CC BY
69
EPISTEMOLOGY & PHILOSOPHY OF SCIENCE • 2015 • T. XLIV• № 2
Ч
то мы в действительности объясняем, когда
пытаемся объяснить сознание?
Максим Александрович Беляев - кандидат философских наук, преподаватель кафедры онтологии и теории познания Воронежского государственного университета. E-mail: [email protected]
В статье подвергнута критике позиция Д. Иванова, согласно которой натуралистическое объяснение сознания возможно осуществить посредством интерпретации феноменальных качеств как реляционных свойств репрезентируемых объектов. Показано, что не существует такого способа обоснования физического характера феноменальных качеств, чтобы данное обоснование отвечало научному идеалу объективности.
Ключевые слова: сознание, научное объяснение, квалиа, интенциональность, натурализм.
What do we really explain
when we try to explain consciousness?
Max Belyaev - Ivanov's aim in his article is to defend a naturalistical point of view in discussion
Voronezh State about the nature of consciousness. The author used three philosophical presupposi-
University tions: (1) There are two kind of properties. We have some of our properties purely in
virtue of the way we are (e.g., our mass). We have other properties in virtue of the way we interact with the world (e.g., our weight). The former are the intrinsic properties, the latter are the extrinsic properties; (2) The phenomenal properties are extrinsic; (3) The phenomenal properties must be ascribed to objects represented through the mind (e.g., material things, signs). The core of the article is Ivanov's argument for sci entific explanation of the intentionality. This argument i s strongly critisized in thi s paper. The point of disagreement i s the followi ng: it is impossible to fi nd the objective explanation of consciousness since it is impossible to describe phenomenal attributes of objects as physical. The general conclusion is that if (A) to take a naturalistic and scienti fic explanati on of consci ousness as i dentical, and (B) to define the scienti fi c explanation as the study the relationships between different kinds of objectively existing things, and (C) to agree that phenomenal states are relational properties of the body, there is no way to justify the physical nature of phenomenal states themselves, and therefore their objectivity. Impossibility of explai ning i n this case due to the fact that (1) the consciousness is not conceived at the same time objectively and subjectively existing, and (2) body do not possess intentionality. Key words: consciousness, scientific explanation, qualia, intentionality, naturalism.
Д. Иванов предлагает от вопроса, редуцируемы ли феноменальные качества к физическим, перейти к вопросу, являются ли феноменальные качества внутренне присущими нам как физическим существам. Понятие внутренне присущего свойства исходит из дихотомического разделения всех свойств на
Panel Discussion 47
М.А. БЕЛЯЕВ
два класса - внутренние и внешние (реляционные). Внутренние свойства присущи объектам самим по себе, их существование не зависит от того, взаимодействует ли их носитель с другими объектами. Реляционные свойства, напротив, предполагают такую зависимость и не могут быть описаны вне соответствующего контекста. Рассуждая далее, Д. Иванов приходит к выводу, что феноменальные качества не являются внутренне присущими нам как физическим существам. В таком случае, согласно принятой выше классификации, следует утверждать, что феноменальные качества суть реляционные и должны быть приписаны репрезентируемым объектам (тем, что наблюдаются из определенной перспективы). В качестве таких объектов в конечном счете выступают именно объекты природного мира, вещи. Как следствие автор полагает, что «интерпретируя феноменальные качества как реляционные свойства репрезентируемого объекта, мы вполне способны выработать натуралистическое объяснение природы ин-тенциональных состояний». С нашей точки зрения, и данное предположение, и общий ход доказательства выглядят отнюдь не бесспорными.
Отмечу принципиальный момент: с автором следует согласиться в том, что феноменальные качества для человека как физического существа не являются внутренними. Можно было бы усомниться в том, насколько качественно обоснован указанный вывод в тексте Д. Иванова, можно предложить собственное обоснование (более строгое), но важность этих предположений сейчас представляется второстепенной. Единственное, что хотелось бы уточнить: в каком отношении по объему находятся выражения «физическое существо» и «тело». К сожалению, автор уклонился от разъяснений на сей счет. Будем считать, что речь идет о тождестве указанных выражений, поскольку в противном случае нам пришлось бы уточнять, является ли свойство «быть физическим существом» внутренним для тела или нет. Но свойство «быть физическим существом» само может быть редуцировано к более простым свойствам, в отношении которых необходимо проделать ту же процедуру, ad infinitum. Такой метод представляется малопривлекательным. В то же время если в понятие «физическое существо» входит свойство сознательности (в статусе внутреннего), все
О рассуждения лишаются аргументативной ценности, ибо мы вновь (Л возвращаемся к дуализму. Итак, если мы желаем, во-первых, опери-д ровать наиболее употребительными значениями слов, а во-вторых, Л сохранять приверженность натуралистической парадигме, то необхо-2 димо утверждать, что физические существа суть тела. Тогда в полном _ согласии с выводами Д. Иванова о феноменальных качествах по относа шению к телу можно утверждать одно из двух:
Св (А) тело обладает реляционным феноменальным свойством, и это
^ свойство является физическим
что мы в действительности объясняем.
либо
(В) тело обладает реляционным феноменальным свойством, и это свойство является нефизическим.
При этом предполагается, что все без исключения феноменальные свойства характеризуются с точки зрения данной дихотомии единым образом, т.е. являются либо физическими, либо нефизическими. Таким образом, исключена ситуация, при которой какое-либо подмножество феноменальных свойств может быть отнесено к физическим свойствам, а какое-то другое подмножество - к нефизическим.
