CC BY
175
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 12 (303). История. Вып. 55. С. 58-63.
ЧЕЛОВЕК В ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ
И. В. Антонов
ЧИНГИС-ХАН И ДЖУЧИ: ПРОБЛЕМА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Рассматривается проблема взаимоотношений Чингис-хана и его старшего сына - Джу-чи. Джучи не был назначен наследником престола, так как был наделен собственным улусом. Персидские авторы Джузджани и Рашид ад-Дин объясняли неудачи монголов на западном фронте непослушанием Джучи воле отца.
Ключевые слова: Джучи, Чингис-хан, Джузджани, Рашид ад-Дин.
Джучи - основатель государства, получившего его имя (улус Джучи), но более известного в истории под названием Золотая Орда. Джучи был старшим сыном Чингис-ха-на - основателя Монгольской империи. Второй сын Джучи - Бату - возглавил Великий западный поход на Восточную Европу, который начался в 1236 и завершился в 1243 г., когда улус Джучи окончательно сложился в своих границах. Так Джучи оказался в тени на фоне деяний своего отца и сына. Между тем он совершил немало военных походов, рассмотренных нами в специальной работе1. Как было замечено одним из исследователей, «о Джучи в историографии написано крайне мало»2. В отдельных статьях, посвященных его личности, дается обзор событий, к которым Джучи имел отношение3. Его жизнь и деятельность в определенной мере рассматриваются в работах о Батые, из которых стоит упомянуть новейшие монографические исследования Р. Ю. Почекаева и А. Ю. Карпова4, и в меньшей мере в многочисленных работах отечественных и зарубежных авторов о Чингис-хане, перечислять которые здесь не имеет смысла.
С личностью Джучи связано немало загадок. Достаточно сказать, что загадочными до сих пор остаются обстоятельства его рождения и смерти. В сочинениях Гаффари (XVI в.) и Махмуда ибн Вали (XVII в.) сообщается, что Джучи умер (стало быть, своей смертью) в месяце, соответствующем 19 февраля - 20 марта 1227 г., за шесть месяцев до смерти отца5. По Рашид ад-Дину, время жизни Джучи было около сорока лет6. Но это, по всей видимости, округленная, хотя и в принципе приемлемая, дата. «Почтенные эмиры и гонцы, которые в разное время приезжали из улуса Джучи, сказали, что смерть его произо-
шла между тридцатью и сорока [годами его жизни], и эти слова сравнительно близки [к истине]»7. На самом же деле Джучи к моменту смерти было более сорока лет, ибо третий сын Чингис-хана Угедей родился в 1185 г., а Джучи, стало быть, еще раньше, около 1180 г., через год-полтора после бракосочетания его родителей8.
Проблему взаимоотношений Чингис-хана и Джучи мы попытались рассмотреть, проанализировав два основных сюжета. Один из них связан с обстоятельствами рождения Джучи, а другой - с обстоятельствами его смерти. Какую роль обстоятельства рождения Джучи могли сыграть при выборе Чингис-ха-ном наследника? Джучи получил в управление отдельный улус, но трон своего отца не унаследовал. Об отношениях Чингис-хана со своим старшим сыном имеется немало противоречивых данных и суждений. Как сообщает монгольская хроника 1240 г., Чингис-хан перед выступлением в поход на Хорезм решил в кругу своих приближенных обсудить вопрос о наследнике престола. Первым он захотел услышать мнение Джучи, но того опередил его следующий по старшинству брат Чагатай, заподозривший в этом намерение отца наречь наследником своего первенца. «Как можем мы повиноваться этому наследнику Меркит-ского плена?», - сказал Чагатай. Дело едва не дошло до драки между братьями, и сподвижникам Чингис-хана пришлось их разнимать. Чингис-хан же, обратившись к сыновьям, сказал: «Как смеете вы подобным образом отзываться о Чжочи! Не Чжочи ли старший из моих царевичей? Впредь не смейте произносить подобных слов!»9
Чингис-хан признавал Джучи, родившегося после пребывания его матери Бортэ в меркитском плену, своим старшим сыном.
