CC BY
119DOI: 10.48137/2074-2975_2022_5-6_40 УДК 327.7; 339.923:061 + (73) + (470 + 571)
Что показывает «Стратегический компас» Европы
Марк НЕЙМАРК
Оборонная концепция «Стратегический компас» Европы вполне наглядно отражает противоречивые процессы, происходящие в самой интегрированной Европе, усложнённые трансформации на её внешнем контуре, которые в совокупности разнонаправленно сказываются на попытках руководства Евросоюза адаптировать его к турбулентно-меняющимся геополитическим условиям.
Меморандум Борреля
В анализируемой версии для печати (с фотографиями) текст документа насчитывает 70 страниц. Количество повторов, практически текстуальных совпадений, воспроизведений одних и тех же положений и установок таково, что без малейшего ущерба для содержательного наполнения можно было его сократить как минимум на две тре-
ти. Сама структура документа предполагает чрезмерно завышенный объём и ничем не оправданное многословие. Ровно 10% текста занимает предисловие главы дипломатии Евросоюза Ж. Борреля, затем следует краткий «Синтез» и только на 15-й странице - в подтверждение размытости логики изложения - появляется «Введение» к тексту.
НЕЙМАРК Марк Афроимович - доктор исторических наук, профессор кафедры политологии и политической философии Дипломатической академии МИД России. SPIN-код: 2491-0280, E-mail: mark.neimark@mail.ru
Ключевые слова: Евросоюз, геополитика, США, НАТО, Россия.
В предисловии Борреля, задающего тональность всему документу, можно выделить ряд особенностей.
Главная из них - жёстко акцентированная адаптационная привязка к украинскому кризису и форсированный обвинительный уклон в адрес России, т. е. то, что кардинально изменило суть и характер «Стратегического компаса» Европы.
Документ постоянно подвергался концептуальной политической редактуре в отношении России.
Если в проекте документа от 9 ноября 2021 г. говорилось, что «ЕС и Россию на самом деле связывают многие общие интересы и общая культура и, соответственно, стратегия ЕС направлена на вовлечение России в решение некоторых конкретных задач» [1], то из окончательного варианта эта констатация исчезла.
Примечательно, однако, что, фиксируя резко возросшее применение силы в её самых разнообразных формах и проявлениях в современном мире, Боррель был вынужден признать, что «все эти тенденции наблюдались до [специальной операции] на Украине, которая их лишь усугубила».
Другое его откровение касается отказа руководства Европейского союза от действий, которые оно старалось ранее не доводить до критических уровней и масштабов:
- теперь возведены в систему беспрецедентные санкции против России;
- принято решение о всесторонней поддержке Украины и впервые -о прямых поставках ей вооружений как воюющей стране.
Кризисное развитие ситуации на Украине адресно перефокусировало исходные политико-методологические обоснования документа.
Укрупняя и европеизируя их концептуальный формат, Боррель призвал «по-серьёзному относиться к угрозам стратегическим интересам Еевросоюза, которые мы зачастую осознавали, но на которые не всегда реагировали» [2] (далее цитаты даются по документу).
Из предисловия Борреля отчётливо явствует, что стремление ЕС к военно-политической суверенизации отнюдь не означает её замкнутости в своих региональных границах. Наоборот, об этом им заявлено прямо и недвусмысленно: «Наши интересы безопасности задействованы на Западных Балканах, в Африке, расширенном Ближнем Востоке и в Индо-Тихоокеанском регионе».
Пожалуй, впервые глава дипломатии ЕС столь откровенно подчеркнул приоритетное значение силы в решении мирополитических проблем: «Если хотеть, чтобы диалог, дипломатия и мультилатерализм были успешными, надо мобилизовать силу. В этом смысл выражения "говорить на языке силы"».
