CC BY
65
УДК 81-25
DO110.25513/2413-6182.2018.1.45-55
ЧУВАК И ЧУВИХА В СОВРЕМЕННОЙ ПОВСЕДНЕВНОЙ РЕЧИ
Н.А. Осьмак
Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия)
Аннотация: Представлены результаты исследования, основанного на принципах так называемой речевой лексикографии, целью которой является описание реальных употреблений лексических единиц в речи, что позволит в дальнейшем создать Словарь русской повседневной разговорной речи, который, являясь частью уникальной информационной и исследовательской лексикографической системы «Язык мегаполиса», описывает современную русскую повседневную коммуникацию. Представлены результаты первого этапа последовательного анализа лексико-семантических групп, выступающего наиболее эффективным способом создания Словаря русской повседневной разговорной речи, - анализа основных тенденций употребления номинаций мужчины и женщины. Особое внимание уделяется лексемам чувак и чувиха, а именно их употреблениям в Звуковом корпусе русского языка (блок «Один речевой день») и Национальном корпусе русского языка, контекстах Интернета и в повседневной речевой практике (по результатам опроса носителей языка).
Ключевые слова: номинация мужчины, номинация женщины, корпусное исследование, проблемы лексикографии, спонтанная речь, речевая лексикография.
Для цитирования:
Осьмак Н.А. Чувак и чувиха в современной повседневной речи // Коммуникативные исследования. 2018. № 1 (15). С. 45-55. DOI: 10.25513/2413-6182. 2018.1.45-55.
Сведения об авторе:
Осьмак Наталья Андреевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры современных европейских языков института иностранных языков
Контактная информация:
Почтовый адрес: 191186, Россия, Санкт-Петербург, наб. реки Мойки, 48 E-mail: natalia.osmak@yandex.ru
Дата поступления статьи: 16.10.2017
© Н.А. Осьмак, 2018
Исследования последних лет показывают, что с лексической точки зрения язык бытовой коммуникации (повседневная разговорная речь] существенно отличается от академически описанного письменного языка: возникают новые, «нетрадиционные», значения (оттенки значений] слов, появляются неологизмы и окказионализмы, новые словообразовательные модели и новые возможности сочетания лексических единиц. Кроме того, в речевой коммуникации, по сравнению с письменной речью, наблюдается значительное перераспределение функциональной активности языковых единиц и проявляется сильная зависимость лексического инвентаря от типа конкретной коммуникативной ситуации и социальной роли говорящего в этой ситуации, от его психологического типа и состояния, его гендерных и некоторых других социальных характеристик. Несмотря на значимость неформальной и «непубличной» речевой коммуникации в жизни любого человека, именно этот аспект языка остается до сих пор наименее изученным - как раз вследствие своего непубличного, приватного, даже интимного характера.
Именно поэтому не угасает интерес и к лексикографическому описанию устной разговорной речи. Долгое время устной речью занимались в основном в рамках диалектной и социолектной лексикографии, противопоставленной так называемой академической лексикографии как дескриптивная (описательная] - прескриптивной (предписываемой, обязательной, нормативной]. Однако до недавнего времени реальная повседневная речь, со всеми особенностями ее спонтанного порождения, практически не попадала даже в дескриптивные словари (см.: [Крысин 2010]].
Лишь в самое последнее время стала обсуждаться возможность использования для лексикографического описания объемных корпусов реальной повседневной спонтанной речи (см.: [Богданова 2010]], что позволяет говорить о принципиально новом этапе в развитии уже сложившейся и имеющей свои традиции дескриптивной лексикографии: существенном расширении ее материала и возможностей фиксации, анализа и описания. Эту разновидность, в отличие от всего предыдущего, уместно назвать речевой лексикографией. Объектом ее описания становится не лексема как единица языка, а всё разнообразие функциональных единиц устной речи (речевые, условно-речевые и неречевые] в их конкретных употреблениях.
