ЧТО ДЖО БАЙДЕН СДЕЛАЕТ С ЮЖНОЙ КОРЕЕЙ? Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 327

Т.И. ГАЛЯУТДИНОВ

Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия

ЧТО ДЖО БАЙДЕН СДЕЛАЕТ С ЮЖНОЙ КОРЕЕЙ?

Галяутдинов Тимур Ильдарович, магистрант, Кафедра международных отношений,

мировой политики и зарубежного регионоведения, Казанский (Приволжский) федеральный университет E-mail: gti.kazan@gmail.com

Аннотация. Новый президент США - Джо Байден. Что теперь ждет Южную Корею - дружба или же охлаждение отношений? Какую стратегию построения долгосрочных отношений выберет новоиспечённый глава Америки с одним из ведущих «тигров» АТР?

Ключевые слова и фразы: оборонная промышленность, история, правительство, оборона, защита суверенитет страны, Корея, Китай, Япония, США.

MMIMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMMIMMNM

Для цитирования: Галяутдинов Т.И. Что Джо Байден сделает с Южной Кореей? // Корееведение в России: направление и развитие. 2021. Т. 2. № 3. С. 129-134.

NNINNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNNIININN

T.I. GALYAUTDINOV

Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russia

WHAT JOE BIDEN WILL DO ABOUT SOUTH KOREA?

Timur I. Galyautdinov, master's student, Department of International Relations,

World Politics and Foreign Regional Studies, Kazan (Volga region) Federal University E-mail:gti.kazan@gmail.com

Abstract. The new US president is Joe Biden. What now awaits South Korea - friendship or cooling of relations? What strategy for building long-term relations will the newly made head of America choose with one of the leading "tigers" of the Asia-Pacific region?

Keywords and phrases: defense industry, history, government, defense, defense of the country's sovereignty, Korea, China, Japan, USA.

For citation: Galyautdinov T.I. What Joe Biden will do about South Korea? // The Journal of Direction and Development of Korean Studies in Russia. 2021. Vol. 2, № 3. P. 129-134.

Введение

Будущее отношений США и Южной Кореи зависит от понимания Соединенными Штатами приоритетов доминирующих ныне либералов Южной Кореи.

Повышение роли Китая в качестве главного внешнеполитического вызова Соединенных Штатов означает, что Южная Корея более чем когда-либо является важным союзником США, чье геополитическое положение и демократические ценности играют ключевую роль в стремле-

нии избранного президента Джо Байдена «вернуть Америку». Но значительные внутренние изменения в Сеуле за последние четыре года гарантируют, что легкого возврата к эпохе до Трампа не будет. Южная Корея, возглавляемая теперь единственной самой могущественной правящей партией за всю демократическую историю этой страны, имеет новые инстинкты, которые имеют большое политическое значение для отношений между США и Южной Кореей. Приходящей администрации Байдена срочно необходимо понять

приоритеты правящих либералов, чтобы разработать внешнеполитическую стратегию, наиболее способствующую оживлению отношений.

Мир не переставал вращаться, пока Америка взяла перерыв. Так же, как Дональд Трамп был избран президентом в ноябре 2016 года, южно-корейцы проснулись от внутреннего скандала с участием их президента, который сразу же снизил ее рейтинг одобрения до шокирующих 5 процентов. По оценкам, 10 миллионов южнокорей-цев, или пятая часть всего населения, вышли на улицы в ходе «революции при свечах», чтобы свергнуть консервативного президента Пак Кын Хе в декабре 2016 года, в результате чего ее карьера и вся партия превратились в дымящиеся руины. И Пак, и ее предшественник Ли Мён Бак сидят сегодня в тюрьме за коррупцию и отбывают сроки заключения на несколько десятилетий.

