Практически во всех опубликованных оригинальных исследованиях случаев заболевания СОУГО-19 отмечается, что, помимо нарушения функции респираторной системы, у трети больных (30%-35%) выявляются признаки поражения нервной системы [1, 3, 22, 30]. При инфицировании вирусом SARS-CoV-2 у пациентов наблюдается головная боль, тошнота, рвота, головокружение, миалгии, слабость, утомляемость. Тошнота и рвота могут быть результатом нарушения как пищеварительной, так и нервной системы, если эти симптомы проявляются наряду с головной болью, высоким внутричерепным давлением.
Очевидно, что SARS-CoV-2 может инфицировать нервную систему. В работе A.Paniz-Mоndolfi и соавт. [31] на срезах головного мозга погибших от СОУГО-19 пациентов с помощью электронной микроскопии показано наличие вирусных частиц непосредственно в нейронах. По данным, полученным и опубликованным специалистами из Уханя, у 36,4% госпитализированных пациентов с СОУГО-19 наблюдаются острые цереброваскулярные расстройства, спутанность сознания, повреждения скелетных мышц, а также головокружения, головные боли, тошнота, потеря вкуса и обоняния [26]. Так, у одного пациента наблюдались тик челюсти, подергивание уголков рта, постоянная икота в течение двух недель после начала заболевания. Также у него было выявлено напряжение мышц шеи, замедленная реакция на свет, увеличенный мышечный тонус в конечностях, двусторонние судороги в лодыжках, высокое
давление в спинномозговой жидкости (СМЖ) - 330 мм Н2О. Пациенту был поставлен диагноз энцефалит. В СМЖ обнаружен вирус SARS-CoV-2 [42]. Другой случай заболевания энцефалитом был описан Т.Мо1^исЫ и соавт. [28]: ригидность мышц шеи, потеря сознания, давление в СМЖ 320 мм Н2О. SARS-CoV-2 обнаруживался в СМЖ, но не в мазках из гортани и носа. Согласно последним публикациям, этот вирус вызывает целый спектр неврологических осложнений: вирусный энцефалит, менингоэнце-фалит, ишемический и геморрагический инсульты [1, 3, 28, 32, 42]. Наиболее часто наблюдаемые поражения нервной системы - цереброваскулярные расстройства. В целом, развитие неврологической симптоматики является плохим прогностическим маркером, говорит об утяжелении состояния больного вплоть до летального исхода.
L.Wang и соавт. [44] в систематическом обзоре, проанализировав более 40 исследований, включающих в общей сложности около 4700 пациентов с COУID-19, выявили три категории неврологических поражений при COУID-19. Первая категория - неврологические заболевания, имеющиеся наряду с СОУГО-19, при которых неврологическая симптоматика выявлялась до инфицирования, что само по себе делает таких пациентов более подверженными заражению вирусом SARS-CoV-2 (нейрональная травма, цереброваскулярные расстройства). Ко второй категории относятся случаи неспецифической неврологической симптоматики, которая может проявляться и как системный ответ на инфекцию, и как ответ на нейроинвазию (головная боль, утомляемость, миалгии). Третья категория - это специфическая неврологическая симптоматика, которая возникает при инфицировании нервной системы вирусом SARS-CoV-2. К ней относятся энцефалиты, менингиты, различные судороги, миелиты [32, 44].
Неспецифические неврологические осложнения при СОУГО-19 разнообразны: головная боль, миалгии, повышенная утомляемость, слабость, тошнота, рвота, анорексия, спутанность сознания, головокружение, недомогание, одышка [32, 44, 45]. Доминирующими являются слабость, одышка, анорексия, недомогание, что наблюдается почти у трети пациентов с СОУГО-19. Остается открытым вопрос является ли одышка неспецифическим неврологическим симптомом, или это следствие поражения респираторных путей. Рецепторы АСЕ2, которые способствуют проникновению вируса в клетку, экспрессируются и в кардиоваскулярном центре продолговатого мозга и в некоторых других зонах головного мозга. Можно предположить, что одышка вызывается непосредственно при инвазии вируса SARS-CoV-2 в респираторный центр мозга.