Но знал ли он, чьим сыном на самом деле был Джучи? Недоброжелатели распространяли слухи о его меркитском происхождении, которые нельзя считать совершенно беспочвенными. Но ведь современники могли точно знать, когда он родился и когда его мать попала в плен к меркитам. Поэтому если факт меркитского происхождения Джучи был очевиден, Чингис-хан не смог бы объявить его своим сыном.
Чагатай, получив упрек от отца, предложил ему наречь наследником третьего сына Угедея. Ради того, чтобы наследником не стал Джучи, Чагатаю самому пришлось отказаться от своих претензий на престол. За Уге-дея высказался и Джучи, очевидно, тоже не рассчитывая на престол. Чингис-хан поручил свое наследие Угедею, отметив при этом, что после него оно не обязательно должно перейти к его потомкам10. Но гвардия и личное войско Чингис-хана после его смерти оказались в подчинении у четвертого сына - Ту-луя, «так как издревле у монголов и тюрков, - пишет Рашид ад-Дин, - был такой обычай, что еще при жизни выделяют своих старших сыновей и дают им [добро], [скот] и [стадо овец], а то, что останется, принадлежит младшему сыну...»11. Но престол Чингис-хан завещал все-таки не Тулую, а Угедею - самому старшему из его сыновей, которые при жизни отца не были наделены отдельными улусами. Наследником был назначен третий сын скорее не потому, что Чингис-хан опасался, как бы Чагатай не стал подчиняться Джучи или наоборот, а потому, что этим сыновьям уже была предназначена иная роль - быть правителями своих личных улусов.
Рашид ад-Дин не повторяет изложенного рассказа монгольской хроники; его рассказ, посвященный взаимоотношениям трех старших сыновей Чингис-хана, относится к более позднему времени, когда происходила осада Ургенча, на завоевание которого они были отправлены12. Автор пишет: «Вследствие различия характера и душевных наклонностей между братьями Джочи и Чагатаем зародилась неприязнь, и они не ладили друг с другом. В результате их [взаимного] несогласия и упрямства дело войны пришло в упадок и интересы ее оставались в пренебрежении, а дела войска и [осуществление] постановлений Чингиз-хана приходили в расстройство». Когда город так и не был взят в течение семи месяцев, к Чингис-хану «прибыл посол от
его сыновей, бывших в Хорезме, и уведомил [его], что Хорезм [т. е. столицу Хорезма - Ургенч. - И. А.] взять невозможно и что много [монгольского] войска погибло, и частично причиной этого является взаимное несогласие Джочи и Чагатая». Чингис-хан, рассердившись, приказал, чтобы начальником войска был Угедей, который «был известен и знаменит совершенством разума, способностью и проницательностью». «Будучи тактичным и сообразительным, он ежедневно посещал кого-нибудь из братьев, жил с ними в добрых отношениях и [своею] крайне умелою распорядительностью водворял между ними внешнее согласие». Он «привел в порядок дело войска», после чего город был взят13. По смыслу этот рассказ очень близок рассказу монгольской хроники: Чингис-хан, не доверяя двум старшим, ссорившимся между собою сыновьям, предпочитает им третьего сына, умеющего поддерживать хорошие отношения со своими братьями. Отношения между Джучи и Чагатаем, пожалуй, и в самом деле были непримиримыми. Чингис-хан, конечно, был очень озабочен разыгравшейся у него на глазах сценой выяснения ими отношений между собой, переданной хроникой 1240 г. Но наладить эти отношения ему, как видно, так и не удалось. В такой ситуации речь, действительно, могла идти лишь о «внешнем согласии», при котором братья вынуждены были сдерживать свою неприязнь друг к другу. Но даже и этого можно было добиться только на определенное время. Поэтому очень трудно сказать, что произошло бы, если б Чингис-ха-на пережил не только Чагатай, но и Джучи. Надолго ли могло хватить распорядительности Угедея, чтобы удержать старших братьев от прямого военного столкновения?
