CC BY
11
УДК 130.8
ЧТО ОЗНАЧАЮТ СЛОВА ХАЙДЕГГЕРА «НАУКА НЕ МЫСЛИТ»?
Т.П. Матяш
Донской Государственный технический университет (ДГТУ), г. Ростов-на-Дону e-mail: [email protected]
В статье показано, что дать ответ на вопрос, сформулированный в названии статьи, можно, обратившись к идее Хайдеггера о существовании двух видов мышления: научного (или вычисляющего, в терминологии Хайдеггера) и «осмысляющего». Научное мышление, таившееся в изречениях Парменида, восприняло и главный их изъян: ориентацию мышления только на сущее (налично данное) и игнорирование вопросов, что есть сущее как таковое, что разрешает сущему присутствовать, что есть присутствие. Эти вопросы составляют смысл проблемы бытия, вопрошание о котором и есть, согласно Хайдеггеру, подлинное, осмысляющее мышление. Наука, как показано в статье, не может сделать проблему бытия своей проблемой, и потому она не только не мыслит, но и не может мыслить.
Ключевые слова: Парменид, сущее (вещь), бытие, начало, наука, мышление научное и осмысляющее, разум, бездумность, природа, античность.
В одной из своих бесед Хайдеггер сказал: «Наука распространяет сейчас свою власть на всю Землю. Но наука не мыслит, поскольку ее путь и её средства таковы, что она не может мыслить» (курсив наш - Т.М.) [1, с. 150], но даже если и мыслит, то ее мышление является частным видом мышления. (7, с. 104). Можно и не писать статью, а просто сказать, что, с точки зрения Хайдеггера, наука не мыслит и не может мыслить, так как сосредоточивает свое внимание на сущем, а не на бытии. Но что это значит? Попытаемся разобраться.
Вопрос, мыслит ли наука, никогда не возникал ни в европейской философии, ни в самой науке, так как успехи науки делали такой вопрос явно бессмысленным. Но вот вопрос об истоках науки активно обсуждался философами Нового времени. Эти истоки, будь то материальные или религиозные, имели новоевропейскую прописку. Так, большую популярность приобрели идеи, согласно которым к появлению науки причастен протестантизм, то ли по причине его ориентированности на пользу и успех (М. Вебер), то ли в силу трансферу протестантизма к безбожию, что и превратило всю западную культуру в светскую (П. Флоренский) [6, с. 57].
Хайдеггер же увидел истоки европейской науки в античности, а точнее, в изречениях Парменида согласно которым мышление имеет дело только с сущим. Сущее - это всё, что есть в наличии. Есть: природа, история, пространства, числа, стол, стул, дерево, небо, тела, слова, действие и т. д. Бог - это тоже сущее, ибо Он есть. Сосредоточенность внимания на сущем, как поведал сам Парменид, подсказана ему Богиней Истины, которая не покровительствует Истине, как например Артемида покровительствует животным, а сама есть Истина. Сосредоточенность мышления на сущем и определила характер западного мышления [8, с. 193-194].
При этом речь шла не о сущем как таковом, а о сущем как наличной данности, для изучения которого надо прежде всего воспринять его присутствие. Воспринять, в переводе с греческого, как писал Хайдеггер, означает заметить присутствующее и поставить его перед собой, то есть представить его. Восприятие и представление стали основными способностями мышления о сущем. Эта позиция Парменида также определила характер западного мышления. Наука, как известно, изучает только сущее, а ее мышление о сущем опирается на две главные способности: восприятие и представление. Нацеленность на сущее и специфика мышления и определили успех научных исследований. Потому-то Хайдеггер и писал, что «в поэтических строках Парменида», которые Хайдеггер называл «невзрачным событием», таилась, с его точки зрения, возможность науки, и более того, в них «уже таилась возможность создания атомной бомбы» [7, с. 110-111].