Специфические неврологические поражения можно разделить на три группы в соответствии с их локализацией в нервной системе [41, 44]. К неврологической симптоматике при поражении ЦНС
относятся потеря сознания, острые цереброваску-лярные расстройства, нарушения проводимости кортико-спинального тракта, атаксия, судороги. При поражении ЦНС у 30%-80% больных COVID-19 наблюдаются нарушения вкуса, обоняния, зрения, невралгии.
При COVID-19 наблюдаются и асептические нейровоспалительные процессы, которые могут привести к развитию синдрома Гийена-Барре, синдрома Миллера-Фишера, менингитам, миелитам, энцефалитам [22, 41].
Психологические и психиатрические нарушения при COVID-19
Быстрое распространение COVID-19 и ограниченные возможности лечения заболевания приводят к возрастанию тревожности и паники у правительств тех стран, которые оказались в условиях пандемии, различных государственных институтов и граждан. Наблюдается возрастание тревожности, ксенофобии, панического спроса на любые товары, распространяются всяческие конспирологические теории, воровство. По данным прессы США наблюдается увеличение случаев нападения, насилия, алкоголизма.
Карантин, изоляция, социальная дистанция, а также эмоциональные реакции на самоизоляцию вносят вклад в психологическое состояние всего населения. Психологические реакции на пандемию включают в себя неадекватное поведение, эмоциональный дистресс и защитные реакции в виде тревожности, страха, фрустрации, гнева, чувства одиночества, скуки, депрессии, поведения избегания [39]. При этой пандемии наблюдается специфический синдром, названный "headline stress disorder": высокий эмоциональный ответ в виде стресса и тревожности. Этот синдром может приобретать физические симптомы: сильное сердцебиение и бессонница, которые в дальнейшем могут развиться в психические расстройства. Такие же реакции были выявлены и после пандемий, вызванных вирусами SARS-CoV, MERS-CoV и вирусом Эбола.
Во время начальной стадии пандемии в Китае было установлено, что психологический дистресс испытывают от 7% до 53,8% населения. При этом наблюдались следующие негативные психологические реакции: помимо тревожности, депрессии и стресса, имели место бессонница, негодование, беспокойство о здоровье близких и своем, чувствительность к социальным рискам, неудовлетворенность жизнью, фобии, замкнутость, компульсивное поведение, нарушение социального поведения, соматические симптомы [20, 39]. Уровень стресса, тревожности и депрессии варьировал от умеренного до значительного. Среди студентов слабая, умеренная и сильная тревожность распределялась как 21,3%, 2,7% и 0,9% соответственно. Отмечено, что уровень тревожности и стресса зависит от уровня образования, пола и возраста [39].
При рассмотрении вопросов психологического воздействия пандемии на население следует выделить несколько групп: медперсонал, пациенты, заболевшие COVID-19, и пациенты с уже имеющимися ментальными расстройствами.
Показано, что медработники подвергаются наибольшему риску негативного психологического воздействия при пандемиях, особенно, если они непосредственно имеют контакт с заболевшими [7, 19, 39]. У 27,39%-71,5% медицинского персонала развивается стресс, у 50,4% - депрессия, у 34,0% -бессонница, у 29,04%-44,6% - тревожность [19, 20, 24]. У большинства симптоматика была от легкой до умеренной. Серьезная, умеренная и легкая степень тревожности распределялась как 2,17%, 4,78% и 16,09% соответственно [24]. Наиболее выраженные симптомы отмечались у среднего и младшего медперсонала, женщин и молодежи, работающих в «красной зоне». Между психологическими реакциями населения в целом и медработниками не первой линии отличий выявлено не было.
