CC BY
17Экономическая история
Т.Д. Стецюра
«Чтобы не терпела ущерба выгода многих...» Фома Аквинский о проблеме ростовщического процента
В статье анализируется учение о ростовщичестве, разработанное Фомой Аквинским. Показано как проблема ростовщичества рассматривалась в христианском богословии, церковном и гражданском праве. Точка зрения Фомы сочетала в себе аргументацию против ростовщичества, заимствованную из церковного учения, из канонического и римского права, а также из трактатов Аристотеля. Фома Аквинский проводил различие между ростовщичеством и процентом по кредиту, оправдывал существование некоторых видов кредита и подтверждал необходимость компенсации ущерба понесенного кредитором.
Ключевые слова: Фома Аквинский; ростовщичество; средневековая схоластика.
В средневековой истории Европы конец XII—XIII веков стал периодом значительных изменений в экономике и духовной жизни общества. Увеличивалось число городов, совершенствовались ремесла, торговля и банковское дело. Но, несмотря на оживление товарно-денежных и кредитных отношений (которому в немалой степени способствовала и католическая церковь), на пути их дальнейшего развития стоял запрет на взимание процентов.
Это способствовало активной разработке религиозными мыслителями того времени вопросов, касающихся ростовщичества и кредитных операций. Их различные стороны рассматривались Вильгельмом Овернским, Винцентом из Бове, Александром Гэльским, Альбертом Великим и другими учеными-схоластами как составная часть их этических или государственно-правовых учений.
Наиболее законченное выражение хозяйственно-этические взгляды схоластов XIII века получили в произведениях монаха-доминиканца Фомы Аквинского (1225 / 1226-1274), создавшего всеобъемлющий свод знаний об окружающем мире и деятельности человека, давшего оценку многим явлениям экономической жизни того времени, в том числе получению прибыли от кредита.
Оценка ростовщичества в сочинениях церковных авторов до начала XIII века была резко негативной. Ссылаясь на ветхозаветные установления
о запрете «отдавать в рост брату своему», повеление Христа давать взаймы, «не ожидая ничего», а также на апостольские послания, раннехристианские авторы и отцы Церкви IV-V веков клеймили ростовщичество позором1. Церковное законодательство, начиная с IV века, также угрожало лишением сана и отлучением клирикам-ростовщикам (Эльвирский собор 306 г., Арльский 314 г., Никейский вселенский собор 325 г., Орлеанский 538 г., Трулльский 642 г., Толедский 694 г.), причем нельзя было ссужать не только деньги, но и вещи. Однако ростовщичеством не брезговали и высшие церковные иерархи. На мирян большая часть соборных постановлений не распространялась.
Полный запрет на проценты был установлен в Западной Европе при Карле Великом (Ахенский собор и королевский капитулярий 789 г.: «omnino omnibus interdictum est ad usuram aliquid dare»). Соборы в Ахене (816 и 836 гг.), Павии (850 г.), Реймсе (1049 г.), II Латеранский собор (1139 г.) подтверждали его2.
Нетерпимость к ростовщичеству со стороны церкви и государства стала одной из причин частичного перепоручения этой хозяйственной функции иноверцам, прежде всего евреям, так как на них не распространялись профессиональные запреты, которые следовало соблюдать христианам3.
С изменением экономической ситуации в конце XI - начале XII веков (возникновением новых городов, оживлением торговли) учение о ростовщичестве стало более обстоятельно разрабатываться канонистами — знатоками церковного (канонического) права и богословами. Ансельм Кентерберийский именовал его грехом против справедливости4. Вслед за отцами Церкви, приравнивавшими лихоимство к грабежу, Ансельм Луккский в «Собрании канонов» отнес его к грехам против седьмой заповеди: «не укради».
В «Декрете» Иво Шартрского и «Декрете Грациана» понятие ростовщичества истолковывалось предельно широко — как предоставление денег или продуктов взаймы ради прибыли. Все то, что кредитор требует от должника сверх первоначальной суммы (sors) — «постыдная прибыль» (turpe lucrum), которую лихоимец обязан вернуть5.
