CC BY
149
Н.С. Барсуков*
Чешское государственное историческое право как фактор политической борьбы в середине XIX — начале XX вв.
Аннотация. К началу XX в. чешская государственная историческая программа выродилась в анахронизм политической практики. Лидеры чешской национальной политики в течение второй половины XIX в. не смогли реализовать исторические права земель Чешской короны и обеспечить им особый правовой статус в рамках монархии Габсбургов. Фактически борьба за исторические права была подменена требованиями равноправия чешского и немецкого языка. Истоки государственной программы усматриваются в идеях земского патриотизма конца XVII — начала XVIII вв. Ее окончательное формирование произошло в процессе бурных революционных и политических событий середины XIX в. Тогда лидеры чешского национального движения (Национальная партия, или старочехи) придерживались концепции федерализации Австрии на основе естественных прав народов и стремились к созданию «чехославянского» государственного образования в рамках империи. К 60-м гг. XIX в. во многом под влиянием исторического (консервативного) дворянства к старочехам пришло понимание необходимости применения исторической аргументации. Последующие события показали, что объективно-исторические причины не позволяли осуществить требования программы. Неудавшееся подписание «Фундаментальных статей» привело к тому, что фактически идея государственного права Чехии была похоронена. Кроме того, в 80-90 гг. XIX в. все более обострялись чешско-немецкие противоречия, происходила радикализация политической жизни Австро-Венгрии. В этих условиях чешские консерваторы идут на подписания так называемых Пун-ктаций. Этот документ, противоречащий историческому праву Чехии, должен был решить давние языковые проблемы. Провалившиеся попытки его реализации привели к падению старочехов. В начале XX в. в условиях институционального кризиса чешские консерваторы пытаются переосмыслить идею государственного исторического права. Фактически происходит переориентация с государственно-правовых и национальных вопросов на социально-экономические. Формируется новое направление чешской политической мысли — «экономическое возрождение».
Ключевые слова: чешское государственное право, историческое и естественное право, земский патриотизм, Чешская Национальная партия, чешское историческое дворянство, политический консерватизм.
Чешская государственная историческая программа, сформулированная чешскими политиками в середине XIX в. на основе так называемых исторических прав земель Чешской короны1, была неотъемлемым фактором общественно-политической жизни Австрии вплоть до ее развала по итогам Первой мировой войны. Она стала в определенном смысле символом чешского национального движения, а ее реализация провозглашалась главной целью чешской политики того времени. Носителями этой программы стал союз двух консервативных политических движений — Партии консервативного велько-статка (историческое дворянство) и Национальной партии (старочехи).
Дискуссия о государственной программе не прерывалась на протяжении всей второй половины XIX — начала XX вв. Ее главной целью было подтвердить существование исторических прав чешского народа на государственность и подкрепить этот тезис конкретными правовыми документами. Следует подчеркнуть, что речь не шла о суверенитете Чешского государства, такие идеи появляются в начале XX в. и то лишь в рядах радикальных маргинальных партий2. Суть же заключалась в поиске достойного государственно-правового статуса Чешских земель в составе Австрийской империи, а с 1867 г. в составе Австро-Венгрии3.
1 Чешские земли, или земли Чешской короны св. Вацлава, составляли Чешское королевство, маркграфство Моравия и часть герцогства Силезии.
2 Например, таких взглядов придерживались члены чешской Радикальной государственно-правой партии, институциализировавшейся в 1899 г.
3 В 1867 г. между Австрией и Венгрией было заключено Соглашение. Оно привело к преобразованию Австрийской
© Барсуков Н.С., 2014
* Барсуков Никита Сергеевич — аспирант кафедры истории южных и западных славян МГУ имени М.В. Ломоносова.
[nik-badger@yandex.ru]
107589, Россия, г. Москва, Щёлковское шоссе, д. 95-57.
В то же время вопрос о практической реализации государственной программы детально разработан не был. Основными агитационными инструментами чешских политиков и политических партий являлись различные меморандумы и памятные записки императору, а также предвыборные воззвания и программные заявления4. Однако эти документы лишь констатировали приверженность государственной исторической доктрине и не предлагали конкретных шагов на пути ее воплощения в жизнь.