Выдвинуто предположение, что пациенты с COVID-19 проявляют психопатологическую симптоматику по нескольким причинам: клиническая симптоматика и прогрессирование болезни, побочные эффекты проводимого медикаментозного лечения, ощущение опасности, боязнь передачи вируса другим, социальная изоляция, ощущение неуверенности, ненадежности, физический дискомфорт, негативные сообщения масс-медиа [39]. У клинически стабильных пациентов с COVID-19 до 96,2% выявляются психологические проблемы и симптомы стрессовых расстройств, что ведет к снижению качества жизни и нарушает стабильность работы. Значительный уровень стресса наблюдается в период заболевания, особенно у более старшего контингента. У 50% заболевших COVID-19 наблюдается депрессия, 55% — тревожность, около 70% — психосоматическая симптоматика. Женатые или замужние пациенты с положительным ПЦР тестом имели более серьезную степень депрессии, а у больных с отрицательным ПЦР тестом наблюдалось больше соматических симптомов; 67,92 % этих же пациентов страдали от бессонницы, примерно 25% имели суицидальные мысли.
Что касается пациентов с уже имеющимися психическими расстройствами, то следует отметить, что им в период пандемии уделяется значительно меньше внимания, чем это требуется, часто отсутствовало постоянное лечение. У таких больных в большинстве случаев уже имеются хронические соматические заболевания, ослабленное здоровье, что делает их более подверженными возможности инфицирования SARS-CoV-2. У заболевших COVID-19 психиатрических пациентов наблюдается менее выраженный эффект лечения и высокий эмоциональный ответ на болезнь [4].
В работе С.Н.Осколковой [5] рассматриваются случаи обследования обратившихся за помощью в
ПНД и в НМИЦ ПН им. В.П.Сербского пациентов, не имеющих в анамнезе психиатрической патологии. Основываясь на результатах этих обследований было выдвинуто предположение, что психологические и психиатрические расстройства во время пандемии COVID-19 не имеют значительных отличий от наблюдающихся во время других эпидемий и чрезвычайных ситуаций. Автором высказывается мнение, что основной причиной возникновения и развития психолого-психиатрических отклонений во время этой эпидемии является длительная социальная изоляция и постоянное упоминание в масс-медиа о необходимости ее соблюдения.
Возможные механизмы развития
психиатрических осложнений при COVID-19
Известно, что в случае эпидемии, а тем более пандемии, возрастает количество случаев психических расстройств в связи с развитием стрессовых ситуаций, связанных со страхом заражения и смерти, условиями карантина и социальной изоляции. В такой ситуации стресса из нейронов гипоталамо-паравентрикулярных ядер (PVN) у чувствительных к стрессу индивидуумов секретируется стресс-зависимый кортикотропный гормон (CRH) и активирует гипоталамо-гипофизаро-адреналовую ось (HPA) за счет связывания CRH рецепторов передней части гипофиза, что стимулирует выделение адре-нокортикотропного гормона (АКТГ) [14, 38]. Увеличение в крови АКТГ приводит к подъему концентрации глюкокортикоидов в крови, которые связываются с глюкокортикоидными рецепторами (GR), экспрессирующимися в различных органах, в том числе и в мозге [16]. Гиперактивация эффекторных глюкокортикоидов НРА оси и глюкокортикоидных рецепторов ведет к экспрессии генов, связанных со стрессом, и вызывает различные варианты поведения. Помимо переактивации НРА оси нарушение
экспрессии стрессо-зависимых генов увеличивает чувствительность к экзогенному стрессу [12]. Экзогенный стресс может изменять эпигенетику генов SERT, BDNF, GR, FKBP5, CRHR посредством различных механизмов, таких как метилирование ДНК, модификации хроматина, деацитилирование гистонов. Такие изменения ведут к транскрипционным нарушениям экспрессии этих генов и к развитию зависимых от стресса расстройств [36]. Можно с высокой долей уверенности предположить, что в случае пандемии COVID-19 сильный экзогенный, в том числе и психологический, стресс может привести к развитию и обострению психиатрических расстройств. Одним из вероятных механизмов возникновения заболеваний может быть активация НРА оси и изменение эпигенетических модификаций связанных со стрессом генов. Стресс может также увеличивать подверженность инфицированию SARS-CoV-2 и отягощать состояние пациента [48].