Тем временем их прогрессивный соперник Мун Чжэ Ин стал президентом в беспрецедентном вакууме, оставленном импичментом Пака. Его единственный пятилетний срок истечет в мае 2022 года, когда Байден станет президентом. Выборы в законодательные органы 2020 года, на которых прогрессивные сторонники Южной Кореи обеспечили «гигантское» защищенное от флибустьерства подавляющее большинство в Национальном собрании, почти уничтожили значимую консервативную оппозицию, укрепив при этом статус Муна как первого избранного президента Южной Кореи, который не пережил период неудач. Это делает нынешнюю правящую партию самой доминирующей политической партией, удерживающей власть в Южной Корее, с момента установления демократического правления в 1987 году.

Внешнеполитические приоритеты южнокорейских либералов

В общих чертах внешняя политика южнокорейских либералов ясна: содействие гармонии с Северной Кореей, справедливость против Японии и, где это возможно, автономия от вмешательства великих держав, в том числе Вашингтона. Эта повестка дня резко контрастирует с южнокорейскими консерваторами, которые традиционно более склонны к жесткой линии в отношении Северной Кореи, стратегическому сотрудничеству с Японией и опоре на альянс США и Южной Кореи в соответствии с идеологическими терминами холодной войны. Политики

США более знакомы с консервативной позицией, но для укрепления связей с Сеулом и восстановления американского лидерства администрации Байдена придется взять за отправную точку внешнеполитические обязательства нынешнего правительства.

Фактически, ни одна новая демократическая администрация США никогда не сталкивалась с действующей либеральной корейской администрацией за 70 лет отношений. В последний раз, когда приходящий к власти американский президент Джордж Буш сидел во главе либеральной администрации Южной Кореи, которая была гораздо менее могущественной, чем нынешняя правящая партия, его неспособность принять во внимание внутреннюю ситуацию в Южной Корее способствовала возникновению серьезных пробелов в политике, которые в конечном итоге привели к возникновению серьезных пробелов в политике. привел к рекордным антиамериканским настроениям, и большинство молодых юж-нокорейцев призвали к выводу американских войск. Эти предыдущие неудачи подчеркивают важность корректировки американской стратегии в соответствии с меняющимися политическими реалиями в Сеуле.

Северная Корея

Исторически южнокорейские либералы проводили политику мирного сосуществования и взаимодействия с Северной Кореей на основе панкорейского этнического единства, в то время как консерваторы считали Север формальным государственным врагом. Во время консервативной администрации министерство обороны Южной Кореи в своих официальных документах называло Северную Корею «вражеским государством», но этот ярлык был немедленно снят при прогрессивной администрации президента Но Му Хёна в 2004 году и снова в 2018 году при президентстве Муна. Примечательно, что процент южно-корейцев, выбирающих Северную Корею в качестве величайшей угрозы безопасности страны, постоянно превышал 50 процентов при консерваторах Ли (2009-13 гг.) И Пак (2013-16 гг.), Но упал до 30 процентов во время либеральной администрации Ро (2004 г.). -08) и Moon (с 2017 г. по настоящее время).

«Мы были вместе 5000 лет, в разлуке 70», -сказал Мун в эмоциональном обращении к се-верокорейцам в своем Пхеньяне 2018 года, в котором термин «кровные узы» использовался для

обозначения межкорейского этнического единства. В духе мирного сосуществования южнокорейское национальное телевидение недавно транслировало в прямом эфире весь ежегодный военный парад Северной Кореи, включая 26-минутную речь северокорейского лидера Ким Чен Ына, а теперь СМИ регулярно называют Кима его полным официальным титулом председателя государства. Комиссия по делам.

Мун по-прежнему привержен прекращению корейской войны официальным мирным договором и продолжению политики межкорейского взаимодействия, которую он назвал «наиболее эффективной политикой национальной безопасности». Также в процессе взаимодействия находятся планы по возобновлению работы курорта на горе Кымган с Северной Кореей и совместная заявка Сеула и Пхеньяна на проведение летних Олимпийских игр 2032 года (хотя сам Север в последнее время не проявляет особого интереса к этим предложениям). Именно на этом общем фоне межкорейского согласия правящая либеральная партия недавно приняла противоречивый закон, запрещающий распространение листовок, который ограничивает правозащитную деятельность Северной Кореи против режима Кима.