Было ли это связано лишь с объективно-историческими причинами и невозможностью в конкретных политических условиях придать землям Чешской короны особый государственно-правовой статус в рамках монархии, чего добились венгры в 1867 г.? Или в самой государственной программе крылись такие противоречия, которые не давали возможности для ее воплощения в жизнь? Возможно, свою роль здесь сыграл и чешский менталитет, представления чешских политиков о самой сути государственности? Чтобы это понять, следует обратиться к истории вопроса.
Земский патриотизм
и чешское историческое дворянство
Истоки государственной программы нельзя не усмотреть в идеях земского патриотизма, бытовавших среди чешского дворянства и деятелей чешского национального Возрождения в конце XVII — начале XVIII в. Речь идет о так называемых будителях. В основе этих идей лежали представления о самобытности политического и культурного развития земель Чешской короны. Появление земского патриотизма было связано со стремлением чешского дворянства и зарождающейся национальной элиты защититься от политики централизации, проводившейся Марией Терезией и Иосифом II.
Реформы эпохи просвещенного абсолютиз-ма5, с одной стороны, подрывали положение дворянского сословия в Чешских землях, а с другой — ставили под угрозу автономное положение земель Чешской короны в составе монархии Габсбургов. Кроме того, преобразования в административной
империи в Австро-Венгерскую дуалистическую монархию. Единое абсолютистское государство превратилось в двуединое. Теперь государство состояло из двух парламентских монархий, сохранявших свой суверенитет и объединенных личностью единого монарха, тремя общими министерствами и общим представительным органом.
4 Чешские партии второй половины XIX в. не имели четкой организационной структуры, их можно назвать элитарным партиям или партиями избирателей. У них не было в современном смысле слова и программы как основополагающего партийного документа.
5 Речь идет о создании общих для австрийской и чеш-
ской частей монархии некоторых органов управления, перевод земских учреждений в Вену, объединение чешской
и австрийской дворцовых канцелярий в Объединенную дворцовую палату, ликвидации феодальных судов и др.
сфере способствовали тому, что фактически было нарушено единство земель Чешской короны. Каждая из них, Богемия (Чешское королевство), Моравия и Силезия, управлялась из Вены отдельно, на особых началах.
Кроме того, нельзя забывать, что политические воззрения чешского исторического дворянства формировались в русле немецкой философской и правовой традиция. В частности, заметное интеллектуальное влияние на подунайскую консервативную мысль оказал Фридрих Карл Сави-ньи (1779—1861), немецкий правовед и историк, представитель исторической школы права6.
Отвергая концепцию естественного права, Савиньи считал, что каждый народ имеет исторические права, или особый «народный дух», которые формируются веками на основе местных традиций и устоев. Этот «народный дух» не терпит резких изменений и за короткий срок его невозможно надломить и изменить. Соответствующий период национальной истории является закономерным результатом предыдущего развития, все в нем логически и органично связано с прошлым.
В этом контексте следует упомянуть и швейцарского государственного деятеля Карла Людвига Галлера (1768—1854). Главная мысль его трудов заключалась в полном отрицании идеи о договорном происхождении государства как ведущей к революции. Он считал, что исторически сложившийся общественный уклад является единственно верным и легитимным. Существование общностей правящих и управляемых — это узаконенный Богом порядок вещей, который не должен меняться. Причем управлять государством должны обладатели главного экономического богатства — земли, то есть крупная земельная аристократия.
Теоретические сентенции упомянутых мыслителей имели глубокое отражение в политической практике чешского исторического дворянства. Так, тезис о руководящей роли аристократии в жизни общества вылился в стремление чешского дворянства на протяжении всего XIX в. не потерять свои политические позиции, несмотря на общие процессы либерализации политической жизни Австрии7.
Принцип исторических прав народов, воспринятый чешским консервативным дворянством, напрямую повлиял на идеологические установки,
6 Интересно, что, обучаясь в университете г. Геттингем, он посетил Чешские земли, а также был членом юриди-ческо-политического общества в Вене, в котором состоял и известный чешский дворянин и интеллектуал Лев Тун. См.: Georgiev J. Friedrich Karl von Savigny // Revue církevní-ho prava. Praha, 1999. S. 37-38.