Заключение
У большого количества пациентов с COVID-19 наблюдаются неврологические осложнения, такие как головная боль, головокружение, тошнота, рвота, напряжение мышц шеи, нарушения обоняния и вкуса, а также психологические и психиатрические расстройства. Хотя во многих случаях такая симптоматика может казаться незначительной на фоне острого респираторного расстройства, тем не менее выявлены случаи заболевания энцефалитом, менингитом, цереброваскулярными расстройствами, депрессией, другими психическими расстройствами. Появление неврологических симптомов является индикатором плохого прогноза в течении заболевания, поэтому предупреждение и такой такой симптоматики может быть критичным для излечения больных COVID-19.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баклаушев В.П., Кулемзин С.В., Горчаков А.А. и соавт. COVID-19. Этиология, патогенез, диагноз и лечение // Клиническая практика. 2020. Т. 11, № 1. С. 7-20.
2. Белопасов В.В., Яшу Я., Самойлова Е.М., Баклаушев В.П. Поражение нервной системы при COVID-19 // Клиническая практика. 2020. Т. 11. № 2. С. 60-80.
3. Гусев Е.И., Мартынов М.Ю., Бойко А.Н. и соавт. Новая коронавирусная инфекция (COVID-19) и поражение нервной системы: механизмы неврологических расстройств, клинические проявления, организация неврологической помощи // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2020. T. 120. № 6. C. 7-16.
4. Мосолов С.Н. «Проблемы психического здоровья в условиях пандемии COVID-19» // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 2020. T. 120. № 5. C. 7-15.
5. Осколкова С.Н. Амбулаторные случаи психических нарушений в период коронавирусной пандемии COVID-19. // Психиатрия. 2020. T. 18, № 3. C. 49-57.
6. Arbour N., Cote G., Lachance C. et al. Acute and persistent infection of human neural cell lines by human coronavirus OC43 // J. Virol. 1999. Vol. 73. P. 3338-3350.
7. Bao Y., Sun Y., Meng S. et al. 2019-nCoV epidemic: address mental health care to empower society // Lancet. 2020. Vol. 395. P. e37-e38.
8. Bleau C., Filliol A., Samson M., Lamontagne L. Brain Invasion by Mouse Hepatitis Virus Depends on Impairment of Tight Junctions and Beta Interferon Production in Brain Microvascular Endothelial Cells // J. Virol. 2015. Vol. 89, N 19. P. 9896-9908.
9. Bulut C., Kato J. Epidemiology of COVID-19 // Turk. J. Med. Sci. 2020. Vol. 50. P. 563-570.
10. Chan J.F., Kok K.H., Zhu Z., Chu H., To K.K., Yuan S., Yuen K.Y., Genomic characterization of the 2019 novel human-pathogenic coronavirus isolated from a patient with atypical pneumonia after visiting Wuhan // Emerg. Microbes Infect. 2020. Vol. 9. P. 221-236.
11. Chen N., Zhou M., Dong X. et al. Epidemiological and clinical characteristics of 99 cases of 2019 novel coronavirus pneumonia in Wuhan, China: a descriptive study // Lancet. 2020. V. 395. P. 507-513.
12. Ding Y., Dai J. Advance in stress for depressive disorder // Adv. Exp. Med. Biol. 2019. Vol. 1180. P. 147-178.
13. Dube M., Le Coupanec A, Wong A.H.M. et al. Axonal transport enables neuron-to-neuron propagation of human coronavirus OC43 // J. Virol. 2018. Vol. 92. P. e00404-18.
14. Futch H.S., Croft C.L., Truong V.Q. et al. Targeting psychological stress signaling pathways in Alzheimer disease. // Mol. Neurodegener. 2017. Vol. 12. N 49.
15. Hamming I., Timens W., Bulthuis M.L. et al. Tissue distribution of ACE2 protein, the functional receptor for SARS coronavirus. A first
step in understanding SARS pathogenesis // J. Pathol. 2004. Vol. 203. P. 631-637.
16. Herman J.P., McKlveen J.M., Ghosal S. et al. Regulation of the Hypothalamic-Pituitary-Adrenocortical Stress Response. // Compr. Physiol. 2016. Vol. 15. N 6(2). P. 603-621.
