CC BY
39К.З. НАСЫРОВ K.Z. NASYROV
«ЧТОБ СУДАМ ПРОХОД БЫЛ СВОБОДЕН БЕЗ ЗАДЕРЖАНИЯ...»
Картографическое описание Каспийского моря офицерами флота Петра Великого
«SO THAT THE SHIPS CAN PASS WITHOUT BEING
DETAINED...»
Cartographic description of Caspian Sea by officers of Navy under Peter the Great
Сведения об авторе. Насыров Камиль Зиннятович — аспирант кафедры истории Отечества, историографии и источниковедения Института истории и государственного управления Башкирского государственного университета, адвокат Адвокатской палаты Республики Башкортостан, капитан-лейтенант запаса (г. Уфа. E-mail: nkz08 @ yandex.ru).
Аннотация. В статье освещаются вопросы продвижения российского влияния на страны Средней и Центральной Азии в начале XVIII столетия; раскрывается роль проводившихся в указанный период гидрографических изысканий и первых отечественных картографических описаний Каспийского моря в укреплении геополитических и оборонных позиций государства на внешнеполитической арене, а также во внешней торговле.
Ключевые слова: Пётр I; русское геополитическое влияние; Средняя и Центральная Азия; гидрографические изыскания; картографическое описание Каспийского моря; Персидский поход.
Information about author. Kamil Nasyrov - Postgraduate Student of the Subdepartment of National History; Historiography and Source Study of the Institute of History and Public Administration, Bashkir State University; Lawyer of the Bar Chamber of the Republic of Bashkortostan, Lieutenant-Commander (res.) (city of Ufa. E-mail: nkz08 @ yandex.ru.).
Summary. The article highlights the issues of promoting Russian influence on the countries of Central and Central Asia at the beginning of the XVIII century; the role of the hydrographie surveys and the first national cartographic descriptions of the Caspian Sea was revealed for strengthening the state's geopolitical and defensive positions in the foreign policy arena, as well as in the foreign trade.
Keywords: Peter I; Russian geopolitical influence; Middle and Central Asia; hydrographie survey; cartographic description of the Caspian Sea; Persian campaign.
ПОСЛЕ победоносного завершения Северной войны петровская Россия, закрепившись на Балтике, вышла на атлантические просторы. Упрочились позиции на Северном Ледовитом океане. Создав тор-
Пётр I и Ходжа Непес
Художник В. А. Артыков, 1989 г. Картина экспонируется в зале приёмов посольства России в г. Ашхабаде
говые порты и военно-морскую инфраструктуру на Тихом океане, Российское государство обрело все характерные признаки мировой державы. Остался лишь единственный не знавший Андреевского флага (военно-морской флаг России. — Прим. авт.) океан — Индийский. В результате полного закрепления под отечественной юрисдикцией устья р. Волги, а также западного и северного побережий Каспийского моря в зону интересов империи вошла Средняя Азия. Концепция геополитического продвижения России путём установления водно-сухопутных сообщений с расположенными там ханствами, а далее — к рубежам Северной Индии была активизирована при Петре I. Государь в первой четверти XVIII века счёл необходимым для дальнейшего роста благосостояния страны установить диагональные торговые связи
северо-запада в юго-восточном направлении.
Традиционный торговый путь со странами Востока контролировала колония армянских купцов, возникшая на российском Каспии ещё в царствование Алексея Михайловича на основании первого в истории страны международного торгового договора1. Буквальное толкование положений «Жалованной грамоты Армянской компании на привоз в Россию шёлка и сырца» от 31 мая 1667 года позволяет судить, что именно с появлением этого документа Российское государство стало субъектом международного торгового права. Торговля с Востоком существовала и ранее, но впервые был подписан «контракт» со взаимными обязательствами: российская сторона обеспечивала охрану и доставку товаров от Персии. При этом представители Армянской
Персидский поход русской армии и флота (1722—1723 гг.)
Морской атлас. Издание Главного штаба ВМФ Союза ССР. М. 1958. С. 12
компании были подданными персидского шаха.