7 Подробнее о формировании политических взглядов исторического дворянства см.: Georgiev J. Az do tech hrdel a statkû? Konzervativní myslení a otázka samosprávy v politickych strategiích ceské státoprávní slechty po roce 1848. Praha, 2011.
связанные с государственно-историческими правами земель Чешской короны. Именно исторические права, а не его антипод — естественное право легли в основу идей, направленных на реорганизацию монархии Габсбургов.
Основные требования государственной исторической программы чешского дворянства можно кратко охарактеризовать в трех положениях:
1) признание за землями Чешской короны статуса единого неделимого целого, полноценного государственно-правового субъекта монархии Габсбургов; фактически речь шла о преобразовании монархии на началах федерализации;
2) коронация австрийского императора чешской короной; коронация должна была возродить личную унию королевства и династии и поставить Чешские земли на один правовой уровень с Венгрией;
3) расширение местного (земского) самоуправления.
Государственно-правовая аргументации основывалась на исторических правовых документах, которые гарантировали особое положение Чешских земель в составе монархии Габсбургов. Это, прежде всего, «Золотая Булла» Карла IV 1356 г., «Обновленное земское устройство» Фердинанда I 1627 г., «Прагматическая санкция» Карла VI 1713 г., Патент Франца I 1804 г. и другие менее значимые правовые документы.
Приверженность консервативного дворянства идеям чешской государственной программы стали залогом его союза с Чешской Национальной партией (старочехами), игравшей роль одной из основных политических сил Чехии в 60-90-е гг. XIX в. Истоки формирования Национальной партии и ее политической программы стоит усматривать в событиях середины XIX в.
Государственная программа
Национальной партии
Послевоенная политическая жизнь Австрии и установление «меттерниховского абсолютизма» (1815—1848) не давали возможности для развития государственно-правовых идей на чешской почве. Новый всплеск интереса к этой тематике наблюдался во время революционных событий 1848 г. Однако он уже не был окрашен в краски земского патриотизма, более существенными стали возрастающие чешско-немецкие противоречия.
В марте 1848 г. петиция императору, требовавшая предоставления автономии землям Чешской короны и демократизации общественной жизни, была подписана совместно чешскими и немецкими политическими лидерами. При этом они апеллировали к чешскому государственному праву. Однако в дальнейшем чешские политики направляли свои петиции самостоятельно и требовали в них придания чешскому языку привилегированного статуса на территории Чехии по отношению
к немецкому языку8. Это не могло не взволновать немецкую политическую элиту, которая усмотрела в этих требованиях угрозу государственно-правовому положению чешских немцев.
Да и сам лидер чешского национального движения Франтишек Палацкий (1798—1876) в своем знаменитом письме, в котором он отказался участвовать в выборах во Франкфуртский парламент, говорил от лица лишь чешского народа, не упоминая о немецком населении Чехии9. Тем самым он посеял еще больший страх немцев перед угрозой «чехизации» земель Чешской короны, что подтвердило активное участие немецких представителей на выборах в общенемецкий парламент.
Таким образом, возрастание национальных противоречий во многом определило формирование государственной программы в рядах деятелей чешского национального движения с опорой на естественное право (Франтишек Палацкий, Франтишек Ладислав Ригер (1818—1903), Франтишек Браунер (1810—1880), Алоиз Православ Тро-ян (1815—1893)). Еще во время работы над новой конституцией Австрии на Кромержижском сейме (осень 1848 г. — зима 1849 г.) Палацкий и Ригер исходили из того, что империя должна строиться на принципах федерализации и быть поделена на восемь национальных «групп земель». Часть земель Чешской короны, которую населяли немцы, должна была отойти немецкой группе, в чешскую же группу земель должны были войти и земли, населенные словаками, то есть они должны были отделиться от земель Венгерской короны10.
