Черты личности и ранние дезадаптивные схемы как предикторы суицидального риска у подростков-гомосексуалов

Ерзин А.И.; Семёнова Т.С.; Антохин Е.Ю.

CLINICAL AND PERSONAL AND PSYCHOLOGICAL CHARACTERISTICS OF MOTHERS OF FEMALE ADOLESCENTS WHO MADE A SUICIDE ATTEMPT

A.V. Lukashuk, A.V. Merinov

Ryazan State Medical University named after acad. I.P. Pavlov, Ryazan, Russia

Abstract: The aim of this work is a comprehensive clinical and psychological assessment of mothers whose teenage daughters have attempted suicide. Materials and methods: 31 women whose teenage daughters had attempted suicide were examined. The following techniques having widespread results in practice we used as diagnostic tools: a questionnaire of suicidal risk questionnaire by Plutchik-Kellerman-Comte, a test of resilience - Hardiness Survey questionnaire for the diagnosis of the specific experiences of anger, State Anger Inventory, questionnaire time perspective Zimbardo-Zimbardo Time Perspective Inventory, a questionnaire Analysis of family relations. The results showed that the experimental group of mothers is quite autoaggressive, so on a scale of Autoaggression (AX/IN) indicators in the group of mothers of experimental and control groups consisted of 16,032 and of 11.65, respectively. Participants of the experimental group are characterized with negative concepts of self, their general level of resilience is reduced (67,17 vs. 82,916). Most often they incline to use displacement and projection as defensive mechanisms. The general pattern of upbringing tends to be hypoprotective (3,870 vs. 2,016 units). Conclusions: the analysis of family relationships has shown that the parenting style of mothers is hypoprotective with elements of instability. In addition, overall the group could be described as dysfunctional in many significant parameters (reduced vitality, lack of hope for the future of personal insolvency).

Key words: teen suicide, autoaggression, parents of teenagers who committed suicide

Финансирование: Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов : Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

УДК: 159.99

ЧЕРТЫ ЛИЧНОСТИ И РАННИЕ ДЕЗАДАПТИВНЫЕ СХЕМЫ КАК ПРЕДИКТОРЫ СУИЦИДАЛЬНОГО РИСКА У ПОДРОСТКОВ-ГОМОСЕКСУАЛОВ

А.И. Ерзин, Т.С. Семёнова, Е.Ю. Антохин

ФГБОУ ВО «Оренбургский государственный медицинский университет», г. Оренбург, Россия ГБУЗ «Оренбургская областная клиническая психиатрическая больница №1», г. Оренбург, Россия

Контактная информация:

Ерзин Александр Игоревич - кандидат психологических наук (SPIN-код: 4745-9913, ORCID ID: 0000-00031046-4469, Researcher ID: Q-3599-2017). Место работы и должность: ассистент кафедры клинической психологии и психотерапии ФГБОУ ВО «Оренбургский государственный медицинский университет» Минздрава России. Адрес: 460000, Россия, г. Оренбург, ул. Советская, д. 6. Телефон: (3532) 40-20-16. Электронный адрес: [email protected]

Семёнова Татьяна Сергеевна - медицинский психолог (SPIN-код: хххх-хххх, ORCID ID: 0000-0002-4661-0926, Researcher ID: V-4961-2017). Место работы и должность: медицинский психолог ГБУЗ «Оренбургская областная клиническая психиатрическая больница №1». Телефон: (3532) 40-20-16. Электронный адрес: 555_sts@maiLm

Антохин Евгений Юрьевич - кандидат медицинских наук, доцент (SPIN-код: 5875-2889, ORCID ID: 00000002-9063-3930, Researcher ID: V-4949-2017). Место работы и должность: заведующий кафедрой клинической психологии и психотерапии ФГБОУ ВО «Оренбургский государственный медицинский университет» Минздрава России; главный детский специалист-психотерапевт Минздрава Оренбургской области. Адрес: 460000, Россия, г. Оренбург, ул. Советская, д. 6. Телефон: (3532) 40-35-59.

