CC BY
48екая война стала неизбежной, они стали искать счастья на другой стороне конфликта, присоединившись к Помпею и сенату24. Таким образом, состав военного штаба проконсула Цезаря показывает, что он делал главную опору на молодых аристократов Рима и Италии. Это свидетельствует о том, что в годы галльской войны он вряд ли помышлял о том, чтобы вооруженным путем свергнуть многовековую власть сената. Молодежь, которая была под командованием Цезаря в качестве соп1иЬета1е$, впоследствии должна была, как он, видимо, полагал, защищать его интересы именно в сенате.
Итак, Цезарю удалось добиться того, чего не смог достичь Гн. Помлей в годы митридатовой войны25. За неполное десятилетие чувство корпоративности связало его не только с солдатами, но и с большинством действующих командиров: только один из них сразу же после начала гражданской войны перешел на сторону врагов Цезаря. Поэтому, как и Сулла в 83 г., Цезарь к началу 49 г. располагал не только лично преданными ему солдатами26, но и многочисленным дружественным окружением из числа столичной и италийской аристократии, которое I ото во было выполнить даже приказ повести легионы на Рим 7.
С. Н. Ахиев
СЬЕМЕ1ЧТ1А САЕвАНК: СУЩНОСТЬ, ПРИЧИНЫ, ЦЕЛИ
Одним из важнейших направлений деятельности Цезаря в гражданской войне стало проведение политики, получившей в историографии название «с1ешсппа Саевапэ». Ни один исследователь, обратившийся к описанию мероприятий диктатора, не обошел вниманием удивительную мягкость Цезаря по отношению к побежденному противнику. Как правило, констатируются два момента:
1) Политика «милосердия» была неожиданна для римского общества, опасавшегося, по мнению исследователей, террора и репрессий в духе суллан-ских проскрипций.
24 Ср.: Syme R. The Roman Revolution. P. 67. Кв. Цицерону потом пришлось вымаливать прощение Цезаря. См.: Cic. Att. XI.6.7
" Ср.: Williams R. S., Williams B. P. Cn. Pompeius Magnus and L. Afranius: failure to secure the Eastern settlement // CJ. 1988. Vol. 83. № 3. P. 200.
26 Ср.: Suet. Iul. 68.1. См. также: Volkmann H. Sullas Marsch auf Rom. Der Verfall der Römischen Republik. München, 1958. S. 15-16; Утченко С. Л. Римская армия в I в. до н. э. // ВДИ. 1962. №4. С. 45.
" Ср.: Bailey D. R. S. The Roman Nobility in the Second Civil War// CQ. 1960. Vol. 10. P. 257-260, 267.
2) «Мягкость» Цезаря существенным образом повлияла на общественное настроение, тем самым создав благоприятные условия для захвата им власти1.
Однако подобный подход к оценке «dementia Caesaris» оставляет вне поля зрения такие важные характеристики этой политики, как ее сущность и цель. В современной историографии высказано немало суждений о корнях и направленности «милосердия» Цезаря.
По мнению Г. Ферреро, политика «dementia» в условиях гражданской войны носила «примирительный» характер, будучи призванной смягчить ее жестокость2. Теодор Моммзен пишет, что показной уступчивостью Цезарь компрометировал противников перед общественным мнением3. В. С. Дуров считает, что в основе политики «милосердия» лежит сознание вины за развязанную братоубийственную войну4. Л. Тэйлор отмечает, что своей политикой Цезарь стремился завоевать популярность, особенно — в среде правящего класса5. Последняя точка зрения была уточнена С. J1. Утченко, который подчеркнул, что политика «милосердия» была рассчитана: 1) на общественное мнение Италии, 2) на солдат противника, 3) на привлечение к сотрудничеству староримской аристократии6. Очевидно, что многообразие приведенных выше суждений обусловлено различными подходами исследователей к оценке сущности и целей политики «dementia». Разрешить эти противоречия можно только после тщательного анализа сведений источников, и в первую очередь — слов самого Цезаря и его оппонента Цицерона.
