CC BY
39Хопкирк П.
ЧУЖЕЗЕМНЫЕ ЧЕРТИ НА ШЕЛКОВОМ ПУТИ: ПОИСКИ УТЕРЯННЫХ СОКРОВИЩ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Hopkirk P.
Foreign devils on the Silk road: The search for the lost treasures of Central Asia. - L.: John Murray, 2006. - XVI, 252 p.
В глубине Центральной Азии, где теперь Китай испытывает свое ядерное оружие, раскинулся океан песка, в котором бесследно исчезали целые караваны. Более тысячи лет пустыня Такла-Макан пользовалась среди путешественников недоброй репутацией. С трех сторон ее окружает ряд высочайших горных систем мира (с севера - Тянь-Шань, с запада - Памир, с юга - Каракорум и КуньЛунь), а с четвертой - пустыня Гоби, поэтому даже приблизиться к Такла-Макану - дело опасное. Исследователь Свен Гедин называл Такла-Макан худшей и опаснейшей пустыней в мире, а сэр Аурэл Стайн считал пустыни Аравии по сравнению с ней «ручными». Еще великий китайский путешественник VII в. Сюань Цзан упоминал о страшных песчаных бурях этой пустыни. По красочному описанию британского генерального консула в Кашгаре в 1920-е годы сэра Клэрмонта Скрайна, дюны Такла-Макана подобны уходящим за горизонт гигантским волнам окаменевшего океана.
Этот малоизвестный регион Китая обозначался на картах по-разному: Китайская Татария, Высокая Татария, Китайский Туркестан, Восточный Туркестан, Китайская Центральная Азия, Кашга-рия, Сериндия и Синьцзян. Китайцы эпохи Хань знали Такла-Макан как Лю-ша, «Движущиеся пески». На карте современного Китая Такла-Макан (по-уйгурски «пойдешь - не вернешься») вы-
глядит пятном яйцевидной формы в центре Синьцзян-Уйгурского автономного района.
Во II в. до н.э. путешествие с тайным заданием достичь таинственных тогда западных стран совершил чиновник Чжан Цянь. Он был послан ханьским императором У-ди заключить союз с жившим за Такла-Маканом народом юэчжи против общего врага -державы Хунну. По пути он попал в плен к хунну, 10 лет прожил среди них, бежал дальше на запад и добрался до юэчжи. Правда, выяснилось, что после поражения от хунну они осели и потеряли интерес к мщению. Чжан Цянь прожил среди юэчжи год, собирая сведения о них и других племенах Центральной Азии. Спустя 13 лет после отъезда из Китая давно считавшийся мертвым Чжан Цянь вернулся в ханьскую столицу Чанъань. Привезенные им сведения военного, политического, экономического и географического характера вызвали при дворе сенсацию. Император узнал о богатых и дотоле неизвестных царствах Ферганы, Самарканда, Бухары и Балха. Китайцам впервые стало известно о существовании Ирана и далекой страны Ли-гань - Рима. Весьма заинтересовало их открытие Чжаном в Фергане новой породы боевых коней. У-ди снарядил в Фергану несколько экспедиций за этими лошадьми, и их привезли в Китай. Именно Чжан Цянь (получивший от Уди титул Великий Путешественник) может считаться основателем Шелкового пути, связавшего две империи - Хань и Рим.
Термин «Шелковый путь», впервые употребленный немецким ученым бароном Фердинандом фон Рихтхофеном в XIX в., немного неточен: караванный путь из Китая через Центральную Азию и Ближний Восток состоял из нескольких маршрутов, а везли по нему разные товары. Китайцы постепенно двигали свои границы на запад, размещая на торговом пути гарнизоны и смотровые башни. Шелковый путь начинался от Чанъани (современный Сиань) и шел на северо-запад через коридор Ганьсу к оазису Дуньху-ан в Гоби. Проходя через Нефритовые ворота, он разделялся на две дороги, огибая Такла-Макан с обеих сторон. Северная дорога шла через Хами и цепь оазисов по северной кромке пустыни -Турфан, Карашахр, Куча, Аксу, Тумчук и Кашгар. Южная дорога вилась между Тибетом и южной кромкой пустыни по оазисам Ми-ран, Эндере, Ния, Керия, Хотан и Яркенд. Две дороги воссоединялись в Кашгаре, откуда начиналось опасное восхождение на Памир. Оттуда Шелковый путь спускался в Коканд и проходил через Самарканд, Бухару, Мерв, Иран и Ирак к берегам Средиземного моря, откуда корабли увозили товары в Александрию и Рим.