Теперь следует уяснить, способствует ли понимание реляционного характера феноменальных свойств натуралистическому объяснению сознания. Пожалуй, предварительно стоит конкретизировать смысл, в котором используется выражение «объяснение сознания». Поскольку Д. Иванов отвергает дуалистическую концепцию сознания (во всяком случае он не видит оснований занимать данную позицию), его симпатии находятся на стороне натурализма. Как бы ни уточнять сам термин «натурализм» применительно к теории сознания, ясно одно: в этой парадигме философское объяснение сознания тождественно научному объяснению (можно было бы сказать «физическому»).
Попробуем теперь более четко определить, что является целью научного объяснения (поскольку меня интересует натуралистическая парадигма, я вправе не касаться дискуссий о различном статусе объяснения в естественных и социальных науках). Сердцевиной любого научного исследования является объяснение закономерностей, т.е. устойчивых и повторяющихся отношений между объективно существующими вещами, их свойствами и отношениями. Каким бы ни был способ объяснения, предмет объяснения остается неизменным - это объективно сущее, под которым мы понимаем то, что существует независимо от исследователя, само по себе.
Объективность - один из типов бытия сущего. От объективности следует отличать иной тип бытия, а именно субъективность. К субъективному мы относим то, с чем мы как исследователи имеем дело непосредственно (видимое мной, слышимое и т.п.). «Субъективное состояние» как понятие по содержанию тождественно феноменальному. К примеру, я своими глазами вижу кипящий чайник на газовой плите, а кроме того, знаю, что чайник со всеми его свойствами существует объективно (оставим за скобками вопрос об источниках моей уверенности). Воспринимаемое мной (чайник, издающий звук и испускающий пар) есть субъективное, но его форма, размер, содержимое, а также то, что он сейчас кипит, существуют сами по себе. Очевидно, описанное положение дел не изменится, если я закрою глаза, отвернусь от плиты, выключу свет или вообще выйду из кухни. Все эти действия приведут к тому, что кипящий чайник как актуально су-
«Я (Л 3 О (А
(В
М.А. БЕЛЯЕВ
щая субъективность перестанет существовать полностью или частично, но вовсе не повлияют на то, что пламя газовой горелки нагревает воду, а она соответственно превращается в пар.
Для многих видов сущего субъективное и объективное бытие даны как бы совместно, их различие не осознается. Так, я вижу чайник и могу параллельно о нем подумать, но это все не образует никакой теоретико-познавательной сложности, поскольку в акте рефлексии я, безусловно, смогу различить два указанных способа бытия сущего. В таком случае любое научное объяснение не просто имеет дело с объективностью, но и постоянно вынуждено различать в суждении субъекта то, что касается его внутреннего опыта, и все внешнее по отношению к данному опыту. Фундаментальная способность научно объяснять нечто присутствует у субъекта в силу его способности приписывать себе феноменальные состояния и работать с ними именно как со своими состояниями.
Кажется очевидным, что натуралистическое объяснение сознания возможно лишь в ситуации (А), но не в ситуации (В), поскольку нефизический характер реляционного свойства тела вновь возвращает нас в царство дуалистической парадигмы. Но насколько возможным является объяснение феноменального состояния как физического реляционного свойства тела?
Трудность состоит в следующем: от объясняющего субъекта ожидается, что он объяснит феноменальное состояние как физическое свойство, а для этого в объяснении должны различаться объективно сущее и субъективно сущее. Но я ни при каком условии не могу помыслить мое феноменальное состояние существующим вне меня, это абсурдно. Тогда, может быть, я должен объяснить те феноменальные состояния, которые приписываются другим? Но насколько обоснованно считать их объективными? Напомним: объективность выделяется из субъективного опыта посредством сознательной переработки этого опыта. Однако феноменальные состояния других лиц не могут выступать предметом рефлексивной деятельности сознания, так как недоступны для непосредственного восприятия. Значит, я как объясняющий субъект ничего не могу сказать о феноменальном состоянии как объективно сущем. Вероятно, я мог бы сделать феноменальные состоя-
О ния предметом научного объяснения, если бы мыслил и говорил от
(Я имени тела, фактически «несубъекта», но это невозможно, поскольку (О
д несовместимо ни с сознанием, ни с речью, ни с мыслью.
Л Общий вывод таков: если
2 (а) принимать натуралистическое объяснение сознания как тож-
_ дественное научному объяснению
С и
Я (Ь) под научным объяснением понимать изучение взаимосвязей
^ между различными видами объективно сущего
что мы в действительности объясняем.
(с) согласиться с тем, что феноменальные состояния являются реляционными свойствами тела (физического существа), то не существует способа обоснования физического характера самих феноменальных состояний, следовательно, и их объективности. Невозможность объяснения в данном случае связана с тем, что:
(1) сознание как вид сущего не мыслится одновременно объективно и субъективно существующим
и
(2) тела (вещи, материальные объекты, физические существа и т.п.) не обладают интенциональностью.
Данный вывод отнюдь не исключает, что некоторые модификации приведенных выше трех базовых соглашений позволят получить иной, более позитивный результат применительно к проблематике сознания. Другими словами, моя критика не направлена ни против натурализма как определенной философской парадигмы, ни тем более против объяснения как некоторой логико-методологической процедуры. Я не исключаю, что сознание допускает такое объяснение, которое могло бы сохранять монистичность и одновременно отличаться по своему методу от научного объяснения. Однако на данный момент трудно вообразить себе подобный вариант объяснения, особенно выполняемого внутри натурализма. Если же отталкиваться от позиции Д. Иванова, то, признавая бесспорными два тезиса:
(а) феноменальные состояния суть интенциональные свойства,
(б) феноменальные состояния суть реляционные свойства,
я считаю крайне сомнительным, что эти свойства могут быть приписаны какому-либо телу вообще, будь то человеческое тело или иной предмет, взятый из окружающей нас действительности.
и
(Л (Л 3
о
(Л
(В