1 См., например: Нич К. В. История Римской республики / Пер. с нем. под ред. Д. П. Кончаповского. М., 1908. С. 472—473; Моммзен Т. История Рима. М„ 1941. Т. 3. С. 301, 388; Ферреро Г. Величие и падение Рима / Пер. с итал. М., 1916. Т. 2. С. 221—222; Geizer М. Caesar. Der Politiker und Staatsmann. Wiesbaden, 1983. S. 193, 249; Christ K. Geschichte der römischen Kaiserzeit. Von Augustus bis zu Konstantin. München, 1992. S. 45 f.; Машкин H. А. История древнего Рима. M., 1956. С. 309; Ковалев С. И. История Рима. Л., 1948. С. 458; Утченко С. Л. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., 1969. С. 136. Следует особо выделить оценку политики «dementia», данную Б. Низе. По его мнению, своей «неожиданной мягкостью» Цезарь приобрел «всеобщую любовь» (Низе Б. Очерк римской истории и источниковедения / Пер. с нем. под ред. Ф. Ф. Зелинского и М. И. Ростовцева. СПб., 1899. С. 208). Очевидно, что эта мысль немецкого историка выглядит чрезмерно категоричной. Цезарь никогда не пользовался «всеобщей любовью». Можно вести речь только о переломе в общественном мнении римлян.
2 Ферреро Г. Указ. соч. Т. 2. С. 222. «Concordia ordinum» — один из главных «надпартийных» лозунгов периода гражданских войн (см.: Утченко С. Л. Идейно-политическая борьба накануне падения Республики. (Из истории политических идей I в. дон. э.). М„ 1952. С. 182).
3 Моммзен Т. Указ. соч. Т. 3. С. 301.
4 «Цезарь всегда тяготился сознанием того, что он вынужден вести войну со своими сородичами, и охотно прощал всех выступавших против него с оружием в руках» (Дуров В. С. Юлий Цезарь: человек и писатель. Л., 1991. С. 86).
5 Taylor L. R. Party politics in the Age of Caesar. Berkeley, 1949. P. 164 f.
6 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. М., 1976. С. 316. Исследователь особенно выделил третий пункт, отмечая в частности, что акты помилования наибольший резонанс имели в сенатских кругах (там же. С. 314).
Начало формирования политики «милосердия» С. Л. Утченко относит ко времени галльской войны Цезаря7. Впрочем, по оценке большинства исследователей, решающее значение она приобрела только в период гражданской войны8. Известие о переходе войск Цезаря через Рубикон вызвало панику в высших слоях римского общества. Источники довольно единодушно отмечают растерянность, страх, опасение за собственную жизнь, охватившие римских граждан при известии о вторжении в Италию войск мятежного проконсула'. Подобное общественное настроение не могло импонировать Цезарю, пропагандировавшему законность своих претензий на власть, почет и уважение10.
И тогда впервые в гражданской войне была применена новая, неожиданная для всех политика «милосердия». Аппиан отмечает, что Цезарь, захватив Ари-мин, привлек на свою сторону население не только силой, но и человеколюбием (3Í<? xeip°4iew>? т) фсХа^тротгш — Арр. ВС. 11.35.141). Столь же милостивым было его отношение к Л. Домицию Агенобарбу, которого Цезарь отпустил невредимым со всем имуществом". Очевидно, в это же время Цезарь публично провозгласил, что он будет считать своим другом всех, кто воздержится от участия в войне и ни к кому не примкнет12.
Цезарь прекрасно понимал, сколько выгод можно извлечь из политики «милосердия». В письме, адресованном его ближайшим сподвижникам — Л. Бальбу и Г. Оппию 11 марта 49 г. до н. э. он сам писал: «Наес nova sit ratio vincendi: ut misericordia et liberalitate nos muniamus» (Пусть это будет новый
7 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. С. 190, 313.
' См.: Treu M. Zur dementia Caesaris // MH. 1948. Bd. 5. S. 197 ff. — с разбором точек зрения. Как подчеркнул Ч. Виршубски, понятие "dementia" появилось в политическом словаре Рима вследствие гражданских войн (Wirszubski Ch. Libertas as a political idea at Rome during the late republic and early principat. Cambr.; N.Y., 1968. P. 151).