Другой путь ответвлялся от южной дороги на западном краю Такла-Макана и проходил через Балх, воссоединяясь с Шелковым путем в Мерве. Еще один путь отходил от Яркенда через опасные перевалы Каракорума в города Лех и Шринагар, откуда дорога спускалась в Индию. «Существование и выживание Шелкового пути всецело зависели от расположенной по периметру Такла-Макана цепи стратегических оазисов, каждый из которых находился не более чем в нескольких днях пути от следующего. Оазисы, в свою очередь, полностью зависели от питаемых ледниками рек, стекавших с длинных горных хребтов, которые обрамляют великую пустыню с трех сторон, как подкова. Когда движение по Шелковому пути активизировалось, эти оазисы превратились в важные торговые центры сами по себе, а не просто места стоянки и отдыха проходящих через них караванов» (с. 18).
Китай и кочевники Центральной Азии боролись за контроль над Шелковым путем. Этот контроль периодически переходил к какому-нибудь племени или независимому правителю, который облагал оазисы данью или просто грабил караваны, пока китайцам не удавалось восстановить власть с помощью оружия или договора. Однако и в последнем случае караваны редко двигались без охраны, так как всегда был риск нападения разбойников (особенно тибетцев с Кунь-Луня). Это делало путешествие дорогостоящим, набавляя цену товаров и в конце концов приведя к развитию морских сообщений. И все же Шелковый путь продолжал процветать.
Уходившие из Рима в Китай караваны были гружены не только драгоценными металлами, но и сукном и льняным полотном, слоновой костью, кораллами, стеклом, которое в Китае стали производить лишь в V в. Из Китая кроме шелка везли меха, керамику, железо, лакированные изделия, бронзу. Не все эти товары проделывали весь путь: многие выменивались или продавались в оазисах или городах по дороге, заменяясь другими, такими как нефрит. Едва ли один и тот же караван проходил весь Шелковый путь длиной 9 тыс. миль туда и обратно. В Риме никогда не видели китайских купцов, а в Чанъани - римских.
Великая трансазиатская дорога была путем распространения еще одного «товара», которому предстояло революционизировать искусство и мысль на всем Дальнем Востоке, - буддизма. По легенде буддизм впервые пришел в Китай после того, как ханьский император Мин-ди в I в. увидел во сне золотую фигуру в ореоле света, спросил мнения мудрецов и те решили, что он видел Будду.
В Индию был отправлен посланец, который привез не только буддийские тексты и картины, но и проповедников.
Проникновение буддизма в Китай помимо прочего дало миру совершенно новый стиль искусства. Попавшее в Китай буддийское искусство само было гибридом: то было греко-буддийское искусство гандхарской школы с северо-запада Индии. Оно двигалось по Шелковому пути на восток вслед за миссионерами и купцами, постепенно впитывая внешние влияния. Это привело к бурному распространению в оазисах вокруг Такла-Макана монастырей, гротов и ступ. Они пользовались покровительством местных династий и богатых купцов. Некоторые паломники оставили описание жизни в оазисах Такла-Макана. Одним из них был Фа Сянь, который в 399 г. побывал в Хотане и насчитал там 14 крупных монастырей с пагодами. Кроме буддизма в Китай по Шелковому пути со своими искусством и литературой пришли еще две иностранные религии - христианство несторианского толка и манихейство.
Искусство и цивилизация Шелкового пути достигли зенита в период правления китайской династии Тан (618-907), который считается «золотым веком» Китая. Когда империя склонилась к упадку, то же произошло с цивилизацией Шелкового пути. Вместе с монастырями, храмами и произведениями искусства исчезли многие некогда процветавшие города. Следы славной эпохи испарились, и лишь в XIX в. ее открыли заново. Главных причин исчезновения цивилизации было две: постепенное высыхание питаемых ледниками рек и внезапное появление воинствующих приверженцев ислама. При династии Мин (1368-1644), когда Китай закрылся от контактов с Западом, Шелковый путь был окончательно заброшен, что привело к дальнейшей изоляции и упадку региона. Выжили лишь крупнейшие оазисы, наиболее обеспеченные водой, а религия у них уже была другая. Неудивительно, что среди жителей Такла-Макана от дедов к внукам передавались легенды о погребенных под песками древних городах с сокровищами.