1 A Strategic Compass for Security and Defence. For a European Union that protects its citizens, values and interests and contributes to international peace and security. Working document of the European External Action Service. Brussels: European External Action Service; 2021 // URL: https:// i2.res.24o.it/pdf2010/Editrice/ILSOLE24ORE/ILSOLE24ORE/Online/_Oggetti_Embedded/ Documenti/2021/11/11/st13638_en21%20SC%20DRAFT%200.pdf
2 A Strategic Compass for Security and Defence. European External Actions Service. 24.03.2022 // URL: https://www.eeas.europa.eu/eeas/strategic-compass-security-and-defence-0_en
В тени стратегической автономии
Документ отразил особенности кризиса адаптации интегрированной Европы к кардинально изменившимся геополитическим условиям, усугублённого большим массивом постбрекзитных проблем. Внутренних и внешних конфликтогенных факторов в Евросоюзе становится всё больше. Жизненная практика убедительно подтверждает истину: ничто так не множит проблемы, как половинчатые решения. Особенно это касается комплекса вопросов суверенной субъектности ЕС, стратегические перспективы развития которого зависят сегодня и, похоже, чем дальше, тем больше от преодоления геополитических диссонансов в отношениях с ключевыми центрами силы и эффективности взаимодействия с ними. Стратегическое мышление и адаптационная гибкость в императивной сопряжённости с реальной, а не декларируемой готовностью решительно отстаивать свои цели и базовые интересы становится важнейшей предпосылкой для ускользающего, прежде всего усилиями США, суверенного статуса ЕС [3].
Содержательное наполнение документа определяют следующие базовые политико-методологические подходы:
- прежде всего это формирование общей стратегической культуры интегрированной Европы в области безопасности и обороны с целью заполнить существующие пробелы;
- это, далее, укрепление трансатлантического партнёрства. Важнейшее значение придаётся согласованию общего союзнического страте-
гического партнёрства в отношении Индо-Тихоокеанского региона;
- стратегический диалог Евросоюза с Китаем должен опираться на концептуальное триединство «партнёр - конкурент - соперник»;
- курс на сдерживание России органично сочетается/переплетается с антироссийской стратегией США и НАТО.
Главная целевая установка документа - дать ответы на ключевые вопросы:
- каковы сегодня наиболее опасные для ЕС вызовы и угрозы;
- как в интегрированной Европе наиболее эффективно использовать имеющиеся силы и потенциалы и улучшить их взаимодействие;
- как ей добиться усиления влияния в качестве регионального и глобального игрока.
Первопричину разработки «Стратегического компаса» Европы в ЕС объясняют тем, что Евросоюзу грозит «стратегическое уменьшение». Прежде всего, экономическая роль ЕС становится всё более ограниченной: 30 лет назад на его долю приходилась четверть мирового богатства, а через два десятилетия она будет едва превышать 10%. Происходит и демографическое сжатие интегрированной Европы, в результате которого к концу нынешнего века на её долю будет приходиться менее 5% населения мира.
Отсюда - ставка на резкое усиление её геоэкономического статуса в плотной увязке с расширением её геополитического потенциала. Конкретизируется это тем, что некоторые
3 Неймарк М. А. «Хищники» в геополитике и Европа // Современная Европа. 2021. № 7.
экономические конкуренты ЕС придерживаются отличающихся от него ценностей, что «создаёт угрозу его нормативной власти». И это обстоятельство ЕС «обязан учитывать в своих политических решениях», принимая во внимание растущую конкуренцию за мировые стандарты в гонке за господство в сфере искусственного интеллекта, облачных вычислений, полупроводников и биотехнологий.
В центре тревожных озабоченно-стей оказалась и вся политическая сфера ЕС в целом, которая, как признаёт его руководство, подвергается сжатию, а либеральные ценности Европы всё чаще оспариваются.
Разработке этого документа предшествовало также осмысление вызовов со стороны «новых амбициозных игроков», стратегий по дестабилизации с использованием кибе-роружия и дезинформации. Прошли времена, считают в руководящих инстанциях ЕС, когда мир и война представляли собой два чётко различимых состояния.