' Caes. ВС. 1.14; App. ВС. 11.35—36.141-143; Plut. Caes. 33; Cíe. Ad Att.Vn.U.l. Р. Ю. Виппер считал, что бегство крупных землевладельцев объясняется тем, что «агитация Цезаря была направлена на низы населения и, особенно, на рабов..., которые с приближением армии Цезаря заняли угрожающее положение» (Виппер Р. Ю. Указ. соч. С. 266). Данная точка зрения не только ничем не аргументирована, но противоречит известным фактам. Источники ничего не говорят об отношении рабов к войне. Более того, как показала Е. М. Штаерман, Цезарь никогда не искал опоры в рабах и вообще осуждал практику их использования во время усобиц (Штаерман Е. М. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике. М., 1964. С. 232).
10 Перед солдатами он представлялся как полководец, много сделавший для величия Рима и незаслуженно обиженный сенатом, поправшим законы предков и покусившимся на права народных трибунов; перед сенатом Цезарь выступал в качестве добропорядочного гражданина, пролившего кровь во имя государства и имеющего полное право на почет и уважение. (См.: Caes. ВС. 1.7; Арр. ВС. П.32—33.128—133; Plut. Caes. 31. Ср.: Eutrop. VI. 19.2).
11 Veil. П.50.1 ; App. ВС. П.38.150; Caes. ВС. L23; Plut. Caes. 34; Suet. lui. 34.1.
12 Вероятно, первым высказался Гн. Помпсй Магн, а Цезарь заимствовал его фразу, заменив в ней одно слово (см.: С/с. Pro Ligar. XI.33: «Те enim dicere audiebamus, nos omni adversarios putare, nisi qui nobiscum essent: te omnes, qui contra te non essent, tuos»). Высказывание Помпея приводится большинством источников, хотя и несколько в иной форме, чем у Цицерона: Арр. ВС. П.37.148; Caes. ВС. 1.33; Plut. Caes. 33; Pomp. 65; Suet. lui. 75.1.
способ побеждать — укрепляться состраданием и великодушием — Cic. Ad Att. IX.7c.l). В этом изречении следует выделить две особенности.
1. Отсутствие принятого в современной историографии термина «dementia».
2. Цезарь сам объясняет цели своей «новой политики» — vincendi.
Эти факты требуют комментария. Отсутствие в письме слова «dementia» полностью соответствует тенденции исключения этого термина из «Гражданской войны» Цезаря. Лингвистический анализ текста «Записок», проведенный Дж. Коллинзом, показал, что Цезарь намеренно избегал употреблять слово «dementia», заменяя его другими терминами — lenitas, humanitas, temperantia". Данный факт объясняется тем обстоятельством, что «dementia», наряду со значением «мягкость», «кротость» имеет иной, очень важный смысл — «милость» (особенно в отношении заслуживающего наказания). Это понятие, по мнению некоторых исследователей, противоречило фундаментальным ценностям республиканского Рима — ius и lex, согласно которым лишь народ мог простить преступника и облегчить участь виновного и которые регулировали взаимоотношения между равноправными партнерами14.
Другими словами, как подчеркнул В. де Суза, «dementia» по сути не являлась республиканским понятием15. Этот подход не может быть признан всецело справедливым, поскольку исследователи исходят из характеристики «dementia», данной Сенекой, включившим это понятие в число добродетелей правителя: «dementia ergo non tantum honestiores, sed tutiores praestat, ornamentumque ¡mperiorum est, simul certissima salus» (Sen. De clem. 1.11.4). Однако нельзя забывать, что Сенека писал трактат уже имея перед глазами примеры деспотического правления Калигулы и Нерона. Его сочинение можно считать в какой-то мере призывом к правителям воздерживаться от бессмысленных казней, быть милостивым: «dementia est temperantia animi in potestate ulciscendi vel lenitas superioris adversus inferiorem in constituendis poenis» (Sen. De clem. II.3.1).
13 Collins J. Caesar as Political Propagandist // ANRW. 1972. Vol. 1. P. 959 f. Причину этой замены исследователь видит в том, что Цезарь в "Гражданской войне" представлял себя в качестве «civis bonus», защищающего республику, «dementia», по мнению историка, — добродетель монарха, и избегание Цезарем этого термина показывает, что он не хотел выходить за рамки республиканских традиций.