Эти легенды повторяли мусульманские историки, а в XIX в. о заброшенных городах узнали европейские ученые. Первые надежные сведения представил в 1865 г. мунши (индийский клерк) Мухаммад-и-Хамид, которого британцы послали с тайной миссией через Каракорум и Яркенд исследовать практически неизвестные тогда оазисы Такла-Макана. На обратном пути Мухаммад-и-Хамид заболел и умер, но оставил ценные записи.
Первым европейским исследователем, которому удалось добраться из Индии до Такла-Макана, был топограф Уильям Джон-
сон, который посетил засыпанный песком город близ Хотана. Собрав немало политических и военных разведданных, Джонсон узнал, например, что близ Хотана находят древние кирпичики спрессованного чая. У местных они пользовались большим спросом. Среди развалин откапывали золотые монеты и другие ценные вещи.
Среди тех, кто был зачарован обрывками сведений о том, что могут таить пески Такла-Макана, был высокопоставленный чиновник гражданской службы в Панджабе сэр Даглас Форсайт. Вернувшись из миссии к правителю Кашгарии Якуб-беку в 1873 г., он отправил в Королевское географическое общество в Лондоне текст «О городах, похороненных в движущихся песках великой пустыни Гоби». (О Такла-Макане тогда слышали немногие, и названием «Гоби» обозначали обе пустыни.) Форсайт поведал о статуэтках Будды и индуистского бога-обезьяны Ханумана, золотых кольцах и железных монетах времен Греко-Бактрийского царства I в. до н.э. Через год-два о заброшенных городах на окраинах Так-ла-Макана начали сообщать русские путешественники.
Первое открытие сделала в 1889 г. группа местных охотников за сокровищами, которые прорыли проход в загадочную куполообразную башню (древнюю буддийскую ступу) близ оазиса Куча. Внутри эти люди нашли кипы старых бумаг и отнесли их местному кази, у которого их купил некий хаджи Гулам Кадир. В это время регион в поисках убийц шотландского путешественника прочесывал британский разведчик лейтенант Хэмилтон Боуэр. Он купил у Гулама Кадира рукопись в составе 51 берестяного листа и отправил Азиатскому обществу Бенгалии в Калькутту. Письмена расшифровал англо-немецкий востоковед доктор Аугустус Рудольф Хернл. Манускрипт был написан на санскрите письменностью брахми и повествовал о медицине и волшебстве. Он был составлен около V в. и оказался одним из старейших дошедших до нас письменных сочинений. Это стало возможно благодаря исключительно сухому климату Такла-Макан. Хернл позднее приобрел у Гулам Кадира другие манускрипты. Остальные рукописи из ступы близ Кучи скупил русский консул в Кашгаре Николай Петровский, который до самой отставки в 1903 г. постоянно снабжал ученых в Петербурге предметами древности (некоторые из них можно видеть в Эрмитаже). Хернл просил правительство Индии оказать содействие в приобретении антикварных вещей, и в 1893 г. политическим агентам в Шринагаре, Гилгите, Читрале, Лехе, Хора-
сане, Мешхеде и Кашгаре было предписано искать такие артефакты и пересылать их Хернлу в Калькутту.
Первой чисто археологической экспедицией в Китайскую Центральную Азию была поездка в Турфан русского ученого Дмитрия Клеменца в 1898 г. под эгидой Академии наук.
Однако человеком, которому было суждено приоткрыть давние тайны Шелкового пути, стал швед Свен Гедин - один из величайших путешественников в мировой истории. Несмотря на низкий рост и проблемы со зрением, он был решителен, силён и амбициозен. Наградами за заслуги его осыпали многие правительства. В Британии он получил рыцарское звание, степень почетного доктора Оксфорда и Кембриджа, две золотые медали Королевского географического общества. У него было около 50 опубликованных работ, переведенных на 30 языков, а среди его личных друзей были царь, кайзер, король Швеции, Гинденбург, Китченер и Кёрзон. Правда, когда в 1952 г. он умер, о нем почти забыли. Это связано с тем, что Гедин дважды впутывался в державную политику, оба раза на стороне проигравших. Во время двух мировых войн он занимал бескомпромиссную пронемецкую позицию.
После путешествия по Ирану и Средней Азии Гедин поступил в Стокгольмский университет, где изучал геологию, физику и зоологию. В Берлинском университете он изучал физическую и историческую географию, а также палеонтологию. В 1890 г. Гедин приехал в Кашгар через Памир; то была лишь разведка. Через четыре года он начал серию серьезных путешествий по Центральной Азии, которые растянулись лет на 40.