В приоритетном порядке ставится задача способствовать формированию нового мирового порядка, действуя не только в региональных рамках ЕС, но и за его пределами.
«Мы должны быть в состоянии отвечать на возникающие угрозы и быстро реагировать на кризисные ситуации вне ЕС, причём на всех стадиях того или иного конфликта».
Обращает на себя внимание указание на императивную необходимость расширить координируемое морское присутствие ЕС в самых различных зонах мира, где у него есть ключевые стратегические интересы.
Уточним: речь идёт не об обеспечении полноценной автономии ЕС, а о его стремлении попросту играть более значимую роль в европейской и глобальной политике.
Заявление Совета ЕС расставляет все точки над геополитическим ¿: «Более враждебная среда безопасности требует от нас сделать качественный скачок вперёд и увеличить наши возможности и готовность действовать, укреплять нашу устойчивость, а также больше и лучше инвестировать в наши оборонные возможности» [4]. При том что военные расходы ЕС составляют 200 млрд евро, что практически в 4 раза превышает оборонный бюджет России.
Дилеммы трансатлантического партнёрства
Первостепенное стратегическое значение в документе придаётся союзническим связям ЕС с США. Несмотря на отдельные геополитические диссонансы, контрастно про-
явившиеся в период президентства Д. Трампа, «стратегический диалог ЕС - США в области безопасности и обороны представляет важный этап консолидации трансатлантического
4 UN - EU strategic partnership on peace operations and crisis management: Council conclusions on priorities for 2022-2024. Council of the European Union. 24.01.2022 // URL: https://www. consüium.europa.eu/en/press/press-releases/2022/01/24/un-eu-strategic-partnership-on-peace-operations-and-crisis-management-council-conclusions-on-priorities-for-2022-2024/
партнёрства». Это, по сути, означает неафишируемый отход лидеров ведущих стран - членов ЕС от прежних более выраженных и громких деклараций, призывающих последовательно следовать курсу на обеспечение суверенной самостоятельности Евросоюза, в котором отнюдь не единичные политики понимали: в отношениях США - ЕС и параллельные союзнические линии могут пересекаться.
Так, в ноябре 2018 г. французский президент Э. Макрон в ответ на жёстко-критическую реакцию Д. Трампа на его инициативу по ускорению создания общеевропейской армии заявил: «США наш союзник, такова история наших отношений, и мы всегда останемся союзниками. Но быть союзником не означает принимать положение вассала. Чтобы не быть вассалом США, нужно не зависеть от Америки в ряде позиций, а сохранять суверенность и идентичность как французам и как европейцам» [5].
Евроскептики неоднократно подчёркивали, что властную благосклонность США по отношению к интегрированной Европе жёстко определяют их государственные интересы и геополитические цели и задачи. При разработке «Стратегического компаса» Европы необходимость обновления самого подхода к оборонной политике и к сфере безопасности в целом стала увязываться с осмыслением последствий поспешного бегства американских войск из Афганистана. В ЕС в полной мере осознали геополитическую значимость этого события:
во-первых, то, что конфронтацион-ная острота ситуации в этой стране опасно раскачивает более или менее устоявшийся баланс сил в Центральной Азии, и, во-вторых, что интернационализация борьбы за влияние на Кабул усиливает в целом конкурентно-конфликтное противостояние региональных и глобальных игроков.
От руководства ЕС всё чаще звучали призывы действовать более решительно, если интегрированная Европа не хочет жить в мировом порядке, в формировании которого она не участвует.
Смысл растущей озабоченности заключается в том, что в конечном счёте вместо глобального игрока Евросоюз рискует стать объектом международной политики, только реагирующим на решения других, но не влияющим на ход событий.