Таким образом, деятели чешского национального движения осознано отказались от исторической концепции государственного права, пожертвовали идеей неделимости земель Чешской короны ради создания лишь в известной степени мононационального («чехославянского») государственного образования в рамках империи.
Общественно-политическая жизнь после довольно длительной паузы «баховского неоабсолютизма» (1852—1860) оживилась в начале 60-х гг. XIX в. Тогда вследствие внутри- и внешнеполитического кризиса Австрийская империя вступила в полосу конституционных перемен. В 1860 г. был обнародован «Октябрьский диплом», дававший надежды на децентрализацию и в известной мере федерализацию империи, а затем в 1861 г. «Февральский патент», в котором фактически был подтвержден курс на дальнейшую централизацию. Эти события способствовали консолидации
8 Эти петиции опубликованы в специальном издании «История чешского государства в документах»: Dëjiny ceského statu v dokumentech. Praha, 2003.
9 См.: Frantisek Palacky. O pomëru Cech i Rakouska k risi Nëmecké // Dëjiny ceské politiky v dokumentech. Praha, 2005. S. 89-94.
10 См.: Navrh F. Palackého na rozdëleni rakouské monarchie.
1849, 23. leden // Dëjiny ceské politiky v dokumentech... S. 89-94.
чешских политических сил и выработке своих программ.
В 60-е гг. постепенно в самом национальном лагере происходит размежевание. Часть политиков во главе с Ф. Палацким, Ф.Л. Ригером и Ф.А. Браунером стала ориентироваться на сотрудничество с историческим дворянством. Противников такой тактики возглавляли бывшие радикалы Карел Сладковский (1823—1880) и братья Эдуард (1827-1907) и Юлиус (1831-1896) Грегры. Основные противоречия между двумя этими направлениями заключались в их отношении к дворянству, «пассивной оппозиции» и государственному историческому праву.
18 июня 1860 г. императору был подан меморандум, в котором были обозначены программные требования Национальной партии11. Прежде всего речь шла о равноправии народов в империи. Исходя из представлений Палацко-го о естественном праве, Ригер призывал к обеспечению достойного положения чешского («че-хославянского») народа, которое оно заслужило благодаря своему культурному и экономическому развитию. В то же время, ссылаясь на «Обновленное земское устройство» 1627 г., он использовал и историческую аргументацию. Что касается дворянства, то Ригер не считал возможным, чтобы оно представляло интересы чехов. Он видел в нем лишь посредника между государем и чешским народом.
Наиболее полно программные установки Национальной партии были сформулированы в первом номере партийного рупора, в газете «Народни листы» (Narodní Listy), 1 января 1861 г.12 В отличие от текста меморандума, в своих рассуждениях Ри-гер исходил из историко-правовой аргументации. Программа носила автономистский характер и предполагала расширение прав земских сеймов, которые подтверждались непрерывным существованием государственно-правовой индивидуальности Чешского королевства. В то же время в документе не отрицалась необходимость существования центральных органов управления (министерств иностранных дел, финансов, торговли и обороны) для сохранения единства и целостности Габсбургской монархии. Вновь был поставлен вопрос о сотрудничестве с историческим дворянством. Теперь лидеры Национальной партии высказались за его необходимость, учитывая возможную пользу для чешского народа.
Одновременно с этим историческое дворянство начало поиск союзников среди чешской национальной элиты. Оно постепенно обращается
к теме защиты чешского языка, происходит даже некая его «чехизация»13. В то же время у чешских политиков не было иллюзий по поводу того, что дворянство станет чешскими патриотами в национальном смысле. Они понимали, что за приверженностью к чешской государственной программе стоит все тот же земский (богемский) патриотизм и не более того14. Союз двух партий строился на прагматической основе. Чешские национальные политики могли дать шанс дворянству не исчезнуть с политической сцены империи, а дворянство предоставляло им возможность презентации своих политических интересов на самом высоком уровне.
От принципа исторического права
к естественному?