17. Hoffmann M., Kleine-Weber H., Schroeder S. et al. SARS-CoV-2 Cell Entry Depends on ACE2 and TMPRSS2 and Is Blocked by a Clinically Proven Protease Inhibitor. // Cell. 2020. Vol. 16. N. 181, N 2. P. 271-280.
18. Huang C., Wang Y., Li X. Et al. Clinical features of patients infected with 2019 novel coronavirus in Wuhan, China // Lancet. 2020. N 15. Vol. 395, N 10223. P.497-506.
19. Kang L., Li Y., Hu S. et al. The mental health of medical workers in Wuhan, China dealing with the 2019 novel coronavirus. // Lancet Psychiatry. 2020. Vol. 7, N 3. P. e14.
20. Lai J., Ma S., Wang Y. et al. Factors associated with mental health outcomes among health care workers exposed to coronavirus disease 2019 // JAMA Network Open. 2020. Vol. 3. P. e203976-e203976.
21. Lai C.C., Shin T.P., Ko W.C. et al. Severe acute respiratory syndrome coronavirus 2 (SARS-CoV-2) and coronavirus disease-2019 (COVID-10): the epidemic and the challenges // Int. J. Antimicrob. Agents 2020. Vol. 55, N 3. P. 105924.
22. Li X., Geng M., Peng Y. et al. Molecular immu ne pathogenesis and diagnosis of COVID-19 // J. Pharmaceut. Analysis. 2020. Vol. 10. P. 102-108.
23. Li Y.C., Bai W.Z., Hashikawa T. The neuroinvasive potential of SARS-CoV-2 may play a role in the respiratory failure of COVID-19 patients // J. Med. Virol. 2020. Vol. 92, N 7. P. 703-704.
24. Li H., Xue Q., Xu X. Involvement of the nervous system in SARS-CoV-2 infection // Neurotoxicity Res. 2020. Vol. 38, N 1. P. 1-7.
25. Lin Y.S., Lin C.F., Fang YT.. et al. Antibody to severe acute respiratory syndrome (SARS)-associated coronavirus spike protein domain 2 cross-reacts with lung epithelial cells and causes cytotoxicity // Clin. Exp. Immunol. 2005. Vol. 141, N 3. P. 500-508.
26. Mao L., Jin H., Wang M. et al. Neurologic manifestations of hospitalized patients with coronavirus disease 2019 in Wuhan, China // JAMA Neurol. 2020. Vol. 77, № 6. P. 683-690.
27. Montalvan V., Lee J., Bueso T. et al. Neurological manifestations of COVID-19 and other coronavirus infections: A systematic review // Clin Neurol Neurosurg. 2020 Vol. 194. P. 105921.
28. Moriguchi T., Harii N., Goto J. et al. A first case of meningitis / encephalitis associated with SARS-Coronavirus-2 // Int. J. Infect. Dis. 2020. Vol. 94. P. 55-58.
29. Ng Kee Kwong K.C., Mehta P.R., Shukla G., Mehta A.R. COVID-19, SARS and MERS: A neurological perspective // J. Clin. Neurosci. 2020. Vol. 77. P. 13-16.
30. Niazkar H.R., Zibaee B., Nasimi Q., Bahri N. The neurological manifestations of COVID-19: a review article // Neurol. Sci. 2020.
31. Paniz-Mondolfi A., Brice C., Grames Z. et al. Central nervous system involvement by severe acute respiratory syndrome coronavirus-2 (SARS-CoV-2) // J. Med. Virol. 2020. Vol. 92. N 7. P. 699-702.
32. Patersen R.W., Brown R.L., Benjamin L. et al. The emerging spectrum of COVID-19 neurology: clinical, radiological and laboratory findings // Brain. 2020. Vol. 8. P. awaa2402020.
33. Petersen E., Hui D., Hamer D.H. et al. Li Wenliang, a face to the frontline healthcare worker. The first doctor to notify the emergence of the SARS-CoV-2 (COVID-19), outbreak // Int. J. Infect. Dis. 2020. Vol. 93. P. 205-207.
34. PetrosMo N., Viceconte G., Ergonul O. et al. COVID-19, SARS and MERS: are they closely related? // Clin. Microbiol. Infect. 2020. Vol. 26. P. 729-734.