В «Декрете Грациана» говорилось, что ростовщичество равнозначно грабежу и недопустимо ни для клириков, ни для мирян. От ростовщиков запрещалось принимать пожертвования в пользу церкви, однако раздача ими неправедно накопленных денег, напротив, поощрялась (к концу XIII века она станет обязательным условием для того, чтобы их завещания признавались действительными). В 1179 г. папа Александр III повелел не допускать тех, кто в открытую занимается ростовщичеством, до причастия, отказывать им в христианском погребении и не принимать от них приношений6.
В «Декрете Грациана» был приведен еще один веский аргумент против лихоимства. Оно трактовалось как незаконная сделка, продажа того, что даровано Богом всем людям — времени7. Кроме того, большое значение для дальнейшего развития церковного учения о ростовщичестве приобрело заимствованное из римского права разграничение между потребляемыми и непотребляемыми вещами.
По мнению римских юристов, к потребляемым относились вещи, которые, согласно их прямому назначению, при первом же пользовании материально уничтожались (например, продовольствие). Деньги также причислялись к потребляемым вещам на том основании, что при каждом расчете они как бы терялись для владельца. Непотребляемыми вещами считались такие, которые не изнашивались от употребления или теряли ценность постепенно.
От того, к какой разновидности вещей относится предмет, зависел характер совершаемых над ним сделок. Так, потребляемые материальные блага, определяемые весом, числом и мерой (вино, зерно, оливковое масло, деньги) (иногда по отношению к ним применялся термин «заменяемые вещи» (res fungibiles)), в отличие от непотребляемых благ (дом, земельный участок, скот, одежда, оружие) не могут быть отданы в ссуду или в аренду (commodatum, locatio) и переходят к другим лицам лишь на условиях займа (mutuum), когда владельцем вещей становится получатель займа8.
В «Декрете Грациана» содержится перефразированное выражение из «Ди-гест»: «Займ (mutuum) назван так потому, что мое (meum) становится твоим (tuum)»9. Следовательно, требовать возвращения денежного долга с процентами незаконно. Напротив, сдача поля в аренду не будет лихоимством, так как пользование в этом случае отделено от самого имущества. Более того, арендная плата выступает в качестве необходимой компенсации за истощение земли10.
Впрочем, в «Декрете Грациана» данное положение было сформулировано нечетко. Большую ясность и логичность учению о ростовщичестве придали последующие канонисты (Угуччо, Иоанн Тевтонский) и теологи (Петр Ломбардский, Вильгельм Оксерский). Опираясь на римское право, они развивали тезис о том, что владельческие права на потребляемые блага (или «заменяемые вещи» (res fungibiles)) переходят к получателю займа, тогда как договор ссуды (locatio-conductio) предусматривает обязательное вознаграждение за пользование предметом11. В то же время, под влиянием потребностей хозяйственной жизни той эпохи смягчилось отношение ко многим финансовым операциям, связанным с хранением денег или драгоценностей (залог, депозит).
Следует отметить, что нормы римского права использовались мыслителями конца XII - первой половины XIII веков лишь частично. Из них выбирались только те, которые могли послужить для подтверждения запрета на проценты, прочие же не принимались во внимание.
Наряду с традиционной аргументацией, в «Сентенциях» Петра Ломбардского встречается новый довод против лихоимства — присваивая себе время — то, что даровано Создателем всем, ростовщик преступает естественный закон и поэтому заслуживает суровой кары, если не раздаст нажитое нечестным путем12.
В начале XIII века к уже сложившемуся в общих чертах схоластическому учению о ростовщичестве добавился высказанный Вильгельмом Оксерским — богословом, преподававшим в Парижском университете, автором обширного свода знаний — так называемой «Золотой суммы», тезис о том, что согласие должника
платить проценты не является добровольным и не может расцениваться в качестве его абсолютного волеизъявления (voluntas absoluta)13. Это послужило основой для выводов, сделанных в «Сумме всего богословия» францисканца Алескан-дра Гэльского — сочинения, оказавшего значительное влияние на богословскую мысль Западной Европы в ХШ-ХГУ веках14. В ней подробно разъяснялось, что «поскольку при займе денег передается право владения (dominium), то, что некто получает выгоду от использования вещи, ему не принадлежащей, противоречит естественному праву». Особое внимание обращалось и на то, что риск убытков или случайной гибели переданной вещи при займе лежит на получателе как на ее хозяине, а при ссуде остается на том, кто ее дал15.
