CC BY
63Четверть века спустя
Чехия и Словакия после развода
© Свиридова М. В. © Sviridova M. Четверть века спустя. Чехия и Словакия после развода A quarter of a century later. Czechia and Slovakia after a divorce
Аннотация. Сравниваются траектории развития Чехии и Словакии после распада единого государства и результаты каждой из стран за 25 лет независимости. Исследование предваряется историческим анализом совместного сосуществования обеих стран.
Annotation. The article is devoted to a comparison of the development pathway of the Czechia and Slovakia after the collapse of a single state and a comparison of the results that each country has achieved in 25 years of independence. The study is preceded by a historical analysis of the coexistence of the two countries.
Ключевые слова. Тип взаимоотношений «учитель — ученик», переходный период, евроинтеграция, факторы и темпы экономического роста, география внешнеэкономических связей, разногласия с Евросоюзом.
Key words. The type of "teacher — student" relationship, transitional period, European integration, factors and rates of economic growth, geography of foreign economic relations, disagreements with the European Union.
Вместе и порознь
Прошло более четверти века со дня «бархатного развода» — мирного и официально узаконенного распада союзного государства Чехословакии. 1 января 1993 г. оно исчезло с карты Европы и появились два независимых государства — Чехия и Словакия.
Опыт совместного пребывания в рамках одного государства у Чехии и Словакии был лишь во времена Раннего средневековья, да и то в течение небольшого периода. А затем на тысячу лет их пути разошлись. В IX в. современные территории обеих стран входили в состав Великоморавской державы — первого крупного политического образования в Центрально-Европейском регионе. Великая Моравия оказала огромное влияние на культурное развитие всего заселенного славянами пространства: именно там была создана славянская письменность. Вторжение мадьяр в Великую Моравию в конце IX в. привело к политическому разъединению чехов и словаков. Чехия развивалась
СВИРИДОВА Мария Викторовна — старший научный сотрудник Института экономики РАН, кандидат географических наук.
самостоятельно; на славянских землях, испытавших сильное воздействие Великой Моравии, к концу X в. завершились процессы создания Чешского раннефеодального государства. А словацкая территория на рубеже X—XI вв. оказалась включенной в состав Венгерского королевства [8. С. 146—148].
Поскольку Центральная Европа служила постоянным объектом экспансии германских императоров, Чехия вошла в сферу их политического влияния. В XI в. германские правители добились установления в Чехии ленной зависимости от императора, которая сводилась к утверждению избранного чешскими феодалами короля [8. С 154]. С XI в. Чехия входила в состав Священной Римской империи, а в XIV—XV вв. превратилась в ее культурно-политический центр. При Карле IV (1346—1378), осуществившем органичную интеграцию Чехии с империей, Чешское государство достигает своего апогея в политической, культурной и экономической областях. Чехия не растворилась в огромной державе, не германизировалась, а стала, по выражению самого Карла IV, «благороднейшей частью» империи, средоточием культуры всей Центральной Европы. Готическое искусство Чехии признано крупнейшим явлением европейского масштаба. Основание Пражского (Карлова) университета в XIV в. сделало столицу Чехии интеллектуальным центром Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ). А гуситское движение явилось первой в Европе национальной реформацией. Именно гуситская Чехия XV в. создала новый тип культуры, который можно охарактеризовать как раннепроте-стантский [9. С. 300].
Земли же, заселенные словаками, не стали территориально-политической автономией Венгрии, а состояли из ряда областей, именуемых Северной (Верхней) Венгрией. Словацкое самосознание находило проявление в более общей форме — как славянское, противостоящее мадьярскому. Доказанная тождественность терминов «славянин» и «словак» позволяет утверждать, что словаками назывался славянский этнос в иноэтнической среде [9. С. 456].
В XVI в. чешские и словацкие земли вошли в состав многонациональной империи Габсбургов. Чехия, Моравия и Чешская Силезия фактически стали провинциями Габсбургской монархии. Но чехи сохраняли национальное самосознание, в то время как положение словаков в Средние века и раннее Новое время можно охарактеризовать как сословное неравноправие, совпадавшее с этнической принадлежностью. Власть в Словакии находилась в руках венгров: дворянами могли быть только венгры, они и составляли управленческую элиту. Словаки же были крестьянами-земледельцами либо жителями маленьких торговых местечек. В последней трети XIX в. они подвергались особенно интенсивной культурной ассимиляции — мадьяризации.