Вершиной совместной государственно-правовой риторики старочехов и исторического дворянства стала попытка заключения чешско-австрийского соглашения 1871 г., так называемых Фундаментальных статей. После подписания австро-венгерского Соглашения фактически была похоронена сама идея государственного права земель Чешской короны. Переговоры чешских политиков с Веной завершились подготовкой текста этого документа. Парадокс «Фундаментальных статей» состоял в том, что речь в нем шла только о королевстве Чехии, что было связано с противоречивым восприятием идеи единства Чешских земель политиками Моравии и Силезии.
Кроме того, документ признавал австро-венгерское Соглашение, несмотря на то, что оно было составлено без участия чешской стороны15. Не вдаваясь в подробности этого документа, стоит признать, что фактически чешская политическая элита отказалась от идеи триализма: «Австрия — Венгрия — земли Чешской короны», которая была главным требованием государственно-правовой декларации 1868 г.16
Под напором венгерской элиты, немецких централистов и под влиянием позиции Германии император отказался от «Фундаментальных статей», которые навсегда остались для старочехов идеалом воплощения их государственной программы. После своего поражения Национальная
11 См.: Memorandum podane dne 18. cervna 1860 cisari Ra-kouskemu vyslanci prazskymi: Dokt. F.L. Riegrem a Jos. Ma-chackem. 1860, 6.14 // Politicke programy ceskych narodnich stran. 1869-1890. Praha, 2000. S. 39-44.
12 См.: Program Narodnich listu. 1860, 12. 20 // Politicke programy ceskych narodnich stran... S. 45-47.
13 Особенно заметно это выразилось в общественной жизни дворянских родов Шварценбергов и Лобковицей. Интерес к проблемам чешского народа проявился и у Клам-Мартиницев, Тунов. Впоследствии это проявилось в активном участии дворян в жизни Чешского музейного общества, строительстве Национального театра в Праге и других проектах. В дворянском клубе депутаты сейма нередко говорили между собой на чешском языке.
14 См.: Rieger F. L. Prispevky k listari dr. F.L. Riegra. Dil. I. Praha, 1926. S. 176.
15 См.: Fundamentalni clanky 1871, 10.10. Praha // Politicke programy ceskych narodnich stran... S. 169.
16 См.: Ceska statopravni deklarace 1868, 22. 8 // Politicke
programy ceskych narodnich stran... S. 132-135.
партия фактически переходит к более активному сотрудничеству с Веной и борьбе за равенство чешского и немецкого языка. Показательными стали события в чешском сейме 12 сентября 1889 г., когда решался вопрос об адресе депутатов ландтага австрийскому императору17 и последующие дискуссии о государственном праве.
Тогда выступили политические оппоненты старочехов — представители Национальной партии свободомыслящих (младочехи)18. Во главе с братьями Греграми они подали проект документа, исходившего преимущественно из позиций чешского государственного исторического права. В нем говорилось и об обещании императора короноваться чешской короной19. В свою очередь, представители Национальной партии и Партии консервативного велькостатка считали неуместным даже упоминать в этом документе о чешском государственном историческом праве. Это было связано с тем, что негативную позицию против такой постановки вопроса занимали глава и члены кабинета и сам император20.
Фактически консервативный лагерь открыто отступил от важнейшего для своих политических амбиций требования. Надежды возлагались на то, что в ответ правительство пойдет на те или иные уступки в «чешском вопросе»21. Кроме того, историческое дворянство усмотрело документе, подготовленном младочехами, скрытый призыв к реформированию Австро-Венгрии в персональную унию между коронными землями и императором. Это, по их мнению, могло привести к полному распаду государства, в то время как чешское государственное право должно было сочетаться с идеей единства империи22.
Фактически спор вышел за рамки выяснения целесообразности инициативы лидеров Национальной партии свободомыслящих. В кругах консервативного велькостатка началась дискуссия о
17 Адрес сейма был традиционным ответом на патент императора, который зачитывался при открытии сессии ландтага. В нем, как правило, говорилось об основных принципах государственной политики, касающихся данной коронной земли.
18 Национальная партия свободомыслящих (младочехи) была основана в 1874 г. представителями оппозиционного течения внутри Чешской Национальной партии, недовольными умеренностью и осторожностью старочехов в отстаивании национальных интересов.