Налаженные в средневековую эпоху восточные торговые маршруты ввиду их долгой временной продолжительности и высоких рисков не в полной мере отвечали интересам царской казны. К примеру, путь от западного побережья Индии до Астрахани пролегал через Оманский и Персидский заливы, Иран (сухопутным отрезком) с выходом на побережье Каспийского моря и далее до устья р. Волги, отнимая несколько месяцев.
Петровское правительство прекрасно осознавало, что лишь получение контроля над каспийской акваторией сможет обеспечить полноценные внешнеэкономические связи со странами юго-восточного региона. Требовалось наладить безопасные судоходные торговые пути с государствами Средней Азии, а далее — с Китаем и Индией. «Только в царствование этого государя (Петра I. — Прим. авт.) настала для плавания по Каспийскому морю новая эра, сменившая собой ту примитивную и беспорядочную постановку здесь судостроения и судоходства... Произведены более или менее обстоятельные описания Каспийского моря, при-
няты деятельные меры к созданию на нём флота...»2.
В начале XVIII столетия Россия могла приобрести весомую геополитическую значимость в мировом сообществе, выполняя роль основного торгового посредника между Западом и Востоком. Завидное географическое положение государства способствовало этой цели: «Употребляя все усилия, чтоб утвердиться на берегах Балтийского моря, Пётр рыл каналы для соединения его с Каспийским морем. Страны Востока от Китая до Греции одинаково обращали на себя внимание Петра»3. Более того, гидрологические особенности Белого моря (и его главного порта Архангельска) были таковы, что в период с ноября по май оно замерзало4. Это придавало торговле строго ограниченный и цикличный характер, что было невыгодно ни России, ни её внешнеторговым партнёрам.
Как опытный моряк Пётр I видел разрешение глобальной задачи при помощи морского флота, а путь до Индии ему представлялся наиболее приемлемым и удобным через Каспийское море. «Торговая экспансия» восточного пространства стала особенно необходимой после потери Азова
в результате провала Прутского похода 1711 года. Укрепившись на северных морских рубежах, государь обратил свой взор на южные акватории, «дабы восстановить древний торговый путь, доставлявший во времена Новгородские богатства Персии и Индии на Балтийское побережье»5. Прокладка каналов, впоследствии образовавших единый водный путь, началась ещё во время ведения боевых действий со Швецией. При строительстве Санкт-Петербурга возникла острая необходимость в обеспечении работных и служивых людей продовольствием, а самого города — материалами. Указом Петра I от 12 января 1703 года предусматривалась прокладка канала, который соединил бы реки Тверца и Цна. Таким образом, он связал Вышневолоцким водным путём два моря — Каспийское и Балтийское. «А именно учинённый канал меж Вышним Волочком из р. Цны вТверцу, с которыми Волга коммуникацию имеет. И тако следовательно сообщение моря Каспийского с Балтическим... (sic!)»6.
Ошибки инженеров, возникшие при создании этой водной артерии, были впоследствии исправлены новгородским купцом Миха-
Портрет
А. Бековича-Черкасского
Художник Ф. А. Васильев, 1710-е гг.
илом Сердюковым, получившим канал в аренду сроком на 50 лет. В соответствии с указом царя от 26 июня 1719 года «за то его иждивение и труд в награду на выше писанных реках и на каналах при запорах мельницы строить ему вольно с свободные проходы, чтоб судам проход был свободен без задержания и теми мельницами и с них доходами владеть ему без-оборочно 50 лет.. У.
Модернизация и исправление инженерных систем сделали установленный водный путь вполне судоходным и рентабельным. В именном указе от
24 августа 1722 года говорилось: «Велеть Михайлу Сердюкову построить другие ворота и чтоб близ канала скотину не пасли и пашни не пахали, сена не косили... От Твери и до Вышнего Волочка по обе стороны Тверцы реки по бечевнику порослый лес вычистить и гнилые мосты починить...»8.