14 См.: Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения / Пер. с чешек. Ю. В. Преснякова. М., 1989. С. 70; Грималь П. Цицерон / Пер. с фр. Г. С. Кнабе, Р. Б. Сашиной. М., 1991. С. 535; Межерицкий Я. Ю. «Республиканская монархия»: метаморфозы идеологии и политики императора Августа. М.; Калуга, 1994. С. 394; Wirszubski Ch. Op. cit. P. 152. Как отмечал сам Цезарь, он «не хотел... самовольно присваивать себе право помилования, принадлежащее народу» (Caes. Bell. civ. Ш. 1).
15 De Souza V. Politische Aussage und Propaganda auf Denkmälern spätrepublikanischen und augusteischen Zeit. München, 1974. S. 46. Как отметил А. Б. Егоров, «dementia» была возможна именно как отношение высшего к низшему, и что эта политика «обнаруживает сильный монархический элемент» (ЕгоровА. Б. Добродетели щита Августа// Античный мир. Проблемы истории и культуры. СПб., 1998. С. 284 сл.).
Если бы понятие «dementia» было столь чуждым республиканским ценностям, вряд ли Цезарь, а позднее и Август, пропагандировавшие свое стремление «восстановить республику» с традиционными этическими нормами, вообще допустили бы использование этого термина применительно к своим особам. Между тем немало примеров обратного. Не говоря уже о речах Цицерона, прямо обращенных к «dementia» Цезаря, следует отметить постановление сената о строительстве в Риме храма «Милосердия» (Plut. Caes. 57; App. ВС. II. 106.443; Dio Cass. XLIV.6.4). Эта информация находит подтверждение в данных нумизматики: известен денарий 44 г. до н. э., на аверсе которого изображен храм с 4 колоннами и отчеканена легенда CLEMENTLA CAESARIS16. Октавиан Август также подчеркивал свое милосердие к противнику: «Я... пощадил граждан, просивших о милости"17. Нельзя оставить без внимания и слов Цицерона в первой •речи против Катилины, произнесенной в ноябре 63 г. до н. э.: «Хочу я, отцы-сенаторы, быть милосердным» (Cupio, patres conscripti, me esse dementem...» — Cic. Cat. 1.2.4). Едва ли Цицерон, известный идеолог республики, применил бы к себе понятие «dementia» в случае, если бы оно не соответствовало нормам республиканской морали.
Интересный материал для выводов дает изучение эпистолярного творчества Цицерона и его речей в защиту М. Клавдия Марцелла, Кв. Лигария, царя Дейотара.
Если в частной переписке Цицерон, пораженный успехами политики Цезаря, с горечью пишет о «dementia»18, то в официальных речах, призывающих Цезаря к пощаде, помимо обращения к «милосердию»19, заметно употребление, хотя и в меньшей степени, иных терминов — misericordia, liberalitas.
" Cohen H. Description historique des monnaies frappees sous I Empire Romain communément appelées médaillés imperiales. Graz, 1955. Vol. 1. P. 16. № 44).
17 RGDA. 3.1. A. Б. Егоров отметил, что Октавиан впервые начал использовать лозунг «милосердия» в 36 г. до н. э. после победы над Секстом Помпеем (Егоров А. Б. Указ. соч. С. 284. Ср.: Kienast D. Augustus. Prinzeps und Monarch. Darmstadt, 1982. S. 64). Данная датировка представляется слишком поздней. Дион Кассий приводит слова Октавиана, публично объявившего в 42 г. до н. э. вскоре после битвы при Филиппах, что он «будет все делать в мягкой и гуманной манере, как делал его отец» (ка1 ттросплпсгх^ицего? Traira ка1 irpácüj ка1 ф1>л1Юрштгсо? катй tóv narépa noirpeii') (Dio Cass. XLVDI.3.6). Показательно, что «dementia» была включена в число добродетелей Августа, перечисленных в надписи на золотом щите, помещенном в Юлиевой курии (RGDA. 34.2. Ср.: Dess. L82). О добродетелях щита Августа см.: Christ К. Op. cit. S. 88; Kienast D. Op. cit. S. 82 f.; Егоров A. Б. Указ. соч. С. 282—288.
" Cic. Ad Att. vni.16.2; X.4.8. Ср.: Farn. VI.6.8. См. оценку данных писем Цицерона: Taylor LR. Op. cit. P. 164; Helleguarch J. Le vocabulaire latin des relations et des partis politiques sous la république. P., 1963. P. 261. f.
