CC BY
39
УДК: 316.624 ГРНТИ: 04.51.43 DOI: 10.32415/jscientia.2018.11.15
ЧТО СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ МОЛОДЕЖЬ ПОНИМАЕТ ПОД ВАНДАЛИЗМОМ?
Д. В. Руденкин1, Р. Ю. Порозов2
1 Уральский федеральный университет Россия, 620002 г. Екатеринбург, ул. Мира, 19
2 Уральский государственный педагогический университет Россия, 620017 г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 26
S3 Руденкин Дмитрий Васильевич - d.v.rudenkin@urfu.ru
Работа посвящена проблеме восприятия вандализма представителями современной российской молодежи. Опираясь на выводы социологических и психологических исследований, авторы отмечают, что актуальная социальная реальность часто рассматривается исследователями как благоприятствующая различным формам вандального поведения молодежи. Однако исследовательский фокус в основном смещен в сторону анализа форм вандального поведения молодежи и социальных факторов, которые могут его провоцировать. В то же время, понимание вандализма самими представителями молодежи оказывается в фокусе научных исследований существенно реже. Поэтому возникает много вопросов как об осознанности вандального поведения российской молодежи, так и о смыслах, которые она вкладывает в подобное поведение. Опираясь на данные собственного социологического исследования, авторы стремятся выявить типические представления молодых россиян о вандализме и его формах. В ходе своего исследования авторы приходят к выводу, что интерпретация вандализма среди российской молодежи крайне поверхностна. Молодые люди осуждают вандализм как явление, но не воспринимают как его проявления целый ряд из действий, наносящих вред чужой собственности.
Ключевые слова: молодежь, городская молодежь, российская молодежь, вандализм, социологическое исследование.
Финансирование: Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского научного фонда (РНФ) в рамках научного проекта № 17-18-01278.
WHAT IS VANDALISM IN THE OPINION CONTEMPORARY RUSSIAN YOUTH? D. V. Rudenkin1, R. Y. Porozov2
1 Ural Federal University
19 Mira St., 620002 Ekaterinburg, Russia
2 Ural State Pedagogical University
26 Kosmonavtov Ave., 620017 Ekaterinburg, Russia
El Dmitry Rudenkin - d.v.rudenkin@urfu.ru
The work is devoted to the matter of perception of vandalism by representatives of contemporary Russian youth. Basing on the findings of recent sociological and psychological research, the authors note that scientists often describe Russian social reality as a conducive to various forms of vandal behavior among young people. However, the research focus is shifted towards analysis of the forms of vandal behavior of young people and the social factors that can stimulate such behavior. The understanding of vandalism by young people often remains outside analytical interest of psychology and sociology. So, there are a lot of questions both questions about the awareness of the vandal behavior of the Russian youth, and about the meanings of such behavior. Using the data of their own sociological research, the authors aim to reveal the typical understanding of vandalism of contemporary young Russians. During their research, the authors conclude that the interpretation of vandalism among Russian youth is extremely superficial. Young people do condemn vandalism as a phenomenon. But the most of them do not perceive many forms of harmful activities as an example of vandalism. And this makes their understanding of vandalism very flexible.
Keywords: youth, urban youth, Russian youth, vandalism, sociological analysis.
Funding: The research was supported by the Russian Science Foundation according to the research project № 17-18-01278.
Современные исследователи в области психологии и социологии молодежи нередко отмечают, что актуальная российская социальная реальность создает более благоприятные условия для развития молодежного вандализма, нежели предыдущие эпохи. Эта концептуальная идея если и не стала пока общепризнанной установкой современных молодежных исследований, то, как минимум, превратилась в одну из тех позиций, которые часто определяют вектор анализа молодежных девиаций (соответствующую логику можно проследить в работах, например, Л.С. Ватовой [1], Л.А. Волковой [2], А.А. Ждановой [3] и др.). При этом сама по себе склонность к совершению и вандализма, и связанных с ним практик иного девиантного поведения, по всей
видимости, проявлялась и до этого, причем у самых разных поколений молодежи в различных странах мира. Как справедливо отмечают О.В. Кружкова и И.В. Воробьева, во многих случаях вандализм является своего рода инструментом, с помощью которого молодой человек может ответить на внутренние и внешние (средовые) вызовы, сопровождающие процесс его социализации [4, с. 100-105], а потому не удивительно, что фактически каждое поколение молодежи оказывалось в той или иной степени склонным к его совершению. Об относительной универсальности этой проблемы говорит уже тот факт, что подобные вопросы акцентировались как в классических работах (К. Джулиан [5], Т. Парсонс [6], Ш.Эйзенштадт [7] и др.), так и в более современных
Philosophy and Sociology | Juvenis scientia 2018 № 11
53
(Г. Бейзмор [8], Е.Л. Омельченко [9], И.В. Староверова [10]. Соответственно, важно понимать, что современные исследования говорят все же не о формировании в нынешней России предпосылок для возникновения молодежного вандализма, а всего лишь о возникновении благоприятной почвы для интенсификации этого явления.