Ввиду стигматизации и социальной дискриминации, которые осуществляются против лиц с квир-идентичностью во многих современных обществах, подростки с гомосексуальностью особенно повержены высокому риску суицида. Негативное влияние социальных установок приходит во взаимодействие с интра-персональными особенностями - личностными чертами и устойчивыми когнитивными схемами, которые могут как усугублять действие стресса, так и выполнять протективные функции. Цель исследования: провести анализ особенностей влияния черт личности и ранних дезадаптивных схем на суицидальный риск у под-ростков-гомосексуалов. Материалы и методы. Обследовано 100 подростков (М=14±2,1), соответствующих, как минимум, одному из трёх критериев гомосексуальности (гомосексуальное влечение; идентичность; половые контакты с лицами того же пола). Использовались опросник суицидального риска Т.Н. Разуваевой, Пятифакторный личностный опросник и опросник YSQ-S3R. Результаты. В структуре суицидального риска для обследованных подростков характерны высокая аффективность и социальный пессимизм. Портрет личности подростка-гомосексуала включает в себя следующие преобладающие черты: интроверсия, эмоциональная неустойчивость, экспрессивность, сниженный самоконтроль, привязанность. Ведущими когнитивными схе-

мами являются схемы «Покинутость / Нестабильность», «Пунитивность», «Негативизм / Пессимизм». Анализ показал, что среди личностных черт наибольшее влияние на суицидальный риск оказывает высокий нейро-тизм (0,87; р<0,01), а среди ранних дезадаптивных схем - схемы «Дефективность / Стыдливость» (0,51; р<0,01) и «Самопожертвование» (0,41; р<0,01). Выводы. Полученные результаты позволяют уточнить имеющиеся в литературе данные о высокой подверженности суицидальным настроениям подростков с гомосексуальностью, раскрывают значение личностных факторов в генезе суицидального поведения. Проведённое исследование выявило уязвимости внутри личности подростка-гомосексуала, которые могут использоваться как мишени психотерапии и психокоррекции.

Ключевые слова: суицид, гомосексуальность, ЛГБТ, черты личности, подростки

Не подвергается сомнению, что на сегодняшний день гомосексуальность во многих странах рассматривается преимущественно как стигматизированная идентичность. Гомосексуальность как проявление девиантного полового поведения является острой медицинской и психологической проблемой. В широком смысле под гомосексуальностью следует понимать одну из форм сексуальности человека, включающую в себя три основных компонента: 1) влечение к лицам того же пола; 2) сексуальная идентичность; 3) гомосексуальное поведение. По данным отдельных авторов [1], опыт однополых контактов хотя бы раз в жизни имели от 1 до 4,9% населения. Однако наличие единичных гомосексуальных контактов вовсе не означает наличие гомосексуальной ориентации. Ряд исследователей предлагают различать ядерную гомосексуальность и гомосексуальность транзиторную, ситуативную [2].

Во многих современных западных странах (Германия, Нидерланды, Дания, США, Канада, и др.) толерантность к гомосексуальности является вполне приемлемой. При этом в некоторых странах (например, Египет, Ливия, Алжир, Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Доминиканская Республика, Ямайка и др.) проявления гомосексуального влечения осуждаются или даже строго наказываются [3]. В России отношение к людям с гомосексуальной ориентацией является весьма противоречивым и неоднозначным. Несмотря на то, что многими работниками сферы психического здоровья гомосексуализм не рассматривается как патологическое явление, которое нуждается в лечении, в целом в российском обществе преобладает нейтральное или чаще негативное отношение к гомосексуальным проявлениям.

Социальная дискриминация и стигма создают базис для формирования тяжёлых проблем с самооценкой и самоотношением, нарушают субъективное благополучие гомосексуальных лиц [4, 5]. Поскольку стигма имеет мультидименсиональную структуру, негативные эмоциональные состояния в виде тревоги и депрессии детерминированы реальным опытом виктимизации (реализованая стигма), ожида-

нием отрицательного отношения общества (воспринимаемая стигма) и неадекватной самооценкой, самоотношением и чувством вины (самостигматизация).

Наиболее ярко анти-гомосексуальная дискриминация проявляется в подростковом возрасте. A.M. Johnson и соавт. [6] полагают, что до 64% гомосексуальных подростков подвергаются буллингу среди сверстников [6]. Школьный буллинг, включая вербальную агрессию и насилие, для многих гомосексуальных подростков является весьма распространённым. Это сильно осложняется негативным отношением и порицанием со стороны родителей и других родственников [7]. В результате большинство подростков с гомосексуальной ориентацией страдают от симптомов депрессии и невротических расстройств [8-10]. Очевидно, что хронические стрессовые факторы, связанные с сексуальной стигматизацией, способствуют возникновению проблем со здоровьем среди гомосексуалов и бисексуалов [11, 12].