В зависимости от класса описываемых единиц работа лексикографа может осуществляться различными способами, которые приведут, соответственно, к различным результатам. Это разнообразие и позволит, в конечном итоге, создать уникальную информационно-исследовательскую лексикографическую систему «Язык мегаполиса», включающую в себя мультимидейные словари, описывающие современную русскую повседневную коммуникацию, среди которых наиболее интересным представляется создание специального Словаря русской повседневной разговорной речи, отражающего реальную речевую ситуацию.
Определение «повседневная» в наименовании данного словаря неслучайно. В гуманитарных исследованиях антропоцентрической направленности ярко проявляется интерес к языку повседневности, поскольку именно язык является ключевым объектом «при анализе повседневности во всей ее полноте, о каких бы социально-гуманитарных науках ни шла речь» [Касавин, Щавелев 2004: 410]. Более того, именно устная спонтанная речь, с ее характерными особенностями (повторами, избыточностью формы, эмоциональностью и субъективностью], должна быть источником описания повседневности, поскольку подобная «непричесанность» устного повествования может служить дополнительным источником информации для историка повседневности, поскольку позволяет выявить «часто полуосознанные, скрытые значения, которые выдает сама речь» [Томпсон 2003: 277].
Наиболее подходящим материалом для изучения лексических изменений представляется Звуковой корпус русского языка, а именно его блок «Один речевой день» (ОРД], позволяющий «увидеть реальную, естественную, а не искусственно созданную в лабораторных условиях, жизнь, отраженную в речи» [Богданова и др. 2010: 41].
Для составления подобного словаря наиболее целесообразно обратиться к анализу отдельных лексико-семантических групп (ЛСГ), поскольку он затрагивает собственно речевые, т. е. лексические, единицы, а именно их номинативный макрокласс, т. е. слова, у которых обязательно есть денотат, что и позволяет поставить во главу угла семантику слова в его употреблении и проследить семантические, коннотативные и стилистические изменения в употреблении тех или иных лексем.
В ходе сопоставительного анализа функционирования лексем, обозначающих лица женского и мужского пола (антрополексем], в расшифровках ОРД и Малом академическом словаре русского языка, интересным показалось употребление единицы чувак, ранее находившее отражение в некоторых словарях:
(1] выбирается чувак / на него навешивается диктофон и пишет всё что (...) говорит он и(:) всё что говорят;
(2] там есть (...) три товарища // *П где три чувака вернулись с войны // *П после первой мировой короче //
(3] это как чувак один говорит / говорит вот / *В трём девочкам своим / *П валентинки делал говорит / открыточки разрисовывал / там всё / в конфетки упаковал.
Так, в «Большом толковом словаре» предлагается следующее его определение: «Жарг. Молодой мужчина; человек» [БТС 2000: 1484], а в «Словаре русского арго» отмечается, что чувак может также использоваться в качестве обращения [Елистратов 2000: 541]. «Словарь молодежного слэнга» выделяет два значения: 'человек', 'парень, молодой человек' (Ъйр:/Дееп-slang.su/content/чувак]. В «Википедии» приводится информация об этимологии данной единицы: «Среди стиляг... "расшифровка" этого слова
была такова: "человек, уважающий высокую американскую культуру"» (https://ru.wikipedia.org/wiki/Чувак). Однако существуют и другие версии. Так, В.В. Шаповал и М.Т. Дьячок, вслед за А.П. Баранниковым, считают, что чувак является производным от цыганского слова чяво, обозначающего 'парень'. Свою версию авторы аргументирует следующим образом.
Во-первых, отражение безударного а как у в позиции перед губным спорадически встречается в русской разговорной речи, ср. чумодан < чемодан, сурьезный < серьезный, кумпания < компания, фульга < фольга, су-вать < совать, жувать < жевать, ночувать < ночевать. Таким образом, в данном окружении исконное а вполне могло превратиться в у.