Япония

Трехстороннее сотрудничество между Сеулом, Токио и Вашингтоном имеет решающее значение для сплоченной архитектуры альянса США в Азии, особенно в условиях напористого Китая и ядерной угрозы Северной Кореи. Но исторически сложилось так, что южнокорейские прогрессисты и японские консерваторы смешиваются, как масло и вода. Осуждение сотрудничества с Японией уже давно является стержнем прогрессивной повестки дня Южной Кореи как с точки зрения прав человека, так и с точки зрения деколонизации. «Очищение» страны от чинилпа (прояпонского) влияния - это провозглашенный приоритет Муна и его прогрессивных союзников.

Около 80 процентов южнокорейцев поддерживают это мнение, заявляя, что «остатки японского империализма не были устранены должным образом». Почти 30 процентов южнокорейцев теперь считают Японию самой большой угрозой безопасности, резкий скачок с 7 процентов в 2017 году и уровень, невиданный со времени последней прогрессивной администрации Ро в 2008 году. При администрации Муна Вер-

ховный суд Южной Кореи постановил крупные японские фирмы Mitsubishi и Nippon Steel выплатят компенсацию корейским жертвам принудительного труда во время войны. Южная Корея даже реализовала проект стоимостью 4 миллиона долларов по вырубке 500 000 японских лиственниц в национальном парке Тхэбэк, чтобы искоренить следы японского колониального влияния. В течение большей части 2019 года происходил массовый публичный бойкот японских товаров, и Мун открыто заявил, как Трампу, так и бывшему премьер-министру Абэ Синдзо, что «Япония является союзником США, а не нашим».

Антияпонские прогрессивные настроения идут рука об руку с межкорейским единством: в своем Послании по случаю Дня освобождения 2019 года Мун назвал воссоединение с Северной Кореей «королевским путем к... обгону Японии». В гипотетической войне между Северной Кореей и Японией почти половина южнокорейцев поддержали бы Ким Чен Ына, в то время, как только 15,1% поддержали бы Японию. В 2019 году рекордные 77 процентов южнокорейцев чувствовали себя «недружелюбно» по отношению к Японии, что является самым высоким показателем с момента начала опроса в 1991 году, в то время как 87 процентов считали, что Япония не искупила должным образом зверства против корейцев во время Второй мировой войны.

Между тем в 2019 году рекордные 74 процента японцев чувствовали себя «недоверчивыми» к корейцам. Совсем недавно Япония попыталась закрыть памятник корейским «женщинам для утех» в Берлине и выступила против кандидатуры, поддерживаемой США южнокорейской Ю Мён Хи. для генерального директора ВТО. Прогрессивная позиция Южной Кореи в отношении Японии создает важный контекст для решения администрации Луны (после отмены) аннулировать Соглашение об общей безопасности военной информации - ключевого пакта об обмене военной разведкой с Японией - и отказаться от соглашения 2015 года для утешения женщин, оба рассматриваемых как Символы чи-нилпы противоречат корейской прогрессивной идентичности.

Китай

Связи между Сеулом и Пекином ухудшились после решения консервативного президента Пак в 2016 году развернуть THAAD, грозную американскую противоракетную систему, предна-

значенную для сдерживания северокорейских провокаций, но воспринимаемую в Пекине как угрозу безопасности Китая. В ответ Китай наложил на Сеул более 40 экономических санкций, включая запреты на потребительские товары, импорт культурной продукции, такой как K-pop, и даже групповой туризм в Южную Корею. Перенесемся на четыре года вперед, и президент Китая Си Цзиньпин еще ни разу не посетил Сеул с тех пор, как Мун занял свой пост, хотя за тот же период Си провел пять официальных встреч на высшем уровне с Ким Чен Ыном, в том числе один в Пхеньяне. Не далее, как осенью 2020 года BTS, знаменитый бойз-бэнд K-pop, вызвали гнев китайских государственных СМИ за признание американского вклада в Корейскую войну.