Подростки, идентифицирующие себя с ЛГБТ-сообществом (лесбиянки, геи, бисексуалы и транссексуалы), в 2-7 раз, более вероятно, совершают попытки самоубийства [13, 14]. Самый высокий риск суицидального поведения наблюдается в случаях, когда подросток осознаёт гомосексуальную идентичность в более раннем возрасте, когда имеются семейные конфликты, вынуждающие его сбегать из дома по причине того, что его сексуальная ориентация противоречит семейным ценностям и убеждениям, а также, если подросток не имеет возможности поделиться своими проблемами с кем-то ещё, кроме родителей [14]. Эмпирических данных по завершённым суицидам не столь много, однако, существуют доказательства того, что непропорционально большое число самоубийств совершается именно среди гомосексуалов [14].

Значительная часть исследований этой области свидетельствует о том, что ЛГБТ-лица испытывают более высокий уровень депрессии и тревоги [15-19].

Различные варианты стигматизации могут оказывать специфическое влияние на психиче-

ское и соматическое здоровье гомосексуалов. Так, реализованная стигма тесно коррелирует с употреблением психоактивных веществ [20, 21], суицидальными мыслями [22, 23], эмоциональным дистрессом [24, 25], низким сексуальным удовлетворением и практикой рискованных форм полового поведения [26]. Воспринимаемая стигма связана с ростом психосоматических симптомов и негативным аффектом [19]. Интернализованная стигма приводит к неуверенности в себе, чувству стыда и даже ненависти по отношению к самому себе [27, 28].

Очевидно, все перечисленные социальные и социально-психологические факторы повышают вероятность реализации суицидальных идеаций. В то же время, внешние по отношению к личности воздействия, связанные со стигматизацией, не исчерпывают всего перечня факторов риска саморазрешительного поведения. Большое значение имеют также и личностные детерминанты, которые могут как снижать суицидальный риск, так и усугублять влияние дискриминации и стигмы.

В мета-анализе J.C. Gonsiorek [29] показал, что не существует данных, демонстрирующих различия в личностных особенностях между гомосексуалами и гетересексуалами. Впоследствии J.L. Ross [30] в кросс-культуральном исследовании пришёл к выводу о том, что личностные особенности большинства гомосексу-алов не отличаются от гетересексуалов. Однако некоторые исследования указывают на существование различий в личностных особенностях гомосексуалов. Например, исследование B.F. Riess [31] показало, что гомосексуалы проявляют явно выраженную «личностную и эмоциональную сверхчувствительность». Некоторые из факторов «Большой пятерки» (нейротизм, экстраверсия, открытость опыту, доброжелательность, сознательность) положительно коррелируют с депрессивными переживаниями у гомосексуалов, в то время как другие - выполняют протективную роль.

В последние годы растёт число исследований ранних дезадаптивных схем [32], но работ, посвящённых изучению этого конструкта среди сексуальных меньшинств, по-прежнему недостаточно.

В данном исследовании мы сфокусировались на пятифакторной модели личности и ранних дезадаптивных схемах [33].

Цель исследования: уточнение особенностей влияния черт личности и ранних деза-даптивных схем на суицидальный риск у под-ростков-гомосексуалов.

Материалы и методы.

Выборка состояла из 100 подростков в возрасте 12-16 лет (М=14±2,1), соответствующих хотя бы одному из трёх критериев гомосексуальности (сексуальное / эротическое влечение к лицам того же пола; идентификация с гомосексуалами; наличие гомосексуальных половых актов в истории жизни) [34]. Формирование выборки проходило посредством крупнейшего российского сообщества «Дети-404». Более чем 600 участников этого сообщества получили приглашение принять участие в нашем исследовании и форму добровольного информированного согласия. Все они прошли через фильтр (применялись шкала Кинси и методика «Психотест на определение гендер-ной идентификации и сексуальной ориентации» [35]), который позволил «отсеять» большую часть добровольцев, которые в полной мере не соответствовали ни одному критерию гомосексуальности. Оставшимся людям было предложено заполнить ряд анкет и опросников.

Исследование было построено на принципах добровольности и анонимности. После завершения психодиагностической процедуры каждый из участников имел возможность обратиться за консультацией к авторам этого исследования.

Использовались следующие психодиагностические методики:

1. Опросник суицидального риска Шмелёва в модификации Т.Н. Разуваевой.

2.Пятифакторный личностный опросник (Большая пятерка, Big Five personality traits) [36].

3.Опросник YSQ - S3R [32, 33].

Статистическая обработка данных проводилась в программе SPSS 22 с применением регрессионного анализа и структурного моделирования.