Говоря, что наука «таится» в изречениях Парменида, Хайдеггер не случайно использовал произведенный от существительного «тайна» глагол «таится», указывая тем самым, что появление науки не есть «фатальная необходимость» гегелевского типа: «Никто не знает того, чем станет мысль» [1, с. 148]. Не знал и Парменид, чем станет его мысль.
Изречения Парменида, как начало науки, не есть какая-то точка в пространстве и времени, оставшаяся в прошлом и застывшая. Это начало есть некое послание, и как всякое послание оно длится через всю историю западноевропейского мышления и «еще долго продлится», писал Хайдеггер. Важно отметить, что парменидовскую трактовку мышления Хайдеггер не считал тем, что он бы назвал мышлением, так как Парменид сосредоточил внимание мышления только на бытии сущего, то есть на «присутствии присутствующего», не спрашивал «на чем основывается бытие сущего, когда оно является как присутствие». Без ответа на этот вопрос, «мы, - как
писал Хайдеггер, - мыслим еще не по-настоящему» [9, с. 140-145]. Этот изъян стал присущ и науке.
Действительно, изучая сущее, она не ставит вопроса о том, что есть сущее как таковое, что есть его присутствие. Она просто принимает как само собой разумеющееся данность сущего, его присутствие. Но сущее не просто присутствует, не просто дано в наличии: его присутствие имеет историю. Присутствие характеризуется Хайдеггером как несокрытость бытия, позволяющего сущему являться. Потому сущее намного сложнее того, что дает нам научное восприятие и представление. Вопрос «на чем основывается бытие сущего, когда оно является как присутствие» и «что есть присутствие?» составляет смысл проблемы бытия. Вопрошание о бытии и есть, согласно Хайдеггеру, подлинное мышление. Потому наука не мыслит. Наука не может сделать проблему бытия своей проблемой, так как бытие не есть сущее. Для науки же все, что не есть сущее - ничто. Ничто невозможно помыслить с помощью имеющихся у науки средств познания. Значит, проблема бытия никогда не может стать проблемой науки. Потому паука не только не мыслит, но и не может мыслить.
Наука не мыслит, так как не обсуждает вопроса о том, что, если бытие - это ничто, то очень странное ничто, ибо мы о нем постоянно говорим, используя в речи слово «быть»: «это и это есть так-то и так-то, то не есть так, это было, будет». Бытие не есть сущее, его нет среди наличных вещей, и в этом наука права. Но она не может помыслить о том, что бытие имеет непосредственное отношение к присутствию сущего [12, с. 272]. Потому, как писал Хайдеггер, бытие, хотя и не есть, как есть сущее, но «в определенном смысле имеется». Но для чего имеется бытие? «Для чего» равносильно «зачем?». Вопроса «зачем?» наука не задает, и вне поля ее понимания остается ответ на этот вопрос. На этот вопрос отвечает Хайдеггер: бытие имеется для того, «чтобы мы могли делать себе доступным сущее как таковое» [12, с. 272, 268]. Бытие не Творец, оно не творит сущее как таковое. Бытие открывает человеку присутствие уже сотворенного сущего, позволяет сущему являться во взаимоприадлежности чтойности (что есть это сущее) сущего и его способа быть. Потому-то бытие и есть открытость. Оно являет сотворенное Богом сущее в некоей исторической перспективе. Другими словами, оставаясь тем же самым, как оно вышло из рук Творца, сущее меняло в истории1 форму своей явленности, своего присутствия. От того, как
1 История для Хайдеггера - это не хронология событий и дат, а то, что с самого начала послано через все происходящее и господствует в нем. История - это некое длящееся сегодня [9, с. 144].
являлось сущее, зависел и его смысл. Бытие, как писал Хайдеггер, и есть длящееся сущее, которое имеет разный смысл, зависящий от того, как оно являлось [12, с. 267].