Государство Чехословакия было создано в 1918 г. в результате краха Австро-Венгерской империи, потерпевшей поражение в Первой мировой войне, на основе объединения двух народов после десяти веков разделения. Его появлению предшествовало сотрудничество чехов и
словаков на Славянском съезде 1848 г. Содействовали этому и идеи формирования союза чехов и словаков, выдвинутые рядом чешских национальных деятелей [7. С. 326].
В одной стране чехам и словакам предстояло совместно решать непростые задачи на поприще просвещения и культуры. В процессе становления словацкой интеллигенции в 1918—1938 гг. сложился тип взаимоотношений «ученика», в роли которого выступала Словакия, и «учителя-наставника» в лице Чехии. Нехватка учителей, владеющих словацким, затрудняла возможность получения словаками образования на родном языке. Поэтому на философском факультете Пражского университета был основан семинар по подготовке чешских преподавателей словацкого языка, которых затем распределяли на работу в средние школы Словакии. Благодаря этому в Словакии появились такие же шестилетние и восьмилетние гимназии, а также лицеи, как и в Чехии. Четыре часа в неделю в Словакии уделяли преподаванию словацкого языка, два часа — чешскому языку с учетом принадлежности к чехословацкому гражданству. А в Чехии наоборот: четыре часа чешскому языку и два словацкому.
В 1919 г. при поддержке пражского Карлова университета в Братиславе был основан Университет им. Я. А. Коменского. Вначале в словацком университете преподавали чешские профессора и ученые, привлекавшие к сотрудничеству словацких коллег. К 1938 г. словацкая система образования добилась больших успехов, что позволило воспитать новое поколение интеллигенции. Академия наук вплоть до 1992 г. оставалась общей, чешско-словацкой, за исключением периода Второй мировой войны [3].
Тип взаимоотношений «учитель — ученик» между Чехией и Словакией был характерен и для периода становления словацкой экономики, который пришелся на послевоенные годы. До Второй мировой войны внутренний рубеж между чешскими и словацкими областями проходил по границе между старопромышленными странами Западной и аграрными — Юго-Восточной Европы. Чехия была общепризнанным «промышленным сердцем Европы» (заводы «Шкода» по выпуску машин и вооружения в Пльзене, витковицкие и пражские металлургические предприятия, северочешские угольные шахты), а Словакия оставалась аграрной страной. При социализме произошел значительный сдвиг производительных сил на восток страны в связи с подъемом экономики ранее отсталой Словакии и усилением внешнеэкономических связей Чехословацкой социалистической республики (ЧССР) с Советским Союзом.
Доля Словакии в промышленном производстве Чехословакии за годы социализма увеличилась с 7% до 28% в 1980 г. На 100 жителей Словацкой республики в 1980 г. в промышленности было занято в среднем 14 человек, а в Чешской республике — 20 человек. Словакия превратилась из аграрного края в индустриально-аграрный [17. С. 134—135, 144, 150; 15. С. 16—17].
Создание практически с нуля промышленности определило высокие темпы индустриального развития Словакии. В 1970-е гг. они были опережающими по сравнению с общенациональными: прирост ее национального дохода и промышленного производства составил 5,2% и 7,6% против 4,7% и 5,7% в целом по ЧССР. К началу 1980-х гг. был почти преодолен разрыв в уровне жизни между Чешской и Словацкой республиками: произведенный национальный доход в Словакии в расчете на душу населения составил 0,85 от уровня Чехии, а личное потребление на душу населения — 0,91.
Высокие темпы индустриализации Словакии обеспечивались перераспределением в ее пользу части доходов, формирующихся в Чехии: эти финансовые трансферты составляли в 1970-е гг. и первой половине 1980-х в среднем 10 млрд крон в год, во второй половине 1980-х гг. — порядка 5 млрд крон в год. Их доля в использованном национальном доходе Словакии достигала 10% в 1970-е гг. и 7% в 1980-е. Без этих трансфертов Словакии для достижения ее уровня экономического развития потребовалось бы в два раза больше времени [14. С. 481—482]. «Подкармливание» восточных регионов страны из федерального бюджета вызывало глухое раздражение у части чешской партийной и государственной элиты. Братислава же упрекала федеральные власти в чрезмерном централизме и подчинении развития Словакии представлениям Праги. Между ними подспудно накапливалось напряжение [16].