Тем не менее, среди тихоокеанских союзников США Южная Корея остается самой близкой к китайской орбите. Относительно низкие 29 процентов южнокорейцев имеют «очень неблагоприятное» мнение о Китае по сравнению с 52 процентами японцев и 45 процентами австралийцев. Даже несмотря на то, что большинство (34 процента) южнокорейцев теперь рассматривают Китай как угрозу безопасности номер один, 52 процента по-прежнему предпочитают «дружественное сотрудничество» с Пекином. Исторически южнокорейские либералы являются естественным противовесом консерваторам, которые более тесно связаны с Вашингтоном в соперничестве США и Китая. Фактически, во время кризиса THAAD нынешний президент Мун раскритиковал размещение американской ракетной системы на Корейском полуострове. Даже в разгар глобальной пандемии южнокорейские либералы поставили во главу угла своей внешней политики не запрещать поездки из Китая. Безусловно, Китай остается крупнейшим торговым партнером Южной Кореи, на его долю приходилось более четверти южнокорейского экспорта в 2019 году - непростая статистика для любого корейского лидера, помнящего о замедлении экономического роста Южной Кореи.

Южная Корея особенно сопротивлялась давлению со стороны Соединенных Штатов с целью запретить Huawei, опасаясь, что это вызовет «второй инцидент с THAAD», сохраняя при этом стратегическую двусмысленность как в Синь-цзяне, так и в Гонконге. Когда Трамп пригласил Южную Корею присоединиться к саммиту G-7 в этом году, южнокорейские СМИ сразу же на-

звали это приглашение «обременительным», чтобы Вашингтон не попытался вовлечь Южную Корею в «единый фронт против Китая». Опрос 2019 года показывает, что даже среди южнокорейцев, которые считают, что рост Китая «не помогает» Южной Корее, большинство (49,5 процента) по-прежнему считают, что Сеул должен сохранять нейтралитет между Вашингтоном и Пекином.

Соединенные Штаты

Поддержка альянса США и Южной Кореи среди южнокорейцев остается чрезвычайно высокой - 90 процентов. Соединенные Штаты остаются вторым по величине торговым партнером Сеула, на долю которых в 2019 году приходилось 13,6 процента южнокорейской торговли. Но в отношениях не обошлось без трещин, лишь некоторые из которых можно отнести к особенностям президентства Трампа. Посол США в Южной Корее Гарри Харрис подвергся критике из-за своих усов, потому что они напомнили южнокорейской публике колониальную Японию - позже он сбрил их, мотивируя это тем, что чистое бритье делает ношение маски для лица более комфортным. Протестующие уничтожали портрет посла США на улицах совсем недавно, в декабре 2019 года. Южнокорейские студенты, которых местные СМИ охарактеризовали как «прогрессивную гражданскую группу», даже ворвались в резиденцию посла США, чтобы выразить протест против присутствия американских войск в Южной Корее, после Напряженность разразилась публично из-за разделения затрат альянса между Сеулом и Вашингтоном. Более двух третей юж-нокорейцев выступают против увеличения доли участия в альянсе, в то время как 55 процентов считают, что Южная Корея и Соединенные Штаты больше не едины в вопросах региональной безопасности. Безусловно, эти противоречия не повлияли на общую поддержку альянса, но они подчеркивают точки давления, которыми необходимо управлять.

Еще с момента основания республики южнокорейские прогрессисты долгое время боролись за автономию от иностранных держав и возможность диктовать условия межкорейского мира без вмешательства великих держав. Хотя правящая либеральная партия никогда не выступала против присутствия войск США, ей не нравилась оптика южнокорейской зависимости, которая недавно провела переговоры о возвращении 12 американских военных объектов в Сеул. В отличие от кон-

серваторов, прогрессисты стремились ускорить возвращение оперативного контроля военного времени (OPCON) от вооруженных сил США в Корее (USFK) к вооруженным силам Республики Корея, что неизбежно снижает зависимость Сеула от США в плане защиты.