После уничижительных действий США и Великобритании по отношению к Евросоюзу, который они оставили в неведении об их намерении сформировать новый военно-политический союз АиК^, Ж. Боррель, пытаясь задним числом освежить явно потускневший облик европейской дипломатии, заявил: «Как показали недавние события, в том числе вывод войск из Афганистана и создание альянса АиКнаши американские друзья ожидают, что Европа возьмёт на себя большую часть ответственности - как за собственную, так и мировую безопасность».
На заключительном этапе разработки документа его концептуальный стержень подвергся адаптационному переосмыслению, свя-
5 Macron says France is U.S. ally, not a vassal state. Reuters. 14.11.2018 // URL: https://www. reuters.com/article/us-france-usa-macron-interview-idUSKCN1NJ2TH
занному с интернационализацией украинского кризиса. В результате в ЕС сработал принцип интеграционной солидарности, контрольно гасящий амплитуду антиамериканских настроений.
Документ постулирует, что стратегическое партнёрство ЕС с НАТО является главным фактором обеспечения евро-атлантических связей. Особо оговаривается, что заявленная готовность стран - членов ЕС больше инвестировать в обеспечение безопасности и обороны должна реализовываться не в национальных фрагментированных рамках, а аккумулироваться по-новому в автономных границах интегрированной Европы. Налицо осторожно сформулированная заявка на её военно-политическую суверенизацию, за которой тут же следует упреждающий реверанс в сторону Североатлантического альянса: «Тем самым ЕС будет способствовать усилению НАТО, становясь её более сильным трансатлантическим партнёром и готовым, следовательно, разделять с ней расходы по поддержанию мира и международной безопасности». И в очередной увязке с событиями на Украине и с Россией пиететно подчёркивается главенствующая роль НАТО в коллективной защите стран-членов, а также значительная роль ЕС в целом в сфере безопасности и обороны. «Более сильный ЕС с большими возможностями в сфере безопасности и обороны будет позитивно способствовать обеспечению глобальной и трансатлантической безопасности, дополняя НАТО, которая остаётся основой коллективной
защиты стран-членов» (выд. - Авт.). Разъясняется, что трансатлантические отношения между ЕС и НАТО опираются на принципы инклюзив-ности, взаимности и автономии ЕС в принятии решений. Тем не менее в одном из разделов документа внесено уточнение, что в случае появления кризисной ситуации Евросоюз должен действовать совместно с партнёрами - «если возможно» и самостоятельно - «если необходимо».
Примечательный момент: по образу и подобию ст. 5 Вашингтонского договора странам - членам Евросоюза предлагается использовать все имеющиеся силы для защиты одной из них в случае вооружённого вторжения на её территорию. Правда, невнятно оговаривается, что это условие не распространяется на страны, оборонная политика которых «имеет специфический характер».
Боррель разъясняет, что приверженность интегрированной Европы натовскому альянсу, который остаётся в центре её территориальной обороны, не должна мешать Евросоюзу развивать собственный военный потенциал и «проводить независимые операции в соседних регионах и за их пределами, особенно в период, когда внимание американских властей может быть отвлечено на другие регионы мира и не в последнюю очередь Индо-Тихоокеан-ский (выд. - Авт.)» [6].
Этим беспрецедентным заявлением Ж. Боррель фактически американизировал внешнеполитический курс Евросоюза, воспроизведя важнейший принцип США, которые
6 Borrell J. A Strategic Compass for Europe // Project Syndicate. 12.11.2021 // URL: https:// www.project-syndicate.org/commentary/eu-strategic-compass-by-josep-borrell-2021-11
издавна объявляют зоной своих стратегических интересов любой уголок земного шара.
Впервые поставлена конкретная задача:
- создать европейские силы быстрого реагирования численностью до 5 тыс. чел.;
- одновременно акцентируется внимание на укреплении структур военного командования и контроля Евросоюза, усилении военной мобильности, проведении регулярных учений;
- предусмотрено расширить возможности разведывательных служб ЕС для обеспечения адекватного
стратегического анализа рисков и наиболее опасных вызовов для интегрированной Европы;
- подчёркнута необходимость создания инновационного комплекса механизмов и инструментов для противодействия гибридным угрозам, дезинформации и вмешательству извне.