Угедея Чингис-хан, согласно Рашид ад-Дину, назначил наследником лишь перед смертью, когда Джучи уже не было в живых, а Чагатая не было при отце, так как он находился в собственном улусе14.
Чем же отличались характер и душевные наклонности Джучи? Могли ли они привести к его столкновению с братьями и с отцом? В этом отношении интересен один рассказ, переданный Рашид ад-Дином. Младший сын меркитского Токтай-беки Култукан-мэргэн, бежавший к кыпчакам, был схвачен отрядом, посланным Джучи-ханом для его преследования. Джучи-хану Култукан-мэргэн понравился за его меткость в стрельбе из лука
(это качество у монголов весьма ценилось), поэтому «он отправил к Чингиз-хану посланца с просьбой сохранить жизнь Култукана». Чингис-хан же на это не согласился по причине своего недоверия к меркитам и подчеркнул, что в этом человеке нет никакой нужды, так как у Джучи подданных и без того достаточно. Следуя указанию отца, Джучи казнил Култукан-мэргэна15. Рассказ о благоволении Джучи к представителю меркитско-го племени весьма показателен в плане возможного происхождения его самого от этого племени. Показательно и то, что Джучи не пошел на конфликт с отцом. Само его обращение к Чингис-хану указывает на то, что он не считал себя правомочным самостоятельно принять решение по данному вопросу. В других источниках этот рассказ не встречается. Нетрудно догадаться, почему он понадобился Рашид ад-Дину. Как автор официальной истории Чингисидов он не мог пропагандировать их порочащие слухи. Поэтому он открыто не высказывает сомнений в том, что Джучи был подлинным сыном Чингис-хана, отмечая, что Бортэ, попав в плен к меркитам, уже была беременной16. Но Рашид ад-Дин служил Хулагуидам, которые были врагами Джучидов. Намек на возможность их происхождения не от Чингис-хана, таким образом, пришелся весьма кстати. Джучи же, обращаясь к Чингис-хану по мелочным вопросам, демонстрировал преданность отцу и тем самым стремился отвести от себя подозрения в происхождении от меркитов, хотя в душе он им все-таки сочувствовал.
К вопросу о характере и душевных наклонностях Джучи мы еще вернемся, но вряд ли они были причиной разногласий в его семье. Аргумент о незаконном происхождении Джу-чи также не мог иметь решающего значения при выборе наследника. Он был оскорблением в адрес не только его самого, но и всей семьи, в первую очередь Чингис-хана. Джучи не был назначен наследником престола, во-первых, потому что он уже имел свой улус, во-вторых, из-за его враждебности со следующим по старшинству братом Чагатаем.
Много вопросов вызывает и смерть Джучи. Злоумышлял ли Джучи против отца и был ли он убит? И были ли душевные наклонности Джучи причиной его гибели? Джузджа-ни, исключительно враждебно настроенный по отношению к монголам и вообще всем немусульманам, так пишет о Джучи, обосно-
вавшемся после завоевания Хорезма в Кып-чакской земле: «В ум его стало проникать желание восстать против своего отца; он сказал своим приближенным: “Чингиз-хан сошел с ума, что губит столько народа и разрушает столько царств. Мне кажется наиболее целесообразным умертвить отца на охоте, сблизиться с султаном Мухаммедом [в данном случае уже не с Мухаммедом, а с Джелал-ад-Дином. - И. А.], привести это государство [Хорезм. - И. А.] в цветущее состояние и оказать помощь мусульманам». Проведал о таком замысле брат его Чагатай и известил отца об этом изменническом плане и намерении брата. Узнав (это), Чингиз-хан послал доверенных лиц своих отравить и убить Туши [Джучи. - И. А.]»17. Утверждение о благосклонности Джучи к мусульманам не соответствует рассказу того же автора о взятии города Хорезма, т. е. Ургенча, весь народ которого был предан мученической смерти. Согласно этому рассказу, Джучи после взятия города проявил исключительную жестокость в массовом истреблении женщин18. Разногласия между Чингис-ханом и Джучи Джузджа-ни, таким образом, облек в религиозную форму, но считать Джучи сторонником мусульман нет оснований. Равным образом нельзя ему приписывать и обличение жестокостей отца; сообщения об истреблении «всех» мер-китов и кыпчаков в этом плане - не менее
19
красноречивые свидетельства19.