Результаты и их обсуждение.

Анализ структуры суицидального риска по методике Т.Н. Разуваевой показал (рис. 1), что наибольшие баллы подростки набрали по параметрам «Аффективность» и «Социальный пессимизм».

Было выяснено, что опрошенные подростки демонстрируют преобладание эмоций над сознательным контролем в оценке ситуации. Такие подростки характеризуются готовностью импульсивно реагировать на стрессовые обстоятельства. С другой стороны, аффектив-ность повышает риск реализации суицидальных намерений не только в силу того, что способствует возникновению депрессивных состояний, но и напрямую влияя на принятие реше-

ний: отчаявшийся подросток с аффективно суженным сознанием в критической ситуации зачастую оказывается не способен распознать возможные альтернативы, осознать последствия своих действий и руководствоваться здравым смыслом, а не эмоциями. Это, безусловно, является важным предиктором суицидального поведения.

Рис. 1. Результаты изучения суицидальных намерений.

Шкала «Социальный пессимизм» служит для описания негативной, враждебной картины мира. Подросткам с высокими показателями по этой шкале свойственно восприятие действительности как не соответствующей их личным стандартам нормальных отношений с окружающими людьми. Для таких людей характерен внешне обвиняющий стиль поведения. Вероятно, они являются носителями установки «Мир не достоин меня».

Менее выраженными оказались результаты по шкале «Временная перспектива». Гомосексуальные подростки, подвергающиеся дискриминации, довольно часто показывают неспособность конструктивно планировать собственное будущее. Это может быть результатом сильной фиксации на актуальных проблемах. Чувство неразрешимости текущей про-

блемной ситуации у таких подростков может трансформироваться в глобальный страх перед поражениями в будущем. Чтобы их избежать, подросток может воспользоваться более «легким» способом - совершить самоубийство.

Демонстративность также является ярким проявлением поведенческих реакций, характерных для подросткового возраста. В отношении суицидального риска здесь особую обеспокоенность должно вызывать желание привлечь внимание окружающих людей к собственным проблемам, трудностям, неудачам. Потребность в сочувствии и понимании особенно ярко проявляется у эмоционально незрелых подростков. Демонстративные попытки суицида можно оценить как «крик о помощи», как манипулирование поведением близких людей, как желание добиться своего. Однако цена за такие «достижения» весьма часто оказывается слишком высокой, а результат в принципе лишает смысла все попытки повлиять на социальное окружение.

Риск суицидального поведения также может быть высоким из-за восприятия подростками себя, ситуации, в которой они оказались, и своей жизни в целом как явлений исключительных, не похожих на другие. Уникальность своего опыта подталкивает некоторых подростков и к «исключительным» вариантам разрешения проблем (суицид). Эгоизм, индивидуализм и неспособность адекватно воспринимать чужой опыт в качестве возможного способа разрешения проблем могут создавать серьезные преграды на пути к конструктивному преодолению трудностей, в результате чего подросток, концентрируясь только на самом себе, не видит других способов выхода из сложной жизненной ситуации, кроме как совершить самоубийство.

В добавление к сказанному, можно утверждать, что обследованные подростки характеризуются отрицательной концепцией собственной личности (шкала «Несостоятельность»), Имеется в виду представление о своей никчемности, некомпетентности, непродуктивности и социальной бесполезности. Возможно, подростки с высокими баллами по этому показателю ощущают чувство физической или интеллектуальной неполноценности. Установки типа «Я ни на что не гожусь», «Я плохой», «Я глупый», «Я бесполезен» создают серьезную почву для формирования депрессивных состояний и суицидальных намерений.

Усредненный профиль личности респондентов, согласно Пятифакторному опроснику, представлен на рис. 2.

Антисуицидальный факттор

Временная перспектива

Максимализм

Слом культурных барьеров

Социальный пессимизм

Несостоятельность

Уникальность

Аффективность

Демонстрат-ть

1,36

2,37

2,34

2,33

3,87

3,57

2,2

0

2

4

6

Рис. 2. Профиль личности гомосексуальных подростков.

Установлено, что для подростков - гомо-сексуалов характерны особенности: высокий нейротизм (эмоциональная неустойчивость), развитая экспрессивность (открытость новому опыту) и высокая привязанность. Менее выраженные показатели подростки набрали по шкалам «Экстраверсия - интроверсия» и «Самоконтроль - импульсивность».