Важнейшим императивом ЕС становится проведение эффективной политики киберзащиты. Однако идея создания единой европейской армии, которая в последние годы активно продвигалась лидерами Франции и Германии, в документе даже не упомянута.
Евросоюз и Россия
Кризисное развитие современных мирополитических процессов чрезвычайно актуализирует вопрос о ресурсном потенциале, практических возможностях и перспективах партнёрских отношений и сотрудничества России и Евросоюза. С момента установления формализованных связей России и ЕС колебательный контур их отношений варьировался в самом широком диапазоне: от приближения к высотам прагматичного сотрудничества к стагнации до нынешней низшей точки санкционного замерзания. В глобально изменившемся международном контексте будущее как прошлое в отношениях между ЕС и Россией вряд ли возможно. Это явствует из «Стратегического компаса». Хотя объективная стратегическая потребность в партнёрстве с обеих сторон остаётся неизменной.
Украинский кризис и его интернационализация рассматривается в
документе прежде всего и главным образом через американскую призму восприятия России и, соответственно, в американоцентричном фокусе европейской и глобальной системы безопасности. В стратегическом сдерживании России коллективным Западом во главе с США геополитические ставки подняты до беспрецедентного уровня.
Концептуальное переформатирование документа произошло сразу же после начала специальной военной операции России на Украине. Интернационализация украинского кризиса контрастно, со всей очевидностью обнажила суть геополитического противостояния России и НАТО во главе с США, практически вплотную приблизившейся к российским границам. Ещё более укрупнёнными и резко обозначенными стали различия в концептуальных и практико-политических подходах России и коллективного
Запада по ключевым вопросам мировой экономики и политики, европейской и глобальной безопасности.
Отнюдь не единичные эксперты-международники и в России и за рубежом стали рассматривать Украину как едва ли не самую глубокую геополитическую трясину в современном мире. Тесное сопряжение внутренних противоречий и конфликтов и стремление западных, прежде всего американских правящих кругов, превратить Украину в форпост противоборства с Россией сформировали базовые предпосыл-
ки для использования ими этой сугубо конфронтационной модели в отношениях с ней и, соответственно, для усиления в свою пользу дисбаланса в структуре стратегической безопасности, создавая тем самым конфликтную зону геополитического отчуждения и маргинализации России. Демонизация России в западном мире вышла на новый, беспрецедентный уровень. Судя по документу, окно возможностей для равноправного и равноценного диалога сузилось, образно говоря, до скрипучей форточки.
Таким образом, заявленное «пробуждение» интегрированной Европы не состоялось. «Стратегический компас» вряд ли может стать полноценной основой для проведения автономной политики Евросоюза в области обороны, региональной и глобальной безопасности.
По оценке самого Ж. Борреля, «Стратегический компас» - «это не волшебная палочка». От самих стран ЕС будет зависеть, «станут ли нынешние геополитические сдвиги ещё одним пропущенным звонком, а дискуссии о европейской обороне очередным фальстартом» [6].
Поднять наиболее важные стратегические вопросы до уровня реально перспективных ответов ЕС, судя по всему, не удалось. Новые геополитические горизонты Евросоюза - это никак не забытые старые.
Между тем накопилась такая критическая масса турбулентных процессов в мировой политике, что глубинного переосмысления требуют суть и степень подвижности самой шкалы «притяжение - противостояние», «столкновение интересов - сотрудничество/партнёрское взаимодействие». Отсюда -практико-политическая значимость принципиально новых оценок, обозначения чётких позиций, установок и ориентиров.