Жители Словакии лучше относились к коммунистической власти, чем чехи, т. к. за 40 лет правления компартии социально-экономический прогресс Словакии был гораздо значительнее, чем в Чехии, в которой период народной демократии рассматривается как время отставания от Западной Европы (например, от Австрии и Германии). Отсюда разное отношение к проводившимся впоследствии рыночным реформам и евроинтеграции. Идеей, консолидировавшей чешское общество на этапе начатых на рубеже 1980—1990-х гг. системных трансформационных преобразований, стал лозунг «бархатной революции» — «назад в Европу». Рыночные реформы поддерживало 40—50% населения Чехии и лишь 20% — Словакии [12. С. 297—298].
Евроинтеграция. Разными путями к одной цели
Главными причинами распада Чехословакии стали разная готовность чешской и словацкой сторон к системным трансформациям и разные подходы к рыночным реформам. Сыграли роль политические интересы новой словацкой элиты и адаптационный кризис при переходе к демократии и рынку. В частности, экономические трудности Словакии привели к непризнанию организованных Прагой рыночных реформ [4. С. 129—133].
В 1990—2000-е гг. общая стратегическая цель для стран ЦВЕ — вступление в Евросоюз — заставляла форсировать реформы и сосредоточиться
на направлениях, определяемых Брюсселем. Предстояло проводить либерализацию хозяйственной деятельности, приватизацию госсобственности, преодолевать порождаемые этими процессами инфляцию, безработицу и бедность, переориентировать внешнюю торговлю государства Чехословакия, после распада которого каждая из образовавшихся стран столкнулась с необходимостью определять свой путь перехода.
На этом этапе обе страны оказались на равных в роли «учеников» и должны были «сдавать экзамены» на свое соответствие требованиям «учителей» из ЕС. При этом Словакии была уготована роль младшего брата, поскольку в начале перехода к рынку там отсутствовали квалифицированные экономисты. В этот период она просто следовала за своим старшим чешским братом. Кроме того, центральные государственные органы Чехословакии находились в Праге, и после разделения федерации Словакия оказалась не только без специалистов, но и без управленцев. Ей необходимо было создавать с нуля институты независимого государства.
Основой сближения Чехии и Словакии с Евросоюзом стало подписанное ими в 1993 г. Соглашение об ассоциации (вступило в силу в 1995 г.), направленное на подготовку их к будущему членству в ЕС. Заявку на вступление Словакия подала в 1995 г., Чехия — в 1996-м, но вскоре обнаружились различия в выполнении основных условий принятия в ЕС.
В отзыве Еврокомиссии на заявку Словакии констатировалось, что она стала единственным ассоциированным государством, не выполнившим политические условия подготовительного этапа. Госсекретарь США Мадлен Олбрайт в 1997 г. назвала Словакию «черной дырой в сердце Европы» из-за «недемократичной» политики правительства Владимира Мечиара. На саммите в Люксембурге в том же году было заявлено, что, хотя Словакия выполняет экономические требования для вступления, «дефицит демократии» является препятствием для начала переговоров о вступлении. В итоге Словакия, в отличие от Чехии, была исключена из числа стран, с которыми начались переговоры о присоединении к ЕС, и оказалась в менее выгодном положении с точки зрения привлечения иностранных инвестиций, воспринимаясь как менее надежный партнер, чем остальные страны с переходной экономикой. На Лондонской встрече в марте 1998 г. Евросовет отнес Чехию к странам «первой волны» расширения, а Словакию — «второй волны» [22. Р. 24]. Не пригласили Словакию и вступить в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) с другими странами Вышеградской «четверки» (Чехией, Венгрией и Польшей), вошедшими в нее в 1995—1996 гг.