В наиболее общем виде вандализм можно описать как «несанкционированный акт деструктивного поведения, выражающийся в нанесении намеренного или непреднамеренного ущерба объектам, не принадлежащим субъекту вандализма» [11, с. 152]. Среди факторов, повышающих склонность современной российской молодежи к совершению подобных действий, обычно называют довольно точный ряд позиций. Здесь можно сослаться, в частности, на позицию Л.С. Ватовой, которая относит к подобным факторам происходящую смену традиционных ценностей и ориентацию общества на инноватику в социальных отношениях, пропаганду насилия средствами массовой информации, редукцию воспитательных воздействий в семье и в системе образования и возникающую депривацию молодежи в полезных видах деятельности [4]. Подобное же отмечают исследователи этнической проблематики [12]. Разумеется, чисто гипотетически влияние всех этих факторов на склонность молодежи к совершению вандальных действий вполне возможно, и механизм подобного влияния описать не трудно. Однако комплексная оценка степени влияния каждого из перечисленных факторов потребует от нас гораздо более длительных рассуждений, чем позволяет лаконичный жанр данной работы. Поэтому ограничимся в данном случае лишь констатацией того, что в совокупности все перечисленные тенденции действительно могут повышать потенциальную вероятность вандального поведения среди нынешних молодых россиян. Однако здесь, как мы полагаем, немаловажен еще один вопрос: насколько это потенциальное повышение склонности к вандализму осознается самой российской молодежью? Ниже мы намерены сделать шаг в понимании этого вопроса и приведем результаты собственного исследования, целью которого была реконструкция базовых стереотипов, существующих у российской молодежи в отношении вандализма.
Исследование, на данных которого мы будем базироваться в ходе последующих рассуждений, было подготовлено и реализовано в 2017-м г. на базе Уральского государственного педагогического университета. Целью проведенных исследовательских работ была комплексная диагностика представлений о вандализме, сложившихся на данный момент у молодежи г. Екатеринбурга. Эмпирический материал в ходе исследования собирался при помощи традиционной для таких случаев технологии социологического анкетирования. Сама форма анкетирования при этом была не совсем традиционной: для обеспечения гибкости доступа к респондентам и оперативности полевых работ анкета распространялась не только в печатной форме, но и в интерактивной, созданной с помощью инструментария GoogleForms. Всего в ходе исследования были опрошены 304 представителя молодежи города в возрасте от 18 до 30 лет, отобранных по квотной выборке. В основе выборки лежали критерии района проживания, пола и возраста опрошенных. Сам сбор эмпирического материала занял два месяца. Данные обрабатывались и анализировались в статистическом приложении Vortex 8.0.
Для того, чтобы определить специфику восприятия опрошенными вандализма, в анкете использовалась ком-
бинация из нескольких вопросов. Во-первых, нам было необходимо выявить спонтанные ассоциации молодых людей с понятием вандализма, поэтому в анкете задавался открытый вопрос: «Как бы Вы определили, что такое вандализм?». Во-вторых, нам было не менее важно увидеть и иерархию спровоцированных, направленных ассоциаций опрошенных с понятием вандализма, поэтому тот же вопрос задавался респондентам и в закрытой форме, с 20 различными по своей коннотации вариантами ответа. В-третьих, поскольку требовалось оценить считываемую опрошенными степень приемлемости вандализма как общественного явления, в анкету был включен прямой вопрос о том, бывают ли случаи, когда вандализм может быть оправдан. В-четвертых, стремясь к пониманию характерной молодежи содержательной интерпретации вандализма как деятельности, мы предлагали опрошенным перечень действий, последствия которых могут наносить ущерб чужой собственности, и просили ответить, какие из этих действий, по их мнению, являются примерами вандализма, а какие -нет. Анализируя полученные ответы, мы смогли прийти к нескольким примечательным выводам.