И. П. Петрушевский, ссылаясь на Джуз-джани, даже сделал вывод, что Джучи «считался противником практики массовых убийств и опустошений», проводимой его отцом20. На самом же деле Джучи, как и Чин-гис-хану, приходилось вести завоевательные войны, в которых без жестокостей никак было не обойтись. Тем более что и противники монголов в этом отношении им не уступали, о чем таким тенденциозным авторам, как Джузджани, говорить было невыгодно. Его утверждение об организации Чингис-ханом убийства Джучи представляет собой всего лишь пересказ слухов, ибо этот автор, будучи противником монголов, не имел доступа к их официальной, а тем более конфиденциальной, информации.
Рашид ад-Дин ставит в вину Джучи то, что он «уклонился от выполнения ранее вышедшего постановления Чингиз-хана отправиться ему с войском и захватить все северные области, как то: Ибир-Сибир, Булар, Дашт-и
Кипчак, Башгурд, Рус и Черкес до Дербенда Хазарского, который монголы называют Ти-мур-кахалка, и включить их в свои владения». Это сделал Бату, но должен был сделать еще Джучи21. При этом Рашид ад-Дин почему-то не пишет, что Ибир-Сибир и практически весь (в понимании арабо-персидских авторов) Дешт-и Кыпчак как раз и были включены Джучи в свои владения. Он не сообщает о разгроме Джучи кыпчаков, о чем известно по другим источникам (Джузджани, Абу-л-Гази)22. Согласно Рашид ад-Дину, Джучи, уже получив приказ Чингис-хана о выступлении в поход для покорения северных стран, из Хорезма ушел к своим ордам на Иртыше и таким образом «уклонился от участия в этом деле» (хотя и прошел через еще непокоренный Дешт-и Кыпчак), что вызвало гнев Чин-гис-хана, решившего без милости казнить Джучи. Но он «неожиданно заболел». Поэтому после прибытия Чингис-хана по возвращении из страны таджиков в свои ставки Джучи не смог приехать к отцу (значит, приезжал раньше, но казнен почему-то не был), отвечая на его вызовы извинениями. Тем временем до Чингис-хана как будто случайно дошли сведения о том, что Джучи на самом деле здоров. Тогда Чингис-хан вообразил, «что [Джучи], очевидно, взбунтовался, что не обращает внимания на слова отца». «И приказал, чтобы войско выступило в поход в его сторону и чтобы впереди всех отправились Чагатай и Угедей, и сам собирался выступить в поход вслед за ними». Но вдруг прибыло известие о смерти Джучи. Огорченный Чингис-хан «произвел расследование», которое выявило ложность дошедших до него сведений23. Рашид ад-Дин тем самым дает понять, что Чингис-хан не доверял Джучи, так как не произвел такое расследование сразу после того, как до него дошли эти сведения. Что же касается болезни Джучи, то для Рашид ад-Дина, она, как видно, не является оправданием его уклонения от выполнения приказа Чингис-хана, так как заболел он, очевидно, уже находясь в своих жилищах на Иртыше. Возможно, гнев Чингис-хана был спровоцирован Чагатаем, как об этом напрямую и пишет Джузджани. Перед смертью Чингис-хан, видимо, не без оснований, опасался, как бы Чагатай не «учинил раздор в государстве»24. Но этого не произошло, так как после смерти Джучи Чагатай прекратил сеять смуту. Очевидно, устранения соперника для него было
достаточно, верховную же власть Угедея он не оспаривал.