Предпочтение правящей партией гармонии с Северной Кореей также имеет последствия для альянса США: два союзника больше не придерживаются мнения об угрозе со стороны Северной Кореи как продолжающегося врага Корейской войны, что является теоретической основой альянса. Уже при администрации Муна Сеул и Вашингтон отменили ряд совместных военных учений, чтобы поддержать атмосферу межкорейского взаимодействия. Мун Чон Ин, южнокорейский идейный лидер, чьи комментарии отражают стратегию администрации Муна, публично заявил в журнале Foreign Affairs, что присутствие американских войск будет «трудно оправдать», если будет подписан мирный договор с Северной Кореей. Впоследствии он был назначен послом в США, а в настоящее время является специальным советником президента Южной Кореи после того, как Соединенные Штаты, как сообщается, выступили против его поста послом в частном порядке. Мун Чжон-ин утверждал, что Сеул может продолжить взаимодействие с Пхеньяном, несмотря на противодействие США в будущем.

Рекомендации для политики США

В то время как альянс США и Южной Кореи ни в коем случае не находится под угрозой существованию в краткосрочной перспективе, администрация Байдена сталкивается с правящей либеральной партией с явно прагматическим, а не идеологическим подходом к альянсу, определяемым не соперничеством времен холодной войны, а исходя из своего собственного регионального видения мира с Северной Кореей, справедливости против Японии и оптимизации отношений между Пекином и Вашингтоном. Следующие ниже рекомендации - это лишь некоторые способы, с помощью которых Байден немедленно внесет теплоту в важные отношения с Сеулом.

Во-первых, Байден должен разрешить спор о распределении затрат в альянсе. Споры по поводу разделения затрат на оборону создают нагрузку на альянс и ослабляют силу США в глазах Пекина и Пхеньяна, при этом президент Трамп

в какой-то момент потребовал пятикратного увеличения финансового вклада Сеула и пригрозил вывести войска. Байден уже пообещал не «вымогать» у своих союзников и должен принять предложение Сеула, чтобы увеличить распределение своего бремени до 13 процентов.

Во-вторых, администрация Байдена должна уважать нежелание Южной Кореи встать на сторону в соперничестве США и Китая. Сеул предпочитает управлять растущей угрозой безопасности Китая через нейтралитет. Знаменитая корейская пословица направляет мышление Южной Кореи в этом отношении: «Это креветки раздавлены, когда два кита дерутся». Когда у власти южнокорейские либералы, принуждение к выбору ведет к усилению неуверенности в том, что Южная Корея - всего лишь шахматная фигура в соперничестве США с Пекином, американской сторожевой башней на далекой границе, граничащей с Китаем. Сеул находится в 951 километре от Пекина, но в 11 116 километрах от Вашингтона. Южную Корею посещает в шесть раз больше китайских туристов, чем Соединенные Штаты; Южная Корея теперь отправляет в Китай больше студентов, чем в Америку; На Китай более чем вдвое превышает объем торговли Южной Кореи, как и на Соединенные Штаты. С точки зрения Сеула, дипломатические маневры необходимы для его экономического выживания. Принуждение к выбору, например, путем давления на Сеул, чтобы тот присоединился к четырехстороннему диалогу по безопасности, немедленно вызовет опасения Южной Кореи стать целью как китайского, так и американского возмездия: быть раздавленным двумя китами. Переход на сторону Америки должен быть привлекательным выбором даже для союзника не только в стратегическом, но и в экономическом плане.