Первая экспедиция Гедина по Китайской Центральной Азии началась в феврале 1895 г., причем путешественник не обогнул пустыню, а углубился в нее, что было чрезвычайно опасно. Уже первая поездка в Такла-Макан едва не стала для Гедина последней, когда у его экспедиции кончилась вода и два спутника умерли.
В декабре 1895 г. Гедин начал вторую экспедицию, вновь выехав из Кашгара на восток. В Борасане близ Хотана он нашел или приобрел у местных охотников за сокровищами около 500 предметов древностей (терракотовые фигурки Будды, людей и верблюдов, рукописи, монеты). Близ реки Керия экспедиция набрела на развалины с фресками, изображавшими Будду и буддийских божеств. Гедин понял, что наткнулся на утерянную буддийскую цивилизацию, описанную Фа Сянем. Не будучи ни профессиональным искусствоведом, ни археологом, он тем не менее сумел отличить в иконографии индийское, гандхарское, персидское и
греческое влияние. У самой реки Гедин обнаружил еще один занесенный песком город, поменьше, который местные жители называли Карадонг, «Черный холм». Вернувшись в Хотан, Гедин отправился в Тибет, откуда через Пекин и по Транссибирской магистрали вернулся в Швецию, где обнаружил, что уже знаменит.
Величайшее археологическое достижение ждало Гедина во время его третьей экспедиции в Такла-Макан в сентябре 1899 г. -открытие древнего китайского гарнизонного города Лоулань. Экспедицию финансировали король Швеции Оскар и миллионер Эммануил Нобель. На этот раз Гедин отправился на лодке по реке Тарим, чтобы найти блуждавшее по пустыне соленое озеро Лоб-нор. Однако в начале декабря река замерзла, и двигаться пришлось пешком. Температура по ночам иногда падала до минус 22° С, и постоянно шел снег. Заехав в Тибет и потеряв там одного человека, десять лошадей и трех верблюдов, Гедин вернулся к обнаруженным в пустыне Лоб деревянным руинам. Вскоре его люди наткнулись на куски дерева и обрывки древней бумаги с индийским письмом и китайскими иероглифами. Всего было найдено 120 деревянных документов и фрагмент древнего ковра со свастикой. Ученые прочитали найденные Гедином носители информации и восстановили повседневную жизнь древнего города, получив массу сведений от бытовавших там наказаний неплательщиков налогов до школьной таблицы умножения.
Тем временем на другом конце Такла-Макана первое из своих трех археологических путешествий по Шелковому пути начал другой европейский путешественник - Марк Аурэл Стайн. За время его экспедиции, продолжавшихся 16 лет, из Китайского Туркестана было привезено столько произведений искусства и рукописей, что хватило бы на целый музей. Это принесло Стайну ненависть китайцев, которые до сего дня считают его главным среди тех «чужеземных чертей», которые лишили их памятников родной истории. Стайн проехал по Китайскому Туркестану 25 тыс. миль. Вообще у него с Гедином было много общего, но имелось и существенное различие. Стайн был блестящим востоковедом, который хотел проверить на практике определенные выводы. Гедин был квалифицированным картографом и просто археологом, что сближает его с великим русским путешественником Пржевальским.
Стайн родился в 1862 г. в Будапеште в еврейской семье, но был крещен. Со школьных лет он был очарован кампаниями Александра Великого; возможно, как и венгерских востоковедов Ксому де Кёрёша и Арминиуса Вамбери, Центральная Азия подсозна-
тельно манила его преданием, согласно которому венгры происходят от гуннов. Изучив восточные языки в университетах Вены и Лейпцига и защитив диссертацию в Тюбингене, Стайн приехал в Британию и три года провел в Оксфорде и Британском музее, где, правда, не удосужился выучить китайский, что дорого обошлось ему через 20 лет в Пещерах тысячи будд.
В мае 1900 г. Стайн с четырьмя азиатскими спутниками выехал из Шринагара в Кашгар. В отчете об экспедиции «Засыпанные песком развалины Хотана» он описал свое первое знакомство с великой пустыней. В местечке Дандан-уйлык он обнаружил разграбленный буддийский храм с фресками, а в нем несколько потхи -типичных индийских рукописей, в которых страницы скреплялись с помощью бечевки. Все это были санскритские тексты буддийского канона, иные из которых датировались У-У вв. Там же Стайн нашел китайскую монету УШ в. и свитки на китайском языке.