Тем не менее, факт остается фактом: завоевание большинства северных стран, которое было поручено Джучи, при его жизни так и не состоялось. Я. В. Пилипчук высказал мнение, что персидские хронисты выдумали историю
о непослушании Джучи воле отца для того, чтобы угодить своему начальству и завуалировать неудачу монголов в войне с кыпчаками и булгарами. Так, Рашид ад-Дин не упоминает о поражении войск Субэдэя от волжских булгар в 1223 г. Виноватым оказался Джучи. «Но в монгольских и китайских источниках нет даже намеков на такие намерения первенца Чингиз-хана»25. Следует отметить, что и наследник Джучи Бату долгое время не мог справиться с поставленной задачей. Только организация в 1236 г. всемонгольского похода на Запад, в котором участвовали потомки всех четырех старших сыновей Чингис-хана и его младший сын Кулкан, позволила преодолеть сопротивление башкир, булгар и других северных народов.
В свете изложенного персидскими авторами Джузджани и Рашид ад-Дином трудно согласиться с утверждением такого позднего (не ранее середины XV в.) источника, как «Родословие тюрков», о «большой любви Чингиз-хана к Джучи-хану, изложение которой было бы длинно», чем доказывается, что Джучи был его родным сыном. «И это подтверждается тем, - продолжает анонимный автор «Родословия тюрков», - что Чингиз-хан любил Джучи-хана больше, чем всех своих детей мужского и женского пола, так что ни у кого не было смелости в присутствии Чингиз-хана произнести имя Джучи-хана с неодобрением». Однако Чагатай, как известно из монгольской хроники, не постеснялся в присутствии отца открыто оскорбить Джу-чи. Автор «Родословия тюрков» и сам, как ни странно, пишет, что «Чагатай и Угетай постоянно клеветали Чингиз-хану в отношении происхождения Джучи», у которого с ними не было искренности26. Значит, они нисколько не боялись отцовского гнева. Впрочем, относительно Угедея это утверждение сомнительно, хотя из «Книги побед» Шереф-ад-Дина Йезди и «Списков устроителя мира» Гаффа-ри также известно, что отношения Джучи с Угедеем, равно как и с Чагатаем, постоянно были неприятельскими27. Но эти три источника датируются XV-XVI вв. и противоречат данным ранних персидских авторов.
На сложный характер отношений между Чингис-ханом и Джучи обращали внимание многие исследователи. Э. Хара-Даван отмечает, что Джучи, так как Чингис-хан не мог быть уверен, что он в действительности был его сыном, «не пользовался особенным расположением отца»28. По мнению Р. Груссе, к Джучи Чингис-хан «испытывал лишь чувство, похожее на вынужденную любовь»29. Ю. М. Кобищанов без всяких оговорок называет Джучи нелюбимым сыном Чингис-ха-на30. Но это, думается, тоже преувеличение. Чингис-хан доверял Джучи осуществление важных военных мероприятий, и тот в соответствии с имеющимися возможностями выполнял поставленные перед ним задачи, нередко добиваясь значительных успехов. Рашид ад-Дин не преувеличивает, утверждая, что «Джучи-хан по приказу Чингиз-хана постоянно находился в походах и завоевал и покорил много областей и городов»31. Отношения между отцом и старшим сыном были вполне нормальными, но их всячески старался испортить Чагатай, который пытался повлиять на отца, зная о мучивших его сомнениях по поводу законного рождения Джучи. Лишь к концу жизни Чингис-хана Чагатаю удалось скомпрометировать в его глазах Джучи, но скоро стало ясно, что это клевета. Нет оснований полагать, что Джучи каким-то образом злоумышлял против отца. Мы согласны с Р. Ю. Почекаевым в том, «что Джучи, вероятнее всего, умер от болезни, а не был убит тайными недругами»32. А. Ю. Карпов допускает возможность насильственной смерти Джучи, но исключает версию об отравлении: смерть могла произойти не от рук подосланных убийц, а в результате несчастного случая на охоте33.