Байден также должен поддержать продолжение сотрудничества Южной Кореи с Северной Кореей. Южнокорейские либералы не разделяют мнение США о том, что саммиты Трампа и Кима были всего лишь фотосессиями. В то время 81 процент южнокорейцев поддержали саммит, и более 78 процентов южнокорейцев считали Ким Чен Ына «заслуживающим доверия» или «очень заслуживающим доверия». Согласно опросу, проведенному в декабре 2020 года, 73 процента южнокорейцев в настоящее время считают, что Байдену следует возобновить переговоры с Кимом. В 1990-х президент Билл Клинтон подписал

Рамочное соглашение с Северной Кореей, которое республиканцы критиковали как умиротворение. Смена ролей в глазах демократов, критикующих дипломатическую игру Трампа с Севером, должна быть сопоставлена с поддержкой Южной Кореей нынешнего статус-кво продолжения взаимодействия. Возврат к жесткой линии в отношении Северной Кореи в отсутствие крупной провокации со стороны Северной Кореи немедленно вызовет напряженность в отношениях с Сеулом, которая может осложнить более широкие усилия Вашингтона по укреплению инфраструктуры своего альянса в Азии.

Наконец, Байден и его команда должны посредничать в сотрудничестве Южной Кореи и Японии с потенциальным трехсторонним саммитом. Примечательно, что администрация Трампа отсутствовала, поскольку Сеул и Токио

погрузились в ожесточенный исторический спор о принудительном труде и женщинах для утех. В отсутствие США Китай, Япония и Южная Корея проводили трехсторонние саммиты. Для Байдена первоочередной задачей должно стать выступление в качестве моста и платформа для Сеула и Токио, по крайней мере, для того, чтобы сесть за стол переговоров без потери лица ни одной из сторон.

Беспрецедентная мощь правящей либеральной партии Южной Кореи означает, что 20 января Байден должен вести альянс таким образом, чтобы наиболее эффективно передать его знакомство с новыми контурами корейской политики. С подъемом Китая на волоске может висеть не только будущее альянса, но и само восстановление глобального лидерства США.

Список литературы

1. Кравчук, А. О. Импичмент президента как мера конституционно-правовой ответственности. Опыт США в данном вопросе / А. О. Кравчук, Д. М. Цветков. - Текст: электронный // Юриспруденция в теории и на практике: актуальные вопросы и современные. 2019. - С. 29-32. - URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=41260132 (дата обращения 20.03.2021).

2. Отарчиев, А. М. Как Южная Корея реагирует на соперничество США и Китая? / А. М. Отарчиев. - Текст: электронный // Корееведение в России: направление и развитие. 2021. №2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ kak-yuzhnaya-koreya-reagiruet-na-sopernichestvo-ssha-i-kitaya (дата обращения: 03.04.2021).

3. Шитова, Д. Г. Анализ современных тенденций торговой политики США / Д. Г. Шишова. Текст: электронный // Экономика и бизнес: теория и практика. 2021. №1-2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/analiz-sovremennyh-tendentsiy-torgovoy-politiki-ssha (дата обращения: 03.04.2021).

References

1. Kravchuk, A. O. Impichment prezidenta kak mera konstitucionno-pravovoj otvetstvennosti. Opyt SShA v dannom voprose / A. O. Kravchuk, D. M. Cvetkov. - Tekst: jelektronnyj // Jurisprudencija v teorii i na praktike: aktual'nye voprosy i sovremennye. 2019. - S. 29-32. - URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=41260132 (data obrashhenija 20.03.2021).

2. Otarchiev, A. M. Kak Juzhnaja Koreja reagiruet na sopernichestvo SShA i Kitaja? / A. M. Otarchiev. - Tekst: jelektronnyj // Koreevedenie v Rossii: napravlenie i razvitie. 2021. №2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n7kak-yuzhnaya-koreya-reagiruet-na-sopernichestvo-ssha-i-kitaya (data obrashhenija: 03.04.2021).

3. Shishova, D. G. Analiz sovremennyh tendencij torgovoj politiki SShA / D. G. Shishova. Tekst: jelektronnyj // Jekonomika i biznes: teorija i praktika. 2021. №1-2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/analiz-sovremennyh-tendentsiy-torgovoy-politiki-ssha (data obrashhenija: 03.04.2021).

Дата поступления /Received 28.03.2021 Дата принятия в печать /Accepted 19.04.2021

© Галяутдинов Т.И., 2021 © Galyautdinov T.I., 2021