CC BY
91
УДК 80(075.8)
СОПОСТАВИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОТЕЧЕСТВЕННЫХ КОНЦЕПЦИИ ФИЛОЛОГИИ КАК ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ сферы
© В. Р. Тимирханов
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450076 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 273 67 81.
Email: valtimir@mail.ru
В статье выявляются особенности подходов к определению статуса и места филологии как особой сферы научного познания, как они сложились в отечественной филологической мысли; на основании сопоставления данных концепций предлагается их типология.
Ключевые слова: филология, предмет филологии, объект филологии, филологическая концепция, общая филология и словесность.
Можно ли говорить сегодня о том, что в системе научного познания есть филология как некая отдельная наука, решающая ей одной присущие задачи? Или единая филология - это всего лишь факт истории и дань традиции? Бесспорно, что в научном познании есть такие сферы, в которых профессионально работают именно филологи. Условно к этим сферам можно отнести все, что связано с реальностью человеческого слова, с его продуктом - словесностью. Однако постигая законы словесности как одного из важнейших проявлений человеческого духа, филологи (лингвисты и литературоведы, в частности) не только очень уж по-разному понимают само слово (природу, сущность слова) и цели своей работы с ним, но и применяют совершенно разные инструменты для его изучения, разный метаязык.
Это положение, отчасти парадоксальное, и дало основание большинству самых авторитетных отечественных филологов рассматривать филологию в качестве некоего конгломерата родственных наук и научных дисциплин, работающих в исследовательском поле гуманитарного знания, условно объединяемого понятием слова, а иногда и еще шире - словесного текста. Назовем первый подход к определению филологии «интегративным».
Так, академик Ю. С. Степанов считает, что, поскольку филология непосредственно имеет дело с текстом как «воплощением человеческого слова и духа», она «характеризуется совокупностью научных дисциплин и их взаимодействием - языкознание (главным образом стилистика), литературоведение, история, семиотика, культурология, так и частных, вспомогательных: палеография, текстология, лингвистическая теория текста, теория дискурса, поэтика, риторика и др.». Характерно следующее заключение, к которому приходит ученый: «нет «универсальной или общей, филологии», но есть единство разных филологий» [1, с. 592]. Суть этого единства ничем, кроме обращенности к одному объекту - тексту, не разъясняется, как не расшифровывается с общефилологических позиций и само понятие текста, многозначное и вариативное как в каждой из отраслей филологии, так и в науке
вообще. У Ю. С. Степанова это понятие сохраняет слишком широкое общегуманитарное звучание. Остается открытым и список филологических наук, обладающих, что нужно особо подчеркнуть, самостоятельными предметами изучения.
Академик С. С. Аверинцев определяет филологию как «совокупность, содружество гуманитарных дисциплин - лингвистических, литературоведческих, исторических и других, - изучающих историю и сущность духовной культуры человечества через языковой и стилистический анализ письменных текстов. Текст, все его аспекты и внешние связи - исходная реальность филологии» [2, с. 467]. Далее С. С. Аверинцев разъясняет, что об универсальности и, таким образом, единстве и целостности филологии можно говорить лишь в исторической ретроспективе, имея в виду довольно короткий период между Возрождением и серединой XIX в., когда филологическая общность «наглядно реализовалась ... в фигуре филолога-классика (специалиста по античным текстам), совмещавшего в себе лингвиста, критика, историка гражданского быта, нравов и культуры и знатока других гуманитарных, а при случае даже естественных наук -всего, что в принципе может потребоваться для прояснения того или иного текста». Обратим внимание на следующий момент: даже применительно к обозначенному историческому отрезку Аверин-цев предпочитает говорить о единстве скорее не филологической, а «историко-филологической науки», в лоне которой формируется знание о слове. С развитием же подлинно научных методов, а именно компаративистики в XIX в., происходит неминуемое размежевание филологических наук. Это привело к обособлению их задач, фокусировке на собственном предмете исследования.