" От простого обращения — «clementiae tuae» (Cic. Pro Deiot. XIV.43), до восхваления — «tam inusitatam inaudiiamque clementiam» (Cic. Pro Marc. 1.1) и настоящего гимна — «О clementiam admirabilem atque omnium laude, praedicatione, litteris monumentisque decorandam!» (Cic. Pro Ligar. П.6).
mansuetudo, moderatio, beneficium, humanitas20. В речи за Лигария, обращаясь к Цезарю с просьбой о помиловании, Цицерон взывает к трем качествам диктатора: vel humanitatis vel clementiae vel misericordiae. Сам оратор останавливается на «милости»: ad clementiam tuam confugio (С/с. pro Ligar. X.30). Здесь же содержится важное указание на сущность этого понятия: delicti veniam peto, ut ignoscatur ого (я прошу прощения за его преступление, я умоляю простить его)21.
Таким образом, можно констатировать, что в позднереспубликанскую эпоху dementia не являлось предосудительным качеством, хотя и к добродетелям это понятие отнести также трудно, поскольку оно неразрывно связано с «прощением», то есть гражданским неравноправием.
Очевидно, именно это настойчивое употребление термина «dementia» в отношении политики Цезаря и легло в основу трактовки действий диктатора в современной исследовательской литературе. То, что поведение Цезаря было политикой, иначе говоря, сознательно и последовательно проводимой выгодной линией поведения, а не свойством личности Цезаря, сегодня ни у кого не вызывает сомнения22. Как заметил в свою пору Цицерон, Цезарь не проявлял жестокости в отношении побежденных «не по своей природе, а потому, что считал мягкость угодной народу, так что, если он утратит расположение народа, то станет жестоким» (...natura non esset crudelem, sed quod putaret populärem esse clementiam; quod si populi Studium amisisset, crudelem fore...)23. Подобная терминология прочно укрепилась в античной традиции, как латинской, так и греческой24.
Исследователи отметили еще одну важную особенность политики «dementia»: сознательное использование лозунга «милосердие» в пропаганде Цезаря прямо перекликается с идеей «спасения римских граждан», обращавшейся к традиционным ценностям римского общественного сознания. Особенно ярко эта мысль проводится через «Гражданскую войну» Цезаря25. Античная
20 См., например: С/с. Pro Marc. 1.1; Ш.9; VI.16, 19; VIL21; Pro Ligar. LI, Ш.6; Vm.23; Pro Deiot. XIV.40.
21 С/с. Pro Ligar. X.30. Таким образом, dementia существенно отличается от misericordia. Если первое— освобождение от наказания за преступление (...поп libertationem culpae), то второе— снисхождение за заблуждение (...errati veniam— С/с. Pro Ligar. 1.1). См. сопоставление понятий: Helleguarch J. Op. cit. P. 261, 263.
22 См.:1 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. С. 316; ГримальП. Указ. соч. С. 383; De Souza V. Op. cit. S. 43; Christ K. Op. cit. S. 46.
23 Cic. Ad Att. X.4.8. Цицерон путает здесь причину и следствие. Цель политики «милосердия» и состояла в том, чтобы добиться расположения народа.
24 См.: Sail. Cat. 54.2—3. Из более поздних латинских авторов следует особо выделить Веллея Патеркула и Светония (Veil. П.55.2, 56.3, 57.1; Suet. lui. 75.1). Из греческих писателей, подчеркивавших милосердие Цезаря, надо упомянуть прежде всего Николая Дамасского-(Nie. Dam. Vita Caes. 19.59, 19.62) и Диона Кассия (XLVHI.3.6). Характерно, что четкого греческого эквивалента понятию «dementia» практически не было: использовались слова ¿meiKfta, ттраоттр (см.: Егоров А. Б. Указ. соч. С. 284).
25 См., например, утверждение: «movebatur etiam misericordia civium quos interficiendos videbat quibus salvis atque incolumibus rem obtinere malebat» («жалел он и свих
традиция сохранила призыв Цезаря щадить римских граждан в Фарсальской битве (Suet. lui. 75.2). В своих письмах уже после битвы он писал, что самое для него приятное в победе — возможность даровать спасение воевавшим против него согражданам (Plut. Caes. 48). Слова Цезаря находят косвенное подтверждение у Веллея Патеркула, подчеркивавшего, что после Фарсальской битвы «родине не пришлось оплакивать ни одного гражданина, кроме павших на ноле брани»26. На связь между понятием «dementia» и спасением граждан указывал в своем трактате Сенека2.