Различия между Чехией и Словакией касались не только политической, но и экономической сферы. В начале переходного процесса, еще в рамках единой Чехословакии, словацкие националистические группировки заявляли, что экономическая реформа, подготовленная федеральным правительством, не подходит для Словакии, что ей
необходима собственная концепция реформ с учетом местных условий. Негативные последствия реформ для словацкой экономики были связаны не с федеральной концепцией перехода, а с диспропорциями в структуре экономики и ее низким технологическим уровнем. Однако они способствовали разработке идей «собственного пути перехода», который был реализован в Словакии после распада ЧССР и представлял собой оппозицию к федеральной стратегии. Но эксперимент не удался: его результатами стали низкий приток прямых иностранных инвестиций, международная изоляция Словакии, значительные макроэкономические дисбалансы, непрозрачность приватизации. После парламентских выборов 1998 г. правительство Микулаша Дзуринды отказалось от «собственного пути перехода», и на саммите в Хельсинки в 1999 г. было принято решение о начале переговоров со словацкой стороной о будущем членстве в ЕС [22. Р. 22—27].
С 1999-го по 2003 г. руководством Словакии были выполнены все условия приема в члены ЕС. К 2002 г. Словакия наряду с Литвой опередила все остальные страны-кандидаты, в том числе Чехию, по качеству и темпам подготовки к членству в ЕС. Таким образом, хотя Чехия в конце 1990-х гг. значительно опережала Словакию в переговорном процессе, на последнем этапе дистанции Братислава сделала рывок и добилась большего, чем Прага [18]. В 2000 г. Словакию приняли в ОЭСР.
В 2003 г. в обеих странах прошли референдумы по вступлению в ЕС, в них приняли участие 52% граждан каждой из стран. В Словакии 92,5% поддержали вступление и лишь 6,2% выступили против, а в Чехии 77,3% проголосовали за присоединение, а 22,7% были против [18]. В мае 2004 г. вместе с восемью другими странами Чехия и Словакия вступили в Евросоюз, а с 2009-го Словакия стала членом еврозоны.
Экономика: от трудностей переходного периода к современному положению
Все страны в процессе перехода к рынку были обречены на экономический спад, рост безработицы, инфляции, социальной напряженности. По сравнению с 1990 г. максимальное снижение ВВП фиксировалось в Чехии в 1992—1993 гг. на 12%, а в Словакии в 1993 г. — на 23%. После разделения ЧССР Словакия, лишившись чешской помощи и обладая во многом милитаризованной промышленностью, пережила более ощутимое падение производства. ВВП превзошел уровень 1990 г. в Словакии в 1998-м и в Чехии в 2000-м.
Преодолев трансформационный спад, словацкая экономика развивалась в целом быстрее чешской (см. рис. 1). Словакия уступала Чехии по темпам прироста ВВП лишь в 1999—2000, 2009, 2015 и 2017 гг. Перед мировым финансовым кризисом (2007 и 2008 гг.) она демонстрировала самый высокий темп прироста в ЕС (10,8% и 5,6% соответственно).
Рисунок 1. Темпы прироста ВВП в 1996-2018 гг. (%)
Источник: [19].
Отправные точки рыночных реформ в Чехии и Словакии различны: Чехия была более развитой в экономическом отношении, нежели Словакия, которая после 1993 г. получила в наследство только 20% чехословацкой промышленности (причем не самых передовых отраслей). Поэтому более быстрый экономический рост ВВП Словакии может объясняться «эффектом базы» [6]. Эта же особенность когда-то отличала социалистическую Словакию. С другой стороны, оказалось, что потеря финансовых трансфертов из федерального бюджета не настолько важна для Словакии, и ей удалось быстро преодолеть зависимость от Чехии.
Приватизация в Чехии и Словакии осуществлялась разными методами. После появления двух национальных валют Словакия намного быстрее девальвировала свою крону, чем Чехия, и это помогло ей ускорить развитие [1]. Но Словакия с самого начала реформ остро ощущала более высокие издержки переходного периода. В первые же месяцы безработица в стране выросла до 11%, тогда как в Чехии она оставалась на уровне 3%. Безработица была новым, доселе невиданным явлением, крайне негативно воспринятым населением [11].
Экономический рост Словакии опирался на расширение внешнего, а в 2000-е гг. и внутреннего, прежде всего инвестиционного, спроса. Если в 1995—2002 гг. вклад экспорта в создание реального ВВП был в пять раз выше, чем совокупного внутреннего спроса, то во второй половине 2000-х решающее влияние на динамику ВВП оказывал внутренний спрос [13. С. 283]. Определяющее значение для темпов экономического роста Чехии имели внешние факторы: в 2000—2010 гг. две трети прироста ВВП страны обеспечил экспорт [10. С. 306]. В последние годы группировка факторов экономического роста сходная, хотя на рост ВВП Чехии важное влияние продолжает оказывать экспорт. В обеих странах
Таблица 1
Отдельные макроэкономические показатели в 2015—2018 гг.