Определения филологии как совокупности родственных наук/дисциплин, но все-таки не единой науки отражают наиболее распространенную сегодня среди филологов точку зрения. Основным недостатком этого «интегративного» подхода является размытость предмета филологии и, следовательно, непроясненность единства и целостности самой филологии. На это справедливо указывает
В. И. Аннушкин, заявляя о необходимости сформулировать «самостоятельность предмета филологии». Однако возможности первого подхода этого не предполагают, в результате «филологии... не дано определения как науке, но она рассмотрена как совокупность дисциплин» [3, с 46, 48]. Четкое понятие предмета науки некоторыми сторонниками первой точки зрения подменяется не очень ясной категорией «объектного единства» [4, с. 17], которая никак, кроме нового указания на «совокупность», не разъясняется: «Каждая из филологических наук обращена ко всей совокупности объектов. Именно они и входят в число филологических», - пишет А. А Чувакин [4, с. 11]. Объектное единство филологии, по его мысли, основано на ее обращении к трем явлениям: языку, тексту и человеку говорящему.
В. И. Аннушкин обращает внимание и на другие погрешности, которые допущены в самых известных определениях, принадлежащих филологам-классикам. Так, неправомерно соотносить область филологии только с письменными текстами (Аверинцев): «филология имеет отношение ко всем видам словесных произведений, потому духовную историю человечества, выраженную в слове, следует начать рассматривать с устной речи, продолжать письменной и печатной, а завершать (она еще не завершена!) текстами СМИ, сколь бы «плоскими» нам они ни казались» [3, с. 48]. Ошибочна, небезупречна тенденция связывать предмет филологии исключительно с фактами духовной культуры (Аверинцев и Степанов): «филология будет иметь отношение не только к духовной, но и к материальной культуре, поскольку как словесное творчество она связана с технологией создания речи, которая также есть культурное совершенствование -ср. новые электронные средства речевой коммуникации, которые также имеют право быть рассмотренными как предмет филологии» [3, с. 48].
Теперь обратимся к особенностям второго, альтернативного подхода к определению филологии. Назовем эту концепцию филологии «общекультурной». Именно так, максимально широко понимает предмет филологии академик Д. С. Лихачев. Для него масштаб филологии значительно превосходит привычную совокупность гуманитарных дисциплин. Он видит важнейший смысл филологии в ее связующем, объединительном предназначении не только для современных филологических, и «всех гуманитарных наук», и даже всеобщей науки, но и для «всей человеческой культуры»: филология «связывает историческое источниковедение с языкознанием и литературоведением. Она придает широкий аспект изучению истории текста. Она соединяет литературоведение и языкознание в области изучения стиля произведения. Она нужна текстологам и источниковедам, историкам литературы и историкам науки, она нужна историкам искусства, ибо в основе каждого из искусств, в самых его
«глубинных глубинах» лежат слово и связь слов. Она нужна всем, кто пользуется языком, словом; слово связано с любыми формами бытия, с любым познанием бытия.» [5, с. 204, 206]. Предмет филологии при таком подходе понимается почти беспредельно широко как «связь всех связей», как сила и принцип, имеющие характер общечеловеческого познания и творчества. Они (эти факторы) связаны с объяснительным, организующим и преобразующим действием слова: «Знание и творчество оформляются через слово, и через преодоление косности слова рождается культура» [5, с. 206]. Следуя логике этого подхода, необходимо признать: в мире человеческого духа и творчества нет уже ничего, что не относилось бы к сфере филологии. Широта - поистине беспрецедентная.
Конечно, в глубине души каждый настоящий филолог чувствует и разделяет жизненную правду этих утверждений, но совсем другое дело принять их в качестве строгой научной дефиниции: ведь Д. С. Лихачевым, как и С. С. Аверинцевым, «вновь дается скорее метафорическое, чем научное определение предмета филологии» [3., с. 48]. Однако не будем исключать и того, что указанные недостатки критикуемой позиции первого и второго подходов одновременно оборачиваются их достоинствами: «в таком осторожном отношении есть рациональное зерно, ибо всякое конечное определение ограничено» [3, с. 49].
