CC BY
127
ЭХО ТРАГЕДИИ
4 (7) - 2006
ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ РАЗЛОМ
В нынешнем году исполнилось 20 лет со дня события, которое многие ученые и политики до сих пор считают предвестником всемирной катастрофы. Разрушение 4-го энергоблока Чернобыльской атомной электростанции и последовавшее за этим радиоактивное заражение обширных территорий так напугали человечество, что название небольшого украинского города во многих языках стало синонимом слов «ужас» и «смерть». Но за прошедшие десятилетия так до конца и не выяснено, что стало причиной аварии. В противовес официальным выводам госкомиссии выдвигаются десятки версий. Автором одной из них является геофизик Евгений Барковский. В те годы он был главным специалистом по контролю за стабильностью фундаментов АЭС. Барковский разработал теорию эволюции Земли, которая позволила объяснить, к примеру, появление урагана «Катрина» и предсказать сильнейшие морозы нынешней зимы. Спустя двадцать лет после трагедии Евгений Бар-ковский отвечает на вопросы нашего внештатного корреспондента.
— Как вы узнали, что на Чернобыльской АЭС начались проблемы?
— В 1983 году я разработал специальную контрольно-измерительную систему, позволявшую отслеживать смещения фундаментов реакторных отделений атомных электростанций. Такие системы установили на Калининской, Запорожской, Ровенской АЭС. 10 декабря 1985 года вернулся из очередной командировки на Ровенскую станцию. В лаборатории мне вручили письмо директора Чернобыльской АЭС Виктора Брюханова на имя руководителя нашего Института физики Земли, на котором стояли визы очень ответственных лиц, в том числе заместителя министра энергетики. Вот его текст: «В результате геодезических измерений на ЧАЭС в 1985 году были обнаружены сверхнормативные смещения фундаментальной плиты 4-го энергоблока. В этой связи прошу Вас направить вашего специалиста Барковского Е.В. для изучения причин нестабильности объекта...». Начальник спросил, когда я смогу выехать. Ответил, что подготовить приборы успею лишь к весне. На том и порешили. К средине апреля 1986 года вся необходимая аппаратура была собрана, и на 17-е число я заказал билеты в Киев. Созвонился с руководством АЭС, чтобы на вокзал за мной прислали машину. Но по неясным мне до сих пор причинам заведующий
78 -
лабораторией отложил мою командировку до 10 мая. Об аварии узнал 2 мая — по телевизору начали передавать отрывочные сведения о Чернобыле.
— Насколько известно, тогда почти ни у кого не было сомнений, что взорвался ядерный реактор, вызвав практически в центре Европы «эффект Хиросимы»?
— Госкомиссия, которая занималась изучением причин катастрофы, пришла, если говорить упрощенно, к следующему выводу: плохой реактор был приведен в аварийное состояние плохими операторами «в условиях крайне маловероятного стечения обстоятельств». Что и привело к взрыву. Так было доложено руководству страны и МАГАТЭ осенью того же года. После чего наши специалисты-атомщики подняли руки вверх и согласились, что реакторы недоработаны, обладают некой внутренней потенцией на аварийность. Уже не говорю о том, что операторы так и ушли в мир иной с чувством страшной вины: их до сих пор не реабилитировали! Все это на совести членов госкомиссии. Я их частично оправдываю, потому что расследование велось в условиях сильнейшего прессинга со стороны ЦК КПСС, МАГАТЭ, мировой общественности. К тому же в составе комиссии не было ни одного геофизика, геолога или сейсмолога.
— Значит, можно считать выводы госкомиссии несостоятельными? Если так, то конкретно почему?
— Потому что по многим признакам, как можно было уже тогда предположить, в районе Чернобыля произошло несколько сейсмотектонических процессов. Или, говоря доступным языком, — землетрясений. Первоначально на это меня натолкнуло то самое письмо Брюханова, о котором уже говорил. Кроме того, я вел постоянные наблюдения за сейсмическим режимом в центральной части Русской или Восточно-Европейской платформы. Принято считать, что она в сейсмотектоническом отношении безопасна. Но за полтора-два года до чернобыльской аварии я начал отмечать на нашей платформе высокую сейсмоактивность. Она продолжалась примерно с 1984 по 1993 год: зарегистрированы сотни землетрясений в этот период. И именно в 1984—1986 годы произошли самые сильные деформации платформы. А главная беда в том, что по
4 (7) - 2006
Эхо трагедии
недомыслию проектировщики поставили атомную электростанцию в Припятско-Днепровской впадине, которая является крайне разломной зоной. Эта впадина хорошо видна на рельефной карте Европы
— похожа на кратер огромного древнего вулкана. И в течение апреля—мая 1986 года в этой впадине произошло порядка 200 землетрясений. Это я уже потом сосчитал на сейсмограммах, когда изучал проблему.