В январе 1901 г. Стайн уже отправился к реке Керия, а затем проследовал к развалинам города Ния, где обнаружил сотни деревянных табличек с надписями на одном из индийских пракритов письменностью кхароштхи. На иных были глиняные печати, на которых археолог с изумлением узнал Афину Палладу и других греческих божеств. Посетил Стайн и Карадонг, хотя был разочарован увиденным. Зато в Раваке к северу от Хотана он обнаружил полузасыпанную песком большую ступу, вокруг которой лежали отбитые головы крупных скульптур.
«Между тем в антикварных кругах Европы открытия первой экспедиции Стайна вызвали сенсацию. Это были свидетельства прежде неизвестной буддийской цивилизации, прозябающей на задворках мира, но обладающей собственными замечательными искусством и литературой. До тех пор археологи интересовались почти исключительно классическими, древнеегипетскими и библейскими местами раскопок. Центрально-азиатская археология была чем-то новым» (с. 109). В 1901 г. на XIII Международном съезде востоковедов в Гамбурге была принята специальная резолюция о поздравлении Стайна с его открытиями. Она помогла ему добиться у правительства Индии средств на вторую экспедицию и привлекла внимание к региону востоковедов Парижа, Берлина и Петербурга.
Первые серьезные конкуренты Стайна обнаружились в Этнологическом музее Берлина. В Китайский Туркестан отправилась экспедиция профессора Альберта Грюнведеля. В августе 1902 г. из Японии в Центральную Азию выехала небольшая группа буддий-
ских монахов. Началась международная гонка за древние буддийские сокровища Такла-Макана и Гоби. Она продолжалась четверть века, и в ней участвовали археологи семи наций. Экспедиции вывезли из Китайского Туркестана древности, разошедшиеся более чем по 30 музеям и институтам в Европе, Америке, России и на Дальнем Востоке. В целом конкуренция велась по-джентльменски, и лишь иногда случались ссоры по поводу того, кто имеет право на раскопки в определенном месте.
Экспедиция Грюнведеля избрала целью район Турфана. Этот плодородный оазис находится в низменности площадью 30 тыс. кв. миль, которая считается самой глубокой в мире. Климат района отличается огромной амплитудой температур: зимой исключительно холодно, а летом стоит зной до 54° С. Находки Грюнведеля заполнили 46 ящиков: буддийские фрески, рукописи, скульптуры. Результаты экспедиции были обнадеживающими, и был учрежден комитет для выполнения более амбициозной программы; средства пожертвовали Крупп и кайзер. Вторую экспедицию возглавил Альберт фон Ле Кок, родившийся в Берлине в 1860 г. в семье богатого виноторговца-гугенота. По стопам отца он не пошел, а выучил восточные языки и работал в индийской секции Этнологического музея в Берлине.
Приступив к раскопкам развалин древнего города Караход-жа к востоку от Турфана, немцы обнаружили много ценного, включая остатки фресок, изображавших Мани: в VIII в. в городе существовала многочисленная манихейская община. Другие артефакты (рукописи, фрески, картины на ткани) демонстрировали сильное персидское влияние. Нашел фон Ле Кок в Караходже и буддийский монастырь, а также небольшую несторианскую церковь за чертой старого города. Бартус нашел псалтырь V в., отрывки Евангелия от Матфея и другие христианские тексты. Из Кара-ходжи немцы переехали в Безеклык, где находился комплекс буддийских пещер. Там было около сотни вырубленных в скале храмов, расположенных на длинной узкой террасе высоко в скале.
В Хами немцы узнали от купца-туркмена об открытии за пять лет до этого крупной библиотеки древних книг и рукописей в оазисе Дуньхуан в 200 милях к югу через Гоби. Правда, немцам пришлось отказаться от поездки туда, так как они должны были встретиться в Кашгаре с ехавшим из Германии Грюнведелем. Втроем они в декабре 1905 г. направились к комплексу скальных храмов в Кызыле в горах Тянь-Шаня, где обнаружили фресковое изображение легенды о Будде. В конце концов фон Ле Кок заболел
дизентерией и в 1907 г. с приключениями вернулся через Ладакх и Индию в Европу. Добыча третьей немецкой экспедиции составила 128 ящиков артефактов (с. 146).