Созданный Вышневолоцкий маршрут, соединивший внутренними водными путями морские порты Каспийского моря на Юго-Востоке и Балтийского моря на Северо-Западе, получил следующее географическое очертание: Каспийское море; вверх по р. Волге, далее до г. Твери; р. Тверца — приток р. Волги,
далее по прорытому каналу в р. Цну, впадающей в оз. Ильмень; через оз. Ильмень, через р. Волхов, Ладожское озеро, р. Неву в Санкт-Петербург.
Своему ближайшему соратнику и послу России в Персии А.П. Волынскому Пётр I наказывал: «Будучи во владениях шаха персидского, как морем, так и сухим путём всех мест, пристани, положения мест, где и какие реки в Каспийское море впадают, города и прочие поселения и до каких мест по реке от моря ехать можно и нет ли какой реки из Индии, которая в сие море бы впадала смотреть прилежно... нельзя ли через Персию учинить купечество в Индию...»9. В своей книге «Из жизни русских деятелей XVIII в.» отечественный историк, профессор Казанского университета Д. А. Корсаков писал в 1891 году: «Факты, добытые Волынским о положении дел в Персии, делали невозможным исполнение мысли Петра о торговле России с Индией через Персию, но за то они же представляли состояние Персидского государства в таком положении, при котором царю было весьма удобно завладеть персидскими областями, прилегающими к Каспийскому морю, и этим завоеванием обеспечить безопасность русских юго-восточных границ, что само собою упрочивало и русскую торговлю с Востоком, и политические отношения России и Турции»10.
С момента заключения торгового договора с Армянской компанией Россия стремилась получить монопольное право на закупку всего шёлка-сырца — самого ликвидного товара международной торговли: «...Привозить того сырцу шёлку всё полное число, сколько пудов на всякий год в Персидской земле у всех промышленных людей будет»11. Однако основной объём персидского экспорта шёл через территорию Турции — главного южного конкурента. В целях организации оптимального сухопутно-морского маршрута от юго-восточных рубежей России12 к границам Северной Индии Петром I в 1716 году была организована экспедиция А. Бе-ковича-Черкасского, осуществившая на следующий год попытку продвижения в глубь Средней Азии с акватории Красноводского залива Каспийского моря13.
Основная задача состояла в том, чтобы найти старое русло р. Аму-Дарьи, якобы ранее впадавшей в Каспийское море, и установить на ней наличие судоходного маршрута. Непродуманные действия А. Бековича-Чер-касского привели к гибели самого командира, уничтожению или пленению подавляющего большинства личного состава экспедиции в июле—августе 1717 года.
Направляя разведывательную военно-географическую экспедицию, царь не ставил перед собой задачу завоевания чужих территорий. «Пётр хотел только, чтобы Россия поскорее наверстала упущенное, чтобы ей тоже довелось принять участие в торговле с великим Индостаном, которая уже с XVI века обогащала Португалию и Испанию, с XVII века — Португалию, Голландию и Англию, а со второй половины XVII столетия — ещё и Францию. Речь шла о торговле, а не о покорении далёкой колоссальной страны с её пёстрым и огромным населением»14.
Капитан Преображенского полка князь А. Бекович-Черкас-ский, руководитель вышеуказанной экспедиции, был выдвиженцем Петра I и пользовался его высоким доверием. В 1709 году на основании именного указа царя он был послан за границу для обучения морскому делу15. В «Ведомости о детях знатных особ, которые посланы для науки за море, 1708—1711» был указан и «князь Александр, сын Черкасский»16. В пункте 24 «Списка шляхетских детей, отправленных для обучения навигацких наук, и кто где был на практике, 1708— 1714» подробно описаны дальние морские походы, в которых князь принимал непосредственное участие17. По итогам заморского обучения он продолжил службу в гвардейском Преображенском полку. В 1714—1716 гг. А. Бекович-Черкасский провёл исследование Каспийского моря и составил подробную карту, которую лично представил своему государю.
Одним из катализаторов предпринятого похода послужила встреча Петра I с туркменом Ходжа-Непесом, в ходе которой царю было сообщено о наличии несметного числа золотого песка во владениях Хивинского ханства, существовании старого
русла и возможности судоходства по Аму-Дарье и Сыр-Дарье. Несколько позднее известия, поступившие от сибирского губернатора князя Матвея Гагарина, укрепили мнение Петра в верности принятого стратегического решения. Кроме того, губернатор прислал и золотой песок для определения его химического состава. Пробирные испытания показали, что это золото более светлого цвета, но высокой пробы. Образец золотого песка был помещён в Кунсткамеру18.