Постановка вопроса о центральном и - сверх того - преимущественном положении филологии и статусе слова в системе фундаментальных наук только на первый взгляд может показаться неким преувеличением. Ведь с тех пор, как современная научная парадигма (фундаментальные открытия в естественнонаучной сфере, попытки построения Теорий Великого Объединения) перестала связывать представление об истинности познания лишь с фактами, добытыми и подтвержденными исключительно опытным путем, «язык как основной и естественный инструмент познания остался не только главным и последним прибежищем истины для любой науки (окончательное уяснение результатов исследования в каждой науке осуществляется с помощью естественного языка), но и источником, исследуя который, стало возможным проникновение в сокровенные глубины бытия» [6, с. 6]. Исследуя мельчайшие объекты микромира и уясняя смысл полученных формул, новейшая физика, например, вынуждена прибегать к природному языку с его так называемой «наивной» картиной мира, поверяя им открываемые и описываемые законы природы. Таковы, в частности, обозначения наночастиц типа кварков. Подробнее см. об этом в [7, с. 14-15].
Академик Ю. В. Рождественский, наоборот, в сравнении с предыдущей концепцией, сужает понимание общефилологического сектора в знании.
Обозначим его концепцию филологии как «дифференцирующую».
Стремясь выделить самостоятельный предмет филологии и придать ему более определенные и самобытные черты, ученый приходит к необходимости отчетливо разграничить области, с одной стороны, общей филологии, с другой - частной и специальной филологии. Предметом частной филологии, считает он, «является изучение конкретных фактов конкретной языковой культуры», например, русской, татарской или немецкой; «каждая частная филология содержит описания состава текстов на данном языке, их историческую интерпретацию и современное состояние исследований» [8, с. 13-14]. К другой области филологии относятся «специальные науки о речи: языкознание, литературоведение, стилистика и т.п.». При четком соблюдении этих профилей единственной целью общей филологии становится следующая: «дать ориентировку в океане текстов и ориентировку в принципах их исследования», в таком случае в ее обязанности входит определение «состава языковых текстов и правила их формирования» [8, с. 14]. Состав филологии уже не просто как совокупности дисциплин, а как «совокупности высказываний» («так или иначе завершенных словесных произведений») при этом расширяется за счет устного рода словесности (его дописьменными видами будут фольклор, молва, практический диалог, а литературными - оратори-ка, гомилетика, сценическая речь). В этом смысле общая филология как бы «дополняет» известную нам по первому подходу часть филологии, достраивает уже имеющееся филологическое здание.
Пафос рассуждений Ю. В. Рождественского абсолютно понятен: его «общая филология» призвана восполнить недостающее, лучше сказать, забытое звено филологии, ее историческое ядро, ту основу, на которой изначально создавались традиционные («специальные») филологические науки нового времени и от которой они потом отошли. И это ядро, по мысли ученого, должно быть обращено к тексту, понимаемому как словесное произведение. Одновременно это ядро должно быть переосмыслено, исходя из данных о фактуре речи (т.е. устном, письменном, печатном или масс-медийном способе обработки ее материала), о развитии новых форм речи (машинные носители информации) и т.д., а также (это особенно важно!) исходя из перспектив восстановления исторической связи с традициями классической русской филологии XIX в. Задачи, поставленные академиком Рождественским, чрезвычайно важны и верны. Абсолютно убедителен ученый, утверждая, что содержание филологии не исчерпывается ни самим по себе предметом языкознания, ни самим по себе предметом литературоведения, как они понимаются этими науками в настоящее время. Прав он и когда ставит перед филологией задачу выйти на «средостение между учением о языке и учением о литературе».
К сожалению, ясно и то, что проблема единства филологии в том виде, как она сложилась сегодня, в рамках такого подхода и связанных с ним задач по-прежнему не решается. А поскольку не снята проблема разделенности, партикуляризма современной филологии, не удается установить и единство ее предмета. Хотя общая филология, по Рождественскому, «не противостоит ни частной, . ни специальным наукам о речи», а только «дополняет их» [8, с. 14], все же и объединяет, цементирует она их только отчасти. Соединение различных филологических наук до целого достигается лишь в том сегменте, который обращен к проблемам текста. Это, конечно, важная, центральная сфера, и в ней соединяются усилия большинства филологов. Но это еще не вся современная филология в ее многообразии, в решении тех разнообразных задач, которые она перед собой ставит. Предметы учения о языке и учения о литературе в большой степени так и остаются разделенными, разомкнутыми.