Так, природа, как сущее, оставаясь той же, как она вышла из рук Творца, являлась для человека по-разному в античности и в Новое время. Потому следует признать, что бытие, как открытость и явленность сущего как такового, первично по отношению к способностям мышления воспринимать и представлять. Чтобы что-то воспринимать, это что-то должно уже присутствовать, и бытие открывает человеку присутствие уже сотворенного сущего. Наука же считает, что то или иное сущее доступно нам благодаря способности мышления воспринимать и представлять, или, как считал Кант, благодаря наличию у трансцендентального субъекта априорных способностей чувственности и рассудка. Проблема же доступности для нас сущего как такового, делающего возможным процедуры восприятия и представления, а также проблема различия типов этой доступности наукой не обсуждается. Потому наука не мыслит.
Подчеркнем, что Хайдеггер говорил об изменении не самого сущего, а об изменении его смысла. Смысл (любой) открыт только человеку. Именно человек выступает в роли постоянного приемника смысла того или иного типа явленности (присутствия) сущего. Потому мышление человека органически связано с тем, как сущее является, как оно присутствует, то есть, каков его смысл. Изменение смысла сущего и изменение мышления человека, для которого и является сущее, взаимопринадлежны [12, с. 267]1. Эту взаимопринадлежность Хайдеггер демонстрировал на примере специфики античного и научного мышления. В античности не сформировалось мышление, подобное современному научному мышлению, в силу того что в античности сущее не стало предметом. Сущее и в античности ставилось «перед» мышлением, что является формальным признаком предметности, но в этом стоянии «перед» сущее не теряло своей самодостаточности, оставаясь «само по себе». Потому, как писал Хайдеггер, античное мышление ближе к бытию, которое есть открытость сущего как такового, как оно есть само по себе, и потому суждение Протагора «человек есть мера всех вещей» нельзя толковать на манер западноевропейской философии [9, с. 159].
1 Гегель также считал, что «каков человек, таков и мир, и каков мир, таков и человек», но эту взаимопринадлежность он объяснял тем, что один акт Творения создает обоих. До времени творения сущего было «не другое время, но вечность» [3, с. 385].
В науке стоящее «перед» мышлением сущее становится предметом. Слово пред/мет и означает, что изучаемое сущее не просто стоит перед научной мыслью, но отдано ей в подчинение. Господствуя над сущим, мышление постоянно ищет причины, достаточные основания явленности и смысла сущего. «Почему?» - один из главных вопросов о сущем в науке1, а так как наука сосредоточена только на сущем, то и ответ на этот вопрос она ищет в мире сущего [11] . Но еще Аристотель понял, что причинный ряд в мире сущего уходит в дурную бесконечность, если не предположить существование некоего Перводвигателя, то есть некоего высшего сущего. В Средние века высшим сущим среди всего сущего считался Бог. Но, с точки зрения Хайдеггера, замыкание причинного ряда на Абсолюте (Боге) уводит мышление далеко от бытия, и мышление заканчивается1 2. Потому то философию Гегеля, органически связующую явление сущего с Абсолютом, Хайдеггер характеризовал как конец метафизики. Когда же «небо опустилось на землю», главным сущим среди всего сущего стал человек, так как он единственный, после Бога, наделен разумом [13, с. 135]. В науке восторжествовал субъективизм3, возвеличивший человеческий разум, который представлял себе мир как сцену, на которой он разыгрывает собственные сценарии. В ситуации господства разума бытие как открытость как бы затемняется, зашторивается, так как разум изобретает некие схемы-сетки, которые ученые набрасывают на исследуемые области сущего, формируя тем самым специфику его явленности [5, с. 17]. Разум блокирует для мышления проблему бытия. Так, в науках о природе разум предопределил, что природой будет называться совокупность движения множества сопряжённых в пространстве и времени точек. В итоге стало возможно применять математику. Галилей, например, считал, что природу нельзя изучать без использования геометрии [2, с. 302]. Разум не дает покоя вещам, проделывает над ними эксперименты: мучает на разрыв, обливает кислотой и т. д. Потому Хайдеггер называл разум «наиупрямейшим супостатом мышления» [8, с. 170].