Анализируя эти данные, можно говорить о том, что гомосексуальных подростков отличают следующие параметры:

1) интроверсия, включая неуверенность в себе; большую опору на собственные силы и взгляды, чем на взгляды других людей; склонность к уходу в фантазии; несколько сниженный, но ровный фон настроения; озабоченность своими личными проблемами и переживаниями; сдержанность, замкнутость и неумение раскрыться окружающим;

2) эмоциональная неустойчивость, включая сниженную способность контролировать свои эмоции; капризность; ощущение беспомощности; внешнюю обусловленность поведения - зависимость от средовых воздействий; тревожное ожидание неприятностей; экзальтированность - быстрая смена настроения от восторга и эйфории до глубокого разочарования и депрессии; сниженную самооценку и обидчивость;

3) экспрессивность - лёгкое отношение к жизни; сниженная социальная ответственность; легкомысленность; любопытство и открытость новому опыту; интуитивность; эстетство;

4) сниженный самоконтроль, включая стремление к поиску лёгких путей в жизни;

естественность поведения, беспечность, склонность к необдуманным поступкам; низкую добросовестность в работе; готовность отвергать и не соблюдать принятые в обществе требования и ограничения, неконвенциональное или даже асоциальное поведение; склонность «жить сегодняшним днем», не задумываясь о будущем;

5) привязанность - сильная потребность быть рядом с другим; отзывчивость; развитая эмпатия; доверчивость; альтруизм.

Результаты исследования ранних дезадап-тивных схем представлены на рис. 3.

Перечислим наиболее выраженные когнитивные схемы подростков.

Экспрессивность -практичность

Эмоциональная устойчивость / неустойчивость

Самоконтроль -импульсивность

Привязанность -обособленность

Экстраверсия -интроверсия

59,37

59,6

52,01

43,14

20

40

60

—I

80

17,63 16,71 17,11 17,08 16,66 16,87 ] 15,26

] 14,68

13,64

Пунитивность Негативизм / Пессимизм

Поиск одобрения

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Недостаточность са моконтроля Привилегирова нность / Гра ндиозность Жесткие ста ндарты / Придирчивость

Пода вленность эмоций Са мо поже ртвование

Покорность

За пута нность / Неразвитая идентичность

Уязвимость

За висимость / Беспомощность

Неуспешность

Дефективность / Стыдливость

Социальная отчужденность

Недоверие/ Ожида ние жестокого обращенияя Покинутость / Нестабильность Эмоциональная депривированность

0 5 10 15 20 25 Рис. 3. Ранние дезадаптивные схемы.

13,46

I ' I ■ I

14,63

13,88 3 15,36 D 14,8

] 14,57 15,11 19,13

0

Схема «Покинутость / Нестабильность» связана с ожиданием потери объекта эмоциональной привязанности. Такие люди убеждены в том, что любые отношения рано или поздно заканчиваются. Вероятно, они в раннем детстве испытали развод или смерть родителей. Также такая схема может также быть сформирована, если родители часто игнорировали потребность ребенка в общении, заботе и любви.

Схема «Пунитивность» основана на установке, что люди заслуживают сурового наказания за свои ошибки. Подростки с такой схемой очень требовательны и не прощают ни себя, ни других. Они, как правило, недовольны своим несовершенным поведением. Вероятнее всего, у них есть хотя бы один родитель, который делает чересчур большой акцент на результатах деятельности и использует различные формы наказания в целях управления поведением ребёнка.

Схема «Поиск одобрения» связана с приданием слишком большого значения получению похвалы и признания других людей. Может включать в себя чрезмерный интерес к статусу и внешнему облику как средствам получения одобрения. Подростки с такой схемой обычно очень чувствительны к отказам и стараются подстроиться под других людей, чтобы избежать неприятных чувств в связи с возможным отказом. Велика вероятность, что в раннем детстве потребность в бескорыстной любви не удовлетворялась их родителями.

Схема «Недостаточность самоконтроля» связана с неспособностью переносить любые разочарования в достижении своих целей, а также сдерживать свои эмоциональные прояв-

ления. Такая схема является важным предиктором антисоциального поведения.

Схема «Жесткие стандарты / Придирчивость» основана на убеждении в том, что результаты любой деятельности, которую выполняет человек, не достаточно хороши, поэтому он стремится делать это еще лучше. Такая перфекционистская установка способствует нарушению здоровья, блокирует получение удовольствий и негативно отражается на чувстве собственного достоинства. Обычно родители людей с такой схемой проявляли свою любовь к ним только при условии достижения особых успехов.