Оправданием для лихоимства не может быть общественная польза. Какими бы формулировками не прикрывалась суть ростовщической сделки, ни о какой ее добровольности не заходит и речи, ибо человек принужден (coactus) к ее заключению, выражая лишь «относительную волю» (voluntas respectiva vel comparata).
Даже если светские законы разрешают взимание процентов в ограниченных пределах (как это было в Византии при Юстиниане), то с позиции божественного закона оно недопустимо. Поэтому служители церкви, осуществляющие судебные разбирательства по делам о ростовщичестве, должны внимательнее, чем светские судьи, отыскивать виновных в лихоимстве и налагать на них наказания.
В то же время, в «Сумме» Александра Гэльского прослеживалась тенденция к признанию ростовщичества неким «неизбежным злом», с наличием которого приходится мириться. Так, ветхозаветные установления и «Юстинианов закон» разрешали займ под проценты на известных условиях, но лишь из-за того, что иначе люди по своему жестокосердию и склонности к стяжательству впали бы в еще более тяжкие прегрешения16. Кроме того, ничего предосудительного нет в получении кредитором выплаты, причитающейся ему в случае невыполнения должником обязательств по возвращению долга в назначенный срок. Не возбранялось требовать и небольшую прибавку к сумме долга за услуги посредника, помогавшего должнику рассчитаться с кредитором17.
На принципиальное отличие светского законодательства, позволяющего давать в рост, от христианского вероучения, согласно которому лихоимство — тяжелейший грех, указывал и доминиканец Альберт Великий — учитель Фомы Аквинского. Одним из первых он обосновал положение о противоестественности ростовщичества, исходя из аристотелевского постулата о бесплодности денег18. Поэтому компенсацию должником разницы между изначальной суммой долга и курсом монеты на момент расчета с кредитором (interesse) Альберт расценивал как ростовщичество.
Таким образом, к середине XIII века в сочинениях схоластов и канонистов были намечены основные черты учения о ростовщичестве, развитого Фомой Аквинским.
Сочетая аргументацию, заимствованную из римской юриспруденции (деление вещей на потребляемые и непотребляемые), сочинений Аристотеля (те-
зис о бесплодности денег) и из церковной традиции (продажа времени), Фома обстоятельно рассмотрел многие вопросы, касающиеся ростовщичества и кредитно-финансовой деятельности — займов, ссуд, залога и депозита.
Данные проблемы затрагивались им, как и другими церковными авторами того периода, в контексте важнейших религиозно-этических проблем: учения о порядке мироустройства, о справедливости, о грехах и добродетелях. Указывая на недостижимость в современном ему обществе (то есть в условиях развивающегося мелкотоварного производства) такого хозяйственного уклада, из которого денежный обмен и торговля были бы полностью исключены, Аквинат (хотя и с рядом оговорок) признавал социальную значимость купеческой деятельности и допускал получение умеренной прибыли в качестве вознаграждения за труд19. Однако стремление к безграничному увеличению прибыли путем ростовщических операций он резко осуждал.
В основу учения Фомы Аквинского о ростовщическом проценте было положено, в первую очередь, деление объектов имущественных отношений на потребляемые и непотребляемые. Свою точку зрения Фома выразил более четко и развернуто, чем его предшественники. В этой связи особый интерес представляет один из «Вопросов для диспута», «О зле», созданный примерно в 1269-1272 гг., в тот период, когда Аквинат преподавал в Парижском университете.