Таким образом, можно говорить о стремлении Цезаря пропагандировать свое миролюбие, что было напрямую связано с традиционными добродетелями римского гражданина. Этот вывод позволяет точнее определить сущность и цели политики «dementia».
* Если милостивое отношение Цезаря к солдатам, городам, общинам не вызывает особого удивления современных исследователей, то их оценки милосердия, проявляемого к аристократии, существенно отличаются. Так, Т. Моммзен считал, что милосердие Цезаря носило столь демонстративный характер именно в пику помпеянцам, неоднократно устраивавшим массовые казни военнопленных и, следовательно, главной целью политики «dementia» была компрометация противника28. Р. Ю. Виппер объясняет мягкость диктатора к помпеянцам тем, что Цезарь стремился найти в них противовес радикальным кругам своего лагеря29. По сути, исследователь говорит об изначальном стремлении Цезаря найти опору в среде родовитой аристократии. Эта мысль получила дальнейшее развитие у С. Л. Утченко, отмечавшего, что целью политики «dementia» явля-
м 30
лось примирение родов и привлечение к сотрудничеству староримскои знати .
сограждан, которых пришлось убивать, а он предпочитал одерживать победу так, чтобы они остались невредимыми» / Пер. M. М. Покровского) (Caes. ВС. L72). Цезарь пощадил капитулировавших Афрания и Петрея, а их солдатам даже возместил ущерб за разграбленное имущество (Caes. ВС. 1.74; L87); помиловал моряков разбившегося во время бури флота (Ш.27) и т.д. Саллюстий подчеркивал, что Цезарь «не обращался с согражданами как с врагами» (Sali. Ер.1.2. / Пер. С. Л. Утченко). См. также оценку поступков Цезаря: Collins J. Op. CiL P. 960 f.
и Veil. IL52.6. Интересно отметить, что эту же мысль проводит Цицерон (С/с. Pro Ligar. VL19: «quis non earn victoriam probet, in qua occident nemo, nisi armatus?» (Кто бы не одобрил победы, в которой никто не погиб иначе, как с оружием в руках?). О помиловании сограждан после битвы говорил и сам Цезарь (Caes. ВС. Ш.98).
21 Выделяя «dementia» в качестве добродетели правителя, Сенека здесь же указыва-
ет: «nullum omamentum principis fastigio dignius pulchriusque est, quam illa corona ob cives
servatos» (Sen. De clem. 1.26.5). См., также: De Souza V. Op. cit. P. 45. Corona civica — одна
из почетнейших наград республиканского периода.
а Моммзен Т. Указ. соч. Т. 3. С. 301. Аналогичный взгляд представляет Дж. Коллинз, показавший, что «Записки» Цезаря содержат немало примеров откровенных
противопоставлений действий цезаринцев и помпеянцев; при этом целенаправленно под-
черкивается гуманность и мягкость поступков диктатора. См.: Collins J. Op. cit. P. 959 ff.
w Виппер P. Ю. Очерки истории Римской империи. М„ 1908. С. 272—273,280.
30 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. С. 313—314. Эту же мысль проводили М. Гельцер и
Л. Тэйлор. (Gelzer M. Op. cit. P. 249 f.; Taylor L R. Op. cit. P. 165).
Исходя из этого тезиса, исследователь делает общий вывод о том, что политика «милосердия» не только не оправдала себя, но и стала «крупной политической ошибкой» Цезаря31. Французский историк П. Грималь определял цели политики «dementia» стремлением Цезаря «не столько завоевать сердца, сколько включить себя как диктатора в систему гражданских традиций и норм»32.