— Но если в Чернобыле было землетрясение, как вы утверждаете, то почему оно затронула лишь 4-й блок?
— Для начала надо отметить: взрыва реактора не было. Были только паровые выбросы. Реактор оказался на редкость живучим. Комиссия заблуждалась, когда делала выводы о его ненадежности. В письме директора АЭС, напомню, говорилось о смещениях фундаментной плиты. Эта плита
— стилобат, одним краем поднялась. По оценкам геодезистов-практикантов — на 8 сантиметров. Это и был сигнал о грядущей катастрофе. Мало того, что электростанция построена на разломной зоне, так 4-й энергоблок, а вернее, плита, на которой он размещался, находилась прямо над глубинной дырой в каменной оболочке Земли. Этот просчет проектировщиков сыграл роковую роль. Забегая вперед, замечу, что 4-й энергоблок был обречен в любом случае, какие бы шаги не предпринимали работавшие на нем люди.
— Вы говорите о надежности реактора и тут же утверждаете, что 4-й блок был обречен. Что же, на ваш взгляд, случилось в ту роковую ночь?
— Никакого противоречия нет. Я занимаюсь этой проблемой много лет и сейчас могу восстановить картину буквально по дням, часам и даже по секундам. Итак, 19-20 апреля под 4-м энергоблоком продолжились тектонические процессы, которые осенью 1985 года уже приподняли край плиты, на которой он стоял. Я узнал об этом по регистрограммам. Специалисты в это время отмечали, что реактор работает нестабильно: начали деформироваться нейтронные поля, «поплыли» термогидравлические параметры контура, завибрировала турбина. И не мудрено: точность там до долей миллиметра, а из-за тектонических подвижек опоры турбогенератора начали смещаться. И операторы пришли к выводу, что реактор надо немедленно останавливать. Но «Киевэнерго» запретил остановку до 5 мая! Приближались первомайские праздники, и ожидался рост потребления электроэнергии... 25 апреля активность разлома резко возросла. Реактор начало лихорадить. Тогда
сотрудники плюнули на запрет «Киевэнерго» и решили остановить его в тот же день. Но вначале им предстояло более или менее нормализовать его параметры. Кроме того, было решено провести эксперимент, который позже комиссия объявит чуть ли не главной причиной аварии. Замечу, что в ходе эксперимента специалисты должны были определить только однако: как будет вести себя турбогенератор, когда его отключат от пара и он станет вращаться на холостом ходу. Эксперимент этот пассивный и обратной силы не имеет, его уже успешно проводили на трех других блоках.
Итак, ровно в полночь в помещениях энергоблока собрались операторы сразу двух смен — старой и новой. А с 0.15 до 0.23 над блоком внезапно появилось свечение! Жители находящейся в 3 километрах деревни как раз в это время гуляли на свадьбе. Потом рассказывали, что над блоком стоял столб света высотой в три километра. Это очень серьезный признак сейсмотектонических проявлений, перед толчками такие столбы света наблюдают очень часто. И персонал энергоблока его видел — свечение продолжалось в течение часа — то появляясь, то исчезая. Сразу на пульт стали поступать тревожные сигналы с электронных систем, контролирующих параметры реактора, потом сработала защита, так как упал уровень теплоносителя в барабане-сепараторе. Но операторы продолжали по плану доводить параметры реактора до нормы и вынуждены были на время отключить защиту. В противном случае он остановился бы сам собой, что очень нежелательно. Потом и это также было поставлено комиссией им в вину.