19 См.: Mladocesky navrh snëmovni adresy cisari. 1889, 12. 10. Praha // Politické programy ceskych narodnich stran... S. 292; Mattus Karel. Pamëti. Praha, 1921. S. 207. Речь идет о рескрипте императора чешскому сейму от 12 сентября 1871 г., в котором он дал обещание короноваться чешской короной. Оно прозвучало в контексте подготовки «Фундаментальных статей».
20 См.: Der Politische Nachlass des Grafen Eduard Taaffe. Wien, 1922. S. 450-451.
21 См.: Narodni archiv Praha (NA). Fond Cesky klub 18721917. Fond 641. Karton 8. Obal 26. Schûze sboru dûvërnikû. 18.09.1889.
22 См.: Stenographische Berichte des böhmischen Landtages. Prag, 1889. S. 387.
наполнении государственной исторической программы. Так, Карел IVШварценберг (1859—1913), выступая от имени младшего поколения консерваторов, сомневался в том, что в современных условиях все еще необходимо сохранять верность государственно-правовому идеалу23. Однако в целом позиция дворянства исходила из того, что все зависит от конкретной политической ситуации24. На том этапе было принято решение о разрешении национальных противоречий и реализации языковых прав чешского народа.
Эту задачу были призваны решить Пункта-ции — итоговый документ чешско-немецких переговоров в Вене 1890 г., инициированных правительством графа Эдуарда Тааффе (1833—1895). Текст соглашения носил крайне противоречивый характер. Прежде всего Пунктации были половинчатым соглашением и касались только Чешского королевства, что в перспективе не могло полностью разрешить чешско-немецких противоречий. Кроме того, как и в случае с «Фундаментальными статьями» они нарушали принцип единства земель Чешской короны и противоречили чешской государственной исторической программе.
Как отмечают некоторые историки, реализация договоренностей, зафиксированных в Пунктациях, на практике означала бы разделение Чехии на две части: немецкую и двуязычную25. Действительно, некоторые пункты договора во многом исходили из требований немцев 80-х гг. и были шагом к образованию самостоятельной провинции — немецкой Чехии (немецкой Богемии).
В то же время, и это отмечается в литературе, Пунктации могли стать шагом к урегулированию чешского вопроса. Проведенные согласно им преобразования означали бы движение в сторону национальной автономии как наиболее приемлемой форме существования Чешских земель в австро-венгерском комплексе26. В принципе, Пунктации стали итогом взаимных уступок со стороны чехов и немцев, что признавали и сами чешские политики27. Однако нельзя забывать, что основные спорные вопросы (о Штремайеро-вых распоряжениях28, об использовании земских
23 См.: Braf A. Zivot a dilo. D. I. Pameti. Praha, 1922. S. 2.
24 См.: Ibid. S. 3.
25 См.: Koralka J. Cesi v Habsburske risi a v Evrope. 18151914. Praha, 1996. S. 116.
26 См.: Kren J. Konfliktni spolecenstvi. Cesi a Nemci. 17801918. Praha, 1990. S. 89.
27 См.: Mattus K. Op. cit. S. 125 ; Adamek K. Püvod Viden-skych umluv o navraceni se Nemcü do snemu Kralovstvi ces-keho. Chrudim, 1890. S. 25.
28 Как известно, после предварительной подготовки Министерства внутренних дел и юстиции издали в апреле 1880 г. совместное распоряжение, согласно которому в
суде и прокуратуре наряду с немецким вводились также национальные (земские) языки. Вскоре это распоряжение было специально повторено для Чехии и Моравии. В Си-
лезии с рядом оговорок оно было проведено чуть позже, в 1882 г.
языков в органах самоуправления) так и не были решены.
Конечно, сами Пунктации не декларировали полного разделения Чехии на немецкую и двуязычную части, но могли привести и к такому результату в будущем, став отправной точкой столь неприемлемого для чешского государственного права процесса. После неудачных попыток реализации некоторых статей этого документа, старо-чехи и историческое дворянство дискредитировали себя в глазах чешского избирателя и в 90-е гг. XIX в. потеряли свои ведущие позиции.