Чтобы лучше разобраться в целях политики «dementia», необходимо рассмотреть, что понимали под ней современники и, в первую очередь, ее автор. Показательно, что Цезарь в своем письме однозначно определяет цели своего «милосердия»: это политика «победы»33. Выше уже отмечалось, что античная традиция сохранила немало примеров того, что свои слова Цезарь подкрепил реальными делами. Успех «милосердия» был настолько очевиден современникам, что его был вынужден с грустью отметить даже Цицерон, характеризовавший политику Цезаря, как коварство, злокозненность (Ci'c. Ad. Att. VIII. 16.2: «insidiosa dementia»). Позднее Цицерон констатировал тот факт, что Цезарь склонял противника на свою сторону «видимостью милосердия» (Cíe. Phil. П.45.116: «adversarios clementiae specie devinxerat»). Существенное изменение общественного мнения в результате успешного проведения политики «dementia» не осталось без внимания и в современной исследовательской литературе34. Таким образом, можно констатировать, что политика «милосердия» оказалась весьма действенной в условиях гражданской войны. Она привела к тому, что ранее негативное общественное мнение в Италии изменилось если и не в пользу Цезаря, то и не против него. Быстрое продвижение по Италии в 49 г. до н. э., массовый переход солдат противника в лагерь Цезаря, возвращение в Рим многих магистратов и возобновление деятельности сената — вот далеко не полный перечень ближайших результатов политики «dementia Caesaris».
Вряд ли можно считать справедливой оценку политики «dementia», данную С. JI. Утченко, назвавшим ее ошибкой. Анализ данных источников позволяет говорить о том, что политика «милосердия» применялась только в годы войны. Ее суть состояла в освобождении от наказания противников диктатора. Это относилось не только к личностям (вроде М. Клавдия Марцелла или М. Юния Брута), но и к целым группам населения в лице солдат, союзных общин, городов. От помилованных требовалось только одно — отказаться от своей непримиримости.
Ни о каком стремлении Цезаря «сотрудничать» с побежденным противником, на чем настаивают М. Гельцер, J1. Тэйлор, С. JI. Утченко, в рамках полити-
31 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. С. 316.
32 Грималь П. Указ. соч. С. 383. Исследователь в частности отмечает, что в Риме подвергнуть человека смертной казни можно было лишь по решению народного собрания, да и сама казнь считалась своеобразной милостью сравнительно со смертью на чужбине.
33 Cic. Ad. Att. Dí.7c.l: «vincendi». О направленности этой политики свидетельствует еще одна фраза из речи Цезаря перед сенатом в 49 г. до н. э.: «...Он желает быть выше других своей справедливостью и гуманностью» (Caes. ВС. L32).
■ 34 См., напр.: Низе Б. Указ. соч. С. 208; Нич К. В. Указ. соч. С. 472; Christ К. Ор. cit. S. 45 f.; Дуров В. С. Указ. соч. С. 86. Даже С. JI. Утченко не мог не признать факта успеха политики в военное время (Утченко С. Л. Юлий Цезарь. С. 317).
ки «dementia» речи быть не может. Налицо смешение различных направлений деятельности Цезаря на пути к власти. Цели политики «сотрудничества», как справедливо показал еще Т. Моммзен, существенно отличались от целей политики «милосердия»35. Да и хронологически обе политики совпадают только частично.
В этой связи уместно отметить некоторую трансформацию политики «dementia» со времени победы Цезаря в Африке. Если после Фарсальской битвы была объявлена всеобщая амнистия, позволявшая вернуться в Рим всем оппонентам Цезаря, то после Африканской и особенно Испанской кампаний, по сообщению ряда источников, были проведены массовые убийства лидеров оппозиции. Все это позволило Б. Низе даже утверждать, что «к 46 г. до н. э. время милосердия прошло»36.
Думается, что для подобного утверждения оснований нет37. В действительности можно говорить не о прекращении политики «dementia», а лишь о более жестком отношении Цезаря к политическим противникам со времен Африканской кампании. И дело здесь не в казнях, предпринятых по приказу Цезаря, тем более, что убедительных доказательств этого факта в источниках не содержится. Автор «Африканской войны», безусловно, расположенный к Цезарю, рассказывает о некоторых мероприятиях диктатора в отношении побежденных, которые были бы абсолютно недопустимы в его действиях в Италии и Испании несколькими годами ранее: на общины налагаются штрафы, взыскиваются контрибуции, и, что самое показательное, наказанию подверглись даже центурионы, служившие в армии Петрея и Юбы (Ps.-Caes. Bell. Afr. 97).