На предварительной фазе организации экспедиции А. Бековича-Черкасского была тщательно проработана её нормативно-правовая база. В конце мая 1714 года вышел указ «Об отыскании устья реки Дарьи о мерах склонения в Российскую сторону Горских народов — с приложением донесения о сём князя Черкасского... о посылке для прииска устья реки Дарьи и для того посылаем туда Преображенского полка капитан-поручика господина князя Черкасского, и что ему чинить о том ему даны от нас пункты...»19. Далее последовало именное царское указание с приложением инструкции. Подробная инструкция Черкасскому состояла из 13 пунктов, причём последний из них касался непосредственно помощника князя — флотского поручика Кожина20. Одновременно Кожину была дана инструкция по морской составляющей предстоявшей экспедиции21.
Будучи холериками по психологической типологии, А. Бекович-Черкасский и А.И. Кожин сразу же вошли в «долгоиграющий» межличностный конфликт. Они обвиняли друг друга в неисполнении царских указов: «Поручик Кожин не явился мне как поехал из Астрахани знатно бежал, не хотя ехать куда посылается»22. А. Беко-вич-Черкасский, считая А.И. Кожина своим подчинённым, лишил его самостоятельности и решил руководить его действиями на основании полученных от Петра I предписаний. А.И. Кожин, самовольно покинувший экспедицию, в свою очередь представлял в рапорте иную версию событий: «Доношу В.В. указом В.В. пове-лено мне ехать в Индию, а что мне исправлять и о том мне посланы пункты с капитаном Черкасским, и оных пунктов он мне не отдал,
и что к тем делам принадлежит никакого мне отправления не учинил и по многое время я у него просил, чтоб отдав мне пункты усмотра лучшее к пути отпустил и ныне мне никакой резолюции не учинил...»23.
Располагая определёнными разведданными и проанализировав сложившуюся оперативную обстановку, поручик А.И. Кожин пришёл к выводу о враждебности местного населения: «...Причли что он идет войною, а не посольством, время упущено поскольку наступает период сильной жары и степь пройти невозможно, кор-
мов конских нет, вода к питью не пригодна. Построенные укрепления в Красноводском заливе и Тюк-Карагане для функционирования гарнизонов не пригодны, многие умерли... где не можно ни какому существу человеческому жить...»24. Более того, он прямо обвинил А. Бековича-Черкасского во введении государя в обман и заблуждение: «Ежели он об оных местах доносил В.В., что они потребны к построению городов и к купечеству, то истино он об этом оболгал В.В...»25.
Пётр I отреагировал на сообщение А.И. Кожина направ-
Первая карта Каспийского моря, составленная А. Бековичем-Черкасским, 1714—1715 гг.
лением ему указания провести проверку съёмок Каспийского моря, выполненных при подготовке экспедиции князем А. Бе-ковичем-Черкасским. 27 января 1716 года царь предписывает поручику: «1. Ехать ему в Астрахань и там взять две скампавеи или иныя суда кои потребны будуть и на оных все берега того моря описать, также реки и гавани и острова близ берегов лежащие и сделать карту... 3. Посмотреть описи и карты Бековичевы и ежели прямо сделаны, то туда не ездить, ежели же не прямо, то самому учинить...»26.
Примечательно, что и другие морские офицеры, участвовавшие в экспедиции, не оставались безразличными к происходившим событиям. Указывая на невозможность использования скампавей при описании Каспийского моря, М. Травин 19 июля 1716 года подал по команде рапорт через графа Ф.М. Апраксина (глава Адмиралтейской канцелярии): «...кописанию Каспийского моря, есть самая нужда для верного описания оного, одна шнява, и 2 яхты или 2 бригантины и 2 шлюпки, а скампавеи кописанию моря негодны...»27.