Затронув в нем тему ростовщичества, Аквинат в соответствии с принятыми правилами университетских дискуссий (необходимо было вначале привести доводы в пользу обсуждаемого положения, а затем опровергнуть их) перечислил 20 аргументов в пользу взимания процентов. Наибольшее значение имеют три из них. Их содержание сводится к следующему: во-первых, слова Христа: «И взаймы давайте, не ожидая ничего» (Лук. VI, 35) являются всего лишь «советом», а не «повелением», следовательно, процент не греховен; во-вторых, согласно естественному праву, человек может требовать вознаграждение за некое благодеяние (в том числе, за дачу денег взаймы); наконец, ростовщичество разрешено гражданским правом, и поскольку гражданское законодательство восходит к естественному праву, то взимать проценты вполне позволительно20.
Подобные умозаключения Фома считал ложными. «Давать деньги под проценты — смертный грех», — ибо это не что иное, как «двойная продажа» вещи — самих денег и права пользования ими. «Ростовщичество (usura) названо так от слова “использование” (usus)... Ведь нужно принять во внимание, что у разных вещей разное употребление. Есть такие, предназначение которых в уничтожении вещества (consumptio substantiae) их самих», — писал Аквинат. Приведя известный еще римским юристам перечень потребляемых благ (вино, пшеница, выпеченный хлеб), Фома заключал: «Так и для денег использование в собственном смысле слова — это их расходование для обмена на другие вещи. Ибо монета изобретена ради обмена.». Следовательно, человек, дающий деньги, либо продукты питания под проценты, или продает «то, чего нет», или «продает одно и то же дважды», а значит, явно идет против справедливости, тогда как сда-
ча в аренду земельных участков, жилья, предоставление на определенный срок одежды или лошадей являются дозволенными сделками21.
Фома настаивал на том, что ростовщик (независимо от того, иудей он или нет) обязан полностью возместить ущерб, причиненный ближним22. Если средства, накопленные нечестным путем, были вложены в покупку недвижимости, то возвращению подлежит не только само имущество, но и производные от него материальные блага (плоды, арендная плата за жилье и т.п.), писал он в «Богословской сумме», ссылаясь на «Liber Extra» — сборник канонов, составленный по указанию папы Григория IX23. Чем бы ни оправдывался лихоимец (он-де, давая деньги взаймы, совершает благодеяние по отношению к тем, кто в них нуждается, а они сами не прочь получить их под проценты), ничто не освобождает его от ответственности перед Богом и людьми. Что касается согласия должника, то оно вынужденно, повторял схоласт вслед за своими предшественниками24.
Кроме того, основываясь на нормах церковного права, Аквинат указывал, что если кто-либо, получив займ, отдаст кредитору под залог какую-либо вещь, использование которой приносит ему прибыль, то этот доход должен пойти в счет погашения долга, в противном случае залоговая сделка будет расценена как ростовщическая25.
Осуждая «торговлю временем», Фома именовал ростовщичеством не только повышение купцами цены на товар при продаже с отсрочкой платежа на некоторое время (ad tempus), но и ее понижение по требованию клиентов при условии предоплаты26. Хотя Фома, подобно Альберту Великому, был хорошо осведомлен о колебаниях в стоимости монеты, решающую роль при определении денежного курса он отводил законодателям и указывал на недопустимость взимания процентов под предлогом изменения стоимости денег (valor pecuniae).
Осуждая «торговлю временем», Фома именовал ростовщичеством не только повышение купцами цены на товар при продаже с отсрочкой платежа, но и ее понижение по требованию клиентов при условии предо-платы27. По его мнению, отсрочка платежа, если она не влечет за собой вздорожания товаров и служит для общего блага купцов, вполне позволительна. Но если по этой причине цена на товар превышает «справедливую цену», отождествлявшуюся им с теми ценами, которые устанавливались по обычаю или по распоряжению властей28, то такая сделка носит ростовщический характер. Тем более, запрещено включать в цену товара расходы по денежному обмену, как и вообще все издержки, проистекающие от неосторожности и неблагоразумия, а также от честолюбия и желания торговать с большим размахом. Единственным основанием для небольшого увеличения цены выступают лишь «расходы на достойные цели», например, возмещение затрат на перевозку груза29.