Тем не менее, все это не позволяет говорить о прекращении политики «милосердия» в 46 г. до н. э. Достаточно было бы упомянуть, что именно в это время был публично помилован личный недруг Цезаря — М. Клавдий Марцелл. Однако это не единственный пример. Источники, повествуя о возвращении Цезаря в Рим после победоносного завершения гражданской войны, почти дослов-
35 Моммзен Т. Указ. соч. Т. 3. С. 391—392. Иной взгляд на цель политики «сотрудничества» предлагает Р. Ю. Виппер (Виппер Р. Ю. Указ. соч. С. 280). Вопрос о направленности этой политики выходит за рамки темы данной статьи.
36 Низе Б. Указ. соч. С. 213.
37 Сообщения источников об убийствах очень противоречивы. О массовых казнях говорит Плутарх (Plut. Caes. 53; Cat. Min. 61—62). Николай Дамасский подчеркивает, что «прощение получили очень немногие.., так как Цезарь был враждебно настроен против пленников». Причина этого — они «не извлекли урока из предыдущих войн» (Nie. Dam. Vita Caes. 7.16). Светоний пишет, что были казнены Афраний, Л. Цезарь и Фавст Сулла, но при этом оговаривается, что, возможно. Цезарь не виноват в их гибели (Suet. lui. 75.3). Псевдо-Виктор рассказывает о казни Лентула, Афрания и Фавста Суллы (Ps.-Vict. De vir. ill. 78.9). О казни в Утике всех членов Совета трехсот, состоявшего из римских граждан, упоминает Аппиан (App. ВС. П. 100.416). В «Африканской войне» Псевдо-Цезаря рисуется совершенно противоположная картина: Сулла и Афраний убиты взбунтовавшимися солдатами вопреки воли Цезаря; члены Совета помилованы и наказаны только конфискацией имущества и штрафом; перечислен ряд знатных лиц, получивших прощение (Ps.-Caes. Bell. Afr. 89—91). Веллей Патеркул ограничивается кратким замечанием: «милосердие Цезаря к побежденным в Африке было не меньшим, чем прежде» (Veil. П.55.2).
но повторяют друг друга в рассказе о всеобщей, уже второй по счету, амнистии политических противников диктатора38.
Таким образом, можно утверждать, что политика «dementia» являлась долгосрочной программой деятельности Цезаря на его пути к власти. Направленная на изменение негативного общественного отношения, политика «милосердия» существенным образом отличалась от политики «сотрудничества», «dementia» — политика победы, а не созидания. Адресованное различным социальным слоям, «милосердие» Цезаря оказалось очень эффективным направлением деятельности диктатора по привлечению симпатий общественности на его сторону. Успеху «dementia Caesaris» в немалой степени способствовал факт взаимосвязи этой политики с традиционными ценностями римского общественного сознания, в частности — ценностью жизни римского гражданина. В конечном итоге, успешное применение политики «милосердия» во многом содействовало превращению Цезаря из мятежного проконсула в единоличного правителя Римской державы.
Е. В. Смыков
АНТОНИЙ И ДИОНИС (ИЗ ИСТОРИИ РЕЛИГИОЗНОЙ ПОЛИТИКИ ТРИУМВИРА М. АНТОНИЯ)
Среди разнообразного материала источников, освещающего с той или иной стороны идеологическую борьбу, которая сопровождала переход от республики к единовластию, особое место занимает информация, сводящая вместе два имени — эллинского бога Диониса и римского триумвира Марка Антония. Она представлена разными категориями источников и относится к разным этапам деятельности этого политика, так что создается впечатление, что Антоний находился в особых отношениях к образу этого божества с самого момента своего прибытия на Восток и вплоть до поражения при Акции.
Если обратиться к нарративной традиции, то она содержит следующую информацию:
а) вступление Антония в Эфес в сопровождении дионисического эскорта (Plut. Ant. 24.3);
38 Ср.: «Цезарь, вернувшись в Рим...простил, во что трудно поверить, всех, кто поднял против него оружие...» (Veil. П.56.1); «...в последние годы...он позволил вернуться в Италию всем, кто еще не получил прощения...» (Suet. lui. 75.4); «...Цезарь возвратил всех беглецов.., простил своих врагов» (App. ВС. П.107.448).