Встраивание в сущее неких схем есть метод. Он вмешивается в сущее, позволяя науке постоянно осуществлять «техническое нападение на сущее»,
1 В суждениях о бытии вопрос «почему?» бессмысленен, так как бытие не есть сущее. Бытие не стоит в причинном ряду. Оно «для», что близко по значению «зачем?» В научных суждениях вопрос «зачем?» отсутствует. Это еще один аргумент в пользу того, что научное мышление удалилось от проблемы бытия, а потому наука не мыслит.
2 Но существует и иная точка зрения [6, с. 140-143].
3 П. Флоренский называл субъективизм в науке «дьявольским путем» [6, с. 141], а А.Ф. Лосев считал «вздорной» попытку Канта обосновать реализм науки на субъективизме [4, с. 396].
«подминать» и подстраивать сущее под себя», и, по сути, «затаптывать сущее» [14, с. 234]. Потому наука не имеет дело с сущим, как оно есть само по себе\ Такую ситуацию Хайдеггер называл бездумностью, охарактеризовав её как «зловещего гостя» в сегодняшнем мире. Бездумность, с его точки зрения, означает «не потерю способности мыслить, а недоделанность этой способности» [7, с. 102-103]. Недоделанность способности мысли есть парафраз суждения наука не мыслит. Но наука не уничтожила способность мыслить, которая, как считал Хайдеггер, никуда не исчезает, так как человек «предназначен и уготован» мышлению», но не научному, а тому, которое не подминает вещи под себя, не властвует над ними, а позволяет им самим «говорить» о себе. Такое мышление Хайдеггер называл «осмысляющим», «размышляющим». Научное и осмысляющее мышление «разделяет пропасть» [1, с. 150], и преодолеть её можно, только совершив прыжок от научной мысли к мысли размышляющей. (Этот вопрос подробно рассматривается Хайдеггером в работе «Положение об основании»),
В заключении отметим, что Хайдеггер не считал себя хулителем науки и научного мышления. Критиковать и презирать науку нельзя, так как ее начало не создано человеком, и ему неподвластно превращение этого начала в некое послание, длящееся через всю историю западноевропейского мышления. Рассмотрение специфики научного мышления ему нужно было для того, чтобы охарактеризовать будущее человечества, если научное мышление останется единственным действительным и практикуемым способом мышления». Господство научного мышления обернется господством бездумности, и человек отречется от свой глубочайшей сущности - быть размышляющим существом . А это, с точки зрения Хайдеггера, «более серьезная опасность», чем даже третья мировая война. Потому, как считал он, следует, не критикуя и не презирая научное мышление, смириться с ним, но одновременно выйти из-под его господства, вернуться к изначальному вопросу о бытии, научиться «осмысляющему» мышлению. Это потребует от человека «отрешиться от вещей» и перестать рассматривать себя как властителя сущего. Предвидеть, когда совершится это новое мышление, Хайдеггер отказывался, ибо предвидение - это 1 2
1 Кстати, еще Г. Галилей называл эксперимент пыткой естества, но при этом не сделал вывода, что эксперимент закрывает сущему способность являться, как оно есть само по себе. Русское слово естествоиспытатель также содержит указание на «пыт» - пытку естества.
2 Бездумность проявили, например, современные физики, увидевшие в атомной энергии счастье для человечества и не задумывающиеся о сущности техники, силы которой давно переросли волю человечества, «ибо не человек сотворил их» [7, с. 107-108].