22 июля 1716 года он продублировал свой рапорт на высочайшее имя: «...По указу В.Ц.В. послан я для описания Каспийского моря, а в Казани удобных судов морских и припасов нет, а для верного описания оного моря всеконечно надобна одна шнява и 2 яхты или бригантины, дабы указом В.В. здесь сделать, також две шлюпки, а 4 шлюпки есть в готовности в Казани под ведением вице-губернаторским, а без указа В.В. вице-губернатор оных шлюпок не отдаёт, просит указа из кабинета. И о том, что В.В. укажет и буде, Государь, указом В.Ц.В. по-велено будет вышеозначенные суда делать, извольте прислать указ к вице-губернатору, также господину Гардлею, а он может яхты и шнявы делать...»28.
Несмотря на то что М. Травин имел высшие полномочия на проведение гидрографических исследований, чиновники не спешили исполнять волю государя без получения дополнительных циркуляров из центральных и местных бюрократических ведомств.
В свою очередь А.И. Кожин доложил, что карта экспедиции
первоначально составлена неверно. Поручику Михаилу Травину было поручено проверить данные сведения. По результатам проведённой проверки последовал рапорт: «По указу В.Ц.В. на Каспийское море для свидетельства описи и карты князя Черкасского я ездил нынешней осени до Яика, и оная, Царь Государь, его опись и положение берегов и близ берегов островов сделана карта неправильно, и я, Государь, от реки Корабузанского устья (Карабузанская протока в устье р. Волги. — Прим. авт.) и до Яика положение берегов и близ берегов островам и протокам сделал опись и положил с масштабом на карту и послал до В.Ц.В.»29. Кроме того, в 1718 году на Каспийское море с предписанием той же проверки и описания моря был командирован будущий адмирал князь В.А. Урусов30.
В преддверии предстоявшего Персидского похода экспедиция А. Бековича-Черкасского так и не выполнила поставленную перед ней задачу — выработать оптимальный маршрут движения и выхода к Северной Индии. Поэтому в январе 1719 года Пётр I направил для повторного уточнения и описания всего Каспийского моря голландца, взятого в плен в ходе Северной войны и поступившего на службу в русский флот, капитан-поручика Карла фон Вердена31. Капитан-поручик возглавил группу картографов в составе князя В.А. Урусова, М. Травина и А.И. Кожина. Также в состав новой экспедиции входили морские офицеры П.П. Дорошенко32, Г. Золотарёв33, Ф.И. Соймонов34, ранее проходившие службу на флагманском линейном корабле «Ингерман-ланд» под командованием государя. После смерти императора опись Каспийского моря продолжили морские офицеры И.В. Ток-мачев35 и М.И. Войнович36.
К. Верден, принимавший активное участие как в научных исследованиях, так и в боевых действиях в период Персидского похода 1723 года, по результатам гидро-картографических съёмок по именному указу получил приказ вместе «со всеми обретающимися при нём морскими служителями, также и унтер-офицерами, кои прежде были в команде у поручиков Кожина и Травина, быть в
С.-Петербурге и явиться в адмиралтейской коллегии...»37.
Плоская карта всего Каспийского моря, уточнённая в ходе описания его морскими офицерами под руководством капитан-поручика, была отгравирована и представлена Петром I в Парижскую академию наук38. «...Приобща к тому левого или восточного берега описание князя Черкасского и изволил послать в Парижскую академию, которая там принята с великим благодарением яко первая и достоверная»39.
В исследовании Е.А. Княжец-кой приводятся данные, что в Парижскую академию наук была представлена карта Каспийского моря40, выполненная под руководством князя А. Бековича-Черкасского. За представление карты французы присвоили российскому императору почётное звание41. Однако вынести на суд уважаемого учёного собрания рукописный оригинал в первозданном виде можно было лишь в качестве демонстрационного материала. Типографически исполненная карта была отправлена в Париж позднее. За картографические работы по описанию Каспийского моря князь В.А. Урусов был награждён присвоением внеочередного воинского звания42.