35. Rahman J., Muralidharan A., Quizi S. et al. Neurological and psychological effects of Coronavirus (COVID-19): an overview of the current era pandemia // Cureus. 2020. Vol. 12, N 6. P. e8460.
36. Ryan J., Chandieu I., Ancelin M.L., Saffary R. Biological underpinings of trauma and post-traumatic stress disorder: focusing on genetics and epigenetics // Epigenomics. 2016. Vol. 8. P. 1553-1569.
37. Skinner D., Marro B.S., LaneT.E., Chemokine CXCL10 and coronavirus-induced neurological disease // Viral. Immunol. 2019. Vol. 32. P. 25-37.
38. Soria V., González-Rodríguez A., Huerta-Ramos E. et al. Targeting hypothalamic-pituitary-adrenal axis hormones and sex steroids for improving cognition in major mood disorders and schizophrenia: a systematic review and narrative synthesis // Psychoneuroendocrinology. 2018. Vol. 93. P. 8-19.
39. Talevi D., Socci V., Carai M. et al. Mental health outcomes of the CoViD-19 pandemic // Riv. Psichiatr. 2020. Vol. 55, N 3. P. 137-144.
40. Tong Z.D., Tang A., Li K.F. et al. Potential Presymptomatic Transmission of SARS-CoV-2, Zhejiang Province, China, 2020 // Emerg. Infect. Dis. 2020. Vol. 26, N 5. P. 1052-1054.
41. Tsivgoulis G., Palaiodimou L., Katsanos AH. et al. Neurological manifestations and implications of COVID-19 pandemic // Ther. Adv. Neurol. Disord. 2020. Vol. 13. P. 1-14.
42. Umapathi T, Quek WMJ, Yen JM et al. Encephalopathy in COVID-19 patients; viral, parainfectious, or both? // eNeurological. Sci. 2020. Vol. 21. P. 100275.
43. Wang D., Hu B., Zhu F. et al. Clinical characteristics of 138 hospitalized patients with 2019 novel coronavirus-infected pneumonia in Wuhan, China // JAMA. 2020. Vol. 323. P. 1061-1069.
44. Wang L., Shen Y., Li M. et al. Clinical manifestations and evidence of neurological involvement in 2019 novel coronavirus SARS-CoV-2: a systematic review and meta-analysis // J. Neurol. 2020. Vol. 267. N 10. P. 2777-2789.
45. Whittaker A., Anson M., Harky A.. Neurological Manifestations of COVID-19: A systematic review and current update // Acta Neurol. Scand. 2020. Vol. 142, N 1. P. 14-22.
46. Wu F., Zhao S., Yu B. et al. A new coronavirus associated with human respiratory disease in China // Nature 2020. Vol. 579. P. 265-269.
47. Xu X.W., Wu X.X., Jiang X.G. et al. Clinical findings in a group of patient infected with the 2019 novel coronavirus (SARS-C0V-2) outside of Wuhan, China: retrospective case series // BMJ. 2020. Vol. 368. P. m606.
48. Yan C., Luo Z., Li W. et al. Disturbed yin-Yang balance: stress increases the susceptibility to primary and recurrent infections of herpes simplex virus type 1 // Acta Pharm. Sin. B. 2020. Vol. 10. P. 389-398.
49. Zhang J.J, Dong X., Cao Y.Y. et al. Clinical characteristics of 140 patients infected with SARS-C0V-2 in Wuhan, China // Allergy. 2020. Vol. 75, N 7. P. 1730-1741.
50. Zhou P., Yang X.L, Wang X.G. et al. A pneumonia outbreak associated with a new coronavirus of probable bat origin // Nature. 2020. Vol. 579(7798). P. 270-273.
51. Zou L, Ruan F, Huang M. et al. SARS-CoV-2 Viral Load in Upper Respiratory Specimens of Infected Patients. // N. Engl. J. Med. 2020. Vol. 19. P. 382, N 12. P. 1177-1179.