Год Индекс потребительских цен* Уровень безработицы Индекс промышленного производства* Государственный долг**
Чехия Словакия Чехия Словакия Чехия Словакия Чехия Словакия
2015 0,3 -0,3 5,1 11,5 4,5 6,6 40,0 52,5
2016 0,6 -0,5 4,0 9,7 3,0 4,7 36,8 51,8
2017 2,4 1,4 2,9 8,1 6,8 3,2 34,7 50,9
2018 2,0 2,5 2,2 6,5 3,3 4,3
Примечание: * в % к предыдущему году; ** в % к ВВП. Источник: [19].
сохраняется роль внутреннего спроса и потребления как важнейших локомотивов экономического роста. Этому способствуют благоприятные тенденции на рынке труда (рост занятости и снижение безработицы) и рост доходов населения. В отдельные годы драйвером роста служили средства из фондов ЕС.
В кризисном 2009 г. падение ВВП в Словакии было сильнее, чем в Чехии и в среднем в ЕС. Но с 2010 г. темп роста словацкого ВВП перешел в область положительных значений, тогда как в Чехии он вновь стал отрицательным в 2012-м и в 2013 г. Таким образом, словацкая экономика сумела адаптироваться к внешнему шоку в кратчайшие сроки и с минимальными потерями.
В последние годы в обеих странах отмечался невысокий уровень инфляции либо дефляция. В Словакии в 2014—2016 гг. цены снижались из-за падения цен на энергоносители и продовольствие, лишь в 2017 г. дефляция сменилась небольшой инфляцией. По уровню безработицы тенденции в обеих странах были разнонаправленными. Высокий уровень безработицы долгое время оставался серьезной проблемой для Словакии (в 1999, 2000 и 2007 гг. он был самым высоким в Евросоюзе — 16,5%, 18,9% и 11,2% соответственно). С 1993 г. он держался на уровне выше среднего по ЕС и лишь в 2018-м опустился на 0,3 процентных пункта ниже среднего. Это позволяет констатировать, что словацкому правительству удалось справиться с этой проблемой. В Чехии, напротив, сохранялся низкий уровень безработицы. С 2016 г. он был самым низким в Евросоюзе, в 2018-м — в три раза ниже среднего.
Страны имеют сопоставимые индексы промышленного производства, в два-три раза превышающие средний показатель по ЕС. Отношение госдолга к ВВП у обеих стран меньше, чем аналогичный показатель Евросоюза, где он составляет порядка 80%. Бюджет Чехии сбалансирован лучше, и отношение госдолга к ВВП меньше, чем у Словакии.
После распада единого государства страны стали «отдаляться» друг на друга в торговле товарами. Словакия изначально была больше «завязана» на Чехию, чем Чехия на Словакию. В 1995 г. на Чехию приходилось 35,2% словацкого экспорта и 29,6% импорта. Аналогичные показатели Словакии для чешского экспорта и импорта составляли 13,9% и 11,8%. Но и сокращение взаимной торговли у Словакии было более резким, чем у Чехии. К 2017 г. доля Чехии во внешней торговле Словакии упала в три раза (на нее приходилось 11,5% экспорта и 10,3% импорта), тогда как доля Словакии для Чехии сократилась в два раза (7,8% экспорта и 4,8% импорта). Значительно изменилась роль России как импортера: в 1995 г. на нее приходилось 7,4% чешского и 11,2% словацкого импорта, а в 2017-м — 3,0% и 4,6%. В то же время стремительно росла роль Китая: с 0,8% чешского импорта в 1995 г. до 12,6% в 2017-м и соответственно с 0,7% до 7,3% — словацкого импорта.
Внешняя торговля была полностью переориентирована на рынки стран Евросоюза. Доля стран ЕС-15 в чешском экспорте выросла с 38% в 1990 г. до 70% в 2008-м, а импорте — с 40 до 60% [13. С. 288]. В 2002— 2018 гг. у Чехии и Словакии на ЕС, включавший 28 стран, приходилось более 80% экспорта и свыше 70% импорта. Доли этих двух стран в общем экспорте ЕС возросли за период 2002—2018 гг. более чем вдвое: Чехии с 1,8 до 4,1%, Словакии — с 0,7 до 1,9%. Увеличились и аналогичные показатели по долям в импорте ЕС: Чехии с 1,7 до 3,5%, Словакии — с 0,7 до 1,8% [19].