Государственная программа чешских
консерваторов в начале XX в.
Бурные перемены в политической жизни Цислейтании, дальнейшее дробление чешских национальных сил в 90-е гг., продолжающееся обострение национальных противоречий привели чешских консерваторов к мысли о необходимости переоценки и модернизации своих идеологических установок. Причем переосмыслению подвергся фундамент всей чешской политики второй половины XIX в. — государственное историческое право Чешских земель.
За несколько десятилетий доктрина фактически потеряла свое первоначальное наполнение. Невозможность реализации на практике идеи единства земель Чешской короны, утрата надежд на реорганизацию монархии на основе государственно-исторических индивидуальностей (государственно-исторических единиц), на придание чешскому языку равного статуса с немецким, на расширение полномочий сейма — все это вело к поиску новых начал, которые были бы созвучны помыслам чешского народа.
Не подвергая сомнению сам идеал государственной программы, ее наполнение в духе исторического права, новый лидер Национальной партии Альбин Браф (1851—1912)29 свои политические взгляды сформулировал в 1902 г. в труде «Письма политического еретика»30. Само название уже предполагало неприятие высказанных автором идей многими чешскими консерваторами.
Браф вновь возвращался к анализу идеи Франтишека Палацкого, высказанной еще в 1848 г. Он соглашался с тем, что равноправие народов и возможная федерализация империи Габсбургов должна осуществляться на основе принципа естественного права. Более того, в идее государственного права, как в естественной, и особенно исторической интерпретации, Браф увидел источник деморализации чешского общества рубежа веков. Из основополагающей цели чешской элиты эта
доктрина превратилась лишь в красивый лозунг в борьбе политических партий31. Политик прекрасно отдавал себе отчет в том, что при его жизни реализация государственной исторической программы невозможна. В то же время, ограждая себя от упреков со стороны ревнителей исторического права, он указывал на существенную разницу между этой убежденностью и полным отказом от высокой цели32.
Действительно, политически активным чехам было понятно, что в современных им условиях реализация требований о признании за чешским языком права языка внутреннего делопроизводства, а тем более государственной программы Палацкого — Ригера, сформулированной в 1868— 1871 гг., были невозможны. Браф подчеркивал, что современное состояние промышленности и сельского хозяйства, слабо развитая отрасль торговли, малообразованность промышленников и другие социально-экономические факторы откладывают на будущее решение проблемы «собственного отечества» для чехов. По его мнению, все усилия чешской политической элиты следовало направить на внутреннюю работу в области культуры, образования и экономики. Развитие этих сфер способствовало бы укреплению позиций чешского народа в империи.
Одним из самых актуальных направлений было «экономическое возрождение». Браф призывал чешских политиков «осмотреться» и понять, что для Чешских земель более актуальны не автономистские, языковые и государственно-правовые проблемы. Перед ними стоит задача собственными силами усилить экономический потенциал Чехии33. Лидер старочехов подчеркивал, что равноправие народов не может существовать лишь на бумаге, оно должно быть подкреплено мощным духовным и экономическим тылом34.
«Экономическое возрождение», по мнению Брафа, должно было стать продолжением «культурного возрождения» чешского народа. Таким образом чехи могли встать на один уровень социально-экономического развития с немцами в Чешских землях. Браф считал, что фактически чешское национальное Возрождение не завершено. Он разделил его на три этапа: литературный (развитие чешского языка и культуры с конца
XVIII в.), политический (формирование чешской политической программы, начиная с середины
XIX в.) и национально-экономический, который должен стать продолжением двух предыдущих периодов и стать их венцом35.
29 Чешский правовед, профессор Карлова университета, политик. Фактически руководил Национальной партией после смерти Ф.Л. Ригера в 1903 г.
30 См.: Braf A. Listy politického kacire // Braf A. Zivot a dilo. D.V. Vybor stati z politiky a samospravy. Praha, 1924. S. 5-72.
31 См.: Ibid. S. 34.
32 См.: Ibid. S. 35.
33 См.: Ibid. S. 63.
34 См.: Ibid. S. 68.