Их коллег, несмотря на неоспоримые заслуги перед Отечеством, постигла иная участь. Поручика А.И. Кожина в 1719 году «за буйство и разные своевольные поступки»43 арестовали и привлекли к суду. В 1722 году был вынесен вердикт: «...Александра Кожина, который содержится под арестом по показанному делу, послать в ссылку в Сибирь с прочими каторжными невольниками за караулом...»44. Поручик М. Травин, будучи привлечённым к следствию, тем не менее осуждён не был и по болезни исключён из флота45.
В современной отечественной и зарубежной историографии не приводились иные факты участия иностранных граждан в составлении описания Каспийского моря. Найденные архивные документы свидетельствуют ещё об одном из них — французе, находившемся на русской военно-морской службе, Петре (Пьере) Дефремери. Несправедливо забытый морской офицер («посту-
пил на службу в 1721 году и 3 мая определен в лейтенанты») оставил яркий след в истории военно-морского флота России. Историк Ф.Ф. Веселаго в своей книге «Общий морской список» приводит следующие сведения из послужного списка Петра (Пьера) Деф-ремери. «В 1726 году по требованию Военной коллегии назначен в Астрахань для описи Каспийского моря. По результатам описи был награждён досрочно присвоением очередного звания. 1727 г. — произведён в капитан-лейтенанты. 1731 г. — присвоено звание капитана 3 ранга. С 1732 г. по 1736 г. проходил службу на различных кораблях Балтийского флота. Пётр (Пьер) Дефремери в 1734 г. за сдачу фрегата Митау, которым командовал, противнику без боя был приговорён к смертной казни, приговор заменён на разжалование в матросы. При пересмотре приговора справедливость восторжествовала, был восстановлен в звании, назначен командовать вновь построенным фрегатом "Пётр II". В ноябре 1736 г. командирован в Тавров в Донскую экспедицию. В апреле 1737 г. участвовал с другими офицерами в промерах фарватера, ведущего из р. Дон в море. 6-го июля 1737, командуя ботом по пути из Геническа в Азов, был настигнут сильным отрядом турецких кораблей, поставив бот на мель, отправил команду в составе 23 человек на берег, сам остался на боту (sic!). Дождавшись приближения турецких кораблей на расстояние выстрела, произвёл залп из пушек и выполнил заложенную Петром I формулу боя на море — "неприятелю каков бы он силен не был ни под каким видом отнюдь не отдаваться, в корысть ему ничего не оставлять". После залпа поджёг находившийся на палубе порох и вместе с ботом взлетел на воздух. Тем самым Пётр (Пьер) Дефремери своим геройским подвигом искупил прежнюю невольную вину по сдаче фрегата Митау»46.
В 1781—1782 гг. российское правительство предприняло ещё одну секретную военно-географическую экспедицию для исследования в Каспийском море Огурчинского острова в целях строительства складской базы международной торговли с Персией, Бухарой, Хивой и Индией под руководством капитана
2 ранга (в дальнейшем адмирала) графа М.И. Войновича. Согласно данным непосредственного участника и биографа экспедиции К.И. Таблица, командированного высочайшим повелением, «распространение Российской по Каспийскому морю торговли привлечением из отдалённых Восточных стран туда товаров для вымена на Российские и другие Европейские произведения оставались всегда в виду у Правительства со времён Государя Императора Петра Великого, предположившего первое к тому начало и основание по его велению точнейшим описанием онаго (sic!) моря и присоединением Северных Персидских провинций к его державе...»47. «Но при подробнейшем исследовании местоположения и естественного состояния острова нашлось, что он нимало не способен к учреждению какого-либо учреждения на нём, и ещё менее к построению купеческого города на нём...»48.
Главным итогом этой экспедиции стало уточнение описи и карты Каспийского моря, получившей наименование «Карта Каспийского моря, сочинённая по прежним описаниям и исправленная разными вновь дополнениями в бытности на оном море в 1781 и 1782 годах российской эскадры»49.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). 1 собрание. Т. I. Док. 409. С. 692.
2 Загоскин Н.П. Русские водные пути и судовое дело в до-Петровской России. Казань, 1910. С. 439, 440.
3 Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Кн. IV. Т. XVIII. СПб., 1851-1879. С. 641.