Экспортная направленность словацкой экономики больше чешской. Доля экспорта товаров и услуг в ВВП за 2007—2018 гг. в Чехии достигла максимального значения в 2014 г. (82,5%), опустившись к 2018 г. до 78,8%, в то время как в Словакии она в 2012 г. превысила 90%, а к 2018-му достигла рекордных 97,3%. Чрезмерная зависимость от экспорта делает экономику уязвимой от внешней конъюнктуры. Доля высокотехнологичного экспорта в 2007—2017 гг. в Чехии составляла 14—16%, что приближается к среднему показателю по Евросоюзу, в 2011—2012 гг. она была даже чуть выше среднеевропейской. В Словакии доля такого экспорта за указанное десятилетие увеличилась вдвое — с 5 до 10,6%, но пока не достигла ни чешского, ни среднего по ЕС показателей [19].
Главным внешнеторговым партнером Чехии и Словакии является Германия. Ее роль для Чехии более значима: в 2017 г. на нее приходилось почти треть экспорта и четверть импорта Чехии и лишь пятая часть экспортных и импортных поставок Словакии. На 2-м месте у Словакии по экспорту и импорту находится Чехия, тогда как у самой Чехии Словакия является вторым партнером лишь по экспорту. По импорту ее опережают Китай и Польша, а Словакия занимает 4-е место. Россия у обеих стран сегодня на 7-м и 8-м месте по импорту. Главными экспортными товарами Чехии и Словакии являются автомобили и автозапчасти, а импортными — автозапчасти [21].
Производителям автомобилей и их поставщикам принадлежит главная заслуга в успехе чешской и словацкой экономик. В Чехии с 2010 г., а в Словакии с 2015-го выпускается свыше миллиона автомобилей в год, обе страны входят в двадцатку мировых производителей (в 2018 г. Чехия и Словакия занимали 16-е и 19-е места) [20]. Локомотивом является Volkswagen, пришедший в обе страны в 1991 г., ему принадлежит чешский бренд Skoda. Другие мировые производители, имеющие заводы в обеих странах, — Hyundai, PSA (в Чехии — Toyota, PSA), а также Jaguar Land Rover, начавший производство в конце 2018 г. в Словакии. Чешские и словацкие автомобильные заводы сотрудничают. Кроме сборки автомобилей, в обеих странах налажено масштабное производство комплектующих. Сейчас около 40 из 100 крупнейших мировых производителей автомобильного оборудования разместили свои предприятия в Чехии. Среди компаний, имеющих предприятия по производству комплектующих для автомобилей в Словакии, — Valeo, Getrag, Visteon, Johnson Controls и др. Продукция автомобильной промышленности ориентирована на экспорт, прежде всего в страны ЕС.
В экономической сфере Чехия и Словакия занимают близкие позиции. Сходны и проблемы, с которыми обеим странам приходится сталкиваться в ЕС. Пророссийская риторика некоторых чешских и словацких официальных лиц в вопросе санкций входит в противоречие с невозможностью противодействовать решениям Евросоюза. Еще большей остроты достигли разногласия с Брюсселем Чехии и Словакии, а также их партнеров по Вышеградской группе (Польши и Венгрии) по вопросу квот на распределение беженцев в странах Евросоюза, принятых в сентябре 2015 г. на заседании Совета ЕС. Чехии надлежало расселить 1,6 тыс. мигрантов, приняла же она всего 12 человек; Словакия должна была принять 902 человека, пока там оказались лишь 16 беженцев [2; 5]. Обе страны не собираются выполнять программу Евросоюза по расселению мигрантов, объясняя это соображениями безопасности и малой эффективностью миграционной политики Брюсселя.