Во-вторых, суффикс -ак, которым оформлено заимствованное слово, характерен для большой группы русской экспрессивной лексики и особенно продуктивен в арго, в том числе в окказиональном словообразовании, например, проходняк ('проходной балл'], погодняк ('погода'], верняк ('гарантированный успех'], ништяк ('хорошо, здорово'] [Дьячок, Шаповал 1988: 52-54].
В Национальном корпусе русского языка (НКРЯ; http://ruscorpo-ra.ru/] антрополексема чувак представлена достаточно широко: 363 вхождения в 142 документах. При этом можно выделить два основных ее значения. Во-первых, это значение 'какой-то молодой человек', например:
(4] Когда президенты (начал это, кажется, Горби со «Скорпионз») принимают в Кремле третьестепенные западные рок-группы или дают звание заслуженных да народных чувакам типа Стаса Михайлова, понимаешь, что это тоже вечные подростки, сформированные коллективным бессознательным спальных районов и советско-перестроечного ТВ, а ныне, попав на верхушку властной пирамиды, они с радостью встречаются с теми, кого видели в видеосалонах — со Шварценеггером или Брюсом Ли, доживи он до сегодняшних дней [Д. Бавильский, И. Манцов. Инте-инте-интерес, выходи на букву «с» // «Частный корреспондент», 2011];
(5] Полисмен, огромный черный парень, помощник того строгого чувака, проводил меня к машине, он заканчивал смену и собирался отвалить [А. Иличевский. Перс (2009]];
(6] Две тысячи лет назад один чувак сказал: придет дьявол и будет он лицом прекрасен [А. Слаповский. 100 лет спустя. Письма нерожденному сыну // «Волга», 2009];
(7] Вот смотрите: у милиционера, дежурящего на междугороднем вокзале, конечно, есть право остановить подозрительного чувака, и, если документы у подозрительного чувака тоже показались ему подозрительными, отвести оного чувака в участок, чтобы там всё проверить при помощи компьютера и телефона [Освобождение от условностей (блог] (2008]];
(8] Вдруг оборачиваются и видят - стоит сзади такой чувак, низенький и весь в красном, а в руке такой огромный финак [В. Пелевин. Омон Ра (1992]];
(9] Ты мне говорил, что чувак в черном плаще, русоволосый, молодой - ну такой в точности, как рядом с тобой сидит [А. Грачев. Ярый против видеопиратов (1999]].
Во-вторых, лексема чувак встречается в качестве дружеского обращения к людям, преимущественно одного возраста с говорящим, например:
(10] - Чувак, - толкнул меня через минуту сосед слева. - Эй, чувак, ты вино будешь? Белое сухое [А. Геласимов. Рахиль (2004] // «Октябрь», 2003];
(11] Он отворачивался от накуренного марихуаной хиппи и тоскливо говорил по-русски: «Чувак, иди себе, а? Чувак, смотри, ты замерз совсем... Чувак, холодно, летом поговорим...» [Д. Рубина. Наш китайский бизнес // «Знамя», 1999];
(12] Дядя Саша ныряет с головой под одеяло. - Привет, чувак! - Ка-дик стоит на лестнице [Э. Лимонов. Молодой негодяй (1985]];
(13] Да вы не из Крыма ли сами? Чуваки, товарищ из Крыма! А правда, что у вас там по-русски понимают? [В. Аксенов. Остров Крым (авторская редакция] (1977-1979]].
Значение 'друг, приятель', указанное в словарях, как таковое не представлено в контекстах НКРЯ, однако влияние этого значения ощущается в ситуации, когда чувак употребляется для обращения, а также в некоторых сочетаниях. Так, если лексема чувак употребляется без определения или же со словами типа такой, один, тот и пр., то речь идет о значении 'какой-то человек', а в сочетании со словами отличный, свой, наш, прикольный и пр. у нее появляется оттенок значения 'друг, приятель'.