Предложения академика Рождественского ослабляют произошедший исторический разрыв частей филологии, но не преодолевают его окончательно. Ибо за пределами предмета общей филологии так и остается традиционная лингвистика, как правило, занятая вопросами внетекстового описания языковых единиц. Не ясно также, куда, например, отнести в таком случае генетическую лингвистику, восстанавливающую древнейшее состояние языка, структуры праязыков, не засвидетельствованные ни одним текстом? За пределами предмета общей филологии остается и литературоведение, занятое проблемами «идейно-эстетического содержания» только одного из видов словесности - художественной. Кроме того, нетрудно предположить, что никакие заманчивые перспективы истолкования новейших по фактуре и материалу текстов не заставят, например, лингвистов отказаться от усовершенствования теории фонем, а литературоведов - от поисков закономерностей, принципов фонической инструментовки стиха. Дело осложняется еще и тем, что в филологии действуют разнонаправленные познавательные тенденции (приоритеты исследователей смещаются то в сторону атомарного изучения минимальных объектов (микроструктур) и связанных с ними значений, то в сторону обобщений, наделяемых текстовыми и сверхтекстовыми смыслами (макроструктуры)).
Таким образом, мысль Рождествеского заключается фактически не в том, чтобы отождествить общий предмет филологии с предметом общей филологии. Иначе, если приравнять общую филологию к филологии как таковой, то все, что находится за пределами предмета первой, уже нельзя было бы считать филологическим исследованием. Но дело, как мы убедились, обстоит не совсем так. Если же признать самостоятельность общей филологии, то тогда наряду с самой филологией, включающей частные и специальные филологические науки, мы
получили бы еще одну филологию, в данном случае общую. В результате с ее появлением множественность предметов филологии не только бы сохранилась, но возникла бы еще большая множественность филологии как таковой.
Очевидно, что ни к тому, ни к другому ученый совсем не стремится. Тогда как же нужно понимать концепцию Рождественского? Скорее всего, как стремление построить филологическое здание на иных основаниях, как создание плана альтернативной филологии, в которой также найдется достойное место и теории языка, и теории литературы, рассмотренным под особым углом зрения. Правомерен ли и оправдан такой подход? Да, если применить его не к филологии в традиционном, привычном понимании этого термина, а по отношению к науке словесности.
В этом случае словесность необходимо воспринимать как своего рода отечественный «аналог филологии» (В. И. Аннушкин), в котором проблемы традиционной мировой филологии должны быть изрядно переосмыслены, ее приоритеты выстроены в соответствии с «логосической» традицией, органичной для классической русской филологии позапрошлого века, а еще раньше свойственной отношению к Слову в святоотеческом Предании. Такому пониманию Слова, при котором оно осмысливается как основа и центр мироздания, а его законы как всеобщие законы мирового устройства и человеческого познания. Вследствие этого подхода основные акценты теории словесности сместятся в сферу Слова как Логоса.
Итак, концепция Ю. В. Рождественского, как мы убедились, имеет ряд неоспоримых достоинств, касающихся, во-первых, проникновения в существо (подлинную суть) и предназначение филологии, что связано с особым способом именно филологического освидетельствования текста, во-вторых, определенности и ясности формулировки единого предмета общей филологии. Несмотря на то, что эта стройная концепция содержит продуманный и детальный план перспективного развития словесности, она остается уязвимой по отношению к решению вопроса о единстве филологии, каковой она предстает ныне. Уязвимость обнаруживается, если рассматривать эту концепцию в отрыве от выдвинутых Ю. В. Рождественским принципов науки словесности. Тогда критике подвергаются два ее положения, связанные с пониманием предмета фи-
лологии и, соответственно, пониманием объема и содержания филологии. Самостоятельность предмета начинает восприниматься как его отдельность, так что такой предмет оказывается не только за пределами нефилологических, но и за пределами других современных филологических наук. По своему содержанию, связанному с особым пониманием природы слова и словесного произведения, объем филологии Рождественского не перекрывает наличного филологического пространства и гипостазируется как иная сущность, отдельная наука («особый раздел науки филологии» [8, с. 3]). Подобной критике немало способствовал и сам академик, оговаривая специфику общей филологии. Он подчеркивал, что ее содержание затрагивает «особый довольно узкий предмет филологического знания», да и обобщающие возможности общей филологии могут пониматься только «под достаточно узким углом зрения, ... в сфере обращения текстов и создания сфер общения» [8, с. 3].