В 0.18 на блоке начались проявления сильнейшей нестабильности. Одновременно люди стали ощущать головные боли, головокружение. Прапорщик-охранник, стоявший у входа в реакторный зал, почти потерял сознание, успев позвонить в караульное помещение. Замечу, что это также биофизические признаки надвигающегося землетрясения. Но операторы еще почти час продолжали бороться за приведение реактора в норму. Этого удалось добиться лишь в 1 час 22 минуты 30 секунд. И тогда операторы опять включили систему защиты. В 1 час 23 минуты 4 секунды они отключили турбогенератор —7 и запустили осциллографы. В 1 час 23 минуты 38 секунд в машинном и реакторном залах, на пульте управления появился объемный гул, который перерос в вибрацию. Все заходило ходуном, посыпалась штукатурка со стен, упала плита перекрытия в машинном зале. Потом операторы совершенно правильно оценивали эту ситуацию: говорили, что им показалось, будто
- 79
Эхо трагедии
4 (7) - 2006
началось землетрясение. Им не показалось! После расшифровки данных сейсмостанций «Норинск», что на западе от АЭС, «Подлубы» в Житомирской области и «Глушковичи» в Белоруссии, можно утверждать с полной ответственностью — это было землетрясение.
Через две секунды, в 1.23.40 старший инженер Топтунов нажал кнопку аварийной защиты. В 1.23.45 вновь появились вибрация и гул. В 1.23.49 — первый сильный удар. Подчеркиваю, это был удар сейсмического характера, а не взрыв. В 1.23.59 произошел второй удар. Погас свет, остановились самописцы. Считается, что это и есть время разрушения реактора. Ничего подобного — он еще оставался на месте, хотя и был сильно поврежден. Операторы продолжали следить за ним, пытаясь опустить поглощающие стрежни. Конечно, реактор был уже неработоспособен: каналы начали разгерметизироваться. Но самое большое, что могло случиться — перегрев. Однако и в этом случае он взорвался бы не сразу, а по частям, так как состоял из 4 800 каналов. Датчики действительно показали мощный всплеск энергии, но они просто среагировали на тектоническое излучение. Мало кто обратил внимание, что в это же время трясло и насосную станцию, которая находилась в нескольких сотнях метров — около водохранилища. Но «взрыва» еще не было. В 1.39.08 и 1.39.11 — новые удары и выброс реактора со всем его содержимым. Именно выброс. Потому что внутри энергоблока ничего не расплавилось, ничего не обгорело. Потом нашли журнал электронной системы сбора информации с последней записью оператора: «Конец реактору. 1.39.16». Обратите внимание, что она сделана через целых 15 минут после официально зафиксированного госкомиссией времени «взрыва».
Я уже говорил, что 4-й энергоблок стоял на глубинном разломе, уходящем вниз на 40 километров. Землетрясение имело мощность всего
около 3 баллов, но сила локальных подземных ударов именно в этом месте могла достигать 12 баллов. Энергия при этом выделяется такая, что нарушается даже гравитационное поле. В Чернобыле некоторые детали энергоблока улетели за 1—2 километра. 7-метровые топливные каналы вывалились за пределы блока. Абсолютно целые каналы солдаты потом перетаскивали, как бревна, на плечах. Если бы был ядерный взрыв, то они попросту испарились бы.
Повторяю, что все произошедшее очевидно: об этом свидетельствуют и показания очевидцев, и расшифровки данных приборов. Надо снять с разработчиков реактора, сотрудников станций тяжкий груз обвинений! В разрушении энергоблока виноваты лишь подземная стихия и люди, выбравшие для строительства АЭС такую неудачную площадку. А потом настал такой период, когда Восточно-Европейскую платформу трясло.
— Наверное, подобные локальные подземные удары были не только в Чернобыле?
— В апреле 1991 года под Рязанью в городе Сасово был очень похожий сейсмоудар. Причем такой силы, что 2 тысячи тонн земли выбросило по четырем направлениям. Кстати, локальное землетрясение там повторилось в июне следующего года — с таким же выбросом грунта. И это землятресение было мною предсказано. Разница лишь в том, что на том месте не было атомной электростанции.
Сейчас по нашей инициативе на всех АЭС ведется постоянный мониторинг сейсмотектонической обстановки. Но по-прежнему никто не желает изучать глубинные процессы в тех районах, где они находятся. А это значит, что к новому всплеску активности подземной стихии мы опять можем оказаться не готовы. И опять начнется поиск виноватых среди сотрудников АЭС...
Вел беседу Владимир ГАВРИЛОВ