Схема «Негативизм /Пессимизм» является распространенным стилем мышления, когда человек концентрируется на негативных сторонах жизни, частично или полностью игнорируя позитивные моменты. Подростки, у которых сформировалась подобная схема, не могут наслаждаться положительными событиями своей жизни, поскольку сконцентрированы на негативных мыслях или возможных проблемах в будущем. Они обеспокоены допустимыми неудачами в независимости от того, насколько хорошо идут текущие дела. Такой стиль мышления обычно формируется у людей, чьи родители постоянно проявляли особую тревожность в связи с широким классом событий независимо от их объективной опасности.

Схема «Грандиозность / Привилегированность» основана на вере в то, успех должен быть немедленным независимо от тех последствий, которые может за собой нести поведение, направленное на достижение этого успеха.

Рис. 4. Модель влияния черт личности на уровень суицидального риска (СР - суицидальный риск; Д - демонстративность; Аф - аффективность; Ун - уникальность; Нес - несостоятельность; СП - социальный пессимизм; СКБ -слом культурных барьеров; М - максимализм; ВП - временная перспектива; АнтиСФ - антисуициальный фактор).

Такая схема возникает у подростков, чьи родители чрезмерно баловали их и не установили четких социальных границ дозволенности. В некоторых случаях, однако, такая схема служит в качестве компенсации чувства эмоциональной депривации или неполноценности.

Далее на основе структурного моделирования нами было проанализировано влияние черт личности и ранних дезадаптивных схем на суицидальных риск подростков с гомосексуальностью.

Показано, что экстраверсия-интроверсия никакого значимого влияния на возможность реализации саморазрушительного поведения

не имеет. При этом эмоциональная неустойчивость (или высокий нейротизм) имеет более прочные связи с суицидальным риском. Эмоциональная неустойчивость (низкий самоконтроль, импульсивность, аффективная лабильность) выраженно влияет на принятие решений. В данном случае, речь идёт о решении уйти из жизни. Здесь важны не столько мотивы этого решения, сколько сам факт - подросток в невыносимых для него социальных условиях -условиях неприятия его сексуальной ориентации и идентичности окружающими людьми -под влиянием своей эмоциональной неустойчивости решает покончить жизнь самоубийством.

Рис. 5. Модель влияния дезадаптивных когнитивных схем на уровень суицидального риска (СР - суицидальный риск; Д - демонстративность; Аф - аффективность; Ун - уникальность; Нес - несостоятельность; СП - социальный пессимизм; СКБ - слом культурных барьеров; М - максимализм; ВП - временная перспектива; АнтиСФ - ан-тисуициальный фактор).

Черта «Экспрессивность» имеет негативное влияние на вероятность реализации ауто-деструктивных форм поведения. И наоборот, подростки с развитой практичностью (такие люди более реалистичны, хорошо адаптированы в обыденной жизни, верят в материальные ценности больше, чем в отвлеченные идеи, не любят резких перемен в своей жизни, предпочитают постоянство во всем, что их окружает) имеют больше шансов совершить необдуманные действия в отличие от тех, кто демонстрирует менее развитую практичность.

Ранние дезадаптивные схемы на риск суицида оказывают следующее влияние (рис. 5). Было установлено, что наиболее значимыми предикторами являются схемы «Дефективность I Стыдливость» и «Самопожертвование». Это основные когнитивные факторы, существенно повышающие суицидальный риск у гомосексуальных подростков.

Представляет интерес, что схемы «Покорность» и «Привилегированность I Грандиозность» могут оказывать обратное влияние -снижать риск суицидальных интенций. Схема «Покорность» включает в себя убеждение в том, что необходимо подчиняться контролю других людей, чтобы избежать негативных последствий. Хотя подчиняясь, подростки игнорируют собственные желания и чувства, такая модель поведения может уберегать их от возможности суицидальных действий, например, в связи с мотивом не причинить боль и страдания своим близким.

Заключение.

Стигматизация, то есть навешивание «ярлыка» ненормального, больного, опасного для общества индивида - это процесс, который пронизывает многие сферы жизни человека: взаимоотношения в семье, учебу, общение со сверстниками, профессиональную деятельность [З7]. Подросткам с проблемами сексуальной ориентации часто некуда убежать. Невозможность открыто заявить о своей сексуальной идентичности, обсудить эти вопросы с самыми близкими людьми создает не только серьезный барьер на пути самореализации личности подростка, но и способствует возникновению тяжелых проблем со здоровьем. Психогенные депрессии, тревожные и психосоматические расстройства, аддиктивное поведение, саморазрушительные тенденции, зако-

Литература:

i. King M., Killaspy H., Osborn D., Semlyen J., Tai S.S. et al. A systematic review of mental disorder, suicide and deliberate self-harm in lesbian, gay and bisexual people // BMC Psychiatry. 2GG8. Vol. 8. P. 7G-7G. - doi:iG.ii86/i47i-244X-8-7G

номерно приводящие к суициду - самый обобщенный перечень последствий стигматизации для психического здоровья ЛГБТ-подростков.