Обращение к интернет-ресурсам подтверждает данные, полученные из НКРЯ. Так, большинство пользователей портала Love&Hate (http:// www.lovehate.ru/opinions/24752] упоминают, что используют это слово для обращения к друзьям или к любому человеку мужского пола:
(14] Хорошее слово) Можно применять в разных тонах и контекстах, и всегда оно будет звучать как-то задорно, забавно. Да и это - мое слово-паразит. Всех друзей так и называю);
(15] Я тоже ничего плохого в слове «чувак» не вижу. А как мне обратиться к близкому своему другу без всяких лишних заумных фраз;
(16] Слово чувак на настоящее время используется для выражения уважения к человеку к которому обращаешься. Ничего в этом плохого я не вижу;
(17] Чувак - любой человек мужского пола - обращение;
(18] Хорошее слово, радость дарит людям. И ничуть не обидное. Гораздо лучше, чем «пацан». Я иначе к людям моего возраста редко обращаюсь);
(19] Я всех чуваками называю, ну, или почти всех, ибо, это - самое демократичное обращение. Вот вы можете представить, чтобы кто-нибудь из правящего класса обратился к другому такому же «чувак»? А вот,
представьте, Путин, короче, выступает перед правительством, и говорит: «Чуваки, надо что-то делать, короче, а то ж*** будет». Да ни в жизнь! А всё потому, что это сразу убирает эту дурацкую субординацию, официозность и обнажает подлинно товарищеские отношения, а ведь так и надо. Короче, да чувакам, нет господам!..
Похожую картину представляют собой и результаты эксперимента с обращением к ментальному лексикону носителей языка. Опрос 100 респондентов (50 мужчин и 50 женщин] подтвердил, что в современной речи существуют три значения лексемы чувак. Так, 13,3 % опрошенных указали, что употребляют это слово в значении 'знакомый, приятель, друг, свой парень':
(20] Я называю чуваками своих друзей, приятелей;
(21] Для меня чувак - свой в доску парень, друг, хороший знакомый;
(22] Чувак - это просто хороший приятель, друг;
(23] Сейчас чуваками называют друг друга приятели и друзья.
Чуть большее количество респондентов - 20,2 % - считает, что чувак - это обращение к человеку одного возраста с говорящим, преимущественно в молодежной среде:
(24] Чувак - обращение мальчиков подросткового возраста друг к
другу;
(25] Сейчас это слово употребляют, скорее, в молодёжных кругах при обращении друг к другу;
(26] Обращение к мужчине или молодому человеку со стороны неформала;
(27] Обращение к человеку одного примерно возраста и, наверное, статуса.
Наконец, значительное большинство участников опроса (64,5 %] в качестве основного значения выделило сему 'какой-то молодой человек, парень, мужчина':
(28] Чувак - разновидность парня, почти столь же смутная, как и пацан, почти бесполая, ведомая инстинктами. Чуваков можно чаще всего встретить со сноубордами, в бесформенной одежде «под Децла». Черты лица у чувака мелкие, невыразительные: невысокий лоб, маленький нос, невыступающие скулы, да и вся физиономия в целом очень маленькая. На ней почти не отражаются никакие эмоции, что и понятно: всё, что чуваку нужно выразить, он выражает через одежду и прочие атрибуты;
(29] Так говорит молодежь, когда отзывается о ком-то из мужчин;
(30] Чувак - жаргонное обозначение молодого человека;
(31] Чувак - человек, мужчина, юноша, принадлежащий к одной среде с говорящим; используется только среди молодёжи; используется преимущественно в «неформально-тусовочных» обществах;
(32] Мужчина неопределенного возраста, неопределенного занятия и социального статуса.