Разумеется, на практике эти ограничения не всегда соблюдались. Ученик Фомы Аквинского Эгидий из Лессине попытался обосновать возмож-
ность повышения цены продуктов при продаже в рассрочку, а в XIV веке был поставлен под сомнение тезис о противозаконности торговли време-нем30. К концу жизни и Фома смягчил свои воззрения на торговлю и кредит. В «Богословской сумме» он проводил четкое различие между ростовщическим процентом и прибылью, получаемой по вкладам в торговые предприятия, а также от участия в товариществах. Одним из первых в схоластике Аквинат указал на пользу, приносимую ростовщичеством. По его мнению, мирские законы разрешают брать проценты не из-за того, что лихоимство справедливо, а потому, что запрет роста повредил бы общественной пользе (ne impedirentur utilitates multorum). Значительной уступкой потребностям времени стало включение в «Сумму теологии» Фомы Аквинского положения о том, что кредитор может получить что-либо сверх первоначальной суммы займа в качестве добровольного дара31. Развитию кредита содействовало и то, что банковские операции, связанные с хранением денег или драгоценностей (залог, депозит), Фома причислял к дозволенным сделкам. По его мнению, принимая на себя заботы о принятом от должника имуществе и неся за него материальную ответственность, кредитор получает право на вознаграждение. Тем не менее, Фома не одобрял взимания процентов на том основании, что кредитор терял возможность извлекать выгоду из отданных взаймы денег (lucrum cessans)32. «Упущенная выгода» не могла служить для него веским аргументом в пользу ростовщичества. Не деньги, являющиеся лишь условной мерой при обмене, а человеческий труд (industria) создает материальные блага, подчеркивал Аквинат33. Следовательно, нельзя быть уверенным в том, что если бы должник вовремя вернул предоставленную ему сумму, займодавец получил бы прибыль34.
Компромиссную позицию Фомы Аквинского и его ближайших последователей ни в коей мере не следует расценивать как попытку полностью оправдать взимание процента. Никаких выводов в пользу ростовщичества не было сделано и ближайшими современниками Фомы. Лихоимство осуждали многие богословы и народные проповедники начала XIV-XV веков (Бертольд Регенсбургский, Бернардино Сиенский и Антонин Флорентийский и др.)35. Однако именно в сочинениях Аквината, в целом не выходившего за рамки традиционных воззрений на ростовщичество, наметились те изменения, которые позволили приспособить церковную доктрину к потребностям времени.
Взгляды Фомы Аквинского на ростовщичество стали основой для дальнейшей разработки этой темы в схоластике, а в XVI веке в трудах Фомы де Вио (кардинала Каэтана), испанских богословов и правоведов, преподававших в Саламанкском университете (Франсиско де Виториа, Доминго де Сото, Луиса де Молины и др.) сдержанная оценка торговли и кредита, высказанная в учениях богословов конца XIII-XV веков, сменилась признанием несомненной общественной пользы ссуды под проценты36.
T.D. Stetsiura
«...Lest the Advantage of Many Should be Hindered». Thomas Aquinas on Usury
The article analyses the teaching on usury, worked out by Thomas Aquinas. It is shown, how the problem of usury was considered in Christian theology, Church and Civil law. Aquinas’s point of view combines church rhetoric against usury, norms of Canon and Roman Law and also meaning of Aristotle. Aquinas separated usury from interest, justified existence of some categories of credit and confirmed necessity to compensate for damages which bears the merchant.
Keywords: Thomas Aquinas; usury; medieval scholasticism.
Примечания (Endnotes)
1 FunkF.-X. Geschichte des kirchlichen Zinsverbotes. - Tubingen: Heinrich Laupp, 1876. -S. 2-14; Schilling O. Reichtum und Eigentum in der altkirchlichen Literatur. Ein Beitrag zur Socialen Frage. - Freiburg-im-Breisgau: Herder, 1908. - S. 14-208; Bernard A. Usure. I. La formation de la doctrine ecclesiastique sur l’usure. IV. L’antiquite chretienne // Dictionnaire de theologie catholique / Ed. A. Vacant, E. Mangenot. - T. XV. - Paris: Letouzey et Ane, 1950. - Col. 2223-2333.