COVID-19: ПОРАЖЕНИЕ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ И ПСИХОЛОГО-ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ ОСЛОЖНЕНИЯ И.И. Шепелева, А.А. Чернышева, Е.М. Кирьянова, Л.И. Сальникова, О.И. Гурина
Новый коронавирус SARS-CoV-2 впервые был выделен в декабре 2019 года в городе Ухань, КНР и быстро распространился по всему миру, вызвав глобальную пандемию. Изначально заболевание СОУШ-19 характеризовалось значительными респираторными осложнениями. Но уже в первых же сообщениях об этом заболевании и по мере накопления новых данных становилось очевидным, что вирус у более, чем трети заболевших вызывает и неврологические поражения от легких (головная боль, аносмия) до весьма серьезных (энцефалиты, менингиты, судороги, инсульты и т.п.). В данном обзоре рассматривается симптоматика, в том числе и неврологическая, выявляющаяся у пациентов с СОУШ-19, дается характеристика самого вируса
SARS-CoV-2, механизмы его проникновения в клетку, обсуждаются возможные пути инфицирования вирусом нервной системы, патогенетические механизмы возникновения неврологических поражений. В работе уделено внимание возникновению и развитию психологических и психиатрических отклонений, выявившихся во время настоящей пандемии. Проанализировано 217 опубликованных работ, представляющих собой оригинальные сообщения, мета-анализы и обзоры. 50 из этих исследований включены в данный обзор.
Ключевые слова: новая коронавирусная инфекция, психические расстройства, механизмы развития психических расстройств при коронавирусной инфекции.
THE NERVOUS SYSTEM DAMAGES AND PSYCHOLOGICAL AND PSYCHIATRIC COMPLICATIONS ON THE COVID-19 PANDEMIC
I.I. Shepeleva, A.A. Chernysheva, E.M. Kiryanova, L.I. Salnikova, O.I. Gurina
The new coronavirus SARS-CoV-2 was revealed at December 2019 in Wuhan, China, rapidly spread over the world and caused global pandemic. The main clinical feature of COVID-19 is a severe acute respiratory deficiency. With the accumulation of new studies, it is clear that the coronavirus causes neurological damages ranged from light (headache, anosmia) to severe acute (encephalitis, meningitis, cramps, strokes et set) in 1/3 patients with COVID-19. In this review we describe symptoms and neurological manifestations in patients infected SARS-CoV-2, structure
of this virus, mechanisms of its penetration in cells, probable pathways of neuronal cells infection and pathogenetic mechanisms of neurological damages. Also we pay special the attention to the beginning and development of psychological and psychiatric problems originated from the pandemic. We analyzed 217 original articles, meta-analysis and reviews from PubMed and SCOPUS. 50 of them are included in this review.
Key words: new coronavirus infection, mental disorders, mechanisms of development of mental disorders in new coronavirus infection.
Шепелева Ирина Ивановна - кандидат физических наук, старший научный сотрудник лаборатории нейрохимии Отдела фундаментальной и прикладной нейробиологии ФГБУ "НМИЦ ПН им. В.П. Сербского" Минздрава России; e-mail: [email protected] Чернышева Анастасия Алексеевна - младший научный сотрудник лаборатории нейрохимии Отдела фундаментальной и прикладной нейробиологии ФГБУ "НМИЦПН им. В.П.Сербского"; e-mail: [email protected]
Кирьянова Елена Михайловна - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения клинико-социальных и биологических исследований расстройств психотического спектра Московского НИИ психиатрии - филиала ФГБУ "НМИЦ ПН им. В.П.Сербского" Минздрава России; e-mail: [email protected]
Сальникова Людмила Ивановна - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения клинико-социальных и биологических исследований расстройств психотического спектра Московского НИИ психиатрии - филиала ФГБУ "НМИЦ ПН им. В.П.Сербского" Минздрава России; e-mail: [email protected]
Гурина Ольга Ивановна - д.м.н., член-корр РАН, руководитель лаборатории нейрохимии Отдела фундаментальной и прикладной нейробиологии ФГБУ "НМИЦ ПН им. В.П.Сербского" Миндрава России; e-mail: [email protected]