Интересно, что все опрошенные характеризовали данное слово как жаргонное, употребляемое в молодежной среде или в различных субкультурах и имеющее нейтральный или положительный оттенок значения. Однако жаргонным участники опроса назвали именно употребление антрополексемы чувак в качестве обращения, остальные же значения, а особенно сему 'какой-то мужчина, молодой человек', респонденты обозначили как разговорное. Таким образом, одно из значений явного жаргонизма теряет свою жаргонную маркированность и получает другую (более высокую] стилистическую характеристику. Что касается тенденций употребления этой антрополексемы в мужской или женской речи, то картина выглядит следующим образом (см. диаграмму].
40-
женщины
[] мужчины
всего
часто редко иногда никогда Частота употребления антрополексемы чувак мужчинами и женщинами (по данным опроса носителей языка), %
Как видно из диаграммы, говорить об однозначной характерности антрополексемы чувак для мужской или женской речи невозможно. Судя по всему, частота употребления данного слова свидетельствует не столько о гендерной принадлежности говорящего, сколько о его социальном статусе, что подтверждается, с одной стороны, комментариями респондентов о жаргонном характере и высокой степени употребительности этого слова среди молодежи, а с другой - их же ответами на вопрос, в чьей речи они чаще всего слышат данную единицу. Так, 95 % опрошенных указали, что чаще всего встречают слово чувак в речи молодых людей, независимо от пола.
Подводя итог, можно сказать, что в настоящее время в современной разговорной устной речи существует три основных значения антро-полексемы чувак:
• 'какой-то молодой человек, мужчина, человек';
• 'обращение к человеку одного возраста и социального статуса с говорящим' (в молодежной среде, жаргонное];
• 'друг, приятель, знакомый, «свой человек»' (в молодежной среде, жаргонное].
Стоит сказать, что явная гендерная пара чувак - чувиха изначально не попала в список слов для анализа, прежде всего потому, что эта антро-
полексема не встретилась в контекстах ОРД. Проведенный электронный опрос показал, что чувиха маркируется большинством носителей языка как жаргонное и очень грубое наименование женщины (прежде всего, сексуальной партнерши] и считается ими недопустимым для употребления (100 % опрошенных]. Тем не менее некоторые респонденты (10 %] наряду с этим первым значением отметили, что иногда слышали употребление данной единицы и с положительной коннотацией, особенно в сочетании клёвая чувиха. По их мнению, женщина или девушка, которую наделяют такой характеристикой, в представлении говорящего соответствует неким критериям, известным ему и той социальной группе, к которой он принадлежит.
Словари определяют чувиху как 'молодую девушку, женщину' [Никитина 1998: 517; Елистратов 2000: 541] (см. также: http://teenslang.su/ со^е^/чувиха]. Однако сочетание клёвая чувиха или стильная чувиха прежде всего характерно для значения 'подруга человека, уважающего высокую американскую культуру'. Стоит отметить, что чувиха (в процентном соотношении к общему количеству вхождений] намного чаще чувака встречается в НКРЯ именно в этом значении:
(33] Этих девочек клеили, снимали, фаловали и кадрили где придется - в кино и на улице, в троллейбусе, летом - в парке и на пляже, зимой -в кафе-мороженом и на катке, и в нашем школьном кругу приличных еврейских мальчиков и интеллигентных русских подростков обозначались они кадры или герлы, реже - чувихи, но это пришло из предыдущей эпохи, в то время как уличные их названия были, конечно, и точнее и выразительнее, поскольку за каждым таился оттенок, делавшийся понятным лишь с опытом, которого мы не имели [Н. Климонтович. Дорога в Рим (1991-1994]];
(34] Пластинки эти нужны были совсем в других условиях, на танцах, где тебя никто не контролировал, во дворе, а позже и на «хатах» с «чувихами». <...> Приходили мы обычно компанией с чуваками и чувихами, которые ждали, когда заиграет наша музыка, чтобы у всех на глазах начать «бацать стилем» [А. Козлов. Козел на саксе (1998]].