Основной вопрос, который стоял перед нами в этом исследовании - какие личностные черты и когнитивные структуры влияют на выраженность суицидального риска, а какие способны защищать подростка от негативного воздействия стигмы?

Удалось выяснить, что высокий нейротизм и интроверсия как компоненты пятифакторной модели личности усугубляют влияние стигматизации, повышая уровень суицидального риска. Психологический потрет обследованных подростков, таким образом, состоит из следующих параметров: замкнутость, эмоциональная лабильность, сниженный самоконтроль, развитая эмпатия и привязанность.

В структуре суицидального риска на первый план выходят аффективность и социальный пессимизм. Кроме того, достаточно высокими оказались значения по параметрам «Демонстративность» и «Временная перспектива».

Среди дезадаптивных когнитивных схем на себя обращают внимание эмоциональная депривированность, дефективность, стыдливость, неуспешность и самопожертвование. Подростки, являющиеся носителями данных схем, наиболее подвержены суициду. Формируясь в раннем детстве, когнитивные схемы являются отражением преобладающей модели воспитания в родительской семье. Жесткие стандарты, предъявляемые к ребенку, эмоциональная холодность, критика и порицание формируют личность депрессивного склада. Если к этому добавить влияние социальной дискриминации и стигматизации - риск проблем с психическим здоровьем существенно возрастает.

Выявленные нами психологические детерминанты суицидального поведения нуждаются в дальнейших исследованиях. Использование методов и техник клинико-психологического вмешательства, направленных на коррекцию этих факторов личности, представляется нам весьма перспективным. Огромную роль играет также и профилактическое значение протек-тивных личностных образований, которые способны выполнять защитную функцию в преодолении связанного со стигмой стресса.

References:

i. King M., Killaspy H., Osborn D., Semlyen J., Tai S.S. et al. A systematic review of mental disorder, suicide and deliberate self-harm in lesbian, gay and bisexual people // BMC Psychiatry. 2GG8. Vol. 8. P. 7G-7G. - doi:iG.ii86/i47i-244X-8-7G

2. Delourmel C. A transitory homosexual passion in the course of an analytic treatment // Int J Psychoanal. 2004. Vol. 85 (Pt 6). P. 1401-1421.

3. Saavedra J., Izazola-Licea J.A., Beyrer C. Sex between men in the context of HIV: The AIDS 2008 Jonathan Mann Memorial Lecture in health and human rights // J. Int. AIDS. Soc. 2008 Dec 24. № 11. - P. 9. doi: 10.1186/1758-2652-11-9.

4. Barrientos-Delgado J., Cardenas-Castro M., Gomez-Ojeda F. Socio-demographic characteristics, subjective well-being, and homophobia experienced by a sample of gay men from three cities in Chile // Cad. Saude. Publica. 2014. Jun. Vol. 30, № 6. P. 12591269.

5. Frost D.M., Lehavot K., Meyer I.H. Minority stress and physical health among sexual minority individuals // J. Behav. Med. 2015. Feb. Vol. 38, № 1. P. 1-8. - doi: 10.1007/s10865-013-9523-8.

6. Johnson A.M. et al. Sexual lifestyles and HIV risk // Nature. 1992. Dec. 3. Vol. 360, № 3. P. 410-412.

7. Tritt R.J. Attitudes of adults towards homosexuality and knowledge of sexually transmitted diseases: part one // Ann. Acad. Med. Stetin. 2011. Vol. 57, № 2. P. 46-56.

8. Alessi E.J., Gyamerah A., Martin J.I., Meyer I.H. Prejudice-Related Events and Traumatic Stress Among Heterosexuals and Lesbians. Gay Men and Bisexuals // J. Aggress. Maltreat. Trauma. 2013. January 1. Vol. 22, № 5. P. 510-526.

9. Barnard A. Lesbians' constructions of depression // Health Care Women Int. 2009 May. Vol. 30, № 5. P. 373-89. doi: 10.1080/07399330902785141.