В этой связи отметим, что статусный формат «Стратегического компаса» среди других основополагающих документов ЕС никак не определён. Его можно рассматривать и как стратегию, развивающую и дополняющую Глобальную стратегию ЕС, и как военную концепцию, и как оборонную доктрину. Не учтены в должной мере центробежные процессы в ЕС, мешающие тесной координации действий стран-членов.
В «Стратегическом компасе» нет главного - фиксации того, что единственно надёжной страховкой от возможных потрясений и угроз является соблюдение универсальных принципов равной и неделимой безопасности применительно к евро-атлантическому, евро-азиатскому и азиатско-тихоокеанскому пространствам.
Проигнорирована принципиальная позиция России, которая последовательно выступает за перевод в юридически обязывающую форму политиче-
ских деклараций о неделимости безопасности вне зависимости от членства государства в каких-либо военно-политических союзах.
Новый глобальный мегакризис, многие проявления которого имеют все признаки долгосрочно-системного, исключительно и заужено связываются в документе с обострением ситуации на Украине и особенно вокруг неё.
Растущая интернационализация украинского кризиса минимизирует качество отношений России и Запада, которые оказались сегодня близки к точке невозврата.
Не будет оценочным преувеличением утверждать, что на карту поставлено не только будущее суверенной России, но и оптимистичные варианты построения нового мирового порядка. На наших глазах возникает новая геополитическая реальность, уплотнённая характеристика которой - переломный момент в мировой политике и международных отношениях. Меняется сам ход мировой истории. Формируется новая система сдержек и противовесов.
Затянувшаяся негативная динамика кризисных отношений США и коллективного Запада с Россией теперь уже инерционно воспроизводит предпосылки для размывания оптимистических перспектив формирования нового мирового порядка на взаимоприемлемых основах конструктивного стратегического взаимодействия. Растущая неопределённость этих перспектив становится долгосрочным фактором мировой политики и международных отношений.
И что особенно важно для России: из «Стратегического компаса» отчётливо следует, что руководящие инстанции Евросоюза принципиально не настроены на преодоление столь укоренившегося в них синдрома «презумпции виновности» нашей страны во всех сколько-нибудь значимых вопросах международной жизни.
Как актуально звучит сегодня из XVII в. максима мудрого Ларошфуко: «Не так благотворна истина, как зловредна её видимость».
Библиография • References
Неймарк М. А. «Хищники» в геополитике и Европа // Современная Европа, 2021. № 7. С. 152-161.
[Nejmark M. А. «Hishhniki» v geopolitike i Evropa // Sovremennaja Evropa. 2021. № 7. S. 152-161]
A Strategic Compass for Security and Defence. For a European Union that protects its citizens, values and interests and contributes to international peace and security. Working document of the European External Action Service. Brussels: European External Action Service; 2021 // URL: https://i2.res.24o.it/pdf2010/ Editrice/ILSOLE24ORE/ILSOLE24ORE/Online/_Oggetti_Embedded/ Documenti/2021/11/11/st13638_en21%20SC%20DRAFT%200.pdf A Strategic Compass for Security and Defence. European External Actions Service. 24.03.2022 // URL: https://www.eeas.europa.eu/eeas/strategic-compass-security-and-defence-0_en
Borrell J. A Strategic Compass for Europe // Project Syndicate. 12.11.2021 // URL: https://www.project-syndicate.org/commentary/eu-strategic-compass-by-josep-borrell-2021-11
Macron says France is U.S. ally, not a vassal state. Reuters. 14.11.2018 // URL: https://www.reuters.com/article/us-france-usa-macron-interview-idUSKCN1NJ2TH
UN - EU strategic partnership on peace operations and crisis management: Council conclusions on priorities for 2022-2024. Council of the European Union. 24.01.2022 // URL: https://www.consilium.europa.eu/en/press/press-releases/2022/01/24/un-eu-strategic-partnership-on-peace-operations-and-crisis-management-council-conclusions-on-priorities-for-2022-2024/
Статья поступила в редакцию 16 мая 2022 г.