35 См.: Braf A. Nârodohospodârské potreby ceské . Prednas-ka dne 10. Prosince 1904 ve Dvore Kralove n. L. // Braf A. Zivot a dilo. D. IV. Rozlicné stati. Praha, 1923. S. 169.
По другому пути пошел другой идеолог чешской консервативной мысли дворянин Ян Гаррах (1828—1909)36. Он вновь попытался комплексно подойти к государственно-правой программе и объединить в ней как естественную, так и историческую аргументации37. Однако идея естественного права, или, иными словами, национального права, мало сочеталась с государственно-правовой программой в ее историческом наполнении. Под угрозу ставилось существование Австро-Венгрии. К концу века стало очевидно, что доктрина исторического права утратила былое содержание. Все чаще судьба Чешских земель свя-
зывалась только с одним из народов, их населявших, то есть или с чехами или с немцами. Такой подход вел бы к созданию национальных единиц в составе монархии. Подобная реорганизация не входила в планы чешского консервативного дворянства и могла привести к распаду государства. Очевидно, что Гаррах пытался с учетом новой политической обстановки внести лишь небольшие коррективы в свою старую программу. Однако при построениях не учитывалось такое обстоятельство, как глубокие национальные противоречия, которые проникли в жизнь Чешских земель и всего австрийского государства.
Библиография:
1. Adamek K. Püvod Videnskych umluv o navraceni se Nemcü do snemu Kralovstvi ceskeho. Chrudim, 1890. 98 s.
2. Braf A. Listy politickeho kacire // Braf A. Zivot a dilo. D. V. Vybor stati z politiky a samospravy / J. Gryber, C. Horacek (ed.). Praha, 1924. 270 s.
3. Braf A. Narodohospodarske potreby ceske. Prednaska dne 10. Prosince 1904 ve Dvore Kralove n. L. // BrafA. Zivot a dilo. D. IV. Rozlicne stati / J. Gryber, C. Horacek (ed.). Praha, 1923. 227 s.
4. Dejiny ceske politiky v dokumentech / Z. Vesely (ed.). Praha, 2005. 764 s.
5. Dejiny ceskeho statu v dokumentech / Z. Vesely (ed.). Praha, 2012. 882 s.
6. Der Politische Nachlass des Grafen Eduard Taaffe. / A. Skedl (hrsg.). Wien, 1922. 788 s.
7. Georgiev J. Az do tech hrdel a statkü? Konzervativni mysleni a otazka samospravy v politickych strategiich ceske statopravni slechty po roce 1848. Praha, 2011. 375 s.
8. Georgiev J. Friedrich Karl von Savigny // Revue cirkevniho prava. Praha, 1999. S 37—38.
9. Koralka J. Cesi v Habsburske risi a v Evrope. 1815-1914. Praha, 1996. 354 s.
10. Kren J. Konfliktni spolecenstvi. Cesi a Nemci. 1780-1918. Praha, 1990. 508 s.
11. Mattus Karel. Pameti. Praha, 1921. 261 s.
12. Narodni archiv Praha (NA). Fond Cesky klub 1872-1917. Fond 641. Karton 8. Obal 26. Schüze sboru düvernikü. 18.09.1889.
13. Politicke programy ceskych narodnich stran 1869-1890 / P. Cibulka (ed.). Praha, 2000. 343 s.
14. Rieger F.L. Prispevky k listari dr. F.L. Riegra. Dil. I. / J. Heidler (ed.). Praha, 1926. 245 s.
15. Stenographische Berichte des böhmischen Landtages. Prag, 1889.
16. Harrach J. Österreichs Heil. Gedanken eines österreichischen Patrioten. Zweite Auflage. Prag, 1905. 71 s.
Материал поступил в редакцию 21 сентября 2014 г.
36 Чешский дворянин из рода Гаррахов, политик, меценат, предприниматель. Депутат чешского сейма и рейхсрата от Партии консервативного велькостатка.
37 См.: Harrach J. Österreichs Heil. Gedanken eines österreichischen Patrioten. Zweite Auflage. Prag, 1905.