2 Funk F.-X. Op. cit. - S. 7-9; Schaub F. Der Kampf gegen der Zinswucher, ungerechten Preis und unlautern Handel im Mittelalter. Von Karl dem Groften bis Papst Alexander III. - Freiburg-im-Breisgau: Herder, 1905. - S. 26-47, 120-143.
3 Гуревич А. Я. Ростовщик // Словарь средневековой культуры / Под общ. ред. А.Я. Гуревича. - М.: Росспэн, 2003. - С. 413.
4 Anselmus Cantuariensis. Homiliae et exhortationes. XII // Patrologiae cursus completus. Series latina / Ed. J.P. Migne. - Parisiis: Excudebat Migne, 1844-1864 (далее — PL). 1853. -T. 158. - Col. 659.
5 AnselmusLucensis. Collectio canonum. Lib. XI. Cap. 114 // PL. 1853. - T. 149. - Col. 528;
Ivo Carnotensis. Decretum. P. VI. Cap. 200 // PL. 1855. - T. 161. - Col. 489; Ibid. P. XIII. Cap. 7-28. Col. 803-808; Gratianus. Decretum (PL. 1855. T. 187. Col. 29-1870. Далее ссылки даются
по этой публикации). P. II. Causa XIV Q. III. C. III. Col. 957.
6 Decretal. Gregor. IX. Lib. V. Tit. XIX. Cap. III. Col. 812. Ссылки здесь и далее приводятся по изданию: Corpus juris canonici. P. II. Decretalium collectiones: Decretales Gregorii p. IX / Ed. E. Friedberg, A.E. Richter. - Lipsiae (Leipzig): Tauchnitz, 1881.
7 Gratianus. Decretum. P. I. Dist. LXXXVIII. C. XI. § 3. Col. 419; Schaub F. Op. cit. S. 176; Noonan J. T. The Scholastic Analysis of Usury. - Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1957. P. 39.
8 Noonan J. T. Op. cit. P. 54-56; Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. - М.: Юристъ, 2001. - С. 313.
9 Gratianus. Decretum. P. I. Dist. LXXXVIII. C. XI. § 4. Col. 419-420.
10 Ibid.
11 См.: McLaughlin T. P. Teaching of the Canonists on Usury // Medieval Studies. - 1939. -Vol. 1. - P. 88, 101; Noonan J. T. Op. cit. - P. 39-51, 137-138.
12 Petrus Lombardus. Sententiarum libri quatuor. Lib. III. Dist. XXXVII. 3 // PL. 1855. -
T. 192. - Col. 832.
13 Noonan J. T. Op. cit. - P. 43-44.
14 Alexander Halensis. Summa universae theologiae. Ps. I-IV. - Nurnberg: Anton Koberger, 1481-1482. Экземпляр без пагинации хранится в Музее книги РГБ.
15 Ibid. P. III. Q. 36. Membr. IV. Art. II.
16 Ibid. P. III. Q. 36. Membr. IV. Art. II, Q. 66. Membr. II, III.
17 Ibid. P. III. Q. 36. Membr. IV. Art. II; Подробнее см.: McLaughlin T. P. Op. cit. - P. 125-144;
Noonan J. T. Op. cit. - P. 44-45.
18 Albertus Magnus. Commentarii in octo libros Politicorum Aristotelis // Albertus Magnus. Opera omnia / Cura et labore A. Borgnet. - Vol. 8. - P.: Vives, 1891. Lib. I. Cap. VIII c. P. 66; Lib. I. Cap. VII k. P. 66; см.: Кудрявцев О. Ф. Жажда наживы и религиозное благочестие (о принципах хозяйственного мышления в средние века) // Экономическая история: Проблемы, исследования, дискуссии. - М.: Наука, 1993. - С. 46-51.
19 Кудрявцев О. Ф. Указ. соч. - С. 44.
20 Thomas Aquinas. Quaestiones disputatae. De malo. Q. 13. Art. IV. Videtur. (Здесь и далее ссылки на сочинения Фомы Аквинского приводятся по электронной публикации: http://www. corpusthomisticum.org/iopera.html)
21 Thomas Aquinas. Summa theologica. II-a - II-ae. Q. 78. Art. I. Resp.; Idem. Quaestiones
disputatae. De malo. Q. 13. Art. IV Resp.; Idem. Quaestiones quodlibetales. III. Q. 7. Art. II. Resp.