Обращение к НКРЯ подтвердило и другие данные опроса. Основной подкорпус содержит массу примеров из художественной литературы, где единица чувиха носит жаргонный характер (примеры 35, 37], имеет ярко выраженную отрицательную коннотацию (пример 38] или употребляется для обозначения сексуальной партнерши (пример 36], ср.:
(35] Люнька сюда шмаляет с какой-то забеглой чувихой! [Ф. Кнорре. Весенняя путевка (1971]];
(36] Детишек своих они оба обожают, однако Нинка и Ульянка тоже ведь неплохие бл... чувихи; согласна? [В. Аксенов. Таинственная страсть (2007]];
(37] Студент Д. Андреев в энергичной статье, напечатанной в многотиражной газете Института стали, громко осудил арготизмы сту-
дентов: ценная девушка, железно, законно, башли, хилок, чувак, чувиха и т. д. [К.И. Чуковский. Живой как жизнь (разговор о русском языке] (1962)];
(38] В самом деле, может ли питать уважение к девушке тот, кто называет ее чувихой или, скажем, кадришкой? [К.И. Чуковский. Живой как жизнь (разговор о русском языке] (1962]].
Таким образом, можно сказать, что единицы гендерной пары чувак и чувиха имеют различную судьбу в современной разговорной речи. Чувак появился намного раньше чувихи и в некоторой степени пережил несколько «рождений» в новых значениях и с новыми особенностями употребления. Последний всплеск употребляемости чувака в речи можно отчасти объяснить широким использованием этой единицы при переводе американских фильмов в качестве эквивалента сленгового dude.
Чувиха в свою очередь использовалась и используется преимущественно в жаргонной речи во всех своих значениях, а значит, изменения стилистической характеристики (как с чуваком] в данном случае не происходит.
Список литературы
Богданова Н.В. Звуковой корпус русского языка как материал для новых лексикографических проектов // Слово. Словарь. Словесность: Текст словаря и контекст лексикографии: материалы Всероссийской научной конференции (Санкт-Петербург, РГПУ им. А.И. Герцена, 11-13 ноября 2009 г.). СПб., 2010. С. 459-465.
Богданова Н.В., Асиновский А.С., Маркасова Е.В., Степанова С.Б., Супрунова А.В., Шерстинова Т.Ю. Звуковой корпус русского языка «Один речевой день»: пути пополнения и первые результаты исследования // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: По материалам ежегодной Международной конференции «Диалог» (Бекасово, 26-30 мая 2010 г.). Вып. 9 (16) / редкол.: А.Е. Кибрик и др. М.: Изд-во РГГУ, 2010. С. 41-46. БТС 2000 - Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2000. 1536 с. Дьячок М.Т., Шаповал В. В. Русские арготические этимологии // Русская лексика в историческом развитии. Новосибирск: ИИФФ СО АН СССР, 1988. С. 52-60.
Елистратов В.С. Словарь русского арго: Материалы 1980-1990 гг.: Около 9000
слов, 3000 идиоматических выражений. М.: Русские словари, 2000. 694 с. Касавин И. Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности. М.: Канон+, 2004. 432 с. Крысин Л.П. Инструкция по разработке «Толкового словаря русской разговорной речи» // Толковый словарь русской разговорной речи: Проспект. М.: Ин-т русского языка им. В.В. Виноградова РАН, 2010. С. 16-40. Никитина Т.Г. Так говорит молодежь: словарь молодежного сленга. СПб.: Фолио-
Пресс, 1998. 592 с. Томпсон П. Голос прошлого: устная история. М.: Весь мир, 2003. 367 с.