Между тем в Китайский Туркестан вновь выехал Стайн, а также французский археолог Поль Пелльо. Стайн на этот раз приехал из Индии через «Памирский узел» - место, где смыкаются Памир, Каракорум и Гиндукуш в Восточном Афганистане. Его поездку финансировали Британский музей и правительство Индии. Стайн опасался, что Пелльо первым достигнет его главной цели -Лоуланя, поэтому спешил. Лоулань, где имелась разрушенная ступа, был самым отдаленным из всех мест развалин в пустыне. Среди находок Стайна по соседству, в Миране, были великолепные буддийские фрески, включая крылатых ангелов, и ему почудилось, что он находится не в сердце Внутренней Азии, а где-нибудь в Сирии или другой восточной провинции Римской империи. В феврале 1907 г. Стайн направился на северо-восток по замерзшей пустыне Лоб в Дуньхуан.
Пещеры тысячи будд в Дуньхуане - одно из наименее известных чудес Китая. Это 469 древних храмов, вырубленных в скале рядами подобно сотам и содержащих великолепные фрески и скульптуры. Место веками славилось по всему буддийскому миру как религиозный центр. Сам городок Дуньхуан служил воротами Китая на Запад, последней стоянкой отправлявшихся по Шелковому пути караванов, местом, где сходились его северная и южная ветви. Скальные храмы Дуньхуана берут начало в 366 г., когда по легенде монаху Лоцзуню явилась тысяча будд в облаке. Он убедил богатого паломника дать средства на роспись небольшой пещеры фресками. Его примеру последовали другие. Дуньхуан называют одним из богатейших музеев в мире, великой галереей искусства в пустыне. В 1879 г. его посетил Пржевальский, а позднее (случайно) венгерская геологическая экспедиция.
Стайн приехал в Дуньхуан в марте 1907 г., не предполагая, что он станет местом его величайшего открытия. Тут он услышал от торговца из Урумчи, что несколько лет назад даосский жрец Ван Юаньли, назначивший сам себя смотрителем пещер, наткнулся на замурованный в одной из них огромный склад древних рукописей. Стайн встретился с Ваном, и началось то, что в Европе приветствовали как его величайший триумф, а китайцы осуждали как позорный обман, если не сказать грабеж. Сыграв на гордости Вана за подопечный ему музей и на почитании им Сюань Цзана, Стайн заявил, что тоже прошел более 10 тыс. ли по горам и пустыням в
поисках буддийских руин. Благочестивый монах показал археологу небольшую комнату, заваленную свитками рукописей общим объемом около 500 кубических футов. Их открытие европейцем стоит в одном ряду с открытием гробницы Тутанхамона и развалин шумерского города Ура.
Вернувшись из второй экспедиции, Стайн снискал немало почестей в европейских странах и написал двухтомный отчет «Развалины пустынного Катая». Его имя всегда будет связано с тайной библиотекой Дуньхуана.
Самое знаменитое произведение, вывезенное Стайном из комнаты со свитками, - Алмазная сутра, самая ранняя из известных печатных книг, датируемая 11 мая 868 г. Подавляющее большинство рукописей из тайника Вана были на китайском языке -7 тыс. полных манускриптов и 6 тыс. отрывков. Их каталог составили лишь через полвека. Совершивший этот подвиг доктор Лайонел Джайлз подсчитал, что ему пришлось проделать путь в 1020 миль убористого текста. Поскольку Стайн по-китайски не читал, а Чжан не знал буддийской литературы, очень многие отобранные ими тексты дублировали друг друга. Тем не менее рукописи включали не только давно утраченные тексты и разные варианты сохранившихся, но и много совершенно новых сочинений на известных и неизвестных языках.
На пятки Стайну наступал француз Пелльо. Он приехал в Китайский Туркестан в августе 1906 г., когда британцы, шведы, немцы и японцы (не говоря уже о русских) уже побывали здесь хотя бы по разу. Опоздание французов, возможно, объясняет открытие ими незадолго до этого некогда богатой цивилизации в джунглях Индокитая, включая величественные руины Ангкора, которая и занимала их востоковедов. Теперь был учрежден комитет во главе с востоковедом Эмилем Сенаром, который решил отправить в Китайский Туркестан экспедицию из трех человек под началом блестящего молодого китаиста Поля Пелльо. Его спутниками стали доктор Луи Вайян и Шарль Нуэтт. Пелльо отличался великолепной памятью, знал 13 языков и был кавалером ордена Почетного легиона, заслужив его в ходе осады иностранных посольств в Пекине в ходе восстания боксеров.
Французы проехали через Москву и Ташкент в Кашгар. Первым местом, представлявшим для них интерес, был Тумчук - город вокруг буддийского монастыря, который процветал по меньшей мере до 800 г. Затем французы вели раскопки в Куче, после чего посетили Пещеры тысячи будд в Дуньхуане и даже убедили
Вана показать библиотеку. Пелльо три недели перебирал пыльные свитки и в обстановке секретности купил у Вана две пачки отобранных им рукописей примерно за 90 ф. ст.