Рассмотренный материал позволяет сделать следующие выводы. Обстоятельства рождения Джучи, хоть они и создавали напряженность в отношениях с отцом и братьями, не могли быть решающей причиной отклонения его кандидатуры при назначении Чингис-ханом наследника престола. Обстоятельства смерти Джучи не были связаны с его противодействием Чингис-хану. Он не осуждал завоевательную политику своего отца и, уж тем более, не готовил против него заговор. Миф о каком-то особенном характере Джучи создавался его недоброжелателями, но не имел под собой реальных фактов.
Примечания
1 См.: Антонов, И. В. Образование Улуса Джучи // Золотоордынское наследие. Казань, 2009. Вып. 1. С. 127-137.
2 Шайхиев, Н. Ф. Отечественная историография истории Улуса Джучи в период Джучи-хана // Там же. С. 369.
3 См.: Тоган, И. Джучи хан и значение осады Хорезма как символы законности // Источниковедение истории Улуса Джучи (Золотой Орды) : от Калки до Астрахани : 1223-1556. Казань, 2001. С. 146-187; Ундасынов, И. Н. Джучи-хан // Вопр. истории. 2008. № 9. С.29-39.
4 См.: Почекаев, Р. Ю. Батый. Хан, который не был ханом. М. ; СПб., 2006; Карпов, А. Ю. Батый. М., 2011.
5 Тизенгаузен, В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М. ; Л., 1941. Т. II. С. 210; Кляшторный, С. Г. Государства и народы Евразийских степей : древность и средневековье / С. Г. Кляшторный, Т. И. Султанов. СПб., 2000. С. 184.
6 См.: Рашид-ад-дин. Сборник летописей. М. ; Л., 1952. Т. I, кн. 1. С. 54.
7 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. М. ; Л., 1960. Т. II. С. 79.
8 См.: Гумилев, Л. Н. Поиски вымышленного царства. Легенда о «государстве пресвитера Иоанна» // Гумилев, Л. Н. Сочинения : в 15 т. М., 1994. Т. 1. С. 298-299.
9 Козин, С. А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. М. ; Л., 1941. Т. I. С. 182-183, 185.
10 Там же. С. 186.
11 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. II. С. 107.
12 См.: Рашид-ад-дин. Сборник летописей. М. ; Л., 1952. Т. I, кн. 2. С. 209.
13 Там же. С. 216.
14 Там же. С. 232.
15 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. I, кн. 1. С. 116; Кн. 2. С. 178.
16 См.: Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. I, кн. 1. С. 97-98; Кн. 2. С. 68-69; Т. II. С. 65.
17 Тизенгаузен, В. Г. Указ. соч. С. 14-15.
18 Там же. С. 14.
19 Антонов, И. В. Указ. соч. С. 127-129.
20 Петрушевский, И. П. Рашид-ад-дин и его исторический труд // Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. I, кн. 1. С. 32.
21 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. II. С.71-72.
22 Антонов, И. В. Указ. соч. С. 129.
23 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. II. С. 78-79.
24 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. I, кн. 2. С. 232.
25 Пилипчук, Я. В. Монгольское завоевание владений восточных кыпчаков и Волжской Булгарии // Военное дело Золотой Орды : проблемы и перспективы изучения. Казань, 2011. С. 150.
26 Тизенгаузен, В. Г. Указ. соч. С. 203.
27 Там же. С. 145, 210.
28 Хара-Даван, Э. Чингис-хан как полководец и его наследие. Культурно-исторический
очерк Монгольской империи XII-XIV века // На стыке континентов и цивилизаций... (из опыта образования и распада империй XXVI вв.). М., 1996. С. 104.
29 Груссе, Р. Чингисхан : Покоритель Вселенной. М., 2000. С. 227.
30 См.: Очерки истории распространения исламской цивилизации. М., 2002. Т. 2. С. 15.
31 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т. II. С. 78.
32 Почекаев, Р. Ю. Указ. соч. С. 45.
33 См.: Карпов, А. Ю. Указ. соч. С. 16-17.