* * *
Исторически Словакия занимала подчиненное положение и в Австро-Венгерской империи, и в Чехословакии — как довоенной, так и социалистической. Обретя независимость, обе страны решали сходные задачи по реформированию экономики и созданию условий для вступления в Евросоюз, причем в Словакии решение этих задач оказалось более трудным. Переходный период стал для нее болезненнее, а процесс евроинтеграции поначалу шел медленнее и сложнее, чем в Чехии. Но затем траектории их экономического развития сравнялись. Сейчас
обе страны имеют неплохие макроэкономические показатели. Их экономика носит открытый характер, внешняя торговля ориентирована на ЕС, специализация — автомобильная промышленность. По некоторым позициям Словакия даже опередила Чехию, быстрее преодолев последствия мирового экономического кризиса. За 25 лет самостоятельности Словакия перестала быть «учеником» и младшим братом Чехии, и теперь для обеих стран характерны отношения равноправного добрососедского партнерства.
Литература
1. Айзпурвит К., Каймаков А., Вашкова Л., Туречкова Э. Четверть века без Чехословакии. — https://www.radio.cz/ru/rubrika/tema/chetvert-veka-bez-chexoslovakii (дата обращения: 04.07.2019).
2. Ардаев В. Сбросить «мешки с песком» : Без кого Евросоюз собирается «лететь» дальше. — https://ria.ru/world/20180526/1521370440.html (дата обращения: 06.07.2018).
3. Вашкова Л. Первая республика: школы Словакии с чешскими учителями. — https://www.radio. cz/ru/rubrika/radiogazeta/pervaya-respublika-shkoly-slovakii-s-cheshskimi-uchitelyami (дата обращения: 03.07.2019).
4. Водичка К. Раздел Чехословакии — десять лет спустя // Социологические исследования. 2003. № 10.
5. Дельфинов А. Европейский суд обязал Венгрию и Словакию принимать беженцев. — http:// p.dw.com/p/2jQ4g (дата обращения: 06.07.2018).
6. Дрыночкин А. В. Сопоставительный анализ итогов трансформации в Чехии и Словакии // Мировое и национальное хозяйство. 2015. № 2(33).
7. Европейские революции 1848 г. : «Принцип национальности» в политике и идеологии. М. : Индрик, 2001.
8. История Европы. М. : Наука, 1992. Т. 2: Средневековая Европа.
9. История культур славянских народов : в 3 т. М. : ГАСК, 2003. Т. 1: Древность и Средневековье.
10. Кризис в Центральной и Восточной Европе: социальное измерение / под ред. И. С. Синицы-ной и Н. В. Куликовой. M. : ИЭ РАН, 2013.
11. Миклош И. Словакия: страна, опоздавшая с реформами, которая смогла наверстать упущенное // The Great Rebirth: Lessons from the Victory of Capitalism over Communism. 2014. — https:// openuni.io/course/7-course-6/lesson/12/material/716/#footnote-5 (дата обращения: 04.07.2019).
12. Переход стран Центрально-Восточной Европы от социализма к капитализму: особенности и результаты : сборник статей / под. ред. С. П. Глинкиной, Н. В. Куликовой. М. : ИЭ РАН, 2016.
13. Результаты трансформации в странах Центральной и Восточной Европы : Общественно-политический и экономический аспекты / отв. ред. Н. В. Куликова. M. : ИЭ РАН, 2013.
14. Центрально-Восточная Европа во второй половине ХХ века : в 3 т. М. : Наука, 2002. Т. 2: От стабилизации к кризису (1996—1989).
15. Чехия и Словакия в ХХ веке : очерки истории : в 2 кн. М. : Наука, 2005. Кн. 1.
16. Шимов Я. «Бархатный» развод и независимость без упреков. — https://www.svoboda. org/a/24818259.html (дата обращения: 03.07.2019).
17. Экономическая география зарубежных социалистических стран. М. : Изд-во Московского университета, 1984.
18. Эштваникова М. Процесс интеграции Словацкой Республики и Чешской Республики в Европейский Союз / автореф. дисс. на соиск. уч. степени канд. полит. наук. М., 2004.
19. Eurostat. Your key to European statistics. — https://ec.europa.eu/eurostat/data/database (дата обращения: 04.07. 2019)
20. International Organization of Motor Vehicle Manufacturers. — http://www.oica.net/category/pro-duction-statistics/ (дата обращения: 04.07. 2019).
21. OEC — Bulgaria (BGR) : Exports, imports, and trade partners. —https://atlas.media.mit.edu/en/pro-file/country/ (дата обращения: 04.07. 2019)
22. Sikulova I., Frank K. The Slovak Experience with Transition to Market Economy. Working papers 49. Ekonomicky ustav SAV. Bratislava, 2013. ♦