Во-первых, на уровне общих стереотипов вандализм воспринимается молодежью как преимущественно негативное явление и вызывает выраженное осуждение. Наиболее распространенные ответы на открытый вопрос о том, что такое вандализм, оказались преимущественно негативны по смыслу: под ним понималось разрушение (25,1%), злость/ярость (19,3%), преступление (18,0%). Об этом же говорят и выбранные большинством респондентов ответы на закрытый вопрос о том, что можно понимать под вандализмом: вред (назвали 79,9% опрошенных), ущерб (56,9%), разрушение (55,3%), оскорбление (46,4%). Совокупно ответы на эти два вопроса показывают, что само слово «вандализм» вызывает у молодежи преобладающе негативные ассоциации. На уровне общих, стереотипных суждений вандализм воспринимается молодежью сквозь призму эмоций, причем именно негативных. И несмотря на то, что часть респондентов все же называла при ответе на эти вопросы некие нейтральные или даже позитивные по смыслу варианты, доминировали в полученных ответах именно негативные позиции.
Во-вторых, степень социальной приемлемости вандализма видится опрошенными гибко. Отчасти об этом говорит то, что среди ассоциаций с вандализмом, которые называли опрошенные, встречались с некоторой частотой и нейтральные и даже позитивные варианты: самовыражение (18,5%), творчество (18,0%) и другие. Однако сам по себе этот факт, вероятно, не следовало бы рассматривать как яркий показатель гибкости настроений опрошенных -повторяем, в перечне первичных ассоциаций с вандализмом доминировали именно негативные позиции. Здесь оказался более примечателен другой факт: больше половины опрошенных молодых людей полагают, что явление вандализма в целом может быть оправдано при определенных обстоятельствах. Доля тех, кто его категорически осуждает, - гораздо меньше (См. Рис. 1). Именно это, как мы полагаем, и свидетельствует о характерной опрошенными гибкости настроений. Получается, что вандализм воспринимается ими как в целом негативное явление, но при этом ощущается как патология, которая потенциально заслуживает снисхождения. Категорическое отрицание вандализма имеет в молодежной среде отнюдь не доминирующее распространение.
■ Вандализм заведомо нельзя оправдать
■ Вандализм ■ опасное явление, побывают обстоятельства, когда егоможноопрандать
■ Вандализм- нормальноелвление
Рисунок 1. Модальность оценочного отношения опрошенных к вандализму (альтернативный вопрос, % от числа ответивших)
В-третьих, представления опрошенных о вандальных действиях в основном поверхностны. Как показал анализ, молодые люди относят к вандализму далеко не каждое из тех действий, которые предполагают нанесение ущерба чужой собственности (См. Рис. 2).
: 1: 2: з: 5: е:
Написать на стене, подъезде Сделать прсксдв заборена своем пути 444
Наноситьграффитинатггены,заборы 405
Делать надонслнапартевшколе,вузе 342
Взломать чью-тсстранпцу в социальной сети 23 7
Выгуливать собаку на детской. опср^Енси площадке 22.4
Вытаптыватьтропинкуна газоне 14.1
Расклеивать объявления настолбак, деревьях, стенак :дс ни
. ■ ; ■, ........ ■ ; - ; ■■ I ^^^ _ I
другомчеловеке ^^^
Бросатьмонеттчн вфонтан, колодец ннон водоем 4.5
Ничегоиззлогонеотносптся квандалпзму 20.1
Рисунок 2. Действия, воспринимаемые опрошенными как проявления вандализма(поливариантный вопрос, % от числа ответивших)
Аналитически весь репертуар действий, которые воспринимаются опрошенными как проявления вандализма, можно разделить на три группы. Первая группа - это действия, явно ассоциируемые опрошенные с проявлениями вандализма (на-
званы как форма вандализма не менее 40% опрошенных): написать на стене (55,9%), сделать проход в заборе (44,4%), наносить граффити (40,5%). Вторая группа - это действия, которые причисляются к вандализму от случая к случаю (названы более, чем 15% опрошенных, но менее, чем 40%): делать надписи на парте (34,2%), взламывать чью-то страницу в социальной сети (23,7%), выгуливать собаку в непредназначенном месте (22,4%). Третья группа - это действия, которые практически никак не ассоциируются с проявлениями вандализма (названы 15% опрошенных и меньше): вытаптывать тропинку на газоне (14,1%), расклеивать объявления на столбах (11,8%), распространять о ком-то заведомо неверную информацию (5,9%) и бросать монеты в водоемы (4,6%). Такое распределение ответов показывает, что понимание вандализма у большинства опрошенных - узкое и чаще всего сводится только к совершению каких-то очевидно деструктивных действий с чужим имуществом.