Пелльо вернулся в Париж в 1909 г., где его встретили как героя, хотя коллеги-недоброжелатели утверждали, будто Стайн уже выбрал все ценное, поэтому привезенные Пелльо рукописи - поддельные. Доставленные экспедицией картины, скульптуры, ткани были выставлены в Лувре. Во время Первой мировой войны Пелльо работал французским военным атташе в Пекине и положил глаз на еще несколько древних развалин. Однако когда у него появились деньги на раскопки, было уже поздно - китайцы захлопнули дверь перед западными археологами.
Осенью 1908 г. британская разведка заинтересовалась передвижениями по Шелковому пути двух молодых японских археологов. Это были ученые-монахи из монастыря графа Кодзуи Отани в Киото, искавшие в Китайской Центральной Азии ее буддийское прошлое.
Соперничество великих держав за сокровища Шелкового пути становилось напряженнее. Первым русским, который поведал о засыпанных песком развалинах в пустынях Китая, был полковник Николай Пржевальский. Однако в первую очередь он был зоологом и не делал попыток вести раскопки в виденном им в 1876 г. «очень большом городе» в пустыне Лоб. В 1879 г. ботаник Альберт Регель в ходе разведывательной миссии в Восточном Тянь-Шане (Россия и Цинский Китай имели тогда пограничный спор) открыл близ Турфана опоясанную стеной древнюю уйгурскую столицу Караходжа, но не смог вести раскопки из-за противодействия китайцев. Следующим был Дмитрий Клеменц, который вместе с женой-ботаником в 1898 г. был отправлен Академией наук и Императорским географическим обществом выяснить информацию об обилии древних развалин в Турфане. Он изучил несколько мест вокруг Турфана, насчитал 130 пещерных храмов, во многих из которых хорошо сохранились фрески. Однако лишь в 1905 г., когда братья Березовские отправились в Кучу и правительство учредило Комитет изучения Центральной и Восточной Азии, русские стали наверстывать упущенное в изучении Центральной Азии.
В 1908 г. протеже Пржевальского полковник Петр Козлов открыл во Внутренней Монголии развалины большого города Ха-рахото, «Черного города». Козлов и его люди нашли немало рукописей, книг, монет и предметов буддийского культа, которыми заполнили десять ящиков.
Между тем Стайн в Шринагаре и фон Ле Кок в Берлине собирались в новые экспедиции. Стайн беспокоился, что немцы раньше него доберутся до Мирана и вывезут оттуда обнаруженные им в 1907 г. фрески. В 1914 г. немецкая экспедиция была прервана из-за начала Первой мировой войны и Стайн остался хозяином Шелкового пути. Правда, когда он достиг Мирана, то нашел там лишь гипсовые осколки. В Дуньхуане он приобрел еще пять ящиков рукописей.
Осенью 1923 г. по Шелковому пути проехали два американских востоковеда - Лэнгдон Уорнер из Художественного музея Фогга в Гарварде и Хорас Джейн из Пенсильванского музея. За последние восемь лет ни один археолог не вывез из Китайского Туркестана ничего - из-за мировой войны и политического кризиса в Китае, где нарастало раздражение против всех иностранцев, а власть на местах захватили воевавшие друг с другом милитаристы. Правда, целью экспедиции Уорнера и Джейна не был массовый вывоз произведений искусства; они хотели только разведать обстановку и решить ряд искусствоведческих головоломок.
Уорнер уже побывал в 1903 г. в Русском Туркестане в составе геологической и археологической экспедиции, посещал Японию и Китай. В ноябре 1923 г. американцы добрались на верблюдах до Харахото, после чего отправились через замерзшую Гоби в Дуньхуан. Там они с огорчением увидели, что некоторые фрески испорчены солдатами Белой армии, которые процарапали номера своих полков. Уорнер собрал несколько фресок, чему смотритель не препятствовал. Через девять месяцев Уорнер вернулся в Пекин с сокровищами для своего музея.
«Хотя американцы поняли это не сразу, археологический открытый доступ в Центральную Азию почти закончился. За 30 лет с первого смелого путешествия Свена Гедина в пустыню Такла-Макан доступ в затерянные города и разрушенные монастыри Шелкового пути был практически неограниченным. Шедевры буддийского искусства приобретались почти за бесценок... Однако время для иностранных археологов быстро подходило к концу» (с. 223).