22 Thomas Aquinas. Summa theologica. II-a - II-ae. Q. 78. Art. III. Resp.; Idem. Quaestiones
quodlibetales. III. Q. VII. Art. II. Resp.
23 Idem. Summa theologica. II-a - II-ae. Q. 78. Art. III. Arg. 3.
24 Idem. Summa theologica. II-a - II-ae. Q. 78. Art. II ad 7.
25 Thomas Aquinas. Summa theologica. II-a - II-ae. Q. 78. Art. II ad 6.
26 Idem. Summa theologica. II-a - II-ae. Q. 78. Art. II ad 7.
27 Thomas Aquinas. Summa theologica. II-a - II-ae. Q. 78. Art. II ad 7.
28 Hagenauer S. Das «justum pretium» bei Thomas von Aquino. Ein Beitrag zur Geschichte der objektiven Werttheorie // Vierteljahrschrift fur Sozial- und Wirtschaftsgeschichte. Hrsg. von H. Aubun. Beiheft 24. - Stuttgart: W. Kohlhammer, 1931. S. 16, 36-38, 55-56; Петрушевский Д.М. Средневековый город и его городское хозяйство // Очерки из экономической истории Средневековой Европы. - М.; Л.: ГИЗ, 1928. - С. 312-315.
29 Thomas Aquinas. De emptione et venditione ad tempus. Cap. 3.
30 Aegidius de Lessinia. De usuris in communi. Cap. 8 (http://www.corpusthomisticum.org/ xtu.html); Кудрявцев О. Ф. Указ. соч. - С. 55.
31 Thomas Aquinas. Summa theologica. II-a - II-ae. Q. 78. Art. II. Respondeo.
32 Ibid. II-a - II-ae. Q. 64. Arg. 2.
33 Ibid. II-a - II-ae. Q. 78. Art. III. Resp.
34 Ibid. II-a - II-ae. Q. 64 ad 2; Q. 78. Art. II ad 1.
Подробнее см.: Funk F.-X. Zins und Wucher. Eine moraltheologische Abhandlung. - Tubingen: Heinrich Laupp, 1868. - S. 41; Эшли У Дж. Экономическая история Англии в связи с экономической теорией: Пер. с англ. / Н. Муравьева; под ред. Д.М. Петрушевского. - М.: Издание М.И. Водовозовой; Типография А.Г. Кольчугина, 1897. - С. 694-699; Noonan J. T. Op. cit. P. 118-121.
Ошибочными следует считать взгляды на данную проблему Э. Ниса и Л. Литтла, полагавших, что Фома позволял брать проценты со ссылкой на «lucrum cessans». См.: Nys E. Recherches sur l’histoire de l’Economie Politique. - Bruxelles: A. Castaigne; Paris: A. Fontemoing, 1898. - P. 103, 117; Little L. K. Religious Poverty and Profit Economy in Medieval Europe. - Ithaca; N. Y: Cornell Univ. Press, 1969. - P. 181.
35 Noonan J. T. Op. cit. - P. 79; Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства // Избранные труды. Т. 2. Средневековый мир. - М.; СПб.: Университетская книга, 1999. - С. 420-422.
36 О вкладе представителей поздней схоластики в пересмотр проблемы ростовщичества см.: Афанасьев А. А. Экономическая мысль в Испании XVI века — саламанкская школа // Экономика и математические методы. - 2004. - Вып. 4. - С. 26-58; Gomez Camacho Fr. Later Scholastics: Spanish Economic Thought in the XVI th and XVII th Centuries // Ancient and Medieval Ideas and Concepts of Social Justice / Ed by S. Todd Lowry and B. Gordon. - Leiden: Brill, 1997. - P. 503-562; Huerta de Soto J. Money, Bank Credit and Economic Cycles. Transl. by M.A. Stroup. - Auburn, Alabama: Ludwig von Mises Institute, 2006 (1-е изд. на исп. яз. - 1998). - P. 84-97.