В целом исследование показало относительную простоту восприятия молодежью явления вандализма. Доминирующее отношение молодежи к вандализму как некому абстрактному явлению, судя по данным нашего исследования, оценочно негативно. Вандализм воспринимается большинством из них как очевидная социальная патология, которая имеет право на существование в обществе, но все равно остается явно предосудительным явлением. При этом характерное молодежи понимание вандализма крайне заужено. Репертуар тех действий, которые опрошенные относят к проявлениям вандализма, крайне узок и в основном сводится только к совершению очевидно разрушительных действий по отношению к чужой собственности, тогда как целый ряд иных потенциально вандальных действий в таком качестве заведомо не воспринимаются. Поэтому, на наш взгляд, проведенный анализ показывает, что даже несмотря на то, что по ряду причин нынешняя российская действительность и может создавать определенные предпосылки для интенсификации молодежного вандализма, для самих молодых россиян этот процесс может быть вовсе не очевидным. Молодые люди могут становиться более склонными к вандализму, но вероятность того, что они будут воспринимать свои действия именно в таком качестве, довольно мала.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ватова Л.С. Социально-психологический феномен молодежного вандализма // Среднее профессиональное образование. 2009. №. 3. С. 25-26
2. Волкова Л.А. Вандализм и граффити как одна из форм проявления девиации среди молодежи // Психология и педагогика: методика и проблем практического применения. 2009. № 6-1. С. 120-124.
3. Жданова А.А. Вандализм как форма разрушительного поведения человека: теоретические подходы к изучению вандализма // Организация работы с молодежью. 2013. №. 6. URL: www.es.rae.ru/ovv/220-991.
4. Кружкова О.В., Воробьева И.В. Психология городской среды: монография. Екатеринбург. Изд-во Рос. гос. проф-пед. ун-та. 2012. 244 с.
5. Gulian C.I. Contemporary Youth and the Growth of Personality // Youth & Society, 1970. Vol. 2. Pp. 233-246.
6. Парсонс Т. Общетеоретические проблемы социологии // Социология сегодня: Проблемы и перспективы: Американская буржуазная социология середины ХХ века: Сокр. пер. с англ. / Общ. ред. и предисл. Г.В. Осипова. М.: Прогресс, 1965. С. 58-65.
7. Eisenstadt S. Changing Patterns of Youth Protest in Different Stages of Development of Modern Societies // Youth & Society. 1969. Vol. 1, No. 2. Pp. 133-150.
8. Bazemore G. Young people, Trouble, and Crime: Restorative Justice as a Normetive Theory of Informal Social Control and Social Support // Youth & Society. 2001. Vol. 33. Pp. 199-226.
9. Омельченко Е.Л. Субкультуры и культурные стратегии на молодежной сцене ХХ века: кто кого? // Неприкосновенный запас. 2004. № 36. URL: http://magazines.russ.ru/nz/2004/4/om8.html.
10. Староверова И.В. Факторы девиации сознания и поведения российской молодежи // Социологические исследования. 2009. № 11. С. 107-117.
11. Кружкова О.В., Девятовская И.В. Организационный вандализм: к проблеме деструктивного поведения персонала // Сибирский психологический журнал. 2017. № 63. С. 150-169.
12. Щербаков А.С. Некоторые особенности и тенденции этнических предпочтений и ориентаций русской молодежи в Башкортостане: количественный анализ // Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2012. Т. 24. № 19 (138). С. 178-182.
Поступила в редакцию 25.10.2018