Непроясненность рассмотренных выше проблем в известной мере свойственна всем существующим ныне концепциям филологии как единой области знания. Ни одна из них не дает безупречно ясного определения общего предмета филологии либо вовсе не стремится к такому определению. Ни в одной из концепций указание на объем и содержание филологии не совпадает с реально существующим перечнем филологических дисциплин, пространством филологических исследований и их многообразием.
ЛИТЕРАТУРА
1. Степанов Ю. С. Филология // Русский язык: Энциклопедия. М.: Издательский дом «Дрофа», 1998. С. 592-596.
2. Аверинцев С. С. Филология // Литературный энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1987. С.467-468.
3. Аннушкин В. И. Предмет филологии как науки (обзор концепций) // Язык и жизнь. Книга о русском языке - речи -слове. М.: Русская школа, 2009. С. 45-55.
4. Чувакин А. А. Основы филологии: учебное пособие. М.: Флинта: Наука, 2011. 240 с.
5. Лихачев Д. С. Об искусстве слова и филологии // О филологии. М.: Высшая школа, 1989. С. 204-207.
6. Гируцкий А. А. Общее языкознание: учеб. пособие для студентов вузов. Минск: НТООО «ТетраСистемс», 2001. 304 с.
7. Тимирханов В. Р. Основы филологии: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2016. 160 с.
8. Рождественский Ю. В. Введение в общую филологию. М.: Высшая школа, 1979. 224 с.
Поступила в редакцию 10.03.2017 г.
COMPARATIVE CHARACTERISTICS OF DOMESTIC CONCEPTIONS OF PHILOLOGY AS A COGNITIVE SPHERE
© V. R. Timirkhanov
Bashkir State University 32 Zaki Validi Street, 450076 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (347) 273 67 81.
Email: valtimir@mail.ru
The author of the article reveals peculiarities of approaches to determining the status and place of philology as a special sphere of scientific knowledge, how they have developed in the domestic philological thought. As a result of comparing these concepts, a typology was designed. Within the "integrative" concept, the philology is seen as a conglomerate of related sciences, united concept of words or verbal text. Often the notion of the subject of philology is replaced by the concept of the object. An alternative approach is represented by the "general cultural" concept, philology subject is understood in this case as widely as possible and has the character of universal knowledge and creativity, philology evaluated as the foundation and center of fundamental science. "Differentiating" concept is aimed at identifying a separate subject of education is committed to the distinction between its different spheres: general, private, special. This raises the problem of the relation between the traditionally understood philology and "slovesnost'" as a unique Russian analogue of this cognitive sphere. Questions about the unity of philology as an independent sphere of knowledge and characteristics of its subject matter remains the most controversial and poignant to each of the presented versions of philology. The analysis of these approaches reveals the basic advantages and disadvantages of competing concepts of philology.
Keywords: philology, the subject of philology, the object of philology, philological conception, general philology and slovesnost'.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Stepanov Yu. S. Filologiya. Russkii yazyk: Entsiklopediya. Moscow: Izdatel'skii dom «Drofa», 1998. Pp. 592-596.
2. Averintsev S. S. Filologiya. Literaturnyi entsiklopedicheskii slovar'. Moscow: Sovet-skaya entsiklopediya, 1987. Pp. 467-468.
3. Annushkin V. I. Yazyk i zhizn'. Kniga o russkom yazyke - rechi - slove. Moscow: Russkaya shkola, 2009. Pp. 45-55.
4. Chuvakin A. A. Osnovy filologii: uchebnoe posobie [Basics of philology: textbook]. Moscow: Flinta: Nauka, 2011.
5. Likhachev D. S. O filologii. Moscow: Vysshaya shkola, 1989. Pp. 204-207.
6. Girutskii A. A. Obshchee yazykoznanie: ucheb. posobie dlya studentov vuzov [General linguistics: textbook for university students]. Minsk: NTOOO «TetraSistems», 2001.
7. Timirkhanov V. R. Osnovy filologii: ucheb. posobie [Basics of philology: textbook]. Moscow: Flinta: Nauka, 2016.
8. Rozhdestvenskii Yu. V. Vvedenie v obshchuyu filologiyu [Introduction to general philology]. Moscow: Vysshaya shkola, 1979.
Received 10.03.2017.