инструмент научного мышления. Начало «осмысляющего» мышления таится, как показал Хайдеггер, в поэтических строчках гениальных современных поэтов, а также в современной теории познания, не признающей субъект-объектной оппозиции. Это начало и станет посланием для будущего человечества. Послание же всегда длится, и это дление может растянуться на многие годы, даже столетия, как это случилось с посланием, таящемся в изречениях Парменида. Это и имел в виду Хайдеггер, когда сказал однажды: «Меня начнут читать с охотой, не раньше, чем через триста лет» [1, с. 155].
Список литературы
1. Беседа с Хайдеггером // Хайдеггер М. Разговор на просёлочной дороге. - Москва : Высшая школа, 1991. - С. 146-158.
2. Галилей, Г. Избранные произведения в двух томах. T. 1 / Г. Галилей. - Москва : Наука, 1964.-640 с.
3. Гегель, Г. Работы разных лет. В двух томах. T. 1 / Г. Гегель. - Москва : Мысль, 1970. -667 с.
4. Лосев, А. Ф. Из ранних произведений / А. Ф. Лосев. - Москва : Правда, 1990. - 655 с.
5. Мамардашвили, М. К. Формы и содержание мышления (К критике гегелевского учения о формах познания) / М. К. Мамардашвили. - Москва : Высшая школа, 1968. - 190 с.
6. Флоренский, И., священник. Собрание сочинений. Философия культа (Опыт православной антроподицеи / Павел Флоренский. - Москва : Мысль, 2004. - 685 с.
7. Хайдеггер, М. Отрешенность / М. Хайдеггер // Разговор на проселочной дороге : сборник. - Москва : Высшая школа, 1991. - С. 102-111.
8. Хайдеггер, М. Слова Ницше «Бог мертв» / М. Хайдеггер // Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. - Москва : Гносис, 1993. - С. 168-217.
9. Хайдеггер, М. Что значит мыслить / М. Хайдеггер // Хайдеггер М. Разговор на просёлочной дороге. - Москва : Высшая школа, 1991. - С. 134-145.
10. Хайдеггер, М. Положение об основании / М. Хайдеггер. - Санкт-Петербург : Лаб. метафиз. исслед. при Филос. фак. СПбГУ : Алетейя, 1999. -292 с.
11. Хайдеггер, М. Из разговора на проселочной дороге о мышлении / М. Хайдеггер // Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. - Москва : Высшая школа, 1991. -С. 112-133.
12. Хайдеггер, М. Основные проблемы феноменологии. Введение / М. Хайдеггер // Хайдеггер М. Положение об основании. - Санкт-Петербург : Лаб. метафиз. исслед. при Филос. фак. СПбГУ : Алетейя, 1999. - С. 256-286.
13. Хайдеггер, М. Время картины мира / М. Хайдеггер // Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. - Москва : Гнозис, 1993. - С. 41-62.
14. Хайдеггер, М. Богиня «Истина». Парменид 1.22-32 / М. Хайдеггер // Хайдеггер М. Положение об основании. - Санкт-Петербург : Лаб. метафиз. исслед. при Филос. фак. СПбГУ : Алетейя, 1999. - С. 231-238.
WHAT DOES HEIDEGGER'S WORDS «SCIENCE DOES NOT THINK»
MEAN?
T.P. Matyash
Don State Technical University (DSTU) Rostov-on-Don, Russia e-mail: [email protected]
The article shows that it is possible to answer the question formulated in the title of the article by referring to Heidegger's idea of the existence of two types of thinking: scientific (or calculating, in Heidegger's terminology) and "comprehending". Scientific thinking, which was hidden in the sayings of Parmenides, also perceived their main flaw: the orientation of thinking only on what exists (is given) and ignoring the questions of what exists as such, what allows existence to be present, what is presence. These questions make up the meaning of the problem of being, the questioning of which, according to Heidegger, is genuine, meaningful thinking. Science, as shown in the article, cannot make the problem of being its problem, and therefore it not only does not think, but also cannot think.
Keywords: Parmenides, being (thing), being, beginning, science, scientific and comprehending thinking, reason, thoughtlessness, nature, antiquity.