10. Shenkman G., Shmotkin D. Mental health among Israeli homosexual adolescents and young adults // J. Homosex. 2011. Vol. 58, № 1. P. 97-116. doi: 10.1080/00918369.2011.533630.

11. Almeida J., Azrael D., Corliss H.L., Johnson R.M., Molnar B.E. Emotional distress among LGBT youth: the influence of perceived discrimination based on sexual orientation // J. Youth Adolesc. 2009. Vol. 38. P. 1001-1014. doi: 10.1007/s10964-009-9397-9

12. Bontempo D.E., D'Augelli A.R. Effects of at-school victimization and sexual orientation on lesbian, gay or bisexual youths' health risk behavior // J. Adolesc. Health. 2002. Vol. 30. P. 364-374.

13. Deisher R.W., Farrow J.A., Remafedi G. Risk factors for attempted suicide in gay and bisexual youth // Pediatrics. 1991. Jun. Vol. 87, № 6. P. 869-875.

14. Remafedi G. Sexual orientation and youth suicide // JAMA. 1999. Vol. 282. P. 1291-1292.

15. King et al. (1988). Canada. Youth and AIDS Study. Kingston. ON: Queen's University.

16. Brennan D.J., Dobinson C., Ross L.E., Steele L.S., Veldhuizen S. Men's sexual orientation and health in Canada // Can. J. Public Health. 2010. Vol. 101. P. 255-258.

17. Cochran S.D., Mays V.M. Burden of psychiatric morbidity among lesbian, gay and bisexual individuals in the California Quality of Life Survey // J. Abnorm. Psychol. 2009. Vol. 118. P. 647-658. doi: 10.1037/a0016501 PMID: 19685960

18. Frisell T., Langstrom N., Lichtenstein P., Rahman Q. Psychiatric morbidity associated with samesex sexual behaviour: influence of minority stress and familial factors // Psychol. Med. 2010. Vol. 40. P. 315-324. - doi: 10.1017/S0033291709005996 PMID: 19460186

19. Lewis N.M. Mental health in sexual minorities: recent indicators, trends and their relationship to place in North America and Europe // Health Place. 2009. Vol. 15. P. 1029-1045. - doi: 10.1016/j.healthplace.2009.05.003

20. Bostwick W.B., Boyd C.J., Huges T.L., McCabe S.E., West B.T. The relationship between discrimination and substance use disorders among lesbian, gay and bisexual adults in the United States // Am J Public Health. 2010. Vol. 100. P. 1946-1952. doi: 10.2105/AJPH.2009.163147

21. Heinz A.J., Mustanski B., Newcomb M.E. Examining risk and protective factors for alcohol use in lesbian, gay, bisexual and transgender youth: a longitudinal multilevel analysis // J. Stud. Alcohol. Drugs. 2012. Vol. 73. P. 783-793.

22. Duncan D.T., Hatzenbuehler M.L. Lesbian, Gay, bisexual and transgender hate crimes and suicidality among a population-based sample of sexual-minority adolescents in Boston // Am. J. Public. Health. 2014. Vol. 104. P. 272-278. - doi: 10.2105/AJPH.2013.301424 PMID: 24328619

23. Liu R.T., Mustanski B. Suicidal ideation and self-harm in lesbian, gay, bisexual and transgender youth // Am. J. Prev. Med. 2012. Vol. 42. P. 221-228. - doi: 10.1016/j.amepre.2011.10.023 PMID: 22341158

24. D'Augelli A.R., Herschberger S.L., Pilkington N.W. Incidence and mental health impact of sexual orientation victimization of lesbian. gay and bisexual youths in high school // School Psychol. Quart. 2002. Vol. 17. P. 148-167.

2. Delourmel C. A transitory homosexual passion in the course of an analytic treatment // Int J Psychoanal. 2004. Vol. 85 (Pt 6). P. 1401-1421.

3. Saavedra J., Izazola-Licea J.A., Beyrer C. Sex between men in the context of HIV: The AIDS 2008 Jonathan Mann Memorial Lecture in health and human rights // J. Int. AIDS. Soc. 2008 Dec 24. № 11. - P. 9. doi: 10.1186/1758-2652-11-9.

4. Barrientos-Delgado J., Cardenas-Castro M., Gomez-Ojeda F. So-cio-demographic characteristics, subjective well-being, and homophobia experienced by a sample of gay men from three cities in Chile // Cad. Saude. Publica. 2014. Jun. Vol. 30, № 6. P. 12591269.