30 мая 1925 г. британский полицейский офицер в Шанхае велел своим людям открыть огонь по недовольным китайским студентам, которые отказались расходиться. 11 человек были убиты, и Китай захлестнула волна негодования против «чужеземных чертей». Уорнер тогда как раз прибыл в Пекин во главе более крупной экспедиции и намеревался вывезти из Дуньхуана еще фрески. Местные власти и население стали чинить экспедиции
всяческие препятствия, и американцам пришлось свернуть ее. Правда, через два года немецкая геологическая экспедиция вывезла из Китая ряд артефактов из отдаленных и неохраняемых Равака и Дандан-уйлыка.
Уорнеру пришла мысль обратиться к обладавшему большим авторитетом сэру Аурелу Стайну, который уже ушел на покой, отправиться в Китай от имени музея Фогга. Стайн согласился и добился в Нанкине разрешения на раскопки в Туркестане. Однако в Китае началась энергичная кампания среди интеллигенции и в прессе против его экспедиции. Стайн уже проехал из Кашгара по оазисам Такла-Макана 2 тыс. миль, собирая для своих американских спонсоров скудный археологический материал, как его противники взяли верх и ему пришлось прервать экспедицию. К тому же его заставили показать властям все, что он собирался вывезти из страны. Рукописи III в. из Нии пришлось оставить в Кашгаре.
Гедин в 1926 г. вернулся в Китай по приглашению правительства, чтобы изучить маршрут для воздушного сообщения Берлин-Урумчи-Пекин, но собирался заняться и научными изысканиями, включая археологию и палеонтологию. Однако в Пекине он и его люди попали под огонь враждебной критики ученых и печати: китайцы, мол, не нуждаются в иностранной помощи для изучения собственной страны. Гедину навязали десять китайских спутников-ученых и условие, что все археологические находки останутся собственностью китайского правительства.
Находки Стайна, Пелльо, фон Ле Кока и других археологов сегодня поделены между музеями и институтами десятка стран. Масштаб коллекций варьируется от очень крупных (Британский музей, Музей индийского искусства в Берлине, Национальный музей в Дели, Токийский национальный музей, Эрмитаж) до небольших (музей Чернуши в Париже, галерея Нельсона в Канзасе). Правда, и их мало кто знает. Немногие крупные музеи в недосягаемости большинства, а многие находки с Шелкового пути хранятся в запасниках. Немало фресок, привезенных фон Ле Коком (Турфанская коллекция Этнологического музея в Берлине), погибло в годы Второй мировой войны. Что касается вывезенных Стайном рукописей и книг, то они поделены между Британской библиотекой и Библиотекой Индиа-офис в Лондоне. В целом тысячи рукописей из Китайского Туркестана находятся сейчас по меньшей мере в восьми странах, и многие еще предстоит перевести. Расшифровка неизвестной письменности или перевод целой коллекции манускриптов может стать для конкретного ученого делом всей жизни.
Сэр Аурэл Стайн умер в Кабуле в 1943 г. в возрасте 82 лет. 40 лет он добивался у афганцев разрешения исследовать их страну - необходимое звено Шелкового пути. Наконец разрешение было дано, но через неделю после прибытия в Кабул Стайн простудился и умер от воспаления легких. Его главный конкурент фон Ле Кок скончался в 1930 г. В Первой мировой войне погиб его сын; из-за войны англофил Ле Кок внезапно оказался «по другую сторону» от своих друзей Стайна и Макартни (британского консула в Кашгаре, у которого гостил). Грюнведель умер лет через пять в психбольнице, рассорившись с коллегами и утратив репутацию. Пелльо умер в 1945 г. от рака, признанный ведущим китаистом не только Франции, но и всего Запада. В том же году в своем доме на оккупированном немцами острове Джерси умер сэр Джордж Ма-картни. Смотритель пещер Дуньхуана Ван Юаньли скончался в 1931 г. и похоронен недалеко от них. До него так и не дошли деньги от правительства - компенсация за остатки дуньхуанских рукописей, которые оно с запозданием перевезло в Пекин. Правда, в 1940-е годы китайские археологи наткнулись на еще один тайник рукописей, который Ван спрятал от властей (несомненно, на черный день). Гедин умер всеми забытый в Стокгольме в 1952 г. в возрасте 87 лет. Через три года умер Уорнер - последний, кто включился в гонку за артефакты Китайского Туркестана и единственный, кто по-настоящему проиграл в ней.
К.А. Фурсов