4 Морской энциклопедический словарь. Т. 1. СПб.: Судостроение, 1991. С.134.
5 Белавенец П.И. Нужен ли нам флот и его значение для истории России. СПб., 1910. С. 104.
6 Шафиров 77.77. Рассуждение. Какие законные причины Его Царское Величество Пётр Первый, Царь и Повелитель Всероссийский к начатию войны против Короля Карла XII шведского к началу войны в 1700 г. имел. М., 1717. С. 9.
7 ПСЗ РИ. 1 собрание. Т. IV. Д. 3397.
8 Там же. Т. VI. Док. 4075. С. 760.
9 Марков Е. Россия в Средней Азии: очерки путешествия по Закавказью, Туркмении, Бухаре, Самаркандской, Ташкентской и Ферганской областям,
Каспийскому морю и Волге. Т. 1. СПб., 1901. С. 179, 180.
10 Корсаков Д. А. Из жизни русских деятелей XVIII века. Казань, 1891. С. 292.
11 ПСЗ РИ. 1 собрание Т. I. Док. 409. С.692.
12 Там же. Т. V. Док. 2994. С. 198.
13 Там же. Док. 2993. С. 197.
14 Цит. по: Тарле Е.В. Русский флот и внешняя политика СПб., 1994. Глава 19.
15 Материалы для истории русского флота (МИРФ) Ч. III. СПб., 1866. Док. 27. С. 20.
16 Там же. Док. 28. С. 21.
17 Там же. Док. 127. С. 88,89.
18 Соймонов Ф.И. О торгах за Каспийское море древних, средних и новейших времён. М., 1765. С. 29.
19 ПСЗ РИ. 1 собрание. Т. IV. Док. 2815. С. 108.
20 Там же. Док. 2993. С. 198.
21 Там же. Док. 2994. С. 198.
22 МИРФ. Ч. IV. СПб., 1866. Док. 65. С. 278
23 Там же. Док. 66. С. 278.
24 Там же. Док. 67. С. 280.
25 Там же. Док. 66. С. 279.
26 Там же. Док. 45. С. 267.
27 Там же. Док. 57. С. 272.
28 Там же. Док. 58. С. 273.
29 Там же. Док. 69. С. 281.
30 Веселаго Ф.Ф. Общий морской список. Ч. I. СПб.: Тип. В. Димакова, 1885. С. 381, 382.
31 Там же. С. 71,72.
32 Там же. С. 139.
33 Там же. С. 155.
34 Там же. С. 355-358.
35 Там же. Ч. II. С. 432.
36 Там же. Ч. III. С. 315-317.
37 МИРФ. Ч. IV. Определение Адмиралтейской коллегии от 22 декабря 1719 г. С. 399.
38 Веселаго Ф.Ф. Указ. соч. Ч. I. С. 72.
39 Соймонов Ф.И. Указ. соч. С. 52.
40 Морской энциклопедический словарь. Т. 2. С. 40.
41 Княжецкая Е.А. Судьба одной карты: о географе А. Бековиче-Чер-касском. М.: Мысль, 1964. С. 120.
42 МИРФ. Ч. IV. Определение Адмиралтейской коллегии. Отдел X. 6 января 1721. С. 442.
43 Веселаго Ф.Ф. Указ. соч. Ч. 1. С. 178.
44 МИРФ Ч. IV. Определение Адмиралтейской коллегии. Отдел X. 9 марта 1722. С. 492 // Веселаго Ф.Ф. Указ. соч. Ч. I. С. 179.
45 Веселаго Ф.Ф. Указ. соч. Ч. 1. С. 178.
46 Там же. С. 133, 134; История русской армии и флота. Флот при ближайших преемниках Петра Великого 1725—1761 гг. // Очерк, составленный лейтенантом флота А.И. Лебедевым Т. VIII. М., 1912. С. 25, 26.
47 Таблиц К.И. Исторический журнал бывшей в 1781—1787 годах на Каспийском море русской эскадры под командованием флота капитана 2 ранга графа Войновича с приложением карты. М., 1809. С. IV.
48 Там же. С. X.
49 Там же. Прил. С. 122. ■