References
Bogdanova, N.V. (2010), Zvukovoi korpus russkogo yazyka kak material dlya novykh leksikograficheskikh proektov [Speech Corpus of the Russian language as a material for new lexicographical projects]. Slovo. Slovar'. Slovestnost': Tekst slo-varya i kontekst leksikografii [Word. Vocabulary. Philology: Dictionary's text and lexicographical context], Proceedings of the All-Russian scientific conference, St. Petersburg, pp. 459-465. (in Russian) Bogdanova, N.V., Asinovskiy, A.S., Markasova, E.V., Stepanova, S.B., Suprunova, A.V., Sherstinova, T.Yu. (2010), The ORD speech corpus of Russian everyday communication: ways of replenishment and first results of analysis. Kibrik, A.E. et al. (Eds.) Computational Linguistics and Intellectual Technologies, Papers from the Annual International Conference "Dialogue" (Bekasovo, May 26-30, 2010), Iss. 9 (16), Moscow, RGGU Publ., pp. 41-46. (in Russian) D'yachok, M.T., Shapoval, V.V. (1988), Russkie argoticheskie etimologii [The Russian argotic derivations]. Russkaya leksika v istoricheskom razvitii [Russian Lexicology in historical development], Novosibirsk, pp. 52-60. (in Russian) Elistratov, V.S. (2000) The Dictionary of Russian jargon, Materials of 1980-1990, About 9000 words, 3000 idiomatic expressions, Moscow, Russkie slovari Publ., 694 p. (in Russian)
Kasavin, I.T., Shchavelev, S.P. (2004), Analiz povsednevnosti [The Analysis of Routine], Moscow, Kanon+ Publ., 432 p. (in Russian) Krysin, L.P. (2010), Instruktsiya po razrabotke "Tolkovogo slovarya russkoi razgovor-noi rechi" [The Guide to creating The Explanatory Dictionary of Russian Colloquial Speech]. The Explanatory Dictionary of Russian Colloquial Speech, Catalogue, Moscow, V.V. Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Academy of Sciences Publ., pp. 16-40. (in Russian) Kuznetsov, S.A. (Comp. & Ed.) (2000), Big Explanatory Dictionary of the Russian
Language, St. Petersburg, Norint Publ., 1536 p. (in Russian) Nikitina, T.G. (1998), Takgovorit molodyozh' [So the Youth is speaking], the dictionary of the slang of young people, St. Petersburg, Folio-Press Publ., 592 p. (in Russian) Tompson, P. (2003), The Voice of the Past: Oral History, Moscow, Ves' mir Publ., 367 p. (in Russian)
CHUVAK AND CHUVIKHA IN MODERN EVERYDAY SPEECH
N.A. Osmak
Herzen State Pedagogical University of Russia (St. Petersburg, Russia)
Abstract: The paper deals with contrastive lexicographical study based on the main principles of so called speech lexicography, which aim is to describe real usages of speech units in everyday communication. Such approach allows creating the Common Russian Conversational Speech Dictionary. Integrated to unique information and research lexicographical system the Language of Megalopolis, developed for creation of customized multi-media dictionaries, such dictionary describes contemporary Russian everyday communication. The most effective way
to make the Common Russian Conversational Speech Dictionary is to analyze lexical-semantic groups. This article represents the first steps of such work -analysis, which aim was to define trends of changes in functioning of men and women nominations. Special attention is paid to lexical units chuvak and chu-vikha, more specifically to the usages of these units in corpora texts (Speech Corpus of the Russian Language "One Speaker's Day", The Russian National Corpus), in Internet contexts and in everyday speech practice (based on the results of questionnaire survey of native speakers).
Key words: man nomination, woman nomination, corpora research, problems of lexicography, spontaneous speech, speech lexicography.
For citation:
Osmak, N.A. (2018), Chuvak and chuvikha in modern everyday speech. Communication Studies, No. 1 (15), pp. 45-55. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.1.45-55. (in Russian)
About the author:
Osmak Natalia Andreevna, Dr., Associate Professor of the Department of Modern European Languages of Institute of Foreign Languages
Corresponding author:
Postal address: 48, reki Moiki nab., St. Petersburg, 191186, Russia E-mail: natalia.osmak@yandex.ru
Received: October 16, 2017
